CC BY
29
[
ББК 60.561.9 YAK 316:37
А.Ю. ПЕТРОВ
ПРОБЛЕМАТИКА УЕННОСТНЫХ ОРИЕНТАУИЙ В КОНТЕКСТЕ ПЕРЕХОДНОГО ВОЗРАСТА
A.YU. PETROV
THE PROBLEMS OF VALUES ORIENTATIONS IN THE CONTEXT OF AWKWARD AGE
Потребность - интерес - мотив - ценность: различие этих понятий между собой и переход от одного качественного состояния мотивации к другому определяется уровнем актуализации и конкретизации их объекта, а также мерой их социальной востребованности. Переход от этапа общего образования к этапу образования профессионального хронологически совпадает с возрастным переходом от юности к зрелости, сопровождаясь дискомфортной для человека ситуацией профессионального выбора.
Need - interest - motive - value: the distinction of these concepts and transition from one qualitative state of motivation to another is determined by the level of actualization and the concrete definition of their object, and also by the measure of their social importance. The transition from the stage of basic education to the stage of professional education coincides chronologically with the age of the transition from youth to adulthood accompanied by an uncomfortable for a man situation of the vocational choice.
Ключевые слова: потребность, интерес, мотив, ценность, ценностные ориентации, смысл, ситуация выбора, переходный возраст.
Key words: need, interest, motive, value, values orientation, sense, choice situation, the awkward age.
Переход от этапа общего образования к этапу образования профессионального хронологически совпадает с возрастным переходом от юности к зрелости, сопровождаясь весьма дискомфортной для человека ситуацией профессионального выбора. Не случайно поэтому, что исследование проблематики ценностных ориентаций личности может носить помимо общефилософского (аксиологического) - также и характер более прикладной, максимально приближенный к реалиям юношеского возраста. Действительно, особенно остро указанная проблематика проявляется в период юности, который, используя метафору, можно было бы назвать «третьим миром» между детством и взрослостью. Иными словами, юношеский возраст выступает здесь как возраст переходный. Имея своей верхней границей время окончания общеобразовательной школы («учитель нас проводит до угла...»), он ставит человека в полную драматизма ситуацию судьбоносного выбора «своей дорожки», задавая философский вопрос: «А что же дальше?». Для ориентации в социальном пространстве выпускник школы нуждается как во внешних подсказках, так и во внутренних поддержках, в роли которых и выступают моти-вационные установки, помогающие ему перемещаться по жизненному полю. Переходность - вот та определяющая черта юности, проявляющая себя в перманентных внутренних спорах и конфликтах, хронических колебаниях и переменах настроения. С одной стороны, слабо опредмеченная. но всё
же актуализированная потребность в профессиональном самоопределении («Время выбора уже пришло, и откладывать дальше некуда!»), а, с другой стороны - промежуточное, неустойчивое, переходное, «незрелое» социальное положение между детством и взрослостью - вот то противоречие, выступающее неким социально-психологическим фоном для дальнейшего личностного развития юноши, который к моменту окончания школы, конечно же, уже не ребёнок, но ещё и не взрослый...
От того, насколько молодой человек оказывается способным расставить ценностные приоритеты, выделив (а иногда и попросту удачно угадав) ту или иную ценность как некое направление движения, будет зависеть успех всей его дальнейшей жизненной карьеры. История личности превращается, таким образом, в историю ситуаций выбора, а лучше сказать, отбора из множества предлагаемых жизнью вариантов лишь тех, которые представляются для личности наиболее ценными. В переходном возрасте процесс выбора нередко принимает форму иррационального и контрафор-мистского сопротивления («из принципа» и «на зло») и акцентуированной заявки на самостоятельность. Однако, используя удачный оборот В.К. Вилю-наса, «мотивационное отношение приходится не только иметь, но и уметь отстаивать» [3, с. 37].
И в нестабильный, переходный к зрелости период юношества человеку предстоит найти разумный балансовый компромисс между навязчивым воздействием внешних ценностных регуляторов и индивидуальными ценностными ориентациями, которые ещё предстоит окончательно осознать, наполнить внутриличностным смыслом и интегрировать в систему, придавая им устойчивый мотивационный характер. А.Г. Асмолов, к примеру, поднимает в данном контексте вопрос о поиске стабилизаторов деятельности в непрерывно изменяющейся среде, а также о том, что в движении деятельности должна непременно присутствовать «тенденция к сохранению его направленности» [2, с. 259].
