CC BY
87
М.Э. БРАНДЕС
ПРОБЛЕМЫ ФОРМИРОВАНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ БАЛКАНСКИХ МУСУЛЬМАН: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
(Обзор)
События на Балканах последнего десятилетия во многом напоминают ситуацию, сложившуюся в Новое время и связанную с формированием наций-государств. Становление обновленной государственности народов, освободившихся от коммунистических режимов, вызвало не только развитие национального самосознания, но и всплеск националистических настроений. В этом смысле балканский регион является идеальным с точки зрения изучения современных форм национализма и формирования национальной идентичности. На относительно небольшой территории находится целый ряд государств, объединяющих разнообразные этнические группы различного вероисповедания. Все они имеют свои амбиции и претензии и неодинаковые ресурсы для их реализации, а их интересы постоянно сталкиваются, что проявляется с разной степенью агрессивности.
Как отмечает один из авторов рассмотренных ниже статей, националистические движения везде ставят целью создание «политической единицы (государства), объединенной одной территорией вне гомогенных культурных общностей (наций)». К сожалению, этническая, лингвистическая, религиозная, политическая и личностная идентичности редко совпадают с географическими границами реальных наций-государств. Всегда в национальном государстве находятся группы, чья идентичность отличается от большинства населения страны. Власти, пытаясь сохранить гомогенность (этническую, культурную и т. д.), видят в этой группе (группах) угрозу стабильности и единству и стараются различными способами интегрировать меньшинства в общество. Варианты действий властей различны: от официального признания меньшинства самостоятельной единицей с определенной долей независимости в социально-политической и культурной сферах до геноцида данной группы или различных вариантов ассимиляции (также насильственных или нет).
В этом смысле интересным феноменом являются мусульманские меньшинства на Балканах, поскольку их самосознание часто объединяет этническую и религиозную идентификацию, а для ученых спорным вопросом остается сочетание этих двух компонент.
Данный обзор основывается на ряде исследований, посвященных положению балканских мусульман. Изучению этой проблемы за последнее время были посвящены
работы, опубликованные в специальном выпуске «Нэшионэлити пэйпэрз»: Эйдин Бабуна. «Албанцы Косово и Македонии: этническая идентичность важнее религиозной»; Флориан Бибер. «Исламская идентичность на Балканах в период, предшествующий образованию национальных государств»; Дэвид М. Кроу. «Цыгане-мусульмане на Балканах»; Али Эминов. «Турки и татары в Болгарии и на Балканах»; Фрэнсин Фридман. «Мусульманское славянское население Боснии и Герцеговины (применительно к району Санджака Нови Пазара): ислам как национальная идентичность»; Джастин Маккарти. «Мусульмане в оттоманской Европе: 1800-1912 гг.»; Питер Ментцель. «Идентичность, конфессионализм и национализм»; Мэри Ньюбургер. «Помакская пограничная область: мусульмане на стыке наций»; Хью Пултон. «Опыт проживания мусульман в балканских государствах, 1919-1991»1; в обзоре также использована статья Нэдиге Рагару «Ислам в посткоммунистической Болгарии: предотвращенное «столкновение цивилизаций»?» из другого номера этого журнала2.
***
Всплеск интереса исследователей к исламской проблеме на Балканах отмечается с 1980-х годов. Она изучалась в различных аспектах: законодательство, политика, проводимая в отношении меньшинств, демографические тенденции, идентичность...
Составитель специального номера «Нэшионэлитиз пэйпэрз» Питер Ментцель отмечает, что в исследованиях подобного типа часто встречаются несоответствия или разногласия между учеными в определении некоторых терминов (7, с. 7). В данном случае такими понятиями являются, например, «группа» (этническая), «национальность», «нация». Ментцель считает, что разницу между ними можно обнаружить, описывая степень мобилизации на политические действия, которая ниже у этнической группы, чем у национальности или нации. Другими словами, первая, обладая этническим самосознанием, не претендует на политическую автономию или независимость в отличие от последних.
Другой «спорный» термин - «мусульманин»: он может обозначать как религиозную, так и национальную идентичность (или и ту и другую). Ислам оказывается в центре внимания исследователей; авторы пытаются показать способы формирования идентичности, обращая внимание прежде всего на религиозную компоненту. Важность «исламского» фактора признается всеми, при этом его роль и степень влияния на формирование идентичности в конкретных ситуациях различны.
1 Там же (10).
2 См. список в конце статьи (1-9). Там же (10).
Ученые выделяют географические типы балканских мусульман. Первый, «пограничные» меньшинства, проживает на границе с государством, большинство в котором мусульмане. Таких немного - это албанские меньшинства в Монтенегро и Македонии и те албанцы в Косово, которые живут на границе с республикой Албания. Второй тип -островные группы. Они представляют собой компактно проживающую национальную общность, окруженную другими национальностями данного государства. Пример - турецкое население западной Греции. Третья категория - смешанное население - это большая часть балканских исламских меньшинств, в основном рассеянных по региону.
Некоторые из рассмотренных ниже статей посвящены изучению общих для всех балканских мусульманских меньшинств вопросов - это история формирования общин, построение их идентичности, роль в этом религии, а также политической ситуации (6, 9). Последняя подразумевает прежде всего многовековое владычество Османской династии в данном регионе, что обусловило процессы «исламизации», а также создало особую административную систему, сыгравшую затем важную роль в оформлении национального самосознания балканских народов. Другие авторы рассматривают конкретные ситуации в
определенных странах или определенных меньшинств (1-5, 7, 8, 10).
***
Говоря об истории проживания мусульман в Европе, необходимо отметить, что, вопреки общепризнанным представлениям, они появились в юго-восточной Европе задолго до Оттоманской династии, еще в Х в. Первые балканские мусульмане представляли собой группы азиатских племен, селившихся в различных частях полуострова. В XIII в. 10-12 тысяч туркменов-мусульман расселились в Добрудже, но их пребывание оставило мало следов, основная часть мусульман заселила Анатолию.
Продолжительное присутствие мусульман в юго-восточной Европе связано с оттоманским завоеванием региона. Поскольку тогда ислам был государственной религией в Османской империи, то, естественно, положение мусульман было привилегированным по сравнению с последователями других вероисповеданий. Тем не менее, все авторы отмечают терпимое отношение к иным религиям, в частности, официально признавались христианство и иудаизм. Хотя мусульмане имели определенные преимущества (например, только они могли служить в армии, не-мусульмане обязаны были платить подушный налог и т.п.), репрессий по религиозному признаку Оттоманская порта не проводила. Власть предпочитала
соблюдать принципы доминирования Османской династии, а не главенства исламской религии.
Более благоприятные социальные и экономические условия жизнедеятельности мусульман являлись основным стимулом обращения в эту веру не-мусульман, которые таким образом получали различные льготы, возможность карьерного роста и т. д. Принятие ислама часто носило внешний характер, поскольку и стимулировалось внешними, не религиозными причинами. Основы же религиозной культуры обращенных оставались неизменными, что сказалось позже, в государствах, где мусульмане стали меньшинствами среди христианского населения.
Балканы освобождаются от владычества Османской империи в XIX в. В регионе появляются новые этнонациональные образования, государственность которых основывается на преобладании определенной нации. Классическое балканское государство, по словам Х. Пултона, - это «этническое государство одной нации» (9, с. 58). Тот факт, что в основном это страны с христианским большинством (за исключением Албании), делало и делает положение мусульман в них весьма уязвимым. Кроме того, типичное балканское государство характеризует высокая степень централизации. Так что балканские нации-государства очень трепетно относятся к вопросу целостности своей страны во всех отношениях - и в этническом, и в культурном, и в религиозном, и в политическом. Исключение в плане централизации представляла разве что советская Югославия до 1989 г., но и там после падения коммунистического режима возникшие национальные государства сложились по модели классического национального балканского государства.
