CC BY
135
19. The Times. 1922. February 7.
20. Buell R. L. The Washington Conference. L.-N.Y.: D. Appleton and Company, 1922. XIII. P. 280.
Notes
1. Rutherford V. H. War or Peace? England or America? L.: Williams and Norgate, 1930. P. 26.
2. The Times. 1920. March 10.
3. Beard C. A. The Navy (Defense or Portent?). N.Y.; L.: Harper and Bros, 1932. I. P. 1-2.
4. Vinogradov S. Vostochnaya legenda [East legend] // Naval. 1992. № 2. P. 64.
5. Bazin O. A. Pozitsiya Yaponii po povodu uchastiya v Pervoy mirovoy voyne [Position of Japan in te World War I] // Vestnik Vyatskogo gosudarstvennogo gumanitarnogo universiteta - Herald of Vyatka State University of Humanities, 2014. № 8. P. 62.
6. Bywater H. C. Navies and Nations. L.: Constable, 1927. VII. P. 193.
7. Vinogradov S. Op. cit. Pp. 65-66.
8. Solontsov Z. M. Diplomaticheskaya bor'ba SShA za gospodstvo na more i proti-vorechiya imperialis-ticheskikh derzhav (1918-1945) [Diplomatic struggle of the USA for naval supremacy and contradictions between imperialist powers]. Moscow: IMO. 1962. P. 53.
9. Romanov V. V., Artyukhov A. A. Ponyatie izolyatsionizma vo vneshnepoliticheskoy mysli SShA: kontseptu-al'nye kharakteristiki [Definition of isolationism in foreign policy theories in the USA] // Vestnik Vyatskogo gosu-darstvennogo gumanitarnogo universiteta - Herald of Vyatka State University of Humanities, 2014. № 8. Pp. 67-71.
10. Survey of American Foreign Relations 1931. Jornal. ed. by Howland C. New Haven: Yale University Press, 1932. IX. P. 524.
11. Vinson J. C. The parchment peace; the United States Senate and the Washington Con-ference, 1921-1922. Athens: University of Georgia Press. 1955. XI. P. 72-74.
12. Solontsov Z. M. Op. cit. P. 39.
13. Papers relating to the foreign relations of the United States, 1921. Washington: United States Government Printing Office, 1936. Vol. I. CXX. P. 19.
14. Vinson J. C. Op. cit. P. 99.
15. Papers relating to the foreign relations of the United States, 1921. Washington: United States Government Printing Office, 1936. Vol. I. CXX. P. 21.
16. Bywater H. C. Op. cit. P. 123.
17. Conference on the limitation of armament: President's address to the Senate. Letter of the secretary of state submitting treaties to the President. Invitations to the Conference. Proceed-ings of plenary sessions of Conference. Minutes of Committee on limitation of armament. Minutes of Committee. Washington: Government Printing Office, 1922. IX. P. 892-902.
18. Papers relating to the foreign relations of the United States, 1922. Washington: United States Government Printing Office, 1938. Vol. I. CXV, P. 267-271.
19. The Times. 1922. February 7.
20. Buell R. L. The Washington Conference. L.-N. Y.: D. Appleton and Company, 1922. XIII. P. 280.
УДК 93
М. Н. Свинцова
Проблемы эвакуации Военно-морской медицинской академии в г. Киров в период Великой Отечественной войны
В период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. руководством страны придавалось большое значение работе высших военно-медицинских учебных заведений. Большой вклад в развитие военной медицины Советского Союза и, в частности, Кировской области внесла многоплановая деятельность Военно-морской медицинской академии (ВММА), находившейся в эвакуации в г. Кирове в 1942-1944 гг. Процесс эвакуации и размещения ВММА сопровождался рядом проблем внутреннего и внешнего характера, связанных с организацией передислокации, размещения, снабжения и материального обеспечения, восстановления научной и педагогической деятельности, а также с кадровым и личностным аспектами. В данной статье речь идет проблемах, с которыми ВММА пришлось столкнуться в период эвакуации в тыл, и их влиянии на качество работы академии во время войны.
