CC BY
94
УДК 947
ПРОБЛЕМЫ БРАЧНОСТИ ГОРОДСКИХ ОБЫВАТЕЛЕЙ В КОНЦЕ XVIII -ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в. (ПО МАТЕРИАЛАМ ТАМБОВА)
© Д.В. Стрекалов
В статье рассматриваются важнейшие показатели, характеризующие процесс брачности тамбовских обывателей: коэффициент брачности, круг брачных связей городских обывателей, возраст супругов, семейный статус населения Тамбова в конце XVIII - первой половине XIX в. Проведенный анализ позволил говорить о формировании в провинциальном губернском городе городской модели брачного поведения в первой половине ХГХ в.
Ключевые слова: брачность; брачное поведение; коэффициент брачности.
Историко-демографические исследования в последние десятилетия приобрели особую популярность в отечественной и мировой историографии. Одним из важнейших демографических показателей, характеризующих состояние общества на том или ином отрезке развития, являетесь показатель брачности. Демографическое значение брачности заключается в ее тесной связи с воспроизводством населения. Она является важнейшим демографическим фактором рождаемости, формирования семьи и изменения семейной структуры населения.
Изучение брачности началось еще в
XVIII в., однако только к концу XVIII - началу XIX в. были созданы основные методические приемы измерения брачности и система ее показателей. Новые подходы и методы были сформулированы представителями французской школы «Анналов» и развиты в работах последователей - сторонников «новой социальной истории». Так, в работе французских исследователей Л. Анри и А. Блюма подробно описаны методы анализа первичных данных о брачной рождаемости, брачности, смертности, семьи и др. [1]. Значительный вклад в развитие отечественной исторической демографии в целом и изучение брачности в частности внесли работы Я.Е. Водарского, В. М. Кабузана, А.Г. Раши-на и др. [2-4]. Заметную роль сыграли сборники статей «Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР» (1977 г.) и «Брачность, рождаемость, семья за три века», под редакцией одного из ведущих отечественных демографов А.Г. Вишневского [5-6]. Проблемам брачности уделил внимание в своем фундаментальном труде Б.Н. Миронов [7]. Сегодня изучению демографических
проблем значительное внимание уделяют историки Санкт-Петребурга, Барнаула, Тамбова и др. [8-10].
Источниками, позволяющими проследить основные демографические параметры населения (брачность, рождаемость, смертность), являются, в первую очередь, метрические книги. Были проанализированы данные метрических книг г. Тамбова за 1795, 1834 и 1857 гг., хранящиеся в Государственном архиве Тамбовской области (коллекция метрических книг) [11]. Метрические книги содержат записи о родившихся, сочетавшихся браком и умерших постоянного приходского населения Тамбова. Данные по «бракосочетавшимся» содержались в отдельном разделе метрических книг, где фиксировалась дата венчания, имя и фамилия жениха, был ли он юношей («отроком») или вдовцом и аналогичные сведения о невесте. Для обозначения семейного положения вступавших в брак использовались также двойные записи, например, «девица - первым браком», «отрок -первым браком», а иногда семейное положение не обозначалось совсем. Не соблюдалась четкая форма записи брака, использовались разные обозначения жениха и невесты: отрок, девица, первым браком, первобрачные, второбрачен, вдовец, вдова (иногда с указанием звания предыдущего мужа, например, «вдова коллежского регистратора»). Долгое время не фиксировался возраст молодоженов, место жительство обычно называлось одно и для жениха, и для невесты, даже если они были из разных мест (чаще - местожительство жениха). Более информативными записи становятся с конца 1820-х гг. Полнота и точность информации метрических книг определялись рядом объективных и субъек-
тивных факторов. Так, запись многих данных делалась со слов регистрируемых, на что влияла и житейская незаинтересованность обывателей в точности метрических записей, а также грамотность и добросовестность священников. Записи вносились разными священниками. В одних метрических книгах есть сводные данные за год, в других - их нет. При общей достоверности сведений метрик их сводные данные не раз подвергались критике исследователей. Однако, по мнению ряда российских ученых, данные метрических книг, при сопоставлении с данными исповедных ведомостей и других источников, могут быть использованы при анализе демографических процессов в России [12].
Дополнительную характеристику процессам брачности тамбовских обывателей дает информация таких источников по городскому населению, как ревизские сказки и обывательские книги, которые содержали данные по возрасту супругов, их сословному званию, месту жительства (указывалось не у всех) до вступления в брак, отмечались факты повторных браков [13-15]. Данная информация позволяет дополнить и уточнить ряд параметров: круг брачных связей, возраст супругов, семейный статус городского населения и др.
Одним из важнейших показателей, характеризующих процессы брачности, является «коэффициент брачности». Данные метрических книг позволили отметить снижение данного показателя для тамбовских обывателей с 8,6 в 1795 г. до 6,8 в 1834 г., что было характерно для России в целом и городского населения в частности. Интерес представляет «всплеск» брачности в 1857 г., когда коэффициент брачности составил 12,1 [11].
