CC BY
16
УДК 81'255.2 О. Т. Могильный
кандидат филологических наук, доцент, профессор кафедры испанского языка факультета иностранных языков Московского педагогического государственного университета (МПГУ); e-mail: olegmog_gr@mail.ru
ПРОБЛЕМЫ АДЕКВАТНОГО ПЕРЕВОДА ХРОМАТОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ С РУССКОГО ЯЗЫКА НА ИСПАНСКИЙ
Статья посвящена проблемам адекватного перевода оригинала повести А. П. Чехова «Степь» с русского языка на испанский. Рассматриваются примеры использования А. П. Чеховым лексических единиц цветообозначения в русском языке и сопоставляет их с вариантами перевода, оформленных средствами испанского языка. Особое внимание уделяется анализу случаев неадекватного перевода, нарушающих стилистику чеховского повествования.
Ключевые слова: цветообозначение в русском / испанском языках; адекватный / неадекватный перевод; стилистические особенности языка оригинала; семантическая ущербность перевода.
Mogylnyy O. T.
Ph. D. (Philology), professor of Spanish Department, Moscow State Pedagogical University (MSPU); e-mail: olegmog_gr@mail.ru
THE PROBLEMS OF THE ADEQUATE TRANSLATION OF CHROMATOLOGICAL UNITS FROM RUSSIAN INTO SPANISH
The article is dedicated to the problems of adequate translation from Russian into the Spanish language on the example of A. P. Chekhov's story "The Steppe". The author of the article accents the brightest examples of cromatological units and their interpretation by means of the Spanish language. Special attention is paid to the cases of inadequate translation which do not reflect the peculiarity of Russian color designation and analyses the reasons of non-coincidence between Russian and Spanish in reflection of different tinges of color.
Key words: The colour designation in Russian / Spanish languages; adequate / i nadequate translation; stylistic features of original language; semantich-esy lameness of the translation.
Перечитывая произведения выдающегося испанского писателя Хосе Мартинеса Руиса, более известного читателю под псевдонимом Асорин, обращаешь внимание на необыкновенное созвучие в тональности и колорите описания природы Испании [7; 8] с чеховской повестью «Степь» [5; 9]. Автор этого «шедевра»1 сквозь
1 Из письма А. П. Чехова Д. В. Григоровичу. Цит. по: [5, с. 495].
266
сюжетную канву искусно проводит лейтмотив повести - тему «прекрасной и суровой» родины. Глазами героя произведения автор, словно сквозь призму калейдоскопа, преломляет юношески экзальтированное чувственное восприятие полихроматичного мира природы и человека.
Произведения малого жанра А. П. Чехова, к которым относится и «Степь», анализировались отечественными [1; 2], и зарубежными исследователями [14]. По нашему мнению, эта повесть является менее исследованной. Но именно в ней воплотилось необыкновенное мастерство автора не только как писателя, но и как художника, достигшего совершенства благодаря необычайному умению увидеть и передать многогранную, как сама жизнь, цветовую палитру окружающего мира. «В произведениях Чехова нельзя найти в чистом виде белую и черную краску ... (в них. - О. М.) мы видим столь же старательное смешение красок, многообразие нюансов» [6]. Это высказывание И. Эренбурга обретает определенный смысл при рассмотрении цветообозначения (далее - ЦО) средствами испанского языка. Восприятие цветовой гаммы окружающего нас мира зависит от ряда факторов, в том числе и психофизиологических [15]. Как объект восприятия и психолингвистического анализа ЦО с давних времен привлекает внимание исследователей. Достаточно упомянуть астрологический трактат Аристотеля или «Лапидарий Альфонса Мудрого» [12].
Анализ языка оригинала повести «Степь» и его перевода на испанский показал, что в ряде случаев переводчиком допускается ничем не оправданное купирование лексических единиц (далее - ЛЕ), несущих дополнительную смысловую нагрузку. Подобное исключение одной ЛЕ из состава синтаксической модели ЦО, непременно сказывается на степени адекватности перевода и его соответствии языку оригинала. Например:
.мелькнет в бурьяне белый череп или булыжник; вырастет на мгновение серая каменная баба или высохшая ветла с синей ракшей на верхней ветке, перебежит дорогу суслик, и опять бегут мимо глаз бурьян, холмы, грачи. [5, с. 20].
