CC BY
151
УДК 343.112.
ПРОБЛЕМЫ ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ СУДЕБНОГО КОНТРОЛЯ
В.А. Ложкин
Статья посвящена вопросам институционализации судебного контроля в уголовном процессе применительно к досудебным стадиям судопроизводства с учетом правовых позиций Конституционного и Верховного судов РФ, а так же доктринальных позиций современной процессуальной науки
Ключевые слова: судебная власть, суд, правосудие, судебный контроль, доказательства и доказывание
Институт судебного контроля несмотря на более чем двадцатилетнюю историю своего существования применительно к уголовному судопроизводству и по настоящее время выступает предметом исследования многих видных ученых-процессуалистов [5]. Важное значение здесь имеют исследования по вопросам определения соотношения понятий правосудия и судебного контроля, установления предмета и пределов судебного контроля таких ученых, как В.А. Азаров, А.П. Гуськова, Н.А.Ко-локолова, Н.Н. Ковтун, Н.Г. Муратова, И.Л. Петрухин, К.В. Питулько, А.В. Солодилов, И.Ю. Таричко и др.
Судебный контроль на досудебных стадиях уголовного процесса имеет несколько разновидностей, вместе с тем, как отмечается в литературе, каждую из форм судебного контроля объединяет единство предмета и пределов судебной проверки; единство ее процедуры, которая если и различается в частностях, тем не менее остается единой по сути формой отправления правосудия, формой разрешения социально-правового спора (конфликта) сторон посредством судебной процедуры и общеобязательного судебного акта, выступающего актом правосудия[14, с.21.].
Анализ современных исследований, посвященных данной проблематике, позволяет выделить два подхода к оценке судебной деятельности в рамках уголовного судопроизводства. Первый состоит в отнесении любой деятельности суда к правосудию. Отметим, что на такой позиции стоит и законодатель. Так, п. 50 ст. 5 УПК РФ указывает: судебное заседание - процессуальная форма осуществления правосудия в ходе досудебного и судебного производства. Другая позиция состоит в признании разнородности судебной деятельности, когда суд в рамках уголовного процесса осуществляет не только функцию правосудия, но и иные функции, например функцию судебного контроля.
Для оценки вышеназванных подходов обратимся к Концепции судебной реформы в РФ. В ней, в частности, отмечается, что «в уголовном процессе судебная власть выполняет функции правосудия (рассмотрение и разрешение дела по существу), судебного контроля за досудебным производством, судебного надзора за законностью правосудия и судебного контроля за содержанием закона» [12. с.93]. Как видно, этот документ достаточно четко разграничивает судебную деятельность на различные функции в зависимости от разрешаемых при этом задач. Отметим, что разграничение функций правосудия, судебного контроля за законами и судебного надзора за деятельностью судов нашло закрепление в Федеральном законе от 31 декабря 1996 г. «О судебной системе Российской Федерации» (ст. ст. 4, 5, 19, 20).
Полагаем, с учетом развития современного судоустройственного и судопроизводственного законодательства возможным отметить, что судебный контроль как вид судебной деятельности некорректно отождествлять с уголовно-процессуальной функцией. Целесообразно согласиться с мнением А.П. Гуськовой, которая рассматривает судебный контроль «как универсальный способ реализации судом правоохранительной функции, позволяющей с помощью правосудия обеспечить защиту прав и свобод личности» [7. с.14].
В пользу данного утверждения можно привести следующие аргументы.
Во-первых, мы исходим из того, судебный контроль является видом судебной деятельности, что более общим понятием здесь выступает уголовно-процессуальная функция, как направление уголовно-процессуальной деятельности, вытекающее из задач уголовного судопроизводства в целом. И такой уголовно-процессуальной функцией является функция пра-вообеспечения, обусловленная задачей уголовного процесса, предусмотренной ст. 11 УПК РФ, которая, в свою очередь, конкретизируется в том числе и в задачах судебно-контрольных производств.