Мусульмане - меньшинства в таких государствах. Различные этнонациональные трения, возникающие во вновь появившихся странах, становятся особенно наглядными на примере конфликтов новых православных правительств и мусульманских общин, представляющих для новой власти нежелательный пережиток османского прошлого.
Особенности национализма и построения национальных государств на Балканах во многом определялись и географическими факторами. География региона обусловила изолированность, разрозненность и замкнутость отдельных общин (горная местность затрудняла коммуникацию, особенно в условиях слабо развитой инфраструктуры и отсутствия технологических возможностей для активного административного воздействия во времена Османской империи). Поэтому националистическая идеология создания собственной государственности по западноевропейскому типу видоизменилась применительно к балканскому региону: там было больше условий для сохранения групповой идентичности, часто опирающейся на идентичность религиозную.
Значимость религиозной идентификации обусловлена историей: именно на принадлежности к определенной конфессии основывался принцип миллетов -административных единиц в Оттоманской империи, просуществовавших до середины XIX в.
Эта система и создала предпосылки того типа национализма, который проявился позднее. Она представляла собой схему местного самоуправления, при которой местные власти обладали весомыми полномочиями, ощущали себя достаточно самостоятельными и способными мобилизовать значительные ресурсы для борьбы с центральной властью. Система миллетов идеально подходила для внедрения новой националистической идеологии с Запада.
Миллеты были орудием ассимиляции двух видов: ассимиляция всех национальных групп, исповедующих христианство, и ассимиляция небольших мусульманских общин в крупные, как в Македонии или Боснии, где некоторые группы турок или цыган смешались с албанцами или славянами-мусульманами.
Первый тип был обусловлен сильным контролем греческой православной церкви над теми миллетами, которые представляли христианское население Балкан. Второй, менее распространенный, явился основой для формирования в будущем представления о балканских мусульманах как о турках. Вообще термин «турок» приобрел свое современное значение лишь в конце XIX в. (в Османской империи турками называли необразованных крестьян).
Таким образом, этничность долгое время не играла роли в создании идентификации: многие Великие визири и крупные чиновники по происхождению были албанцами, славянами-мусульманами и др. Тем не менее основа идентичности постепенно менялась - от религиозной к этнической. Для разных групп смена происходила по-разному. Так, для турок этот процесс был значительно облегчен, поскольку они отличаются от христиан и религией, и языком, и культурой. Для славян-мусульман дело обстояло гораздо сложнее из-за того, что, соблюдая исламские культурные традиции, они корнями уходят в совершенно иную христианскую культуру (и, как уже говорилось, принимая ислам, часто эти корни сохраняли в традициях, обычаях и т. д.).
Таким образом, миллеты, представляя религиозные общности, единые для различных этнических групп и действующие в рамках одного государства, посеяли будущую путаницу в концепциях гражданства, этничности и религии.
Динамика национализма на Балканах, по мнению Х. Пултона, достаточно точно соответствует геллнеровской теории возникновения современных наций-государств (9, с. 49). Согласно этой теории, переход происходил от замкнутых аграрных обществ к
мобильным индустриальным. Во вновь складывающихся сообществах обеспечить единство государства, а также возможность коммуникации (резко возросшей) возможно было путем социализации всех граждан в единую культуру. Отсюда - идея монокультурного государства, отсюда такая нетерпимость к любым отклонениям от преобладающей в государстве культуры. Всякое несоответствие рассматривается как угроза стабильности общества и государства.
Цыгане
В наибольшей степени такое несоответствие среди балканских мусульманских меньшинств относится, наверное, к цыганам. Цыгане появились на Балканах в средние века, мигрировав из Индии. Многие приняли ислам, привлекаемые, как и другие вновь обращенные, теми привилегиями, которые это давало. На Балканах мусульмане цыгане проживают в Албании, Боснии и Герцеговине, Болгарии, Косове, Македонии. Часть цыган живет также в Сербии, но, к сожалению, нет данных о том, какой процент из них мусульманского вероисповедания.
Они отличаются от большинства населения не только религией и национальностью, но еще и образом жизни (цыгане обычно воспринимаются как кочевники, хотя среди них есть и полукочевники, и оседлые), совершенно чуждым остальному обществу.
Плачевное положение цыганского меньшинства усугубляется высокой степенью неграмотности этой этнической группы. Поэтому даже принятие цыганами ислама, в отличие от других народов, не давало им значительных преимуществ в продвижении по социальной лестнице или в материальном плане. Да и во всех конфликтах цыганам «доставалось» больше всех, поскольку притесняли их со всех сторон - ведь они и не христиане, и не славяне и к тому же плохо организованы для оказания какого-либо сопротивления.
Албания
В Албании цыгане живут шесть столетий. Большинство из них на сегодняшний день исповедуют ислам, но, несмотря на это, не считаются истинно верующими. Среди албанских цыган выделяются две группы, отличающиеся друг от друга в лингвистическом и в социальном плане, - кочевники и оседлые цыгане. Об этой народности было мало что известно до Второй мировой войны, поскольку коммунистический диктатор Энвер Ходжа (1908-1985) пытался создать унитарное албанское государство без каких бы то ни было этнических и религиозных различий, соответственно попытки формирования идентичности подобного рода не допускались.
Весной 1991 г. был создан Цыганский демократический союз в Албании, а в следующем году появился албанский филиал международной организации цыган, которая занимается юридическим консультированием и организацией культурных мероприятий.
Босния
Сведений о цыганах Боснии и Герцеговины имеется несколько больше. Они появились в этом регионе с середины XV в. В Боснии выделялось несколько групп цыган: белые цыгане - в основном мусульмане, представители оттоманской группы юго-славянских цыган, черные цыгане -также мусульмане, но считавшиеся «нечистыми», поэтому не допускавшиеся на богослужения в мечети. Они пришли из Трансильвании или Баната. Как и белые, они относили себя к туркам. Третья группа - каравлахи (черные влахи или черные румыны) - мигрировала в Боснию и Воеводину из Молдавии и Валахии. Боснийцы иногда путали их с сербами, поскольку каравлахи исповедовали православие.
Боснийские цыгане в основном кочевники. Уровень их политического, социального и экономического развития на протяжении всей истории оставался стабильно низким. Незащищенным было и их правовое положение. Наибольший урон цыганское население понесло во время Второй мировой войны, пострадав от фашистских репрессий. По переписи 1948 г., в Боснии и Герцеговине оставалось лишь 422 цыгана из 72 651 всего цыганского населения Югославии. В дальнейшем на эту этническую группу повлияла политика ассимиляции: так, в 1961 г. только 31 674 человека назвали в качестве своего родного языка цыганский, большинство идентифицировало себя или с другими меньшинствами, или с югославами.
В 1981 г. цыгане получили официальное признание как национальность в конституциях Боснии-Герцеговины и Македонии. Надо отметить, что другие югославские республики признавали их только как этническую группу.
Несмотря на это, цыгане стали наиболее притесняемым меньшинством в боснийских конфликтах. Их невзлюбили и сербы, и хорваты, и другие мусульмане. Значительной части цыган пришлось покинуть Боснию, и их сегодняшнее положение все еще не свидетельствует об улучшении ситуации.