Одним из ключевых факторов, оказавших влияние на данный показатель, стало окончание Крымской войны 1853-1856 гг. и связанное с этим сокращение армии и возращение солдат. Этот вывод подтверждается и первичными данными метрических книг за 1857 г., где значительное число браков приходиться на браки с солдатами и нижними воинскими чинами, а также военнопленными (прежде всего, «французской нации») [11]. Такой же «неожиданный» рост коэффициента брачности в 1857 г., при общей тенденции его снижения в предыдущие годы, отмечался
и по торгово-промышленному селу Рассказо-во Тамбовской губернии [16].
Исследователи не раз подвергали критике методику подсчета и связанные с ней результаты «коэффициента брачности». К вопросам достоверности данного показателя следует относиться осторожно, учитывая такие факторы, как неточность и несовершенство статистики конца XVIII - первой половины
XIX в., недоучет браков и, напротив, венчание в церквях города выходцев из сел и др.
В то же время анализ данных ревизий за синхронные годы также демонстрирует тенденцию снижения удельного веса состоящих в браке с одновременным ростом удельного веса холостых и незамужних обывателей Тамбова. «Холостые и незамужние» по данным выборки ревизии в 1795 г. составляли около 14 %, в 1834 г. - около 18 %, в 1857 г. -около 23 % [13]. Данная тенденция отмечалась в целом для городского населения России рассматриваемого периода. По подсчетам Б.Н. Миронова, к середине XIХ в. в столице доля холостых и девиц достигала 35 % [7, с. 177].
Одним из факторов, оказавших влияние на изменение модели брачности, исследователи считают не только увеличение числа лиц, не вступавших в брак, но и рост нижнего предела бракоспособного возраста [7, с. 167-168]. Согласно законодательным положениям Российской империи, в 1774 г. бракоспособный возраст для женщин равнялся 13 годам (для всех сословий), в 1830 г. он был повышен для женщин до 16 лет, для мужчин - до 18 лет [7, с. 167]. В то же время в законодательстве в 1857 г. принято дополнение, согласно которому епархиальным архиереям предоставлялось право в необходимых случаях разрешать браки по личному своему усмотрению, когда жениху или невесте недостает не более полугода до узаконенного на сей случай совершеннолетия [17].
Однако, по наблюдению исследователей, фактический средний брачный возраст всегда был выше минимального и со временем также понемногу поднимался вплоть до 1860-х гг.
Анализ ревизии показывает увеличение среднего возраста неженатых и незамужних тамбовских обывателей. Так, по данным за 1795 г., средний возраст холостых мужчин составлял - 20,1 лет, девиц - 22,5 лет, за
1834 г. - 22,3 и 22,9 соответственно, за 1850 г. - 23,04 и 23 года, к 1857 г. эти показатели выросли до 24,8 лет у мужчин и 24,7 лет у женщин [13]. Схожие показатели дает анализ метрических книг. В то же время отмечены случаи, когда возраст невесты, реже жениха, был ниже установленных законом норм. В метрических книгах священники старались фиксировать возраст без нарушения законодательства. Однако ревизии демонстрируют вступление в брак лиц моложе установленного законодательством предела [13].
При этом возраст вступающих в первый брак иногда был не только ниже установленного законом, но и выше среднего показателя. По данным метрических книг 1857 г., зафиксированы сочетавшиеся первым браком 37-летний денщик и 47-летняя отпущенница (бывшая крепостная крестьянка). В возрасте старше 40 лет в первый брак вступали рядовые и унтер-офицеры [11]. Для крестьян, по мнению исследователей, первые браки в столь зрелом возрасте были нетипичны, более того, согласно законодательным положениям, к концу XVII - первой половине XVIII в. запрещалось вступать в брак лицу, имеющему более 80 лет. В дальнейшем верхний предел вступления в возраст не был ограничен законодательно, но «наибольший возраст для брака по церковным законам 60 лет, поэтому когда вступают в брак позже этих лет, то, хотя это не противно гражданскому закону, для венчания требуется разрешение архиерея» [17].
Определенную характеристику модели брачного поведения дает анализ соотношения возраста мужа и жены. Для городской модели традиционным считается, когда возраст жениха превышает возраст невесты, для сельского общества характерен обратный вариант или вариант ровесников.
