CC BY
58МАГОМЕДОВ РАМАЗАН РАДЖАБОВИЧ - доктор исторических наук, профессор Оренбургского государственного педагогического университета и Оренбургского филиала РЭУ им. Г.В. Плаханова (rr-magomedov@ yandex.ru). ГРИШАКОВА ЛАРИСА ВАЛЕРЬЕВНА - кандидат исторических наук, доцент Оренбургского государственного педагогического университета (larisa1789@mail.ru).
MAGOMEDOV, RAMAZAN R. - Doctor of History, Professor, Orenburg State Pedagogical University; Orenburg branch of REU them. G.V. Plekhanova (rr-magomedov@ yandex.ru).
GRISHAKOVA, LARISA V. - Ph.D. in History, Associate Professor, Orenburg State Pedagogical University (larisa1789@mail.ru).
УДК 94(47).084.3:303.446.4 DOI: 10.24412/2308-264X-2020-6-73-78
МАРМАЗОВА Т.И.
ПРОБЛЕМНЫЕ АСПЕКТЫ В ОСВЕЩЕНИИ МАХНОВСКОГО ДВИЖЕНИЯ В ИСТОРИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 50 - 80- Х ГОДОВ ХХ ВЕКА
Ключевые слова: махновское движение, Н. Махно, повстанческое движение, Гражданская война, историография, крестьянское движение, историческая литература, мемуарная литература, Советская власть, крестьянство, анархизм, гетманат, Директория.
В представленной научной статье автор анализирует основные проблемные аспекты историографии 50-80-х годов ХХ в., посвященной движению Н.И. Махно. В исследовании показана степень научного осмысления историками особенностей возникшего в сложных условиях военно-политического и экономического кризиса в эпоху гражданской войны махновского движения, характеризующегося однобоким рассмотрением его сущности. Как отрицание, так и замалчивание влияния махновщины на характер борьбы крестьянства за свои интересы, против посягательств любой власти, ставили под сомнение объективное отношение к махновскому движению.
MARMAZOVA, T.I.
PROBLEMATIC ASPECTS IN THE COVERAGE OF THE MAKHNOVIST MOVEMENT IN HISTORICAL LITERATURE OF 50-80 - IES OF THE XX CENTURY
Key words: The Makhnovist movement, N. Makhno, insurrectionary movement, Civil War, historiography, peasant movement, historical literature, memoir literature, Soviet power, peasantry, anarchism, Hetmanate, Directly.
In this scientific article, the author analyzes the main problematic aspects of the historiography of the 50-80s of the XX century, dedicated to the movement of N. I. Makhno. In the research shows the degree of scientific understanding by historians of the features of the Makhnovist movement that emerged in difficult conditions of the military-political and economic crisis during the civil war, characterized by a one-sided consideration of its essence. Both denying and suppressing the influence of the Makhnovism on the character of the struggle of the peasantry for their interests against the encroachments of any power, called into question the objective attitude to the Makhnovist movement.
Начиная со второй половины 50-х годов ХХ века, можно говорить о новом периоде в изучении истории махновского движения, который условно длился до конца 80-х годов ХХ века. Он характеризовался более интенсивной исследовательской работой и смягчением наиболее одиозных методологических подходов в исторической науке, в целом, и истории гражданской войны - в частности. Характерной чертой историографии махновского движения периода стало более активное привлечение ленинских оценок повстанческой борьбы на Украине. Учитывая, что основатель советского государства уделял этим событиям особое внимание, даже обычное его цитирование иногда обогащало идейный арсенал тогдашних исследований. В частности, в «Истории Гражданской войны» (1960), на основе соответствующей ленинской характеристики, делался вывод о том, что причиной противостояния крестьян различным политическим и военным силам было нарушение интересов крестьянства в целом, а не какой-то отдельной ее части [1, т. 5. с. 205]. Эта позиция, на наш взгляд, несколько контрастировала с общепринятой концепцией относительно узкой классовой природы крестьянского повстанческого движения, которое было развернуто против власти большевиков в годы Гражданской войны. Эта мысль В.И. Ленина, на наш взгляд, соответствовала реальному положению вещей, но ее нежелательный для советской идеологии смысл не был замечен, ввиду излишне обобщающего характера изречения.