Во-вторых, в рамках судебно-контрольных производств реализуются полномочия обеспечительного характера, к примеру избрание в случае необходимости меры пресечения, рассмотрение заявленных ходатайств и поданных жалоб, принятие мер по обеспечению возмещения вреда, причиненного преступлением (п. п. 3 - 5 ст. 228 УПК РФ); а также распорядительные - по назначению предварительного слушания при наличии оснований, предусмотренных ч. 2 ст. 229 УПК РФ, и назначению судебного разбирательства.
С учетом приведенных выше соображений считаем возможным полагать, что в рамках судебно-контрольных производств суд осуществляет не функцию правосудия, а функцию правообеспечения, которая проявляет себя в форме судебного контроля [17. с. 18].
К настоящему времени можно считать уже бесспорным то, что любая из форм судебного контроля так или иначе связана с разрешением правового спора сторон, потому сущность судебного контроля и содержание его процедур составляет уголовно-процессуальное доказывание [8. с. 39]. По мнению ряда авторов, существо, центральная и стрежневая часть названной деятельности как раз заключается в собирании, проверке и оценке совокупности доказательств [10.с.162,164],[15. с.45]; сущность судебного контроля составляет самостоятельное познание судом в рамках установленной уголовно-процессуальным законом процедуры тех или иных фактических обстоятельств дела (спора сторон) в целях законного и обоснованного его разрешения и обеспечения на этой основе прав и законных интересов личности в уголовном процессе[8. с. 67,74].
Вопрос об участии судьи в доказывании, формах и способах этого участия, в том числе при осуществлении судебного контроля, является достаточно дискуссионным. Существуют две крайние позиции по этому вопросу: одни отстаивают необходимость активного участия судьи в доказывании, другие являются сторонниками пассивности суда. Очевидно, истина лежит где-то посередине: суд, безусловно, участвует в доказывании, но степень его активности при установлении фактов по делу, формы, способы проявления этой активности подлежат обсуждению.
Мы разделяем мнение о том, что при осуществлении судебного контроля именно на суде лежит обязанность проверки
и оценки доказательств, представленных сторонами. В рамках «судебного следствия», составляющего центральную, основную, часть всей процедуры, суд обязан непосредственно и устно исследовать доказательства, представленные сторонами в обоснование своих требований, дать им оценку с позиций относимости, допустимости и достаточности для принятия законного и обоснованного мотивированного решения. Суду нельзя уклоняться от доказывания, ограничиваться формальным принятием доводов, изложенных в ходатайстве[9. с. 37].
Между тем имеют место различия в требованиях к исследованию судом фактического материала при осуществлении превентивного и последующего (правовосстановительного) судебного контроля. Пленум Верховного Суда России применительно к некоторым формам судебного контроля предупреждал о недопустимости предрешения в рамках судебного контроля фактических обстоятельств, подлежащих разрешению в судебном разбирательстве, о чем пойдет речь далее.
Как подчеркивается в литературе, наиболее широко допускается доказывание фактических обстоятельств дела при превентивном судебном контроле [11. с. 24]. Так, Конституционный Суд РФ установил, что при решении судом вопроса о применении меры пресечения в виде заключения под стражу необходимо судебное исследование доказательств, проверки наличия или отсутствия оснований с участием сторон и с соблюдением процедур, предусмотренных ст. 108 и 109 УПК РФ [1]. Конституционный Суд РФ также отмечает, что суд может принимать решения, касающиеся избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, ее отмены или изменения, а также продления срока содержания под стражей только с учетом того, подтверждаются или нет достаточными данными названные в уголовно-процессуальном законе основания применения этой меры пресечения. Причем именно на суде, выносящем по ходатайству, направленному следователем или дознавателем в порядке ч. 3 ст. 108 УПК, постановление об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу или о продлении срока содержания под стражей, лежит обязанность оценки достаточности представленных сторонами материалов для принятия законного и обоснованного решения[2].
Схожую позицию встречаем и у Пленума Верховного Суда РФ, который разъяснил, что указанные в ст. 97 УПК РФ обстоятельства должны быть реальными, обоснованными, т.е. подтверждаться достоверными сведениями[3. п.3]. Более того, Пленум Верховного Суда РФ ориентировал правоприменителя на то, что следует дать оценку обоснованности выдвинутого против лица подозрения, а также убедиться в достаточности данных об имевшем место событии преступления и о причастности к нему подозреваемого. На это же обстоятельство указывалось и в п. 10 вышеуказанного Постановления Пленума Верховного Суда РФ, согласно которому к ходатайству о применении меры пресечения в виде заключения под стражу следует прилагать материалы, свидетельствующие о причастности лица к преступлению.
