CC BY
3613. Woods ME What Twenty-First-Century Historians Have Said about the Causes of Disunion: A Civil War Sesqui-centennial Review of the Recent Literature. The Journal of American History, September 2012. P. 415.
14. Rugemer E.B. The Problem of Emancipation: The Caribbean Roots of the American Civil War. Baton Rouge: Louisiana State University Press, 2008.
15. Clavin M. Toussaint L'Ouverture and the American Civil War: The Promise and Peril of a Second Haitian Revolution. Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 2010.
16. O'Brien M. Conjectures of Order: Intellectual Life in the American South, 1810-1860. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2004.
17. Bonner RE Mastering America: Southern Slaveholders and the Crisis of American Nationhood. Cambridge: Cambridge University Press, 2009.
18. Alenteva TV Causes of the Civil War (1861-1865) in the modern American historiography. But-wai and contemporary history. 2007. № 5. P. 66.
19. Catton B. This Hallowed Ground: The Story of the Union Side of the Civil War NY, 2002.
20. Paludan Ph. The American Civil War Considered as a Crisis in Law and Order. American Historical Review, v. XXVII, 1972.
21. Grant SM North over South: Northern Nationalism and American Identity in the Antebellum Era. Lawrence, 2000.
22. Woods ME What Twenty-First-Century Historians Have Said about the Causes of Disunion: A Civil War Sesqui-centennial Review of the Recent Literature. The Journal of American History. September 2012. P. 422.
23. V.V. Sogrin The central problem of US history. M.: The world. 2013.
Дата поступления: 24.04.2015 Received: 24.04.2015
УДК 342.7(6)
ПРОБЛЕМАТИКА РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА НАИЛУЧШИХ ИНТЕРЕСОВ РЕБЕНКА В АФРИКЕ НА ПРИМЕРЕ ДЕЛА «ДЕТИ НУБИЙСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ В КЕНИИ»
КАБАНОВ Владимир Львович
кандидат педагогических наук, доцент, докторант кафедры международного права юридического института Федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Российский университет дружбы народов», г. Москва, Россия E-mail: kabanovvl@mon.gov.ru
Правовой принцип обеспечения наилучших интересов ребенка сегодня является одним из главных в деле защиты прав детей на универсальном, региональном и национальном уровнях. Наиболее полного воплощения этот принцип нашел в Конвенции ООН о правах ребенка, в Факультативных протоколах к ней и некоторых региональных международных договорах. В статье проводится анализ принципа наилучших интересов ребенка в африканской системе защиты прав человека. В ходе обзора положений международно-правовых актов и соответствующей практики особый акцент делается на рассмотрении первого и пока единственного решения Африканского комитета экспертов по правам и основам благосостояния ребенка «Дети нубийского происхождения в Кении». Автор отмечает, что Комитет, реализуя принцип наилучших интересов ребенка, решил нарушить принцип исчерпания внутренних средств правовой защиты. По мнению автора, в данном случае это было оправдано, но обращение к принципу наилучших интересов ребенка с целью избегнуть исчерпания внутренних средств правовой защиты должно быть основано только в рамках
THE ISSUE OF IMPLEMENTATION OF THE PRINCIPLE OF THE BEST INTERESTS OF THE CHILD IN AFRICA USING EXAMPLE OF THE CASE "CHILDREN OF NUBIAN DESCENT IN KENYA"
KABANOV Vladimir L'vovich
candidate of sciences (pedagogic), associate professor, doctoral student at the chair of International Law , Law Institute of the Federal State Autonomous Educational Institution of Higher Education «Peoples' Friendship University of Russia», Moscow, Russia E-mail: kabanovvl@mon.gov.ru
The legal principle of the best interests of the child is now one of the most important in the protection of children's rights at the universal, regional and national levels. The most complete embodiment of this principle are in the UN Convention on the Rights of the Child, its Optional Protocols, and some regional and international treaties. The article analyzes the principle of the best interests of the child in the African human rights system. The review of the provisions of international legal acts and practices particular emphasis on considering the first decision of the African Committee of Experts on the Rights and Welfare of the Child "Children of Nubian descent in Kenya." The author notes that the Committee, realizing the principle of the best interests of the child, decided to break the principle of exhaustion of domestic remedies. According to the author, in this case it was justified, but an appeal to the principle of the best interests of the child with a view to avoid the exhaustion of domestic remedies must be based only in the specific case and should never become the general rule for the African Committee and other international human rights
определенного дела и никогда не должны стать общим правилом для Африканского комитета и других международных правозащитных органов. В противном случае, принцип наилучших интересов ребенка может стать «палочкой-выручалочкой» для потенциальных истцов, которые могут уклониться от необходимости исчерпания внутренних средств правовой защиты, прежде чем обратиться в Комитет за возмещением ущерба при нарушении прав человека.
