CC BY
203
Семенова Д.М.
проблемы дифференциации уголовной ответственности за множественность преступлений
цель: Выявление недостатков законодательной регламентации института множественности преступлений.
Методология: Использовались системный, формально-юридический, статистический методы. результаты: В статье сделан вывод о неэффективном использовании законодателем средств дифференциации ответственности за множественность преступлений, и высказано мнение о преобладании тенденции унификации ответственности за множественности преступлений.
новизна/оригинальность/ценность: Статья обладает высокой научной ценностью, поскольку выступает одной из первых попыток комплексного исследования проблем дифференциации уголовной ответственности за множественность преступлений.
Ключевые слова: дифференциация ответственности, множественность преступлений, индивидуализация ответственности.
Semenova D.M.
the problems of differentation criminal responsibility for multiple offenses
purpose: To study the differentiation of criminal responsibility for the multiple offenses. Methodology: Systemic, formal - legal, statistical methods are used.
Results: The article contains a conclusion about the legislator ineffection use of means of differentiation responsibility for the plurality of crimes and about the prevalence to unify responsibility for the plurality of crimes.
Novelty/originality/value: The article has a high scientific value, because this is one of the first attempts at a comprehensive study of the problems of differentiation responsibility for the multiple offenses. Keywords: differentiation of responsibility, multiple offenses, individualization of responsibility.
Дифференциация ответственности - ключевое направление развития уголовного законодательства.
В науке под дифференциацией ответственности понимается «разделение, ее расслоение в уголовном законе, в результате которого устанавливаются различные уголовно-правовые последствия в зависимости от типовой степени общественной опасности преступления и личности виновного» [6, с. 63]. Таким образом, большинство ученых [9] высказывают мнение о том, что дифференциацию ответственности осуществляет именно законодатель в нормах уголовного кодекса [1, с. 12]. Однако в теории существуют иные подходы к определению сущности дифференциации ответственности. Так, одни ученые не разграничивают понятия дифференциации и индивидуализации ответственности [3, с. 91; 7, с. 57], другие подменяют понятие дифференциации индивидуализацией ответственности (наказания) [2, с. 11]. Третьи указывают, что дифференциация осуществляется в законе и в суде, в материалах судебной практики и предполагает необходимость учета на всех уровнях - законодательном и правоприменительном - общественной опасности как деяния, так и деятеля [3, с. 92].
Считаем, что дифференциация и индивидуализация уголовной ответственности взаимосвя-
занные, но не тождественные категории. Прежде всего, они различаются по основаниям. Основанием дифференциации ответственности выступает типовая степень общественной опасности деяния и лица, его совершившего, а основанием индивидуализации - индивидуальная степень общественной опасности деяния и деятеля, а также обстоятельства совершения преступления. Субъектом дифференциации выступает законодатель, а индивидуализации - правоприменитель. Источник дифференциации - Уголовный закон, а индивидуализации - итоговый акт правоприменения.
В связи с непрекращающимся реформированием уголовного законодательства, высокими показателями повторной преступности (которые, согласно сводным статистическим сведениям о состоянии судимости в России за первое полугодие 2016 года, составили 33,5 %) актуализируется проблема дифференциации уголовной ответственности за множественность преступлений.
Дифференциация уголовной ответственности за множественность преступлений - это изменение установленных уголовном законом пределов, вида, размера ответственности с учетом повышенной общественной опасности деяния и лица, его совершившего.
Основанием дифференциации уголовной ответственности при множественности преступле-
ний выступает повышенная общественная опасность повторных преступлений и личности виновного. Лицо, совершившее несколько преступлений, должно отвечать за каждое из них, при этом ответственность должна быть соразмерной тяжести и количеству совершенных преступлений. Важное значение для адекватной оценки социальной опасности лица и назначения справедливого наказания имеет установление того, подвергалось ли лицо ранее мерам уголовного воздействия. Иными словами, ответственность должна дифференцироваться с учетом форм и видов множественности преступлений.
В связи с этим возникает проблема дифференциации уголовной ответственности за идеальную совокупность преступлений и составное преступление с учтенной совокупностью.