Следует отметить, что тема махновского движения не была лишена заидеологизированности и определенного однобокого освещения. Труды большинства историков хотя и не в такой одиозной форме, как это было характерно для более ранних исторических исследований, но все-таки продолжали традицию упрощенного толкования и искажений истории махновщины. Подобный подход прослеживался и в обобщающих изданиях по истории Украинской ССР и Гражданской войны [1, т.4. с.313; 2, с. 121, 138; 3, с. 216]. Например, в «Истории
Украинской ССР», изданной в 1967 году, отмечалось, что наступлению белогвардейских войск в 1919 году способствовал кулацкий атаман Н. Махно, который возглавил часть крестьянских отрядов еще во время немецкой оккупации. Руководящим ядром махновских отрядов определялись «кулацкие элементы, анархисты и левые эсеры». Махновщина, по мнению авторов, превратилась в опасный кулацкий гнойник, который «ядовито влиял на окружающее крестьянство и красноармейские части» [2, с.121; 4].
Важно отметить, что исследованию истории махновского движения, обобщающим оценкам его характера и движущих сил объективно должны были способствовать публикации документов по истории Гражданской войны, которые осуществлялись в течение второй половины 1950-1980-х годов. В частности, в изданном в 1957 году сборнике документов и материалов «Советское строительство на Украине в годы Гражданской войны» содержались интересные факты о поддержке махновского движения широкими слоями крестьянства [5]. Привлекательным для исследовательского анализа представляется и содержание резолюции «Бандитизм и борьба с ним», принятой на V конференции КП(б)У. В ней отмечалось, что «прошлогодний «бандитизм» был восстанием политически единого села против рабочего и коммунистического города», и что в этом восстании принимали участие даже самые бедные крестьяне [2, с.121]. Однако нужно признать, что опубликованные в те времена сборники документов, как правило, проходили тщательную цензуру в соответствии с официальными доктринами. Так, например, осуществленное в 1971 году издание «На защите революции: Из истории Всеукраинской ЧК. 19171922 гг.» приводит материалы, неизменно подтверждающие контрреволюционную сущность махновского движения, его антисоветскую, а значит и антинародную направленность [6].
Тем не менее, в обозначенный период начали появляться оригинальные труды по истории движения под предводительством Н.И. Махно, в которых просматривались новые оценки ее социального и политического лица. Это касается, прежде всего, творческого наследия исследователя С.Н. Семанова, опубликовавшего по истории махновского движения статью «Махновщина и ее крах» (1966) [7]. Новизна авторской концепции просматривалась в определении движущих сил махновщины. С.Н. Семанов отметил, что это движение было крупнейшим крестьянским восстанием, которое захватило большие и густонаселенные территории. Констатируя, что социальной базой «махновщины» было зажиточное крестьянство, автор подчеркнул, что до определенного времени движение пользовалось поддержкой сравнительно широких слоев крестьянства и именно поэтому борьба с ним была делом долгим и кровопролитным. Фактически С.Н. Семанов впервые, после исследований 20-х годов, отошел от упрощенных характеристик движущих сил махновского движения и ввел альтернативное существующему определению «кулачество» понятие «зажиточное крестьянство», которое является значительно более широким по своей содержательной наполненности.
