CC BY
93
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА
И.Э. Фролов
ПРОБЛЕМЫ КАПИТАЛИЗАЦИИ РОССИЙСКОЙ НАУКИ: ПРОДУКТИВНОСТЬ, РЕЗУЛЬТАТИВНОСТЬ, ЭФФЕКТИВНОСТЬ
Введены новые определения компонентов и результатов научного знания, базирующиеся на представлении науки как специфической сферы деятельности. Проанализированы основные тенденции развития российской науки в сопоставлении с основными зарубежными странами. Выявлены противоречия в способах измерения результативности науки и способах реального функционирования науки и инженерных школ.
Введение в проблему. Представление о единой научно-технической сфере деятельности, которая является источником инноваций (в этом единстве наука с техникой и технологией перестают быть только социокультурным явлением и превращаются в непосредственную производительную силу экономики), стало общепринятым примерно с середины ХХ в. в эпоху осознания Второй научно-технической революции (НТР), когда окончательно оформился синтез науки и инженерных наук, изменивших сущность технологии и породивших современные инновации [1, с. 58-145; 2, с. 21-45; 3]. Со второй половины ХХ в. типичным стало управление организованными экономико-технологическими комплексами, требующими координации деятельности сотен тысяч людей [4, с. 296-300]. В этой связи понятие «наука» (как отрасль культуры, функцией которой являются выработка и теоретическая схематизация объективных знаний о действительности, а отличительной чертой - использование научных методов) и понятие «техника» (в значении «прикладное научное знание») получают весьма расширенное мировоззренческое толкование, указывая на определенный тип знаний и основанных на них действий. В широком толковании, например, техника - это «вся совокупность методов рационально обработанных и имеющих абсолютную эффективность (для данной ступени развития) во всякой области человеческой деятельности» [5, с. 9].
Отметим, что с середины 2000-х годов активизировалась деятельность российского руководства по реформированию таких основных отраслей общественного сектора экономики, как школьное и высшее образование, медицина и пенсионная система. С 2009 г. началась радикальная военная реформа. Скрытая суть всех реформ (несмотря на разные формы и глубину реформирования, а также различные декларируемые цели) сводится к реальному сокращению финансовых обязательств государства в долгосрочном периоде перед так называемыми «непроизводительными» секторами экономики, которые в действительности никогда не могут быть полностью коммерциализированы и капитализированы. С 2013 г. началось радикальное реформирование академической научной сферы, которая должна якобы стать более эффективной с точки зрения как затрат, так и отдачи, под которой традиционно понимается как минимум оформление патентов, а желательно - разработка новой техники или технологий на базе прикладных научных знаний.
Проблемам современного состояния и путям повышения эффективности науки посвящено множество исследований, включая публикации и на интернет-сайтах, посвященных проблемам научной жизни. В качестве примера российских неординарных работ можно упомянуть монографии [6-8]. В них, в частности, рассматри-
ваются проблемы развития российской науки в постсоветский период, анализируется логика государственного реформирования этой сферы, оцениваются возможности и ограничения применения в российских условиях зарубежных форм и методов организации и финансирования науки, рассматриваются итоги международной помощи российской науке, проводится критический анализ импакт-фактора и других статистических средств измерения науки, рассматриваются взаимосвязи между политической структурой государства и его ролью в деятельности науки и высшего образования, а также в становлении российской национальной инновационной системы и сектора «экономики знаний», проблемы оптимизации и развития управления академического имущественного комплекса.
Несмотря на значительный научный задел анализа форм и методов организации и реформирования науки как в самой России, так и, в частности, в странах Восточной и Центральной Европы он не был практически использован при реформировании РАН. Это связано с множеством причин, имеющих как институциональные, так и политико-экономические корни, но в рамках данной работы интересно рассмотреть содержательные аспекты функционирования научного знания и форм его результатов, которые послужили обоснованием признания неэффективности российского сектора исследований и разработок на уровне Правительства РФ. Начнем с анализа международных сопоставлений показателей, характеризующих тенденции развития сферы науки, технологий и инноваций, а также экономики России в
2000-е годы, с другими странами (табл. 1) [9-12].
Анализ совокупности показателей, характеризующих тенденции развития сферы науки, технологий и инноваций, а также экономики России в 2000-е годы, в сопоставлении с другими странами, показал следующее:
1. Темпы прироста ВВП России в долларовом эквиваленте по ППС за 2001-2012 гг. составили 1,73 раза^ что существенно выше среднемировых темпов (1,56 раза).
2. Темпы прироста валовых внутренних затрат на науку в целом в России за
2001-2012 гг. (в 2,32 в долларовом эквиваленте по ППС или в 1,84 раза в ценах 2000 г. в рублевом эквиваленте) в среднем не только опережали среднемировые темпы затрат на науку (1,72), но и росли значительно быстрее, чем в странах ОЭСР (более чем в 1,68 раза). Однако этот рост имеет до сих пор восстановительный характер, причем пик относительных расходов на сектор исследований и разработок (ИиР) по отношению к ВВП РФ пришелся на 2003 г. (1,283%), с тех пор наблюдается тенденция к постепенному понижению показателя наукоемкости ВВП, который стремится к стабилизации в пределах 1,1-1,3%. Иначе говоря, в 2012 г. финансовая компонента потенциала научно-технической сферы России все равно была более чем в 3раза ниже, чем в 1990 г. (см., напр. [13]). При этом темпы роста ВВЗ в крупнейших странах - конкурентах России (Индии и КНР) существенно превышали динамику затрат на науку в РФ (примерно в 1,13 и в 2,95 раза соответственно).
3. Относительные государственные расходы на ВВЗ в РФ сопоставимы с относительными затратами крупнейших развитых стран (США, ФРГ и Франции), причем доля затрат на гражданскую науку (0,57% ВВП) вполне сопоставима со средним уровнем в странах ОЭСР, а объемы финансирования гражданской науки с 2011 г. растут намного быстрее, чем расходы на военные НИОКР. При этом с 2008 г. основные объемы средств выделяются на прикладные исследования и опытно-конструкторские работы, а доля затрат на фундаментальные исследования в бюджетных расходах уменьшается (с 23,1% в 2008 г. до 15,7% в 2012 г.).
1 Необходимо также отметить, что экономическая динамика России в 2000-х (до середины 2008 г.) слабо сопоставима с другими странами из-за иного типа роста: он носит восстановительный, малокапиталоемкий характер, а не стандартный инвестиционный.
Таблица 1
Сводные показатели научно-технологического развития России в сопоставлении с крупнейшими государствами мира
и международными организациями в 2000-2012 гг.
Страна ВВП, млрд. долл. поППС 2000(2012) ВВЗ, млн. долл. поППС 2000(2012) Прирост ВВЗ за 2001-2012, в разах Госрасходы на НИОКРкВВП, всего (гражданские), в 2011,% Общая численность исследователей, тыс. чел, 2000 (2012) Прирост численности исследователей за 2001-2012® гг., % Численность исследователей на 1000 занятых в экономике, 2000 (2012) Платежно-технологический баланс, млрд долл., 2000 (2012) Экспорт высокотехнологичной продукции, млрд долл., 2000 (2012) Прирост экспорта высокотехнологичной про-дукции за 2001-2012, %
США 10284,8 (16163,2) 267983 (453544) 1,29 0,93 (0,40) 983,21 (1252,95)* 27,4 93 (8,8)* 26,77 35,91 199 (287) 11,0
ЕС 11424,9 (17293,5) 184153 (339092) 134 0,66 (0,63) 1117,8 (1661,95) 48,7 5,2 (73) - 424 (876) 58,0
ФРГ 2341,0 (3442,8) 52350 (100248) 135 0,86 (0,82) 257,9 (348,42) 35,1 6,5 (8,4) 463/ 8,45 93 (219) 80,0
Франция 16783 (2490,2) 32962 (54680) 1,20 0,80 (0,74) 172,1 (249,09)* 44,8 6,7 (9,2)* 0,1/нд 69 (116) 29,0
Великобритания 1466,6 (2247,2) 27859 (39110) 1,14 0,54 (0,46) 170,6 (252,65) 48,1 5,7 (7,9) 10,71/ 2237 77 (92) -8,0
Япония 3236,7 (45303) 98667 (151837) 1,22 0,56 (034) 647,6 (64635) -0,2 9,9 (10,1) 5,70/ 24,69* 135 (128) -27,0
ОЭСР 28420,2 (46559,7) 614855 (1106506) 138 0,71 (031) 3119,40 (4296,74)* 37,7 6,6 (7,7)* - (1643) 33,0.
