CC BY
71
КРИМИНАЛИСТИКА И СУДЕБНАЯ ЭКСПЕРТИЗА
В.Д. Корма*, В.А. Образцов**
Проблемы и пути совершенствования парадигмы криминалистического распознавания
Аннотация. В статье дается анализ современного состояния учения о криминалистическом распознавании в уголовном судопроизводстве; определены дискуссионные проблемы общей и частных теорий указанной области научного знания, предложены пути их разрешения; освещены основные положения оригинальной авторской концепции.
Ключевые слова: криминалистическое распознавание, наблюдаемые и ненаблюдаемые уголовно-релевантные объекты, невоспринимаемые органами чувств познающих субъектов признаки объектов, принципы и модели технологии криминалистического распознавания.
С решением распознавательных задач каждому человеку приходится сталкиваться ежечасно и ежеминутно, а порой и ежесекундно — практически от первого и до последнего дня своей жизни1. Не случайно в философии, медицине, социологии и других отраслях науки все больше внимания уделяется теоретическим и прикладным аспектам распознавания, осуществляемого на профессиональной основе. Не составляет исключения в этом плане и криминалистика.
Современное состояние учения о криминалистическом распознавании
Первые шаги на пути целенаправленного изучения криминалистами теоретических и прикладных аспектов распознавания в уголовном производстве были сделаны во второй половине минувшего столетия. Последующие годы показали, что определенный прогресс на этом пути имеется. Однако достигнутое еще далеко от желаемого. За пределами внимания ученых остается целый ряд неизученных актуальных проблем. А вопросы, ставшие предметом научных исследований, в зна-
1 См.: Горелик А.Л., Скрипкин В.А. Методы распознава-
ния. М.: Высш. шк., 1977. С. 7.
чительной их части разработаны явно недостаточно. Имеющиеся пробелы в знаниях, допущенные просчеты, предложенные спорные решения, на наш взгляд, в значительной степени обусловлены односторонностью господствующей в криминалистике формально-логической парадигмы распознавания в досудебном уголовном производстве. Об этом красноречиво свидетельствует то, что основное внимание исследователей сконцентрировано на изучении одной группы уголовно-релевантных реалий — на материально-фиксированных наблюдаемых объектах. При всей важности объектов этой группы как носителей и источников фактической информации, с правовой и гносеологической точек зрения, они играют роль вспомогательного, подчиненного звена по отношению к исследуемым по уголовным делам событию преступления и другим ненаблюдаемым объектам, являющимся элементами (обстоятельствами) предмета процессуального доказывания.
Установление указанных обстоятельств, зачастую сопряженное с преодолением значительных трудностей, образует главное направление практики доказывания. К сожалению, это направление наименее изучено в теории криминалистического распознавания и, как следствие, практи-
© Корма В.Д., 2015
* Корма Василий Дмитриевич — доктор юридических наук, профессор кафедры криминалистики Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). [v.d.korma@gmail.com]
123995, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9. © Образцов В.А., 2015
* Образцов Виктор Александрович — доктор юридических наук, профессор, ветеран Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА).
123995, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9.
чески не обеспечено соответствующей научной продукцией.
Нельзя пройти мимо и такого печального обстоятельства как хронический «недуг» несоблюдения исследователями некоторых базовых законов логики при разработке основных понятий рассматриваемого нами учения. В первую очередь это касается нарушений логического закона тождества. Отмеченный недостаток выражается, во-первых, в подмене понятия распознавания как системы практической познавательной деятельности понятием логического приема как одного из элементов средств данной деятельности. Между тем криминалистическое распознавание, являясь составляющей процесса познания в уголовном производстве (деятельности внутри другой, более широкой деятельности), по всем строгим критериям и характеристикам полностью соответствует признакам родового понятия деятельности как специфической формы активного отношения человека к окружающему миру, содержание которой составляет его (мира) целесообразное изменение и преобразование2. (Это видно хотя бы из того, что, так же как и всем иным видам деятельности, криминалистическому распознаванию присущи такие элементы, как субъект, объект, цель, задачи, средства, процесс и результат воплощения цели в жизнь.)
Во-вторых, нарушение закона тождества также заключается в подмене понятия распознавания как системы деятельностного типа (целого) понятием классификационного распознавания, являющегося одним из видов (одной из форм, одним из направлений) исследуемой нами деятельности, то есть в подмене целого его частью. При этом не учитывается, что наряду с классификационным распознаванием существуют (на это указывает и практика, и результаты научных исследований3) диагностическое, идентификационное, нормативистское, атрибутивное, крип-тологическое, реконструкционное, одорологическое и другие виды распознавания.
Критикуя изложенный классификационный подход, В.Ю. Толстолуцкий резонно заметил, что его сторонникам не удалось раскрыть меха-
2 См., напр.: Философский энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1983. С. 151; Каган М.С. Человеческая деятельность (опыт системного анализа). М.: Политиздат, 1974. С. 38.
3 См., напр.: Образцов В.А. Криминалистическое распознавание: теория, метод, процесс // Труды МГЮА. 1998. № 3. С. 131-142.; Проблемы криминалистического распознавания: материалы науч.-практ. конф. М.; Иркутск: Наука, 1999; Корухов Ю.Г., Майлис Н.П., Орлова В.Ф. Криминалистическая экспертная диагностика: метод. пособие. М.: Норма, 2003; Степаненко Д.А. Криминалистическая идентификация: понятие, принципы, технологии. Иркутск: БГУЭП, 2005. С. 17; Ищенко Е.П., Образцов В.А. Криминалистика: учебник. М.: Эксмо, 2007. С. 74-78; Полстова-лов О.В. Процессуальные, нравственные и психологические проблемы криминалистической тактики на современном этапе: дис. ... д-ра юрид. наук. Уфа, 2009. С. 272.
низм распознавания как движения знания от абстрактного к конкретному, поскольку решение серьезной научной проблемы свелось к задаче формально-логической, представляющей собой логическую классификацию4.