С.Н. Семанов высказал и другие новые идеи относительно характера махновского движения. Впервые в историографии этой темы он акцентировал внимание на разрушительной природе движения, отсутствии у махновцев каких-либо положительных идеалов, что в итоге и обусловило изоляцию Махно и его формирований от масс украинского крестьянства [7, с.38]. Характеризуя анархистские стремления развернувшейся в годы Гражданской войны крестьянской борьбы, исследователь подчеркивал социальную, а не идеологическую предопределенность лозунгов борьбы за «свободные советы», за «советы без коммунистов» и др. Их практическая реализация программы повстанческого движения сводилась к борьбе с органами Советской власти, что как раз было в интересах кулаков и зажиточных середняков Левобережья, отмечал автор [7, с. 43]. На наш взгляд, С.Н. Семанов удачно выбрал ракурсы исследования истории махновского движения. Автор почувствовал настоятельную потребность ревизии слишком упрощенных оценок социальной базы махновщины, а также необходимость анализа анархических проявлений крестьянской войны. Правда, исследователь делал это вскользь, не комментируя несколько завуалированные выводы.
Новые подходы С.Н. Семанова получили неоднозначную оценку ученых. П.Х. Белый и А.Е. Кучер, например, не согласились с его видением структуры движущих сил Крестьянской войны, обвинив коллегу в некритическом отношении к трудам махновских идеологов П. Аршинова и И. Тепера [8, с. 118, 119; 9, 10, с. 34, 41, 43, 65], в недостаточной проработке архивных источников. П.Х. Белый пришел к выводу, что о кулацком характере «махновщины»
свидетельствует география распространения этого движения. Наибольшее влияние и поддержку, подчеркивал автор, «махновщина» имела в Александровском, Мариупольском, Павлоградском (Екатеринославская губерния), Старобельском, Купянском, Изюмском (Харьковская губерния), Бердянском, Мелитопольском (Таврическая губерния), Константинопольском (Полтавская губерния) уездах, где удельный вес кулачества была наибольшим [11, с.12]. Но эти выводы были сделаны автором только в отношении уездов Екатеринославской губернии, а потому звучали недостаточно убедительно. Исследователь, в частности, отмечал, что накануне революции на одно крестьянское хозяйство в Екатеринославской губернии в среднем приходилось 5,3 десятины посева, в то время, как в Александровском уезде - 7,9, Павлодарском - 8,3, Мариупольском уезде - 8,6 десятины. Учитывая данные экономистов, согласно которым для обеспечения минимальных потребностей среднего крестьянского хозяйства еще во второй половине XIX века нужно было не менее 5 десятин земли [12, с. 244], приведенные П.Х. Белым цифры свидетельствуют о наличии преимущественно середняцких, а не кулацких хозяйств в указанных уездах. Аргументация А.Е. Кучера представляется более четкой. Исследователь отмечал, что удельный вес кулацких хозяйств в разных регионах Украины был неодинаковым. 56% таких имений находилась в степных районах юга Украины, а кулаки с их семьями составляли здесь 30% всего населения. На Левобережье удельный вес кулацких дворов не превышал 18% [13, с.13]. Но, опять-таки, эти данные могли подтверждать лишь то, что кулаки были одной из движущих сил махновского движения и не убеждали в том, что они составляли его социальную базу, что отмечал исследователь.
Несмотря на то, что С.Н. Семанову предоставили почетное право подготовить информационную статью для «Большой Советской энциклопедии» под названием «Махновщина» [14, с. 524-525], его новации в трактовке структуры движущих сил самого известного повстанческого движения на Украине не были приняты научной общественностью. В исторических трудах общего характера и энциклопедических справочниках по истории Гражданской войны даже в 80-е годы отмечалось, что социальной опорой махновщины было кулачество, а не все зажиточное крестьянство, при этом цель движения укладывалась в рамки «реставрации буржуазного строя» [15, с. 137; 16, с.168; 17, с.330].
