CC BY
23
ПРОБЛЕМЫ ИДЕОГРАФИЧЕСКОМ ЛЕКСИКОГРАФИИ В СВЕТЕ СОВРЕМЕННЫХ ПОДХОДОВ К ПРЕПОДАВАНИЮ ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКОВ
СВ. Буренкова
Изучение иностранного языка неразрывно связано с познанием культуры его народа. Каждая культура обладает определенными ценностями, принципами, нормами и правилами, которые могут как повторяться в разных культурах, так и существенно отличаться от ценностных представлений, обычаев и традиций другой культурной общности.
Словарь языка называют зеркалом культуры, так как с его помощью фиксируются и передаются из поколения в поколение нормы поведения, этические установки, приоритеты и идеи национального и социального опыта представителей данной культуры, а анализ языковых фактов позволяет увидеть культурное своеобразие на-180 ции. Сопоставительное изучение этих взаимообусловленных феноменов играет важную роль в изучении, преподавании иностранного языка, в практике межкультурного общения.
Сегодня в качестве ведущего методологического принципа построения методики преподавания иностранных языков в школе и вузе выступает принцип аккультурации, который предполагает усвоение личностью, сформировавшейся на основе одной национальной культуры, норм, ценностей, коммуникативных конвенций другой национальной культуры.
Культуры различаются по степени жесткости норм и правил. Явления,
рассматриваемые как соответствующие норме в одной культуре, могут нарушать жизненные стереотипы другой культурной общности. Между тем национальные стереотипы, предрассудки, различия в системе верований и ценностей способны в значительной степени затруднить коммуникацию между представителями разных наций. Следовательно, ознакомление обучающихся со спецификой страны изучаемого языка и воспитание непредвзятого и объективного отношения к чужим традициям являются непременным условием успешного овладения иностранным языком, адекватного речевого поведения в условиях иноязычной культуры.
В связи с этим важную роль приобретает, наряду с развитием речевых умений и навыков, формирование достаточно полного и правильного представления о стране изучаемого языка: о ее географии, политической, экономической и общественной жизни на современном этапе. При этом особую значимость приобретает конт-растивный подход к анализу материала, который способствует не только знакомству с особенностями чужой культуры, но и более глубокому познанию своеобразия собственной нации, собственного языка.
Внешние условия жизни, материальная действительность, этические знания и ценностные представления определяют мышление людей и их поведение, что своеобразно преломля-
ется в грамматических формах и лексике языка. В лексике и фразеологии национального языка аккумулированы обобщенные сведения о наиболее типичных, часто повторяющихся бытовых ситуациях, о нормах и образцах, идеальных моделях восприятия и интерпретации действительности обыденным здравым смыслом.
При общечеловеческой основе обиходных слов немецкого и русского языков есть различия, которые могут быть разной степени важности. Хотя социосемантические расхождения в русском и немецком языках не носят принципиально непримиримого характера и нивелируются в некоторой степени в процессе интеркультурной коммуникации, но они представляют определенные проблемы при переводе и изучении языка, а значит, должны быть учтены в практике его преподавания.
Выявление и объяснение подобных фактов является одной из важных задач лексикографии, поскольку именно словарь выступает неотъемлемым элементом процесса обучения иностранному языку. Подача слов в словаре должна соответствовать современным требованиям методики преподавания иностранного языка, тем более что усвоение лексики - основы языка - во многом зависит от способа ее представления.
Облегчить изучение языка, как родного, так и иностранного, призваны словари идеографического типа. Теоретические основы идеографического словаря разрабатываются как синтез теории семантического поля с принципами комплексного использования ономасиологического и семасиологического подходов к изучению лексики. Идеографические словари
являются сегодня одним из самых популярных видов лексикографических изданий, в них находят отражение «как общие достижения лингвистов в области когнитивистики, так и конкретные результаты работы по систематизации лексики на логико-понятийной основе» [4, 126].
