CC BY
0
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2024. No. 3
Научная статья УДК 93/94+908
doi: 10.18522/2687-0770-2024-3-53-59
ПРОБЛЕМЫ ЭФФЕКТИВНОСТИ СОВЕТСКОЙ ИНДУСТРИИ В 1920-е ГОДЫ: РЕГИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ
Алмаз Рафисович Гапсаламов
Елабужский институт (филиал) Казанского (Приволжского) федерального университета, Елабуга, Республика Татарстан, Россия http://orcid.org/0000-0002-8045-623Х, gapsalamov@yandex.ru
Аннотация. В историографии дано достаточно много оценок проводимых в нашей стране преобразований в сфере промышленности, описаны как достижения, так и провалы государственной политики 1920-х гг. Тем не менее в своем большинстве данные исследования затрагивают общегосударственные процессы, а региональной проблематике уделяется недостаточно внимания. Представленное исследование направлено на изучение проблем развития промышленной сферы Татарской АССР в 1920-е гг. и проведения мероприятий советской власти по их разрешению.
Применяется исторический подход, используются принципы историзма, объективности и системности. Анализируются проблемы индустриального сектора экономики Татарской АССР в 1920-е гг. и причины, их вызвавшие. Выделяются общие вопросы, свойственные всем республикам и территориям страны, а также специфические, присущие конкретной республике. Данные трудности переплетались между собой, заставляя советскую власть в короткие сроки принимать верные/неверные решения. Рассматриваются действия государства по постепенному разрешению сложных вопросов и подготовке плацдарма для будущего роста промышленности.
Ключевые слова: промышленность, тресты, совнархоз, проблемы, СССР, Татарская АССР Для цитирования: Гапсаламов А.Р. Проблемы эффективности советской индустрии в 1920-е годы: региональный аспект // Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Обществ. науки. 2024. № 3. С. 53-59.
Статья опубликована на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International (CC-BY 4.0). Original article
PROBLEMS OF EFFICIENCY OF SOVIET INDUSTRY IN THE 1920S:
REGIONAL ASPECT
Almaz R. Gapsalamov
Elabuga Institute of the Kazan Federal University, Elabuga, Republic of Tatarstan, Russia http://orcid.org/0000-0002-8045-623Х, gapsalamov@yandex.ru
Abstract. Historiography has provided quite a lot of assessments of the industrial reforms carried out in our country, describing both the achievements and failures of the state policy of the 1920s. However, most of these studies touch upon national processes, paying insufficient attention to regional issues. The presented study is aimed at studying the problems that characterized the development of the industrial sector of the Tatar ASSR in the 1920s and the measures taken by the Soviet government to resolve them.
The historical approach is applied, the principles of historicism, objectivity and consistency are used. The result of the study was a detailed analysis of the problems of the industrial sector of the economy of the Tatar ASSR in the 1920s and the reasons that caused them. Using the example of the republic, the author highlights the general problems inherent in all republics and territories of the country, as well as specific ones inherent in a particular republic. These difficulties were intertwined, forcing the Soviet government to make correct/incorrect decisions in a short time. The author shows the actions of the Soviet government to gradually resolve complex issues and prepare a springboard for future industrial growth. Keywords: industry, trusts, economic council, problems, USSR, Tatar ASSR
© Гапсаламов А.Р., 2024
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2024. No. 3
For citation. Gapsalamov A.R. Problems of Efficiency of Soviet Industry in the 1920s: Regional Aspect. Bulletin of Higher Educational Institutions. North Caucasus Region. Social Science. 2024;(3):53-59. (In Russ.).
This is an open access article distributed under the terms of Creative Commons Attribution 4.0 International License (CC-BY 4.0).
Советская, а затем и российская историография представлена достаточно большим объемом научных работ, в которых подробно описывались достижения и провалы советской экономики. В фокусе внимания исследователей в основном находились значимые процессы, затрагивающие либо в целом экономику, либо ее отдельные отрасли, и только в редких случаях для примера приводились проблемы регионов и тем более отдельно взятых предприятий [1-5].
Цель нашей статьи - частично устранить данный пробел. На примере Татарской АССР рассмотрим проблемы ее индустриального развития в 1920-е гг. Несмотря на то что они были одного типа с общегосударственными, тем не менее существовали и уникальные, которые не вписывались в канву традиционных проблем.