К решению вопроса о роли анархистской пропаганды в контексте всего комплекса предпосылок махновского движения приблизился известный исследователь истории анархизма С.Н. Канев, рассмотревший эволюцию анархистской идеологии в течение второй половины XIX -начала ХХ века (до 1917 года включительно). Путем тщательного анализа значительного массива документального материала, автор пришел к выводу, что как в России, так и на Украине можно выделить два периода наибольшей политической активности анархистских организаций. Первый из них приходился на годы буржуазно-демократической революции 1905-1907 годов, второй начался в 1917 году, хотя активную роль анархистов в Октябрьском перевороте С.Н. Канев отрицал [18, с. 226-249, 260-280]. По его убеждению, мощным катализатором анархических настроений в массах были война, голод и повсеместное обнищание простого народа [18, с.228]. В этой связи, научная версия, согласно которой идеи анархизма не были искусственно и одномоментно перенесены на крестьянскую почву, а длительное время апробировались в этой социальной среде, обогатилась новыми аспектами актуализации. Если вспомнить о том, что идеологи анархизма именно крестьянству отводили роль основной движущей силы в борьбе за новое общество, есть основания для полемики относительно органической совместимости политических интересов крестьян с идеологией анархизма и безосновательности утверждений об инспирированности махновского движения усилиями анархистов.
Обращают на себя внимание выводы В.С. Горака, который в своем исследовании «О социально-классовой сути анархо-махновщины» рассмотрел проблему в контексте буржуазно-демократического и пролетарского этапов крестьянского движения периода гражданской войны. В частности, в борьбе отрядов Н.И. Махно против австро-немецких оккупантов, петлюровщины, а позже против деникинщины, подчеркивал В.С. Горак, отразилось стремление крестьянства обеспечить победу буржуазного этапа в развитии аграрной революции. В такие периоды махновское движение отвечало классовым интересам широких крестьянских масс. Однако вместе с перерастанием буржуазно-демократической революции в пролетарскую, по мнению автора, неизбежно менялась и социальная направленность «махновщины». Она превращалась в контрреволюционное движение кулачества, которое пыталось не допустить дальнейшего развития
революции на Украине [19, с.31]. Оставляя без внимания характерные недостатки классового подхода, стоит признать, что сам метод обобщений с учетом специфики каждого из этапов движения во главе с Н.И. Махно был использован В.С. Гораком очень удачно. Хотя он и опирался на аналогичные идеи, высказанные ранее в исторической литературе, в том числе в трудах В.И. Ленина и И.В. Сталина [20, с.186; 21, с. 428; 22].
Нераскрытым оставался вопрос: был ли процесс сужения социальной базы крестьянской войны следствием исключительно объективных причин, или, возможно, значительную роль сыграла целенаправленная политика Советской власти, направленная на уничтожение махновского движения с использованием лучших военных формирований и организацией, с одной стороны, и широкой пропагандистской работы по дискредитации «махновщины» - с другой.
Среди зарубежных ученых, которые исследовали данную проблему, наиболее целостную характеристику повстанческого движения во главе с Н.И. Махно предложила Н.Д. Полонская-Василенко. В мюнхенском издании двухтомной «Истории Украины» (1972-1976 гг.) [23] она утверждала, что основу его социальной структуры составляли «крестьяне и различные преступные элементы», изначально нацеленные Н.И. Махно на противодействие карательным экспедициям помещиков, которые взимали с крестьян изъятое у них в предыдущее время. Антипомещичье, по содержанию, крестьянское движение скоро приобрело антигетманский, по формальным признакам, характер. Наряду с этим, в работе Н.Д. Полонской-Василенко едва ли не
впервые в историографии, в оценку махновского движения был привнесен ярко выраженный национальный оттенок. Автором было высказано мнение относительно антироссийской направленности большинства крестьянских восстаний на Украине, в том числе, и махновского движения. В качестве аргументации своей позиции Н.Д. Полонская-Василенко приводит факты деятельности на Украине российских монархических центров [23, с. 496, 499, 511], экспроприаций, осуществляемых отрядами Красной Армии [23, с.525].
Однако попытка исследовательницы привнести национальный аспект в характеристику махновского движения выглядит совершенно противоречиво и эмоционально. С одной стороны, автор утверждает, что восприятие крестьянами правительства П. Скоропадского было «только как русского генерала и помещика», но с другой - сетует, что антироссийские настроения повстанцев не переросли в украинофильские. Как отмечала Н.Д. Полонская-Василенко, только атаман Зеленый некоторое время вел борьбу против большевиков за независимую Украинскую Советскую Республику, однако не под правительственным флагом, а в составе Всеукраинского Революционного Комитета [23, с.520-521].