Анализ лексикографических изданий позволил обнаружить значительное количественное преобладание идеографических словарей русского языка по сравнению с аналогичными немецкими. Следует подчеркнуть и качественную сторону русскоязычных словарей, авторы которых, используя накопленный опыт лексикографиро-вания слов на понятийной основе, достаточно успешно решают задачу системного описания лексики русского языка (ср.: Баранов О.С. Идеографический словарь русского языка. - М., 1995; Русский семантический словарь в 6 томах. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений. РАН ОЛЯ ИРЯ / Ред. Н.Ю. Шведова. М., т. 1- 1998, т. 2- 2000, т. 32003; Саяхова Л.Г., Хасанова Д.М., Морковкин В.В. Тематический словарь рус- jgj ского языка. - М., 2000; Козлова Т.В. Идеографический словарь русских фразеологизмов с названиями животных. - М., 2001; Большой толковый словарь русских существительных: Идеографическое описание. Синонимы. Антонимы / Под ред. Л.Г. Бабенко. - М., 2005).
В немецкой лексикографии практика ономасиологического представления лексики в значительной мере уступает традиционному семасиологическому описанию. Известные идеографические словари (DornseiffF. Der deutsche Wortschatz nach Sachgruppen. - Berl., N.-Y., 1970; Wehrle H, Eggers H.
Deutscher Wortschatz: ein Wegweiser zum treffenden Ausdruck. - Stuttgart, Dresden, 1993) имеют целью представить полный перечень слов немецкого языка, а потому для пользователя, изучающего немецкий язык в качестве иностранного, данные словари скорее не приносят практической пользы, хотя и способствуют целостному восприятию словарного состава языка.
К недостаткам указанных словарей можно отнести отсутствие в них дифференциации лексем по нюансам их значений, нивелирование особенностей их речевого использования: слова даются списком, отличающимся, кроме того, неполнотой. Названные словари могут служить подспорьем для изучения определенных лексических объединений, тем не менее, такого рода исследование нуждается в дополнительных данных современных словарей. Анализ существующих словарей идеографического типа немецкого и русского языков позволяет определить приоритетные задачи для исследователя, работающего в данном направлении. 182 Фактическое отсутствие современных идеографических словарей немецкого языка, серьезные недостатки имеющихся тезаурусов могут быть компенсированы отчасти фрагментарными исследованиями лексико-се-мантической системы, в ходе которых необходимо учитывать опыт передовых идеографических изданий.
Следует принимать во внимание, что трудности идеографической лексикографии сопряжены в определенной степени со сложностью самого предмета описания - лексики. Лексика каждого национального языка представляет своеобразную систему, исторически сложившуюся и отража-
ющую многовековой опыт общения людей данной языковой общности и познания ими окружающей действительности. Словарный состав языка организован в согласии с общечеловеческими интересами и ценностями и характеризуется наличием обширного фона: различных знаний, представлений, ассоциаций (культурно-исторических, символических), существующих в сознании членов языковых коллективов, хорошо известных, хотя и не всегда осознаваемых в той или иной национально-культурной общности.
Структурной единицей идеографического словаря, объединяющей множество элементов, является, как известно, поле. Принадлежность лексики к определенным семантическим полям является одним из наиболее ярких проявлений ее системной организации.
Метод поля признан одним из распространенных, достаточно изученных и результативных способов описания лексико-семантической системы языка, сравнения языков. Об этом свидетельствует богатый опыт исследования полей различного типа в зарубежной и отечественной лингвистике (А.В. Бондарко, Л. Вайсгер-бер, Г. Ипсен, Ю.Н. Караулов, С.Д. Кацнельсон, В. Порциг, Й. Трир, А.А. Уфимцева, Г.С. Щур и др.).
Одной из лингвистических аксиом является сегодня полевая организация ментального лексикона, в наибольшей степени соответствующая особенностям человеческого мышления: знания носителя языка о том или ином концепте организованы в памяти в виде поля языковых знаков. Психолингвистическая модель поля -форма выражения знаний и база фор-
Преподаватель JXI
3 / 2007
мируемого речевого действия - занимает промежуточное положение между фоновыми знаниями и текстом внешней речи.