During the Great Patriotic War of 1941-1945 leadership of the country attached great importance to the work of the higher military medical schools. Great contribution to the development of military medicine of the Soviet Union and, in particular, the Kirov region has made multifaceted activities of the Military Medical Academy (VMMA), which was evacuated in Kirov in 1942-1944. The process of evacuation and placement the VMMA were
© Свинцова М. Н., 2015 34
accompanied by several problems, internai and external, connected with the organization relocation, accommodation, logistics and material support, recovery scientific and pedagogical activities, as well as human and personal aspects. This article deals with the problems that VMMA had to face during the evacuation to the rear, and their impact on the quality of the Academy during the war.
Ключевые слова: Великая Отечественная война, Военно-морская медицинская академия, эвакуация, военная медицина.
Keywords: The Great Patriotic War, the Military Medical Academy, evacuation, military medicine.
Развитие здравоохранения Кировской области в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. невозможно представить без многотрудной деятельности Ленинградской Военно-морской медицинской академии.
Образованная еще до начала Великой Отечественной войны в 1940 г. в г. Ленинграде ВММА с января 1942 г. до конца лета 1944 г. находилась в эвакуации в г. Кирове. Нормальное функционирование академии прервала война.
Зачастую при освещении вклада ВММА в развитие военной медицины замалчиваются большие трудности, с которыми ей пришлось столкнуться в военные годы, в частности в период эвакуации в г. Киров.
Во-первых, сложности с отбытием из Ленинграда. ВММА представляла собой богатейшую учебную базу (Загородный проспект, д. 47). Предполагалось, что её территория (около 10 га), окруженная стратегически важными объектами (Витебский вокзал, мосты через Фонтанку и Введенский канал, электростанция и Газовый завод) в случае войны подвергнется ударам со стороны противника, поэтому план эвакуации на восток был разработан детально [1]. Специфика военных действий внесла свои коррективы в его осуществление. Решением НКО и СНК СССР от 17 августа 1941 г. ВММА должна была перебазироваться из Ленинграда на восток в связи с военной угрозой городу, а осенью территория академии пострадала от бомбардировок (29 сентября, 13 и 14 октября) и артобстрелов (18 сентября, 16 октября и 20 ноября). Комиссия из представителей хозяйственных отделов и бухгалтерии ВММА установила, что академия понесла материальный ущерб в 250 341 рубль 19 копеек [2].
Тяжелая эвакуация в Киров затянулась на несколько месяцев. Причины Комиссия партийного контроля видела не только в тяжелых погодных и стратегических условиях, но и в попытках руководства академии соблюсти собственные интересы в происходившем. Приказ об эвакуации принят в августе 1941 г., когда была возможность начать эвакуацию летом, вывезти академию вместе со всем учебным имуществом, но возможность не была использована. Отдельным работникам ВММА не хотелось оставлять насиженные места в Ленинграде и отправляться в тыл. Эвакуация экстренно началась, когда территория академии подверглась ударам противника, затягивать далее было попросту некуда. В результате с июня 1941 г. до февраля 1942 г. учебные занятия были сорваны [3].
Печально известен первый опыт эвакуации через Ладогу в сентябре 1941 г. По официальным данным, в извещении Медико-санитарного управления Наркомата ВМФ значилось, что во время переправы погиб 131 человек с V курса академии, удалось спастись только 47 выпускникам [4]. Очевидцы указывают на большее количество погибших - 134 военно-морских врача [5]. Результаты проверки Комиссией партконтроля свидетельствуют, что причиной стали плохие баржи, выделенные для транспортировки, которые были разбиты волной вследствие безответственности руководителей перевозки [6]. С 22 ноября 1941 г. начала работать ледовая «Дорога жизни», эвакуация была возобновлена.