В своём стремлении как можно быстрее вырваться из неопределённого и промежуточного состояния юности в гораздо более стабильный и «солидный» мир взрослости молодой человек как раз и руководствуется потребностью найти эти стабилизирующие ориентиры. Их можно было бы назвать тенденциями-инструкциями («Как сделать быструю и успешную карьеру?»), тенденциями-путеводителями («Куда лучше всего пойти учиться и где потом лучше всего работать?»), тенденциями-указателями («Кто же он - образец для подражания, которому уже удалось достичь достойного социального статуса?»). Однако эти универсальные ценностные установки, которые бы заранее предопределили весь дальнейший порядок вещей и смысл всей будущей жизни, носят характер весьма далёкого от реальности идеала. И.С. Кон по данному поводу поделился удачным наблюдением: «В ранней юности вопрос о смысле жизни встаёт не как итог, а как предвосхищение будущей жизни, в очень общей, нерасчленённой форме. Только что открытое собственное «Я» сопоставляется при этом с безграничным миром, а ответы требуются абсолютно универсальные. Но может ли быть универсальный ответ на индивидуальный вопрос?» [5, с. 333-334].
Массовое и конформистское (по принципу «Все пошли, и я пошёл») освоение модных на сегодняшний день профессий как раз и отражают максималистскую потребность в универсальных способах достижения желаемого (идеального) жизненного результата, на деле весьма далёкого от реальной востребованности со стороны социума. И особенно актуально прозвучала бы здесь мысль К.К. Платонова о том, что оценка другого человека (в данном контексте, некого специалиста, добившегося существенных успехов в своей карьере) становится осознанной намного раньше, нежели самооценка, ибо самооценка требует достаточно высокого уровня самосознания [11, с. 22]. Иными словами, чужой профессиональный успех нуждается для личности ещё и в оценке того, насколько возможно его повторить.
К тому же, ценностная установка (диспозиция, аттитьюд) - это лишь готовность к действию, но ещё не само действие. По словам Г. Оллпорта, «аттитьюд - это ещё не поведение, а лишь его предпосылка» [Цит. по: 8, с. 106]. В данном контексте можно было бы трактовать и точку зрения А.Г. Здравомыслова: «В мире ценностей на первый план выступает не то, что безусловно необходимо и без чего нельзя существовать (эта задача решается на уровне потребностей), а то, что должно, что соответствует представлению о назначении человека» [4, с. 160].
Итак, становление самосознания и устойчивого образа «Я» - это, по сути, квинтэссенция юношеского периода, и катализатором данного процесса выступает интенсивное оформление индивидуальной системы ценностных установок. Не случайно И.С. Кон назвал образ «Я» установочной системой [5, с. 266], а Б.Г. Ананьев представил человека в виде диалектического сочетания двух систем: одна - открыта внешнему миру, другая - закрыта, замкнута «внутренним контуром регулирования». Иными словами, сознание человека является одновременно и субъективным отражением объективной реальности, и внутренним миром личности [1, с. 328]. Период юношества, хронологически связанный с выбором будущей профессии, как раз и отражает полный драматизма переход от преимущественно внешней оценки («Я исполняю требования других, пусть они меня и оценивают!») к преимущественно самооценке («Это нужно, прежде всего, мне самому, и оценивать себя буду я сам!»).
Профессиональный выбор диалектически ограничивает и сужает горизонты поисков себя в мире профессий и социальных ролей. Однако, с другой стороны, выбор определённой сферы деятельности предметно подкрепляет потребность человека в стабильности своего «Я», превращая эту потребность в мотив целенаправленной деятельности и создавая потенциальные условия для непрерывного самоутверждения человека в качестве её субъекта. Мы, конечно же, говорим лишь о потенциальных условиях, ибо, как справедливо заметил К.К. Платонов, «человек, не имеющий в структуре своей личности уже достаточно выраженных элементов способностей к данной деятельности, кроме «вспыхнувшего интереса», быстро теряет и этот интерес» [11, с. 22]. Увы, юноша, не обладающий достаточным практическим и жизненным опытом, настолько же мало знает и самого себя. А потому сам выбор, в том числе и профессиональный, сопряжён для него со значительной долей риска. Не случайно поэтому, что многие молодые люди интуитивно опасаются попадать в столь дискомфортную ситуацию самостоятельного выбора. Вот почему (и наши прикладные психолого-социологические исследования это подтверждают) многие, что называется, «до последнего момента» примеряют перед воображаемым зеркалом различные социальные роли, так и не выбирая для себя ничего окончательного. Проведённое нами социологическое исследование (методом анкетирования нами были опрошены более 200 выпускников-гимназистов) выявило следующую весьма тревожную тенденцию: буквально за месяц до окончания средней школы примерно одна треть выпускников так и не смогли определённо назвать нам не только специальности, которую они собираются осваивать в будущем, но даже профиль (гуманитарный, технический либо естественно-научный) своей будущей профессии.