Согласно ч. 1 ст. 17 УК РФ не образуют совокупность преступлений ситуации, когда совершение двух или более преступлений прямо указано в статьях Особенной части в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание. Иными словами, если запрет Особенной части УК РФ в качестве отягчающего обстоятельства, выступающего средством законодательной дифференциации ответственности, указывает на совершение двух или более преступлений, то совокупность преступлений отсутствует, а имеется единичное преступление с учтенной совокупностью. При учтенной совокупности в УК РФ содержится норма, описывающая содеянное как сложное преступление, подлежащее квалификации по одной статье УК РФ, а в случае совокупности преступлений каждое из деяний получает самостоятельную квалификацию по соответствующим статьям Особенной части УК РФ.
Использование в УК РФ конструкции составов с учтенной совокупностью предполагает повышение санкции, отражающей совокупную общественную опасность нескольких деяний, составляющих единое преступление. В то же время в теории неоднозначным остается вопрос о квалификации убийств, сопряженных с иными преступлениями. Так, например, убийство, сопряженное с разбоем, следует квалифицировать как совокупность преступлений по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ст. 162 УК РФ или как единичное преступление с учтенной совокупностью по п. «з» ч. 2 ст.105 УК РФ. Следуя буквальному толкованию ст. 17 УК РФ, это пример преступления с учтенной совокупностью, за которое предусмотрено усиление санкции по сравнению с простым убийством.
Однако судебная практика стабильно дает иную правовую оценку. В п. 11 постановления
Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27.01.1999 № 1 «убийство, сопряженное с разбоем, квалифицируется по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ в совокупности со статьей УК РФ, предусматривающей ответственность за разбой» (аналогичные правила квалификации предложены для вымогательства, похищения человека, бандитизма, изнасилования).
Следует отметить, что Федеральным законом от 30.12.2008 № 321-Ф3 в УК РФ введены составы преступлений, в которых квалифицирующим признаком, повышающим общественную опасность, названо умышленное причинение смерти другому лицу (п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ, ч. 4 ст. 206 УК РФ, ч. 3 ст. 281 УК РФ). Для квалификации данных преступлений Верховный Суд РФ выработал противоположных подход. Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2012 № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» закреплено, «что в случае, если террористический акт повлек умышленное причинение смерти человеку (либо двум и более лицам), содеянное охватывается пунктом «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ и дополнительной квалификации по статье 105 УК РФ не требует». Захват заложника и диверсию, сопряженные с умышленным лишением жизни, судебная практика квалифицирует также как учтенную законом совокупность преступлений.
Различный подход к схожим правовым ситуациям представляется недопустимым. Так, деяние, предусмотренное ч. 1 ст. 126 УК РФ, наказывается лишением свободы на срок до 5 лет, а ч. 2 ст. 105 УК РФ предусматривает наказание от 8 до 20 лет лишения свободы. Таким образом, при назначении наказания по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 126 и п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, минимальный предел наказания составит 13 лет лишения свободы, а по ч. 4 ст. 206 УК РФ минимальное наказание составляет 15 лет лишения свободы. При этом похищение человека и захват заложника - смежные составы преступлений, различающиеся целью совершения. В итоге составы, практически тождественные по обстоятельствам совершения, получают разную уголовно-правовую оценку, и за их совершение наступают разные правовые последствия. Более того, ответственность за сопряженность убийства с захватом заложника предусматривалась в ч. 2 ст. 105 УК РФ, однако Федеральным законом от 27 июля 2009 г. № 215-ФЗ данный признак исключен из п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
EURASIAN
> 2 (27) 2017 <
ADVOCACY
В другом случае при убийстве, сопряженном с разбоем, минимальный предел ответственности по совокупности преступлений, предусмотренных п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ и п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ, составит 16 лет лишения свободы. Убийство по ч. 1 ст. 105 УК РФ наказывается лишением свободы на срок до 15 лет. Таким образом, если суд не установит оснований для назначения пожизненного лишения свободы, итоговое наказание по совокупности преступлений будет превышать предел ответственности за простое убийство без квалифицирующих признаков, повышающих общественную опасность, всего на один год. Как видно, санкции не отражают повышение общественной опасности квалифицированных составов.