В 1985 году в Париже был опубликован труд французского историка А. Скирды, полностью посвященная махновскому движению. В ней исследователь акцентировал внимание на том, что повстанческая борьба крестьян имела место еще до немецко-австрийской оккупации украинских земель. Она была вызвана ошибочной политикой большевиков в аграрной сфере и стала ответом на массовые конфискации хлеба, которые проводила новая власть на Украине [24, с. 125-132]. А. Скирда также отмечал, что противостояние крестьян различным политическим и военным силам во время гражданской войны было обусловлено, как социально-экономическими, так и политическими причинами. Автор удачно показал это на примере борьбы с немецко-австрийскими оккупантами. Репрессии, направленные против крестьян с благословения правительства гетмана П. Скоропадского, писал А. Скирда, вызвали волну народного сопротивления. Наиболее серьезную силу составлял партизанский отряд во главе с Нестором Махно - «казаки анархии, крестьяне-солдаты, которые защищали свою свободу и землю» [24, с.99].
Другой зарубежный исследователь М.С. Фрэнкин в своем труде «Трагедия крестьянских восстаний в России 1918-1921 годов» (Иерусалим, 1987) рассмотрел причины крестьянского движения, учитывая его широкую социальную базу. М.С. Фрэнкин сосредоточился на социально-экономических и национальных причинах этого явления [25, с. 194]. В первую очередь, писал автор, крестьянское движение на юге России началось «вследствие неразумной политики помещиков», которые после двух революций 1917 года так и не осознали необходимости проведения широких преобразований в аграрной сфере. Даже некоторые представители украинской национальной элиты, писал М.С. Фрэнкин, являясь помещиками, не спешили реорганизовывать свои владения [25, с. 194]. Это, бесспорно, толкало крестьян на активные радикальные действия, направленные на самовольное решение земельного вопроса. Во-вторых, в
условиях Гражданской войны крестьянство стало объектом эксплуатации со стороны фактически каждой властной силы, которая устанавливалась на Украине.
М.С. Фрэнкин, как и А. Скирда, отстаивал новый взгляд на вопрос об исходных причинах повстанческого движения. С начала 1918 года, писал автор, в заготовке хлеба использовался откровенный грабеж. Всеми принудительными мерами руководили созданные большевиками волостные революционные комитеты [25, с. 194]. В то же время, Н. Фрэнкин подчеркнул, что национальное сознание украинских крестьян в целом было низким. Вследствие этого, отчетливая социально-экономическая подоплека повстанческой борьбы не была достаточно усилена национальным фактором. Автор отметил, что абсолютное преобладание социальных мотивов над национальными в среде крестьянства, невозможность их гармоничного сочетания были настоящей трагедией повстанческого движения [25, с. 99].
Таким образом, надо отметить, что исследование в 50-х - 80-х годах темы махновского движения отличалось сравнительно разнообразным и, следовательно, более высоким уровнем научного осмысления. Часть советских историков стремилась избавиться от изъяна упрощенного одномерного толкования махновского движения [26, с. 428-446]. В это время утверждается традиция согласования позиции исследователя не только с ленинскими характеристиками, но и с тем комплексом документов по истории махновщины, которые были опубликованы.
Несмотря на некоторые положительные тенденции в развитии отечественной исторической науки, в ряде трудов периода второй половины 50-х - конца 80-х годов мы встречаем все ту же попытку однобокого рассмотрения хода и сущности повстанческой эпопеи махновского движения. Отрицалось или замалчивалось положительная роль махновщины в борьбе за интересы крестьянства против посягательств любой власти, продолжались обвинения в отношении сотрудничества махновцев с белогвардейцами и др. [27, с.139-142; 28, с.9; 29, с.199]. Понятно, что такой подход делал невозможным объективное отношение к махновскому движению. Подавляющее большинство авторов ограничивалось признанием социально-экономических корней махновщины, подчеркивая, что классовые интересы зажиточной части крестьянства были самой главной ее причиной [1, с.313; 28, с.3; 30, с.37]. В исследованиях отдельных зарубежных историков периода 50-х - 80-х годов также прослеживается их ангажированность, сосредоточенность на государствообразующих проблемах, что, несомненно, тормозило процесс создания комплексных объективных исторических исследований.