Между тем, разобраться в проблематике ценностных ориентаций неплохо было бы и в рамках самого научного сообщества. Ведь о терминологической запутанности вопроса говорят практически все без исключения авторы. Так, к примеру, B.C. Maгyн выражает досаду по поводу того, что теоретические представления о ценностях недостаточно соотнесены с более общими понятиями, характеризующими процессы регуляции деятельности (в частности, потребностями и мотивами) [См. подробнее: 8, с. 104-118]. В.К. Вилю-нас, отмечая отсутствие единства и размытость подходов к проблематике мотивации, сетует о том, что представленные концепции различаются не толь-
ко теоретическими и терминологическими установками, но и самим объектом исследования, который, по мнению авторов, должен составлять мотива-ционную сферу человека: исследуются мотив, потребность, установка, идеал, эмоция, ценность... [3, с. 23]. А.Г. Асмолов составил даже список из длинной вереницы известных ему терминов, рассматриваемых в качестве синонимов понятия «установка» как состояния готовности к реагированию. В этот перечень вошли: и ожидание, и ценностная ориентация, и валентность, и вероятностное прогнозирование, вектор, доминанта... Всего 29 (!) дефиниций [2, с. 261-262]...
Попытаемся и мы, насколько возможно, подойти к проблематике ценностных ориентаций личности как с теоретических (аксиологических) позиций, так и с позиции практического выхода на социологические исследования проблематики профессионального выбора.
Понятию «ценность», выражающему устойчивое нормативное отношение человека как к окружающей его действительности, так и к самому себе, отводится совершенно особое, значимое и универсальное место в социологии личности. Вспомним известное выражение: «Не можешь изменить ситуацию - измени отношение к ней!» Ценностные ориентации опережающе отражают в сознании человека смысловые перспективы его жизнедеятельности, его жизненную программу, замысел, концепцию, показывая, насколько они стоят того, чтобы быть реализованными. В. Франкл постарался выразить актуальность проблематики ценностных ориентаций следующей постановкой: утрачивая свою ценность, сам мир может попросту потерять для человека свою реальность, ибо дереализация как раз и заключается в обесценивании. И «если человек хочет прийти к самому себе, его путь лежит через мир и через отношение к нему» [13, с. 119-120].
Более того, как справедливо пишет В.А. Ядов, у человека «складывается система предрасположенностей к определённому восприятию действительности» [15, с. 93]. Наличие предвзятого мнения, некого оценочного предубеждения, априорной системы ценностей корректирует интерпретацию реальной действительности настолько, что человеку уже трудно не увидеть факты в весьма искажённом смысле. Так, Д. Майерс совершенно справедливо упоминает о «тенденции заранее судить о реальности, основываясь на своих ожиданиях», рассматривая данную тенденцию как «основной факт, известный о человеческом сознании» [9, с. 34]. Примерно об этом же пишет и А.Г. Асмолов: «Тенденция к сохранению движения в определённом направлении проявляется в том, что субъект деятельности становится «слепым» по отношению к разнообразным воздействиям, не укладывающимся в русло этой тенденции» [2, с. 260]. Сходную точку зрения высказывал и З.И. Файн-бург: «Ценностные ориентации отражают не только реальное восприятие социальной среды, но и их логические основания, вторгаются в сферу идеалов и нередко в сферу утопического восприятия мира и общества» [12, с. 63].
Проблематика ценностных ориентаций рассматривается нами сквозь призму соотношения между идеальным (желаемым образом будущего: человек, думая о будущем, предвкушает его) и актуальным (значимым для человека в настоящем времени: человек живёт сегодняшним днём). Ценностные ориентации, как результат опережающего отражения стратегической логики личностного развития, выступают эталоном для соизмерения идеального состояния, с одной стороны, и актуального - с другой. Вместе с тем, человек, задавая в своём воображении идеальную модель личностного саморазвития, должен отдавать себе отчёт в утопичности её стопроцентной реализации. К примеру, И.С. Кон определяет понятие «идеал» как «заведомо недосягаемый образец» [5, с. 339].