И с этим нельзя не согласиться. Тем более еще и потому, что ошибки в определении гносеологического статуса, содержания и назначения криминалистического распознавания привели к серии других ошибок, связанных с неосновательным сужением круга распознавательных задач, с просчетами в определении объема и структуры распознаваемых объектов, методов, средств распознавания и механизма их реализации.
Общие положения авторской концепции5:
1. В зависимости от того, в системе каких отношений (координат), в каком контексте и под каким углом зрения рассматривается понятие «криминалистическое распознавание»6, оно может употребляться в смысле: теории (криминалистического учения); цели; метода; способа; процесса и результата познавательной деятельности.
2. Субъектами криминалистического распознавания в досудебном уголовном производстве являются дознаватели, следователи, оперативные сотрудники, руководители оперативно-розыскных и следственных подразделений, прокуроры. В роли факультативных субъектов выступают привлекаемые первыми в случае необходимости для оказания им информационного содействия сведущие лица: судебные эксперты (производство экспертиз), а также другие лица, обладающие специальными знаниями, участвующие в производстве следственных, оперативно-розыскных и иных действий и мероприятий в качестве специалистов7.
3. При всех отличиях правового статуса, ведомственной принадлежности, функций и полно-
4 См.: Толстолуцкий В.Ю. Криминалистическая информатика. Ижевск: Детектив-информ, 2003. С. 133.
5 Данные положения сформулированы на основе результатов, полученных в ходе проведенных нами исследований по уголовным делам различных категорий. В наиболее полном виде они освещены в монографии: Корма В.Д., Образцов В.А. Криминалистическое распознавание: теория, метод, модели технологий. М.: Юрлитинформ, 2014.
6 В словарях русского языка под словом «распознавание» понимается процесс определения, узнавания, мысленного воссоздания кого-нибудь, чего-нибудь по каким-либо признакам (См., напр.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Сов. энциклопедия, 1973. С. 608).
7 В данный перечень не включены другие участники уголовного процесса, поскольку их поведение и деятельность хотя и изучаются в криминалистике (в рамках предмета научных исследований), объектом криминалистики как науки не являются. Объект науки криминалистики — это реальность, которая не только изучается, но и — это главное — обеспечивается продуктами научных исследований (подробней об этом см.: Корма В.Д., Образцов В.А. Проблемы совершенствования парадигмы криминалистики как теории здравого смысла // Вестник криминалистики. 2013. Вып. 2 (46). С. 7-17).
мочий лиц указанных категорий, их объединяет сходство целей, принципов, правил и средств превращения неизвестного в известное, а тайного в явное. Иначе говоря, речь идет о содержании данной деятельности, ее направленности на получение и реализацию знания (информации) о недоступных для органов чувств субъектов распознавания признаках познаваемых уголовно-релевантных реалий.
4. Целью распознавательной активности в уголовном производстве является получение и использование вначале вероятностного, а затем достоверного знания о совокупности чувственно невоспринимаемых признаков ненаблюдаемого уголовно-релевантного объекта или знания об отдельных, недоступных для чувственного восприятия признаках наблюдаемого объекта. Эти знания являются элементом (частью) общей интегративной системы знаний о познаваемом уголовно-релевантном объекте, формируемой на основе творческого соединения в одно органичное целое результатов взаимодействия чувственной (эмпирической) и мыслительной (рациональной) форм познания.
5. Предметом распознавания в досудебном уголовном производстве служат неизвестные, значимые в правовом и гносеологическом отношениях чувственно невоспринимаемые вышеуказанными субъектами признаки познаваемых уголовно-релевантных объектов. К числу данного рода признаков относятся самые разнообразные общие и частные, естественные и искусственно привнесенные, недоступные для чувственного восприятия черты, стороны, элементы, состояния, свойства, связи и отношения познаваемых уголовно-релевантных объектов.
6. Информационным продуктом распознавательной активности является новое, так называемое опосредствованное знание8. В отличие от непосредственного знания, полученного путем прямого усмотрения, восприятия с помощью органов чувств (зрения, слуха, вкуса, осязания и обоняния) наблюдаемого объекта, опосредствованное знание является результатом творческой мыслительной деятельности субъекта. Эта деятельность осуществляется путем выведения знаний о неизвестных признаках исследуемого объекта из уже имеющихся знаний о других признаках данного или другого объекта, находящегося с первым в закономерной информационной
8 Опосредствованием называется отношение одного понятия (или объекта) к другому, мыслимое и познаваемое лишь через третье понятие (объект). Опосредствованное знание есть обоснованное, обусловленное, выводное знание, полученное через посредство другого знания (См.: Философский энциклопедический словарь. С. 459).
связи. Все это и обусловливает специфику распознавательных задач, а также методов, способов, приемов и других средств решения данных задач. Характерно то, что для решения задач, реализуемых с использованием возможностей непосредственного познания чувственно воспринимаемых признаков объектов, определяющее значение имеют методы наблюдения и эксперимента во всех их разновидностях. Однако при решении задач, реализуемых опосредствованно с использованием ресурсов, возможностей и инструментария мыслительной деятельности, ключевыми являются методы сравнительного анализа и сопоставления фактической и модельной информации различного типа и различной родовидовой принадлежности. 7. Формой реализации методов, способов, приемов и других средств распознавания в досудебном производстве служит тактическая операция (комбинация), складывающаяся из процессуальных и непроцессуальных действий, проводимых на этапах ее подготовки, осуществления и проверки полученных результатов. Таким образом, своеобразие криминалистического распознавания в досудебном уголовном производстве обусловлено совокупностью нескольких взаимосвязанных факторов. Во-первых, закономерной связью данной формы познавательной деятельности с недоступными для чувственного восприятия субъектов познания признаками изучаемых ими реалий. Во-вторых, тем, что конечным продуктом их распознавательной активности является так называемое опосредствованное знание. И, наконец, в-третьих, тем, что это знание, в силу ограниченности возможностей чувственного познания, может быть получено лишь опосредствованным способом, связанным с творческой мыслительной деятельностью, но при непременном условии теснейшего взаимодействия чувственного и рационального уровней познания.