Вместе с тем, в исторической науке данного периода в процессе исследования феномена махновщины определился целый ряд нерешенных научных проблем. Среди них - проблема противоречивости анархистской природы махновского движения, проблема наличия идейных составляющих махновщины, проблемные вопросы мировоззрения Н.И. Махно, отношения махновцев к Советской власти, гетманату и власти Директории на Украине.
Литература и источники
1. История гражданской войны в СССР: В 5 т. - М., 1956-1960.
2. 1сторш Украшсько! РСР. - У 2-х т. - Киев, 1967. - Т. 1.
3. Гражданская война в СССР. - В 2-х т. - М., 1986. - Т. 2.
4. Мармазова Т.И. Характеристика основных этапов махновского движения в исторической литературе 1920-х годов // Современная научная мысль. - 2020. - №3. - С. 57-64.
5. Советское строительство на Украине в годы гражданской войны. (1919-1920). - Киев: Изд-во Акад.наук УССР, 1957.
6. На защите революции: Из истории Всеукраинской ЧК. 1917-1922 гг. Сборник документов и материалов.- Киев: Политиздат Украины, 1971. - 392 с.
7. Семанов С.Н. Махновщина и ее крах // Вопросы истории. - 1966. - №9. - С. 37-60.
8. АршиновП. История махновского движения (1918-1921). - Берлин, 1923.
9. МахноН. Воспоминания; Дневник Г.А. Кузьменко. - М.: ТЕРРА; «Книжная лавка РТР», 1996.
10. Тепер И. (Гордеев). Махно: От «единого анархизма» к стопам румынского короля. - Киев: Молодой рабочий, 1924.
11. БЛий П.Х. Розгром махновщини // У1Ж. - 1971. - № 5.
12. Псем О. В., Мартинюк О.О. 1сторш Украши кшець XVIII - початок ХХ столптя.: Навчальний поабник: 9 клас. - Киев, 2000.
13. Кучер О.О. Розгром збройно! внутршньо! контрреволюци на Укра1ш у 1921-1923 рр. - Харьюв: видавництво ХДУ, 1971.
14. Семанов С.Н. Махновщина и ее крах// Большая советская энциклопедия. 3-е издание. В 30-и т. - М.: Издательство «Советская энциклопедия», 1974. - Т.15.
15. ГоликовД.Л. Крушения антисоветского подполья в СССР. - В 2 т. - М., 1986.
16. Октябрь и гражданская война на Украине. Страницы истории // Гамрецкий Ю.М., Грищенко А.П., Верстюк В.Ф. и др. -Киев, 1987.
17. Великий Жовтень [ громадянська вшна на Украш. Енциклопедичний дов1дник / В1дп. ред. 1.Ф. Курас. - Киев, 1987.
18. Канев С.Н. Революция и анархизм: Из истории борьбы революционных демократов и большевиков против анархизма (1840-1917 годы). - М.: Мысль, 1987.
19. ГоракВ.С. Про сощально-класову суть анархо-махновщини. // До питания про розстановку полгтичних сил на Украш в 1917-1920 рр. - Киев: 1нститут гсторц АН УРСР, 1988.
20. Ленин В.И. IX сьезд РКП(б). Доклад Центрального комитета // Избранные сочинения. В 10-ти т. - Т. 9. - М., 1987.
21. Ленин В.И. Речь на Всероссийском совещании политпросветов // Избранные сочинения. В 10-ти т. - Т. 9.
22. Сталин И.В. К вопросам ленинизма // Вопросы ленинизма. - М., 1936. - С. 102-150.
