CC BY
127
УДК 15999 П. В. БАРХАНОВ
Омский государственный технический университет
ПРОБЛЕМЫ И ПУТИ ПОВЫШЕНИЯ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТИ СКРИНИНГОВОГО ОПРОСА С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ПОЛИГРАФА
В статье анализируется недостаточность чувствительности скринингового опроса с использованием полиграфа; определяются некоторые пути повышения чувствительности скрининга. Делается вывод о необходимости изменения методики скрининга и учёта эмоционального интеллекта опрашиваемого.
Ключевые слова: полиграф, скрининг, чувствительность, установка, интеллект.
В настоящее время в России проводится более 40000 проверок в год с использованием полиграфа, большую часть из них составляют скрининговые опросы. (ОИП-скрининги) с целью выявить скрываемые факторы риска. В свете практики и новых законодательных инициатив, вопросы, связанные с ОИП-скринингом, приобретают важное значение. Опуская этические и правовые аспекты, ключевой проблемой ОИП-скрининга является достоверность, которая выражается в двух категориях: в селективности (вероятности вынесения суждения об отсутствии скрытого свойства объекта при его действительном отсутствии) и чувствительности (вероятности выявления имеющегося скрытого свойства объекта скрининга). По данным Ф.Е. Крюсон [1], чувствительность ОИП-скрининга составляет лишь 59%, что мало отличается от простого угадывания. Ещё в 1978 г. Д. Рэскин, выступая в сенате США, призывал отказаться от ОИП-скрининга. Мы полагаем, что решить эту проблему можно при формулировке соответствующей теории, которая позволит обоснованно изменить процедуру ОИП-скрининга с учётом требований стандартизации, объективности, снижения возможности противодействовать [2]. П.Р. Сэкетт и Ф.Дж. Декер считают, что решение проблем инструментальной оценки достоверности информации должно учитывать характеристики верификатора, процедуры тестирования, психологического измерения, испытуемого и экспериментальной парадигмы [3]. К тому же не сформулировано удовлетворительное понятие «фактор риска», которое пока определяется конкретными требованиями заказчика.
Классический полиграф фиксирует частотноамплитудные характеристики дыхания, активности сердечнососудистой системы и кожи, которые являются признаками энергетического обеспечения жизнедеятельности, приспособительного и целесообразного поведения. Вегетативные реакции, фиксируемые полиграфом. (ВНС-реакции), неспецифичны: ВНС опосредует связь между состоянием этих систем и регуляцией активности центральной НС. Варьирование условий, в которой ЦНС регулирует активность, должно раскрывать внутреннее психологическое содержание активности опрашиваемого, что выражается в ВНС-реакциях во время ОИП (ОИП-реакциях).
Полиграфолог использует дедуктивную и индуктивную модели ОИП-скрининга. Дедуктивная
модель основана на обобщении в сознании опрашиваемого в процессе предтестовой беседы признаков фактора риска в понятие, которое ассоциируется с непосредственным эмоциональным опытом. В процессе предтестовой беседы обсуждается нейтральная, контрольная и проверочная тематика, что должно способствовать формированию или актуализации установки. В результате реакции «виновного» опрашиваемого будут более выражены на стимулы проверочной тематики. Индуктивная модель основана на проверке каждого более или менее значимого общего признака фактора риска: то, что в дедуктивной модели сформулировано как вопрос, в индуктивной разворачивается в нескольких вопросах по теме. Если используемые слова-стимулы ассоциированы с чувственной тканью предмета (события), характеризующего фактор риска, то обнаруживаются ВНС-реак-ции. Индуктивная модель требует больших временных затрат, имеет тяжеловесную структуру и даёт высокую вероятность «ложных тревог» [4]. Американские методики ОИП-скрининга также соответствуют этим моделям [5, 6]. К сожалению, в отчётах об исследованиях достоверности ОИП-скринингов не указывается тип оцениваемых моделей, и мы вынуждены принять за факт, что обе модели являются неэффективными.
А.К. Азаров сформулировал концепцию «психофизиологического феномена» (ПФ), которая отражает эмпирически установленное влияние значимого стимула на динамику ВНС-реакций. Психологические «теории полиграфа» объясняют ПФ или значимость стимула. Здесь используется, как правило, необихевиористская схема, при этом остаётся непонятным, почему ВНС-реакция отождествляется с приспособительным или целенаправленным поведением.