В свете изложенных положений становится очевидным, что понятия «познание» и «распознавание» не являются синонимами. Они соотносятся между собой как целое (познание) и органичная часть данного целого (распознавание). Поэтому каждый случай распознавательной активности человека — это познание, но не всякое познание является распознаванием.
О соотношении понятий «познаваемый объект» и «распознаваемый объект»
Общепринятого представления о понятии распознаваемого объекта в криминалистической литературе не выработано. Отсутствуют также систематизация и научно-обоснованные критерии отграничения этого понятия от понятия познаваемого объекта. Отсюда и широкий разброс мнений
по поводу содержания и объема понятия распознаваемого объекта, употребляемого в смысле следов преступления; криминальных и криминалистических ситуаций; отдельных свойств исследуемых по уголовным делам предметов и т.д. В этом отношении ближе других к истине, на наш взгляд, находятся те авторы, которые склонны относить к числу указанных объектов различные обстоятельства (факты), имеющие значение для уголовного производства. Отдавая предпочтение этой точке зрения, мы это делаем с рядом существенных оговорок, обусловленных необходимостью дифференцированного подхода к анализу затронутой проблемы с позиции деления объектов познания на наблюдаемые и ненаблюдаемые.
В гносеологии под наблюдаемыми подразумеваются объекты (люди, предметы материального мира, явления, процессы и т.д.), которые непосредственно или путем использования приборов, аппаратуры могут восприниматься органами чувств наблюдателя. Ненаблюдаемыми являются объекты, остающиеся за порогом чувственного восприятия. К последним, в частности, относятся различные абстрактные объекты (теоретические конструкции типа «точечная масса», «потенциал», «сущность» и т.п. не имеющие материального выражения объекты), а также некоторые реальные, конкретные субстанции (например, электромагнитное поле, атомные и субатомные частицы, фотоны), чувственное восприятие которых оказывается невозможным вследствие несоизмеримости их свойств с разрешающей способностью органов чувств или приборов, которыми пользуются в научном или практическом иссле-довании9.
К числу ненаблюдаемых уголовно-релевантных объектов относятся:
- непойманные заподозренные, подозреваемые, обвиняемые и осужденные лица, бежавшие из-под стражи;
- скрывшиеся с места происшествия неизвестные преступники10 и очевидцы содеянного;
- невоспринимаемые органами чувств субъектов распознавания устанавливаемые события, процессы, явления прошлого, а также устанавливаемые реально возможные объекты будущего, распознаваемые на уровне предвидения, прогноза (о возможном появлении в том
9 См., напр.: Лекторский В.А. Объект, субъект, познание. М.: Наука, 1980.
10 Обращая внимание на то, что «объект познания по уголовным делам не лежит на поверхности», А.М. Ларин обоснованно констатировал, что его основу «составляют факты прошлого, недоступные для непосредственного восприятия, как правило, скрытые и скрываемые. Страх перед ответственностью побуждает преступников маскироваться, и иногда весьма изощренно... Распознать виновного, отличить его от невиновного в этой обстановке подчас нелегко. Ошибки следователей и судей по своим последствиям подчас трагичны» (Ларин А.М. От следственной версии к истине. М.: Юрид. лит., 1976. С. 3-4).
или ином месте разыскиваемого преступника; о факте и возможности наступления смерти потерпевшего, находящегося на излечении в больнице после совершенного в отношении его покушения на убийство);
- не имеющие материального выражения (воплощения) устанавливаемые идеальные объекты (образы) реалий, отражаемые в правовых, криминалистических, психологических и иных научных понятиях (например, понятия события, состава, цели, мотива, способа преступления; вина; виновность; достоверность информации; допустимость доказательства);
- устанавливаемые замаскированные, уничтоженные, разрушенные или несохранившиеся (утраченные) по каким-то иным причинам материальные объекты (например, сожженная одежда, в которую был одет преступник во время совершения преступления);
- реально существующие, но не обнаруженные на момент исследования материальные объекты (сокрытый труп убитого человека, место нахождения которого неизвестно; угнанное в неизвестном направлении транспортное средство и т.д.). В том случае, когда имеется в виду ненаблюдаемый в момент исследования объект, понятия «познаваемый» и «распознаваемый» полностью совпадают по своему объему. В логике это называется совместимыми понятиями, находящимися в отношении равнообъемности). (Так, неизвестного преступника, скрывшегося с места совершенного им в условиях неочевидности преступления, или неизвестный мотив совершенного преступления обоснованно рассматривать и как познаваемые, и как распознаваемые объекты.) В таких ситуациях предметом и познания, и распознавания служит вся совокупность устанавливаемых уголовно-релевантных признаков объектов, поскольку каждый из их признаков не доступен для восприятия органами чувств познающе-распознающего субъекта. Несколько иначе затронутый вопрос решается в случае исследования наблюдаемого уголовно-релевантного объекта.
В группу наблюдаемых уголовно-релевантных
объектов входят:
- оказавшиеся в поле зрения и/или слуха субъектов распознавания отдельные факты (фрагменты, эпизоды), связанные с покушением на преступление; с действиями по приготовлению к совершению преступления; с действиями на том или ином этапе неоконченного преступления или в какой-либо период после совершенного преступного деяния, ставшие известными в результате непосредственного их восприятия работниками правоохранительных органов в процессе реализации ими своих профессиональных функций (Напри-
мер, в ходе наблюдения за членами преступной группы, конспиративно внедренным в нее оперативным сотрудником; при проведении под видом покупателя проверочной закупки сбываемого в торговой точке контрафактного продукта; при производстве так называемой контролируемой правоохранительным органом передачи предмета вымогательства в ходе проверки информации о факте вымогательства; при задержании подозреваемого с поличным на месте происшествия);
- внешний облик наблюдаемых подозреваемых и других фигурантов дела; внешне проявляемая ими психофизическая активность в формальной обстановке уголовного производства и за его пределами; состояние их одежды, других сопутствующих вещей;
- обнаруженные: а) материально фиксированные следы исследуемых преступлений и других событий; б) некоторые факты, относящиеся к числу общественно опасных последствий совершенного преступления (обгоревший дом; обезображенное лицо потерпевшего и др.); в) сохранившиеся продукты преступной деятельности (поддельные документы, неиспользованные взрывные устройства и т.д.); г) найденные предметы преступного посягательства (похищенные вещи, драгоценности, произведения искусства и др.); д) обстановка на месте происшествия и другие существующие в действительности, сохранившие на момент текущего познания свои свойства объекты, имеющие существенное значение для дела.