Вышеизложенный подход представляется правомерным: ограничение конституционных прав участников процесса недопустимо без достаточных к тому фактических оснований, наличие которых и призван удостоверить судья, реализуя процедуру проверки. При этом устанавливаемые им основания, по крайней мере отчасти, не могут не совпадать с основаниями уголовной ответственности.
При реализации превентивного судебного контроля, представитель органа предварительного расследования, следователь, дознаватель (прокурор) выступают на позиции публичного истца, правопритязателя, приводящего в действие судебный механизм своим ходатайством (правопритязанием). Задача органов предварительного расследования состоит в представлении судебной власти убедительных уголовно-процессуальные доказательств подтверждающих необходимость применения соответствующей меры процессуального принуждения, причем доказательства должны быть добыты в уголовно-процессуальном порядке и отвечать требованиям относимости, допустимости, достаточности и достоверности.
В случае невыполнения данной обязанности то суд должен отказать в удовлетворении ходатайства об избрании меры пресечения. Так, не могут считаться допустимыми доказательствами данные, не проверенные в ходе судебного заседания, в частности результаты оперативно-розыскной деятельности, представленные в нарушение требований ст. 89 УПК РФ.
На суде, проверяющем обоснованность правопритязания следователя на применение норм уголовно-процессуального закона, ограничивающих конституционные права граждан, лежит обязанность не только проверки и оценки достаточности оснований для применения мер процессуального принуждения, но и обязанность убедиться в достаточных данных об имевшем место событии преступления и о причастности к нему подозреваемого, обвиняемого. Хотя суд не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица в инкриминируемом преступлении[3. п. 19], тем не менее объективная сторона преступления, признаки преступления объективно доказываются, проверяются и сами доказательства. Ввиду умолчания закона о пределах доказывания, наборе процессуальных средств, которые могут быть использованы судом и сторонами для получения и проверки доказательств, можно только в предположительной форме говорить о них.
Таким образом, в рамках превентивного судебного контроля возможно доказывание фактических обстоятельств, входящих в предмет доказывания; предварительная оценка обоснованности подозрения или обвинения требует со стороны суда не только оценки представленных стороной обвинения доказательств причастности обвиняемого (подозреваемого) к совершению преступления, но и принятию по своей инициативе действий, направленных на внесение дополнительной ясности по данному вопросу, составляющему существо уголовного дела. Надо признать, что факты, установленные в результате этой деятельности, будут предрешать разрешение уголовного дела по существу настолько, насколько мы будем признавать преюдициальное значение фактов, устанавливаемых актами судебного контроля. Доказывание, а соответственно и следственные действия, являющиеся основным способом представления и исследования доказательств, допустимы в ходе превентивного судебного контроля.
Последующий судебный контроль характеризуется иным предметом, пределами доказывания, т.е. при проверке законности, обоснованности процессуальных актов, принятых в ходе досудебного производства по уголовному делу. Конституционный Суд РФ в своих многочисленных решениях подтвердил конституционность положений ст. 125 УПК РФ, хотя сам по себе тот факт, что именно данная статья чаще всего обжалуется нашими гражданами, косвенно свидетельствует о том, что не все благополучно как с организацией досудебного производства, так и с данной формой судебного контроля[11. с. 25].
В настоящее время надо исходить из позиции, сформулированной в п. 2 Постановления Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. N 1, где говорится: «При проверке законности и обоснованности решений и действий (бездействия) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора судья не должен предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по существу уголовного дела. В частности, судья не вправе делать выводы о фактических обстоятельствах дела, об оценке доказательств и квалификации деяния» [4.].