Во-первых, несмотря на кажущуюся очевидность приспособительного смысла ВНС-реакций, они по своей природе отличаются от поведения. Согласно исследованиям А.В. Запорожца по формированию произвольных действий [7], ВНС-реакции могут становиться поведением, если именно их осуществление необходимо субъекту для изменения состояния объекта, достижения цели. В природе нет необходимости в специальном осуществлении именно таких действий, однако, самосознание [8] и деятельность человека делают это возможным при условии развития особой чувствительности субъекта и формирования способа адекватного отражения в сознании.
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №6 (92) 2010 ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ И ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ И ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №6 (92) 2010
Во-вторых, между стимулом, поведенческим ответом и ОИП-реакцией должно быть некое опосредование, связывающее их воедино. Согласно общей теории ОИП, таковым опосредованием является психологическая установка [9]. Предполагается, что разные типы вопросов актуализируют разные установки [4], сформированные в предтестовой беседе, и, тем самым, через ОИП-реакции раскрывают внутреннее психологическое содержание ответов опрашиваемого.
Долгое время считалось, что полиграф регистрирует динамику стресса [3]. Затем появились теории [10, 11], которые допускают, что ОИП-реакция — это сложно опосредованный признак когнитивной обработки стимула. Считается, что ОИП-реакции на уровне субстрата обусловлены, в первую очередь, деятельностью лимбической системы [11] во взаимодействии с корой и ВНС и не поддаются сознательной регуляции (непосредственно) в процессе опроса [12]. Лобные доли коры обусловливают ОИП-реакции в силу того, что в процессе ОИП требуется декодирование вербального стимула. Вообще, ВНС-реакции не являются специфичными не только по отношению к конкретному внутреннему содержанию деятельности, но и к классу детерминировавшего их процесса (ориентировочный рефлекс, эмоция, мышление и пр.). Это и делает ОИП хорошим объектом критики и требует трактовать ОИП-реакции вероятностно.
Установка при всём многообразии трактовок [ 13] выражает готовность действовать, при этом содержанием установки являются условия деятельности, не имеющие отношения к цели [7]. Взаимодействие коры, лимбической системы и ВНС, психологически выражающееся в установке, подготавливает организм к более эффективному ответу с учётом условий деятельности, которые находятся на периферии сознания или вне его. Поскольку ОИП-реакции — это признаки активности систем, которые осуществляют именно обеспечивающие функции, то если субъект не намерен в ответ на стимул предпринимать активное физическое (агрессию или бегство) или когнитивное действие (подготовка лжи), то ОИП-ре-акция не будет выраженной. Осуществление эффективного физического и когнитивного ответа требует соответствующего энергетического обеспечения, что и обнаруживает себя в ОИП-реакциях при посредстве установки.
Установка отражает условия, которые не входят в задачу, определяемую опрашиваемым, но являются существенными для совершения действия. Установка отражает непосредственный, неосознанный и часто не поддающийся вербализации опыт. Можно предположить, что установка на подготовку и сообщение лжи не продукт предтестовой беседы, а средоточие опыта опрашиваемого: в предтестовой беседе такая (целевая) установка лишь встречается с условиями, которые её активируют, поскольку ложь — более эффективный способ защиты рентной информации в социальной ситуации, нежели агрессия-бегство. Наличие целевой установки находит своё выражение в том факте, что почти все опрашиваемые в полевых, экспериментальных и демонстрационных опросах стремятся «обмануть полиграф».
В процессе тестирования опрашиваемый отвечает. на вопросы «да» или «нет» с целью сообщить своё отношение к некоторым событиям или предметам. Цель задаётся объективно, а мотивы, смыслы и задача опрашиваемого могут различаться в зависимости от причастности опрашиваемого, особен-
ностей его личности, отношения к ситуации и условий ОИП. Мотив и смысл сообщения опрашиваемого зависят не только от особенностей его личности, но и от полиграфолога, и от отношений, которые складываются между ними в процессе опроса. Ложь — это культуросообразное проявление иррационального субъективизма, она имеет смысл, если есть хоть небольшая вероятность успеха [11], а это уже субъективная оценка возможности удовлетворить потребности.