Сравним текст оригинала с его переводом:
Uno distingue claramente el camino y cerca de la carretera los tallos de las altas hierbas. Se ven, hasta donde alcanza la vista, cráneos y piedras [9, p. 54].
Второстепенные, с точки зрения автора перевода, детали ЦО: белый череп, серая каменная баба, ветла с синей ракшей1, бурьян, как представляется, были введены А. П. Чеховым в описание сюжета с определенной целью - эксплицитно представить заслуживающие внимания автора конкретные значения. Так, один и тот же объект -«серая каменная баба» - в историческом плане имплицирует факт материальной культуры народов, обитавших некогда на бескрайних степных просторах. Как известно, когнитивная база носителя того или иного языка строится на прецедентных феноменах, охватывающих самые разнообразные факты языка, связанные с характерными признаками объектов внимания. Отметить, что описываемые объекты проецируют важную для писателя временную характеристику, а именно - «побелевшие / ставшие серыми от непогоды и времени».
Усечение не только прилагательных, раскрывающих признаки существительных, а нередко и суть самих существительных, носителей конкретных признаков - ветла с синей ракшей, бурьян -приводит к расхождению языка перевода с оригиналом. Так, синяя ракша - «сизоворонка» или "carraca" ^ lat. "coracias garrulous" в испанском варианте переводчиком вообще не упоминается. Более того, вместо исходного перебежит дорогу суслик обнаруживаем, как это ни странно, слово pájaro - птица:
Un pájaro cruza la carretera. Y de nuevo tiene uno ante sí las altas hierbas, las colinas, las cornejas... [9, p. 11].
1 Ракша / Сизоворонка (Coracias garrulus) может быть названа типичным представителем семейства. Ее легко можно узнать благодаря яркой зеленовато-голубой окраске оперения и быстрому, сильному и ловкому полету. Обычно ее можно видеть сидящей на толстой ветке растущего на опушке дерева, на телеграфном столбе, наконец на стоге сена или на береговом обрыве. Что касается расцветки, то голова, шея, брюшная сторона тела и верхние кроющие крыла зеленовато-голубые, спина рыжевато-коричневая, поясница и маховые перья темно-бурые, причем маховые с синеватым тоном на наружных опахалах. Хвост голубовато-синий, только средняя пара рулевых темно-бурая с синевато-лиловым налетом. Места, которые избирает для гнездования сизоворонка, - это лесостепи, открытые степи с отдельно стоящими деревьями или вовсе их лишенные, полупустыни (www.floranimal.ru). В «Этимологическом словаре» Макса Фасмера находим: «Ракша - птица "зеленая ворона" Coracias garrulа связано со звукоподражательным комплексом слов "рокотать, реготать"» [5, 439].
Следует сказать, что используя диалектальное рáкша, А. П. Чехов дополнил его прилагательным синяя, поскольку именно это словосочетание ассоциируется с данным подвидом пернатых, обитающих в южно-русских степных просторах.
Подобные манипуляции переводчика приводят, на наш взгляд, к семантической и стилистической ущербности переводного варианта языка оригинала. А это недопустимо. Более того, читателю, владеющему как языком оригинала, так и языком перевода, очевидна абсурдность замещения одного и того же субъекта предложения существительными, относящимися к лексическим средствам номинации представителей совершенно различных видов одушевленной природы: суслик, для обозначения которого в испанском языке, насколько известно, существует ЛЕ: súslik (especie de marmota o lirón) [3] на un pájaro, т. е. просто «какая-либо птица». Исходя из содержания испанской аннотации к заимствованному из русского языка слову súslik, необходимо отметить, что marmotа, или сурок, как правило, встречается в горных районах, в то время как «место обитания суслика - необъятные русские степи»1.
Зеленый цвет, имеющий значительное количество оттенков2, обусловил выбор автора повести в определении семантически неоднозначного цвета воды:
.он поспешил опять нырнуть, открыл в воде глаза и увидел
что-то мутно-зеленое, похожее на небо в лунную ночь [5, с. 63].
