CC BY
103
ЧПТУ
П.В. Топычканов
ПРОБЛЕМЫ ФОРМИРОВАНИЯ МУСУЛЬМАНСКОГО МЕНЬШИНСТВА ИНДИИ В КОНТЕКСТЕ НАЦИОНАЛЬНОГО СТРОИТЕЛЬСТВА
7 Talbot. 2006: XVII.
2 Спейт О.Х.К. 1957: 140.
3 Крайт — ядовитая змея семейства аспидовых, обитающая в Южной и Юго-восточной Азии.
4 Warrier Sh. 1996.
5 Ср. тенденцию к росту антимусульманских настроений на Западе, отмеченную Э. Саи-дом уже в начале
60 лет назад британские колониальные власти ушли из Южной Азии, оставив на месте бывшей колонии два новых государства — Индию и Пакистан (буквально «страна чистых»). Раздел Британской Индии означал победу партии Мусульманской лиги, члены которой вместе со своим лидером Мухаммадом Али Джинной (1876—1948) отстаивали на последнем этапе национально-освободительной борьбы право на создание государства для мусульман. Эта победа дорого стоила населению региона, вызвав самую массовую в XX в. миграцию — около 13 млн. че-ловек1. Из Пакистана в Индию переселялись индусы и сикхи, а из Индии в Пакистан — мусульмане, которые стали называться «мухаджи-рами», поскольку их переселение ассоциировалось с хаджем. Однако значительная часть мусульман осталась в Индии, составив 10% от всего населения страны (вместо 25% от населения Британской Индии)2.
Несмотря на такой выбор индийских мусульман, свидетельствующий об их лояльности по отношению к стране проживания, до настоящего времени в Индии в адрес мусульманской общины высказываются подозрения в том, что она является проводником интересов Пакистана (в последнее время — и международного терроризма). В качестве иллюстрации можно привести популярный роман современного индийского писателя Шаши Уорриера «The Night of the Krait»3 (1996). Его главный герой Раджан Менон занимает должность заместителя командира Сил специальных операций армии Индии, которыми руководит мусульманин Исмаил Куреши. В конце романа Раджан Менон узнает, что его начальник сотрудничает с террористической организацией из Кашмира, связанной с Пакистаном. История предательства Исмаила Куреши восходит к 1947 г., когда его аристократическая семья осталась в Индии4. Международная антитеррористическая кампания, стартовавшая в 2001 г., и крупные теракты, жертвой которых в последние годы стала Индия, усилили подозрительность по отношению к мусульманам5. Можно предположить, что в основе этой подозрительности лежат не только отдельные факты участия индийских мусульман во враждебной по отношению к государству деятельности, но и особенности политической культуры Индии, формирование которой проходило параллельно с раз-
1980-х гг. Э.Саи-дом: Said E.W. 1997: XI. См. также главу «Почему боятся ислама» в монографии: Малашенко А.В. 2006: 161—200.
6 Плешов О. В. 2003: 18. Еще в середине IX в. арабский торговец Сулейман не смог подтвердить наличие хотя бы одного мусульманина или носителя арабского языка среди народов, населяющих современные Индию и Китай (Цит. по: Logan W. 1951: 192).
витием мусульманской общины и становлением современного индийского государства.
Несмотря на традиционное для историографии Индии понятие «мусульманская община», приверженцы ислама в этой стране разделены на многочисленные группы, различия между которыми вызваны историческими, этноконфессиональными и социальными причинами. Начавшееся в VII в. распространение ислама происходило двумя путями: за счет миграции мусульман из стран Ближнего Востока и Средней Азии и за счет обращений местного населения. Первыми мусульманами, появившимися в Южной Азии, были арабские торговцы, которые с VII в. стали осваивать западное побережье полуострова Индостан. Хотя они не стремились утвердиться в Южной Азии и распространять свою веру6, на основе их поселений тем не менее возникли первые мусульманские общины: натия и мопла. Первая успешная попытка закрепиться в регионе была предпринята в начале VIII в. армией Омейядского халифата под руководством Мухаммада-ибн-Касима. В этот период к халифату были присоединены Синд и Белуджистан (провинции современного Пакистана), земли между Амударьей и Сырдарьей, Фергана и Ташкентский оазис. Распространение ислама среди жителей территорий, находившихся на периферии халифата, привело к появлению полунезависимых и самостоятельных мусульманских государств. Гулям (титул правителя, причем в буквальном переводе означающий «раб») одного из них , государства Гуридов, Кутб-уд-дин Айбек объявил себя в 1206 г. султаном земель, завоеванных в начале XIII в. на северо-западе южноазиатского субконтинента. Таким образом появился Делийский султанат, первое мусульманское государство Южной Азии, которое к концу XIII в. простиралось от Аравийского моря в районе дельты Инда до Бенгальского залива в районе дельты Ганга.