При осознании опрашиваемым наличия у себя фактора риска и соответствующей мотивации, ОИП с неизбежностью подразумевает ложь. В этом обнаруживает себя операциональная установка, обусловливающая увеличение интенсивности когнитивных и эмоциональных процессов. В предтестовой беседе связываются между собой вербальный стимул и ложь: установка подготавливает более эффективную ложь через изменение динамики энергетических затрат. Это делает ОИП-реакцию на проверочный стимул более выраженной и устойчивой, чем на контрольный. Однако этого в 41% случаев не происходит. Видимо, в интересах причастного опрашиваемого быстро разрывать эту связь, усматривая отличия в задачах предтестовой беседы и ОИП-тестирования, следовательно, факторы риска не просто события, имевшие место в жизни опрашиваемого. Эти события должны быть особым образом представлены в опыте и отражены в сознании. Иными словами, для части 59% опрашиваемых с фактором риска, сам фактор риска значим, является одним из определений их субъектности. Таким образом, отсутствие оснований для вынесения суждения о сокрытии фактора риска при его наличии — результат нарушения формирования или проявления психологической установки на сообщение лжи. При наличии фактора риска мы усматриваем несколько возможных причин этого:
1) между ОИП-расследованием и ОИП-скри-нингом существует различие в описании устанавливаемых событий и отношения к ним. опрашиваемого. Факторы риска в ОИП-скрининге формулируются как контрольные вопросы на основе общих признаков события, потому что обстоятельства не могут быть описаны так же конкретно и однозначно, как после преступления;
2) отсутствует и не формируется в процессе предтестовой беседы связь между вербально предъявляемым стимулом, обобщающим фактор риска или представляющим его отдельный признак, и соответствующим элементом непосредственного опыта;
3) реально имеющийся фактор риска не является и в процессе предтестовой беседы не становится способом самоопределения опрашиваемого;
4) ставки ОИП-скрининга невысоки. ОИП-скри-нинг не снижает вероятность устроиться на работу и не влечёт за собой никакого административного и тем более уголовного преследования, если факторы риска обнаружатся;
5) ложь — это следствие эмоции, субъективного переживания неполноты информации [14] о последствиях, а эмоция является триггером действия в неопределённой ситуации; так, Р. Дэвис видит в неопре-делённости главное условие ОИП-реакций. Исходя из этого, значительная часть из 41% опрашиваемых, имеющих факторы риска, не находится в состоянии неопределенности;
6) психологическая установка может не формироваться или разрушиться под влиянием стресса, а ведь именно установка связывает стимуляцию и подготовку на ос-нове опыта к выполнению определённого действия;
7) суждение о ситуативной значимости стимула, связанной ложью, — это решение полиграфолога, которое выносится на основании данных, полученных с применением методики, и специальных процедурах анализа. Иными словами, даже наличие устойчивой и выраженной ОИП-реакции на проверочный стимул не является достаточным основанием для вынесения суждения о лжи.
Опираясь на теорию Л.С. Выготского о формировании понятия [15] в исследовании семантической памяти, И. Хоффман обращает внимание, что некоторые слова выступают признаками предметов так же, как если бы они были их физическими свойствами. Он пишет, что память отражает предметы, события и, что важно для ОИП, состояния субъекта [16]. Поэтому слово позволяет общающимся субъектам обращаться с одним и тем же образом предмета (события) так, как если бы этот предмет и/или событие были непосредственно отражены [17]. Это показывает, что чувствительность ОИП-расследования существенно выше, чем ОИП-скрининга, поскольку: (1) событие преступления в сравнении с фактором риска чётко определено и релевантно представлениям причастного опрашиваемого; (2) лицо, причастное к преступлению, осмысливает и переживает событие преступления, пользуясь словами и образами, которые непосредственно связаны с обстоятельствами этого события и могут быть описаны как предпонятия, имеющие чувственную ткань.