Сравним с предлагаемым переводом:
... abrió los ojos dentro del agua, y vió un rnlor glauco parecido al cielo en
una noche de luna [9, p. 73].
Использование прилагательного glauco «светло-зеленый» от греч. у^аикос; "de color verde mar" - «цвета морской волны»; lat. "glaucos" verde claro «светло-зеленый» и даже azul verdoso «бирюзовый»
1 Suslik (Voz rusa) Zool. Mamífero roedor esciuromorfo de la familia de los esciúridos de unos 18 cm.de longitud, más 5 de cola, pelaje pardo moteado de blanco, costumbres zapadoras y capaz de emitir silbidos muy armoniosos que suenan en las grandes estepas rusas.
2 Согласно некоторым данным, зеленый цвет насчитывает от 30 [13] до 100 оттенков (Wikipedia), включая как verde azulado, так и azul verdoso. Тем самым данный факт подтверждает сложность передачи оттенков этого цвета лексическими средствами как русского, так и испанского языков.
представляется спорным, поскольку в справочной литературе отмечается расхождение в его интерпретации [14].
Тональность этого прилагательного варьирует, в значительной степени дистанцируясь от первоначального, истинного, значения. Этот факт при толковании чеховского словосочетания что-то мутно-зеленое определил, как нам кажется, выбор переводчиком прилагательного glauco, характеризующегося размытостью цветовой гаммы объекта восприятия. Здесь отмечается несколько упрощенный подход к определению цвета толщи воды. Это прилагательное, насколько известно, противоречиво истолковывается не только рядовым носителем испанского языка, но и мастерами художественного жанра - писателями и поэтами Испании прошлого столетия. Так, в поэтических произведениях Антонио Мачадо «Олива у дороги» и «Глаза» [11] рассматриваемая словоформа, определяющая цвет существительного «глаза» - ojos: ".la diosa de ojos glaucos, Atenea" [11, p. 268], изменяет цветовую гамму от бирюзового до голубого и даже вплоть до синего цвета. В приведенном примере заметна явная смысловая накладка поскольку, согласно источникам1, глаза у богини Афины, «цвета морской воды».
Важно подчеркнуть, что употребление смешанных цветов -явление столь характерное для повестей и рассказов А. П. Чехова -позволяет читателю интерпретировать их сообразно отложившимся в сознании носителя русского языка моделям ЦО, сформировавшимся под воздействием психофизиологического восприятия цветовой палитры. При переводе на иностранный язык, в нашем случае на испанский, данный факт вызывает определенные трудности в их интерпретации лексическими средствами испанского языка. К примеру, словосочетание лиловая даль предстает в одном случае как la azulada lejanía «голубоватая даль», в другом как la lejanía violácea -фиолетовая даль:
Егорушка поднял голову и посоловевшими глазами поглядел вперед себя; лиловая даль, бывшая до сих пор неподвижною, закачалась и вместе с небом понеслась куда-то еще дальше. [5, с. 30].
Сравним с вариантом перевода:
Igoruchka miraba maquinalmente delante de sí la azulada lejanía. [9, p. 15].
La lejanía violácea, inmóvil hasta ahora, parecía agitarse. [9, p. 25].
1 Богиня Афина /Atenea (Wikipedia).
270
Толкование прилагательного лиловый связано с тональностью цвета, занимающего промежуточное положение между темно-розовым и бледно-каштановым. Но только не с синим и различными его оттенками. В данном случае отмечается расхождение в передаче цветовой гаммы прилагательного лиловый1, используемой писателем, и голубоватый и даже фиолетовый, к применению которых прибегает автор анализируемого перевода.
С точки зрения адекватности перевода с русского языка на испанский особый интерес представляют также и некоторые чеховские примеры, включающие прилагательное красный со всеми его оттенками. А их, по некоторым данным, насчитывается порядка 150 единиц. Так, прилагательное рыжий - один из многочисленных оттенков красного цвета - в русском языке получает довольно широкое распространение. Характерно, что носителями русского языка его цветовая гамма воспринимается однозначно. В отличие от русского языка, в испанском ЦО отмечаются некоторые смысловые накладки, поскольку для передачи этого оттенка используется одно и то же прилагательное rojo - красный: perros rojos, abrigo rojo, judio rojo. Вне контекста семантика последнего словосочетания неоднозначна.