С Делийского султаната (XШ—XVI вв.) в истории Индии начался так называемый «Мусульманский период», в течение которого мусульманские элиты доминировали в жизни региона. В этот период существовал ряд государств, крупнейшим из которых была Могольская империя (XVI—XIX вв.). Первые симптомы распада этой империи проявились в правление Аурангзеба (1658—1707), который среди современников заслужил славу самого благочестивого падишаха Дели. В XVIII в. в Могольской империи формируются фактически независимые провинции: Ауд (современный штат Уттар-Прадеш), Хайдарабад (разделена между нынешними штатами Андхра-Прадеш, Карнатака и Махараштра) и Бенгалия (современный штат Западная Бенгалия и государство Бангладеш). Для всех политических образований этого периода характерно незначительное количество мусульман в сравнении с основным населением, исповедовавшим, как правило, индуизм. С этой количественной диспропорцией, в частности, был связан отказ элит от насильственной исламизации местного населения, которая могла бы спровоцировать серьезные конфликты. Поэтому среди мусульманских правителей широкой популярностью пользовался ханифитский мазхаб,
7 История Индии...
1968: 355.
8 Подробно см.: Суворова А.А. 1999.
' Неру Дж. 1955: 280.
10 Андерсон Б. 2001: 24
отличавшийся от остальных суннитских богословско-правовых школ наибольшей терпимостью7.
Количественное преобладание последователей ислама было достигнуто в основном на географической и социальной периферии индуизма — на территориях, вошедших в современные Пакистан и Бангладеш, среди нижних слоев индийского общества. В последнем случае важную роль сыграли мусульманские проповедники, прежде всего ис-маилиты и суфии, благодаря которым в Индии сформировался «народный» ислам с разнообразием религиозных практик, частично представлявших собой результат взаимовлияния ислама и местных верований8.
Утверждение колониальной системы в Южной Азии в XVIII— XIX вв. окончательно подорвало мусульманское доминирование в регионе, символом чего стало, в частности, решение Ост-Индской компании заменить в 1837 г. персидский язык, использовавшийся для делопроизводства, на английский. Для этого времени характерно развитие в мусульманской среде антиколониальных движений, прежде всего движения ваххабитов в Бихаре, родоначальником которого в Индии был Сайид Ахмад Барелви (1786—1831), и движения «новых мусульман», или «фарази», в Бенгалии (1830—1850-е гг.). Оба движения исходили из необходимости очищения ислама от привнесенных в него «языческих» представлений и практик, которые якобы и стали причиной утраты власти в регионе. Первому из названных движений удалось создать сеть организаций от Бенгалии до Панджаба, позднее использованную во время знаменитого Сипайского восстания 1857—1858 гг.
Подавление восстания и последовавший за ним переход власти от Ост-Индской компании к британской Короне стимулировали поиски мусульманами ответов на вопросы о стратегии общины и о ее отношении к колониальным властям и индусскому большинству, которое в Британской Индии получило более выгодные позиции в системе управления, торговле и других сферах. Актуальность этих поисков значительно возросла благодаря общественно-политическим преобразованиям, инициированным колониальными властями в конце XIX в., а именно: резолюции вице-короля лорда Рипона (1827—1909) о местном самоуправлении 1882 г., законе об индийских советах 1909 г. и законам об управлении Индией 1919 и 1935 гг., расширившим участие населения колонии в ее управлении. Введение на территории Британской Индии системы выборов по отдельным куриям способствовало пониманию всеми религиозными общинами того факта, что «каждый обращенный усиливает местную общину, что в конечном счете ведет к большему представительству и, следовательно, большей политической власти»9.
Кроме того, значительное влияние на формирование общинного сознания у последователей разных религий оказали переписи, картография и официальная историография10. С помощью этих инструментов и было создано представление о монолитных религиозных общинах, существующих в масштабах всей Индии, которое далеко не всегда соответствовало действительности. Так, переписи населения 1867—1872 и
11 Geaves R. March 2005: 77.
12 The Imperial Gazetteer... 1885: 124.
13 Ibid.: 218—219.
14 Talbot I. 20)0)0): 22.
15 Речь идет о представлениях, к которым мусульманский лидер пришел к 20-м гг. XX в. О его идейной эволюции в предшествовавшие годы см.: Степанянц М.Т. 1970: 195—207; Smith D.E. 1963: 144—145.