Изначально было решено эвакуировать академию в Астрахань, но к началу эвакуации новым местом дислокации выбрали г. Иваново [7]. Было приказано перебросить личный состав пешим порядком через Ладожское озеро. Общее расстояние, которое должны были преодолеть сотрудники и курсанты академии, составляло 320 километров. Условия переправы были суровыми [8]. За время всего пути было много желудочных заболеваний и до 20 случаев обморожения I и II степени. Докладные сообщают об отсутствии во время эвакуации людских потерь, но есть данные, что в пути умерли 3 человека [9]. Часть личного состава была вынуждена остаться на этапах следования: в Вологодских госпиталях, значительная часть проехала в г. Иваново. На 27 января из всего личного состава не прибыли в Киров - начсостава 10 человек, курсантов и слушателей - 28. В январе 1942 г. эвакуация ВММА была завершена. В Киров прибыли всего 1 763 человека, из которых 993 курсанта и слушателя, остальные - руководство, профессорско-преподавательский состав академии [10].
Во-вторых, не соответствующим военной обстановке было и поведение руководства и части профессорско-преподавательского состава. 28 ноября 1941 г. большая часть начальствующего
состава покинула свои подразделения (была переброшена самолетами до железнодорожной станции), оставив группы курсантов без руководства во время эвакуации, что пустило организацию передислокации состава и имущества на самотёк [11].
Для поддержания духа курсантов и педсостава в пути политработники проводили партийные и комсомольские собрания. Докладные записки политотдела академии сообщают о дисциплинированности и высокой моральной устойчивости личного состава [12], однако секретная на тот момент переписка той же службы, адресованная начальнику ГПУ ВМФ, сообщает, что среди личного состава имели место антиправительственные и антипартийные настроения. Причины накаленной обстановки: неустроенность быта, плохое питание, размещение, слабая санобработка и общий физический упадок сил [13]. Методы воздействия на профессорско-преподавательский состав были малоэффективны еще и потому, что многие профессора и доценты академии были беспартийными. В курсантской среде за время пути заметно ослабла воинская дисциплина, так как пришлось в Киров двигаться отдельными самостоятельными группами. На моральное состояние сильно подействовали неудачная переправа через Ладогу и печальные сообщения о судьбе родственников, находившихся на западных территориях страны и оставшихся в Ленинграде.
В-третьих, отсутствие соответствующей учебной базы в Кирове. Предварительно ВММА должна была разместиться в Астрахани, Иваново или Молотове (ныне - Пермь). Администрация ВММА осенью 1941 г. добилась изменения приказа о передислокации академии в Иваново, где она должна была разместиться на базе Ивановского медицинского института [14]. Однако 6 января 1942 г. Правительство приняло решение разместить ВММА в Кирове из-за тяжелого состояния личного состава, дефицита подвижного железнодорожного транспорта, длительного перерыва в учебном процессе. В случае размещения в Иваново академия получила бы определенные преимущества: оборудование учебной платформы мединститута, помещения, приспособленные для расположения кафедр, облегчили бы начало и повысили эффективность работы ВММА. В Кирове же медицинского института не было, а следовательно, требовались время и средства для создания специальных условий, большие усилия местных хозяйственных органов и населения. Учебная база академии собиралась с нуля по крупицам: парты из школ, от обкома ВКП(б) получили библиотеку в 70 тысяч книг, учебное и демонстративное имущество было взято в педтех-никуме и ветинституте, пединституте, часть оборудования и реактивов привезена сотрудниками из Москвы, Ленинграда и Свердловска, ряд наглядных пособий изготовлен силами личного состава ВММА [15]. Отчеты об учебной и научной работе академии за учебный год сообщают, что дислокация в Кирове снижала возможности воспитания курсантов и офицеров академии (расположение в центре города, близость рынка), ухудшала качество практических занятий курсантов и особенно слушателей из-за отсутствия соответствующих баз для кафедр гигиены общей, гигиены морской, эпидемиологии и микробиологии, возможности использовать корабль как базу учебной практики, условий для физического воспитания курсантов.
Вновь принимаемые в условиях войны курсанты, в основном из фельдшеров, представляли контингент с низким общим развитием, что приводило к росту процента неуспевающих и снижало показатели успеваемости и подготовки курсантов ВММА [16].