Схема образования связи между стимулом и компонентом опыта (рис. 1) позволяет интерпретировать данные Ф.Е. Крюсон так, что 41% случаев «пропуска цели» могут быть вызваны «нарушением» на любой фазе. В предтестовой беседе для образования понятия-признака, которое будет использоваться как стимул, имеет значение Ю и эрудиция опрашиваемого. Так, многие полиграфологи разделяют убеждение Ю.М. Холодного, что полиграф — это средство борьбы с умными преступниками, а в числе требований к формулировке вопросов значится учёт интеллектуального уровня опрашиваемого. С одной стороны, ложь более проста для человека с высоким Ю, и она избавляет от необходимости агрессии-бегства, что свидетельствовало бы о наличии скрываемой информации через отношение к верификатору как угрозе. С другой стороны, знание темы и техники лжи облегчает задачу для лжеца: чем лучше сформирована операция лжи, тем меньше энергетических затрат.
ОИП-реакция непосредственно не требует участия сознания в своём осуществлении. Следовательно, вне зависимости от того, насколько хорошо сформировано понятие, ОИП-реакцию должен вызывать не сложный когнитивно-рациональный анализ стимула, а предшествующее этому холи-стичное «экспириентальное» отражение понятия-стимула. Таким образом, в процессе предтестовой беседы необходимо сформировать понятие, и/или связь между понятием-стимулом и совокупностью элементов опыта. Именно тогда понятие-стимул вызовет реакцию, отличную от ориентировочной, при условии отсутствия у опрашиваемого нарушения непроизвольного внимания.
Отсутствие связи «понятие-стимул — конкретный компонент опыта» может быть объяснено, во-первых, использованием общих признаков фактора риска, которые не соотносятся с предпонятиями, например, ввиду недостаточной информированности полиграфолога о субкультурном словаре, в терминах которого определяются элементы опыта «виновного»
опрашиваемого. Во-вторых — это менее вероятная ситуация, когда опыт вообще не осознан (не назван), не дифференцирован, не стал, по Г. Олпорту, жизненным опытом.
Эта проблема решается переосмыслением, переструктурированием опрашиваемым своего опыта с использованием терминов, которые ему представляет полиграфолог. Для этого нужно время и мотивация на переосмысление. В плане мотивации большие возможности открывает незавершённость действия, которая, по мысли К. Левина и Б.В. Зейгарник, выступает фактором личностного развития (иначе говоря — фактором осмысления опыта). Активирующая роль незавершённого мыслительного и мнеми-ческого действия была показана Е.Ф. Ивановой [18]. Методически переосмысление опыта реализуется в проведении предтестовой беседы за несколько дней до тестирования на полиграфе. Тот же самый методический приём поможет сформировать понятие о факторе риска, в случае, если опрашиваемому требуется больше времени. Кроме того, это может успокоить некоторых тревожных опрашиваемых и стать поводом для отказа от опроса со стороны некоторых кандидатов, имеющих факторы риска.
В результате заданный вопрос обобщает предметы одного рода и все возможные виды событий, связанные с действиями с этим предметом. Такое понимание процесса позволяет предположить, что вербальный обобщающий стимул в предтестовой беседе (актуализации) наполняется (связывается с) чувственным содержанием, непосредственным субъективным опытом. Это и сопряжено с динамикой энергетических затрат, которые регистрируются как ОИП-реакция. Казалось бы, наличие нервного пути, связывающего стимул и опыт посредством когнитивнорационального отражения, позволяет в процессе опроса вызвать эмоцию. Серия экспериментов с датчиком движения, который использовался испытуемыми для сигнализирования о субъективном факте и интенсивности эмоции в ответ на предъявленный стимул, показала, что испытуемые не сознают динамики процессов, которые фиксирует полиграф, а отмечают лишь субъективно значимые стимулы. Это ожидаемый результат, поскольку эмоция человека имеет не только физиологическое, но и психологическое содержание [19]. Это согласуется с выводом Ю.И. Холодного о том, что эмоция как таковая не играет существенной роли в процессе ОИП. Таким образом, мы имеем дело с психологической установкой.
Итак, причастный опрашиваемый имеет определённую установку: при предъявлении критического стимула активируются нервные пути, обеспечивающие удовлетворение аддитивной потребности, и/ или обеспечивающие ложь, которая требует больших энергетических затрат, чем правда. Торможение этого возбуждения также важно, как и получение сигналов обратной связи о том, что торможение состоялось, что также требует энергетических затрат.