Формирование новой государственности, политический и экономический кризис требовали от советской власти применения экстраординарных и быстрых решений. А.С. Сенявский, размышляя о рассматриваемом периоде, писал: «Слишком жесткими были реалии исторической ситуации: фактически тотальная блокада молодого постреволюционного Советского государства враждебным капиталистическим окружением, сохраняющаяся угроза внешней агрессии при нарастании вероятности большой войны, военная слабость при отсутствии экономической базы для технического перевооружения армии. И невероятно трудными, казалось бы, фантастическими, являлись в этих условиях объективно стоявшие перед страной задачи (ключевой из которых была необходимость индустриального рывка), помноженные на "социалистический проект" комплексной модернизации. И все это - при полном отсутствии внешних источников инвестирования и возможности опираться исключительно на собственные силы, при крайней ограниченности необходимых внутренних ресурсов для инвестирования в реконструкцию промышленности и нарастающих сомнениях в возможности их мобилизовать...» [6, с. 171].
Для понимания всей сложности ситуации можно привести данные Р.А. Белоусова, который указывает, что в течение 1920 г. по отношению к 1913 г. в Советской России было получено угля 27 %, нефти - 42,7 %, руды - 1,7 %, чугуна - 2,4 %, паровозов - 14,8 %, вагонов - 4,2 % и т.д. Голод охватил районы с населением 43 млн человек [7, с. 30]. Пострадали все регионы страны, в особенности Татарская республика. Не только экономические и организационные проблемы терзали регион, по-прежнему была недостаточно сильна и авторитетна действующая власть. Вплоть до начала 1920-х гг. на территории Казанской губернии, а позже Татарской АССР происходили стихийные выступления населения, недовольного действиями большевиков.
Все это не могло не отразиться на эффективности промышленности республики. Проблемы начального периода характеризовались трудностями сохранения еще существующих предприятий и организации нового, необходимого промышленного производства. К середине 1921 г. промышленность республики находилась в критическом состоянии, когда перед татарским совнархозом вплотную стоял вопрос о закрытии заводов, которые кое-как еще работали. Катастрофически не хватало сырья и людей на производстве. Закрытие или простои предприятий, мизерные заработные платы, произвол новых и саботаж прежних директоров вынуждали трудящихся искать новые рабочие места. По статистике, число прогулов на производстве доходило до половины рабочего времени и в среднем равнялось 39,5 %. Все это отражалось на объемах производства готовой продукции. В целом к 1921 г. они не превышали 3-30 % (по ряду отраслей) от довоенных потребностей страны [8, л. 2].
Архивные данные показывают страшную картину, когда по производству валяльной обуви произошло сокращение в 5 раз, льняных тканей - на 71 %, кожевенных товаров - на 87 % [9, л. 175]. В топливной промышленности вместо 19,2 тыс. куб. саженей дров было заготовлено только 4930 куб. (25 %), угля - вместо 25,8 тыс. пудов только 729 пудов (3 %) и т. д. Во многом сокращение производства готовой продукции было обусловлено кризисом, который заключался в отсутствии сырья из-за продолжающейся Гражданской войны в ряде регионов России, логистики его доставки, а также недостаточной организации и наличия рабочей силы, в результа-
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2024. No. 3
те чего механическая промышленность была насыщена сырьем в объемах не более 16 % от необходимой заявки, текстильная - 14,1 %, кожевенная - 43,3 %, химическая - 72,3 %. В среднем вся промышленность Татарской АССР была удовлетворена в сырье в размере, не превышающем 36,1 % [8, л. 29].
Отдельное место занимало финансирование промышленных предприятий. Фактическое его выполнение также носило непоследовательный характер. По представленным сметам было выделено не более 18 % от денежной заявки, по производственным операциям - 57 %. В среднем по всем важнейшим потребностям (топливо, сырье, финансирование) промышленность республики была в 1921 г. удовлетворена в размере 27,1 % [8, л. 29-30].
Данный анализ преимущественно показывает среднее медианное значение, применимое для традиционных отраслей индустрии. Однако статистические данные указывают на то, что и в стратегически важных для советской власти отраслях была примерно схожая ситуация. В Тат-кожтресте, Татшвейтресте, Татваленке, на Текстильфабрике, которые обслуживали потребности армии, наблюдались кадровые и сырьевые проблемы, результатом чего стал простой или закрытие ряда предприятий. Производство товаров промышленного назначения составляло не более 20 % от довоенного уровня [9, л. 219].