Болгария
Первые упоминания о цыганах в Болгарии относятся к концу XIV в. В Оттоманской империи выделяли кочевников-мусульман и оседлых христиан цыган. К XIX в. большинство цыган в Болгарии были мусульманами. Мотивы принятия ими этой религии, как и у остальных, были в основном связаны с улучшением социального и этнического статуса. Но в Болгарии, как и в других странах, цыгане не пользовались равными или хотя бы
удовлетворительными правами в политической и других сферах общественной жизни. Одной из причин, как и в других регионах, была неграмотность. Тем не менее в Болгарии цыгане были достаточно активны и организованы. В целом же история цыган в Болгарии повторяет их историю в остальных Балканских странах.
После того, как советские войска заняли территорию Болгарии в 1944 г., для цыган начался четырехлетний период восстановления. В 1946 г. была создана Культурно-просветительская организация цыганского меньшинства, действовавшая до 1949 г.
Затем политика советского правительства изменилась. Началась борьба с любыми проявлениями религиозной идентичности. Из страны стали высылать евреев и турок, причем к последним были причислены и цыгане. Турция отказывалась их принимать, а Болгария продолжала высылать. Двумя годами позже болгарское правительство принялось проводить политику искоренения иждивенчества. Было решено сделать кочевников оседлыми и обеспечить их регулярной работой, чтобы, как писали советские газеты, разрушить буржуазный стереотип, согласно которому цыгане «ленивые, бескультурные, не способные к работе». Цыган переселяли из их общин в регионы, где проживали болгары. Их, а также помаков, заставляли «болгаризовать» свои имена. Позже советское правительство отметило «негативные тенденции» сближения цыган с турками, что выражалось в принятии мусульманства и распространении турецких и арабских имен. Партийным и государственным органам в местах проживания цыган, татар и помаков было поручено проводить соответствующую идеологическую работу среди населения.
Правда, цыгане-мусульмане нашли обходные пути: они официально брали болгарские имена (часто называя детей по имени известных композиторов, политиков и т. п.), продолжая использовать цыганские дома и в своих общинах.
Кампания по ассимиляции только укрепила негативные стереотипы о цыганах-мусульманах, которые получили активное развитие после падения режима Тодора Живкова в 1989 г. В начале 90-х годов поднялась волна антицыганской агрессии, возникло несколько антицыганских националистических организаций. До сих пор предубеждения против цыган продолжают оставаться серьезной проблемой в Болгарии (да и не только там).
Косово
О присутствии цыган в Косово впервые упоминается в конце XV в. Мусульмане цыгане, которые населяли Косово, говорили по-албански. Большинство косовских цыган-кочевников были албанскими православными, а кочевники-цыгане северного Косово -сербскими православными. Там также проживали полукочевые племена цыган-мусульман.
Положение цыган в Косово по своей трагичности не отличалось от других регионов. Во время событий конца 90-х годов, особенно во время бомбежек НАТО, отношение к ним еще больше ухудшилось (если такое возможно): цыгане рассматривались албанцами как союзники сербов. Действительно, часть православных цыган поддерживала сербов, предпочитая сильное центральное правительство албанскому сепаратизму. При этом часть цыган сербов не поддерживала, а если прибавить к этому уже существующее предубеждение против данной этнической группы, то и сербы испытывали недоверие к цыганам, и со стороны первых по отношению к последним часто проявлялись вспышки насилия.
Македония
Первое письменное упоминание цыган в Македонии относится к 1289 г. Положение цыган в стране во времена Оттоманской империи было несколько лучшим, чем у их балканских братьев. В Скопье и Гостиваре даже сформировался и существует до сих пор средний класс среди цыганского населения. Они, в частности, имели возможность отправлять своих детей на обучение - изучать Коран.
Во время Второй мировой войны цыгане Македонии пострадали от Холокоста меньше, чем остальные балканские цыгане. Большая их часть участвовала в партизанском движении, что после войны было учтено Тито, который высказал идею о создании автономного цыганского региона в Македонии. Хотя эта инициатива и не была осуществлена, она послужила толчком к развитию активности цыган в Югославии, особенно в Македонии.
В 1946 г. началось литературное возрождение цыганской культуры. Цыгане Македонии участвовали в политике: в 1948 г. они получили места в городском совете Скопье. Македонские цыгане также сформировали свою организацию «Фралип» (Братство). В 1971 г. в македонскую конституцию была внесена поправка, согласно которой цыгане официально признавались «этнической группой». Но новый статус не спас их от притеснений и насилия, обрушившихся на них с новой силой после смерти Тито в 1980 г. Албанские националисты требовали от цыган признать себя албанцами.
Надо отметить, что, хотя в Македонии цыгане находились в несколько лучшем положении, чем в соседних балканских государствах, они в большинстве своем все равно продолжали оставаться «низшим» классом общества, воспринимались другими людьми как «грязные», «ленивые», имели чрезвычайно низкий уровень образования, часто находились за чертой бедности.
Таким образом, цыгане всегда являлись и являются наиболее притесняемым меньшинством в балканских странах, с низким уровнем образования, находящимся внизу социальной лестницы, и наименее мобилизованным в плане отстаивания своих,
национальных интересов. Их положение характеризуется, во-первых, многочисленными предрассудками и негативными стереотипами против этой группы, а также низкой образованнностью, бедностью, постоянными ограничениями в правах. Единственный выход для цыган мусульман на Балканах из такой ситуации, по мнению исследовавшего эту проблему Дэвида М. Кроу, состоит в ассимиляции с другими народностями (3, с. 118). Так что автор не видит для них смысла, да и возможностей в отстаивании своих национальных интересов.
Турки и татары
Положение турок и татар в рассматриваемых государствах можно сравнить с положением цыган уровню проявления нетерпимости со стороны национального большинства, а также воздействию на массовое сознание негативных стереотипов и предрассудков. В данном обзоре эта тема излагается на основании исследования Али Эминова (4). Автор изучает положение турок, проживающих на территории Болгарии, Греции, Македонии и Румынии и татар Болгарии и района Добруджи в Румынии.
Он отмечает, что во всех балканских странах турки всегда воспринимались как «другие», чужаки. Сложившийся стереотип - это варвары, жестокие, не имеющие своей истории, в противоположность цивилизованным христианам с богатым историческим прошлым (4, с. 129). Особенно такое отношение характерно для Греции и Болгарии.
С правлением Османской династии связано и распространение ислама, и население турками Балкан. Но на этот счет существует две точки зрения. Первая (которой придерживаются турецкие историки) объясняет исламизацию заселением Балкан непосредственно самими турками-мусульманами. Балканские же ученые связывают процесс обращения в новую религию с объективными обстоятельствами, сложившимися в результате установления власти мусульман, в результате которых христианское население было в определенной степени вынуждено принимать ислам. Таким образом, первые считают, что балканские мусульмане имеют турецкие корни, вторые доказывают их славянское происхождение и часто используют как призыв к единению в «братство по крови» для антимусульманской и антитурецкой пропаганды.
Довольно агрессивная политика, которая проводилась властями по отношению к туркам и другим мусульманам, обусловила миграционные процессы. Несмотря на это, в Болгарии, Македонии, северо-восточной Греции и румынской Добрудже продолжают проживать значительные турецкие и другие мусульманские общности. Кроме того, А. Эминов отмечает, что не стоит доверять официальной статистике численности
мусульманского населения, поскольку власти склонны преуменьшать количество нехристианского населения, манипулируя цифрами в пропагандистских целях (4, с. 131).