Значит, имеет место категорический запрет для суда, осуществляющего судебный контроль, на вторжение в компетенцию суда первой инстанции при доказывании фактов по делу. Запрет не касается проверки средств доказывания. Проверяя законность совершенных следственных действий, оценивая законность и обоснованность решения публичного органа уголовного преследования, суд должен оценить доказательства, положенные в основу такого решения с точки зрения их допустимости, соответствия требованиям УПК РФ[14. с.124].
Наконец правовосстановительный (последующий) судебный контроль предполагает инициирование судебного механизма не следователем, а заинтересованным лицом, орган же следствия выступает своего рода ответчиком, ведь решение суда принимается не по его просьбе, а в отношении действий (бездеятельности) следователя. В данной форме судебного контроля ведущим формообразующим фактором выступает жалоба. Инициатором судебной проверки выступает заинтересованное в исходе дела лицо. Прокурор, как и представитель органа предварительного следствия, в описываемой ситуации может принять участие в судебном заседании и высказать свою позицию относительно удовлетворения этой жалобы.
Суд в порядке ст. 125 УПК РФ проверяет законность и обоснованность решения органа предварительного расследования путем исследования представленных в суд материалов. Нельзя не согласиться и с выводом о том, что в ходе судебно-контрольного производства должно быть предельно ясным то обстоятельство, что уголовное дело и уголовное преследование, если об этом заявляет сторона обвинения, должно быть прекращено[14. с.120]. Оценивая постановление о прекращении уголовного дела, суд обязан рассмотреть не только вопросы, связанные с соблюдением процедуры принятия такого решения публичными органами уголовного преследования, но и представить анализ фактических обстоятельств дела, на основании которых органы следствия пришли к тому или иному выводу. Это означает, во-первых, обязанность суда рассмотреть обжалуемое вмешательство в права личности в свете соразмерности действий публичных органов уголовного преследования правомерной цели; во-вторых, выяснить, были ли предпринятые стороной обвинения действия и собранные в результате этого доказательства достаточными для вывода о наличии основания для начала или прекращения процедуры уголовного преследования[14. с.47-48].
Исходя из обязанности судьи установить истину по делу, восстановить справедливость, можно заключить, что реализация полномочий суда по контролю за качеством предварительного расследования, а иногда и прямому вмешательству в деятельность органов следствия носит активный характер и направлена на обеспечение баланса частных и публичных интересов в сфере уголовной юрисдикции[14. с.121]. Полагаем, что грань между вторжением в процессуальную деятельность органа предварительного следствия по сбору и оценке доказательств и установлением обстоятельств, свидетельствующих о нарушении или отсутствии нарушений прав участников уголовного процесса как на защиту от преступления, так и от предъявленного обвинения надо провести, исходя из принципа состязательности, в соответствии с которым суд не выступает ни на стороне обвинения, ни на стороне защиты, а создает условия для осуществления сторонами своих процессуальных прав и возложенных на них обязанностей. Отказ в удовлетворении ходатайств со стороны защиты о сборе доказательств лишь по тем основаниям, что суд не вмешивается в ход расследования, может трактоваться как отказ в доступе к правосудию.
Необходимо также сказать о способах доказывания при осуществлении судебного контроля. Следственные действия являются основным способом получения, представления, исследования доказательств в судебном заседании. Конструкция ч. 4 ст. 125 УПК РФ позволяет сделать вывод, что в данной процедуре применимы общие условия судебного разбирательства (гл. 35 УПК РФ): непосредственность, устность исследования всех представленных сторонами доказательств, гласность, равенство сторон, отложения и приостановления судебного разбирательства[14. с.145].
Мы считаем, что судебное следствие имеет место при различных формах судебного контроля. Судебное следствие - это установление обстоятельств дела, имеющих значение для принятия правомерного судебного акта. Правоприменение невозможно без доказывания, а значит, без следствия, являющегося процессуальной оболочкой доказывания. Как отмечается в научной литературе, доказывание составляет внутреннее содержание следствия; и познание, и обоснование в равной степени имеют место во время судебного следствия. Значит, судебное следствие - это форма, порядок, в котором происходит доказывание по делу, установление оснований для судебного решения или познание, выяснение (выявление) фактов и обстоятельств дела[6. с. 14].