Ключевые слова: права человека, международные договоры по защите прав детей, права уязвимых групп, принцип наилучших интересов ребенка, африканская система защиты прав человека, Африканский комитет экспертов по правам и основам благосостояния ребенка.
bodies. Otherwise, the principle of the best interests of the child can become a "magic wand" for potential claimants that could avoid the need for the exhaustion of domestic remedies before applying to the Committee for redress for human rights violations. Keywords: human rights, international treaties for the protection of children's rights, the rights of vulnerable groups, the principle of the best interests of the child, the African human rights system, the African Committee of Experts on the Rights and Welfare of the Child.
Key words: : human rights, international treaties for the protection of children's rights, the rights of vulnerable groups, the principle of the best interests of the child, the African human rights system, the African Committee of Experts on the Rights and Welfare of the Child.
Среди известных региональных систем защиты прав человека африканская система является, с одной стороны, самой молодой (европейская начала развиваться в 1950 г., а межамериканская - в 1969 г.), но, с другой стороны, самой представительной по количеству государств-участников - 54 государства (в европейскую входит 47, а в межамериканскую - 25). В науке отмечается, что Африканская система защиты прав человека состоит из следующих элементов [1, ^ 22]:
- Африканская хартия прав человека и народов 1981 г. и два протокола к ней: Протокол об Африканском суде о правах человека и народов 1998 г. и Протокол Мапуту о правах женщин в Африке 2003 г.;
- другие региональные (Конвенция ОАЕ о регулировании специфических аспектов проблем беженцев в Африке 1969 г.; Африканская культурная хартия 1976 г. и Хартия африканского культурного возрождения 2006 г. (она призвана заменить Хартию 1976 г.); Африканская хартия прав и основ благосостояния ребенка 1990 г.; Африканская хартия молодежи 2006 г.; Кампальская конвенция о защите внутренне перемещенных лиц в Африке и оказании им помощи 2009 г. и др.) и субрегиональные (заключенные в рамках САДК [2], ЭКОВАС и др.) международные договоры о правах человека;
- международные органы, созданные на основании региональных международных договоров о правах человека (Африканская комиссия по правам человека и народов, Африканский суд по правам человека и народов и Африканский комитет экспертов по правам и основам благосостояния ребенка) и некоторые субрегиональные органы (Суд ЭКОВАС).
В Африканской хартии 1981 г. лишь одно положение посвящено защите прав детей: «Государство обеспечивает ликвидацию всякой дискриминации в отношении женщин, а также защиту прав матери и ребенка, как это предусмотрено в международных декларациях и конвенциях» (п. 3 ст. 18 Хартии). С целью реализации принципа наилучшего обеспечения интересов ребенка, а также положений Африканской хартии 1981 г. и Конвенции ООН о правах ребенка 1989 г. на африканском континенте была разработана и принята Африканская хартия прав и благополучия ребенка в 1990 г. (Хартия), которая вступила в силу 29 ноября 1999 г. На сегодняшний день ее ратифицировали 47 государств-членов Африканского Союза (только 7 не ратифицировали: ЦАР, ДРК, Сахарская Арабская Демократическая Республика (САДР), Сан-Томе и Принсипи, Сомали, Южный Судан и Тунис), что подчеркивает приверженность Африканских государств принципу обеспечения наилучших интересов ребенка, являющегося сегодня важнейшей основой защиты прав детей в мире [3].
Особо следует подчеркнуть, что принцип обеспечения наилучших интересов ребенка закреплен в ст. 4 Африканской хартии прав и благополучия ребенка. Значение этого принципа прямо подчеркивается при реализации: свободы мысли, совести и религии (ст. 9), права на родительский уход и защиту (ст. 19), ответственности родителей (ст. 20), усыновлении (ст. 24), а также при вынужденном отрыве от родителей (ст. 25).