Иными словами, ценность в определённой степени автономна по отношению к актуальной ситуации. Ценность - это скорее некий оценочный норматив и относительно независимый критерий. Безусловно, человек часто вынужден нарушать нормы, если ему кажется, что в той или иной ситуа-
ции они лишены актуального смысла. Смысл задаётся конкретной ситуацией и тактическими соображениями адаптации к ней. Так, А.Н. Леонтьев выделял, наряду с конечной целью деятельности, также и цели промежуточные, переходные. Именно они и получили у А.Н. Леонтьева название смысла, а сам процесс «одалживания» конечной целью своего значения актуальным обстоятельствам назван смыслообразованием [6; 7, с. 29].
Разведение понятий «ценностные ориентации» и «внутриличност-ный смысл» отражает сочетание в человеке свойств открытой и закрытой систем. Смысл более «приземлён», более детерминирован актуальными, «промежуточными» обстоятельствами, более приспособлен к ним, более инструментально полезен. Смысл имеет для человека ситуативное, «плавающее» мотивационное значение в отличие от ценности, выражающей устойчивое мотивационное отношение. И если смысл непосредственно отражает актуальную полезность, то ценность опережающе отражает полезность потенциальную.
Ситуация выбора вообще, и профессионального выбора в частности -вынужденная необходимость принятия единичного решения, осложнённая наличием двух или нескольких равноценных для субъекта вариантов-альтернатив. И формирование индивидуальной системы ценностей-приоритетов («Что для меня является наиболее ценным? Что для меня дороже всего?») представляет своего рода субъективный механизм оправдания выбора, в том числе и выбора профессии. Ценностная ориентация предстаёт как опережающий потребностный образ будущего: что нам нужно и чего не хватает для реализации жизненных планов? Здесь смыкаются два базовых понятия - ценности и потребности. Попытаемся разобраться в специфике терминологии, отражающей суть многогранного процесса личностной мотивации. Ведь «в конце концов, - как замечает В.А. Ядов, - субъект деятельности может быть описан именно через систему его диспозиций - ценностных ориентаций, социальных установок, интересов и тому подобных социально обусловленных побуждений к деятельности» [15, с. 94].
Потребность ^ интерес ^ мотив ^ ценность: различие этих понятий между собой и переход из одного качественного состояния мотивации в другое детерминировано уровнем актуализации и конкретизации их объекта, а также мерой их социальной обусловленности.
Потребность - обобщённая, интуитивно-чувственная, слабо конкретизированная направленность-нужда «в чем-то», «в некоторой совокупности внешних условий». Это своего рода исходный, «сырой» уровень мотивации, нуждающийся в осмыслении, опредмечивании, социальном опосредовании. Не случайно, К.К. Платонов разводил понятия «нужда» и «потребность», определяя нужду как объективное явление, а потребность - как субъективное отражение возникшей нужды [11, с. 106].
Интерес, как следующий шаг мотивации, представляет собой побуждение человека к осмыслению, к исследованию, осознанию потребности и выражается в избирательно-ориентировочном и эмоционально окрашенном отношении к вероятностным объектам и ситуациям её удовлетворения. Скорее всего, именно в данном контексте рассматривал понятие «интерес» К.К. Платонов, неожиданно определяя его как «потребность в познании» [11, с. 107]. А по мнению B.C. Мерлина, «интерес всегда побуждает к какой-то умственной деятельности - воспринимать, наблюдать, запоминать, размышлять. Объект интересов - образы, представления, понятия» [10, с. 410]. И речь здесь идёт, на наш взгляд, отнюдь не об узко-бытовом понимании интереса как сугубо познавательно-эвристической деятельности. По нашему мнению, следовало бы посмотреть на понятие «интерес» в более широком контексте: интерес есть процесс познания потребности.
И, наконец, мотив... А это уже через интерес опредмеченная потребность и побуждение к действию. Используя удачное высказывание А.Н. Леонтьева, мотив - это «встреча потребности с предметом» [6, с. 88].
Понятийную динамику «потребность ^ интерес ^ мотив» можно представить в виде бытовой аналогии с процессом фотографирования. Потребность - общая направленность объектива в сторону объекта. Интерес -выделение объекта из фона. Мотив - наведение объектива на резкость и непосредственно фотографирование объекта. Наконец, уже отпечатанный снимок может оказаться для человека особенно ценным и «дорогим как память».