На первый взгляд может показаться, что все перечисленные наблюдаемые объекты не должны включаться в круг распознаваемых объектов, в силу того что их признаки являются доступными для органов чувств познающих субъектов. На деле же все обстоит не столь однозначно. Действительно, достаточное знание о внешних признаках наблюдаемого объекта может быть получено орга-нолептическими способами. Но это только часть необходимого знания. Другая его часть (сущность, относимость к происшествию; причинно-следственные связи и т.д.), как отмечалось, это — предмет распознавательной активности.
Покажем это на следующем примере. В системе наблюдаемых объектов, без которых не обходится ни одно уголовное производство, особое место занимает установленный, доступный для информационного контакта человек: тот, кто является участником или наблюдателем (очевидцем) исследуемого по делу события, процесса, явления, а значит, носителем уголовно-релевантной фактической информации.
Будучи наблюдаемыми, с точки зрения их внешних признаков, действий и других реакций в условиях информационного контакта с субъ-
ектами распознавания, указанные участники уголовного процесса вместе с тем являются ненаблюдаемыми, можно сказать закрытыми «черными ящиками». Это касается тех случаев, когда к моменту исследования (например, в ходе допроса или экспертизы) у субъекта распознавания отсутствуют знания о чертах характера его контактера, интеллекте, групповой принадлежности крови, подлинных намерениях и других признаках, связях и отношениях, подчас существенных с гносеологической и правовой точек зрения, недоступных для чувственного восприятия субъектов познания. Отсюда и задачи на распознавание, которые нередко приходятся решать посредством использования возможностей института специальных знаний экспертов, специальных технологий, тактических приемов допроса, полиграфологических обследований и т.д. (Например, для распознавания: правдивости или ложности показаний; полноты, достоверности сообщаемой информации; замаскированных подлинных, а не внешне демонстрируемых замыслов, планов, интересов проверяемого лица; фактов симуляции заболеваний и много чего другого из области тайного, скрываемого, неизвестного, сознательно запутанного, недосказанного, имитируемого, фальшивого.)
Из этого следует, что понятие «наблюдаемый уголовно-релевантный объект», во всех случаях являясь объектом познания, не может рассматриваться в качестве синонима объекта распознавания. В роли последнего объекта в данном контексте выступает лишь та или иная часть, сторона, свойство познаваемого наблюдаемого объекта (объект внутри другого объекта).
К сказанному следует добавить, что в круг распознаваемых признаков обычно включаются только внутренние признаки наблюдаемых уголовно-релевантных объектов. Судя по всему, это положение нуждается в уточнении, поскольку оно не может распространяться на все без исключения ситуации. Не единичны случаи, когда предметом распознавания являются и внешние признаки исследуемых объектов. Так, в случае информационного контакта следователя с лицом, явившимся с повинной, признаки внешнего облика последнего не являются предметом распознавания, поскольку они познаются непосредственно с помощью органов чувств следователя. Однако все обстоит иначе в ситуации, связанной с поиском преступника, скрывшегося с места происшествия, личность которого не установлена. В этой ситуации решающее значение зачастую имеют результаты распознавания неизвестных признаков внешнего облика разыскиваемого лица: его возрастной, половой принадлежности; особых примет; функциональных и иных особенностей, отражаемых в так называемом субъективном портрете. И эта задача может быть успешно решена, как правило, опосредствован-
ным способом на основе сравнительного анализа и сопоставления фактической и модельной информации.
Средства и механизм распознавания
В рамках господствующей в криминалистике формально-логической парадигмы указанные средства с некоторых пор стали называться распознающими объектами. Это название, строго говоря, является весьма условным. В теории познания под объектом понимается то, что противостоит субъекту (смотрящему, слушающему, сравнивающему и т.д.), тот фрагмент (элемент) реальной действительности, на который направлена его познавательная активность, а не то, с помощью чего он решает познавательные, в том числе распознавательные задачи11. Поэтому называть средства распознавания распознающими объектами представляется некорректным. Такое название с большой натяжкой, видимо, пригодно для обозначения лишь малой группы средств распознавания, а именно: технических распознающих систем.
Как видно из вышеизложенного, одни авторы относят к числу средств распознавания только научные классификации. Другие к этому вопросу подходят с более широких и более близких к истине позиций. Так, в перечень «распознающих» объектов, функционирующих в ходе экспертного диагностического распознавания (криминалистической диагностики), включаются не связанные с исследуемым преступлением обобщенные данные, характеризующие те или иные свойства, признаки, закономерности, присущие объектам того или иного порядка. Имеются в виду абстракции родового, видового и внутривидового уровней как продукты научных исследований (классификации; информационно-справочные системы; натурные коллекции; методические пособия; эталоны и т.д.), а также общие знания, содержащиеся в памяти субъектов распознавания, полученные ими в условиях общей и специальной профессиональной подготовки и практической деятельности)12.
Перечисленные объекты, безусловно, важны не только для экспертной диагностики, но и для решения различных диагностических задач, возникающих в следственной практике, в иных сферах антикриминальной деятельности. Более того, накопленные научным и опытным путем
обобщенные знания родового, видового и внутривидового уровней, их материальные и идеальные носители с неменьшим успехом используются в качестве средств в ходе процессуального и непроцессуального, вероятностного (предварительного) и достоверного распознавания при решении идентификационных, группофика-ционных, атрибутивных, реконструкционных, криптологических13 и других задач. Поэтому при более внимательном взгляде на проблему средств распознавания вышеуказанный их перечень необходимо дополнить, поскольку за его пределами остались нормативно-правовые понятия, нормы права, версии (гипотезы), методы, технический инструментарий, традиционные и новейшие средства и технологии.
