CC BY
96
Денис НЕЖДАНОВ
ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ РОССИЙСКОЙ ДЕМОКРАТИИ (о некоторых итогах первой декады XXI в.)
Статья посвящена критическому анализу демократической формы правления в условиях российского политического рынка, искажающего подлинный смысл народовластия при помощи современных информационных технологий.
The article is devoted to the critical analysis of democracy in the context of Russian political marketplace which demonstrates a numerous examples of destructive power, based on new communication technologies.
Ключевые слова:
демократия, политический рынок, политическая культура; democracy, political marketplace, political culture.
Проблемы современной демократии, которая, остается «лучшей из худших» существующих в наши дни форм политической организации общества, все чаще вызывают споры об эффективности демократического строя и возможностях его совершенствования.
Во-первых, демократия ориентирована на избрание людей в качестве представителей власти. Люди меняются, люди приходят и уходят, люди меняют свои взгляды, предпочтения, привычки, принципы. Люди зависимы, в результате чего правление людей становится сугубо рискованной формой организации государственной власти, способной поставить под вопрос перспективу развития самого прогрессивного экономического строя и самобытного народа.
Во-вторых, современная демократия — это «теледемократия», или демократия издалека. Известны случаи, когда некоторые кандидаты выигрывали выборы, даже не присутствуя на территории государства, в котором проходила избирательная компания. О какой ответственности государственного деятеля, фактически не участвующего в выборной компании, может идти речь?
Любопытно, что даже коллективные политические акторы в этом плане не безгрешны. Так, на вопрос интервьюеров ВЦИОМа российским избирателям в ходе проведения выборной кампании в Государственную Думу в 2007 г. о том, какая партия показалась им наиболее убедительной в телевизионных дебатах, более 60% опрошенных ответили: «Единая Россия». Между тем, верная президенту партия, как справедливо отмечал австрийская газета Kurier, вообще не принимала участия в теледебатах1.
Подобное гипнотическое состояние, которое вызывают СМИ в наши дни, по сути, полностью обесценивает «народную представительность» демократической власти. Ранее в древнегреческой республике оратор нес ответственность за свои слова, а, например, в действующей политической системе России вообще не предусмотрен досрочный отзыв государственных деятелей, что, без сомнения, нарушает подлинный смысл демократии.
Демократия, будучи легальной формой правления, стала посте-НЕЖДАНОВ пенно утрачивать легитимность. В связи с этим видимая лояльность
Денис власти в России в большей степени поддерживается информацион-
Викторович - ной политикой, пиаром и технологиями политического маркетинга
к.полит.н., в целом, в некоторой степени сдерживающими рост социальной
президент Фонда напряженности.
национальной ------------
стратегии
1 См. Они о нас // Коммерсант. Власть, 8—14 декабря 2003, № 48, с. 34.
При этом нельзя забывать, что утраченная в действующей политической системе России конкурентность власти не всегда свидетельствует о политическом регрессе государства. Напротив, именно упорядочение курсов воспроизводства политической власти, уменьшение количества партий и ограничение политической полемики в рамках внедрения концепции «суверенной демократии» (В.Ю. Сурков) в последние годы привели к стабилизации жизни населения страны, росту международного политического и экономического влияния России, что, несомненно, выглядит значительно более прогрессивно, чем состояние «младодемократической» Украины, находящейся последние годы на грани дефолта, и псевдодемократической Грузии, находящейся на грани гражданской войны.
Ограничение публичной конкуренции власти не привело к ликвидации политической конкуренции как таковой. Дело в том, что в политических кругах при монопольной форме правления верховной элиты стали конкурировать ее составные части, ориентированные на усиление своего положения в верхах за счет представления конкурентных политических решений, актуальных политических идей, ориентированных на разрешение возникающих государственных задач. В этой связи отметим, что если справедливо мнение исследователей, утверждающих, что рамках однопартийной системы в СССР конкурировали различные картели власти, то можно смело указать на то, что именно эта модель и воспроизводится в России сегодня. «Многопартийность» расцветает в рамках единой политической структуры. Если эксплицировать метафору политического рынка, то, по заключению В. Ковалева, мы увидим политическую систему России в качестве «административного» рынка с огромным дефицитом предложения1. Здесь можно упомянуть слова В. Ключевского, утверждавшего, что в России не было партий, а была лишь борьба учреждений. Это суждение, по справедливому заключению О. Гаман-Голутвиной, очень точно характеризует современную ситуацию, когда за борьбой партий скрывается противостояние различных фракций кремлевской
1 Ковалев В.А. О перспективах политических партий в РФ // Свободная мысль, 2007, № 11, с. 31.
бюрократии, в ходе которого в 2003 г. одно ее крыло курировало «Единую Россию», другое — Народную партию, а все вместе поддерживали блок «Родина». На выборах 2007 и 2008 гг. меняются лишь некоторые наименования партий и фамилии кандидатов, в то время как бюрократическая система в целях обеспечения своего доминирования по-прежнему использует все возможные ресурсы, начиная с «франчайзинговой» эксплуатации «политического бренда» второго президента России и заканчивая строгой отчетностью служащих за правильную отметку в бюллетене. Немаловажное значение также, судя по всему, имело традиционное редактирование электоральной базы, когда численность избирателей, по наблюдению экспертов, в квартальный срок могла изменяться на федеральных выборах от плюс 1,6 до минус 1,9 млн избирателей на тех территориях, где это было политически оправданно2.