1881 гг. показали, что религиозные общины не жестко разделены — и в религиозном, и в социальном плане. В «Имперском газеттире Индии», в который были включены результаты переписей, упоминаются «магометанские сикхи», «сикхи-индусы» и т. п.11, а также случаи обращения мусульман к индусским астрологам, совершения муджавирами (мусульманские служители) богослужений для индусов и т. д.12. Об отсутствии социальных границ между общинами свидетельствует наличие параллельных каст среди индусов, мусульман и сикхов, проживающих в одном районе, причем количество «общих» каст могло доходить до 2013. В связи с упоминанием статистических исследований важно отметить, что в этих работах население не только инвентаризировалось, но и оценивалось с точки зрения личных качеств представителей различных групп: «лукавые брахманы», «воинственные пуштуны», «выносливые крестьяне-джатты» и т. д.14.
Поиски, которые вели мусульманские мыслители в этих условиях, поставили вопрос о выборе между основными возможными путями развития: 1) присоединение к общеиндийскому национально-освободительному движению, которое ассоциировалось с основанным в 1885 г. Индийским национальным конгрессом (далее ИНК), претендовавшим на роль представителя интересов всех групп населения, включая мусульман; 2) создание светского мусульманского государства на отдельных территориях с преобладающим мусульманским населением; 3) использование традиционных религиозных структур для распространения ислама и его очищения от заблуждений, что в будущем должно привести к естественному возникновению в Индии мусульманской государственности.
В основе данных политических стратегий лежали представления о том, чем, собственно, является мусульманская община. Первый путь развития, символом которого стал член ИНК Абул Калам Азад (1888— 1958), подразумевал превалирование национальных чувств над прочими, включая религиозные15. Признавая необходимость объединения усилий разных религиозных общин в национально-освободительной борьбе Индии, Абул Калам Азад в то же время разделял идеи Халифати-стского движения (1919—1924), выступавшего в защиту халифа Османской империи, и, более широко, идеи панисламизма. Для Абул Калама Азада мусульманская община на национальном уровне была слита с другими общинами — подобно тому, как при пророке Мухаммаде все религиозные общины Медины были объединены против курейшитов, рассматривавшихся как «прототип» современных мыслителю колонизаторов. Воспринимая современную ситуацию через призму «мединской» модели, Абул Калам Азад не мог не осуждать действия членов основанной в 1906 г. Мусульманской лиги (далее МЛ), подчеркивавших наличие собственных интересов у индийских мусульман и согласных на компромиссы с колониальными властями.
Именно с этой партией связан выбор второго пути развития, определивший появление Пакистана в 1947 г. Этот выбор стал результа-
16 Цит. по: The Indian Nationalist Movement... 1979: 15—16.
7 Jaffrelot Ch. 2005: 14—15.
18 Цит. по: Уол-перт С. 1997: 216.
19 The Cultural Policy of Pakistan. Islamabad, 1995. P. 18 (Цит. по: Суворова А.А. 1999: 43.).
том воздействия идей мусульманских просветителей Сайида Ахмад-хана (1817—1898) и Мухаммада Икбала (1877—1938), благодаря которым были осознаны особые цели мусульман Британской Индии как религиозного меньшинства и как нации. Эти цели невозможно было достичь в блоке с «индусским» ИНК, о чем, например, писал Сайид Ахмад-хан мусульманину-конгрессисту Бадруддину Тайябджи (1844—1906): «Предполагается, что различные касты и религии, существующие в Индии, принадлежат к одной нации, или могут стать одной нацией, иметь общие цели и вдохновение? Я думаю, это совершенно невозможно, точно так же, как и невозможно существование Национального Конгресса и равных возможностей для всех народов» (1888)16. Под влиянием этих идей и оформилось требование мусульманской государственности. На XXVII сессии МЛ в Лахоре в 1940 г. это требование было выдвинуто ее лидером Мухаммадом Али Джинной.
