CC BY
138
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 4, №2. 2013
СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
www.hjournal.ru
ПРОБЛЕМЫ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ
ГУБАРЬ ОЛЬГА ВЛАДИМИРОВНА,
доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры экономической теории Ростовский государственный экономический университет (РИНХ),
e-mail: gubar_olga@list.ru
МАРТЫНЮК АНДРЕЙ ПЕТРОВИЧ,
аспирант кафедры экономической теории Ростовский государственный экономический университет (РИНХ),
e-mail: marti-85@mail.ru
В статье анализируется институциональная среда российской экономики, выявляются проблемы, обусловливающие ее низкую эффективность в части обеспечения экономического развития, и предлагаются пути их устранения на основе применения институционального проектирования.
Ключевые слова: развитие; институты; институциональная среда; институциональные изменения; институциональное проектирование.
INSTITUTIONAL MAINTENANCE PROBLEMS OF ECONOMIC DEVELOPMENT IN RUSSIA
GUBAR OLGA, V.,
PhD,
professor of the department “Economic Theory”, Rostov State University of Economics (RSUE), e-mail: gubar_olga@list.ru
MARTINYUK ANDREW, P.,
post-graduate student of the department “Economic theory”, Rostov State University of Economics (RSUE), e-mail: marti-85@mail.ru
The authors analyze the institutional environment of the Russian economy, identify problems, determining its low efficiency regarding the economic development and the ways of their elimination on the basis of institutional design.
Keywords: development; institutions; institutional environment; institutional changes; institutional design.
JEL: O43.
Второстепенное отношение к роли институтов и институциональных изменений в обеспечении условий для экономического развития1 привело к
1 Развитие понимается как «... многомерный процесс, включающий глубокие изменения в технической, экономической, социальной и политической сферах» (Нуреев, 2012).
© О. В. Губарь, А. П. Мартынюк, 2013
отрицательным темпам роста российской экономики на протяжении девяностых годов двадцатого века. Это было обусловлено использованием в качестве теоретической основы экономической политики неоклассической модели, которая описывает производство товаров и услуг как функцию от количества и цен набора затраченных ресурсов — земли, труда, капитала и предпринимательских способностей, при том, что сама производственная функция определяется уровнем технического развития. Но такая формулировка если и не является ошибочной, то, во всяком случае, серьезно запутывает дело, поскольку, если бы выпуск в экономике определялся только этим, все страны были бы богаты (требуется лишь выполнение некоторых достаточно стандартных поведенческих предпосылок). Использование институциональной методологии позволяет скорректировать неоклассическую модель с учётом того, что издержки производства есть функция не только от затрат традиционных ресурсов, но и от трансакционных издержек, которые со вступлением в постиндустриальную стадию развития стали настолько значительными, что не учитывать их в экономической политике было бы ошибочным (Радыгин и Энтов, 2008).
Развитие во многом базируется на экономическом росте и повышении производительности. Но к росту производительности могут приводить как технологические изменения, так и институциональные перемены, затрагивающие спецификацию и защиту прав собственности. Причем перспективы экономического роста исключительно на основе только технологических или же только институциональных изменений существенно ограничены. Дело в том, что «главная роль, которую институты играют в обществе, заключается в уменьшении неопределенности путем установления устойчивой (хотя и необязательно эффективной) структуры взаимодействия между людьми» (Норт, 2010). С
накоплением технологических новаций происходит модификация структуры экономики, и старые институциональные элементы рыночной среды могут не соответствовать новым отношениям. В связи с этим необходимо осуществление институциональных изменений (эволюционных или революционных), которые бы создавали адекватный базис для меняющейся системы экономических отношений. И если в краткосрочном периоде это проявляется в незначительной степени, то в долгосрочном периоде распределение ресурсов и, следовательно, экономическая координация будут в существенной степени зависеть от институтов. Таким образом, роль институтов и правил в долгосрочном периоде развития и в эволюционном аспекте тождественна роли цен. В плановой экономике фактически не было ценовой координации, но зато существовала координация институциональная, которая обычно не учитывается (Вольчик, 2006). С этой точкой зрения согласуется фундаментальная идея Й. Шумпетера о том, что сущность экономического развития заключается не столько в накоплении капитала и приращении дополнительной рабочей силы, сколько в перераспределении наличного капитала и наличной рабочей силы из менее эффективных сфер экономической деятельности в более эффективные, что возможно только при существовании эффективной институциональной среды (Шумпетер, 1982). Причины такой взаимосвязи лежат в плоскости формирования и развития трансакционного сектора экономики. Совершенствование институтов, способствующих заключению сделок, приводит не только к расширению производства и торговли на рынках, но и к последующему снижению трансакционных издержек.