В первые годы советской власти выявились и другие сложности, связанные с постепенным разрастанием бюрократического аппарата, недостаточной численностью не только квалифицированных специалистов, но и низкоквалифицированной рабочей силы. Последний пункт был особенно важным. В условиях безработицы предприятия не всегда находили необходимую рабочую силу. Это объяснялось тем, что предлагаемая заработная плата зачастую не покрывала базовые потребности, в результате чего условия работы на предприятиях становились непривлекательными. Несмотря на увеличение среднемесячной зарплаты рабочих на 109 % от довоенного уровня по всем трестам Татарской АССР, рост этот был неравномерным по отдельным категориям. Так, у рабочих низших квалификаций рост заработной платы достигал до 120150 % от довоенных показателей, у квалифицированных рабочих - не более 63 % [10, л. 80]. Исследователь И.А. Гатауллина отмечает различный уровень заработных плат сотрудников одной и той же квалификации, работающих в разных трестах [11, с. 121].
Проблемы неэффективности работы промышленных предприятий и целых отраслей решали кадровыми перестановками и организационными изменениями, административным воздействием и другими формами. Так, в частности, неэффективные предприятия сдавались в аренду. При этом определялись контуры условий передачи государственных предприятий в частные руки, что, видимо, было вызвано как определенной долей опаски, так и экономической и идеологической целесообразностью.
В этой связи в газете «Экономическая жизнь» от 19 июля 1921 г. были указаны следующие условия: «При сдаче в аренду предприятий надлежит отдать предпочтение при прочих равных условиях крупным солидным кооперативным органам и их объединениям (промысловым, потребительским и сельскохозяйственным). Далее, должна быть предоставлена возможность проявления инициативы частным лицам, не исключая прежних владельцев, которые могут оказаться более знакомыми с местными условиями» [12; 13, л. 3]. К аренде допускались наравне с советскими гражданами и иностранные подданные, с которыми заключался договор на общих условиях.
Развертывание нэпа и связанное с этим предоставление ряда послаблений обусловили относительную стабилизацию в промышленном секторе экономики. Правда, это не обеспечивало траекторию ее роста. Архивные данные показывают, что из 66 предприятий, объединенных в тресты, в 1923/24 г. действовало только 41. Наиболее сложная ситуация была в Татпищетресте, где из 10 предприятий бездействовало 6, и в Татсиликаттресте, где из 11 предприятий простаивало 8 [14, л. 7-7 об]. Интересно проследить причины, мешавшие вводу в строй трестированных предприятий. Так, некоторые не были оборудованы силовыми установками и промышленными приспособлениями. Паровая кондитерская фабрика «Светоч» и Плетневский завод искусственных минеральных вод не закончили ввод оборудования, один из двух дрожжевых заводов не действовал по причине как частичной своей разрушенности, так и недостаточно обеспеченного сбыта конечной продукции [14, л. 7об. - 8].
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2024. No. 3
Вплоть до 1924/25 г. республиканские тресты были убыточными. И если в 1921/22 г. убытки трестированной промышленности составляли 1 млн р., в 1922/23 г. - 1,1 млн р., то в 1923/24 г. -1,8 млн р. [9, л. 219]. Одной из основных причин убыточности предприятий трестов, как подчеркивают сами участники данных процессов, были недостатки организационного характера, в частности, не вполне удачный подбор руководящего состава (например, в Кожтресте и Лесо-тресте), чрезмерно раздутый служебный аппарат правлений трестов, слабая постановка бухгалтерского, статистического и иного учета.
Так, результаты 1923/24 г. могли окончательно выяснить только в середине 1925 г. Архивные данные указывают, что руководители вышеупомянутых трестов даже по истечении третьего квартала были уверены, что работают прибыльно, и лишь при окончательном подсчете выяснялись крупные понесенные ими убытки [15, л. 69]. Вообще отсутствие своевременной информации становилось бичом молодой советской экономики. В этой связи еще в 1923 г. было передано распоряжение [16, л. 41], предусматривающее своевременное информирование центральных органов власти обо всех процессах, происходивших в Татарской АССР.