Россия 1530,6 (3396) 12600 (37470) 232 0,88 (036) 506,4 (443,27) -123 7,0 (6,2) 0,02/ -136 8** (26**) в 2,54 раза
КНР 36083 (14774,4) 27216 (243421) 6,84 0,40 695,1 (1404,02) 202,0 1,0 (1,8) нд. 78 (632) в 6,2 раза
Индия 2147,7 (6357,5) 11870 (40000) 2,63 0,85 Н.Д. нд. н.д нд. 7 (26) в 2,9 раза
Бразилия 1523,5 (2896,5) 11900 (30000) 1,97 н.д н.д Н.Д. Н.Д н.д 4 (7) 37
Весь мир * Данные зс ** Оценки ав 48571,1 (973323) 12011г. тора. 690000 (1520000) 1,72 870 (2300) 2,06 раза
Методический комментарий к табл. 1. Для РФ использовались данные Росстата за исключением данных по ВВП и ВВЗ в долларовом эквиваленте. При переводе в долларовый эквивалент ВВП по ППС для всех стран использовалась база МВФ (World Economic Outlook Database, October 2014). Темп прироста ВВЗ (Gross Domestic Expenditure on R&D) вычислялся в постоянных ценах 2005 г. по данным OECD за исключением РФ, Индии и Бразилии и мира в целом. Для них был взят дефлятор по мировому валовому продукту по ППС, рассчитанный по базе МВФ (1,281). Аналогичные дефляторы использовались для определения приростов экспорта высокотехнологичной продукции (экспорт округлен до целых чисел). Справочно: по методологии OECD цены 2012 г. к 2000 г. относятся как 1,307. Экспорт высокотехнологичной продукции ЕС приведен с учетом экспортных поставок внутри Евросоюза. Если учитывать поставки стран ЕС только вовне, то экспорт высокотехнологичной продукции, например в 2000 г., составил около 160 млрд. долл., а в 2012 г. - 378 млрд. долл. Экспорт высокотехнологичной продукции КНР приведен без учета торговли республики со специальными административными районами Сянган и Аомынь. Помимо гражданской высокотехнологичной продукции (по классификации ОЭСР) в состав экспорта российской высокотехнологичной продукции включен высокотехнологичный экспорт ОПК и АТП.
4. Увеличение расходов на науку не остановило деградации кадрового потенциала: в 2000-е годы продолжилось снижение численности исследователей, увеличение доли ученых старше 60 лет (26,0% - в 2012 г., 20,7% - в 2000 г.) [14, с. 21].
5. При этом сохраняется тенденция (хотя и сокращаются масштабы) эмиграции исследователей: за 2000-2006 гг. официально эмигрировали в развитые страны 4,5 тыс. ученых (за 1993-1999 гг. - 12,2 тыс.) [15, с. 9]. Восстановление и позитивное развитие научных, проектных и конструкторских организаций происходит в основном только с 2007 г. в научном секторе ОПК и новых проектов (например, «Роснано» и фонд Сколково) либо при стимулирующей роли Минобрнауки России в виде малых предприятий при вузах .
6. Российский платежно-технологический баланс с 2001 г. устойчиво отрицателен, что связано с масштабным импортом зарубежных технологий (за 20012008 гг. превышение импорта над экспортом увеличилось почти в 7,3 раза, а в 2012 г. по сравнению с 2009 г. дисбаланс возрос еще в 1,4 раза). В 2009-2010 гг. произошло локальное сокращение дисбаланса за счет уменьшения импорта из-за мирового финансово-экономического кризиса, но к 2013 г. закупки импортных технологий восстановились в предкризисных масштабах.
7. Результативность сектора ИиР России по сравнению с другими странами достаточная низкая. Объемы экспорта высокотехнологичной продукции России сопоставимы с объемами экспорта Индии и не принципиально превышают соответствующие показатели Бразилии (см. табл. 1). Но заметим, что рост экспорта Индии и Бразилии происходит за счет гражданской высокотехнологичной продукции, тогда как России -преимущественно за счет поставок продукции вооружений и военной техники (ВВТ). Отставание от ведущих мировых экспортеров (КНР, США, ФРГ, Япония и Франции) носит системный характер и не может быть существенно сокращено даже в долгосрочной перспективе. При этом Россия занимает лидирующие позиции или имеет разработки мирового уровня только по трети ключевых технологических направлений из 34. До коммерческого использования доводится примерно 16% технологий, из них только половина соответствует мировому уровню [16, с. 121].
Резюмируя вышеизложенное, отметим, что величина российского сектора ИиР, масштабы и динамика его финансирования явно недостаточны как для полноценного восстановления научно-технической сферы РФ в целом, так и поддержания науки и научных коллективов, и научных исследований в частности. Отсюда как бы следует вывод о том, что поддерживать неоходимо наиболее эффективные коллективы, измеряя их эффективность количеством публикаций в рейтинговых изда-
2 По данным Минобрнауки России, только в 2012 г. появились 153 малых инновационных предприятий, созданных на базе ведущих университетов. Всего таких предприятий в России 660, в них работают 2989 чел. В 2012 г. они выполнили заказов на сумму 5,504млрд. руб. См. материалы и стенограмму выступления главы Минобрнауки РФ Д. Ливанова на заседании коллегии Минобрнауки России 20.03.13 «Об итогах деятельности Министерства образования и науки Российской Федерации за 2012 год и задачах на 2013 год». Иф://минобрнауш.рф/%ПГМВР%Л1%0%ЛГМВ5%В1%81%П1%81-%01%86%00%В5%00%БП%01%82%01%80/3175.
ниях, запатентованных идей и изобретений, т. е. показателями, характеризующими наукоотдачу с точки зрения государственного заказчика. Как следствие выдвигается и тезис о том, что при радикальном сокращении численности ученых норма подушевого финансирования исследователей возрастет, а это в свою очередь должно повысить их результативность.
Критиков этих и подобных им тезисов с разных позиций довольно много как в научной литературе, так и в публицистике, но наша задача рассмотреть существенно более фундаментальные вопросы: что реально измеряется и сопоставляется при оценке научной результативности? Почему возникает идея эффективности научной сферы и как она соотносится с реальным генезисом и реальным функционированием науки?
Проблемы измерения науки: история и современный этап. Предварительно заметим, что аналитическая оценка степени развития (деградации) научно-технической сферы и ее результативности с точки зрения интересов развития реального сектора (и капитала в широком смысле этого слова) потребовала в свое время разработки специального научного и методического аппарата. При этом ученые, а также историки и философы, как правило, рассматривают науку с позиции ее содержания (эпистемологии) и метода познания, экономисты исходят из информационного аспекта (теория общественного блага), а социологи акцентируют внимание на институтах и систематических практиках научной деятельности. Официальная власть в итоге неявно опиралась на такую социальную конструкцию, как «систематические исследования»5. Фактически при этом неявно признается, что наука - это то, чем занимаются ученые.