Но дело не только в этом. Главное заключается в другом, в том, о чем шла речь выше: в подмене понятия распознавания как деятельности понятием логического приема как элемента средств деятельности, искусственно вырванного из «живого организма» взаимодействия возможностей, инструментария и продуктов чувственного и рационального познания14.
В результате за «бортом» процесса распознавания оказались знания, их источники и возможности, связанные с исследуемым по делу конкретным случаем из криминальной практики, с собираемой фактической уголовно-релевантной ориентирующей и доказательственной информацией, со средствами и способами ее обнаружения, анализа, оценки, проверки и процессуальной материализации в доказательства.
Как показывает практика, логическая операция отнесения познаваемого объекта к определенному классу объектов и экстраполяции знаний о признаках класса на неизвестные признаки исследуемого объекта осуществляется в ходе следственного, оперативно-розыскного, прокурорского и экспертного распознавания. Однако для того, чтобы воплотить ее в жизнь, необходимо вначале обнаружить, проанализировать, оценить материал для сравнительного исследования, в том числе установить какую-то часть признаков (свойств) распознаваемого объекта. А это — зачастую далеко непростая, трудоемкая, многозатратная задача. В том же случае, когда такой материал
11 Под средствами в философии понимаются все то, что используется человеком для достижения поставленной научной или практической, познавательной или/и преобразовательной цели (См., напр.: Трубников Н.Н. О категориях «цель», «средство», «результат». М.: Высш. шк., 1968. С. 84).
12 См.: Снетков В.А. Криминалистическая диагностика в деятельности экспертно-криминалистических подразделений МВД России по применению экспертно-крими-налистических методов и средств: учеб. пособие. М.: ЭКЦ МВД России, 1998. С. 6-8.
13 Криминалистическая криптология — это учение о криминальной и криминалистической маскировке. Понятие введено в лексикон юристов И.Я. Моисеенко (См.: Мо-исеенко И.Я. Криминалистическая криптология. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1999).
14 Между тем, что следует напомнить, чувственная и рациональная формы познания находятся в неразрывном единстве, выступают как две органично связанные, взаимодействующие друг с другом стороны единого процесса. «Абстрактные и наглядные образы, хотя они относятся к разным
формам отражения действительности, идут рука об руку. Чувства доставляют материал для мышления, но и разум является руководителем чувств» (Коршунов А.М. Познание и деятельность. М.: Политиздат, 1984. С. 74, 91).
имеется в распоряжении сотрудников правоохранительных органов, и он включен в процедуру сравнения, сопоставления, полученный при этом результат выступает не в качестве конечного продукта, содержащего достоверное, доказанное знание, а представляет собой промежуточный продукт, содержащий знание предварительное, вероятностное, нуждающееся в проверке.
Как подчеркивали А.И. Винберг и Р.С. Белкин, сведения, полученные с помощью органов чувств в ходе допроса, обыска, выемки и других следственных действий, являются первой ступенью уголовно-процессуального доказывания. Они перерабатываются путем мышления. При этом по ходу дела ложное отсеивается, истинное сохраняется и осуществляется скачкообразный переход от чувственного к рациональному, от наблюдения, измерения и других методов непосредственного познания к методам логическим: анализу, синтезу, версии, модели, аналогии, дедукции и т.д.15
Таким образом, указанной логической операцией не только не начинается, но и не завершается распознавательная акция. Процесс идет дальше, развиваясь через соответствующую систему процессуальных действий, призванных подтвердить или опровергнуть вероятностный вывод (версию), ставший итогом предшествующих им практических действий и мыслительных операций субъектов распознавания.
Версия (гипотеза) — это гениальное, системообразующее изобретение мировой науки познания. Как элемент теории и практики распознавания в уголовном производстве криминалистическая версия представляет собой уникальный и универсальный феномен. Его гносеологическое значение определяется важностью выполняемой им функции соединения в одно целостное образование непосредственного и опосредствованного, чувственного и мыслительного, вероятностного и достоверного, фактического и модельного аспектов, возможностей, инструментария и результатов познавательной активности субъектов распознавания, их представлений о прошлом, настоящем и реально возможном в будущем, о том, что происходило, происходит и может произойти; о том, что и как еще необходимо сделать на пути незавершенного процесса познания по уголовному делу.
Однако версию, как и другие умозаключения, как говорится, к делу не пришьешь и в суд с ними не пойдешь. В споре обвинения и защиты побеждает тот, кто опирается на убедительные доказательства истинности своих идей, суждений и выводов.
Поэтому обобщенное, типологизированное, систематизированное знание класса абстракций,
о которых говорилось выше, — важное, но далеко не единственное звено системы средств распознавания. Наряду с ним в досудебном уголовном производстве широко и продуктивно реализуется другой вид «посредника» в распознавательной деятельности — знание о единичных, известных на момент исследования объектах. В качестве такого рода «посредников» выступают самые различные обнаруженные материальные следы преступления, связанные с ним предметы, вещества, документы и содержащаяся в них полезная информация, а также сведения, почерпнутые из сообщений потерпевших, очевидцев преступлений и других источников. В том случае, когда такая информация после ее мысленной переработки используется для решения намеченной распознавательной задачи, она приобретает статус средства распознавания16.
В этой связи нельзя не сказать о таком важном опосредствующем звене в деятельности правоохранительного распознавания, как институт сведущих лиц. Сведущие лица, как привлекаемые к участию в следственных и иных действиях и мероприятиях в качестве специалистов, так и судебные эксперты, проводящие исследования по инициативе правоохранительных органов, относятся, как отмечалось, к числу факультативных участников уголовного производства. Продуктом их деятельности является полученная ими фактическая информация, которую они передают инициатору их действий (заказчику) устно-речевым и письменно-речевым способами. Полученная последним информация используется им в своей дальнейшей познавательной, в том числе распознавательной деятельности.