Добруджа
История турок и татар в Добрудже связана с их периодическими эмиграциями в основном в Турцию, что, впрочем, характерно и для других балканских регионов. Идентичность для турецкого населения всегда определялась религией. До окончания Второй мировой войны дети татар и турок получали образование в религиозных частных школах. В 1949 г. были созданы специальные школы для обучения нерумынских национальностей на родном языке. Затем румынское правительство инициировало программу развития татарской народности, отлично от турецкой. Из Советского Союза (из Казани) завезли книги на татарском языке вместо использовавшихся ранее книг на турецком. Был создан татарский алфавит, и вышел ряд публикаций на татарском языке. Но все эти эксперименты только ухудшили качество образования, и в 1957 г. раздельные татарские и турецкие школы были закрыты. Начались процессы «румынизации» татар и турок, правда, надо отметить, что эта политика была куда менее жесткой, чем в Болгарии и Греции. К тому же в 70-е годы гонения на ислам стали еще слабее, что было связано с желанием Румынии улучшить отношения с исламским миром, а потому - обеспечить существование процветающего мусульманского меньшинства на своей территории.
Правительство Румынии предоставляло татарским меньшинствам большие, по сравнению с турецкими, преимущества. Это объясняется тем, что татары воспринимали Румынию как родную страну. Хотя многие из них и были потомками мигрантов из Крыма, но ведь Крым стал украинским, а татары никогда не считали Украину своей родиной. В отличие от этого народа, турки имеют четкое представление о своей исторической родине -это Турция. Поэтому Румыния для них страна проживания, но не происхождения, отсюда и представление как о «неполноценных» гражданах, всегда готовых оставить свою страну (Румынию).
Болгария
В Болгарии мусульманские меньшинства представлены и татарами, и турками, которых среди североболгарских мусульман большинство. Поскольку они проживают преимущественно в турецких регионах, то для них часто характерна идентификация с турками. Данный факт вызывал резкую негативную реакцию советского правительства, которое даже официально принимало меры против «турецкой самоидентификации цыган, татар и болгар, исповедующих исламскую религию». Политбюро рекомендовало местным властям предпринимать соответствующие шаги, чтобы насадить болгарскую идентичность
среди указанных меньшинств. Но данная политика не была результативной, и с 1989 г., когда она прекратилась, процессы слияния татар и турок усилились, и на сегодняшний день, хотя несколько тысяч болгарских граждан идентифицирует себя как татар, они не многим отличаются от турок в культурном, религиозном и лингвистическим планах, и можно говорить об ассимиляции большей части татар в турецкое болгарское меньшинство.
Болгария и Греция - две страны, в которых турки испытывали наибольшие притеснения. После падения Османской империи многие турки иммигрировали из страны, и их численность снизилась с одной трети населения до меньше, чем 15 %, в 1900 г. Отношение к туркам в Болгарии как на правительственном, так и на бытовом уровнях было крайне неблагоприятным. И тому множество примеров из современной истории турецкого меньшинства в этой стране. Это касалось статуса турецкого языка и исламских институтов, религиозной практики, участия турок в политической жизни.
Что касается образования, то положение турок в Болгарии в этом смысле было лучше разве что цыган - среди турецкого населения образованных насчитывалрсь лишь 4%. При этом уровень образования и преподавания был крайне низким. В 1947 г. болгарская конституция признала существование национальных меньшинств в стране и разрешила преподавание на родных языках. Прошедшая в те годы реформа образования значительно улучшила его качество. При этом школы были национализированы: выведены из-под контроля общин и переданы в ведение государственных органов. Вводилась общая программа, обязательное посещение и т. д. В результате уровень образования среди турок значительно вырос.
Болгарское правительство стремилось не просто увеличить количество образованных турок, но национализация и реформирование школ были нацелены на активное проникновение болгарского языка в турецкие общины (поскольку обучение болгарскому было обязательным). Также, поскольку обучение в советских школах было, естественно, нерелигиозным, власти надеялись воспитать образованную светскую турецкую интеллигенцию. В принципе, можно сказать, что они добились своего: повышение уровня образования, антирелигиозная, антиисламская пропаганда сыграли свою роль в том смысле, что действительно появилось поколение нерелигиозной образованной молодежи. Но при том, что религиозная идентичность стала играть меньшую роль, значение этнической турецкой идентичности повысилось. Кроме того, турки не видели никаких противоречий в понимании «турецкого» и «мусульманского».
Советским властям не удалось создать социалистическую идентичность, и тогда началась политика насаждения болгарской идентичности. Во время наиболее жесткой
кампании по ассимиляции в 1984-1985 гг. правительство заявило: «В Болгарии нет турок! Болгария - это государство одной нации». Отрицание турецкой идентичности строилось на доказательстве того, что и те, кто считают себя турками, на самом деле не турки, а потомки тех болгар, которые вынуждены были принять мусульманство во времена Османской империи.
Турецкая культура подвергалась гонениям в социалистической Болгарии под предлогом борьбы с религиозным фанатизмом и в русле антиисламской политики. Так, было запрещено проводить свадебные и погребальные ритуалы по мусульманским обычаям, поститься во время месяца Рамадан, носить традиционную одежду и т. д. Все мусульманские обряды назывались социалистическими СМИ признаками отсталости и религиозными предрассудками. Кроме того, была подорвана и финансовая база ислама в стране путем конфискации собственности религиозных фондов. А институционально политика притеснения выразилась в директиве пленума центрального комитета Коммунистической партии Болгарии от апреля 1956 г. местным властям проводить активную работу по уменьшению числа (и так уже очень небольшого) ходжхазов - религиозных учителей, глав общин и церкви.
Таким образом, отрицая этническую идентичность турок, правительство параллельно боролось и с проявлениями религиозной идентичности. Несмотря на то, что пропаганда и описанные меры правительства способствовали снижению степени важности веры, особенно в жизни молодежи, все же мусульманская религия продолжала оставаться важным фактором идентификации, что в наибольшей степени относилось к представителям старшего поколения. Согласно исследованиям 70-х годов, степень соблюдения религиозных обычаев была у турок в два раза выше, чем у болгар.
В 1989 г. с падением коммунистического режима были отменены все ограничения на религиозные отправления. Открылись новые религиозные школы. Коран был переведен на турецкий и болгарский. И хотя Конституция 1991 г. не признала существование турецкого или какого-либо другого национального меньшинства в стране, она гарантировала гражданам неболгарского происхождения соблюдение определенных прав.
Что касается участия турок в политической жизни страны, то вполне естественно, что в соответствии с политикой правительства в отношении этого меньшинства оно было значительно ограничено. Период, начавшийся с 1989 г., открыл для турецких граждан Болгарии новые возможности. Чтобы мобилизовать турок на политические действия, в январе 1990 г. было создано Движение за права и свободы. Хотя туда предлагалось вступать всем болгарским гражданам, оно получило поддержку в основном турок и других
мусульман. Этот факт, кстати, создал трудности для движения, поскольку оно было названо «этнической турецкой партией», а так как создание «политических партий на этнической, расовой или религиозной основе» запрещено, то легитимность существования движения даже оспаривалась в суде в 1992 г.
Движение довольно успешно действовало на местах, продвигая своих кандидатов на выборные должности в районах со смешанным населением. Оно постоянно подчеркивало свой секулярный характер, да и культурные вопросы интересовали его в незначительной степени. Главные задачи движения были политическими, и, во многом благодаря этому, турки и другие мусульмане впервые за долгое время получили возможность полноценно и организованно участвовать в политической жизни страны наравне с другими гражданами.