Яркий пример необоснованно произвольного обращения с оригиналом текста, на наш взгляд, являет собой перевод фразы:
.. .на хозяине были еще широкие панталоны навыпуск и бархатная жилетка с рыжими цветами, похожими на гигантских клопов [5, с. 34].
Сравним с переводом:
Vestía un levitón negro muy usado..., llevaba, además anchos pantalones blancos y un chaleco de terciopelo con flores rojas [9, p. 32].
1 Примечательно, что буквально через несколько пассажей словосочетание «лиловая даль» в примере: «Даль была видна, как и днем, но уж ее нежная лиловая окраска, затушеванная вечерней мглой, пропала, и вся степь пряталась во мгле, как дети Мойсея Мойсеича под одеялом» [5, с. 50] интерпретируется переводчиком посредством словосочетания color lila claro: La lejата se divisaba como en pleno día, pero su matizado color lila claro, oscurecido por la neblina de la noche, desapareció y la esptepa toda disimulose bajo el redente como los niños de Moisés Moiseich bajo la colcha [9, p. 53]. Приводимый пример свидетельствует о наличии в испанском ЦО созвучного русскому прилагательному лиловый словосочетания color lila. Однако, как нам представляется, не всегда оправдывает включение в структуру переводного варианта предложения семантически дистантных прилагательных ЦО.
Необыкновенно яркое и точное чеховское сравнение рыжих цветов с гигантскими клопами имплицирует ряд дополнительных ассоциативных признаков объекта и эталона гиперболизированного сравнения «гигантские клопы», а именно: деформированные, высохшие и выцветшие от времени.
Как следует из приведенного выше примера, исключение из структуры варианта испанского предложения сравнительной конструкции похожими на гигантских клопов, свидетельствует о необоснованно упрощенном подходе, нарушающим стилистику чеховского повествования.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Седегов В. Д. Повесть А. П. Чехова «Степь» // Творчество А. П. Чехова: сб. ст. - Вып. 11. - Ростов н/Д. : Изд-во РГПИ, 1977. - 158 с.
2. ТамарлиГ. И. Чехов и живопись (к вопросу о поэтике повести «Степь»). // Творчество А. П. Чехова: особенности художественного метода: Межвуз. сб. науч. тр. - Вып. V. - Ростов н/Д. : Изд-во РГПИ, 1980. - 135 с.
3. Туровер Г. Я., Ногейра Х. Большой Русско-Испанский Словарь. - М. : Русский язык, 2000. - 975 с.
4. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. - Т. 3. - М. : Прогресс, 1987. - 832 с.
5. Чехов А. П. Собр. соч. - Т. 6. - М : Худ. лит-ра, 1962. - 526 с.
6. Эренбург И. Перечитывая Чехова. - М. : Худ. лит-ра, 1960. - 112 с.
7. José Martínez Ruiz (Azorín). Las confesiones de un pequeño filósofo. -Madrid : Librería de Fernando Fe , 1904. - 180 p.
8. Azorín. Trasuntos de España.(páginas selectas). - Buenos Aires : Colección Austral, 1938. - 163 p.
9. Chéjov A. La estepa. - La Plata : Editorial Calomino, 1943. - 175 p.
10. Diccionario Enciclopédico ESPASA. - Vol. 10. - Madrid ESPASA, 1996. -1119 p.
11. Machado A. Poesías completas. - Barcelona : Edición MANUEL ALVAR, 2001. - 474 p.
12. Martinell E. Expresión linguistic del color en el "Lapidario" de Alfonso X // Cahiers de linguistique hispanique medieval. - 1986. - Vol. 11. - P. 133-149.
13. Moguilnyi O. El factor lingüístira en la percepción del sistema cromático de Azorín. - URL: hispanismo.cervantes.es
14. Sanz J. C., Gallego R. Diccionario del Color. - Madrid : Ediciones Akal, S. A., 2001. - 1042 p.
15. Valenzuela J. Sobre colores y lenguas // Ciencia Cognitiva. Revista Electrónica de Divulgación. - P. 56-58.
