CC BY
63MC
@law_journal
OF LEGAL RESEARCH
lawresearch.ru
УДК 349.2
DOI 10.34076/2658_512X_2022_4_90
Степанов Кирилл Алексеевич
[email protected] Студент Института прокуратуры Уральского государственного юридического университета им. В.Ф. Яковлева
УДК 349.2
DOI 10.34076/2658_512X_2022_4_90
Kirill A. Stepanov
Ural State Law University named after V.F. Yakovlev Institute of Public Prosecutor's Office, Student
Лунин Сергей Андреевич
Студент Института прокуратуры Уральского государственного юридического университета им. В.Ф. Яковлева
Sergey A. Lunin
Ural State Law University named after V.F. Yakovlev Institute of Public Prosecutor's Office, Student
Научный руководитель:
Балицкий Кирилл Степанович
Доцент кафедры трудового права Уральского государственного юридического университета им. В.Ф. Яковлева Кандидат юридических наук
Academic Supervisor: Kirill S. Balitsky
Assistant professor of Labour Law department Ural State Law University named after V.F. Yakovlev Candidate of Juridical Sciences
Проблемы и перспективы правового регулирования искусственного интеллекта в сфере труда
Problems and Prospects of Legal Regulation of Artificial Intelligence in the Field of Labor
Степанов К. А., Лунин С. А./ Проблемы и перспективы правового регулирования искусственного интеллекта в сфере труда // Уральский журнал правовых исследований. 2022. № 4. С. 90-97. DOI 10.34076/2658 512X 2022 4 90
Kirill A. Stepanov, Sergey A. Lunin 'Problems and prospects of legal regulation of artificial intelligence in the field of labor', Ural Journal of Legal Research, 2022, No. 4. pp. 90-97. DOI 10.34076/2658_512X_2022_4_90
Аннотация:
В настоящей статье авторами рассматриваются основные вопросы, связанные с все большим распространением искусственного интеллекта во всех сферах нашей жизни, а также влияние данного явления на сферу труда. В статье рассматриваются легальное и научное определения искусственного интеллекта, осуществляются разграничение данного понятия со смежными, подразделение на «слабый» и «сильный» искусственный интеллект. Анализируются позиции отечественных и зарубежных ученых по вопросу о наделении «умных» роботов статусом электронной личности, а также о возможности наделения искусственного интеллекта, «умных» роботов статусом субъектов трудового права. Изучаются особенности имплементации искусственного интеллекта в современное право, анализируются позиции отечественных и зарубежных исследователей по данному вопросу. В частности, авторами дается оценка позициям Европарламента, ряда зарубежных и отечественных ученых, которые занимались изучением данного вопроса, а также решений и законопроектов отечественного законодателя. Рассмотрены перспективы и проблемы реализации корректировки нормативных правовых актов в сфере использования искусственного интеллекта в трудовых и иных, непосредственно связанных с ними, отношениях. Теоретические выводы и основные результаты исследования были получены благодаря использованию комплекса общенаучных, частнонаучных и философских методов научного познания. Решение поставленных задач достигалось, в частности, путем использования диалектического метода познания действительности. Метод юридической герменевтики позволил осуществлять толкование норм трудового права с позиции ценностно-ми-
Abstract:
In this article, the authors consider the main issues related to the increasing spread of artificial intelligence in all spheres of our life, as well as the impact of this phenomenon on the sphere of work. The article examines the legal and scientific definitions of artificial intelligence, differentiates this concept with related ones, and divides it into «weak» and «strong» artificial intelligence. The positions of domestic and foreign scientists on the issue of endowing «smart» robots with the status of an electronic personality, as well as on the possibility of endowing artificial intelligence, «smart» robots with the status of subjects of labor law are analyzed. The features of the implementation of artificial intelligence in modern law are studied, the positions of domestic and foreign researchers on this issue are analyzed. In particular, the authors assess the positions of the European Parliament, a number of foreign and domestic scientists who have studied this issue, as well as decisions and bills of the domestic legislator. The prospects and problems of implementing the adjustment of regulatory legal acts in the field of the use of artificial intelligence in labor and other relations directly related to them are considered. Theoretical conclusions and the main results of the study were obtained through the use of a complex of general scientific, private scientific and philosophical methods of scientific cognition. The solution of the tasks was achieved, in particular, by using the dialectical method of cognition of reality. The method of legal hermeneutics made it possible to interpret the norms of labor law from the standpoint of value and ideological criteria, guidelines of attitude to law. General scientific methods (induction, deduction, analysis, synthesis) along with a specially scientific formal legal method allowed, in particular, to carry out the primary processing of empirical material
OF LEGAL RESEARCH
ровоззренческих критериев, ориентиров отношения к праву. Общенаучные методы (индукция, дедукция, анализ, синтез) наряду со специально-научным формально-юридическим методом позволили, в частности, осуществить первичную обработку эмпирического материала (правовых норм, судебной практики), выявить значение, придаваемое искусственному интеллекту в сфере трудового права, сформулировать основные определения и предложения по совершенствованию регулирования правоотношений в сфере труда.