Общее представление о гносеологическом механизме криминалистического распознавания дает сформулированный в диалектике алгоритм познания как процесса, идущего по линии от незнания к знанию предварительному, вероятностному, частичному, а от него к знанию полному, достоверному, доказанному. Этот алгоритм может быть трансформирован в совокупность принципов распознавательной активности, рассматриваемой с позиций: теории доказательств — от установления доказательственных (промежуточных) фактов к установлению главного факта-об-стоятельств предмета доказывания по уголовным делам; теории отражения — от получения знания об отражающей системе как совокупности наблюдаемых уголовно-релевантных объектов к распознаванию других уголовно-релевантных объектов как элементов отражаемой системы (обстоятельств, подлежащих доказыванию); учения о формах (уровнях) познания — от результатов чувственного (непосредственного) познания признаков наблюдаемых уголовно-релевантных
15 См.: Белкин Р.С., Винберг А.И. Криминалистика и доказывание. М.: Юрид. лит., 1969. С. 8.
16 Видный советский философ А.М. Коршунов указывал на то, что полученное знание выступает и как результат, и как средство получения нового знания (См.: Коршунов А.М. По-
знание и деятельность. М.: Политиздат, 1984. С. 133).
объектов к опосредствованному познанию не-воспринимаемых органами чувств субъектов познания признаков тех же объектов или других объектов, информационно связанных с первыми; теории информации — от фактической информации к модельной информации, от модельной информации к фактической информации.
Кроме того, в свете гносеологической трактовки понятия «образ»17, к риминалистическое распознавание может быть охарактеризовано как процесс формирования и развития в сознании познающего субъекта серии взаимодействующих друг с другом наглядно-чувственных образов и мысле образов (образа сложившейся ситуации как продукта осмысления результатов восприятия органами чувств признаков наблюдаемых объектов класса проявлений чувственно не воспринимаемой сущности; образов типовых и специфических средств распознавания; образов распознаваемых объектов и их признаков; образов программы проверки версий и др.).
В теории моделирования под образами понимаются идеальные (логические) информационные модели. Субъект распознавания в уголовном производстве имеет дело с двумя типами информационных моделей — вероятностными и достоверными. Первые (версии) служат средством познания, вторые — его целью и результатом.
С точки зрения гносеологии, криминалистическая версия есть отображение (образ) действительности. Но это — весьма специфическое, сложное, отнюдь не зеркальное отображение.
Мышление в форме версии — это не только отражение фактических обстоятельств события, но и средство его познания, не только логическое выражение мысли, но и информационная модель, форма мышления, имеющая гносеологическую, логическую и психологическую стороны. Эти стороны связаны между собой, с имеющейся фактической информацией и той информацией, которую предстоит обнаружить. Данного рода модели, как отмечал А.Р. Ратинов, действуют на разных уровнях, взаимно питая и переходя друг в друга. Как интерпретация в конкретно-образной форме познаваемых явлений, образно-понятийная модель — это промежуточное звено между логическим мышлением и объективной действительностью. Она действует в двух направлениях: во-первых, от действительности — к интерпретации (версии) как наглядное воспроизведение в сознании возможного механизма причин, участников и обстоятельств расследуемого события. Во-вторых, от интерпретации (версии) — к действительности
17 Образ как результат отражения объекта в сознании человека на чувственной ступени познания в логике называется представлением, а на уровне мышления — понятием, суждением, умозаключением. Материальной формой воплощения образа выступают практические действия, язык, различные знаковые модели. Образ играет активно-действенную роль, регулируя поведение, осуществляет функцию управления действиями (См., напр.: Философский энциклопедический словарь. С. 446).
как указатель на недостающие знания, неустановленные факты, ненайденные следы, подлежащие выяснению и отысканию для того, чтобы придать имеющимся знаниям характер достоверных18.
Проверяемые криминалистические версии являются конкретными, поскольку они связаны с познанием конкретных (единичных) объектов. Это, однако, не означает, что при их построении не используются абстрактные знания родового, видового и внутривидового уровней. Речь идет об информации, в качестве которой выступают положения, отражающие опытное и научно-обобщенное знание, рассчитанное на использование во всех аналогичных ситуациях распознавания признаков наблюдаемых или ненаблюдаемых объектов. Роль обобщенных положений заключается в обогащении моделей, построенных воображением субъекта распознавания на основе анализа имеющихся фактических данных, путем мысленного заполнения недостающих в ней звеньев (и корректировки имеющихся) той информацией, которая почерпнута из указанных положений (правил).
В мысленных операциях и практических действиях существенное значение приобретает положение логики об асимметрии между подтверждением и опровержением версий. Для подтверждения версии требуется выявление определенной системы предсказываемых ею эмпирических данных. В то же время любая версия опровергается единственным противоречащим ей примером. Для признания версии доказанной требуется совокупность фактических данных, достоверно устанавливающих существование предполагаемых обстоятельств и исключающих всякое иное предложение. Для опровержения же версии достаточно и одного твердо установленного факта19.
В реальном познавательном процессе все выдвинутые версии сосуществуют, составляя своеобразное единство противоречий. Поэтому при собирании доказательств следователь или иной субъект распознавания оценивает воспринимаемые сведения как каждое в отдельности, так и все вместе, исходя из всей совокупности конкурирующих друг с другом версий. Любой устанавливаемый по делу факт мысленно сопоставляется с каждой из версий и в зависимости от его содержания (а значит, и от содержания версий) квалифицируется как подтверждающий одну из версий, колеблющий другую, опровергающий третью и т.д.
Практические действия до их реального осуществления выполняются мысленно, и это позволяет предвидеть ход и результаты своей деятельности, планировать и направлять ее. Протекая в наглядной, образной форме, мысленное планирование рождает множество динамических структур,
18 Ратинов А.Р. Вступ. ст. // Пещак Я. Следственные версии. М.: Прогресс,1976. С. 10-11.
19 См.: Ларин А.М. От следственной версии к истине. М., 1976. С. 12, 62, 91-95, 160, 177-181.
так называемых рабочих моделей. Ими являются прообразы расследования, картины предстоящих следственных действий, намеченные приемы, методы и последовательность их выполнения, возможные действия участников процесса в той или иной ситуации, воображаемые последствия и результаты их поведения в различных вариациях.