Полевая организация лексики не случайна. Слова группируются в поля уже в сознании говорящего в силу их тематической близости либо по причине принадлежности к одной области логических понятий или референтов, то есть на основе их парадигматических, синтагматических и эпидиг-матических отношений и, не в последнюю очередь, ассоциативных связей. Объективность существования ментальных полевых объединений подтверждается результатами психолингвистических и нейрофизиологических исследований
Постижение законов поля имеет решающее значение для изучения языковой картины мира. При этом необходимо помнить о специфичности поля в разных языках. Эта характеристика проявляется в исторической обусловленности состава и структуры полевого образования, наличии лакун, в неповторимости национальных особенностей внешних связей полей друг с другом. Слова - конституенты поля - обладают лексическим фоном, часть семантических долей которого отражает национально-культурную специфику: объективирует самобытность территории распространения общности людей, своеобразие экономической жизни, отличительные черты национальной психологии и культуры [2]. Тем самым национальная специфика полевых образований слагается из элементов лексического фона - части семантики конституентов поля. Для выявления национального своеобразия поля необходимо обращение к хранящимся в памяти инди-
вида фоновым знаниям, с которыми самым непосредственным образом связан лексический фон значения языковых единиц.
Таким образом, поле как способ отражения, членения действительности человеческим сознанием и организации ментального лексикона носителя языка характеризуется социальной, историко-генетической и индивидуальной обусловленностью, т.е. в значительной степени национально.
Однако процедуру выявления лексических полей справедливо упрекают в произвольности. Следовательно, актуальной проблемой в практике составления отдельных полей и идеографических словарей остается вопрос о критериях вхождения той или иной лексемы в поле.
К числу наиболее важных современных методов трактовки значения, описания внутреннего лексикона человека, а значит, и способов усовершенствования процедуры установления семантических полей относится ситуационный (событийный) подход, фокусирующий внимание на том, что для субъекта речи смысл слова реализуется через включение его в некоторую более объемную единицу - пропозицию, фрейм, схему, сцену, сценарий, событие, ментальную модель и т.п. Выделение этого подхода представляется важным, поскольку он учитывает, что значения функционируют не по отдельности, а в определенных связях, которые к тому же складываются во все более обширные объединения: кластеры, поля, сети. В качестве единиц («узлов») в сети выступают, по трактовке разных авторов, пропозиции, фреймы, ассоциации и т.д. в зависимости от принятой концепции организации значения [3, 222].
Человеческое знание о мире, ситуациях, событиях, предметах, отношениях и действиях, приобретаемое в процессе социализации и играющее первостепенную роль при понимании текстов и речепорождении, отображено в памяти индивида схематически. Конституенты моделируемого для нужд идеографической лексикографии поля могут быть рассмотрены как продукт реализации некоторых схем, фреймов, выявляющих не только абстрактные знания о стереотипных событиях и ситуациях, но и личностные знания носителей языка, аккумулирующие их предшествующий индивидуальный опыт, установки, намерения, чувства, эмоции и т.д.
Таким образом, нивелирование фактора произвольности в установлении полей возможно при помощи фрейма - формальной процедуры, основанной на естественных связях в языковой системе, не зависящей от воли исследователя, а отражающей связь экстралингвистических элементов и явлений в действительности. Фреймы выступают средством выяв-184 ления полевых образований, репрезентирующих фоновые знания индивида, способом перевода языка ментальных построений в формы естественного языка.
Касаясь истории вопроса, следует заметить, что интерес ученых к познавательной стороне деятельности человека в значительной степени был предопределен исследованиями, связанными с созданием искусственного интеллекта. Важнейшими работами по проблематике искусственного интеллекта, в которых фреймы рассматриваются не только как технические средства построения базы знаний внутри машин, но и как гипотеза об ор-
ганизации человеческого знания и памяти, являются работы М. Минского.