Новая экономическая политика предполагала получение предприятиями широких хозрасчетных возможностей. Но, как показало время, на практике руководители не всегда могли и даже хотели воспользоваться представившейся возможностью. Некоторые тресты работали без надлежащего анализа условий рынка и без его изучения, что выражалось в отсутствии твердого задания, намеченного ассортимента изделий, приспособления к потребностям рынка. Большую роль в убыточности предприятий трестов сыграли повторявшиеся несколько раз в течение года снижения предельных цен на готовые изделия, что особенно сильно отразилось на деятельности Кожтреста и Металлотреста [15, л. 70].
Руководство республики было заинтересовано в поиске слабых мест промышленного развития. В частности, в середине 1924 г. комиссией Рабоче-крестьянской инспекции республики была осуществлена проверка предприятий, которая выявила проблемы, связанные с высоким износом оборудования и организационными трудностями.
Накопившийся пул проблем решено было исправить кардинально путем реорганизации всей управленческой вертикали промышленности республики. Уже в январе 1925 г. руководящий состав Татарского совнархоза был обновлен персонально. Вместо Президиума создан новый Совет народного хозяйства (Постановление от 16 января 1925 г. № 13) [15, л. 70].
Следующим шагом стали реорганизации в составе трестов, в которых «подчищали» наиболее неэффективные предприятия. Первым трестом в ходе масштабной реорганизации стал Татодеж-да. После окончания Гражданской войны трест потерял государственные заказы на пошив военной одежды и не имел постоянного заказа на пошив гражданской, что лишало его перспектив на будущее. Поэтому еще 22 октября 1924 г. совнархоз постановил концентрировать все производства треста на двух предприятиях (№ 5 и 6), переведя остальные две фабрики (№ 1 и 2) на консервацию (правда, уже 31 января 1925 г. трест был полностью ликвидирован). Борьбу с убыточностью трестов продолжили путем изъятия из состава Кожтреста текстильной фабрики им. В.И. Ленина и другими похожими реорганизациями.
Одновременно с реорганизациями внутри трестированной промышленности государство стало увеличивать финансирование на покрытие капитальных работ. Так, если в 1923/24 г. капитальные затраты составляли 623,2 тыс. р., в 1924/25 г. - 768,8 тыс. р., то в 1925/26 г. - уже 1866,3 тыс. р. [17, л. 15]. Выделяемые суммы главным образом направлялись на расширение, реконструкцию и на капитальный ремонт, в редких случаях - на строительство новых предприятий.
Следующим этапом борьбы с убыточностью трестов стало налаживание взаимодействия совнархоза с местными финансовыми органами, выражавшееся в рассмотрении промфинпланов трестов путем участия представителей этих органов в заседаниях совета Татарского совнархоза, где планы утверждались. Помимо этого, промфинпланы согласовывались с профсоюзами, а также местными отделениями Госбанка и Промбанка. Одновременно производственные программы трестов составлялись при участии управляющих заводами, затем прорабатывались управлением государственной промышленности и ревизионной комиссией совнархоза и только после их резолюции поступали на рассмотрение непосредственно самого совнархоза, а уже далее в ВСНХ и на утверждение в экономическое совещание при СНК Татарской АССР.
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2024. No. 3
Постепенно выстраивалась не только управленческая, но и производственная, а также финансовая вертикаль функционирования социалистической промышленности. Притом не надо путать со временем индустриализации, оставалось еще несколько лет до начала периода сверхцентрализации экономики. Тем не менее уже в этот период стали просматриваться очертания будущей системы. Фактически по наитию промышленность страны выстраивалась в каркас линейной модели управления экономикой. Централизованное управление постепенно превращалось в единственно правильный способ управления, когда генерирование команд осуществлялось преимущественно сверху, а все нижестоящие элементы становились лишь послушными исполнителями. Этому же способствовало и то, что как страна, так и Татарская республика постепенно вступали в период роста своей индустрии.
Однако во второй половине 1920-х гг. стали возникать противоречия между рыночными механизмами хозяйствования и нарождающимися элементами плановой экономики. Дальнейший рывок мог произойти только при условии выбора правильного пути развития, одновременное использование рыночных и командных механизмов не могло придать взрывной характер. Все очевиднее становился факт, что нэп оказывался весьма неэффективной моделью для решения модернизационных задач [18, с. 19; 19, с. 123].