Контрольные функции за выполнением Африканскими государствами положений Африканской хартии прав и основ благосостояния ребенка 1990 г. осуществляет Африканский комитет экспертов по правам и основам благосостояния ребенка (Африканский комитет). В состав Комитета входят 11 членов, избираемых Ассамблеей Африканского союза сроком на 5 лет. Место его нахождения - Аддис-Абеба (Эфиопия). Государства - участники Хартии обязаны представлять доклады с изложением мер, которые они принимают для осуществления положений Хартии. Комитет имеет функции толкования Хартии. Так в ноябре 2013 г. Комитет принял первое замечание общего порядка по ст. 30 Хартии о
детях, чьи матери заключены в тюрьму [4]. В этом важном международном документе также поднимаются сложные вопросы обеспечения наилучших интересов ребенка, когда их матери отбывают срок наказания в тюрьме [5, ^13]. Комитет обладает юрисдикцией получать и рассматривать сообщения от отдельных лиц, групп, НПО и государств - участников Хартии. В марте 2011 г. Комитет вынес свое первое решение и признал Кению нарушителем положений Хартии в связи с отказом в предоставлении гражданства детям нубийского происхождения [6].
Прежде чем приступить к анализу подхода экспертов Африканского комитета к некоторым аспектам прав человека, поднятым в данном решении, важно сначала кратко изложить фактологическую базу. 20 апреля 2009 г. секретариат Африканского комитета экспертов по правам и благополучию ребенка получил сообщение, поданное сразу двумя НПО, обладающими статусом наблюдателя при Африканском комитете, - Институтом по правам человека и развитию в Африке (Гамбия) и Открытым обществом правовой инициативы (США), от имени детей нубийского происхождения в Кении.
Нубийцы - это народ на юге Египта и севере Судана, ранее компактно проживавший в исторической области Нубия, которая была расположена в долине Нила, между первым и шестым порогами, то есть севернее суданской столицы Хартума и южнее Асуана в Египте. Нубийцы на территорию Кении пришли со стороны Нубийских гор, расположенных в центральном Судане, и были насильственно призваны в ряды британской колониальной армии в начале 1900-х г., когда Судан был под британским правлением. После демобилизации нубийцы просили возвратить их в Судан, но колониальное правительство отказало и заставило их остаться в Кении.
Заявители по делу утверждали, что британские колониальные власти выделяли землю для нубийцев, в том числе для поселения, известного как Кибера, но без предоставления британского гражданства. После обретения Кенией независимости (1963 г.), заявители утверждают, что статус граждан нубийцам не предоставлялся в течение длительного периода времени правительством Кении, считавшего их «чужими», так как они, по мнению правительства, не являются исконными жителями Кении, и в результате не могли претендовать на кенийское гражданство. Заявители утверждали, что отказ правительства Кении признавать требования нубийцев на владение землей тесно связан с отказом предоставления нубийцам кенийского гражданства.
Таким образом, основная трудность в эффективной защите права на гражданство для нубийских детей состояла в том, что многие родители нубийского происхождения в Кении испытывают затруднения с регистрацией рождения их детей. Например, тот факт, что многим из этих родителей не хватает действительных документов, удостоверяющих личность, еще более усложняет ситуацию с регистрацией детей. При этом свидетельство о регистрации рождения в Кении не является доказательством гражданства, тем самым Кения ставит зарегистрированных детей в неоднозначную правовую ситуацию, противоречащую ст. 6 Африканской хартии прав и благополучия ребенка.
Несмотря на то, что дети в Кении не имеют никаких доказательств своей национальности, они все же обладают законным правом на признание в качестве граждан по достижении 18-летнего возраста. Однако, для детей нубийских происхождения в Кении, многие из которых не имеют удостоверения личности, необходимого, чтобы доказать свое право на получение гражданства, или получают их только после долгой задержки, эта неопределенность ведет к существенному ограничению будущих перспектив для детей нубийских происхождения, таким образом, зачастую остающихся без гражданства. Заявители по делу утверждали, что процесс проверки, применяемый к нубийским детям чрезвычайно осложнен, неразумен, и де-факто дискриминационен. Заявители указывали, что изложенные факты, подкрепляется докладами из органов ООН, НПО, независимых исследователей, ученых, а также взрослых и детей нубийского происхождения, проживающих в Кении.
Заявители утверждали нарушение государством-ответчиком, главным образом ст. 6, в частности п.п. 2, 3 и 4 (право на регистрацию рождения и на приобретение гражданства при рождении), ст. 3 (запрет на незаконную / несправедливую дискриминацию), и в результате этих двух предполагаемых нарушений, список «косвенных нарушений», включая ст. 11 (п. 3) (равный доступ к образованию) и ст. 14 (равный доступ к медицинской помощи).