В идеологии МЛ необходимо отметить две особенности. Во-первых, до 40-х гг. в ней доминировал социально-психологический комплекс меньшинства, поэтому эта партия пользовалась успехом у мусульман тех провинций, где индусы составляли большинство, и была непопулярна в провинциях с большинством мусульманским — Восточной Бенгалии, Панджабе, Северо-западных пограничных провинциях и Синде17. Стремление распространить влияние МЛ на провинции с мусульманским большинством заставило Мухаммада Али Джинну в 1940 г. заменить в партийной идеологии слово «меньшинство» на слово «нация»: «Мусульмане не являются меньшинством. Мусульмане являются нацией в соответствии с любым определением. Проблема в Индии имеет не межобщинный, а ярко выраженный межнациональный характер и требует соответствующих подходов»18.
Во-вторых, идеология МЛ получила наибольшее распространение среди мусульман, проживавших в городах и представлявших административно-управленческий аппарат, деловое сообщество, а также юристов, врачей, инженеров и т. п. Для этих групп были характерны не столько представления, ассоциируемые с движениями за «чистоту» ислама, сколько идеи, типичные для «народного» ислама, что позже получило признание в официальных документах Пакистана, например, в принятой в 1995 г. программе культурной политики государства. «Именно народный ислам лег в основание независимого Пакистана, а не политический ислам мулл, который не имел культурных корней на этой территории»19. Под «политическим исламом» здесь понимается третий путь развития мусульманской общины, который в современной Индии и всей Южной Азии приобрел особое значение, оставаясь относительно мало изученным явлением по сравнению с двумя предыдущими путями.
Вслед за голландским исследователем Барбарой Меткалф можно условно выделить три направления в «политическом исламе» Южной Азии, каждое из которых было реализовано в определенных институтах. Эти направления:
' Metcalf B.D. 2002.
21 Talbot I. 2000: 94.
2 Празаускас А.А. 1990: 110.
23 Неру Дж. 1955: 417.
1. «Культурное усиление», связываемое с деятельностью Деобанд-ского дар-уль-улума («обитель знания» — исламский университет, основанный в 1867 г.);
2. «Исламская Realpolitik», связываемое с такими организациями, как «Джамаат-уль-Улама-и-Хинд» («Общество улемов Индии», основанное в 1919 г.), «Джамаат-уль-Улама-и-Ислам» («Общество мусульманских богословов», основанное в 1941 г.) и «Джамаат-и-Ислами» («Исламское общество», основанное в 1941 г.);
3. «Исламская миссия», связываемое с движением «Таблигхи джа-маат» («Общество распространителей ислама», основанное в начале XX в.)20.
Точнее, Деобандская школа стала колыбелью для всех трех направлений. Именно ее влиянием определяется главная общая особенность названных институтов, для деятельности которых характерен акцент на укреплении веры, сохранении и пропаганде исламских ценностей. Политическая активность в чистом виде уступала в названных институтах общественно-политической или исключительно общественной деятельности. Только для обществ второго направления типично открытое участие в политической жизни. Специфика институтов стала причиной их отказа в поддержке движению за создание Пакистана (за исключением малочисленной «Джамаат-уль-Улама-и-Ислам»)21. Поликонфессиональное общество неразделенной Индии в сочетании с демократической и секуляристской государственной идеологией открывало перед ними более широкие перспективы, чем исламское государство на периферии субконтинента. Условно говоря, эти институты предпочли долгосрочное движение из «дар-уль-амн» («обитель мира») в сторону «дар-уль-ислам» («обитель ислама») краткосрочному переходу в «дар-уль-ислам» из «дар-уль-харб» («обитель войны»).
Несмотря на несогласие мусульман-сторонников первого и третьего путей развития, в 1940-х гг. было принято решение о разделе Британской Индии на два государства. С точки зрения Лондона, этот шаг позволил бы, во-первых, обеспечить соблюдение прав мусульман в границах Пакистана, во-вторых, уменьшить их политический вес и, соответственно, межобщинную напряженность в границах Индии и решить таким образом проблему отношений индусского большинства и мусульманского меньшинства. ИНК также был вынужден согласится с планом раздела, на что повлияли твердая позиция МЛ, бойкотировавшей работу Учредительного собрания, созванного в декабре 1946 г., и ужесточение межобщинной конфронтации22. Однако это решение рассматривалось руководством ИНК как следствие его неспособности разрешить «религиозно-общинную проблему», то есть комплекс проблем, связанных с отношениями индусского большинства и мусульманского меньшинства23.