Но если советской власти удалось решить многие организационные проблемы, степень выполнения команд возросла кратно, иерархия управления также давала свои положительные результаты, то оставался ряд вопросов, которые невозможно было решить кавалеристским наскоком.
Серьезной проблемой, тормозившей рост показателей республиканской индустрии, являлся не только физический (в среднем достигавший 30-40 %), но и моральный износ оборудования, так как силовые установки предприятий, машины, оборудование, здания и сооружения были сильно устаревшими (средний срок действия котлов, к примеру, был равен 30 годам, а в отдельных случаях доходил до 50 лет) и требовали коренной перестройки и замены. Статистические данные государственной плановой комиссии при Совете министров ТАССР показывают, что по отдельным отраслям износ составлял: в жировой промышленности - 35 %, кожевенной -39 %, пищевой - 30 %, текстильной - 39 %, лесной - 34 %, силикатной - 28 %, металлической -32 % [20, л. 36], а по отдельным предприятиям достигал 80 % [21, л. 171-173]. Кроме того, к середине 1920-х гг. по-прежнему недостаточным был и амортизационный фонд предприятий, который не покрывал физический износ имущества (только на 1 октября 1926 г. остаток амортизационного фонда составлял 2,465 тыс. р., в то время как износ был равен 10,137 тыс. р.), что являлось следствием низких норм амортизационных отчислений, применяемых в промышленности. С другой стороны, само имущество уже к этому моменту было весьма изношено.
В завершение нашего исследования необходимо указать на наличие огромной массы проблем, которые стояли перед социалистической промышленностью в начале 1920-х гг. На примере Татарской АССР нами выделяются общие проблемы, свойственные всем республикам и территориям страны, а также специфические, присущие конкретной республике. Данные трудности переплетались между собой, заставляя советскую власть в короткие сроки принимать верные/неверные решения. Исследование показало возможность руководства республики находить ответы на большинство существующих проблем, тем не менее недостаточная мощь государства рассматриваемого периода не давала их решить в полном объеме.
Несмотря на эти проблемы, в целом в Татарской республике была сформирована достаточно устойчивая индустриальная база и подготовлен плацдарм для новых качественных преобразований, которые стали реализовываться в СССР в завершающей трети 1920-х гг.
Список источников
1. Алексеев В.В. Распад СССР в контексте теории модернизации и имперской эволюции // Отечественная история. 2003. № 5. С. 3-19.
2. Алексеев С.Е. Исследователи о возрождении административно-командной системы управления промышленностью Урала на рубеже 1920-1930-х гг. // Россия в XX в.: история и историография : сб. науч. ст. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2002. С. 173-188.
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2024. No. 3
3. Бокарев Ю.П. Социалистическая промышленность и мелкое крестьянское хозяйство в СССР в 20-е годы: источники, методы исслед., этапы взаимоотношений. М.: Наука, 1989. 310 с.
4. Быстрова И.В. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920 - 1980-е гг.: экономические аспекты развития // Экономическая история. Ежегодник. 2003. М.: РОССПЭН, 2004. С. 234-248.
5. Красильщиков В.А. Вдогонку за прошедшим веком. Развитие России в ХХ веке с точки зрения мировых модернизаций. М.: РОССПЭН, 1998. 264 с.
6. Сенявский А. С. Была ли альтернатива свертыванию новой экономической политики? // Вопросы теоретической экономики. 2020. № 3. С. 168-182.
7. БелоусовР.А. Исторический опыт планового управления экономикой СССР. М.: Мысль, 1983. 319 с.
8. Государственный архив Республики Татарстан (ГА РТ). Ф. Р-787. Оп. 1. Д. 101.
9. ГА РТ. Ф. Р-787. Оп. 1. Д. 569.
10. ГА РТ. Ф. Р-990. Оп. 1. Д. 105.
11. Гатауллина И.А. Среднее Поволжье в годы новой экономической политики: социально-экономические процессы и повседневность: дис. ... д-ра ист. наук. Казань, 2009. 565 с.
12. Экономическая жизнь. 1921. 19 июля.
13. ГА РТ. Ф. Р-851. Оп. 1. Д. 40.
14. ГА РТ. Ф. Р-787. Оп. 1. Д. 403.