Греция
Греция - один из регионов наиболее раннего расселения турок на Балканах. С самого начала мусульмане воспринимались как «чужаки», и это отношение сохранялось на протяжении всей истории их проживания в этой стране и определяло политику различных правительств. Власти, правда, ориентировались на внешнюю политику - взаимоотношения с Турцией: когда они были дружеские, то и существование турецкого меньшинства в Греции было более или менее спокойным (как в 20-е годы после подписания в 1923 г. в Лозанне конвенции, гарантирующей соблюдение прав турок в Греции и греческой православной общины в Турции). Если же отношения между двумя странами становились хуже, то это отражалось на турках, проживающих в Греции. Так, значительное ухудшение было вызвано событиями на Кипре в 1955 г. С этого времени правительство Греции заявило, что в стране нет никаких этнических меньшинств, есть только небольшая мусульманская община. Принадлежность к исламу автоматически определяла человека как не-грека по национальности, который не мог пользоваться равными с греками правами. Дискриминация турок и других мусульман была особенно сильной во времена хунты с 1967 по 1974 г. Установление демократического режима в 1974 г. не привело к изменению ситуации в этом плане. Улучшения отмечаются с начала 90-х годов, когда были сняты многие ограничения в правах. В 1994 г., например, правительство рассталось с прежней практикой назначения губернаторов и муниципальных советников в Западной Трасе - эти должности стали выборными.
Эминов называет три главных фактора формирования идентичности мусульман в Греции в ХХ в.: ислам, турецкая национальная идеология и дискриминационная политика греческого правительства по отношению к ним (4, с. 152).
Турки наиболее религиозны из всех мусульманских балканских меньшинств. Может быть, поэтому некоторые мусульмане идентифицируют себя с турками посредством принадлежности к одной религии. И другие нации также часто воспринимают любых мусульман как турок. Это также может быть связано с тем, что распространение ислама на Балканах связано с турецким османским правлением. Традиции ислама, особенности этой религии также определяют важность религиозной идентификации. Упор в мусульманстве делается на таком понятии, как умма - общность, основанная на вере. Неважно, какой национальности человек - если он мусульманин, то он полноправный член этой общности, поэтому религиозная идентичность выше этнической.
Национальная идеология и формирование идентичности, основанное на принадлежности к турецкому этносу, началось со времени образования Турецкой республики в 1923 г. Среди мусульман в Греции возникли две точки зрения на идентичность. Одна группа, возглавляемая консервативными исламисткими лидерами, отстаивала транснациональный характер мусульманской идентичности. Другая, во главе которой стояли в основном националистически настроенные молодые люди, приветствовала кемалистские реформы. Они организовали в 1928 г. Ассоциацию турецкой молодежи. Репрессии военной хунты 1967-1974 гг. заставили эти группы объединить свои усилия в отстаивании интересов мусульманских меньшинств в стране, и усилили притяжение к туркам других мусульман Греции, которые предпочитали идентифицировать себя с этой национальностью. К 1990 г. можно говорить о формировании турецкого коллективного самосознания, которое стало доминирующим среди мусульманского населения страны. Это относится и к этническим туркам, и к помакам, и к цыганам-мусульманам.
Македония
Югославия, а затем Македония - те балканские страны, в которых турецкое меньшинство не только проживало спокойно, но и процветало и обладало в полном объеме культурными и политическими правами. Туркоговорящее население было официально признано «национальностью» (народностью). Еще до установления коммунистического режима в Югославии туркам и другим мусульманам было разрешено следовать своим религиозным традициям, и до 1930 г. албанцы, боснийцы и турки имели собственные властные структуры.
Коммунистическая Югославия - единственная из стран Восточной Европы не проводила антиисламскую политику и допускала полную свободу вероисповедания. Это объясняется внешней политикой Тито, который, пытаясь обеспечить страну нефтью, искал сближения с арабскими странами.
***
Из четырех представленных стран в Болгарии и Греции в большей степени, чем в Румынии и Македонии, построение национальной идентичности было связано для туркоговорящего населения с восприятием его большинством граждан как «чужаков» и попытками властей отрицать их право на самоидентификацию или манипулировать ею. Так, Греция вообще не признавала существования турецкого меньшинства в стране, а в Болгарии проводилась активная политика «болгаризации» мусульман. Все это сочеталось с антиисламской пропагандой. С 1989 г. в этих странах, за исключением Греции, наметился прогресс в «турецком» вопросе. Греция - единственная из них, где правительство до сих пор продолжает настаивать на мононациональности страны и отсутствии в ней любых (в том числе, турецкого) меньшинств.
Помаки
Положение турок как меньшинства связано с притеснениями и многочисленными негативными стереотипами, но при этом сами турки обладают высокой степенью самоидентификации как этнической и религиозной группы, отличной от большинства населения стран проживания, а также высокой степенью мобилизации в отстаивании своих национальных интересов. По сравнению с ними совершенно иная ситуация складывается у другой группы мусульман, также представляющих этническое меньшинство в балканском регионе, - у помаков.
Помаки - это группа, исповедующая ислам и говорящая на диалекте болгарского, поэтому их нельзя отнести только к болгарам или только к туркам, не говоря уже о греках, македонцах или албанцах. Интересно, что проблема идентификации этой группы волнует, скорее, не самих помаков, а другие народности. Самим помакам важна их религия, язык, в определенной степени территория, на которой они проживают, но все эти факторы никогда не становились основой формирования «помакской» самоидентификации. За всю историю существования данной группы не было крупных массовых движений или стремления отстаивать свои права, опираясь на принадлежность именно к этой общности. По мнению изучавшей положение помаков на Балканах Мэри Ньюбургер, из всех балкано-мусульманских групп помаки наименее амбициозны в плане претензий на национальную самоидентификацию (8, с. 182).
Как уже говорилось, проблема идентификации группы помаков волновала чаще другие этносы и нации. После крушения Оттоманской империи помаки, будучи и похожи и
непохожи на другие балканские национальности, стали «яблоком раздора» для вновь образовывавшихся националистически настроенных государств, каждое из которых хотело доказать принадлежность помаков именно к его титульной нации.
Поскольку большая часть помаков населяет Болгарию (в основном проживая на территории Центральных Родопских гор), то покушения на свою национальную идентичность эта народность испытывала в новой и новейшей истории, прежде всего со стороны болгар. Попытки ассимиляции выражались, судя по исследованию М.Ньюбургер, в том, что помаков заставляли изменять свои имена на болгарские, а также расставаться с традиционной одеждой (фески у мужчин и паранджи у женщин).
Историю «болгаризации» помаков исследовательница начинает с первой балканской войны в 1912 г. В результате этой и последующих войн (вообще, речь может идти обо всем периоде до Второй мировой войны) Болгария получила новые земли с большим мусульманским населением - турками и помаками. Тогда, с целью установления культурной гегемонии на завоеванных территориях, началась борьба с исламом, а также со всеми его видимыми проявлениями - в частности, с уже упоминавшимися головными уборами и с именами. Насильственные способы, которыми эти изменения производились, вызвали миграцию части помаков с болгарских территорий и уличные протесты. В этой ситуации помаки стали искать сближения с теми, кто был бы им культурно ближе, - с туркоговорящими мусульманами. Таким образом, политика болгарского правительства способствовала не «болгаризации» помаков или формированию их национального самосознания, а скорее спровоцировала «туркизацию» этой народности.