Политическая конкуренция в России начинает приобретать отличный от классического понимания партийной конкуренции характер. Сейчас создаются конкретные молодежные политические движения, способные со временем вырастить профессиональных, грамотных политиков и управленцев, что неизменным образом стимулирует ротацию кадров внутри самой власти, так или иначе ориентированной на рост собственной эффективности. Нельзя также забывать, что власть ориентирована на ограничение публичной борьбы за власть, идущей 24 часа в сутки и реализуемой за счет разных технологий. Среди них можно выделить и тайные межведомственные вмешательства, искусственно стимулируемые политической конкуренцией, столкновениями апологетов различных идеологических подходов, тайными дотациями общественным организациям, предоставляемыми наиболее ретивым оппонентам действующей власти и другим силам, умело ослабляющими их потенциал, равно как и перспективу внутригосударственного и геополитического развития России.
В-третьих, демократия абстрактна. В условиях демократической формы организации государственной власти демократическим и прогрессивным считается
2 Орешкин Д.Б., Козлов В.Н. Выборы и демография: конфликт статистик // Свободная мысль, 2008, № 3, с. 63.
то, что на руку действующей власти. Такая власть не подотчетна, поскольку она сама себе задает критерии своей успешности и сама преподносит обществу свои успехи в наиболее привлекательной форме.
В наши дни федеральная власть постепенно выстраивает публичную политическую дискуссию на языке общенациональных ценностей, при этом «стремление быть единственным модератором такой дискуссии и жестко блюсти ее рамки», по свидетельству главного редактора журнала «Полития» С.И Каспэ, «изрядно портит все дело»1.
Так, в условиях демократической организации государственной власти элита «возделывает» государственных деятелей, а государственные деятели «возделывают» элиту. Результатом этого становится ситуация, когда общество является статистом этого взаимодействия. В свою очередь, по меткому выражению С.В. Мошкина, «российская элита не верит в возможность скорого демократического оживления масс. Отсюда полная поглощенность нынешнего правящего класса реализацией своих интересов, пренебрежение к волне компроматов и к возможности собственной дискредитации»2.
Другое дело, что в этих условиях власть лишь частично прикрывается элитой, а элита — властью. Существенные экономические потрясения в условиях отсутствия системной экономики «банкротят» элиту, элита «банкротит» общество, а общество — власть. Общество становится неуправляемым, обостряются риски тяжелых социальных конфликтов; на международной арене государство и власть становятся уязвимыми, а элита — не востребованной. Ощущение бесполезности и неактуальности ослабляет власть. Возникает вопрос: «А этого ли хотят государственные деятели для своего государства?» В подавляющем большинстве случаев на этот вопрос политическая элита дает отрицательный ответ.
В-четвертых, как мы убедились, демократия исключает из продуцирования
1 Каспэ С.И. Политическая нация и ценностный выбор: общие положения, российский случай (II) // Полития, 2009, № 4, с. 16.
2 Мошкин С.В. Россия как демократия? //
Научно-практический альманах «Дискурс Пи». — Екатеринбург, 2003, вып. 3, с. 158.
успеха само общество. Она использует его потенциал лишь в малой степени, легитимизируя свои политические ходы за счет аналитических передач, выборных кампаний, референдумов, в то время как общество становится все более индифферентным к демократическим процедурам, занимаясь вопросами самообеспечения3.
Растет абсентеизм, снижается норма политического участия молодежи, уходит из жизни пожилой электорат, ликвидируются барьеры явки и графа «против всех», в результате чего даже формальная легитимность выборов может девальвироваться.
Ответственность за процветание государства ложится исключительно на элиту и государственных деятелей, тогда как общество живет своей жизнью, в лучшем случае не мешая власти, в худшем — устраивая волнения, уклоняясь от налогов и демонстрируя неуправляемость. Расслоение общества достигает апогея, и элита уже боится выйти на улицы родного города и прячется за высокими заборами. Такие представители элиты озабочены завоеванием власти и денег, лишены подлинного смысла жизни в демократическом государстве со свободно регулируемым рынком. Уже поэтому можно с уверенностью констатировать признаки летального исхода такой модели демократии: она не продуцирует новые идеи, мнения, решения, она почти не дает новую жизнь, а все чаще становится призраком когда-то прогнозируемого благополучия.
Какова же перспектива демократии в данном контексте российского политического пространства? Этот вопрос остается открытым. Тем не менее уже сегодня мы можем отследить характерные черты демократии на примерах стран с длительной историей «народного правления». Ориентация на этот опыт должна во многом стимулировать исследователей при ответе на животрепещущий вопрос о том, что ждет мир после демократии и какая форма организации власти будет востребована в будущем.
3 Нежданов Д.В. Политический рынок и партийный дизайн в современной России: опыт метафорического моделирования становления партийной системы. — Екатеринбург : УрАГС, 2010, с. 168.