В начале статьи назывался общий объем миграционных потоков, порожденных разделом. Из этого числа — 13 млн., около 42%, были мусульманами, включая нынешнего президента Пакистана Первеза Му-
24 В условиях межобщинного насилия, сопровождавшего раздел (в одном Панджа-бе, по приблизительным оценкам погибло свыше 500 тыс. чел.), более распространенной практикой была не конфискация имущества по закону, а его незаконный захват с применением насилия (Подробно об этом см.: Talbot I. 2006: 33—107).
25 Расчеты сделаны на основе данных переписи населения 2001 г., опубликованных на официальном сайте Министерства внутренних дел, посвященном переписи населения (Census of India, Govt. of India — Ministry of Home Affairs, Official web-site // http:// www.censusindia. net/). Статистика по религиозным общинам представлена на странице этого сайта «Данные о религиях» (Data on Religion // http:// www. census%0d%0 aindia.net/results/ religion_main.html).
26 По количеству мусульман Индия занимает третье место в мире после Индонезии и Пакистана. По количеству шиитов, община которых насчитывает 26 млн. чел. (около 20% от населения страны), Индия также занимает третье место в мире после Ирана (61 млн.) и Пакистана (26,7 млн.).
шаррафа. Среди мусульманских эмигрантов значительную часть составляли городские жители, отъезд которых сократил мусульманское городское население Индии на треть. Это негативно отразилось не только на степени урбанизации мусульманской общины Индии, но и на грамотности и занятости ее членов в государственном управлении и современных сферах экономики. В последнем случае важную роль сыграл индийский Закон об имуществе эвакуированных 1950 г., согласно которому имущество эмигрантов отторгалось в пользу государства даже в том случае, если в Пакистан уехал только один член семьи (аналогичные законы действовали на уровне индийских штатов, а также и в Па-кистане)24.
Современные статистические показатели во многом отражают негативный эффект раздела колонии25. Так, согласно переписи 2001 г. в Индии проживает 138,18 млн. мусульман, что составляет 12% от всего населения страны и около 31% от общего количества мусульман, проживающих на территории бывшей Британской Индии26. К настоящему времени мусульманская община только по одному критерию демонстрирует показатели, превосходящие средние показатели по Индии: из общего числа мусульман в городах проживает 35,74%, тогда как из всего населения страны городскими жителями являются 22,81%. Что касается других показателей, то они свидетельствуют об отставании мусульманской общины от остального населения. Если по Индии в целом доля грамотных граждан составляет 54,50%, то среди мусульман грамотных только 48,04%. Еще больше разрыв между показателями грамотности среди женщин Индии в целом и представительниц мусульманской общины: 67,78% и 40,63% соответственно. Высока среди индийских мусульман и безработица — 68,66% мусульман не имеют постоянной работы (всего в Индии безработных 60,89%)27.
Хотя мусульмане — крупнейшее религиозное меньшинство Индии или, как его иногда называют, «второе большинство», по многим показателям они уступают другим меньшинствам: христианам (2,3% от всего населения страны), сикхам (2,0%), буддистам (0,7%), джайнам (0,4%) и парсам (0,009%). Так, по уровню занятости на государственной и военной службе самые высокие показатели демонстрирует христианское меньшинство. 7,61% всех христиан работают в государственных учреждениях и 0,24% — находятся на военной службе. В мусульманской общине только 1,26% являются госслужащими и 0,07% — военнослужащими. По количеству врачей (0,5 человека на тысячу) мусульмане уступают парсам (4,8), сикхам (2,1), джайнам (2,1) и христианам (2,0). По количеству инженеров на тысячу человек мусульманам (0,4) уступают только буддисты (0,1). С большим отрывом первое место в этой категории занимает парсийская община (14,3). По занятости в оптовой торговле лидером среди меньшинств является джайнская община. 4,5% ее членов заняты в этой сфере. На втором месте — сикхская община (0,8%). Мусульмане же разделяют третье место с христианами и парсами (по 0,3%)28.
27 Традиционно высокий процент «неработающих» объясняется не только наличием в Индии большой армии безработных (Петров В.В. 1965: 210—211), но и многозначностью самого понятия, охватывающего такие категории граждан, как домохозяйки, учащиеся (школьники и студенты), отставники, пенсионеры, заключенные, иждивенцы, люди, живущие на неопределенные доходы, нищие, обитатели домов призрения и др. (Там же. С. 204; Гузеватый Я.Н. 1980: 138)
28 S. Abdul Kareem. 2000: 3—5.
29 Kochanek S.A. 1968: 365.
30 Thursday, the 26th May, 1949// Constituent Assembly of India. Vol. VIII// <http://parliamentof india.nic.in/ls/de bates/vol8p9a.htm.>
31 Конституция цитируется по изданию: Конституция Индии. 1956. Сверка текста проводилась по официальном электронному изданию: http:// parliamentof india.nic.in/
const.htm.