Приоритетной долгосрочной целью развития России объявлено повышение уровня жизни населения и достижение среднедушевой величины ВВП в 20 тыс. долл. по паритету покупательной способности, т.е. близкого к современному уровню Португалии и Греции. Согласно официальным статистическим данным, эконо-мика России за время, прошедшее с момента возобновления роста в 1999 г., полностью восстановилась по отношению к предкризисному уровню 1997 г., а по ряду показателей 2006—2007 гг. превзошла уровень 1991 г.2 При условии сохранения
2 См.: Данные Федеральной службы государственной статистики. (http://www.gks.ru/dbscripts/Cbsd/DBInet.cgi).
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 4, №2. 2013
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 4, №2. 2013
существующей динамики начавшегося в 1999 г. роста поставленная цель могла быть достигнута уже через 9 лет — к 2017 г. Вместе с тем возможности поддержания российской экономикой высоких темпов экономического роста в долгосрочной перспективе являются ограниченными, поскольку в ближай-шей и долгосрочной перспективе рост потребует заметно больших объемов инвестиций и будет в большей степени сталкиваться с институциональными и структурными ограничениями.
Наличие явных институциональных ограничений развития демонстрируют различные индексы качества российской институциональной среды, среди которых наиболее известными являются: индекс эффективности государственного
управления Всемирного банка (WBWGI), индекс восприятия коррупции (Transparency International's CPI), индекс экономической свободы (Heritage Foundation's IEF), а также ряд индексов, составляемых ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития). Публикуемые этими организациями показатели качества институциональной среды дают в значительной степени согласованную оценку динамики качества ключевых институтов. Россия на сегодняшний день ощутимо отстает по качеству институтов как от экономически развитых стран, так и от ряда стран с переходной экономикой Центральной и Восточной Европы. Для России по-прежнему характерны относительно высокие трансакционные издержки: внутренний рынок слабоконкурентен из-за более высоких издержек входа и ведения бизнеса, коррупционной нагрузки. Индекс ограничений на прямые иностранные инвестиции, составляемый ОЭСР, демонстрирует аномально высокие по сравнению с другими странами барьеры: его значение для России (0,318) более чем в два раза превосходит среднее значение по странам ОЭСР (0,148) и продолжает ухудшаться (в 2005 г. - 0,285). Эту же тенденцию подтверждает и другой институциональный показатель: индекс
коррупции Transparency International, который демонстрирует, что в 1995 г. уровень доходов в России гораздо больше соответствовал уровню институционального развития, чем в 2005 г., когда доходы значительно выросли, а качество институтов почти не измени-лось, и, следовательно, разрыв стал еще большим (Фрейкман, 2008).
С другой стороны, показатели инвестиционной привлекательности страны, рассчитываемые международными организациями и рейтинговыми агентствами, за последние несколько лет приобрели устойчиво положительную динамику. Основным показателем здесь является суверенный рейтинг страны, рассчитываемый для всех государств и определяющий риск вложения инвестиций в конкретную страну, ее способность платить по своим обязательствам, способность экономики страны эффективно использовать заемные средства и т.д. На протяжении последних нескольких лет позиции России в рейтингах самых известных агентств мира, таких как Standardand Poor's (инвестиционный рейтинг) и Fitch (страновой рейтинг), устойчиво растут, отражая общее улучшение макроэкономической ситуации -стабильность бюджета, снижение государственного долга и т.п.
Улучшение показателей кредитных рисков — важный фактор роста внешних заимствований российскими компаниями, а также роста объемов осуществляемых ими инвестиций. Однако, как показывает зарубежный опыт, устойчивый рост прямых иностранных инвестиций и вход на рынок новых иностранных инвесторов (вне сфер добычи полезных ископаемых) в значительной степени связан с более глубокими институциональными изменениями, отражаемыми общими индикаторами состояния институциональной среды. Поэтому в более развитых странах, как правило, улучшение значений этих двух групп индикаторов происходит параллельно. Однако в России наблюдается противоположная ситуация, заключающаяся в наличии существенных расхождений между двумя группами индикаторов: показателями качества институциональной среды и показателями инвестиционной привлекательности страны. В то время как динамика большинства показателей качества институциональной среды остается достаточно негативной, динамика индикаторов, отражающих уровень страновых инвестиционных и
кредитных рисков, устойчиво положительна (Фрейнкман и Дашкеев, 2008).