Анализ такого показателя, как разница в возрасте, демонстрировал рост числа брачных пар, где муж был старше жены, при сокращении браков, где жена была старше мужа. За 1795 г. был проанализирован 231 брак, где был известен возраст жены и мужа. Средняя разница в возрасте составила 2,28 года. В 66 % браков муж был старше жены, в 12 % - они были ровесниками и, примерно, в 22 % жена была старше мужа. По данным за 1834 г. было проанализировано 207 супружеских пар, состоявших в первом браке: 73 % -
мужчина старше женщины, 7 % - ровесники и около 20 % браков женщина старше мужа. По данным за 1857 г., (из 1051 брака, где известен возраст супругов) в 80,5 % браков мужья были старше жен, около 7 % - ровесники, женщина старше мужа в 12,7 % браков. Для большинства супружеских пар разница в возрасте супругов составляла в первом браке 1-5 лет. На подобные браки суммарно приходится около 65 % брачных пар супругов (в 1795 и 1834 гг.) и 54 % - браков в 1857 г. В тех случаях, когда женщина старше мужа, большинство приходилось на интервал 1-3 года. Среди первобрачных супругов наибольшая разница установлена в браках, где муж был старше жены на 30 лет, жена старше мужа на 18 лет [13].
В средней разнице в соотношении возраста супругов, состоявших в первом браке, наблюдалась тенденция к уменьшению. В 1795 г. этот показатель составлял 2,28 лет, 1834 г. - 1,95 лет, 1857 г. - 1,59 лет [13].
Интересно, что самая большая разница в возрасте отмечена у отпущенников и военных (прежде всего, рядовых). В этих браках, как правило, муж был старше жены. Так, крестьянин Федор Семенов 60 лет был женат 30-летней. В этом браке было трое детей: сыновья 12 и 9 лет, дочь - 5 лет [13]. Исследования, проведенные Э.А. Морозовой по Рассказово, М.К. Акользиной по Моршанску, а также П. П. Щербининым, отмечают схожие явления [16, 18, 19]. Исследователи объясняют это особенностями рекрутчины: выйдя в отставку в уже достаточно зрелом возрасте, отставные рядовые женились на девицах значительно младше себя. Значительна разница в возрасте наблюдалась в первых браках военных, чиновников, дворян. Представители данных социальных групп, исходя из материального и служебного положения, могли себе позволить создать семью в достаточно зрелом возрасте. Среди представителей данных групп высок удельный вес одиноких.
Хотя, анализируя вопрос, касающийся возрастных характеристик, безусловно, следует учитывать то обстоятельство, что значительная часть тамбовских обывателей были неграмотными, не помнили или не знали собственный возраст и указывали приблизительно, завышая или занижая его. Например, мещанка Екатерина Федоровна Гирось 17 лет
значилась как супруга Ивана Петровича Ги-рось (причисленного в тамбовское мещанство), в графе которого отмечалось, что возраст не известен. В то же время у некоторых обывателей возраст был указан с точностью до месяца: 47,5 лет, 45,9 лет и др. [13].
Проблема точности возрастных характеристик не только «простого человека», но и представителей привилегированных слоев в России в XVIII - первой половины XIX в. не раз поднималась исследователями. К данной проблеме следует подходить осторожно, поскольку у большинства населения России этого периода отсутствовало четкое представление о числе прожитых лет, что понижало точность всех возрастных характеристик населения.
Данные источников свидетельствовали о том, что брачность была одной из форм социальной и территориальной мобильности населения Тамбова. Брачный круг тамбовских обывателей в конце XVIII - первой половине XIX в. определялся системой законодательных и нравственно-этических норм общества, социально-экономическим положением партнеров, особенностями их личностных качеств и др. Круг брачных связей тамбовских обывателей характеризовался относительной узостью. Основное количество браков заключалось между представителями Тамбова. На браки с выходцами из других мест в среднем приходилось около 12-14 % от числа браков, где было указано место жительства жениха и невесты [13-15].
Даже выборочные данные свидетельствуют о том, что браки заключали преимущественно представители одного сословия или представители семей одного уровня благосостояния. Так, дочь известного в городе купца 3-й гильдии Ивана Мандрыкина Марфа Ивановна была замужем за представителем другой известной купеческой фамилии -купцом 3-й гильдии Аносовым Петром Гавриловичем, другая его дочь вышла за брата Аносова Петра Гавриловича - Гаврилу Гавриловича. Роднились тамбовские купцы с купеческими семьями других городов. Например, тамбовский купец 3-й гильдии Куприянов был женат на дочери моршанского купца и др. Подавляющее число браков, заключавшихся представителями дворянства, чиновничества и духовенства, было между представителями «своего круга» [13-15].
Модель смешанных браков выглядела следующим образом: наиболее распространенными, на основе анализируемой выборки, были браки между мещанами и купцами (причем чаще мещанин был женат на купчихе), второе место занимали браки мещан и однодворцев (абсолютное большинство их составляли случаи, когда мещанин был женат на дочери однодворца из Стрелецкой, Пушкарской, Полковой и других слобод, а не наоборот), третье место занимали браки между мещанами и отпущенниками (та же картина, что и в случае с однодворцами). В целом, наибольший процент межсословных браков приходится на представителей мещанства. Это еще раз подтверждает высокий уровень «социальной открытости» мещанского сословия в XIX в.