Как пишут Н.Н. Ковтун и Р.Р. Магизов: «При анализе содержательной части самого судебного заседания прежде всего обращает на себя внимание позиция суда, связанная с проверкой и оценкой предоставленных сторонами доказательств. В рамках «судебного следствия», составляющего центральную, основную, часть всей процедуры проверки, суд, как представляется, просто обязан непосредственно и устно исследовать доказательства, представленные сторонами в обоснование своих притязаний, дать им оценку с позиций относимости, допустимости и достаточности для законного и обоснованного спора сторон по существу, ибо только на этой объективной основе решение судьи будет воспринято как законное, обоснованное и мотивированное (ч. 4 ст. 7 УПК)» [9. с.37].
Нельзя исключать ситуации, в которой для принятия законного и обоснованного решения по жалобе суд придет к выводу о необходимости исследования дополнительных материалов предварительного расследования, имеющих непосредственное отношение к вопросу о защите прав, свобод и законных интересов личности. Можно предположить, что в силу принципа состязательности непредставление таких материалов стороной обвинения является одним из оснований для признания обжалуемого решения, действия (бездействия) незаконным и необоснованным [14. с.145].
Мы разделяем мнение относительно желательности расширения практики устного представления сведений, изложенных в актах досудебного производства[16. с.30,33]. По смыслу ст. 125 УПК РФ должностные лица, чьи действия (бездействие) или решения обжалуются, могут быть при наличии к тому оснований вызваны в суд для выяснения обстоятельств, связанных с доводами жалобы. Очность судебного следствия предполагает, что по любым актам досудебного производства, предъявляемым в качестве доказательств стороной обвинения, объяснения давали должностные лица, их составлявшие. Это касается протоколов следственных действий, но также и других документов, входящих в материалы уголовного дела. Следователь, дознаватель могут быть допрошены по существу сведений, изложенных в подобных документах.
Таким образом, в ходе последующего судебного контроля, особенно когда предметом его является постановление о прекращении уголовного дела по нереабилитирующему основанию, не могут не проверяться фактические обстоятельства, входящие в предмет доказывания. Мы считаем, что в последующем данная форма судебного контроля должна преобразоваться в судебный порядок прекращения уголовного дела (преследования) по нереабилитирующим основаниям в ходе досудебного производства.
Ход и результаты уголовно-процессуального доказывания, осуществляемого в рамках последующего судебного контроля, отражаются в протоколе судебного заседания. Протокол судебного заседания, составляемый при осуществлении судебного контроля, является источником доказательств. Факты, установленные в ходе судебного контроля, могут иметь доказательственное значение при рассмотрении дела в стадии судебного разбирательства.
Мы полагаем возможным присоединиться к точке зрения, высказанной в литературе, в соответствие с которой «... потенциально судебный контроль может превратиться в средство формирования судебных доказательств, которые должны будут в последующем приниматься судом первой инстанции без дополнительной проверки» [11. с. 27].
Вопрос об использовании судебного контроля как формы получения судебных доказательств достаточно актуален. Следователь обращается в суд для придания сведениям, содержащимся в определенном источнике, который представляется суду для исследования в состязательном порядке с участием процессуального противника, статуса судебного доказательства. В рамках процедуры судебного контроля должно приниматься в стадии предварительного расследования решение о прекращении уголовного дела (преследования) по нереабилитирующим основаниям. Следователь обращается с ходатайством в суд о прекращении уголовного дела по основанию, которое позволяет считать лицо совершившим преступление. Еще одним назревшим вопросом является использование превентивного судебного контроля как формы получения сторонами судебных доказательств в период досудебного производства.
Правоприменительная практика свидетельствует существование возможности по инициативе суда или стороны оглашать заявления обвиняемого, содержащиеся в протоколе судебного заседания, составленного в ходе и по результатам того или иного вида судебного контроля, на основаниях и условиях, предусмотренных в ст. 276 УПК РФ. Очевидно, что то же надо сказать и по поводу оглашения запротоколированных устных сообщений свидетеля, потерпевшего, сделанных ими в ходе реализации судебного контроля. Эти данные безусловно имеют доказательственное значение.