(legal norms, judicial practice), to identify the importance attached to artificial intelligence in the field of labor law, to formulate basic definitions and proposals for improving the regulation of legal relations in the field of labor.
Ключевые слова:
трудовое право, цифровизация, дистанционная работа, искусственный интеллект, трудовые отношения.
Keywords:
labor law, digitalization, remote work, artificial intelligence, labor relations.
Искусственный интеллект (далее - ИИ) является актуальной сферой, которая, в настоящее время, стремительно занимает руководящие, приоритетные направления в жизни современного общества. Следует сказать, что такое интенсивное развитие новой для права отрасли, влечёт за собой и возникновение множества правовых казусов. Например, значимо рассмотрение вопросов о правовом статусе ИИ, его возможностях в различных отношениях, этических ограничениях и прочих проблемах, которые появляются параллельно с активным внедрением в нашу жизнь информационных технологий.
Все эти вопросы можно с уверенностью назвать представляющими особую важность и для отрасли трудового права. Известно, что в обществе уже давно ведутся обсуждения о возможном вытеснении работников ряда отраслей ИИ, создании для работников излишних этических ограничений или появлении новых систем, обучение работе с которыми может занять достаточно большой промежуток времени и создать риски повышения безработицы на рынке труда. Стоит отметить и неопределенность правовой регламентации данного субъекта.
Проанализировав события 2020 и 2021 годов, следует признать, что вызовы, с которыми столкнулось общество, ощутимо повлияли на все общественные отношения. Пандемия дала толчок усиленному развитию и массовому использованию цифровых технологий, перевела рабочую деятельность в дистанционную форму, также было введено достаточно большое количество законодательных норм, которые урегулировали цифровые аспекты труда и связанные с этим технологии.
Для работодателей данная ситуация стала поводом обратить повышенное внимание на процесс цифровизации. В частности, особый акцент был сделан на том, что ИИ в последние годы получил широкое распространение, успешно проводились испытания ИИ в различных сферах. Данная политика развития получила своё закрепление и в Указе Президента РФ от 21 июля 2020 года № 474 «О национальных целях развития РФ на период до 2030 года»1, где в качестве одной из национальных целей указана цифровая трансформация общества. Всё это, безусловно, можно назвать положительным моментом в развитии цифрови-зации российского общества. Между тем, стоит помнить о проблеме недостаточной правовой регламентации данной сферы.
Рассматривая вопрос о сферах применения ИИ, следует отметить, что они весьма разнообразны.
Так, 8 мая 2020 г. Министерство экономического развития Российской Феде-
1 Указ Президента РФ от 21 июля 2020 года № 474 «О национальных целях развития РФ на период до 2030 года» // Собрание законодательства Российской Федерации. №30. 2020. ст. 4884.
ОР ЬЕСАЬ РЕБЕАПСН
рации поддержало тестирование беспилотных автомобилей без водителя для подстраховки. Уже в ближайшее время возможно разрешить коммерческую эксплуатацию на российских дорогах общего пользования беспилотных автомобилей без водителя за рулем, а также их тестирование без присутствия инженера в салоне на ограниченных территориях. Использование цифровых технологий в области транспорта и особенно грузоперевозок позволяет экономить более 150 млрд долл. в год благодаря внедрению роботизированного управления техникой [1, с. 31].