Мы выяснили, что (1) для опрашиваемого цель ОИП-скрининга проста и очевидна, (2) его внешние действия — элементарны, (3) его мотив — скрыть правду, (4) его ОИП-реакции контролируются установкой, а не сознанием. Установка — готовность к осуществлению сложного когнитивного и простого вербального поведения — готовность ко лжи. Соотнесение стимула с потребностями — это функция не только когнитивная, но и эмоциональная. Следовательно, искать возможности для повышения чувствительности ОИП-скрининга нужно в единстве когнитивно-рационального и эмоционального. Основная
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №6 (92) 2010 ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ И ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ И ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №6 (92) 2010
Событие iieUCEiT опыта 1 ИрСЗПОНЯТ'К 1 Понятие- "Р“3™ 1 '
Элемент опыта 2 Прстпоняпк 2 стимул Понятие- ■ тлингк 2
Пгрсжнввди; Осознание Свя*ь {ассйщшцЕя) ОбоАпденнс
Рис. 1. Установление связи во время предтестовой беседы между понятием-стимулом и событием, имевшим место в биографии опрашиваемого
идея нашего исследования заключается в применении конструктивного подхода О.П. Елисеева [20] для объяснения и предсказания ОИП-реакций с использованием концепций когнитивно-рационального интеллекта и эмоционального интеллекта (ЭИ).
Обобщения признаков фактора риска в понятие-стимул недостаточно, чтобы оно было связано с индивидуальным опытом, поскольку лимбическая система, как выразился С. Эпштейн, «не понимает слов»: её «язык» и принцип работы — это образы и ассоциации [21]. Мы полагаем, что характер связи и возможность функционирования психологической установки зависит от эмоционального интеллекта (ЭИ), который, по С. Эпштейну, позволяет обнаруживать возможности удовлетворения основных потребностей и регулировать быстрые поведенческие ответы [21]. Так, чем выше показатель ЭИ (БО), тем выше вероятность образования связи между понятием и индивидуальным опытом и разрыва при переходе от беседы к тестированию; высокий БО также предохранит сформировавшуюся психологическую установку от разрушения под влиянием стресса, купируя сам стресс. Снижение стресса от переживания угрозы — это функция копинга, которая в свою очередь зависит от ЭИ [21, 22]. ЭИ, по данным многих исследователей (Р. Бар-Он, Д. Гоулмен, Н. Кантор, И.Н. Андреева, Д.В. Люсин, М.А. Манойлова), играет существенную роль в социальной коммуникации, т.е. в налаживании отношений опрашиваемого и полиграфолога. Вопрос о влиянии стресса на психологическую установку требует специального исследования, хотя работы, проведённые А.Р. Лурией [23] в области детекции лжи, позволяют считать, что психологическая установка разрушается под влиянием стресса. Об этом же свидетельствует опыт полиграфологии, в частности, необходимость оценивать адекватность реакций с использованием нейтральных вопросов.
С. Эпштейн, сравнивая когнитивно-рациональный интеллект и ЭИ [21], пишет, что первый оперирует словами (понятиями) на основе логики, в то время как второй — умственными репрезентациями (образами и пред-понятиями) на основе ассоциаций. Результатом работы рационального интеллекта является понятие, представление, а ЭИ — чувство, эмоция, переживание. Основываясь на представлении об интеллекте, можно утверждать, что когнитивно-рациональный интеллект обеспечивает удовлетворение объективных потребностей, потребностей деятель-ности, в то время как ЭИ — субъективных, основных. Таким образом, можно выделить необходимое и дос-таточное условие для возникновения установки и её обнаружения в форме ОИП-реакции: необходимое условие — актуализация и/или образование понятия; 2) достаточное условие — актуализация и/или образование ассоциации между стимулом и непосредственным субъективным опытом.
Мы видим, что это требует изменения подхода к предтестовой беседе: её необходимо рассматривать как психотехнику (вернее, компонент психотехники ОИП) или, если угодно, целостную дидактическую форму, со своими целями и задачами, содержанием, методами и приёмами, контролем.