32 «„Касты, включенные в списки" — это «такие касты, расы или племена, или части и группы в составе таких каст, рас или племен, которые на основании статьи 341
Таким образом, диспропорциональное присутствие мусульманского меньшинства в общественно-политической жизни является одной из серьезных проблем независимой Индии. Даже в ИНК, претендовавшем на выражение интересов всех групп населения, мусульмане всегда были представлены крайне «скудно». К примеру, в 1946—1954 гг. в руководящем выборном органе ИНК (Всеиндийском комитете) только 3,8% мест занимали мусульмане29.
Какие же инструменты может использовать мусульманское меньшинство для защиты групповых интересов при дефиците своих представителей в органах власти и деловом сообществе? В Британской Индии таким инструментом была система резервирования мест в госучреждениях. Однако депутаты индийского Учредительного собрания, которые должны были выработать Основной закон независимой Индии, отказались от этой системы как от пережитка колониализма. Показательно мнение мусульманского депутата Учредительного собрания Таджам-уль-Хусейна (1893—1974): «Мы не меньшинство. Термин «меньшинство» — британское творение. Англичане ушли и меньшинства должны уйти вместе с ними. Уберите термин «меньшинство» из своего словаря. В Индии нет меньшинств. Община большинства и община меньшинства будут существовать до тех пор, пока будут голосование по отдельным спискам и резервирование мест»30. В соответствии с позицией большинства членов Учредительного собрания в Конституции, вступившей в действие в 1950 г.31, резервирование мест было ограничено десятилетним сроком, который, правда, продлевается до настоящего времени, и следующими категориями: касты и племена, включенные в списки32, и англо-индийцы (ст. 330—342)33.
Резервирование мест за перечисленными выше категориями было компромиссом, на который члены Учредительного собрания пошли в условиях продолжающихся индусско-мусульманских столкновений в Бенгалии, Панджабе и других регионах, а также беспорядков в штате Андхра Прадеш с участием далитов (в переводе с хинди — «угнетенные»; самоназвание «неприкасаемых» индийцев)34. Но даже такое ограниченное резервирование не сняло проблему представительства религиозных общин в государственных органах. Конституционное уложение (о списочных кастах), изданное 10 августа 1950 г., раскрывает значение термина «списочные касты»: «...Лицо, которое исповедует религию, отличную от индуизма, сикхизма или буддизма35, не может считаться членом списочной касты»36. Так была сохранена религиозная основа резервирования мест, чего старались не допустить представители мусульманского и других религиозных меньшинств. Наличие индуизма в списке можно объяснить индуистской версией о происхождении института касты37. В то же время представители ислама, христианства, сикхизма и буддизма формально имеют равные права считаться членами списочных каст. Необходимо также отметить, что система резервирования мест была сохранена также в ряде штатов, например, в штате Керала,
рассматриваются для целей настоящей Конституции как касты, включенные в списки». Президент в отношении штата может определить касты, расы, племена, или группы внутри них, которые в дальнейшем будут рассматриваться как касты, включенные в списки (п. 24 ст. 366, ст. 241).
33 В конституционном смысле «англо-индиец» — это лицо, которое родилось в Индии от родителей, обычно здесь проживающих (п. 2 ст. 366.), и чей отец или любой предок по мужской линии является выходцем из Европы, но домицилий (domicile) которого находится на территории Индии.
34 Юрлова Е.С. 2003: 300—301.
35 Сикхизм был внесен в приказ
в 1956г., буддизм — в 1990 г.
36 Constitution (Scheduled Castes) Order, 1950// < http://lawmin.nic. in/ld/subord/ rule3a.htm.>
37 Котовский Г.Г.
1965: 6.
38 Krishnaku-mar R.A. Frontline.
27.08.2004.
39 Government of India, Home Ministry's First
Notification, No 1-1100/3/78/ NID(C) of 22 February 1978// Tahir Mahmood.. 2001: 27.
_АУСУАЬАЖ Ь ШСАААСШ СТРАНАХ_
где мусульманам (23,32% от населения штата) выделена квота на 12% мест в госучреждениях38.