Хотя первые попытки оценить масштабы науки начались еще в конце 1910-х годов в США4, но систематическое изучение количественных показателей и результатов НТП стало оформляться примерно в конце 1950-х, начале 1960-х годов под эгидой американского Национального научного фонда (National Science Foundation - NSF), когда стало очевидно, что отграничить промышленные НИОКР от других видов научной деятельности в статистике крайне затруднительно, а получаемые статистические результаты в разных методиках несовместимы [21, p. 97-100]. Реальная проблема состояла в том, что для государственных чиновников и статистиков наука изначально являлась не совокупностью научных знаний, которые не поддаются непосредственному измерению, а неким набором статистических единиц, оцениваемых как ресурсы: либо в денежных затратах на систематические исследования, либо в численности научных кадров.
Первая редакция «Руководства Фраскати» зафиксировала, что «определения [науки - И.Ф.] сами по себе не являются достаточными. Следует дополнить их стандартными конвенциями, которые помогут провести четкую границу между научными исследованиями и иными видами деятельности» [22, р. 12]J. В 1967 г. Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР - Organisation for Economic Coopération and Development - OECD) пришла к выводу, что «для прояснения основных проблем в связи с измерением указанных видов деятельности не-
3 При историческом анализе проблем статистического учета научной деятельности в основном использовались работы канадского исследователя Б. Годэна [ 17-19].
4 В 1916 г. был образован Национальный исследовательский совет с функцией совещательного органа при правительстве США, который был вскоре преобразован в Службу научной информации (Research Information Service). Однако с окончанием Первой мировой войны эта деятельность была прекращена, а Служба превратилась в «национальный центр информации об американских исследованиях и научных разработках, где были созданы исчерпывающие каталоги исследовательских лабораторий страны, проводимых исследований, научного персонала, источников исследовательской информации, научных и инженерных обществ, а также данных из полученных иностранных источников» [20, p. 240-241].
5 В одном из первых официальных дефиниций научная деятельность определялась как «создание новых знаний», новые способы полезного использования знаний или способствование созданию новых знаний либо новых способов их использования» [19, с. 70; 23].
обходимо создать специальную рабочую группу» [24, р. 9]. Если эксперты ОЭСР акцентировали внимание на отделении сектора исследований и разработок от прочих научных видов деятельности6, то в работах под эгидой ЮНЕСКО возобладал противоположный подход: обследование научно-технической деятельности «не должно ограничиваться ИиР, но охватывать и смежные виды научно-технической деятельности... Такая деятельность играет существенную роль в научно-техническом развитии страны. Если она не будет включена в обследование, полученная картина научно-технического потенциала окажется неполной, что помешает проводить систематическую политику, направленную на использование науки и техники для развития» [26, р. 21]. В рекомендациях ЮНЕСКО предусматривалось обследование смежных видов научной деятельности на основе концепта «научно-техническая деятельность», которая оценивала бы три широких вида деятельности: ИиР; научно-техническое образование и подготовка кадров; научно-технические услуги (или смежные виды научной деятельности)7.
Однако ЮНЕСКО так и не приступила к работе по измерению смежных видов научной деятельности: в конечном счете заинтересованных в этом стран оказалось очень мало8, чему, по мнению Б. Годэна, способствовала и политическая позиция стран ОЭСР [19, с. 74-75]9. При этом постепенно повышалось значение бюрократизации науки, и следовательно, возрастало значение систематичности исследования в институциональном аспекте. Как отмечалось в [31, р. 10] деятельность, рассматриваемая на международном уровне в рамках статистики науки, должна быть структурирована, т. е. соответствовать минимальным требованиям, предъявляемым к систематической деятельности, таким как: «значительное количество часов, отводимое на данную деятельность в течение года; наличие программы работ; выделение определенного объема финансовых ресурсов». Это означает, что неинстигуционализированная (рассредоточенная), либо нерегулярная деятельность исключается из международной статистики.
В США после многолетних исследований с 1973 г. КББ начал регулярную публикацию «Индикаторов науки», в котором преобладали библиометрические индикаторы [19, с 70-71].
В 1970-х годах в связи с тем, что акцент в научно-технологической политике государства смещается на повышение эффективности научной деятельности [32], возникает общественная необходимость в измерителях результативности этой политики.
6 «Нас волнует не проблема измерения смежных видов деятельности, а то, какие принципы и подходы следует использовать, чтобы исключить их из измерений ИиР» [25, р. 14]. Второе издание «Руководства Фра-скати» стало первым этапом долгого процесса формирования подходов к разграничению. В 1970 г. список смежных видов научной деятельности был расширен до семи классов: 1) научное образование, 2) научно-техническая информация (в свою очередь подразделялся на шесть подклассов; в 1976 г. их число увеличилось до восьми), 3) сбор данных общего назначения, 4) тестирование и стандартизация, 5) подготовка технико-экономических обоснований для инженерных проектов, 6) специализированное медицинское обслуживание, 7) патентная и лицензионная деятельность. В издании 1976 г. к этому списку были добавлены политические исследования, а в 1993 г. — разработка программного обеспечения.
7 «Расширение сферы охвата статистики науки особенно актуально для большинства развивающихся стран, которые, как правило, осуществляют научно-техническую деятельность более общего характера, а не только ИиР» [27, р. 9]. «... В развивающихся странах на научную деятельность, связанную с передачей технологий и внедрением существующих методик, выделяется более значительная часть ресурсов, чем на ИиР как таковые» [28, р. 14].
8 В 1985 г. состоялось совещание экспертов по методологии сбора данных о деятельности, связанной с научно-технической информацией и документированием, для оценки итогов пилотных обследований. Участники мероприятия констатировали, что подобная деятельность не рассматривается как важная или первоочередная, так как задачи ее измерения не очевидны, а интерпретация определения затруднительна [29]. В дополнение к этому в 1984 г. США вышли из этой организации, обвинив ее в идеологической необъективности. Это привело к резкому сокращению финансирования Отдела статистики ЮНЕСКО, а затем и его кадровому ослаблению, что существенно дестабилизировало позиции организации в сфере международной статистики науки.
9 В ответе Секретариата ОЭСР на доклад рабочей группы ЮНЕСКО по статистике отмечалось, что: «. официальное утверждение текущей редакции рекомендаций ЮНЕСКО в припадке пустого интернационализма вряд ли принесло бы какие-либо практические выгоды. [при этом] страны ОЭСР утратят абсолютный контроль над собственными стандартами и методиками, который они в настоящее время имеют» [30, р. 16].
В 1981 г. появилось руководство ОЭСР по обследованию сектора ИиР, в котором отдельно выделялся блок показателей результатов научно-технологической деятельности [17]. В него входили три основные группы показателей:
- патентная статистика;
- технологический платежный баланс;
- торговля высокотехнологичной продукцией.
Помимо названных выше индикаторов результатов научно-технологического процесса, была предпринята попытка использовать показатели, связанные с инновационной деятельностью. В конечном счете на основе концепта «научно-техническая деятельность» экспертами ОЭСР были выделены производственные эквиваленты «смежных видов научной деятельности, необходимые для реализации инноваций» [33, р. 16]. По сути, это послужило основанием для выделения сферы деятельности инноваций, которую с 1980-х годов уже нельзя было сводить к части сектора исследований и разработок.
Инновации - единственный вид из ненаучной деятельности и смежных видов научной деятельности за всю историю статистической практики ОЭСР в научно-технической сфере, получивший определенную автономию и эквивалентный ИиР статус. В 1992 г. страны - члены ОЭСР утвердили руководство, специально посвященное статистике инноваций - «Руководство Осло» [34]. В инновации включили: «... все виды деятельности, технические, коммерческие и финансовые этапы помимо "исследований и разработок", необходимые для успешной разработки и маркетинга готового продукта и коммерческого использования процессов и оборудования» [34, р. 28]. Более конкретно инновационная деятельность определялась как совокупность семи ее видов:
- ИиР;
- маркетинг новой продукции;
- патентная деятельность;
- финансовые и организационные изменения;
- разработка конструкции и проектирование конечного продукта;
- инструментальная подготовка и организация производства;
- запуск производства.