Итак, мы будем убеждены, что ОИП прошёл успешно, если знаем, что его чувствительность достаточно высока. Основой успешного ОИП-скрининга мы видим модель ОИП-скрининга, в которой учтены существенные для процедуры особенности опрашиваемого. Основное противоречие ОИП заключается в том, что для возникновения ОИП-реакций не требуется участие сознания, но оно необходимо для опосредования связи стимулов и ОИП-реакций. Установка «на ложь» — это отражение в психике опрашиваемого условий, свидетельствующих, что ложь является эффективным способом скрыть фактор риска, что зависит от эмоционального опыта и высту-пает функцией ЭИ. ОИП-реакция во время тести-рования является признаком динамики энергетических затрат, что обусловлено психологической установкой, возникающей вследствие образования связи между вербально-семантическим стимулом и компонентом непосредственного опыта. Данная связь и, следовательно, установка зависят от когнитивнорационального и ЭИ. ОИП-реакция — это проявление установки, смыслом которой является обеспечение эффективной приспособительной или целенаправленной активности; проявление установки в форме ОИП-реакции также обусловлено стрессом и ЭИ, при этом ЭИ обеспечивает копинг стресса. Соотношение когнитивно-рационального и ЭИ опрашиваемого является основанием выбора модели ОИП-скрининга, что обеспечит повышение его чувствительности.
Библиографический список
1. Crewson, Ph. E. A Comparative Analysis of Polygraph with other Screening and Diagnostic Tools [Text] // Polygraph, 2003, vol. 32 (#2). - P. 57-85.
2. Walczyk, J. J., Mahoney, K. T., Doverspike, D., Griffith-Ross, D. A. Cognitive Lie Detection: Response Time and Consistency of Answers as Cues to Deception [Text] // Journal of business psychology, 2009, vol. 24. — P. 33-49.
3. Sackett, P. R., Decker, Ph. J. Detection of deception in the employment context: a review and critical analysis [Text] // Personnel psychology, 1979, 32. — P. 487 — 506.
4. Оглоблин, С.И. Инструментальная «детекция лжи»: академический курс [Текст] / С.И. Оглоблин, А.Ю. Молчанов. — Ярославль : Нюанс, 2004. — 646 с.
5. Handler, M., Nelson, R., Blalock, B. Focused Polygraph Technique for PCSOT and Law Enforcement Screening Programs [Text] // Polygraph, 2009, vol. 38, #1. — P. 77 — 88.
6. Model policy for law enforcement/public-service preemployment polygraph screening examinations [Электронный
ресурс]. — Режим доступа : http://www,polygraph,org/files/ ModelPolicyLE-PublicServicePre-employmenttestingJan2009.doc (дата обращения : 26,08,2009),
7, Запорожец, А,В, Психология действия [Текст] / А,В, Запорожец, — М, : Московский психолого-социальный ин-т; Воронеж : НПО «МОДЭК», 2000, - 736 с,
8, Столин, В,В, Самосознание личности [Электронный ресурс] / В,В, Столин — М, : Изд-во Моск, ун-та, 1983, — Режим доступа : http://www,psylib,org,ua/books/stolv01/index,htm (дата обращения : 17,12,2009),
9, Scientific Validity of Polygraph Testing: A Research Review and Evaluation — A Technical Memorandum / Washington, D,C, : U,S, Congress, Office of Technology Assessment, OTA-TM-H-15, November, 1983, — 132 p,
10, Холодный, И,Ю, Опрос с использованием полиграфа и его естественнонаучные основы: Ч, I, II / И, Ю, Холодный / / Вестник полиграфа: информационно-аналитический портал о психофизиологическом методе детекции лжи [Электронный ресурс], — Режим доступа : http://www,liedetector,ru/2007/12/23/opros-s-ispolzovaniem-poligrafa-i-ego,html (дата обращения : 07,12,09),
11, Холодный, И,Ю, Опрос с использованием полиграфа и его естественнонаучные основы: Ч, III, IV / И,Ю, Холодный // Вестник полиграфа: информационно-аналитический портал о психофизиологическом методе детекции лжи [Электронный ресурс], — Режим доступа : http://www,liedetector,ru/2007/12/23/opros-s-ispolzovaniem-poligrafa2,html (дата обращения : 07,12,09),
12, Коровин, В,В, Психофизиологическая основа метода СПФИ [Электронный ресурс] / В,В, Коровин // Теория и практика применения полиграфа в правоохранительной деятельности : Тезисы доклада на 4-й Международной научно-практической конференции ГУВД Краснодарского края, Сочи, октябрь 2000 года — Режим доступа : http://www,poligraf,sp,ru/korovin,html (дата обращения : 08,12,09),
13, Бассин, В,Ф, Предисловие к монографии И,Т, Бжалавы «Психология установки и кибернетика» [Текст] / В,Ф, Бассин, — М, : Наука, 1966, — С, 3 — 19,
14, Симонов, П,В, Потребностно-информационная теория эмоций [Текст] / П,В, Симонов // Вопросы психологии, 1982, — № 6, - С, 44 — 56,
15. Выготский, Л.С. Мышление и речь. Психологические исследования [Текст] / Л.С. Выготский ; под ред. и вступит. статья В. Колбановского. — М., Л. : Государственное социально-экономическое издательство, 1934. — 324 с.