Похожая проблема дифференциации ответственности возникает в случае убийства одного потерпевшего и неоконченного убийства другого. Так, в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» определено, что «убийство двух или более лиц, совершенное одновременно или в разное время, не образует совокупности преступлений и подлежит квалификации по пункту «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ...». При этом при убийстве двух лиц наказание назначается в пределах санкции п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, и при условии, что суд не назначит наказание в виде пожизненного лишения свободы или смертной казни, минимальный предел составит 8 лет, а при убийстве одного и покушении на убийство другого потерпевшего - по ч. 1 ст. 105 УК РФ и ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ - минимальное наказание по совокупности преступлений составит 12 лет лишения свободы.
Таким образом, нивелируется значение квалифицирующих признаков, выполняющих в УК РФ функцию дифференциации уголовной ответственности. Однако проблема состоит не в усложнении правил квалификации преступлений, а в разделении уголовной ответственности на основании повышения общественной опасности нескольких преступлений, предусмотренных квалифицирующими признаками, и необходимости усиления карательного воздействия за их совершение.
Определенные недостатки законодательства связаны с дифференциацией уголовной ответственности за преступления, направленные против нескольких потерпевших. Особенная часть УК РФ содержит статьи, в которых усиление ответственности в зависимости от причинения смерти или вреда одному или нескольким потерпевшим не предусмотрено. Верховный Суд РФ
сформировал позицию, согласно которой деяния в отношении нескольких потерпевших не образуют совокупность преступлений, даже если данное обстоятельство не предусмотрено статьями Особенной части УК в качестве признака, повышающего пределы наказания. Так, переквалифицировав действия С. со ст. 317 УК РФ, ст. 317 УК РФ на ст. 317 УК РФ, Верховный Суд РФ разъяснил: «Действия виновного, связанные с посягательством на жизнь нескольких сотрудников милиции, совершенные с одной целью, в одном месте и без разрыва во времени, образуют единое преступление и подлежат квалификации по одной статье (ст. 317 УК РФ)» [8].
Следует признать, что санкция ст. 317 УК РФ позволяет правоприменителю в каждом конкретном случае индивидуализировать наказание в зависимости от количества потерпевших и наступивших последствий в виде покушения на жизнь или смерти. Однако это вопрос индивидуализации ответственности, а не дифференциации.
Использование законодателем санкций с чрезмерно «широкими пределами наказания» и, следовательно, предоставление суду права почти неограниченного выбора свидетельствует о несостоятельности законодательной позиции и необходимости изменения подхода к регламентации ответственности за совершение преступлений в отношении нескольких потерпевших.
Следующий вопрос связан с тем, что уголовно-правовые последствия совершения нескольких преступлений до осуждения, касающиеся назначения наказания, не дифференцируются в зависимости от вида совокупности.
Необходимость дифференциации уголовной ответственности по видам совокупности преступлений, на наш взгляд, обусловлена проблемой повышения степени общественной опасности тождественных и однородных преступлений.
Поскольку идеальную совокупность образуют только разнородные по составу преступления, соответственно повышение ответственности необходимо для обеспечения реализации принципов неотвратимости и справедливости ответственности, обязанности лица нести ответственность за каждое совершенное преступление. При реальной совокупности усиление ответственности детерминировано повышенной степенью социальной опасности такого лица, соответственно ответственность должна быть выше, чем при идеальной совокупности.
УК РФ не разграничивает пределы ответственности по видам совокупности. Федеральными законами от 21 ноября 2003 г. и от 7 декабря 2011 г.
унифицированы принципы и правила назначения наказания за множественность преступлений. В случае совокупности преступлений предусмотрена возможность поглощения при определении окончательного наказания, не только если совершены преступления небольшой и средней тяжести, но и если имели место приготовление или покушение на тяжкие или особо тяжкие преступления.