При этом возникла проблема: рассматривать инновации только как совокупность
10с,
определенных видов деятельности или только как результат этих процессов ?
В современной международной статистике, описывающей состояние и тенденции развития научно-технической сферы и инновационного сектора мировой экономики, нам интересны следующие показатели (см. подробнее: [37, с. 56-62]):
1. Показатели, характеризующие масштабы затрат на финансовые, трудовые и другие типы ресурсов, используемых для «производства знаний» (научно-технической сферы):
- валовые внутренние затраты (ВВЗ) на НИОКР и ее производные (доля ВВЗ в страновом ВВП, приросты ВВЗ, объемы госрасходов на НИОКР, расходов предпринимательского сектора или вузов на исследования и разработки и т.д.);
10 В «Руководстве Осло» первый подход назван субъектным (единицей анализа является фирма и весь комплекс видов ее инновационной деятельности), а второй — объектным (новый продукт, новая технология или новая услуга — как единица анализа). В итоге ОЭСР объявила о предпочтении субъектного подхода, поскольку именно «фирмы обеспечивают экономические результаты и имеют политическое значение» [35, р. 29]. Это также упрощало сбор статистических данных. Заметим, однако, что в последнем издании «Руководства Осло» определению инновации частично вернули объективистский подход: теперь инновация — это «введение в употребление нового или значительно улучшенного продукта (товара, услуги) или процесса, применение нового метода маркетинга или нового организационного метода в деловой практике, организации рабочих мест или внешних связях» [36, р. 31; 36].
- численность исследователей и ее производные (прирост числа исследователей, занятых в исследованиях и разработках на 1000 занятых, отдельно исследователи и техники, а также вспомогательный персонал в государственном, предпринимательском секторе или вузах, показатели квалификации и тендерного состава и т.д.).
2. Показатели, характеризующие результативность производства знаний (научно-технической сферы) и инновационной промышленности:
- для научной сферы - количество публикаций в значимых научных журналах на 1 млн. населения и количество публикаций по 19-ти научным дисциплинам, наиболее тесно связанным с технологическим перевооружением промышленности;
- для техносферы - доля фирм, занимающихся продуктовыми технологическими инновациями, число регистрируемых патентов и ее производные (на 10000 или 1 млн. населения, соотношение отечественных и всех поданных заявок на изобретения и пр.), а также показатели платежного технологического баланса;
- для промышленности - создание и использование передовых производственных технологий, а также общие объемы и динамика производства наукоемкой, высокотехнологичной продукции, ее экспорт и импорт, доля этой продукции в экспорте и пр.
Следует заметить, что под публикациями в значимых научных журналах конвенционально в Минобрнауки РФ, как правило, считаются публикации по базам данных типа Scopus (издательская корпорация Elsevier) и/или Web of Knowledge (предыдущее название ISI Web of Science, принадлежит компании Thomson Reuters). Однако массивы этих публикаций либо практически полностью англоязычные, либо требуют наличия при публикациях англоязычных версий аннотаций. Для физико-математических и большей части естественных и технических наук это в конечном счете не препятствие, но для общественных и гуманитарных наук с их многообразием и сильной локальностью научных традиций - этот показатель принципиально не работает. Для России нерепрезентативным является и использование показателей патентной активности. Дело в том, что в международных базах, как правило используются данные по так называемым триадическим патентам, т. е. патент на одно и то же изобретение одного и того же изобретателя, зарегистрирован одновременно в Европейском патентном бюро (EPO), Американском бюро по патентам и торговым маркам (USPTO) и Японском патентном бюро (JPO). Для российских изобретателей в силу институциональных и финансовых условий это чрезвычайно трудно.
Исходя из вышеизложенного для России показатель ВВЗ на сектор ИиР является практически единственно репрезентативным при проведении международных сопоставлений научно-технического развития (см. табл. 1).
Каков же главный вывод из проведенного анализа? Существующие библиомет-рические индикаторы науки позволяют лишь косвенно оценить внешние стороны научной деятельности, а приняты они, в основном, в интересах облегчения статистического учета с институциональных позиций, без оценки содержательных аспектов собственной активности науки.
Каково количественное наполнение развития науки и инновационной активности в России во второй половине 2000-х11? Краткий ответ на это приведен в табл. 2.
Из анализа данных табл. 2 следует:
- общие расходы на науку в 2005-2013 гг. возросли в постоянных ценах в 1,39 раза, а государственные расходы - более чем на 67%;
11 Подробнее см. [38].
Таблица 2
Расходы на науку, показатели кадрового потенциала и инновационной активности в РФ в 2005-2013 гг.
Показатель 2000 г.* 2005 г. 2008 г. 2009 г. 2010 г. 2011 г. 2012 г. 2013 г.
ВВП России 7305,7 21609,8 41476,8 38807,2 46308,5 55967,2 62146,0 66193,7
Расходы, млрд. руб. **
Наука по линии гражданских ведомств 17,396 76,908 162,116 219,058 237,657 313,899 355,920 424,922
в том числе:
на фундаментальные исследования 8,219 32,025 69,122 82,654 82,174 91,685 86,623 112,231
на госакадемии 9,092 38,910 82,184 96,503 89,396 101,886 107,993 110,592
НИОКР на оборону и безопасность 19,0 91,947 136,57 171,173 174,89 176,403 195,151 236,393
Итого: госрасходы на науку, всего 46,161 168,855 298,686 390,231 412,547 490,302 551,071 661,315
Гражданские/оборонные 1,429 0,836 1,187 1,280 1,359 1,779 1,824 1,798
из собственных средств организаций 21,364 44,402 106,764 64,193 92,265 93,982 121,048 65,736
из иностранных источников 9,172 17,528 25,623 31,406 18,568 26,146 27,751 22,747
Итого: затраты на науку, всего 76,697 230,785 431,073 485,834 523,377 610,427 699,870 749,798
% к ВВП 1,050 1,068 1,039 1,252 1,130 1,091 1,126 1,133
Расходы на науку, всего, в ценах 2005 г. 168,50 230,78 278,83 308,07 290,72 294,04 313,98 320,43
Персонал, занятый в сфере ИиР, тыс. чел. 887,729 813,207 761,252 742,433 736,540 735,273 726,318 727,029
Инновационная деятельность в обраба-
тывающей промышленности, %
удельный вес организаций, осуществ-
лявших технологические инновации в
отчетном году, в общем числе орга-
низаций н.д. 9,3 11,5 11,5 11,3 11,6 12,0 11,9
удельный вес инновационных това-
ров, работ, услуг в общем объеме от-
груженных товаров, выполненных
работ, услуг н.д. 7,0 6,6 6,1 6,7 6,8 9,6 11,6
Затраты на технологические инновации
в промышленности, всего, млрд. руб. 62,115 125,678 276,262 358,861 349,763 469,442 583,661 746,778
Отгружено инновационных товаров
собственного производства, выполне-
но инновационных работ и услуг соб-
ственными силами в промышленно-
сти, всего, млрд. руб. 154,626 589,005 941,625 887,685 1166,75 1847,37 2509,60 3072,53
* Справочно.
** Текущие цены.
Источник: данные Росстата, Минфина и Федерального казначейства России, а также информационного агентства ТС-ВПК, расчеты автора.
Методический комментарий. Расходы на госакадемии включают в себя расходы на РАН, УрО, СО и ДО РАН, а также РАМН, РАСН, РААиСН, РАО и РАХ. Строка «госрасходы на науку, всего» включает помимо расходов ФБ по линии гражданских ведомств (ранее раздел «Фундаментальные исследования и содействие НТП») дополнительно расходы внебюджетных фондов на НИОКР. Балансируется до 2005 г. по данным ЦИСН (С8Я8). С 2005 г. строка балансируется по данным Федерального казначейства России как сумма строк расходов на гражданскую науку и НИОКР на оборону и безопасность. Строка «собственные средства организаций» является везде балансирующей. К ней отнесены расходы из всех источников доходов, кроме бюджетных и иностранных.