Таким образом, вышеизложенное позволяет констатировать наличие у феномена судебного контроля в уголовном судопроизводстве признаков обособленного правового института: однородность содержания, так как данный институт призван регулировать качественно однородные общественные отношения, непосредственно связанные с реализацией правоохранительной функции государства в уголовном судопроизводстве; единство норм, так как они представляют собой единый, обособленный и согласованный комплекс, отвечающий признаку динамизма (принятие законодателем ст.125.1 УПК РФ) и регламентирующий специфику уголовно-процессуального доказывания в рамках судебно-контрольных производств; и наконец, нормативная обособленность, так как нормы, регламентирующие судебный контроль, представлены в УПК РФ отдельными статьями (например 125 и 125.1).
Article is devoted to questions of an institutionalization of judicial control in criminal trial in relation to pre-judicial stages of legal proceedings taking into account legal positions of the Constitutional and Supreme courts of the Russian Federation, and also doctrinal positions of modern procedural science
Keywords: judicial authority, court, justice, judicial control, proofs and proof
Список литературы
1. Постановления Конституционного Суда РФ «По делу о проверке конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса РФ, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами ряда граждан» от 22 марта 2005 г. N 4-П // Российская газета. 2005. N 66 (3735). 1 апреля.
2. Определение Конституционного Суда РФ от 4 декабря 2003 г. N 417-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Березовского городского суда Свердловской области о проверке конституционности ч. 2 ст. 91, ч. 3 и п. 3 ч. 7 ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса РФ» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2004. N 2. С. 97.
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 октября 2009 г. N 22 «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста» (с изменениями, внесенными Постановлениями Пленума Верховного Суда РФ от 10.06.2010 N 15, от 23.12.2010 N 31 и от 09.02.2012 N 3) // Российская газета. 2009. N 211(5035). 11 ноября.(утратил силу).
4. Постановление Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. N 1 (ред. от 28.01.2014) «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 УПК РФ» // Российская газета. 2009. N 27(4851). 18 февраля.
5. Азаров В.А. Феномен судебного контроля: заметки на полях трех диссертаций // Уголовное судопроизводство. 2008. N 2.
6. Гришин С.П. Судебное следствие в смешанном уголовном процессе (гносеологический, процессуальный и тактико-криминалистический аспекты). М.: Юрлитинформ, 2008.
7. Гуськова А.П. Процессуально-правовые и организационные вопросы подготовки к судебному заседанию по УПК РФ. Оренбург, 2002.
8. Ковтун Н.Н. Судебный контроль в уголовном судопроизводстве России. Н. Новгород. 2002.
9. Ковтун Н.Н., Магизов Р.Р. Практика реализации судебного контроля за законностью и обоснованностью применения мер процессуального принуждения. Н. Новгород, 2004.
10. Колоколов Н.А. Оперативный судебный контроль в уголовном процессе. М., 2008.
11. Конева С.И. К вопросу об участии судьи в доказывании при осуществлении судебного контроля на предварительном расследовании // Российский судья. 2014. N 4.
12. Концепция судебной реформы в Российской Федерации. М., 1992.
13. Практика применения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: практическое пособие. М., 2009.
14. Судебный контроль в уголовном процессе: учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / под ред. Н.А. Колоколова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2009.
15. Щерба С., Цоколова О. Исследование доказательств обвинения при проверке законности и обоснованности ареста // Российская юстиция. 1994. N 12.
16. Юнусов А.А., Баширов Т.Н. Предмет и пределы допроса на суде в качестве свидетеля должностных лиц правоохранительных органов, осуществлявших досудебное производство по уголовному делу // Следователь. 2011. N 155.
17. Юркевич Н.А. Судебный контроль как элемент системы уголовно-процессуальных функций при осуществлении производства по преданию обвиняемого суду // Администратор суда. 2014. N 3.
Об авторе
Ложкин В.А. - старший преподаватель кафедры уголовно-процессуального права и криминалистики Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского, slspoon@mail.ru.
УДК 343.985.1
СУЩНОСТЬ ИНФОРМАЦИОННОЙ СТРУКТУРЫ СЛЕДСТВЕННОЙ СИТУАЦИИ
С.С. Маевский
В статье уделено внимание исследованию информационной структуры следственной ситуации, а именно таким ее элементам, как криминалистическая характеристика преступления и криминалистическая характеристика расследования.