Юриспруденция также перенимает тенденцию и успешно включается в процесс цифровизации, в частности, можно наблюдать развитие системы электронного правосудия с 2015 года [2, с. 101-102], а Сбербанк России, и вовсе, внедрил в свою работу ИИ, который способен самостоятельно разрешать правовые вопросы [3, с. 112], к примеру, составлять исковые заявления. В целом, как отмечалось ранее, развитие цифровых технологий и ИИ, в частности, будет способствовать автоматизации практически всех процессов, повышению качества оказываемых услуг, производимых товаров и выполняемых работ.
Что же касается правовой регламентации, то согласно Указу Президента РФ от 10 октября 2019 года № 490 «О развитии искусственного интеллекта в РФ»2 под искусственным интеллектом понимается комплекс технологических решений, который позволяет имитировать когнитивные функции человека и получать результаты, сопоставимые, как минимум, с результатами интеллектуальной деятельности человека. При этом отдельно отмечается, что имитация включает самообучение и поиск решений без заранее заданного алгоритма.
Следует отметить, что выделяются точки зрения, отличные от позиции российского законодателя. В частности, в Европейском Парламенте придерживаются иного мнения, считая, что термина «искусственный интеллект» не существует на данный момент как на техническом, так и на правовом уровне. Обосновано данное суждение тем, что ИИ не обладает полной автономией воли, сознания и тому подобное, что по мнению специалистов делает применение данного термина преждевременным, достаточно широко определяющим обозначаемый субъект. Более корректным видится выделение лишь некоторых признаков, которые характерны для отнесения того или иного устройства к ИИ:
• возможность автономного режима работы при помощи датчиков, которые позволяют обмениваться опытом с окружающей средой;
• самообучение;
• минимальная физическая поддержка;
• отсутствие признаков жизни, характерных для биологических систем.
Не теряет свой актуальности и вопрос о том, чем же является ИИ - субъектом или объектом трудовых правоотношений? Следует сказать, что в науке на этот счет существует два подхода:
1) ИИ должен быть объектом трудовых отношений. Ответственность за их труд должна возлагаться на работодателя, в интересах которого выполнялась работа. Достаточно интересное исследование было проведено одним из профессоров университета Льежа Николя Пети, в котором он приходит к выводу, что ИИ, несомненно, должен быть объектом правоотношений. Одним из оснований, приведенным в исследовании, являлась ликвидация возможной дискриминации роботами-работниками работников-людей [4, с. 78-80].
2) ИИ должен выступать как субъект трудовых правоотношений. Данной точ-
2 Указ Президента РФ от 10 октября 2019 года № 490 «О развитии искусственного интеллекта в РФ» // Собрание законодательства Российской Федерации. №30. 2020. ст. 4884.
OF LEGAL RESEARCH
ки зрения, к примеру, придерживается профессор Оксфордского университета Хорст Айденмюллер. В своём исследовании он делает вывод о том, что если ИИ - прототип человека, то он и должен быть субъектом правоотношения и должен иметь все те права и обязанности, что и обычный работник-человек [5, с. 5].
Также, на одном из заседаний Европейского Парламента было предложено наделить ИИ особым правовым статусом «электронное лицо» с целью возложения на него ответственности за результаты труда [6, с. 38].
Автор настоящей статьи придерживается позиции Хорста Айденмюллера и также считает ИИ субъектом правоотношения. Несмотря на то, что в настоящий момент он не обладает полной автономией воли, сознанием и прочими «субъектными» признаками, тем не менее, уровень развития технологий в настоящий момент позволяет говорить о том, что появление у ИИ данных признаков в ближайшем будущем возможно, а значит, необходимо будет соответствующее регулирование.