Рассмотрев все материалы дела, Африканский комитет вынес 22 марта 2011 г. решение, признав Кению виновной в нарушении п.п. 2, 3 и 4 ст. 6, ст. 3; п. 2 (б, в, г) ст. 14, и п. 3 ст. 11 Африканской хартии прав и благополучия ребенка и рекомендовал правительству Кении: принять все необходимые законодательные, административные и другие меры для того, чтобы гарантировать получение нубийских детей кенийского гражданства и доказательств такого гражданства по праву рождения; принять меры для обеспечения детей нубийского происхождения, кенийский гражданство которых не призна-
ется, систематического получения выгод от принятия новых мер, в первоочередном порядке; урегулировать процедуру регистрации рождений в недискриминационной манере, и принять все необходимые законодательные, административные и другие меры для обеспечения регистрации нубийских детей сразу же после рождения и др.
Дело, рассмотренное Комитетом, представляет большой интерес и требует отдельного исследования. В контексте тематики исследования нас привлекает один вопрос. Дело в том, что 17 марта 2003 г. было начато разбирательство в Высоком суде Кении коллективного иска от имени нубийского сообщества. На дату подачи жалобы в Комитет, коллективный иск не был рассмотрен, то есть не были исчерпаны средства национальной правовой защиты, однако это не остановило Комитет. Рассмотрим этот вопрос подробнее.
В целом Африканская хартия прав и благополучия ребенка не содержит положения о необходимости исчерпания внутренних средств правовой защиты, которое можно обнаружить практически во всех международных и региональных документах по правам человека. Поэтому фактически данную норму можно считать обычно-правовой. Как верно отметил Африканский комитет, причина подобной ситуации заключается в обеспечении государства возможности исправить нарушения прав человека, в соответствии с полученной информацией (пар. 26 решения). Это позволяет избежать ситуации, при которой универсальные и региональные органы по защите прав человека выступают в качестве судов первой инстанции. Поскольку Африканская хартия прав и благополучия ребенка, в отличие от Африканской хартии прав человека и народов, не содержит положения, касающиеся приемлемости сообщений в Африканском комитете, то при разрешении дела «о нубийских детей», Африканский комитет опирался на свои руководящие принципы для рассмотрения сообщений, а также в вопросах приемлемости обратился к ст. 56 (5) Африканской хартии прав человека и народов, которая говорит об исчерпании внутренних средств правовой защиты. На протяжении многих лет своей деятельности Африканская комиссия разработала обширную практику принятия решений относительно условий, содержащихся в ст. 56 о приемлемости сообщений. Хотя Африканская комиссия подчеркнула, в ряде случаев важность данного положения, но в некоторых ситуациях Комиссия применяла более гибкое и менее жесткое толкование этого положения [7].
В связи делом «О нубийских детей» Африканский комитет отметил, что нубийское сообщество возбудило дело в Верховном суде Кении, где оно рассматривалось в течение шести лет, тем не менее, не было достигнуто никакого решения. Кроме того, было отмечено, что в течение 15 месяцев после подачи жалобы, пять различных судей безуспешно председательствовали в деле (пар. 26). Учитывая длительный период рассмотрения данного дела в национальном суде и тот факт, что дети являются жертвами нарушений прав человека, с которыми сталкиваются нубийцы, Африканский комитет решил принять прогрессивный подход по пересмотру условий для исчерпания внутренних средств правовой защиты с учетом основных принципов прав детей. При принятии решения, Африканский комитет руководствовался принципом наилучших интересов ребенка согласно ст. 4 Африканской хартии прав и благополучия ребенка в объяснении того, что использование внутренних средств правовой защиты были неоправданно затянуты и, следовательно, неэффективны.
Африканский комитет отметил, что даже один год в жизни ребенка очень много значит, следовательно, задержка при вынесении решения Верховным судом Кении по делу, представленному нубийским сообществом, привело к тяжелым последствиям, а именно, нарушениям прав нубийских детей. В соответствии с позицией Африканского комитета, данное положение представляет собой явный признак неэффективности внутренних средств правовой защиты в Кении. Комитет, в качестве иллюстрации своей точки зрения, опирался на позиции по делу «Джавара против Гамбии», в котором Африканская комиссия отметила, что «только доступные, эффективные и адекватные внутренние средства правовой защиты должны быть исчерпаны». Далее, Африканская Комиссия заявила, что средство считается доступным, если заявитель может получить его беспрепятственно; эффективным, если оно может завершиться успехом; достаточным, если способно удовлетворить требования заявителя. На основании этого решения, Африканский комитет пришел к выводу, что правила о внутренних средствах правовой защиты не является неизменным (п. 28 решения).