Представляется принципиально важным тот факт, что в настоящее время в мире не существует ни одной страны с уровнем душевого ВВП более 18 000 долл. по ППС, в которой уровень институционального развития соответствовал бы российскому или был бы ниже российского (Фрейкман, 2008). Это эмпирическое наблюдение можно интерпретировать следующим образом: величина
институционального отставания не может беспредельно увеличиваться, и при достижении определенного уровня разви-тия страна сталкивается с ситуацией, когда без адекватных институциональных изменений дальнейший рост оказывается невозможен. В этой ситуации изменение мировых рейтингов только мас-кирует факт сохранения серьезных проблем в функционировании базовых институтов России и связанных с ними рисков для привлечения новых инвестиций и долгосрочно-го развития.
На протяжении последних лет относительно высокий уровень внешних и внутренних инвестиций в России поддерживался только высокими ценами на нефть. Быстрый рост внутренних доходов в определенной степени компенсировал институциональные слабости экономики, т.е. темпы расширения рынка и роста прибыли демпфировали риски, связанные с отсталостью институтов. Представляется, что такая ситуация не является устойчивой, так как есть риск того, что инвесторы не захотят игнорировать институциональные проблемы и брать на себя связанные с ними излишние страновые риски, если доходы в стране перестанут расти заложенными в инвестиционных проектах темпами.
Вместе с тем возможность поддержания сегодняшних высоких темпов роста на протяжении еще девяти лет (до 2017 г.) вызывает сомнения: значительные риски для устойчивой динамики роста несет несбалансированность структуры экономики— ее чрезмерная зависимость от экспорта сырья, и прежде всего энергетических товаров. Устойчивое долгосрочное социально-экономическое развитие России и сокращение ее отставания от стран ОЭСР вряд ли возможно без серьезной диверсификации экономики. Институциональная структура экономики России обладает низкой эффективностью, обусловленной несовпадением интересов субъектов формального и неформального секторов. Эффективность институциональных изменений, исходящих от государства, зависит от конкретных лиц, не обремененных полной ответственностью за принимаемые ими решения. Данные институциональные изменения разрабатываются в рамках и по правилам формального сектора, состоящего из атомарных фирм, а реализуются в неформальном секторе, где фирмы организуются в крупные группы и действуют сообща. Это говорит о неадекватности условий для формирования гармоничной институциональной среды и благоприятных перспектив для развития.
Разрешение описанной проблемной ситуации должно стать главной целью институционального обеспечения развития российской социально-экономической системы. Институциональная среда современной России не сможет разрешить существующую проблему ввиду того, что содержит в себе институты низкого качества, эффективная самоорганизация которых естественным образом невозможна. На данном этапе развития при разработке экономической политики необходимо применять институциональное проектирование, направленное на формирование условий для долгосрочного развития.
Институциональное проектирование как любой созидательный процесс опирается на определенную методологическую основу, которая заключает в себе основные качественные особенности данного процесса и правила действий, выражающиеся в системе принципов.
Первым принципом институционального проектирования является принцип этапного оформления проекта, который означает, что весь процесс планирования должен быть разбит на несколько шагов с описанием результата каждого шага, что делается для того, чтобы своевременно контролировать процесс реализации проекта и оценивать его эффективность. Поскольку разработка проекта как нормативной
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 4, №2. 2013
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 4, №2. 2013
модели намечаемой коллективной деятельности является разновидностью процесса принятия и реализации управленческого решения, последовательность ее этапов и шагов близка по своему содержанию к этапам процесса принятия управленческих решений. Основными этапами институционального проектирования являются:
Этап подготовки, включающий анализ текущей ситуации, четкое ее формулирование и прочие подготовительные моменты, в результате которых формируется комплексное описание проектируемой области с выделением основных проблем ее развития и формулировкой глобальной проблемной ситуации, порождающей неэффективность функционирования проектируемой области экономической действительности.