- до 2007 г. расходы на гражданские НИОКР были в целом меньше, чем на оборонные, но с этого года выделение средств на гражданскую науку идет опережающими темпами (в среднем в 1,8 раза быстрее);
- расходы на фундаментальные исследования12, в том числе на госакадемии, достаточно быстро росли в 2005-2008 гг. (увеличившись соответственно на 40 и 37% к уровню 2005 г.), (заметим, что в 2009 г. эти затраты также росли ввиду того, что Правительством РФ были выделены дополнительные средства в рамках антикризисных мер), но с 2010 г. расходы в реальных ценах на госакадемии сократи-
12 Следует понимать, что в принятой классификации затраты на фундаментальные исследования в полной мере не эквиваленты расходам на фундаментальные научные знания, часть которых обязательно воспроизводятся и в прикладных исследованиях, и в разработках и вузовской науке. Соответственно, наоборот, в рамках фундаментальных исследований обязательно воспроизводятся и прикладные научные знания.
лись на 11%, а на фундаментальные исследования увеличились всего на 7% к уровню 2008 г.;
- персонал, занятый в сфере ИиР, стабильно сокращается (снижение почти на 10% к уровню 2005 г.);
- основные показатели инновационной активности стагнируют, хотя затраты на технологические инновации растут (в 2,5 раза к уровню 2005 г.), но, по-видимому, в основном за счет закупки зарубежных технологий.
Все это опосредованно подтверждает вышеизложенный тезис о том, что рост затрат на гражданскую науку в основном обусловлен приоритетным финансированием фонда инновационного центра «Сколково», госкорпораций типа «Роснано» (с 2011 г. - ОАО), «мегапроектов» в исследовательских университетах и некоторых других форм финансирования так называемой «новой науки» в противовес «старой» академической.
Отметим, что главная координирующая роль в области выработки и проведения научно-технической и инновационной политики в РФ принадлежит Министерству экономического развития РФ и Министерству образования и науки РФ. Министерства осуществляют нормативно-правовое регулирование в сфере образования, научной, научно-технической и инновационной деятельности, развития федеральных центров науки и высоких технологий, государственных научных центров и наукоградов, интеллектуальной собственности. Министерства также вносят в Правительство РФ проекты федеральных законов, нормативных правовых актов, разрабатывают федеральные целевые программы.
Российская академия наук (РАН) до недавнего времени была самоуправляемой некоммерческой организацией, имеющей государственный статус, основная цель которой - организация и проведение фундаментальных исследований, способствующих технологическому, экономическому, социальному развитию РФ. РАН до 2014 г. была построена по научно-отраслевому и территориальному принципам. Академия ежегодно представляет Президенту РФ и Правительству РФ отчеты о проведенных научных исследованиях, научных и научно-технических результатах, а также предложения о приоритетных направлениях развития фундаментальных и прикладных наук.
Но в результате радикальной реформы, проводимой с осени 2013 г.13, полномочия РАН были существенно урезаны в пользу созданного Федерального агентства научных организаций (ФАНО) России. Агентство подчиняется непосредственно Правительству РФ и осуществляет функции по нормативно-правовому регулированию и оказанию государственных услуг в области науки, образования, здравоохранения и агропромышленного комплекса, а также по управлению федеральным имуществом, находившимся в ведении РАН, Российской академии медицинских наук (РАМН) и Российской академии сельскохозяйственных наук (РАСН), а также имуществом других научных организаций. Всего ФАНО было переподчинено 1007 организаций и учреждений, ранее находившихся в подчинении РАН, РАМН и РАСН. Однако научное сопровождение академических институтов де-факто осталось за президиумом РАН.
Из этого следует, что при координации деятельности органов исполнительной власти в области управления наукой проявляется системное противоречие между Минобрнауки России, РАН и ФАНО, бюрократические функции которых во многом пересекаются, что неизбежно порождает борьбу аппаратов этих организаций за «правильное» распределение ресурсов науки. В реальности, по опыту стран Цен-
13 Федеральный закон № 253 от 27 сентября 2013 г. «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ».
тральной и Восточной Европы, а также некоторых стран СНГ, в этой борьбе практически всегда побеждает министерство науки, а академии наук лишаются управления НИИ, превращаясь в подобие некоторого привилегированного «клуба ученых». Не стала исключением и Россия, где с 2014 г. идут аналогичные процессы.
Условия воспроизводства классической науки и процесс ее капитализации. Для ответа на поставленный вопрос требуется существенно концептуализировать и теоретизировать традиционно используемые, но излишне упрощенные (на взгляд автора) представления большинства ученых об этой проблематике. Далее излагаются результаты, полученные в рамках применения специального критического методолого-исторического анализа базовых понятий и категорий (см. подробнее [39; 40]).
Термин «наука» (science) в англосаксонской традиции (примерно с XVII в.) означает особый, противостоящий схоластическому и герметическому тип знания, с одной стороны, тесно связанный с практикой получения опытных данных (empiricism), а с другой - упорядочивающий полученные эмпирические факты (теория) с помощью правильного способа (метода). Изначально различали естественные (природные) науки (natural sciences) и моральные (человеческие) науки (moral sciences). Важно, что содержание концепта «наука» со второй половины XVII в. (с принятием механистического мировоззрения) тесно связано с развитием математического аппарата, что противопоставлялось дедукции (традиционной диалектике и логике схоластики). Причем неявно полагается, что ученые, занимающиеся natural sciences, исследуют природу, т. е. продуцируют объективное знание, а ученые, работающие в сфере moral sciences, объясняют и интерпретируют некоторые факты человеческой жизни с позиции морального авторитета, т.е. осуществляют экспертизу суждений (текста) с позиции научной школы. Кроме того, исторически следует выделить особый тип формальных наук (formal sciences), к которому относят комплекс математических дисциплин, а с XIX в. - формальную логику (в последующем -математическую логику, теоретическую кибернетику, теорию информации и др.).
В XIX в. по мере усложнения науки началась бурная дифференциация видов наук: моральные науки стали именоваться гуманитарными (humanities), а естественные - просто науками (физика, химия, биология). При этом важно, что science в рамках идеи универсальности научного знания стали отождествляться с физико-математическим идеалом, следовательно, любой тип знания для его отождествления с наукой, должен быть парадигмально в идеале редуцирован в некотором приближении к физике. Гуманитарные типы знания (от юриспруденции и права до истории, филологии и философии) в англосаксонской традиции стали называть дисциплинами (disciplines) в связи с их распространением и институализацией в университетах.
Что касается науки «экономика», то классическая политэкономия (конец XVIII -первая половина XIX в.) представляет собой типичную моральную науку, а неоклассическая (с конца XIX в.), скорее - науку.
Что касается русскоязычного термина «наука», то его коннотации исторически связаны с немецкой, а не с англосаксонской традицией. В германских землях в силу других культурных традиций понятие науки (Wissenschaft) не противопоставлялось логике, а науки подразделялись на естественные (Naturwissenschaften), общественные (Gesellschaftwissenschaften) и науки о духе (гуманитарные) (Geisteswissenschaften). Поэтому в советской (в настоящем - российской) традиции, хотя и говорят о дисциплинах, но дисциплинарное деление рассматривается как вспомогательное, что сильно отличает российскую научную культуру от англосаксонской традиции.
Итак, в настоящее время наука традиционно понимается как:
- развивающая общественная система, продуцирующая особые типы знаний, что предполагает наличие разных предметных областей у разных наук;
- совокупность специфических форм деятельности ученых (как коллективных, так и индивидуальных);
- социальный(е) институт(ы), включающий множество научных и научно-образовательных учреждений.