Не менее актуальным для трудового права является вопрос, касающийся рисков внедрения ИИ в трудовую сферу отношений. Следует отметить, что по данной теме было проведено множество исследований. Так, физические риски, связанные с роботизацией производства, были подробно рассмотрены в технических стандартах Международной организации по стандартизации ISO. К ним, в частности, были отнесены шум и вибрация, которые могут возникать при использовании систем автоматизации (роботизации) производства. Кроме того, отчет Европейского агентства по безопасности и гигиене труда «Прогноз новых и возникающих рисков для безопасности и гигиены труда, связанных с цифро-визацией, к 2025 году» показывает, что роботы помогут человеку освободиться от тяжёлого физического и вредного труда, что может свидетельствовать о снижении рисков и негативных факторов на производстве для работника.
Следует отметить, что на данный момент психосоциальные риски, которые могут возникнуть при появлении ИИ в трудовых правоотношениях, не урегулированы. Например, к таковым можно отнести опасность несчастного случая и риск насилия на рабочем месте, неравное обращение, издевательства и притеснение на работе; работа, не соответствующая способностям работника, а также прочие факторы, связанные с управлением, рабочим режимом и рабочей средой, которые могут повлиять на психическое и физическое здоровье работника, а также вызвать рабочий стресс. Безусловно, данные риски следует дифференцировать не только по отношению к человеку, но и к ИИ. При урегулировании данных рисков следует помнить о важности сохранения в конструкции норм их гибкости и специального характера правового регулирования [7, с. 669]. Работа в данном направлении ведётся и имеются основания предполагать, что в скором времени мы увидим результаты этих исследований и принятые в соответствии с ними документы.
Выдвигаются и некоторые научные проблемы, которые предстоит решить в процессе внедрения ИИ в нашу жизнь. В частности, одной из таких проблем является создание «сильного» (универсального по своей сути) ИИ, который будет способен выполнять все задачи, подобно человеку.
В сфере трудового права такой «сильный» ИИ может рассматриваться как фактор возникновения безработицы, ввиду его повсеместного применения, связанной с высокой производительностью труда. Следует также отметить, что особой проблемой будет являться определение места ИИ среди субъектов трудового права. Рассмотрим данные вопросы несколько подробнее.
Вопросы наделения роботов, которые оснащены ИИ, статусом, который был
OF LEGAL RESEARCH
бы близок статусу человека, уже давно обсуждаются в научном сообществе. Следует отметить, что в настоящее время подобные темы обретают всё большую актуальность.
Так, в 2016 г. миру был представлен человекоподобный робот София, способный имитировать около 60 выражений лица. София могла поддерживать зрительный контакт, давать интервью. В 2017 г. она получила гражданство Саудовской Аравии [8].
Продолжая рассматривать различные точки зрения, касающиеся вопроса регулирования статуса ИИ, следует более подробно остановиться на отдельных аспектах каждого из предлагаемых «статусов».
Если предположить наделение роботов статусом физического лица, то в таком случае они должны обладать волей. Некоторые авторы приходят к выводу о том, что ИИ обладает волей в гражданско-правовом смысле. Даже если предположить, что у ИИ есть воля, интеллект и автономность, то, всё же, достаточно сложно признать за ИИ деликтоспособность, свойственную физическим лицам, поэтому многие ученые сближают его статус со статусом юридического лица и предлагают применительно к роботам использовать по аналогии или в несколько трансформированном виде законодательство о юридических лицах [9, с. 165].
Есть и иная точка зрения по данному вопросу. В частности, некоторые ученые-правоведы рассматривают возможность введения для регулирования положения такого субъекта права специальной конструкции электронного лица, что в 2016 г. и было предложено Европейским Парламентом. Следует сказать, что данный статус должен применяться только к роботам, которые оснащены «сильным» ИИ, а также, к тем, которые взаимодействуют с третьими лицами независимо, без какого-либо контроля со стороны операторов и иных лиц. Также, согласно отчёту, который был представлен Европейским Парламентом, такие роботы должны обладать способностями к самообучению, адаптации к активно изменяющейся обстановке и обмену данными с окружающей их средой [10, с. 3].
Вторую концепцию поддерживает и профессор Х. Айденмюллер, считая, что введение в законодательство института электронного лица позволит возложить на роботов ответственность за причиненный ими вред, да и в целом, наделить роботов правосубъектностью.
Также, уместно привести пример подобной инициативы от отечественного законодателя. В частности, так называемый «законопроект Гришина»3 предлагал введение в российское законодательство такого субъекта как «робот-агент», который бы нес ответственность за свои действия и даже мог бы обладать обособленным имуществом.