Этап принятия решения, включающий разработку основных методов воздействия на проектируемую область с учетом всех вариантов последующего развития, конкретизацию выработанных мер и результатов реализации проекта, разработку системы стимулов, гарантирующих выполнение принятого решения, оценку и анализ результатов и последствий.
Этап реализации институционального проекта, предполагающий доведение решения до исполнителей, контроль исполнения принятого решения, организация обратной связи и т.д. На этом этапе принимается нормативный акт или учреждается контролирующий орган для реализации и контроля исполнения принятого институционального проекта.
Следствием нарушения принципа этапного оформления проекта может стать пропуск тех или иных этапов в силу кажущейся очевидности результатов их осуществления. Как следствие, исходное состояние проектируемой системы на входе в следующий этап институционального проектирования может оказаться далеко не наилучшим, что соответственно снижает качество результатов процесса.
Вторым принципом институционального проектирования является принцип компонентной полноты (Тамбовцев, 1997), предполагающий определение основных компонентов конкретного процесса институционального проектирования, таких как:
— объект воздействия или преобразования;
— средства воздействия на объект;
— субъект реализации проекта;
— схема и методы воздействия субъекта на объект;
— цели, мотивы и стимулы действий субъекта и объекта;
— условия и способы соединения перечисленных компонентов, позволяющих добиться планируемого результата.
С точки зрения второго принципа важнейшими составными частями института являются алгоритм действий (схема взаимодействия) адресатов правила и механизм принуждения их к следованию этому алгоритму. Если разрабатываемые варианты института/норм/правил содержат только одну из этих частей или они детализированы в неравной степени, в процессе внедрения таких правил в жизнь могут возникнуть проблемы.
Третий принцип институционального проектирования — принцип достаточного разнообразия стимулов — касается этапа реализации проекта и исходит из того, что одно и то же действие может быть вызвано у разных субъектов разными причинами, поэтому в задачу субъекта проектирования входит создание такой схемы взаимодействия, в рамках которой требуемое действие осуществлялось бы с максимальной вероятностью и минимальными издержками принуждения. Для этого в процессе разработки институционального проекта целесообразно связать с каждым действием множество стимулов для его выполнения, передав выбор одного из них тому адресату, который должен следовать введенному правилу. Как отмечает К. Менар, «растущее значение внерыночных вознаграждений рельефно выделяет проблему необходимого разнообразия микроэкономических стимулов. Цель этого ясна: опереться на весь комплекс мотиваций агентов» (Менар, 1996).
Четвертый принцип институционального проектирования — принцип защиты от девиантности — требует, чтобы нормы проекта не подразумевали
возможности «преследования личного интереса с использованием коварства», или иными словами: планируемый проект должен исключать оппортунизм
экономических агентов (Уильямсон, 1996). Суть принципа заключается в
требовании разработать такие формулировки правил, которые не допускали бы произвольных, неоднозначных трактовок их содержания как для адресатов, так и для гарантов правил. Для последних наличие в формулировках «зон неопределенности» — очевидная предпосылка возникновения коррупционных отношений с адресатами.
В научной литературе выделяют также такой принцип институционального проектирования, как соучастие3. Данный принцип учитывает, что наибольшие шансы на выживание имеет тот институт, который формируется при наиболее широком соучастии всех затрагиваемых им экономических агентов. Для создателя институционального проекта принцип соучастия означает, что необходимо заранее предусматривать конкретные формы участия всех экономических агентов проектируемой области с учетом их интересов, механизмов защиты от внешних воздействий и способности к оппортунизму. Но при точном следовании принципу достаточного разнообразия стимулов принцип соучастия будет автоматически выполняться за счет правильного учета интересов всех агентов проектируемой области экономики.
Наконец, последний принцип институционального проектирования — это принцип типологизации. Смысл его заключается в том, что определенные типы проектов могут быть сгруппированы на основе сходных элементов структуры и законов их построения. Из всего многообразия признаков, характеризующих экономические институты, для осуществления типологизации процедур институционального проектирования наиболее значимы три критерия:
1) уровень формализованности проектируемого института (формальный, неформальный);
2) степень определенности участников института (определенный или неопределенный круг участников);
3) механизм принуждения субъектов к исполнению правила.