Надо отметить, что, хотя турки также сталкивались с определенными ограничениями в болгарском обществе, они все же обладали некоторой автономией в своих общинных делах и существовали обособленно среди болгарского населения. Помаки же воспринимались, так сказать, слитно с территориями, ставшими болгарскими.
Важную роль в идентификации помакского этноса сыграло движение «Родина», сразу же получившее поддержку болгарского правительства. Это движение было основано болгарским этнографом Петуром Мариновым в Смоляне в 1937 г. Если кратко сформулировать основные идеи «Родины», то это: научное обоснование болгарских корней помаков плюс мусульманская религиозность. Помаки, таким образом, представали как болгаро-мусульмане. Религия играла важную роль в идеологии «Родины», но надо отметить, что это был реформистский ислам, или кемализм. Судя по исследованию М. Ньюбургер, активистов «Родины» больше волновали не вопросы религии, а использование институтов ислама в целях проведения своей политики (8, с. 189), а последнюю автор характеризует как
«хамелеонскую» (8, с. 191) - движение довольно успешно сотрудничало с разными болгарскими правительствами (в том числе и с фашистским). Правда, сотрудничество с ним обусловило то, что «Родина» не была затем официально признана коммунистическим правительством (хотя и препоны ее деятельности тоже не чинились). Сотрудничество же с фашистами «подарило» «Родине» вполне подходящую ее идеологии идею борьбы за «чистоту нации» (болгарской, разумеется).
Главным направлением деятельности «Родины» была «болгаризация» помаков. Поскольку доказывалась их историческая и культурная связь с болгарами, то предлагалось искоренить все проявления «чужеземной» культуры. В основном подобные претензии относились к турецкой культуре. Реформирование исламской веры в том виде, в котором она существовала у помаков, также рассматривалось как освобождение от «чужеродного», неверного понимания религии. Для большей понятности предлагалось, в частности, перевести Коран на «родной» болгарский язык.
Особым нападкам, как уже говорилось, подвергалась традиционная одежда помаков, роднящая их с турками, - фески и паранджи. Борьба с ними часто принимала агрессивный характер. Так же, как и борьба за имена. Помаки за новую и новейшую историю пережили столько периодов смены политики в отношении этих двух проявлений культурных особенностей, что дело приняло просто анекдотический оборот: статья Ньюбургер начинается с рассказа о том, как некий житель помакской деревни Бачково по имени Хасан, начиная со времен Балканских войн 1912-1913 гг., за свою жизнь был вынужден шесть раз менять официально свое имя, становясь то Драганом, то опять Хасаном (8, с. 181). Наиболее трагичной была кампания 70-х годов, когда уличные демонстрации против смены имен были жестоко подавлены правительством, некоторые манифестанты были даже убиты, а их тела сброшены в реки и шахты (8, с. 193-194).
В посткоммунистический период помаки вновь получили возможность следовать своим культурным традициям, но многие молодые люди, переселяясь из отдаленных помакских деревушек в крупные города, отрывались от них, ассимилируясь в болгарское большинство. Помаки, таким образом, являются достаточно аморфной общностью и продолжают занимать пограничное положение с другими нациями как в Болгарии, так и за ее пределами.
А А А
Если для рассмотренных выше мусульманских меньшинств формирование национального самосознания было во многом подкреплено необходимостью самосохранения как группы и сопровождалось значительными притеснениями со стороны этнического большинства - во всяком случае, именно эти аспекты волновали исследователей больше всего, то в ситуации с двумя другими меньшинствами - албанскими и боснийскими мусульманами - исследователи выдвигают на первый план вопросы соотношения религиозной и этнической идентичности (1,2).
Вообще обращение в ислам - вопрос особой важности для юго-восточной Европы. Этот процесс продолжался в течение пяти веков, неодинаково в разных регионах: более просто среди городского населения и тяжелее - среди пастухов в труднодоступных горных районах Албании. Вообще, Албания и Босния - два региона, где ислам распространился достаточно просто и быстро по сравнению с другими территориями Балкан, несмотря на то, что Оттоманская порта особенно не «давила» на регион. Свою роль здесь сыграло отдаленное положение от Стамбула, топографические особенности и местные традиции. В результате, жителям этих двух районов удалось сформировать собственную региональную идентичность, отличную от других балканских мусульман.
Существовали три типа обращения в ислам: добровольный (в основном он и использовался), насильственный (скорее исключение - применялся, например, в середине XVII в. в Родопских горах) или система, при которой мальчиков младенцами забирали из христианских семей и воспитывали в исламских традициях. Последняя иногда также рассматривается как насильственная, но, поскольку воспитанные таким образом мусульмане получали значительные привилегии и возможности карьерного роста в имперской армии, то часто родители сами отдавали своих детей на это воспитание (2, с. 21-22).
Почему вообще Порта стремилась к исламизации подчиненного населения? Во-первых, это причины этического плана. Ислам, как и другие религии, ставит одной из главных целей «направление людей на верный путь». Во-вторых, политического - будучи окруженной христианскими государствами, империя могла рассматривать своих подданных-христиан как «пятую колонну». Наконец, экономические факторы: принятие мусульманства давало прямую материальную выгоду вновь обращенным, поскольку мусульмане имели определенные привилегии, в том числе и в сфере налогообложения, по сравнению с немусульманами. Правда, массовое обращение было довольно невыгодным в экономическом плане для государства, поскольку в этом случае поступления налогов в казну значительно сокращались (2, с. 22-23).
К началу националистических движений на Балканах можно говорить о том, что в этом регионе сформировались различные мусульманские общности, каждая с собственной, отличающейся от других региональной идентичностью.
Албанцы
Албанцы были расколоты на две религиозные общности еще в 1054 г.: на католиков и православных. С этим расколом во многом связаны особенности их обращения в ислам, которое началось с завоевания Албании Мехмет Илом в 1463 г. И если к 1520 г. мусульман в стране было лишь 3%, то к 1690 г. их насчитывалось уже 70% (такая, примерно, цифра сохранилась до наших дней). Обращение в ислам шло как часть политического процесса. Темпы исламизации католических и православных регионов были неодинаковы. Католический север и центральная (также в основном католическая) Албания более охотно принимали ислам, чем православные районы страны. Это объясняется тем, что православная церковь, пользуясь большей, чем ее соперница, поддержкой Оттоманской порты, имела в империи более развитую инфраструктуру и больший авторитет среди верующих, чем католическая. В таких условиях преимущества принятия ислама для католиков были тем более очевидны, поскольку открывали возможности карьерного роста, повышения социального статуса в государстве (интересно, что с начала оттоманского правления до XVII в. 25 из 92 великих визирей были албанского происхождения).
Надо отметить, что принятие ислама имело для албанцев в основном социальное значение: становясь мусульманами формально, они продолжали соблюдать христианские традиции. Сильная общинная структура, важность общинно-семейных связей предотвращала глубокое проникновение ислама в другие сферы общественной жизни, кроме социально-политической. Значительную роль сыграл также тот факт, что ислам принимался в форме бекташизма - еретического течения ислама, предлагавшего более «мягкие» формы религии, чем классический ислам: например, бекташизм вполне терпимо относится и к употреблению алкоголя, и к бракам с не-мусульманами (2, с. 20).
Таким образом, получение доступа к государственным должностям (в том числе и высоким) и сохранение в то же время своей этнической идентичности дало толчок национальному движению албанцев за независимость от Оттоманской империи в начале XIX в. (первыми подобными попытками можно считать выступления местных правителей - беев уже в конце XVIII в.). Так что, можно сказать, что, по сравнению с другими мусульманами на Балканах, уровень религиозной идентификации албанских мусульман гораздо ниже, чем значимость идентификации по этническому признаку, обусловленной сильными общинно-
племенными связями. Такого мнения придерживается исследовавший положение албанских балканских меньшинств Флориан Бибер (2, с. 19).