В-четвертых, возникла проблема размещения. К тому времени, когда академия прибывает в Киров, в городе уже развернуто большое количество эвакогоспиталей, занимающих наиболее приспособленные и выгодно расположенные здания. Размещение и расквартирование личного состава требовало освобождения зданий госпиталей, которому активно сопротивлялось управление местного эвакопункта № 22 (начальник Филиппов). Причиной трудностей стали несогласованность работы и волокита местных властей, которые отказывались выделять помещения до окончательного решения о постоянном месте базирования академии. Временное размещение в Кирове курсантов и слушателей было неудовлетворительным, в результате большое число заболевших (80-100 чел.), которых вынуждены размещать в госпиталях [17]. Для административного и профессорско-преподавательского состава и членов семей были созданы приемлемые условия. Они были размещены на 4-м этаже лучшего здания в городе - бывшей Центральной гостиницы (ул. Ленина, 80), в котором на тот момент располагался Кировский военно-морской госпиталь, эвакуированный и действовавший с сентября 1941 г., представлявший собой тыловую медицинскую базу флота, стратегически расположенную на пересечении железных дорог, ведущих из Ленинграда, Архангельска, Мурманска, Горького. Приказом Наркома ВМФ от 25 апреля 1942 г. Кировский ВМГ был передан в ведение академии, переименован в Клинический военно-морской госпиталь ВММА и стал её клинической базой. В том же здании была расквартирована часть курсантского состава, а часть размещена в городе на частных квартирах. Выделены часть здания стадиона «Динамо», здание Сталинского райвоенкомата, часть мест сортировочного госпиталя [18]. Здание медтехникума получено только в конце февраля 1942 г. в связи с очередной тяжбой органов местной власти с руководством МЭП № 22 [19].
У курсантов условия быта и учебы были тяжелыми [20]. Получить что-либо в городе не было возможности, так как весь инвентарь, мебель и другое взято в формируемые госпиталя. Быт устраивали при дефиците материала, который удавалось достать или найти, подручными средствами.
Большие трудности были с питанием личного состава. В одном из полученных зданий организовали камбуз и столовую, для командного состава и членов семей - столовую и кают-кампанию. Горячее питание зимой ликвидировало желудочно-кишечные заболевания. Бедой была вшивость. Бани в г. Кирове перегружены, часто не работали из-за отсутствия дров. Источниками инфекции были и госпитали, где проходили практические занятия слушателей, приходилось отказываться от работы в них. Такая ситуация сохранялась до конца февраля 1942 г., однако после гигиенических мероприятий и мер по обустройству быта удалось облегчить жизнь курсантам [21].
В-пятых, существовала проблема качества комплектования и формирования преподавательского состава, значительная часть которого назначалась сверху. Комплектование преподавательского состава без участия кафедр офицерами, долго служившими на флоте, но не в учебных заведениях, за редким исключением, создавало текучесть кадров, так как они не приспосабливались к клиническим, научным и педагогическим запросам кафедры и часто бывали балластом. Комплектование кафедр академии и ординатуры клиник молодыми врачами затруднялось еще необходимостью их стажирования на флоте, а следовательно, длительными отъездами. За время стажирования многие из них теряли связь с кафедрой и вкус к науке и попросту не возвращались в академию. К лету 1942 г. из 477 должностей, положенных по штату академии, были фактически свободны 187. Не хватало командиров, начальников, преподавателей, учебно-вспомогательного, военно-технического и военно-хозяйственного состава. Кадровую проблему усугубляло и то, что с началом войны на флот были призваны неопытные люди, некоторые из них попали и на службу в ВММА. Зачастую распределение должностной иерархии происходило, не соответствуя уровню и специфике образования кадров [22]. Снижал качество работы в эвакуации дефицит и непрофессионализм ряда педагогических, хозяйственных и административных кадров.
Вопрос с работниками материально-хозяйственной части стоял остро на протяжении всей войны, плохо обеспечивались самые неотложные нужды учебы и быта состава. Основной причиной являлся плохой подбор руководителей отдела материального обеспечения и частая их смена: за 3 года сменились 6 или 7 начальников и временно исполняющих обязанности [23].