Рассмотренные обстоятельства указывают на то, что механизм взаимодействия чувственной и мыслительной форм познания в ходе распознавательной деятельности в досудебном уголовном производстве представляет собой динамично развивающуюся организационно-технологическую структуру последовательного решения комплекса взаимосвязанных и взаимообусловленных задач. Общая модель этой деятельности складывается из нижеследующих этапов (частей).
Первый: а) собирание (изучение имеющейся) первичной фактической информации, являющейся результатом непосредственного (чувственного) познания при производстве первоначальных предметно-практических действий; б) творческое осмысление, анализ, оценка полученной информации. (Информационным продуктом данного этапа является версия (версии), как идеальная модель, содержащая предположительное знание о недоступном для чувственного восприятия признаке (признаках) устанавливаемого объекта.)
Второй — изучение построенной модели версии в целях выведения из нее логических следствий, служащих основой мысленной разработки и фиксации программы проверки выведенных следствий.
Третий — реализация намеченной программы (мысленной модели — образа предстоящей деятельности) путем производства запланированных предметно-практических действий, итогом которых является новая фактическая информация, полученная на чувственном уровне.
Эта информация, как и предыдущая, также становится предметом осмысления, анализа и оценки субъекта распознавания. В зависимости от содержания и объема накопленных фактических данных принимается решение о продолжении осуществляемой деятельности в избранном направлении либо решение о завершении распознавательной операции. В случае принятия первого решения работа развивается по той же схеме: от результатов чувственного познания как чувственно-наглядных образов к продуктам мышления (от предметно-практических действий к мыслительной деятельности и мыслеобразам); от результатов данного этапа мыслительной деятельности к предметно-практическим действиям; от результатов последних действий к новому витку рационального, опосредствованного познания и т.д.
В этой связи нелишне обратиться к разработкам всемирно известного медика, академика Е.И. Чазова и его соавторов, подразделяющих процесс распознавания патологии во врачебной диагностике на несколько стадий.
На первой стадии формируется эмпирическая база диагноза. Врач приступает к обследованию пациента, обнаружению симптомов его страдания и составлению на этой основе клинической картины болезни. Содержание этой категории врачебного мышления составляет упорядоченная, приведенная в систему совокупность клинических фактов (симптомов), выявленных при обследовании больного.
На второй стадии перед врачом встает вопрос: какое из известных ему видов заболеваний имеет клиническую картину, сходную с обнаруженной у пациента? Для ответа на этот вопрос врач обращается к своей памяти, которая хранит сведения о самых разнообразных нозологических формах, о том, какова клиническая картина каждой из них, что скрывается за ней (то есть каково анатомо-фи-зиологическое содержание соответствующего заболевания), о патогенезе и возможной этиологии этой болезни. Такого рода информация представляет собой обобщенный (типизированный) образ заболевания, с которым сопоставляется выявленная при обследовании клиническая картина. Усвоенный врачом в процессе обучения и конкретизированный его собственным клиническим опытом, этот образ становится своеобразным внутренним эталоном, по которому врач судит о наличии либо отсутствии у пациента соответствующего заболевания. (Такого рода образы или эталоны называются клинико-диагностическими моделями нозологических форм.)
На следующей стадии осуществляются: интерпретации симптомов, выделение среди них наиболее существенных; истолкование механизма развития, установление их внутренней взаимосвязи; группировка отдельных симптомов в синдромы, характеризующие отдельные стороны распознаваемой болезни. После этого распознавательный процесс идет по линии выдвижения и проверки (верификации) диагностических гипотез: составление выявленной клинической картины болезни с известными заболеваниями, дифференциальная диагностика, установление основного диагноза.
На заключительных стадиях происходят: индивидуализация (конкретизация) основного диагноза (выявление осложнений, сопутствующих недугов, возрастных, социальных, наследственных факторов); ведется наблюдение за больным в ходе его лечения, производится последующая коррекция диагностического заключения20-
Мы глубоко убеждены в том, что рассмотренные положения имеют важное значение не только для медицинской, но и для криминалистической судебно-экспертной диагностики. Судя по всему, они могут оказаться полезными и для других видов и направлений криминалистического распознавания.
20 См.: Чазов Е.И., Царегородцев Г.И., Кротков Е.А. Опыт философско-методологического анализа врачебной диагностики // Вопросы философии. 1986. № 9. С. 68-69.
В свете сказанного криминалистическое распознавание определяется нами как реализуемая в уголовном производстве путем собирания, проверки, оценки, сравнительного анализа и сопоставления фактической и модельной информации специфическая форма (система методов и технологий) получения и использования опосредствованного знания о невоспринимаемых органами чувств субъектов распознавания по-
Библиография:
знавательно и юридически значимых признаках наблюдаемых и ненаблюдаемых ими уголовно-релевантных объектов.
Конкретизация данного общего определения может быть осуществлена с учетом специфических функций отдельных категорий субъектов распознавания, особенностей определенных групп распознаваемых наблюдаемых и ненаблюдаемых объектов и других обстоятельств.
1. Белкин Р.С., Винберг A.^ Криминалистика и доказывание. M.: Юрид. лит., 1969. 216 с.
2. Горелик АЛ., Скрипкин В.A. Mетоды распознавания. M.: Высшая школа, 1977. 222 с. S. Ищенко Е.П., Образцов ВА. Криминалистика: учебник. M.: Эксмо, 2007. 480 с.
4. Каган M.Q Человеческая деятельность (опыт системного анализа). M.: Политиздат, 1974. S28 с.
5. Корма В.Д., Образцов ВА. Криминалистическое распознавание: теория, метод, модели технологий: монография. M.: Юрлитинформ, 2014. 416 с.
6. Корма В.Д., Образцов ВА Проблемы совершенствования парадигмы криминалистики как теории здравого смысла // Вестник криминалистики. 201S. Вып. 2 (46). С. 7—17.
7. Корухов Ю.Г., Mайлис Н.П., Орлова В.Ф. Криминалистическая диагностика: метод. пособие. M.: Норма, 200S. 216 с.
8. Коршунов A.M. Познание и деятельность. M.: Политиздат, 1984. 142 с.