Большинство вступающих в брак были равные по состоянию «отрок-отроковица, сочетающиеся 1-м браком». Так, в 1857 г. на повторные браки, по данным метрических книг, приходилось 19,2 % заключенных браков, из которых всего 4 случая заключения 3-го брака, а 4-х браков выявлено не было [11].
Сезонность браков оставалась традиционной для православного населения России -во время постов браки не заключались, основной процент приходился на период января-февраля и октября-ноября [11].
По мнению одних исследователей, традиционно изменение модели демографического поведения населения России относится ко второй половине XIX в., с завершением ее к началу ХХ в., а по мнению других, черты, характеризующие переход от традиционного к индустриальному обществу в России, были заметны уже в конце XVIII - первой половине XIX в. и, прежде всего, в городах [7, с. 178, 18, с. 119].
Анализ данных по Тамбову, при спорности и необходимости более тщательной проверки, дает основание говорить о формировании в провинциальном губернском городе городской модели брачного поведения в первой половине Х!Х в.
1. Анри Л., Блюм А. Методика анализа в исторической демографии. М., 1997.
2. Водарский Я.Е. Население России за 400 лет (XVI - начало XX в.). М., 1973.
3. Кабузан В.М. Народонаселение России в ХVШ - первой половине Х!Х в. М., 1963
4. Рашин А.Г. Население России за 100 лет (1811-1913 гг.). М., 1956.
5. Брачность, рождаемость, смертность в России и СССР / под ред. А.Г. Вишневского. М., 1977.
6. Брачность, рождаемость, семья за три века / под ред. А.Г. Вишневского, И.С. Кона. М., 1979.
7. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начала XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства: в 2 т. СПб., 1999. Т. 1.
8. Кащенко С.Г. Современные исследования по исторической демографии России. Особенности массовых источников и современные проблемы их изучения // Информационный бюллетень ассоциации «История и компьютер»: материалы VIII конф. АИК. М., 2002. № 30. Июнь. С. 182-183.
9. Владимиров В.Н., Плодунова В.В., Силина И.Г. Метрические книги как источник по истории народонаселения Алтайского края // Компьютер и историческая демография. Барнаул, 2000. С. 140, 144.
10. Канищев В.В., Кончаков Р.Б., Мизис Ю.А. Соотношение когортного и сплошного анализа демографического поведения российского крестьянства XIX - начала XX в. (по материалам прихода с. Малые Пупки Тамбовской губернии) // Социально-демографическая история России XIX-XX вв. Современные методы исследования: материалы науч. конф. (апрель 1998 г.). Тамбов, 1999. С. 60-71.
11. ГАТО (Гос. арх. Тамбовской области). Ф. 1049. Оп. 5. Ед. хр. 2196-2202, 5051-5054, 5695-5697.
12. Миронов Б. Н. О достоверности метрических ведомостей - важнейшего источника по исторической демографии России ХУШ - начала XX вв. // Россия в Х!Х-ХХ вв.: сб. ст.
к 70-летию со дня рождения Р.Ш. Ганелина. СПб., 1998. С. 41.
13. ГАТО. Ф. 12. Оп. 1. Ед. хр. 1416-1427, 1847, 1890-1899, 2070-2078, 2127.
14. ГАТО. Ф. 16. Оп. 13. Ед. хр. 14.
15. ГАТО. Ф. 16. Оп. 91. Ед. хр. 29.
16. Морозова Э.А. Особенности социально-демографического облика торгово-промышленного села в первой половине XIX в. (на примере села Рассказово Тамбовской губернии): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Тамбов, 2003.
17. Тютрюмов И.М. Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего Сената и комментариями русских юристов. СПб., 1910. Кн. 1.
18. Акользина М.К. Изменение социальной структуры населения среднего русского уездного города в первой половине XIX в. (по материалам Моршанска Тамбовской губернии): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Тамбов, 2002.
19. Щербинин П.П. Военный фактор в повседневной жизни русской женщины в ХУШ -начале XIX в. Тамбов, 2004. С. 45, 51-52.
Поступила в редакцию 15.06.2009 г.
Strekalov D.V. Problems of nuptiality of the city inhabitants at the end of XVIII - first half of the XIX century (on materials of Tambov). In the article the major indicators characterizing process of nuptiality of Tambov inhabitants are considered: nuptiality quotient, the circle of marriage communications of city inhabitants, age of spouses, marital status of the population in Tambov at the end of
XVIII - first half of the XIX century. Conducted analysis allows speaking about formation of the city model of marriage behavior in a provincial city in the first half of the
XIX century.
Key words: nuptiality; matrimonial behavior; nuptiality quotient.