Вместо воспитания стали прибегать к административным методам, упуская важные составляющие воинской дисциплины.
Начальником ВММА на протяжении военных лет был генерал-майор медицинской службы Алексей Иванович Иванов. Вклад ВММА в развитие военной медицины в г. Кирове, несмотря на все трудности, сложно переоценить. В начале войны перед медицинскими вузами были поставлены определенные задачи. Они должны были слить часть своих клиник с эвакогоспиталями, профессора - вести консультативную и педагогическую работу в них, сочетать лечебную работу с научной, перестроить концепцию в соответствии с практическими требованиями военного времени, вести на своей базе работу по повышению квалификации, подготовке и переподготовке медицинского персонала, при этом заботясь о сохранении контингента обучающихся и сократив до минимума отсев [24]. Все эти задачи ВММА удалось выполнить в военные годы на Вятской земле.
Большая доля всей проделанной научной и научно-практической работы по преобразованию и актуализации тематики медицинских исследований, внедрения в жизнь новых изобретений в Кирове приходится на работу кафедр (более 35) и сотрудников академии. В эвакуации трудились знаменитые профессора и доценты Ю. Ю. Джанелидзе, А. Л. Мясников, А. В. Мельников, А. В. Триумфов, Р. А. Засосов и др. ВММА предоставила свои кадры для формирования и практики института хирургов-консультантов и научных консультантов, которые курировали коллективы госпиталей в научно-исследовательской и практической работе, содействовали в принятии решений в сложных случаях. Академия продолжала в период эвакуации в Киров вести педагогическую деятельность, готовить кадры военно-морских врачей для флота и частично гасить кадровый голод. За время существования академии до окончания Великой Отечественной войны было произведено шесть выпусков военно-морских врачей, два из которых (в ноябре 1942 г. и в январе 1944 г.) - в Кирове. Первый выпуск ВММА на Вятке был проведен в ноябре 1942 г. и с момента образования академии был пятым. Программа IV и V курсов проходилась всего за 20 недель. Обучение прошли 203 человека и 16 вольнослушателей, из них 5 курсантов (2,5%) окончили академию с отличием. Председателем ГЭК был профессор К. М. Быков. Второй вятский выпуск (шестой с момента учреждения ВММА) состоялся в январе 1944 г. Были подготовлены 232 человека и 7 вольнослушателей, из них с отличием - 12 (5,1%) [25]. Сотрудники ВММА занимались просветительской и противоэпидемической работой среди населения (проф. Горбовицкий), проводили занятия по программам повышения квалификации для старшего и среднего медицинского персонала кировских госпиталей. Члены академии принимали участие в работе областных органов управления и контроля.
Академия многое дала городу Кирову: наладила постановку лечебной работы в военных и гражданских учреждениях здравоохранения, уберегла город от эпидемий и улучшила его санитарную обстановку, провела массовую гигиеническую работу с населением, подняла общий культурный уровень города, дала возможность вятской молодежи освоить медицинскую науку. И хотя период вятской эвакуации академии был одним из самых сложных в судьбе ВММА, Киров дал передышку и возможность вести научную и педагогическую деятельность сотрудникам, а курсантам - возможность выжить в реалиях войны и получить военно-медицинское образование.
Примечания
1. Центральный военно-морской архив (ЦВМА). Ф. 137. Оп. 0620. Д. 1. Л. 17-17 об.
2. Там же. Оп. 7799. Д. 4. Л. 9.
3. Государственный архив социально-политической истории Кировской области (ГАСПИ КО). Ф. 1291. Оп. 1. Д. 52. Л. 114.
4. ЦВМА. Ф. 137. Оп. 05092. Д. 6. Л. 83.
5. Воспоминания Копанева А. Н. URL http://iremember. ru/krasnoflottsi/kopanev-aleksandr-nikolaevich. html. (Дата обращения 18.05.2014).
6. ГАСПИ КО. Ф. 1291. Оп. 1. Д. 52. Л. 112.