9. Ларин A.M. От следственной версии к истине. M.: Юрид. лит., 1976. 197 с.
10. Лекторский ВА Объект, субъект, познание. M.: Наука, 1980. S58 с.
11. Mоисеенко И.Я. Криминалистическая криптология. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1999. 211 с.
12. Образцов ВА Криминалистическое распознавание: теория, метод, процесс // Труды MГЮA. 1998. № S. С. Ш-142. 1S. Пещак Я. Следственные версии. M.: Прогресс, 1976. 228 с.
14. Полстовалов О.В. Процессуальные, нравственные и психологические проблемы криминалистической тактики на современном этапе: дис. ... д-ра юрид. наук. Уфа, 2009. 642 с.
15. Проблемы криминалистического распознавания: материалы науч.-практ. конф. M.; Иркутск: Наука, 1999. 159 с.
16. Снетков ВА Криминалистическая диагностика в деятельности экспертно-криминалистических подразделений MВД России по применению экспертно-криминалистических методов и средств: учеб. пособие. M.: ЭКЦ MВД России, 1998. 210 с.
17. Степаненко ДА. Криминалистическая идентификация: понятие, принципы, технологии. Иркутск: БГУЭП, 2006. 2S9 с.
18. Толстолуцкий В.Ю. Криминалистическая информатика. Ижевск: Детектив-информ, 200S. 21S с.
19. Трубников Н.Н. О категориях «цель», «средство», «результат». M.: Высш. шк., 1968. 148 с.
20. Чазов Е.И., Царегородцев Г.И., Кротков E.A. Опыт философско-методологического анализа врачебной диагностики // Вопросы философии. 1986. № 9. С. 68—71.
References (transliteration):
1. Belkin R.S., Vinberg A.I. Kriminalistika i dokazyvanie. M.: Jurid. lit., 1969. 216 s.
2. Gorelik A.L., Skripkin V.A. Metody raspoznavanija. M.: Vysshaja shkola, 1977. 222 s. S. Ishhenko E.P., Obrazcov V.A. Kriminalistika: uchebnik. M.: Jeksmo, 2007. 480 s.
4. Kagan M.S. Chelovecheskaja dejatel'nost' (opyt sistemnogo analiza). M.: Politizdat, 1974. S28 s.
5. Korma V.D., Obrazcov V.A. Kriminalisticheskoe raspoznavanie: teorija, metod, modeli tehnologij: monografija. M.: Jurlitinform, 2014. 416 s.
6. Korma V.D., Obrazcov V.A. Problemy sovershenstvovanija paradigmy kriminalistiki kak teorii zdravogo smysla // Vest-nik kriminalistiki. 20B. Vyp. 2 (46). S. 7-17.
7. Koruhov Ju.G., Majlis N.P., Orlova V.F. Kriminalisticheskaja diagnostika: metod. posobie. M.: Norma, 200S. 216 s.
8. Korshunov A.M. Poznanie i dejatel'nost'. M.: Politizdat, 1984. 142 s.
9. Larin A.M. Ot sledstvennoj versii k istine. M.: Jurid. lit., 1976. 197 s.
10. LektorskijV.A. Ob'ekt, sub'ekt, poznanie. M.: Nauka, 1980. S58 s.
11. Moiseenko I.Ja. Kriminalisticheskaja kriptologija. Perm': Izd-vo Perm. un-ta, 1999. 211 s.
12. Obrazcov V.A. Kriminalisticheskoe raspoznavanie: teorija, metod, process // Trudy MGJuA. 1998. № S. S. 1S1-142. 1S. Peshhak Ja. Sledstvennye versii. M.: Progress, 1976. 228 s.
14. Polstovalov O.V. Processual'nye, nravstvennye i psihologicheskie problemy kriminalisticheskoj taktiki na sovremennom jetape: dis. ... d-ra jurid. nauk. Ufa, 2009. 642 s.
15. Problemy kriminalisticheskogo raspoznavanija: materialy nauch.-prakt. konf. M.; Irkutsk: Nauka, 1999. 159 s.
16. Snetkov V.A. Kriminalisticheskaja diagnostika v dejatel'nosti jekspertno-kriminalisticheskih podrazdelenij MVD Rossii po primeneniju jekspertno-kriminalisticheskih metodov i sredstv: ucheb. posobie. M.: JeKC MVD Rossii, 1998. 210 s.
17. Stepanenko D.A. Kriminalisticheskaja identifikacija: ponjatie, principy, tehnologii. Irkutsk: BGUJeP, 2006. 2S9 s.
18. Tolstoluckij V.Ju. Kriminalisticheskaja informatika. Izhevsk: Detektiv-inform, 200S. 21S s.
19. Trubnikov N.N. O kategorijah «cel'», «sredstvo», «rezul'tat». M.: Vyssh. shk., 1968. 148 s.
20. Chazov E.I., Caregorodcev G.I., Krotkov E.A. Opyt filosofsko-metodologicheskogo analiza vrachebnoj diagnostiki // Voprosy filosofii. 1986. № 9. S. 68-71.
Материал поступил в редакцию 25 февраля 2015 г.
Problems and the ways for the improvement of the paradigm of forensic identification
KORMA, Vasily Dmitriyevich — Doctor of Law, Professor of the Department of Forensic Studies of the Kutafin
Moscow State Law University.
[v.d.korma@gmail.com]
123995, Russia, Moskva, ul. Sadovaya-Kudrinskaya, 9.
OBRAZTSOV, Viktor Aleksandrovich — Doctor of Law, Professor, Veteran of the Kutafin Moscow State Law University.
123995, Russia, Moskva, ul. Sadovaya-Kudrinskaya, 9.
Review. The article provides analysis of the current situation in the field of teaching on forensic identification in criminal judicial proceedings. The author defines topical issues in general and specific theories in this sphere of scientific knowledge. The authors offer possible solutions, discuss the key provision of their authentic concept. Keywords: forensic identification, criminally relevant objects accessible and non-accessible for observation; the elements of objects which may not be perceived by the senses of examining persons; principles and models of the technology of forensic identification.