23. Полонська-Василенко Н.Д. 1сторш Украши. Вщ середини XVII столптя до 1923 року. - Т.2. - Кшв: Либщь, 1995. - 606 с.
24. Моисеенко Т.Л. Скирда А. Казаки свободы: Нестор Махно, казак анархии и гражданской войны в России 1917-1921 // Иностранная интервенция против страны Советов (Зарубежная историграфия). Реферативный сборник. - М., 1989.
25. ФренкинМ.С. Трагедия крестьянских восстаний в России 1918-1921 гг. - Иерусалим: издательство «Лексикон», 1987.
26. Минц И.И. Год 1918-й. - М., 1982.
27. 1стор1я Укр. РСР: В 2-х т. - Киев, 1956. - Т. 2.
28. КолкникМ.К. В1дновлення та змшнення радянсько! влади на Украш (1919 - 1920 рр.). - Харькв, 1958. - 204 с.
29. Агуреев К.В. Разгром белогвардейских войск Деникина (окт. 1919 - март 1920 гг.). - М., 1961.
30. Поляков Ю.А. О политических настроениях крестьянства и конец гражданской войны // Октябрь и гражданская война в СССР: Сборник к 70-летию академика И.И. Минца. - М., 1966.
References and Sources
1. Istoriya grazhdanskoj vojny v SSSR: V 5 t. - M., 1956-1960.
2. Istoriya Ukrains'koi RSR. - U 2-h t. - Kiev, 1967. - T. 1.
3. Grazhdanskaya vojna v SSSR. - V 2-h t. - M., 1986. - T. 2.
4. Marmazova T.I. Harakteristika osnovnyh etapov mahnovskogo dvizheniya v istoricheskoj literature 1920-h godov // Sovremennaya nauchnaya mysl'. - 2020. - №3. - S. 57-64.
5. Sovetskoe stroitel'stvo na Ukraine v gody grazhdanskoj vojny. (1919-1920). - Kiev: Izd-vo Akad.nauk USSR, 1957.
6. Na zashchite revolyucii: Iz istorii Vseukrainskoj CHK. 1917-1922 gg. Sbornik dokumentov i materialov.- Kiev: Politizdat Ukrainy, 1971. - 392 s.
7. Semanov S.N. Mahnovshchina i ee krah // Voprosy istorii. - 1966. - №9. - S. 37-60.
8. Arshinov P. Istoriya mahnovskogo dvizheniya (1918-1921). - Berlin, 1923.
9. Mahno N. Vospominaniya; Dnevnik G.A. Kuz'menko. - M.: TERRA; «Knizhnaya lavka RTR», 1996.
10. Teper I. (Gordeev). Mahno: Ot «edinogo anarhizma» k stopam rumynskogo korolya. - Kiev: Molodoj rabochij, 1924.
11. Bilij P.H. Rozgrom mahnovshchini // UIZH. - 1971. - № 5.
12. Gisem O. V., Martinyuk O.O. Istoriya Ukraini kinec' XVIII - pochatok HKH stolittya.: Navchal'nij posibnik: 9 klas. - Kiev, 2000.
13. Kucher O.O. Rozgrom zbrojnoi' vnutrishn'oi' kontrrevolyucii' na Ukraini u 1921-1923 rr. - Har'kiv: vidavnictvo HDU, 1971.
14. Semanov S.N. Mahnovshchina i ee krah// Bol'shaya sovetskaya enciklopediya. 3-e izdanie. V 30-i t. - M.: Izdatel'stvo «Sovetskaya enciklopediya», 1974. - T.15.
15. Golikov D.L. Krusheniya antisovetskogo podpol'ya v SSSR. - V 2 t. - M., 1986.
16. Oktyabr' i grazhdanskaya vojna na Ukraine. Stranicy istorii // Gamreckij YU.M., Grishchenko A.P., Verstyuk V.F. i dr. - Kiev, 1987.