15. ГА РТ. Ф. Р-787. Оп. 1. Д. 440.
16. ГА РТ. Ф. Р-787. Оп. 1. Д. 224.
17. ГА РТ. Ф. Р-4580. Оп. 1. Д. 359.
18. Сенявский А.С. Новая экономическая политика: современные подходы и перспективы изучения // НЭП: экономические, политические и социокультурные аспекты. М.: РОССПЭН, 2006. С. 5-25.
19. Соколов А.С. Сворачивание нэпа: экономические факторы // Вопросы теоретической экономики. 2020. № 2. С. 122-129.
20. ГА РТ. Ф. Р-4580. Оп. 1. Д. 219.
21. ГА РТ. Ф.П-15. Оп. 9. Д. 15.
References
1. Alekseev V.V. The collapse of the USSR in the context of the theory of modernization and imperial evolution. Otechestvennaya istoriya = Russian History. 2003;(5):3-19. (In Russ.).
2. Alekseev S.E. Researchers on the revival of the administrative-command system of industrial management in the Urals at the turn of the 1920s-1930s. Russia in the 20th century: History and historiography. Collection of scientific articles. Ekaterinburg; Ural University Publishing House; 2002:173-188. (In Russ.).
3. Bokarev Yu.P. Socialist industry and small peasant farming in the USSR in the 1920s: sources, research methods, stages of relationships. Moscow: Nauka Publ.; 1989. 310 p. (In Russ.).
4. Bystrova I.V. The military-industrial complex of the USSR in the 1920s - 1980s: economic aspects of development. Economic history. Yearbook. Moscow: ROSSPEN Publ., 2003:234-248. (In Russ.).
5. Krasil'shchikov V.A. In pursuit of the past century. The development of Russia in the 20th century from the point of view of global modernizations. Moscow: ROSSPEN Publ.; 1998. 264 p. (In Russ.).
6. Senyavsky A.S. Was there an alternative to curtailing the New Economic Policy? Voprosy teoreticheskoi ekonomiki = Questions of Theoretical Economics. 2020;(3):168-182. (In Russ.).
7. Belousov R.A. Historical experience of planned management of the USSR economy. Moscow: Mysl' Publ.; 1983. 319 p. (In Russ.).
8. State Archives of the Republic of Tatarstan (SART). Fund R-787. In. 1. File 101. (In Russ.).
9. SART. Fund R-787. In. 1. File 569. (In Russ.).
10. SART. Fund R-990. In. 1. File 105. (In Russ.).
11. Gataullina I. A. Middle Volga region during the New Economic Policy: socio-economic processes and everyday life. Dissertation Thesis. Kazan, 2009. 565 p. (In Russ.).
12. Ekonomicheskaya zhizn' = Economic Life. 1921. 19th July. (In Russ.).
13. SART. Fund R-851. In. 1. File 40. (In Russ.).
14. SART. Fund R-787. In. 1. File 403. (In Russ.).
15. SART. Fund R-787. In. 1. File 440. (In Russ.).
16. SART. Fund R-787. In. 1. File 224. (In Russ.).
17. SART. Fund R-4580. In. 1. File 359. (In Russ.).
18. Senyavsky A.S. New economic policy: modern approaches and study prospects. NEP: economic, political andsociocultural aspects. Moscow: ROSSPEN Publ.; 2006:5-25. (In Russ.).
ISSN 2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2024. No. 3
19. Sokolov A.S. Curtailment of NEP: Economic Factors. Voprosy teoreticheskoi ekonomiki = Issues of Theoretical Economics. 2020;(2):122-129. (In Russ.).
20. SART. Fund R-4580. In. 1. File 219. (In Russ.).
21. SART. Fund P-15. In. 9. File 15. (In Russ.).
Информация об авторе
А.Р. Гапсаламов - кандидат экономических наук, доцент, заведующий кафедрой экономики и менеджмента.
Information about the author
A.R. Gapsalamov - Candidate of Science (Economics), Associate Professor, Head of the Department of Economics and Management.
Статья поступила в редакцию 15.08.2024; одобрена после рецензирования 03.09.2024; принята к публикации 20.09.2024. The article was submitted 15.08.2024; approved after reviewing 03.09.2024; accepted for publication 20.09.2024.