16. Хофман, И. Активная память : Эксперимент. исслед. и теории человеч. памяти : пер. с нем. [Текст] / Общ. ред. и предисл. Б.М. Величковского и Н.К. Корсаковой. — М. : Прогресс, 1986. — 312 с.
17. Черниговская, Т. Язык сознания. Лекция [Электронный ресурс]. — Режим доступа : http: //theorya n d pra ct.i ce.ru/vid eos/ 65-tatyana-chernigovskaya-yazyk-soznaniya (дата обращения : 15.01.2010).
18. Иванова, Е. Ф. Роль незавершенного действия в процессах мышления и памяти [Текст] / Е.Ф. Иванова // Вопросы психологии. - 1991. - № 1. - С. 114-121.
19. Блум, Ф. Мозг. Разум. Поведение [Текст] / Ф. Блум, А. Лей-зерсон, Л. Хофстедтер : пер. с англ. канд. биол. наук Е. З. Годиной. -М. : Мир, 1988. - 248 с.
20. Елисеев, О.П. Конструктивная типология и психодиагностика личности [Текст] / О.П. Елисеев ; под ред. В.Н. Панферова. -Псков : Изд-во Псковского областного института усовершенствования учителей, 1994. - 280 с.
21. Epstein, S. Constructive thinking: the key to emotional intelligence [Text] - Westport : Praeger Publishers, 1998. - 285 p.
22. Salovey, P., Mayer, J.D. Emotional intelligence [Text] // Imagination, Cognition, and Personality, 1990, #9. - P. 185-211.
23. Лурия, А. Р. Диагностика следов аффекта [Текст] / А. Р. Лурия // Психология эмоций. Тексты. - М. : Изд-во Моск. унта, 1984. - С. 228-234.
БАРХАНОВ Павел Васильевич, инженер кафедры психологии труда и организационной психологии. Адрес для переписки: e-mail: sundune@inbox.ru
Статья поступила в редакцию 12.03.2010 г.
© П. В. Барханов
Книжная полка
Семенович, А. В. Нейропсихологическая коррекция в детском возрасте. Метод замещающего онтогенеза : учеб. пособие / А. В. Семенович. - М. : Генезис, 2007.-474 с.
Автор книги — известный нейропсихолог, профессор МГППУ. Издание посвящено изложению научноприкладных основ нейропсихологической коррекции в детском возрасте. В нем рассмотрены фундаментальные нейропсихологические закономерности психолого-педагогического сопровождения процессов развития. Представлен метод замещающего онтогенеза как базовая технология коррекции, абилитации и профилактики; схема (алгоритм) и конкретные психотехники, составляющие основу нейропсихологического сопровождения детей. В заключительной части учебного пособия представлены дидактические материалы — поурочные психолого-педагогические программы, разработанные на основе нейропсихологического подхода к коррекции, абилитации и профилактике процессов развития. Книга адресована студентам психологических факультетов вузов и специалистам (педагогам, клиницистам, психологам и т.д.), ориентированным на эффективное решение проблем адекватного сопровождения процессов развития.
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №6 (92) 2010 ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ И ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