Идеи этого автора об отношении албанцев к исламу поддерживает и Эйдин Бабуна (1). Он однозначно утверждает, что для албанских мусульман социально-политические вопросы всегда были и остаются гораздо важнее религиозных и региональная идентичность важнее мусульманской. При этом надо отметить, что их религиозная принадлежность, не играя значительной роли для самих албанцев, служила основным отличительным признаком, на котором могла основываться неприязнь христианских общин или постоянные притеснения со стороны государства. Бабуна рассматривает ситуацию албанцев Косово и Македонии. Он, как и Бибер, считает, что в основе формирования национальной идентичности у этого народа лежали сильные родоплеменные связи (1, с. 67). Религия не могла играть там сильной роли хотя бы потому, что албанцы были разделены на три религиозные общности. Можно возразить, что они были разделены и по племенному признаку, но такая структура общества позволила албанцам сохранить общинные связи и культурные традиции. Преемственность строилась на общности «по крови», которая свойственна патриархальным группам.
Албанцы последними на Балканах включились в национальные движения, да и то инициировались они чаще «сверху», местными властями, поскольку большинство населения, скорее, желало остаться в Оттоманской империи.
Описание дальнейшей судьбы албанцев (после падения империи) позволяет автору сделать вывод о том, что националистические движения среди этого народа были спровоцированы притеснениями и ущемлением в правах со стороны властей. Тому можно привести множество примеров, начиная с образования Королевства сербов, хорватов и словенцев в 1918 г. Политика сербских властей по отношению к албанцам Косово и Македонии была довольно агрессивной: албанский язык был запрещен, мусульман часто вынуждали эмигрировать из страны.
В положении притесняемых оказались албанцы и в Югославии. Здесь конфликт был, скорее, этническим, чем религиозным. Албанцы воспринимались не как самостоятельное национальное образование, а как «албаноговорящие сербы». Правительство стремилось их ассимилировать. Албанское население Югославии постоянно находилось в оппозиции властям: так, во время Второй мировой войны националистическими настроениями албанцев воспользовалась фашистская Италия, которая создала из большой части Косово и Западной Македонии Королевство Албания. Была также сформирована Албанская дивизия СС. А после войны (с 1948 г.) албанцы сопротивлялись югославскому коммунистическому режиму, поддерживая Советский Союз.
Таким образом, неприязнь была взаимной и весьма острой. В результате албанцы подвергались и политической, и экономической, и социальной дискриминации. Чтобы хоть как-то облегчить свое положение, некоторые албанцы стали называть себя турками. Термин «турки» использовался применительно ко всем мусульманам региона. По договору с Турцией от 1953 г. туркам было разрешено эмигрировать из Югославии в Турцию, и среди переселенцев было немало албанцев-мусульман, в основном из Косово и Македонии, которые предпочли называться турками, чтобы подпасть под условия договора.
Стремление властей ассимилировать албанцев выразилось в попытке объединить их с другими славянами, сформировав особое национальное образование южных славян Югославии. При этом не учитывался тот факт, что не все албанцы являются славянами.
На самосознание югославских албанцев повлияли демографические изменения в этом регионе с 1961 по 1981 г., когда население Косово резко возросло. Во-первых, уровень рождаемости там превышал средний по стране. Во вторых, после 1968 г. славянское население стало покидать Косово, зато туда потянулись албанцы из Монтенегро, южной Сербии и Македонии, а также мусульмане из Санджака и представители некоторых других неславянских народностей.
Националистические настроения в Косово обострялись экономической отсталостью и высоким уровнем безработицы. Албанцы были уверены, что это результат дискриминационной политики государства. Ситуация несколько изменилась после увольнения в 1966 г. главы секретной полиции Александра Ранковича, который был главным проводником политики притеснения албанцев. После ряда демонстраций некоторые требования албанцев были удовлетворены, а по Конституции 1974 г. Косово получило значительную автономию и в политическом, и в культурном плане. Но и теперь албанцы как нация не имели права образовать собственную республику.
Ситуация изменилась с 1986 г., когда к власти пришел лидер Сербской коммунистической партии, а затем президент Республики Сербия Слободан Милошевич. Его политика заключалась в административной унификации Сербии, в результате чего вначале была ликвидирована автономия Воеводины, а затем подчинены местные власти Косово. Кроме того, граждане страны албанского происхождения подвергались культурной и социальной дискриминации. Сербы пытались повлиять на демографическую ситуацию, переселив в Косово сербов из Краины. В результате с 1991 г. по 1994 г. 400 000 албанцев эмигрировали в другие европейские страны. Но наибольшего пика притеснения достигли в 1999 г. во время бомбардировок НАТО, когда тысячи албанцев были убиты, и около 850 000 выгнаны из своих домов.
Тем не менее, несмотря на сильное давление со стороны властей, албанцам Косово удалось создать в 1992 г. собственное альтернативное «государство в государстве» со своим правительством, администрацией, национальными СМИ и т.д. Успеху создания так называемого параллельного государства способствовала не только реакция албанского населения на режим Милошевича, но и исторические традиции: население Балкан никогда не доверяло иностранной администрации, и правительство предпочитало отдавать управление регионом местной власти для обеспечения лояльности. Так что правление сербов под руководством Милошевича изначально воспринималось как чуждое.
При этом надо отметить, что все политические действия албанцев носили и носят исключительно секулярный характер. Так, ни имамы, ни медресе (религиозные школы), ни другие религиозные институты, согласно официальным отчетам, не принимали участия в демонстрациях 70-х - начала 80-х годов. Политические партии в своих программах также ориентированы прежде всего на решение вопросов политического и социально-культурного плана (причем и в последних религия занимает далеко не первое место).
Совершенно иначе выглядит ситуация с точки зрения сербских националистов, которые представляют движение албанцев за независимость как фундаменталистское движение, исламский джихад, угрожающий безопасности не только Сербии, но и всей Европы. На конференции, проведенной в Сараево в начале 1990 г., было специально подчеркнуто, что косовский конфликт не является религиозным.
Тактика косовских албанцев отличается от македонских. Если первые представляли непримиримую оппозицию сербскому правительству вплоть до создания параллельного государства, то вторые участвовали в политической жизни страны. В частности, их интересы представляла собственная партия в коалиционном правительстве (1992 по 1998 г.). Становление македонской нации происходило в основном после Второй мировой войны, и ее существование до сих пор ставится под сомнение некоторыми соседними государствами. Попытки части македонцев подвести этническую, а не гражданскую базу под обоснование существования своей нации вызывают лишь негативный эффект среди других этнических групп страны. Поскольку речь идет об албанцах, то автор заостряет внимание на их положении в Македонии. Они считают, что албанская община, проживающая в стране, этнически отличается от македонцев, и категорически не согласны с данным в преамбуле к македонской конституции 1989 г. определением Македонии: «национальное государство македонцев». Албанцы претендуют на получение партнерского национального статуса, что и является главной целью партий, представляющих их интересы. Албанцы, проживающие в Македонии, считаются в самой Албании религиозными людьми, но программы основных
албанских партий в Македонии носят светский и националистический характер, и они никогда не ставили под сомнение секулярную структуру Македонского государства.