Помимо частично функционирующей системы резервирования мест мусульмане, как и прочие религиозные меньшинства, могут использовать Национальную комиссию по меньшинствам, которая была создана в 1978 г. и получила статус конституционного органа в 1992 г. Первоначально комиссия состояла из председателя-парса и двух членов — мусульманина и христианина39. Однако недовольство представителей мусульманской общины тем, как они представлены в этом органе, заставило правительство пересмотреть состав комиссии и назначить ее председателем мусульманина, а членами — четырех представителей от буддистской, парсийской, сикхской и христианской общин Индии40. Роль этого органа в защите интересов меньшинств видна на примере дебатов вокруг Закона о предотвращении террористической и подрывной деятельности 1987 г., который позволял задерживать лиц, подозреваемых в террористической и подрывной деятельности, на неопределенный срок без предъявления обвинений. Закон не давал определения «террористической деятельности», что создало возможности для злоупотреблений со стороны силовых ведомств. Под давлением Национальной комиссии по меньшинствам и других правительственных и неправительственных организаций закон был отменен в 1995 г. Но и через пять лет после его отмены остались незакрытыми 45 дел в Тамилнаду (среди обвиняемых 2 мусульманина и 1 христианин), 761 дело в Уттар Прадеше (43 мусульманина и 656 сикхов), 1 дело в Западной Бенгалии, 14 — в Бихаре, 3 — в Чандигархе. В 1999—2000 гг. на основании этого закона под стражей содержались в Тамилнаду — 318 чел., в том числе 31 мусульманин и 25 христиан, в Уттар Прадеше — 141 мусульманин и 766 сикхов, в Западной Бенгалии — 5 мусульман и 1 индус, в Бихаре — 17 чел., в том числе 2 мусульманина, в Чандигархе — 7 сикхов41. Как видно из этих данных, значительная часть случаев применения Закона о предотвращении террористической и подрывной деятельности связана с религиозными меньшинствами, прежде всего мусульманами.
С помощью Национальной комиссии по меньшинствам и других доступных инструментов мусульмане защищают такие базовые элементы религиозной и культурной идентичности, как персональное право и принцип автономности образования. Под персональным правом понимается комплекс правовых норм, определяющих жизнь общины и остающихся вне компетенции обычных судов. Для рассмотрения специальных вопросов в каждой религиозной общине создаются свои суды. Список этих вопросов был определен еще в XIX в., когда и сформировался дуалистический характер индийского права, разделенного на общие и специальные законы: «Несмотря на то, что брахманы, буддисты, христиане, мусульмане, парсы и сикхи, являясь одним народом, пользуются равными политическими правами и обладают абсолютным равенством перед судом, они сосуществуют как отдельные и совсем разные общины, имеющие разные законы, касающиеся всех видов отно-
40 Government of India, Home Ministry's Second Notification, No 1-1100/3/78/ NID(C) of 28 July 1978// Tahir Mahmood. 2001: 28.
41 National Commission... 2001: 42—43.
42 Цит. ^: Derret J.D.M. 1968: 39.
43 Об этой организации см.: Клюев Б.И. 2004: 270—277.
44 Подробно см.: Dina Nath Mishra.
1980.
45 Rushdie S. 1992: 27.
шений. Право мужа и жены, родителя и ребенка, наследования, перехода и завещания собственности, — все то разное, что зависит в каждом случае от сообщества, принадлежащим к которому признается индивидуум, и от религии, пропитывающей и определяющей семейные обыкновения и социальные связи» (1871 г.)42.
Принцип автономности общинного образования означает независимость общинных религиозных заведений в формировании учебных программ и бюджета. Благодаря этим элементам создается определенная изолированность мусульманского меньшинства, к которой в Британской Индии стремились организации «политического ислама». При сохранении после 1947 г. их основных центров на территории Индии, в частности, Деобандского дар-уль-улума, создаются необходимые условия для достижения основных целей, выдвигаемых этими организациями. Успеху их деятельности способствуют как внутренние факторы — низкая развитость мусульманской общины Индии, — так и внешние, к которым относятся распространение в Индии и политическое использование индусской общинной идеологии, символом которой стало разрушение в 1992 г. мечети, построенной на месте легендарного рождения индусского бога Рамы в Айодхье, организованное движениями «Шив Сена» («Войско Шиваджи»)43, «Раштрия Сваямсевак Сангх» («Союз добровольных служителей нации»)44 и партией «Бхаратия Джаната Парти» («Индийская народная партия»). Кроме того, популярности «политического ислама» способствует нерешенный статус Кашмира с большинством мусульманского населения и другие проблемы индий -ско-пакистанских отношений, а также международная борьба с терроризмом.