Характерными чертами науки нового времени исторически являются:
- выделение в сфере продуцирования знания особого объекта научного познания - природы, а в ходе исторического развития и других объектов (например, общества), которые можно описать как нечто независимое от человеческой деятельности, имеющей собственные, автономные законы развития, а также предполагающей возникновение базисного отношения «объект-субъект», плюс сферы искусственного (техники и технологии);
- возникновение особых типов практик (человеческих типов деятельности)14, постоянно генерирующих новые научные знания, а также обеспечивающих накопление (расширенное воспроизводство) научных знаний;
- использование результатов научных практик в других сферах человеческой деятельности, увеличивающих мощь человеческого разума, т. е. воспроизводства не только отношения «ученый - новое знание», но и «ученый - новое знание - изобретатель - изобретение»;
- существование множественности истин научных знаний, которая обеспечивается научными методами (включая эксперимент и наблюдение).
Все это базируется на специфических формах деятельности ученых, которые при всем разнообразии научных учреждений и предметных областей науки должны содержать нечто общее, что позволяет отнести их результаты к научной сфере. Корни этого общего лежат в истории возникновения научного знания.
Знание (в максимально общем виде) содержит три определенности [40, с. 40-42]:
- совокупность актов представления субъекта о чем-либо;
- представление результатов этой совокупности в схемах деятельности;
- основа для других форм практики, включая языковую.
Одной из главных функций знания в таком понимании является различение оп-ределенностей познаваемого предмета. Новое научное знание дает возможность более точно «улавливать» (в ходе развития предметно-практической деятельности) все более тонкие структуры уже известного объекта (процесса) в мире или открывать новые объекты, которые не включались в устойчиво воспроизводимой в рамках определенной культуры свод знаний. Именно поэтому в процессе научного познания постоянно вводятся все новые и новые научные термины. Заметим также, что научное знание принципиально неоднородно, что обусловлено различными типами научных практик и в реальных научных коллективах представлено различными типами знания (подробнее см. [40; 41]).
Необходимо также отметить, что научное знание невозможно без применения научных методов, а традиционно общенаучными методами считаются наблюдение и эксперимент (подробнее см. [42; 43]).
Для общественных наук прямой эксперимент невозможен, а наблюдение очень важно, но его результаты пригодны только локально из-за слабой повторяемости
14 Здесь важно, что деятельность — это всегда совокупность одновременно сосуществующих действий общественных субъектов (например, промышленных предприятий, торговых домов и пр.) по воспроизводству части условий своего существования. Когда мы в рамках курса говорим о деятельности или результатах деятельности (в том числе ее формах), то, кроме оговоренных случаев, имеется в виду общественная деятельность, а не индивидуальные действия конкретного человека. Дело в том, что действия индивида заранее заданы формами деятельности той культуры и других общественных отношений, в рамках которых он формируется. Поэтому деятельность конкретного человека — это индивидуализация общественных форм деятельности. В экономической науке не рассматриваются индивидуальные действия, которые уже «не встроены» в экономическое воспроизводство.
устойчивых взаимосвязанных совокупностей наблюдаемых цепочек событий за большие интервалы времени и разных условий хозяйствования в разных странах. Выходом из такой ситуации служит возможность обеспечения повтора результатов научных исследований в экономической теории (отчасти в других общественных теориях) представлением объектов и процессов мира как совокупности специфически операционализируемых и формализуемых моделей. Иными словами, воспроизводя каждый раз в знании модель некоторой ситуации, мы предполагаем получить типовой результат, возможно, с некоторой вариацией из-за изменения исходных данных. Подобная деятельность достаточно универсальна и для других (в том числе естественных) наук, поэтому мы можем рассматривать науку как особый тип моделирования.
Таким образом, под наукой будем понимать специфическую сферу деятельно-сти15 общества (как совокупности определенных общественных субъектов и результатов их форм деятельности), связанную с воспроизводством научных и метанаучных знаний, непосредственное содержание которой составляет моделирование фрагментов объектного мира на основе определенных методов познания действительности.
Видовое отличие науки от иных сфер деятельности, воспроизводящих специфические виды знания, состоит в том, что наука объективирует отношение обоснования (включая в частном случае и верификацию) научных методов познания действительности, а также определенные типы исследовательских практик, которые через социотехнические практики позволяют создавать и воспроизводить те или иные новые виды производственной деятельности.
Традиционно различают научные эмпирические и научные теоретические знания. Исторически прообразы эмпирических и теоретических знаний возникают автономно относительно друг друга, но после объективации и институализации науки как сферы деятельности (примерно вторая половина XVIII - первая треть XIX вв.) можно говорить о некотором единстве эмпирических и теоретических знаний в рамках развитого представления о научной теории.
Научное теоретическое знание, возникшее исторически неравномерно в разных областях знания из корпуса практических типов знаний (а также философских, схоластических, религиозных и др.), на определенном этапе приобретает самостоятельность вследствие объективации специфических форм практики и первых научных методов (XVII-XVШ вв.). При этом произошла первичная теоретизация и систематизация знания. Затем возникает обратный процесс: теория начинает активно осваивать практические формы знания, создавая подчиненный ей эмпирический слой научных знаний. Практические формы знания также трансформируются: для обоснования результатов стали использоваться определенным образом измененные теоретические конструкции. Это привело к новому синтезу - часть практических знаний при-вратилась в прикладные знания, связанные с теорией. Ключевой особенностью теории является наличие так называемых теоретических законов, т.е. суждений о должной форме регулярно повторяющихся закономерных связей явлений.
Как мы видим из данного анализа генезиса определения науки, формы реального функционирования научной сферы существенно противоречат формам статистического учета научной деятельности. Это в свою очередь означает, что реально измеряются не научная деятельность, а ее второстепенные формы, например написание и оформление статей. Соответственно внедрение методов оценки финанси-
15 Сфера деятельности в первом приближении — это относительно самостоятельная совокупность взаимосвязанных и типологизированных видов общественных практик конкретных сообществ (вплоть до семьи), которые воспроизводят все необходимые (и исторически развивающиеся) аспекты повседневной жизни, обусловливающие ее воспроизводство. Например, спорт как сфера деятельности, развиваясь, пополнился производством спортивной одежды и обуви, строительством спортивных объектов, спортивной медициной и фармакологией.
рования научных коллективов в зависимости, например, от количества рейтинговых публикаций, приведет к увеличению времени ученых на занятия побочными видами деятельности.
Далее рассмотрим понятие инженерного знания, которое нельзя свести к научному, так как инженерная деятельность по своему генезису и формам имеет другую природу (см., например [44; 45]). Анализ истории формирования инженерных наук показывает, что в современном значении термин «инженер» (от лат. Ingenium - сообразительность, нечто «искусно измысленное») стал использоваться только с XIX в. Изначальное значение термина, зафиксированное в употреблении в XVI в. - это «строитель фортификационных сооружений, военных приспособлений (механизмов)».