Боснийцы
Отношение к исламу боснийцев, в отличие от албанцев, основывается на глубоко религиозных чувствах. Это касается и обращенных славян, и иммигрировавших мусульман Хорватии. Босния является одним из трех главных мусульманских центров на Балканах наряду со Стамбулом и Эдирне. По мнению Ф. Бибера, религия играла главную роль в становлении национальной идентичности боснийцев (2, с. 20-21).
Существуют две теории происхождения боснийских мусульман (5, с. 165-166). Первая связывает его с богомилами - еретическим течением христианства, пришедшим из Болгарии. Согласно другой, боснийские мусульмане происходят из Ирана и попали на полуостров в результате хорвато-сербской миграции. Будучи изначально католиками, боснийцы, в результате покушений Венгрии на их суверенитет, образовали собственную независимую церковь, названную Боснийской церковью.
Ко времени оттоманского завоевания население Боснии было разделено на несколько религиозных групп, но, несмотря на различия, главенствующую роль в стране до ее завоевания играла Боснийская церковь. Сильной католической или православной церкви в Боснии не было, а поскольку на момент завоевания страны оттоманами влияние Боснийской церкви было достаточно слабым, то отсутствие сильной христианской религии значительно облегчило исламизацию населения. Как бы то ни было, боснийцы образуют группу, отличную от других славянских групп на Балканах.
Для истории становления национальной идентификации боснийских и санджакских мусульман (Санджак был самостоятельной административно-территориальной единицей в Боснийской провинции Оттоманской империи, а в начале XX в. разделен между Сербским и Монтенегрийским княжествами) важен тот факт, что в Оттоманской империи административное деление строилось по принципу миллетов, когда районы выделялись не по этнической, а по религиозной принадлежности населения. Система местного самоуправления во многом способствовала становлению сильной региональной идентификации. Значительные полномочия, которыми обладали местные правители, позволили им и крупным землевладельцам во времена ослабления империи противопоставить «местный патриотизм» центральной власти.
Пришедшие на смену Оттоманам Габсбурги предпочли не задевать интересов влиятельных крупных землевладельцев мусульман Боснии и не стали перераспределять их
земли, на что очень надеялась христианская часть населения. Опираясь на боснийских мусульман, власти пытались создать единую боснийскую гражданскую общность, ассимилировав сербов и хорватов и тем самым предотвратив развитие их националистических тенденций. Но эта затея не удалась. «Братья славяне» не выразили желания и готовности объединяться.
Во время Первой мировой войны интересы боснийских мусульман разделились между сторонниками Габсбургов и независимой Боснии. В послевоенный период некоторые боснийские мусульмане примыкали к сербским, другие - к хорватским политическим организациям, большинство же мусульманской элиты призывало к созданию собственной партии, в результате была образована Югославская мусульманская организация. Ей с трудом удавалось представление интересов мусульман в стране, где приверженцы исламской религии все равно считались сербами, а в 1929 г. Босния впервые за период новой истории лишилась своих исторических границ в результате политики короля Александра. Несмотря на все притеснения, боснийские мусульмане не были склонны к агрессивному национализму и предпочитали в любом случае идти на компромисс с властями. Кроме того, надо отметить, что их национальная идентификация не была такой четко религиозной, как у православных сербов или католиков хорватов.
После Второй мировой войны для боснийских мусульман наступил «золотой век». Тито решил в своей внешней политике ориентироваться на неприсоединившиеся страны, которые в основном располагались на Ближнем Востоке. Поэтому для мусульман в Югославии были созданы самые благоприятные условия вплоть до того, что они были признанны югославской нацией и полноправными акторами в политической, экономической и социальной сферах страны.
Но с падением коммунистического режима национальные противоречия внутри страны обострились. Различия этнических групп переросли во взаимную неприязнь. Ранее притесняемые группы «вспомнили» своим соседям былые обиды, и большая часть Югославии превратилась в арену междоусобных столкновений. В этой ситуации боснийские мусульмане оказались главными жертвами, в основном из-за своей религиозной принадлежности.
***
Таким образом, роль религии для становления идентичности боснийских мусульман заключается в том, что для них самих она являлась одним из факторов формирования
национального самосознания, зато их соседи воспринимали ее как основную отличительную черту этой группы.
Поведение боснийцев в плане отстаивания своих национальных интересов характеризуется тем, что они, в отличие от албанцев, не претендовали на независимость, а стремились лишь ограничить влияние империи. Тем не менее автономия, полученная в XVIII в., не улучшила ситуации в Боснии, пораженной экономическим кризисом, зато она способствовала укреплению региональной идентичности. Боснийское меньшинство стремилось либерально относиться к властям и их политике, стараться не выражать особых претензий, обладая в то же время достаточно четким национальным самосознанием и пониманием собственных интересов.
***
Процесс построения наций-государств, как уже говорилось, предполагает унификацию всей социокультурной сферы, не оставляя возможности существования в ней групп с иной культурой. «Переходность» периода обостряет желание большинства населения гомогенизировать общество, отсюда - проявления нетерпимости по отношению к любым меньшинствам. После падения Османской империи мусульманские меньшинства на Балканах оказались во вдвойне невыгодной ситуации. Негативное отношение к ним определялось, во-первых, тем, что они представляли собой собственно меньшинство, «угрожающее» целостности государств. Во-вторых, они воспринимались как представители господствующей религии государства-угнетателя, каким до недавних пор была Османская империя.
Негативное и часто агрессивное отношение национального большинства, ущемление в правах со стороны властей явились одним из важных стимулов к построению собственной групповой идентификации для мусульманских меньшинств на Балканах. При том, что их религиозная принадлежность являлась наиболее очевидной отличительной чертой, для них самих она была одним из аспектов формирования национальной идентичности, но не единственным, поскольку в большинстве случаев предки нынешних мусульман принимали ислам не по причине религиозной убежденности, а для повышения социального статуса. Осознание общности по религиозному признаку имеет тенденцию к трансформации (а в некоторых случаях уже преобразовалось) в этническое самосознание или в национальное. Разница между последними понятиями зависит от уровня мобилизованности групп, политического участия, политических претензий и амбиций. Все рассмотренные выше
авторы отмечают крайнюю правовую незащищенность и всяческие притеснения, которые испытывают мусульманские меньшинства в большинстве Балканских стран.
Список литературы
1. Babuna A. The Albanians of Kosovo and Macedonia: ethnic identity superseding religion. // Nationalities papers. - N.Y., 2000. - Vol.28, №1. - P. 67-92.
2. Bieber F. Muslim identity in the Balkans before the establishment of nation states // Ibid. - P. 13-18.
3. Crowe D.M. Muslim Roma in the Balkans // Nationalities papers. - Ibid. - P. 93128.
4. Eminov A. Turks and Tatars in Bulgaria and the Balkans // Ibid. - P. 129-164.
5. Friedman F. The Muslim Slavs of Bosnia and Herzegovina (with reference to the Sandzak of Novi Pazar): Islam as national identity // Ibid. - P. 165-180.
6. McCarty J. Muslims in Ottoman Europe: population from 1800 to 1912 // Ibid. - P. 29-43.
7. Mentzel P. Introduction: identity, confessionalism and nationalism // Ibid. - P. 7-11.
8. Neuburger M. Pomak borderlands: Muslims on the edge of nations // Ibid. - P. 181198.
9. Poulton H. The Muslim experience in the Balkan states, 1919-1991 // Ibid. - P. 4566.
10. Ragaru N. Islam in post-communist Bulgaria: an aborted «clash of civilizations»? // Nationalities papers. N.Y., 2001. - Vol. 29, №2. - P. 293-324.