Таким образом, лицо, совершившее несколько тождественных преступлений до осуждения, несет ответственность в рамках той же санкции, что и лицо, совершившее одно преступление. При этом общественная опасность совокупности преступлений вбирает общественную опасности входящих в нее преступлений и не может быть ниже общественной опасности наиболее строгого из совершенных преступлений. В данном случае назначение наказания за совокупность тождественных преступлений методом полного поглощения нивелирует значение отдельно взятого преступления и снижает превентивное значение наказания. Нарушается принцип справедливости, поскольку лицо отвечает за несколько преступлений так же, как и другое лицо за одно преступление. Более того, при назначении наказания методом поглощения лицо de facto освобождается от ответственности за некоторые из совершенных преступлений.
Считаем, регламентация дифференцированного порядка назначения наказания по видам совокупности преступлений (тождественных и разнородных) в уголовном законе необходима для назначения соразмерного степени общественной опасности совершенных деяний наказания.
Наиболее общественно опасная форма множественности - рецидив - предполагает повышение опасности как деяния, которое может быть только умышленным, так и лица, его совершившего. Действующий УК РФ, подвергнутый усиленной либерализации, вообще отказался от идеи дифференциации ответственности с учетом общественной опасности видов рецидива преступлений, что выразилось в установлении унифицированного порядка назначения наказания. Так, УК РФ предусматривает, что при любом виде рецидива преступлений срок наказания не может быть менее одной трети части максимального срока наиболее строгого вида наказания (ч. 3 ст. 68 УК РФ).
Особую роль для разграничения уголовной ответственности имеют разъяснения Верховного Суда РФ. Отметим, что речь не о разъяснениях, даваемых по конкретным уголовным делам, где на-
лицо проявление индивидуализации уголовной ответственности, а о руководящих разъяснениях в форме постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, в которых создаются новые нормы права. Сложившаяся практика показывает: Верховный Суд РФ, создавая новые нормы, вторгается в сферу дифференциации, что представляется недопустимым.
Например, при установлении видов рецидива в УК РФ обнаруживается пробел, который на протяжении нескольких лет восполняется в постановлениях Верховного Суда РФ (!). Так, в п. 46 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» определено, что совершение особо тяжкого преступления лицом, имеющим судимость за тяжкое преступление, за которое оно отбывало лишение свободы, образует опасный рецидив преступлений.
Считаем, место данной нормы в ст. 18 УК РФ. Непонятно, почему законодатель на протяжении нескольких лет не считает нужным устранить этот пробел?
Другой пример связан с назначением наказания, когда после вынесения обвинительного приговора по первому деянию и условного осуждения выясняется факт совершения другого преступления до осуждения. В УК РФ ответа не содержится, в связи с чем в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» указано, что «правила статьи 69 УК РФ применены быть не могут, поскольку в статье 74 УК РФ дан исчерпывающий перечень обстоятельств, на основании которых возможна отмена условного осуждения. В таких случаях приговоры по первому и второму делам исполняются самостоятельно».
Данные нормы должны содержаться в ст. 69 или 74 УК РФ, т. е. в законе, которым ответственность предусмотрена, а не в постановлениях Верховного Суда РФ.
В заключение отметим, что в доктрине выделение категорий преступлений традиционно признавалось «достижением современного законодательства и ключевым средством дифференциации ответственности, проводимой законодателем» [9, с. 55]. В связи с этим возникает вопрос о значении ч. 6 ст. 15 УК РФ, дополненной УК РФ Федеральным законом от 07.12.2011 № 420-ФЗ. В данном случае вообще не ясно, то ли суд, изменяя категорию преступления, вторгается в сферу законодателя и осуществляет дифференциацию
> 2 (27) 2017 -С. - ADVOCACY
EURASIAN
ответственности то ли он индивидуализирует ответственность, неправомерно расширяя ее основания?!
Заметим, что чем больше сфера дифференциации, тем подробнее регламентированы усиление или ослабление ответственности, тем меньше сфера индивидуализации и свободы правоприменителя действовать по своему усмотрению.
Представляется, что решение уголовно-правовых вопросов дифференциации уголовной ответственности, которое содержится в актах судебной практики, относится к недостаткам действующего УК РФ, и это обстоятельство не должно влиять на ключевое положение: место дифференциации уголовной ответственности - в уголовном законе [4, с. 57].