17. Velikij Zhovten' i gromadyans'ka vijna na Ukraini. Enciklopedichnij dovidnik / Vidp. red. I.F. Kuras. - Kiev, 1987.
18. Kanev S.N. Revolyuciya i anarhizm: Iz istorii bor'by revolyucionnyh demokratov i bol'shevikov protiv anarhizma (1840-1917 gody). - M.: Mysl', 1987.
19. Gorak V.S. Pro social'no-klasovu sut' anarho-mahnovshchini. // Do pitannya pro rozstanovku politichnih sil na Ukraini v 1917-1920 rr. - Kiev: Institut istorii AN URSR, 1988.
20. Lenin V.I. IX s'ezd RKP(b). Doklad Central'nogo komiteta // Izbrannye sochineniya. V 10-ti t. - T. 9. - M., 1987.
21. Lenin V.I. Rech' na Vserossijskom soveshchanii politprosvetov // Izbrannye sochineniya. V 10-ti t. - T. 9.
22. Stalin I.V. K voprosam leninizma // Voprosy leninizma. - M., 1936. - S. 102-150.
23. Polons'ka-Vasilenko N.D. Istoriya Ukraini. Vid seredini XVII stolittya do 1923 roku. - T.2. - Kiiv: Libid', 1995. - 606 s.
24. Moiseenko T.L. Skirda A. Kazaki svobody: Nestor Mahno, kazak anarhii i grazhdanskoj vojny v Rossii 1917-1921 // Inostrannaya intervenciya protiv strany Sovetov (Zarubezhnaya istorigrafiya). Referativnyj sbornik. - M., 1989.
25. Frenkin M.S. Tragediya krest'yanskih vosstanij v Rossii 1918-1921 gg. - Ierusalim: izdatel'stvo «Leksikon», 1987.
26. Minc I.I. God 1918-j. - M., 1982.
27. Istoriya Ukr. RSR: V 2-h t. - Kiev, 1956. - T. 2.
28. Kolisnik M.K. Vidnovlennya ta zmicnennya radyans'koi vladi na Ukraini (1919 - 1920 rr.). - Har'kiv, 1958. - 204 s.
29. Agureev K.V. Razgrom belogvardejskih vojsk Denikina (okt. 1919 - mart 1920 gg.). - M., 1961.
30. Polyakov Yu.A. O politicheskih nastroeniyah krest'yanstva i konec grazhdanskoj vojny // Oktyabr' i grazhdanskaya vojna v SSSR: Sbornik k 70-letiyu akademika I.I. Minca. - M., 1966.
МАРМАЗОВА ТАТЬЯНА ИВАНОВНА - доктор политических наук, профессор кафедры истории и философии Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова (t.i.marmazova@yandex.ru).
MARMAZOVA, TATIANA I. - - Doctor of Political Sciences, Professor of the Department of History and Philosophy, Plekhanov Russian University (t.i.marmazova@yandex.ru).
УДК 351.74:340.1 Б01: 10.24412/2308-264Х-2020-6-78-85
ЯБЛОНСКИЙ И.В., ХАРИТОНОВ И.К. ОСОБЕННОСТИ ПОДГОТОВКИ МЛАДШЕГО НАЧАЛЬСТВУЮЩЕГО СОСТАВА МИЛИЦИИ НА КУБАНСКО-ЧЕРНОМОРСКИХ ОБЛАСТНЫХ МИЛИЦИОННЫХ КОМАНДНЫХ КУРСАХ (АПРЕЛЬ 1921 - ДЕКАБРЬ 1922 ГГ.)
Ключевые слова: Кубано-Черноморская область, НКВД, милиция, Кубанско-Черноморские областные милиционные командные курсы нэп.
Описаны особенности деятельности первого кубанского специализированного учебного заведения для сотрудников органов внутренних дел - Кубанско-Черноморских областных милиционных командных курсов, в частности, подробно раскрыты детали обучения курсантов первого и второго наборов. Показано, что, несмотря на крайне сложную политическую ситуацию, Управление милиции Кубано-Черноморской области проводило активную работу, направленную на создание системы