Поступательная раскрутка спирали: потребность ^ интерес ^ мотив ^ ценность (смысл) катализирует личностное развитие в целом, придавая ему динамику, задавая ориентиры, корректируя, оценивая, настраивая, тонизируя и объясняя. Попытаемся же схематично представить эту динамику. Итак, опредмечивая в своём воображении ситуацию удовлетворения актуальной потребности, человек возводит данную потребность в ранг ценности. Следующим шагом станет формирование долгосрочных жизненных планов (ориентаций на ценность), выполняющих роль связующего (переходного) мостика между желаемым и реальным. Ценность-идеал наполняет актуальную потребность жизненным смыслом, трансформируя её в интерес. Интерес опредмечивается реальными промежуточными ориентирами в направлении желаемой цели, трансформируясь в мотив целеполагающей деятельности. Факт достижения промежуточного результата рассматривается в качестве самостоятельной ценности, которая в свою очередь стимулирует уже новый виток спирали: потребность ^ интерес ^ мотив ^ промежуточный успех-ценность.
Между тем, ценности, субъективно идеализирующие стратегическую логику личностного саморазвития, могут вступать в «бытовые» конфликты с тактическим здравым смыслом, рассматривающим («расценивающим») ценности как «слишком далёкую» от реальности перспективу. И человек, пусть даже и остающийся в душе верным своему идеалу, часто объективно вынужден поступаться принципами в угоду актуальным требованиям момента, и «жизнь распоряжается по-своему». Как пишет В.А. Ядов, «диспозиции личности - продукт столкновения потребностей и ситуаций (условий), в которых соответствующие потребности могут быть удовлетворены» [14, с. 109]. Иными словами, личностная диспозиция определяется, в конечном счёте, внутренней оценкой того, в какой степени та или иная личностная потребность будет востребована социумом.
Литература
1. Ананьев, Б.Г. Человек как предмет познания [Текст] / Б.Г. Ананьев. - Л. : ЛГУ, 1968. - 339 с.
2. Асмолов, А.Г. Деятельность и установка [Текст] / А.Г. Асмолов // Культурно-историческая психология и конструирование миров. - М. : Изд-во «Институт практической психологии», 1996. - С. 258-372.
3. Вилюнас, В.К. Психологические механизмы мотивации [Текст] / В.К. Вилю-нас. - М. : МГУ, 1990. - 283 с.
4. Здравомыслов, А.Г. Потребности. Интересы. Ценности [Текст] / А.Г. Здраво-мыслов. - М. : Политиздат, 1986. - 223 с.
5. Кон, И.С. Открытие «Я» [Текст] / И.С. Кон. - М. : Политиздат, 1978. - 367 с.
6. Леонтьев, А.Н. Деятельность. Сознание. Личность [Текст] / А.Н. Леонтьев. -М. : Политиздат, 1975. - 304 с.
7. Леонтьев, А.Н. Проблемы развития психики [Текст] / А.Н. Леонтьев. - М. : Изд-во МГУ, 1981. - 584 с.
8. Магун, B.C. Потребности и психология социальной деятельности [Текст] / В.С. Магун. - Л. : ЛГУ, 1983. - 176 с.
9. Майерс, Д. Социальная психология / пер. с англ. [Текст] / Д. Майерс. - СПб. : Питер, 1996. - 684 с.
10. Мерлин, B.C. Психология индивидуальности / под ред. Е.А. Климова [Текст] / В.С. Мерлин. - М. : Изд-во «Институт практической психологии», 1996. - 448 с.
11. Платонов, К.К. Проблемы способностей [Текст] / К.К. Платонов. - М. : Наука, 1972. - 312 с.
12. Файнбург, З.И. Ценностные ориентации личности в некоторых социальных группах [Текст] / З.И. Файнбург // Личность и её ценностные ориентации. Вып. 2. Информационный бюллетень № 25 (40) научного Совета АН СССР по проблемам конкретных социальных исследований. - М. : ИКСИ АН СССР, 1969. - 123 с.
13. Франкл, В. Человек в поисках смысла [Текст] / В. Франкл. - М. : Мысль, 1990. - 336 с.
14. Ядов, В.А. Диспозициональная концепция личности [Текст] / В.А. Ядов // Социальная психология: История. Теория. Эмпирические исследования / под ред. Е.С. Кузьмина, В.Е. Семёнова. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1979. - 288 с. -С. 106-120.
15. Социально-психологический портрет инженера. По материалам обследования инженеров ленинградских проектно-конструкторских организаций [Текст] / В.А. Ядов [и др.] ; под ред. В.А. Ядова. - М. : Мысль, 1977. - 145 с.