Вопрос ответственности такого субъекта приобретает актуальность ввиду участившихся случаев причинения ущерба имуществу, жизни и здоровью в результате применения таких технологий [12, с. 28-29]. В пример можно привести ДТП с участием автомобиля Tesla, который управлялся ИИ. В результате неверной оценки рисков автопилотом была допущена ошибка, последствием которой стала гибель водителя. Количество подобных случаев, к сожалению, возрастает, поэтому особенно важно регламентировать вопрос об ответственности подобных субъектов.
По мнению автора, ответственность ИИ за какие-либо действия возможна
3 Проект Федерального закона «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации в части совершенствования правового регулирования отношений в области робототехники» // dentons.com.
URL: https://www.dentons.com/ru/insights/alerts/2017/january/27/dentons-develops-first-robotics-draft-law-
in-russia. (дата обращения: 05.11.2022).
ОР ЬЕСАЬ РЕБЕАПСН
лишь при достижении таким субъектом определенного уровня развития, наличия автономия сознания, воли и иных факторов, присущим субъектам правоотношений. На данный же момент, инициатива закрепления в праве института ответственности для ИИ видится преждевременной.
Анализируя положения об ответственности в сфере трудового права, можно прийти к интересному вопросу о распределении ответственности между работником и работодателем, непосредственным руководителем робота и самим ИИ (роботом) [13].
Обратимся к действующему законодательству, чтобы выявить некоторые проблемы и коллизии, которые возникают при рассмотрении такого «особого» субъекта права. Одним из главных признаков трудовых отношений является личное выполнение работником трудовой функции. Именно из данного фундаментального принципа исходит ряд принципов трудового права, которые призваны защитить работника, который является «слабой стороной» правоотношений. Наделение же, например, «умного» робота подобным статусом, в соответствии с действующим отечественным законодательством, создаст множество противоречий. Например, в нашей стране, некоторые права и льготы обусловлены именно личным характером труда. Безусловно, роботы не могут быть получателями подобных льгот, да и, к тому же, даже, если рассматривать вытеснение некоторых профессии ИИ, то не следует забывать, что останется персонал, необходимый для контроля за исправностью ИИ и прочие сотрудники, что, несомненно, не способно исключить личного характера прав и обязанностей работника, а также, каким-либо образом применить его к роботу, обладающему ИИ.
Следующим вопросом, который возникает при рассмотрении перспектив применения ИИ в сфере труда -это потенциальная масштабная безработица. По мнению авторов, данная проблема несколько гиперболизирована. Представляется, что, как и в результате промышленных революций, многие работники были освобождены от части изнурительного и тяжелого физического труда, так и в случае активного использования ИИ в сфере труда, исчезнет необходимость выполнения человеком монотонной (рутинной) неинтеллектуальной работы. Данный факт также подтверждается исследованиями и прогнозами крупных аналитиков. Так, например, прогнозируется, что к 2030 году от 2 млн. до 2 млрд. человек могут потерять работу из-за того, что их функции будут выполняться при помощи цифровых технологий [14].
Следует также сказать, что выделяется несколько возможных уровней вовлеченности ИИ в сферу труда:
• облегчение труда;
• автоматизация труда;
• расширение возможностей работника;
• полная замена работника.
Эта тенденция может быть проиллюстрирована на примере работника, профессионально занимающегося переводом текстов. На уровне «облегчения трудовых процессов» ИИ произведет автоматизацию рутинной работы (например, редактирование формата и пр.), на уровне «автоматизация труда» большая часть работы по переводу исходного текста будет выполняться ИИ, а переводчику лишь потребуется вносить коррективы, на уровне «расширения возможностей работника» ИИ будет предлагать несколько вариантов фразы при переводе того или иного отрывка текста, но, тем не менее не будет выполнять работу за переводчика. Уровень «полной замены работника», как представляется, не требует подробного описания, в этом случае актуально использование «сильного» ИИ, который способен к самообучению и быстрой адаптации.