7. Воспоминания Копанева А. Н. URL http://iremember. ru/krasnoflottsi/kopanev-aleksandr-nikolaevich. html. (Дата обращения 18.05.2014).
8. ЦВМА. Ф. 137. Оп. 05093. Д. 4. Л. 1.
9. Там же. Оп. 0621. Д. 33. Л. 8.
10. Куковякин С. А. Вятский период деятельности Военно-морской медицинской академии. Киров, 2000. С. 14.
11. ГАСПИ КО. Ф. 1291. Оп. 1. Д. 52. Л. 114.
12. ЦВМА. Ф. 137. Оп. 05093. Д. 4. Л. 1.
13. Там же. Л. 2.
14. ГАСПИ КО. Ф. 1291. Оп. 1. Д. 52. Л. 113.
15. ЦВМА. Ф. 137. Оп. 05093. Д. 4. Л. 6.
16. Там же. Оп. 7799. Д. 5. Л. 77.
17. Там же. Оп. 0621. Д. 33. Л. 7.
18. Куковякин С. А. Указ. соч. С. 11.
19. ГАСПИ КО. Ф. 1290. Оп. 8. Д. 104. Л. 40.
20. Соколовский А. М. Мы - курсанты 41 года: очерк о фронтовом курсе Военно-морской медицинской академии. Л.: Лениздат,1990. С. 77.
21. ЦВМА. Ф. 137. Оп. 05093. Д. 4. Л. 5.
22. Там же. Оп. 7799. Д. 5. Л. 77.
23. Там же. Оп. 05095. Д. 3. Л. 12.
24. Карапетян Г. Н. Очередные задачи медицинских вузов // Сов. здравоохранение. 1942. № 7. С. 20-22.
25. ЦВМА. Ф. 137. Оп. 017838. Д. 4. Л. 48.
Notes
1. The Central naval archive (CVMA). F. 137. Sh. 0620. File 1. Sh. 17-17 turn.
2. Ibid. Sh. 7799. File 4. Sh. 9.
3. State archive of socio-political history of the Kirov region (GASPI KO). F. 1291. Sh. 1. File 52. Sh. 114.
4. CVMA. F. 137. Sh. 05092. File 6. Sh. 83.
5. Vospominaniya Kopaneva A. N. - Memories of Kopanev A. N. Available at: http://iremember.ru/kras-noflottsi/kopanev-aleksandr-nikolaevich. html. (Accessed 18.05.2014). (in Russ.)
6. GASPI KO. F. 1291. Sh. 1. File 52. Sh. 112.
7. Vospominaniya Kopaneva A. N. - Memories of Kopanev A. N. Available at: http://iremember.ru/krasno-flottsi/kopanev-aleksandr-nikolaevich. html. (Accessed 18.05.2014). (In Russ.)
8. CVMA. F. 137. Sh. 05093. File 4. Sh 1.
9. Ibid. Sh. 0621. File 33. Sh. 8.
10. Kukovyakin S. A. Vyatskij period deyatel'nosti Voenno-morskoj medicinskoj akademii [Vyatka period of activity of the Naval Medical Academy]. Kirov. 2000. P. 14.
11. GASPI KO. F. 1291. Sh. 1. File 52. Sh. 114.
12. CVMA. F. 137. Sh. 05093. File 4. Sh. 1.
13. Ibid. Sh. 2.
14. GASPI KO. F. 1291. Sh. 1. File 52. Sh. 113.
15. CVMA. F. 137. Sh. 05093. File 4. Sh. 6.
16. Ibid. Sh. 7799. File 5. Sh. 77.
17. Ibid. Sh. 0621. File 33. Sh. 7.
18. Kukovyakin S. A. Op. cit. P. 11.
19. GASPI KO. F. 1290. Sh. 8. File 104. Sh. 40.
20. Sokolowski A. M. My - kursanty 41 goda: ocherk o frontovom kurse Voenno-morskoj medicinskoj akademii [We are the cadets of 41 year: an essay on the frontline course Naval Medical Academy]. Leningrad. Lenizdat. 1990. P. 77.