Проведенное исследование позволяет говорить о несовершенстве идеи дифференциации ответственности за множественность преступлений в УК РФ. Рассмотренные положения действующего законодательства показывают, что современная уголовная политика, к сожалению, в большей части направлена на унификацию уголовной ответственности за множественность преступлений, а не дифференциацию.
Считаем, унификация ответственности за множественность преступлений входит в противоречие с задачами борьбы с повторной преступностью.
Будучи социальным явлением, множественность преступлений свидетельствует о повышенной опасности личности преступника, а также совершенного им деяния. Поэтому лицо, совершившее несколько преступлений, должно нести повышенную уголовную ответственность для достижения цели социальной справедливости, исправления и специальной превенции.
Унификация уголовной ответственности способствует тому, что значительное число лиц, совершивших преступления, освобождается от уголовной ответственности, а наказание в виде лишения свободы становится все более исключительной мерой, применяемой к злостным преступникам, совершившим тяжкие преступления.
В целях обеспечения оптимальной дифференциации уголовной ответственности с учетом форм множественности преступлений считаем необходимым: усилить ответственность за совокупность преступлений, предусмотренных одной статьей или частью статьи УК РФ; возвратить в УК РФ дифференцированный порядок назначения наказания по видам рецидива; расширить количество составов преступлений с использованием
признака специального рецидива; исключить возможное вмешательство правоприменителя в сферу дифференциации ответственности; разработать концепцию дифференциации ответственности и реализовать ее в УК РФ.
Пристатейный библиографический список
1. Васильевский А.В. Дифференциация уголовной ответственности и наказания в Общей части уголовного права: дис. ... канд. юрид. наук. Ярославль, 2000.
2. Карпец И.И. Индивидуализация наказания в советском уголовном праве. М., 1961.
3. Коробеев А.И., Усс А.В., Голик Ю.В. Уголовно-правовая политика: тенденции и перспективы. Красноярск, 1991.
4. Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности // Журнал российского права. 1998. № 9.
5. Кругликов Л.Л. О средствах дифференциации ответственности в Общей части УК // Актуальные проблемы естественных и гуманитарных наук. Ярославль, 1995.
6. Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. 2-е изд., перераб и доп. М., 2000.
7. Мельникова Ю.Б. Дифференциация ответственности и индивидуализация наказания. Красноярск, 1989.
8. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 18 июня 2008 г. № 163-П08 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 11.
9. Чугаев А.П. Индивидуализация ответственности за преступления и ее особенности по делам несовершеннолетних. Краснодар, 1979.
References (transliterated)
1. Vasil'evskij A.V. Differendacija ugolovnoj otvetst-vennosti i nakazanija v Obshhej chasti ugolovnogo prava: dis. ... kand. jurid. nauk. Jaroslavl', 2000.
2. Karpec I.I. Individualizacija nakazanija v sovetskom ugolovnom prave. M., 1961.
3. Korobeev A.I., Uss A.V., Golik Ju.V. Ugolovno-pra-vovaja politika: tendencii i perspektivy. Krasnojarsk, 1991.
4. Kostareva T.A. Differendacija ugolovnoj otvetst-vennosti // Zhurnal rossijskogo prava. 1998. № 9.
5. Kruglikov L.L. O sredstvah differenciacii otvetst-vennosti v Obshhej chasti UK // Aktual'nye problemy est-estvennyh i gumanitarnyh nauk. Jaroslavl', 1995.
6. Lesnievski-Kostareva T.A. Differenciacija ugolovnoj otvetstvennosti. Teorija i zakonodatel'naja praktika. 2-e izd., pererab i dop. M., 2000.
7. Mel'nikova Ju.B. Differenciacija otvetstvennosti i in-dividualizacija nakazanija. Krasnojarsk, 1989.
8. Postanovlenie Prezidiuma Verhovnogo Suda RF ot 18 ijunja 2008 g. № 163-P08 // Bjulleten' Verhovnogo Suda RF. 2008. № 11.
9. Chugaev A.P. Individualizacija otvetstvennosti za prestuplenija i ee osobennosti po delam nesovershennolet-nih. Krasnodar, 1979.