OF LEGAL RESEARCH
В каждой профессии работодатели вправе сами выбирать уровень применения цифровых технологий, но, следует помнить и о том, что с применением таких технологий придётся вырабатывать требования, которые будут предъявляться к новым «цифровым» работникам. В свете этого, следует предвидеть трансформацию требований к работникам, которые будут взаимодействовать с ИИ. В частности, актуальным будет знание английского языка, ситуационная адаптивность, навыки командной работы, развитая интуиция, быстрая обучаемость и эмоциональный интеллект.
Безусловно, расширение сферы применения ИИ повлечет за собой сокращение потребности работодателя в привлечении в качестве работников физических лиц. В свете этого важно, чтобы государство уже на данный момент формировало стратегию для решения проблем, которые могут повлечь за собой введение широкого применения ИИ в сфере труда. Опираться же при создании подобной стратегии можно на рекомендации Международной ассоциации юристов по стабилизации трудовых отношений, выработанные в связи с вышеобозначенными проблемами. Так, предлагается создать список работ, осуществляемых исключительно людьми; определить правила построения взаимоотношений людей и роботов для совместного труда; установить квоты на рабочие места, занимаемые людьми [15, с. 66]. Отмечается, что Российская Федерация соблюдает данные рекомендации, так в п. 19 Национальной стратегии развития искусственного интеллекта на период до 2030 года одним из принципов развития и использования ИИ является принцип обеспечения права на труд.
Подводя итоги исследования, следует сказать, что все развитые государства осознают, что цифровизация влечет за собой переход к новому укладу жизни, является новой основой для государственного управления, экономики, социальной сферы. Внедрение ее во все сферы — это неизбежный процесс, который проходят все страны.
В Российской Федерации, на настоящий момент, правила применения искусственного интеллекта урегулированы законодательством в неполном объеме. Следует сказать, что в отличие от многих зарубежных стран, где регулирование ИИ выходит на уровень правоприменительной деятельности, в Российской Федерации обсуждение вопросов внедрения ИИ в данный момент в основном находится на стадии научной дискуссии, а не на этапе широкого внедрения в практику, при этом, осуществляется постепенный переход к его полной правовой регламентации и ведению активной законотворческой деятельности по данному направлению.
Библиографический список:
1. Филипова И. А. Правовое регулирование труда - 2020: смена парадигмы как следствие циф-ровизации экономики // Юрист. 2018. № 11. С. 31-35.
2. Денисов И. С. Развитие электронного правосудия в России // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2018. № 1 (77). С. 101-104.
3. Лескина Э. И. Искусственный интеллект в сфере труда // Российское право: образование, практика, наука. 2020. № 4. С. 111-117.
4. Соменков С. А. Искусственный интеллект: от объекта к субъекту? // Вестник Университета имени О.Е. Кутафина. 2019. № 2 (54). С. 75-85.
References:
1. Filipova I. A. (2018). Legal Regulation of Labor - 2020: Paradigm Shift as a Consequence of Digitalization of the Economy in Lawyer. 11. P. 31-35.
2. DenisovI. S. (2018). The Development of Electronic Justice in Russia. Bulletin of the St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 1 (77). P. 101-104.
3. Leskina E. I. (2020). Artificial Intelligence In The Sphere Of Labor. Russian Law: Education, Practice, Science. 4. P. 111-117.
4. Somenkov S. A. (2019). Artificial Intelligence: from Object to Subject? Bulletin of the O.E. Kutafin University. 2 (54). P. 75-85.
OF LEGAL RESEARCH
5. EidenmuellerH. The Rise of Robots and the Law of 5. Humans // Oxford Legal Studies Research Paper.
2017. № 27.
6. Ястребов О. А. Правосубъектность электрон- 6. ного лица: теоретико-методологические подходы // Труды Института государства и права
РАН. 2018. Т. 13. № 2. С. 36-55.
7. Степанов К. А. «Белые пятна» института охраны труда на примере микроповреждений 7. (микротравм) // Эволюция российского права: Материалы XX Международной научной конференции молодых ученых и студентов, Екатеринбург, 28-29 апреля 2022 года. 2022. С. 668-673.