Ключевые слова: следователь, следственная ситуация, следственная тактика, механизм преступления, криминалистическая характеристика преступления, криминалистическая характеристика расследования, информация.
Следственная ситуация возникает и становится объектом осмысления, анализа и основанием для принятия соответствующих тактических решений, когда субъекту расследования и доказывания становятся известны обстоятельства события преступления и возникшие условия его расследования.
Следственная ситуация как разновидность криминалистической ситуации представляет собой системное образование, информационная основа которого состоит из комплекса различных компонентов, имеющих определенные функциональные связи. Структура, характер и содержание этих компонентов определяют информационную сущность следственной ситуации. При этом совокупность этих компонентов формируется под воздействием значительного числа объективных и субъективных факторов информационно-следственного, временного, психологического и иного характера.
Развернутое суждение о той информации, которая лежит в основе следственных ситуаций, высказал Н.П. Яблоков. В частности, в их структуру он включил «следственные и оперативно-розыскные данные об обстоятельствах расследуемого события; доказательственную информацию по делу с указанием источника ее получения; сведения ориентирующего характера; данные о возможных источниках новой доказательственной и ориентирующей информации; сведения о проделанной к данному моменту следственной и оперативно-розыскной работе; информация об условиях времени, окружающей обстановки и иных взаимосвязанных процессах объективной действительности в конкретный момент расследования; сведения о том, какое запланированное следственное действие и оперативно-розыскное мероприятие еще не удалось провести и почему; сведения о наличии и своеобразии проявления различного рода объективных факторов, затрудняющих сохранность отдельных доказательств; данные о поведении подозреваемых, обвиняемых, потерпевших и свидетелей на этот момент и указывающие на характер их возможного поведения в будущем; факторы процессуально-тактического методического, организационно-технического и психологического характера»4. Это, пожалуй, исчерпывающее представление о структуре следственной ситуации.
Следственная обстановка, в которой начинается и проводится расследование преступления, всегда индивидуальна и подвержена различного рода внешним и внутренним изменениям. Не могут быть, особенно в современных условиях жизнедеятельности людей, постоянными различного рода социальные, производственные, природно-климатические, психологические особенности субъектов, ведущих расследование, характер противодействия оказываемому расследованию и др. Следственная обстановка может содержать многие типовые черты, но неизменной она практически не может быть.
Следственная ситуация в самом общем виде складывается из двух информационно-познавательных систем (уголовно-правовой и криминалистической). Данные этих двух информационно-познавательных систем и формируют компоненты следственной ситуации, уголовно-правовые признаки состава расследуемого преступления органически вплетаются в криминалистически значимую информацию следственной ситуации. В свою очередь, криминалистическая информационная система указанной ситуации складывается из двух информационно-познавательных систем. Одна, состоящая из криминалистически значимых данных, свойственных расследуемому преступлению, а другая из криминалистически значимых данных, характерных для процесса его расследования. При этом информация о расследуемом преступлении, полученная из результатов изучения выявленных следов-последствий, характеризующих криминалистически значимые признаки расследуемого преступления, о подозреваемых лицах, а также другие его обстоятельства типового характера, в том числе, как справедливо отмечено, косвенно связанные с данным деянием, возможно и несущественные для уголовно-правовой квалификации, но важные для раскрытия преступления и составляют криминалистическую характеристику преступления. Она является первым основным информационным компонентом следственной ситуации5.
Криминалистически значимые данные, характеризующие типовые черты механизма расследуемых преступлений на разных этапах расследования с учетом складывающихся следственных обстановок, личностных свойств субъектов расследования и других его участников, особенностей их взаимоотношений составляют информационную основу криминалисти-
4 Васильев А.Н., Яблоков Н.П. Предмет, система и теоретические основы криминалистики. М. 1984. С. 136.
5 Криминалистика: Учебник / Отв. ред. Яблоков Н.П.. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: Юристь, 2005. С.60; Яблоков Н.П. Криминалистика Учебник для прикладного бакалавриата. Юрайт. 2014. С.71.