Минский определяет фрейм как находящуюся в памяти человека и извлекаемую оттуда структуру знаний фа1еш1гикШг), которая объединяет все имеющиеся в распоряжении сведения об определенном, часто повторяющемся типе ситуации [6]. Структурная организация фрейма есть, по мнению Минского, не что иное, как сеть из узлов и отношений, но автор не уточняет, что они собой представляют, неопределенным является в его концепции и понятие ситуации. Минский указывает на иерархию внутри фрейма, рассуждая о «верхних» и «нижних» уровнях. Важным является его вывод о необходимости оговаривать условия применения фрейма, так как вариативность обстоятельств может решающим образом повлиять на возможность описания конкретным фреймом именно данной обстановки. Изучая способы построения фреймов, Минский приходит к выводу, что фрейм является суммой вопросов, касающихся гипотетической ситуации.
Следует подчеркнуть, что теория фреймов М. Минского и ее конкретизация, осуществляемая, в частности, К.-П. Конердингом [8], заслуживают в силу своей аргументированности особо пристального внимания по сравнению с другими точками зрения в отношении природы и структуры фреймов. С позиций этих авторов, фрейм представляет собой реконструируемый языковой текст, состоящий из множества вопросов.
Наибольшую трудность являет собой проблема научно обоснованного выбора вопросов фрейма, в минимальной степени ориентированного на произвольные предположения,
спекулятивные построения и ad hoc обобщения. На этот счет существуют разные точки зрения, каждая из которых представляется вполне оправданной, поскольку в установлении вопросов фрейма участвуют самые разнообразные критерии.
М. Минский и Дж. Лайонз предлагают ориентироваться на падежи и валентность, лингвист-философ Я. Хин-тикка - на способность человека мыслить стратегически и формулировать «стратегически правильные вопросы», которые предполагают самые информативные ответы и открывают новый ряд таких же точных вопросов. «Стратегически правильные вопросы» специфицируют посредством своих пресуппозиций важнейшие характеристики предметов и событий, например, что предметы состоят из частей, события имеют фазы, а ситуации могут влиять на действия (Konerding 1993). Подтверждение значения такого рода вопросов можно найти и в отечественной психолингвистике: «если в процессе речевого общения выделять ориентировочно-планирующую и исполнительную фазу, то "стратегические способности" - это и есть такие навыки и умения говорящего, которые обеспечивают адекватность первой фазы» [5, 57].
Самыми рациональными вопросами, которые обеспечат доступ к фоновым знаниям, являются, по мнению И. Хельвига, вопросы, определяемые прагматическими привычками и потребностями. Исходный материал для вопросов следует искать, по мнению Конердинга, в самих языковых структурах [8, 150].
На наш взгляд, релевантными в моделировании фрейма для выявления фоновых знаний можно считать все указанные типы вопросов:
1) вопросы, диктуемые валентностью;
2) вопросы, детерминированные смысловыми, сочетаемостными, ассоциативными связями получаемых в процессе программирования речевого действия во внутренней речи единиц языка ментальных построений;
3) вопросы, обусловленные ситуацией, и «стратегически правильные вопросы».
Валентные свойства лексем обусловлены самим языком, а потому могут рассматриваться в качестве объективного основания построения фреймов.
Рассматривая второй тип вопросов, мы исходим из положения, что во внутренней речи слово - сгусток смысла - объединяется разнообразными связями, разноплановыми ассоциациями с другими единицами. Вследствие этого на основе смысловых ассоциативных связей строятся и вопросы фрейма, что в целом отражает ассоциативный характер человеческого мышления. Слово не только указывает на предмет, но и становится центральным узлом для целой сети вызываемых им образов и связанных с ним слов: «любое слово в нашем сознании точно так же, как в речевой цепи, не существует в отдельности: оно десятками, сотнями "нитей" тянется к другим словам» [7, 191].
Необходимость учета компонентов ситуации общения в моделировании фрейма диктуется неразрывной связью между языком и речью.
Как указывалось, фоновые знания, извлекаемые при помощи вопросов фрейма, содержащиеся в пресуппозициях к последним, становятся доступными только благодаря словам и выражениям языка. Анализируя си-
туацию и сравнивая ее при помощи вопросов фрейма со своим прошлым опытом, говорящий выбирает лексемы для реализации внутренней программы (синтаксической модели) высказывания. К тому же следует подчеркнуть, что в процессе речевой деятельности индивид затрачивает на поиск каждой лексической единицы доли секунды. Это обстоятельство также свидетельствует об организации их множества.