8. Vincent J. Pretending to Give a Robot Citizenship
Helps No One // The Verge. 2017. October 30. URL: 8.
https://www.theverge.com/2017/10/30/16552006/ robot-rights-citizenship-saudi-arabia-sophia (дата обращения: 23.12.2021).
9. Архипов В. В., Наумов В. Б. О некоторых вопросах теоретических оснований развития зако- 9. нодательства о робототехнике: аспекты воли
и правосубъектности // Закон. 2017. № 5. С. 157-170.
10. Stefano V. de. «Negotiating the Algorithm»: 10. Automation, Artificial Intelligence and Labour Protection (May 16, 2018) // Comparative Labor
Law & Policy Journal. 2019. Vol. 41. № 1.
11. Михалева Е. С., Шубина Е. А. Проблемы и пер- 11. спективы правового регулирования робототехники // Актуальные проблемы российского
права. 2019. № 12. С. 26-35.
12. Sayarer J. You're Hired - Taking on Robots as Employees. 2017 // URL: http://www.faa.unisg.ch/ files/cto_layout/downloads/presse/LexisNexis_ You%27re%20hired%20-%20taking%20on%20 robots%20as%20employees.pdf (дата обраще- 12. ния: 23.12.2021).
13. FreyC. B., OsborneM. A. The Future ofEmployment:
How Susceptible Are Jobs to Computerisation? 13.
2013. September, 17 // URL: https://robo-hunter. com/pdf/The_Future_of_ Employment.pdf (дата обращения: 23.12.2021).
14. Филипова И. А. Искусственный интеллект и трудовые отношения: социальные перспективы и тенденции правового регулирования // 14. Российская юстиция. 2017. № 11. С. 65-67.
15.
EidenmuellerH. (2017). The Rise of Robots and the Law of Humans. Oxford Legal Studies Research Paper. 27.
Yastrebov O. A. (2018). Legal Personality of an Electronic Person: Theoretical and Methodological Approaches in Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS. 13 (2). P. 36-55.
Stepanov K. A. (2022). «White Spots» of the Institute of Labor Protection on the Example of Micro-injuries (Microtraumas) in Evolution of Russian Law: Materials of the XX International Scientific Conference of Young Scientists and Students, Yekaterinburg, April 28-29, 2022. P. 668-673.
Vincent J. (2017). Pretending to Give a Robot Citizenship Helps No One. The Verge. URL: https://www.theverge.com/2017/10/30/16552006/ robot-rights-citizenship-saudi-arabia-sophia (accessed: 23 December, 2021). Arkhipov V. V., Naumov V. B. (2017). On some issues of the Theoretical Foundations of the Development of Legislation on Robotics: aspects of Will and Legal Personality in Law. 5. P. 157-170. Stefano V. (2019). de. «Negotiating the Algorithm»: Automation, Artificial Intelligence and Labour Protection (May 16, 2018). Comparative Labor Law & Policy Journal. 41(1). Draft Federal Law «On Amendments to the Civil Code of the Russian Federation Regarding the Improvement of Legal Regulation of Relations in the Field of Robotics». Project Grishin Dmitry Sergeevich (Grishin Robotics) // URL: https://www. dentons.com/ru/insights/alerts/2017/january/27/ dentons-develops-first-robotics-draft-law-in-russia. (accessed: 05 November, 2022). Mikhaleva E. S., Shubina E. A. (2019). Problems and Prospects of Legal Regulation of Robotics in Actual Problems of Russian Law. 12. P. 26-35. Sayarer J. (2017). You're Hired - Taking on Robots as Employees. URL: http://www.faa.unisg.ch/ files/cto_layout/downloads/presse/LexisNexis_ You%27re%20hired%20-%20taking%20on%20 robots%20as%20employees.pdf (accessed: 23 December, 2021).
Frey C. B., Osborne M. A. (2013). The Future of Employment: How Susceptible Are Jobs to Computerisation? // URL: https://robo-hunter. com/pdf/The_Future_of_ Employment.pdf
(accessed: 23 December, 2021). Filipova I. A. (2017). Artificial Intelligence and Labor Relations: Social Perspectives and Trends in Legal Regulation in Russian Justice. 11. P. 6567.