Положение мусульманского меньшинства в современной Индии отражает трудный процесс формирования государственности в этой стране. 60 лет — небольшой срок для того, чтобы говорить о его завершенности, которая невозможна без устранения противоречий между демократическими и секуляристскими основами, закрепленными Конституцией, и общественно-политическими практиками, воспроизводящими колониальный опыт управления поликонфессиональным обществом. Частичная политическая, социально-экономическая и психологическая изоляция мусульман Индии под воздействием внутренних и внешних факторов все еще не позволяет однозначно ответить на вопрос о единстве индийской нации. «Существует ли Индия? — спрашивал 20 лет назад англо-индийский писатель Салман Рушди. — Если нет, тогда объяснение этому должно быть найдено в словах „религиозно-общинная идеология", то есть политика религиозной ненависти»45.
Библиография Андерсен Б. 2001. Воображаемые сообщества: Размышления об
истоках и распространении национализма. — М.
Гузеватый Я.Н. 1980. Демографо-экономические проблемы Азии. — М.
История Индии в Средние века. 1968. — М.
Клюев Б.И. 2004. Политика по-махараштрански // Индия: страна и ее регионы. — М.
Конституция Индии. 1956. — М.
Котовский Г.Г. 1965. Введение // Касты в Индии. — М.
Малашенко А.В. 2006. Исламская альтернатива и исламистский проект. — М.
Неру Дж. 1955. Открытие Индии. — М.
Петров В.В. 1965. Население Индии: демографический очерк. — М.
Плешов О.В. 2003. Ислам, исламизм и номинальная демократия в Пакистане. — М.
Празаускас А.А. 1990. Этнос, политика и государство в современной Индии. — М.
Спейт О.Х.К. 1957. Индия и Пакистан: Общая и региональная география с главой о Цейлоне, написанной Б.Х. Фармером. — М.
Степанянц М.Т. 1970. Философские и общественно-политические взгляды Абул Калама Азада // Идеологические проблемы современной Индии. — М.
Суворова А.А. 1999. Мусульманские святые Южной Азии XI— XV веков. — М.
Уолперт С. 1997. Джинна — творец Пакистана. — М.
Юрлова Е.С. 2003. Индия: от неприкасаемых к далитам. Очерки истории, идеологии и политики. — М.
S. Abdul Kareem. 2000. Employment in Government, Public and Private Sectors with Special reference to Competitive Exams and Coaching for Minorities // National Seminar on Minorities of India in the 21st Century: Problems and Prospects (23—24 November, 2000). Session III. — New Delhi.
Derret J.D.M. 1968. Religion, Law and the State in India. — London.
Dina Nath Mishra. 1980. RSS: Myth and Reality. — New Delhi.
Geaves R. March 2005. The dangers of essentialism: South Asian communities in Britain and the 'world religions' approach to the study of religions // Contemporary South Asia. Vol. 14, No. 1.
The Imperial Gazetteer of India. 1885. — L.
The Indian Nationalist Movement, 1885—1947: Selected Documents. 1979. — N.Y.
Kochanek S.A. 1968. The Congress Party of India: The Dynamics of One-Party Democracy. — Princeton.
Jaffrelot Ch. 2005. Nationalism without a Nation: Pakistan Searching for its Identity // Pakistan: Nation, Nationalism and the State. — Lahore.
Krishnakumar R. A history of reservation // Frontline. Chennai, 27.08.2004.
Logan W. 1951. Malabar. — Madras. Vol. I.
Metcalf B.D. 2002. 'Traditionalist' Islamic Activism: Deoband, Tablighis, and Talibs. — Leiden.
National Commission for Minorities: Annual Report for 1999—2000. 2001. - New Delhi.
Rushdie S. 1992. The Riddle of Midnight: India, August 1987 // Rushdie S. Imaginary Homelands: Essays and criticism, 1981—1991. — London.
Said E.W. 1997. Covering Islam: How the Media and the Experts Determine how We See the Rest of the World. — London.
Smith D.E. 1963. India as a Secular State. — Princeton.
Tahir Mahmood. 2001. Minorities Commission: Minor Role in Major Affairs. — New Delhi.
Talbot I. 2006. Divided Cities: Partition and its Aftermath in Lahore and Amritsar, 1947—1957. — Karachi.
Talbot I. 2000. India and Pakistan. — Oxford.
Warrier Sh. 1996. Night of the Krait. — New Delhi.