21. CVMA. F. 137. Sh. 05093. File 4. Sh. 5.
22. Ibid. Sh. 7799. File 5. Sh. 77.
23. Ibid. Sh. 05095. File 3. Sh. 12.
24. Karapetyan, G. N. Ocherednye zadachi medicinskih vuzov [Another task of medical schools] // Sov. zdra-voohranenie - Sov. Health. 1942, No. 7, Pp. 20-22.
25. CVMA. F. 137. Sh. 017838. File 4. Sh. 48.
УДК 94(4)"1946/1947"
А. А. Калинин
Греческий вопрос в ООН в 1946-1947 гг.*
В статье рассматривается обсуждение греческого вопроса в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций в 1946-1947 гг. Автор изучил позиции Советского Союза, Соединенных Штатов и Великобритании в ООН по греческому вопросу. Рассматривается обсуждение «советской жалобы» в феврале 1946 г., «украинской жалобы» в сентябре и «греческой жалобы» в декабре. Дипломатическое противостояние СССР и США по греческому вопросу стало одним из симптомов зарождения холодной войны. Особое внимание уделено изучению деятельности Комиссии по расследованию пограничных инцидентов в Греции. Источниковую базу статьи составили официальные публикации документов Организации Объединённых Наций, дипломатические документы США, Великобритании и СССР. Использованы материалы Архива внешней политики РФ. Огромный массив ценной для историка информации имеется на официальном сайте ООН (http://www.un.org/).
The article deals with discussion on the Greek question at the United Nations Security Council in 1946-1947. The author examines the positions of the Soviet Union, the United States and Great Britain on the Greek question at the UN. The author considered discussions on the «Soviet complaint» in February 1946, the «Ukrainian complaint» in September and the «Greek complaint» in December. Diplomatic confrontation between the USSR and the USA on the Greek question has become one of the symptoms of the origins of the Cold War. Special attention is paid to activities of the United Nations Commission for Investigation of Greek Frontier Incidents. Sources base of this article amounted to official publication of the United Nations documents, diplomatic documents of the USA, the UK and the USSR. Materials from the Foreign Policy Archive of the Russian Federation are used. A huge array of valuable information for the historian is available on the official website of the United Nations (http://www.un.org/).
Ключевые слова: Организация Объединённых Наций, Совет Безопасности, гражданская война в Греции, холодная война, СССР, внешняя политика США.
Keywords: United Nations, Security Council, Greek Civil War, Cold War, USSR, U. S. foreign policy.
В январе 1946 г. начали свою работу Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности Организации Объединенных Наций. Одним из первых вопросов, вынесенных на рассмотрение новой всемирной организации, стал греческий кризис. Органы ООН рассматривали эту проблему вплоть до первой половины 1950-х гг.
Процесс обсуждения греческого вопроса в ООН разбирается в работах С. Ксидиса, А. Начма-ни, Г. Говарда и других историков [1]. В отечественной историографии эту проблему затрагивала Ю. В. Запарий [2]. Большое значение для раскрытия темы имеет знакомство с общими трудами по истории Организации Объединенных Наций [3]. Вклад в становление ООН её первого Генерального секретаря норвежца Трюгве Ли, а также работа секретариата Организации освещается в книге Дж. Барроса [4]. Среди работ отечественных авторов особо следует выделить недавно опубликованную монографию И. В. Гайдука [5].
Греческий вопрос был впервые вынесен на рассмотрение ООН в январе 1946 г. по инициативе СССР. 21 января исполняющий обязанности главы делегации СССР в ООН А. А. Громыко направил письмо председателю недавно сформированного Совета Безопасности Н. Дж. О. Мейкину с
* Статья подготовлена в рамках выполнения государственной работы «Проведение научно-исследовательских работ (фундаментальных научных исследований, прикладных научных исследований и экспериментальных разработок)». Задание № 2014/330. ФГБОУ ВПО «Вятский государственный гуманитарный университет», НИР № 892 «Исследование взаимных представлений США и СССР в период холодной войны (1945-1960 гг.)», рук. В. Т. Юнгблюд.
© Калинин А. А., 2015