Учитывая вышесказанное, следует полагать, что формой выражения фоновых знаний, базой формируемого речевого действия является психолингвистическая модель поля языковых знаков, занимающая промежуточное положение между фоновыми знаниями и текстом внешней речи. Устанавливается данная совокупность слов -конституентов поля, выражающих посредством своего лексического значения знания носителей конкретного языка, с помощью фрейма, формальной процедуры, основанной на естественных связях в языковой системе и не зависящей от воли исследователя, 186 а отражающей связь экстралингвистических элементов и явлений в действительности.
Вопросы фреймов структурируют информацию по определенным направлениям, помогают упорядочить хаотические и разрозненные единицы, ассоциируемые с рассматриваемыми понятиями. Фреймы являют собой унифицированную схему воссоздания полевых объединений и, следовательно, способствуют решению задачи идеографической разработки актуальной лексики.
В пользу перспективности применения фреймов для идеографического описания лексики свидетельствует
тот факт, что привлечение фреймов позволяет не только определить структуру, состав той или иной группы слов с наименьшей степенью произвольности, но и охарактеризовать элементы поля: уточнить семантические, функционально-стилистические, ситуативные и прочие нюансы их использования в речи, выяснить соотнесенность лексем друг с другом и с единицами других тематических образований. Такой вывод стал возможен в результате практического использования фреймовой концепции для характеристики некоторых лексико-семан-тических и тематических групп фрагмента идеографического словаря, касающегося нарушений житейских норм [1].
Анализ конституентов выявляемого таким образом поля позволяет, кроме того, выявить национальную специфику членения и отражения в языке объективной действительности. Обнаружение системности в организации лексических единиц и коммуникативных стратегий, выражающих прагматически актуальные смыслы дискурса, является важной предпосылкой адекватного сопоставительного описания языков.
Таким образом, среди различных подходов к проблеме значения, попыток объяснить, как рядовой представитель определенной культуры понимает и классифицирует мир, как он использует в языке свой жизненный опыт и накапливает знания, используется и развивается теория фрейма. С помощью данной структуры осуществляется в нужный момент реконструкция хранящихся в памяти человека знаний о том или ином концепте, репрезентация их в виде поля языковых знаков, вербализация которых проис-
ПреподавательШ
3 / 2007
ходит средствами естественного языка. Концепции фрейма и поля активно используются в современной лексикографии для составления словарей идеографического типа. Индивидуальное знание, состоящее из многочисленных неоднородных блоков информации, сводится посредством вопросов фрейма в единую систему, образуя психолингвистическую модель поля.
Использование фреймовой концепции для усовершенствования процедуры выявления лексических полей - структурных элементов словаря идеографического типа - будет способствовать решению задачи нахождения наиболее приемлемого способа словарного представления лексики для нужд вузовского преподавания иностранного языка.
ЛИТЕРАТУРА
1. Буренкова С.В. Идеографическое поле «Нарушение житейских норм» (на материале немецкого языка): Дис. ... канд. филол. наук.- М., 2003.
2. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Линг-вострановедческая теория слова.- М., 1980.
3. Залевская А.А. Психолингвистические исследования. Слово. Текст: Избранные труды. - М., 2005.
4. Козырев В.А., Черняк В.Д. Русская лексикография: Пособие для вузов / В.А. Козырев, В.Д. Черняк. - М., 2004.
5. Леонтьев А.А. Психология общения.-3-е изд. - М., 1999.
6. Минский М. Фреймы для представления знаний / Пер. с англ. О.Н. Гринба-ума; Под ред. Ф.М. Кулакова. - М., 1979.
7. Русский ассоциативный словарь. Кн. 1. Прямой словарь: от стимула к реакции. Ассоциативный тезаурус современного русского языка. Ч. 1 / Ю.Н. Караулов, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева, Г.А. Черкасова.- М., 1994.
8. Konerding K. P. Frames und lexikalisches Bedeutungswissen: Untersuchungen zur linguistischen Grundlegung einer Frametheorie und zu ihrer Anwendung in der Lexikographie. - Tübingen: Niemeyer, 1993. ^
187