Современный семантический «сдвиг» неслучаен. Во-первых, только в конце XVIII в. возникает проективная, начертательная геометрия (в 1799 г. французский математик Г. Монж опубликовал книгу «Начертательная геометрия» (Géométrie descriptive), в которой систематизировал приемы изображения технического объекта в виде проекций на две взаимноперпендикулярные плоскости), что позволило выполнять точные чертежи. Во-вторых, появляются особые инженерные высшие учебные заведения. В-третьих, оформляется особый социальный слой - инженеры, который возникает из потребности выделить и объективировать функцию эксплуатации сложных механизмов (станков и сложной технологической оснастки) в связи с появлением фабрик и заводов. Инженерные функции возникают как реакция на саботирование рабочими технически правильной эксплуатации сложных механизмов, вплоть до их сознательного уничтожения (например, движение луддитов в Англии - начало XIX в.). До конца XVIII в. подобная ситуация не возникала, так как технический прогресс был медленным, а отсутствие промышленного капитала не порождало массовой безработицы. Инженерный тип знания возникает тогда, когда в ходе своей деятельности инженер так настраивает технические устройства, чтобы в реальных условиях их функционирование было максимально приближено к идеальным (тестовым). Инженерные умения и знания позволяют свести к минимуму «зазор» между проектными функциями сложного технического устройства и функциями, реализованными во время эксплуатации. Важным результатом является и инженерный опыт, не сводимый к теоретизированным техническим наукам. Рационализация инженерного знания в ходе преподавания инженерных дисциплин в технических вузах в свою очередь сблизила инженерные и прикладные научные знания, а также оформила в отдельную отрасль проектную и конструкторскую деятельность.
При таком понимании прикладные типы научного и инженерного знания как необходимый источник инновационной активности требуется признать самостоятельными компонентами научно-технической сферы деятельности.
Ключевым условием, определяющим развитие науки примерно со второй половины XX в., является также процесс ее постепенной капитализации, т.е. подчинение научно-технической сферы закономерностям воспроизводства производительного капитала, взятого как единство сфер производства, обращения и потребления [46]. Иначе говоря, необходимо различать классическую науку и современную частично капитализированную науку.
Исследователь, работающий в рамках капитализированной науки, не столько изучает что-либо, сколько занимается «инвестированием» своих результатов в собственное развитие, т.е. в ходе этого процесса производятся материал и задачи для последующей работы. В итоге условия производства знания (т.е. объем финансирования, сроки исполнения, квалификация заказчика, специфика его требований и форм результата) доминируют над ценностью и качеством знания, которые теперь измеряются исключительностью потенциальной или реальной стоимости
«знания - товара». Возникает замкнутый цикл: ценно и качественно лишь то знание, которое продается, потому что оно потребляется заказчиком, который уже коммерциализирован. Вполне закономерно, что ученый, занятый производством «знания - товара», в большей степени сосредоточен на соответствии результатов его деятельности параметрам заказа и поставленным в нем целям, чем на его соответствии действительности, объективности и т. п.
Таким образом, капитализированное знание выступает своего рода инвестицией в новое исследование, имеющее конечной целью создание нового продукта.
В общественных науках этот процесс проявляется в возникновении экспертных центров и соответственно рынка экспертных, а затем и консалтинговых услуг (см. подробнее [47]).
Ключевой вывод из рассуждений о капитализированной науке состоит в том, что в современной ситуации академическая наука превращается в ресурс для функционирования капитализированной науки. Прибегнув к экономической метафоре, можно сказать, что в капитализированной науке полученное знание (подобно прибыли) «не инвестируется» в обновление основных фондов и приобретение новых производственных мощностей. Таковым источником для нее является привлечение безвозмездных «заемных средств» из академической науки, что неизбежно приводит к суженному воспроизводству академической науки. Однако это не означает, что академическая наука должна исчезнуть. Напротив, прикладные знания, исследовательские проекты и другие виды капитализированных знаний принципиально не могут воспроизводиться без фундаментальных научных исследований и системы фундаментального образования, которые носят общественный характер. Поэтому полная капитализация науки невозможна, и в этом смысле фундаментальная наука как система воспроизводства знания ради самого знания в той или иной мере сохранится, но только там, где она будет поддерживаться государством как
представителем общественных интересов.
* * *
Подведем итоги вышеизложенного и сформулируем ответы на поставленные в статье проблемы.
1. Современная научно-техническая сфера представляет сложный синтез «зна-ниеемких» видов деятельности, каждый из которых требует расширенного воспроизводства, гармонизированного с воспроизводством других типов знания. При этом содержательно научные знания принципиально не могут быть измерены количественным индикатором сферы исследований и разработок. Требование эффективной деятельности научных коллективов (рост соотношения научной отдачи и объемов инвестирования в коллектив или проект) в действительности дает ложное представление о том, что наука как общественная сфера может быть полностью коммерциализирована и капитализирована. Но это невозможно, так как разрушает основы самого функционирования науки. Следовательно, должна быть изменена постановка задачи: вместо повышения эффективности науки требуется повышение ее продуктивности.
2. Продуктивность науки - это ее способность к расширенному продуцированию новых научных знаний. Реальными носителями научных знаний являются ученые, поэтому продуктивность науки - это потенциал института жизнеспособных научных коллективов, способных своевременно решать поставленные научные задачи. Носители этих знаний - ученые - могут быть востребованы государственными органами и бизнес-структурами. Поэтому критерием продуктивности может
служить доля исследователей, перешедших в сектор аналитического обслуживания государственных органов и бизнес-структур из сферы фундаментальной науки. Соответственно повышение продуктивности науки потребует расширенного воспроизводства фундаментальной науки, чтобы ученые могли пополнять аналитические и экспертные структуры, не сокращая собственно научный потенциал.
3. Решенные научным сообществом задачи и есть результативность науки. Они могут оформляться разным способом, в том числе в виде журнальных публикаций и (или) монографий, изобретений, полезных моделей. Ключевой, но пока неясно в какой форме, решаемой проблемой в этом случае становится задача статистического учета проблем различной природы и сложности, которые можно оценить только с помощью всего экспертного сообщества.
4. Критерий эффективности научных коллективов с таких позиций должен применяться только к узкому кругу задач, которые, хотя бы потенциально, можно коммерциализировать. Это означает, что их внедрением должны заниматься специализированные компании, а ученые могут включаться в рабочие группы таких компаний в качестве консультантов.
5. Из-за существенного несовпадения форм реального функционирования научной сферы и форм статистического учета научной деятельности реально измеряется не научная деятельность, а ее второстепенные и превращенные формы. Соответственно практика реформирования системы управления наукой в России при использовании существующих институтов и применяемых стандартных библиомет-рических индикаторах науки для оценки объемов финансирования научных коллективов не будет способствовать увеличению времени ученых на основные занятия и в конечном счете - увеличению их научной продуктивности и результативности.
6. Спрос на научные результаты должен исходить от отраслевой, а не университетской науки, следовательно, ключевой задачей становится не реформирование, а возрождение инженерной науки и деятельности, что свою очередь потребует осуществления задачи новой индустриализации страны. Академия наук в таком понимании должна возродить функцию независимой экспертизы крупных государственных и бизнес-программ. Следовательно, в ее состав должны быть введены новые крупные государственные научно-технические центры, способные проводить комплексные фундаментальные и прикладные исследования по широкому спектру текущих и перспективных задач. В таком аспекте ключевой задачей науки станет развитие программ фундаментальных исследований, которые должны быть ориентированы на решение будущих проблем, а не сиюминутных задач, на которые ориентировано современное аналитическое и экспертное сообщество.
7. Существующие системные противоречия в «треугольнике» - Минобрнаука России, РАН и ФАНО - могут быть преодолены путем воссоздания в новом качестве Государственного комитета по науке и технике России, который в новом качестве должен взять на себя как минимум две главные функции: 1) создание условий для коммерциализации готовых изобретений и других результатов разработок проектных, конструкторских и аналогичных им организаций; 2) воссоздание прерванного за 1990-2000-е годы взаимодействия академической, вузовской и отраслевой наук, предусматривающего, с одной стороны, помощь инженерным организациям в обосновании и независимой экспертизе своих разработок, а с другой - теоретиза-цию части полученных в ходе прикладных научных и инженерных изысканий результатов с целью обогащения и развития фундаментальной науки.
Литература
1 Анчишкин А.И. Наука — техника — экономика. 2-е изд. М.: Экономика, 1989.
2. Бендиков М.А., Фролов И.Э. Высокотехнологичный сектор промышленности России: состояние, тенденции, механизмы инновационного развития. М.: Наука, 2007.