Создаваемые институты также могут различаться по формам принуждения к
исполнению: формальное принуждение гарантом института (административный контроль), формальное принуждение прочими агентами (судебная система), неформальное принуждение и т.д.
Следование принципам институционального проектирования не гарантирует действенности и эффективности создаваемых норм/правил, однако неследование им гарантирует их неэффективность.
Таким образом, институциональное проектирование представляет собой эффективный инструмент экономической политики государства, с помощью которого возможно устранение проблем институционального обеспечения развития страны. Отсюда следует, что институциональное проектирование как метод лучше всего применять при решении национальных проблем и выработке программ долгосрочного развития. Это сложный процесс планирования и управления сознательной и бессознательной деятельностью населения страны. При грамотной экономической политике результатом реализации институционального проекта может стать выход страны на новую траекторию развития и достижение поставленных долгосрочных целей.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Вольчик В. (2006). Эволюция административного регулирования в российской экономики и институт власти-собственности. Экономический вестник Ростовского государственного университета, Т. 4, № 4, с. 82.
Институт современного развития. О методологии разработки программы,
3 См.: Институт современного развития. О методологии разработки программы. 2008. (http://www.riocenter.ru/ru/ programs/doc/340, дата обращения: 30.11.2010).
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 4, №2. 2013
JOURNAL OF ECONOMIC REGULATION (Вопросы регулирования экономики) • Том 4, №2. 2013
2008. (http://www.riocenter.ru/ru/programs/doc/340, дата обращения: 30.11.2010).
Менар К. (1996). Экономика организаций. М.: ИНФРА-М, с. 95.
Норт Д. (2010). Понимание процесса экономических изменений / пер. с англ. Мартынова К., Эдельмана Н. М.: Изд. дом гос. ун-та — Высшей школы экономики, с. 21.
Нуреев Р. М. (2012). Экономика развития: модели становления рыночной экономики: учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, ИНФРА-М, 640 с., с. 11.
Радыгин А. и Энтов Р. (2008). В поисках институциональных характеристик экономического роста. Вопросы экономики, № 8, с. 4-6.
Тамбовцев В. (1997). Теоретические вопросы институционального проектирования. Вопросы экономики, № 3, с. 86-95.
Уильямсон О. (1996). Экономические институты капитализма. СПб.: Лениздат, с. 97.
Фрейнкман Л. (2008). Сравнительная экономика: недогоняющее развитие. Ведомости, № 19, с. 6.
Фрейнкман Л. и Дашкеев В. (2008). Россия в 2007 году: риски замедления экономического роста на фоне сохраняющейся институциональной стагнации. Вопросы экономики, № 4, с. 75-93.
с»
Шумпетер И. (1982). Теория экономического развития. М., 455 с.
REFERENCES
Volchik V. (2006). The evolution of administrative regulation in the Russian economy and the power-property institution. The Economic Bulletin of the Rostov State University, vol. 4, no. 4, p. 82. (in Russian).
The Institute of contemporary development. On the methodology of program development, 2008. (http://www.riocenter.ru/ru/programs/doc/340, date accessed: 30.11.2010). (in Russian).
Menard K. (1996). The Economics of organization. M.: INFRA-M, p. 95. (in Russian).
North D. (2010). Understanding the process of economic change / transl. from English Martynov K., Edelman H. M.: Publ. house of HSE, p. 21. (in Russian).
Nureev R. M. (2012). Development economics: models of market economy: a textbook. 2nd ed. M.: Norma, INFRA-M, 640 p., p. 11. (in Russian).
Radygin A. and Entov R. (2008). In search of institutional characteristics of economic growth. Voprosy Ekonomiki, no. 8, pp. 4-6. (in Russian).
Tambovtsev V. (1997). Theoretical questions of institutional design. Voprosy Ekonomiki, no. 3, pp. 86-95. (in Russian).
Williamson O. (1996). The Economic institutions of capitalism. St. Petersburg: Lenizdat, p. 97. (in Russian).
Freinkman L. (2008). Comparative Economics: non-overtaken development. Vedomosti, no. 19, p. 6. (in Russian).
Freinkman L. and Dashkeev V. (2008). Russia in 2007: Risks of Slowing Economic Growth against the Background of Institutional Stagnation. Voprosy Ekonomiki, no. 4, pp. 75-93. (in Russian).
Schumpeter J. (1982). The theory of economic development. M., 455 p. (in Russian).