3. Frolov I.E. Innovation as a Process of Capital Extended Development: is it Possible to Build Innovation Economy in Russia? // Journals Economy & Business Vol. 6, 2012, Part 2. Pp. 101-115 [Site]: http://www.scientific-publications.net/download/economy-and-business-2012-2.pdf
4. Фролов И.Э. Предмет исследования и проблемы прогнозирования инновационно-технологического развития //Прикладное прогнозирование национальной экономики. Уч. пособ. М.: Экономистъ, 2007.
5. Эллюль Ж. Политическая иллюзия. М.: Nota Bene, 2003.
6. Дежина И., ^эхем Л. Наука в новой России: кризис, помощь, реформы. Ростов-на-Дону: ЮФУ, 2009.
7. Наука России. От настоящего к будущему /Под ред. В. С. Арутюнова, Г.В. Лисичкина, Г.Г. Малинецкого. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009.
8. Ерошенков М.Г. Возрождение российской науки. М.: ЭАЦ РАН, 2014.
9. World Economic Outlook, IMF, October 2014. [Site]: http://www.imf.org/extBrnal/pubs/ji/weo/2014/02/index.htm
10. OECD, Main Science and Technology Indicators, June 2014. [Site]: http://www.oecd.org/sti/msti.htm
11. USNSF, Science and Engineering Indicators 2014. [Site]: http://www.nsf.gov/statistics/seind14/content/etc/nsb1401.pdf'
12. Global R&D Spending Forecast 2014, R&D Magazine. [Site] Элетронный ресурс: http://www.battelle.org/docs/tpp/2014_global_rd_funding_forecast.pdf
13. Фролов И.Э. Возможности и противоречия капитализации науки в российской инновационной системе // Труды Двенадцатой Международной научной конференции, Москва, 22-23 апреля 2011 г. Ч. 1. [Сайт]: http://www.ecfor.ru/pdf.php?id=pub/frol06
14. Наука России в цифрах: 2013. М.: Стат. сб. ФГБНУ НИИ РИНКЦЭ, 2013.
15. Миндели Л.Э. Современное состояние и перспективы российской науки. М.: Изд. ИНПРАН, 2011.
16. Прогноз долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2030 года. М.: Минэкономразвития РФ, март 2013 г. http://www.economy.gov.ru/minec/activiiy/sections/macro/prognoz/doc20130325_06.
17. Godin B. Measurement and Statistics on Science and Technology. 1920 to the present. Routledge, 2005.
18. Годэн Б. Что такое наука? Попытка статистического определения // Форсайт. 2009. № 2.
19. Годэн Б. Что такое наука? Развитие статистического определения // Форсайт. 2009. № 3.
20. Cochrane R.C. The National Academy of Sciences: The First Hundred Years 1863-1963. Washington: National Academy of Sciences, 1978.
21. NSF. Funds for R&D: Industry 1957, NSF 60-49. Washington: National Science Foundation, 1960.
22. OECD Frascati Manual. The Measurement of Scientific and Technical Activities: Proposed Standard Practice for Surveys of Research and Development, DAS/PD/62.47. Paris: OECD, 1962.
23. NSF. Funds for Scientific Activities in the Federal Government, Fiscal Years 1953 and 1954. NSF-58-14. Washington: National Science Foundation, 1958.
24. OECD. Future Work on R&D Statistics. SP(67)16. Paris: OECD, 1967.
25. OECD Frascati Manual. The Measurement of Scientific and Technical Activities: Proposed Standard Practice for Surveys of Research and Experimental Development. Paris: OECD, 1970.
26. UNESCO. Manual for Surveying National Scientific and Technological Potential. NS/SPS/15. Paris: UNESCO, 1970.
27. UNESCO. Science Statistics in Relation to General Economic Statistics: Current Status and Future Directions. UNESCO/COM/CONF. 22/2. Paris: UNESCO, 1969.
28. UNESCO. Considerations on the International Standardization of Science Statistics. COM-72/CONF.15/4. Paris: UNESCO, 1972.
29. UNESCO. Meeting of Experts on the Methodology of Data Collection on STID Activities, 1-3 October 1985, Background Paper. ST-85/ CONF.6G3/COL.1. Paris: UNESCO, 1985.
30. OECD. Response by the Secretariat to the Questions ofthe Ad Hoc Group. DSTI/SPR/77.52. Paris: OECD, 1977.
31. Messman K. A Study of Key Concepts and Norms for the International Collection and Presentation of Science Statistics, COM-75/WS/26. UNESCO, 1977.
32. Godin B. Measuring Output: When Economics Drives Science and Technology Measurements. Project on the History and Sociology of S&T Statistics. 2002. Working Paper №14.
33. OECD Frascati Manual. The Measurement of Scientific and Technical Activities: Proposed Standard Practice for Surveys of Research and Development. Paris: OECD, 1981.
34. OECD. Proposed Guidelines for Collecting and Interpreting Technological Innovation Data (Oslo Manual). DSTI/STII/IND/STP (91) 3. Paris: OECD, 1992.
35. OECD/Eurostat. The Measurement of Scientific and Technological Activities: Proposed Guidelines for Collecting and Interpreting Technological Innovation Data (Oslo Manual). Paris, 1997.
36. OECD. Oslo Manual. The Measurement of Scientific and Technological Activities Proposed Guidelines for Collecting and Interpreting Technological Innovation Data. Third edition. OECD/EC.2005. [Site]: http://www.oecd.org/science/inno/2367580.pdf
37. Голиченко О.Г. Основные факторы развития национальной инновационной системы: уроки для России / ЦЭМИРАН. М.: Наука, 2011.
38. Фролов И.Э., Ганичев Н.А. Научно-технологический потенциал России на современном этапе: проблемы реализации и перспективы развития //Проблемы прогнозирования. 2014. № 1. [Сайт] http://www.ecfor.ru/pdf.php?id=2014/1/01
39. Фролов И.Э. Теоретико-методологические аспекты проблемы прогнозирования мировых финансово-экономических кризисов //Научные труды УРАН ИНП РАН, 2010. [Сайт]: http://www.ecfor.ru/pdfphp?id=books/sa2010/01
40. ФроловИ.Э., Кошовец О.Б. Онтология и реальность: проблемы их соотношения в методологии экономической науки // Теоретическая экономика: онтологии и этика. М.: Институт экономики РАН, 2013. [Сайт]: http://www.ecfor.ru/pdf.php?id=pub/frol10
41. Фролов И.Э. Размышления о применении экономической теории в прикладных социально-экономических исследованиях //Вопросы экономики. 2009. № 12. [Сайт]: http://www.ecfor.ru/pdf.php?id=pub/frol05
42. Философия науки: учебное пособие /Под ред. А.И. Липкина. М.: Эксмо, 2007.
43. Чусов А.В. Четыре лекции о методе. Учебно-методическое пособие. МГУ им. М.В. Ломоносова. М.: МАКС Пресс, 2009.
44. Энгельмейер П.К. Философия техники. М., 1912. Вып. 1.
45. Горохов В.Г. Развитие инженерной деятельности и роль социальной оценки техники // Лефортовские чтения: техника и общество: исторические и философские проблемы. М.: Изд. дом МЭИ, 2007.
46. Кошовец О.Б., Фролов И.Э. Влияние капитализации на воспроизводство науки: проблемы развития российской науки в условиях дефицита финансирования научных исследований // Доклад на тематической конференции Новой экономической ассоциации «Образование, наука и модернизация». Москва, 20-22 декабря 2010г. [Сайт]: http://econorus.org/onim/esession.phtml?id=22&PHPSESSID=ntbvufnldtkp6vic0q2i4jp8l5
47. Кошовец О.Б. Особенности экспертного знания в России (на примере становления российского Форсайта) //Вопросы экономики. 2007. № 11.