Африканский комитет отделил дело о нубийских детях от аналогичного дела «Организация за гражданские свободы (в отношении Ассоциации юристов) против Нигерии», в котором Африканская комиссия отказалась рассматривать жалобу до вынесения решения по делу национальными судами Нигерии. В оправдание своей позиции, Африканский комитет отмечает следующее: «Не может быть в интересах детей (принцип, закрепленный кенийским законом о детях 2001 г.) ситуация при которой
они находятся в состоянии правовой неопределенности в течение длительного периода времени для выполнения формальных юридических процедур. В качестве «главного опекуна» детей, государство и его институты должны активно принимать необходимые законодательные, административные и другие соответствующие меры для того, чтобы решить вопрос о положении детей нубийского происхождения в Кении» (п. 29 решения).
Африканский комитет экспертов, вторя решению Африканской комиссии в деле «Джавара против Гамбии», отметил, что причины, неоправданно затягивающие выполнение средств правовой защиты, не могут быть названы «эффективными и достаточными». Комитет в связи с эти подчеркнул: «Чрезмерно длительный судебный процесс в настоящем деле не соответствует принципу наилучших интересов ребенка (ст. 4 Хартии), и подтверждает исключение из правила об исчерпании внутренних средств правовой защиты» (п. 32 решения).
Нет никаких сомнений, что прогрессивный подход, примененный Африканским комитетом в интерпретации положения об исчерпании внутренних средств правовой защиты достоин одобрения, т.к. способен продвигать права детей в соответствии с Африканской хартией прав и благополучия ребенка. Проблема задержки в отправлении правосудия не свойственна кенийской правовой системе, в отличие от многих других африканских государств [8]. Практика показывает, что во многих африканских государствах рассмотрение дела до вынесения решения занимало чрезмерно длительный период. Следовательно, суды, которые должны давать надежду и справедливость для ущемленных и обездоленных, стали для них существенной проблемой и привели к нарушению прав человека. Учитывая эту ситуацию, в особенности, неблагоприятное положение детей, мы поддерживаем позицию Африканского комитета и приветствуем расширительное толкование Комитетом принципа «наилучших интересов ребенка», способное реализовать доступ к правосудию для африканских детей, чьим правам исторически не уделялось внимания.
Тем не менее, этот подход следует одобрять с осторожностью. Целью принципа исчерпания внутренних средств правовой защиты является предоставление государству, которое предполагаемо нарушило права человека, возможности рассматривать то, или иное дело на национальном уровне перед его передачей в универсальные или региональные органы по защите прав человека. Данный постулат важен, учитывая отстаивание государственного суверенитета в соответствии с нормами международного права. Важно также, что данное правило основано на «полном и эффективном осуществлении международных обязательств в области прав человека, направленных на повышение осуществлению прав человека и основных свобод на национальном уровне» [9]. Не следует как жестко подходить к выполнению этого правила, так и избегать поверхностного к нему отношения.
На наш взгляд, обращение к принципу наилучших интересов ребенка с целью избегнуть исчерпания внутренних средств правовой защиты должно быть основано только в рамках определенного дела и никогда не должны стать общим правилом для Африканского комитета и других международных правозащитных органов. В противном случае, принцип наилучших интересов ребенка может стать «палочкой-выручалочкой» для потенциальных истцов, которые могут уклониться от необходимости исчерпания внутренних средств правовой защиты, прежде чем обратиться в Комитет за возмещением ущерба при нарушении прав человека.
Библиографические ссылки
1. Абашидзе А.Х., Солнцев А.М. Юбилей африканской системы правам человека и народов. Евразийский юридический журнал. 2012.№ 2 (45). С. 22-25.
2. Конева А.Е., Солнцев А.М. Трибунал САДК: вчера, сегодня, завтра. Азия и Африка сегодня. 2014. № 2. С. 42-46.
3. Кабанов В.Л. К вопросу о концептуальном содержании принципа наилучших интересов ребенка в международном праве. Евразийский юридический журнал. 2014. № 10. С. 65-68.
4. General Comment On Article 30 Of The African Charter On The Rights And Welfare Of The Child //acerwc.org/wp-content/uploads/2013/12/GC-No1-on-Article-30-of-the-African-Charter-on-the-Rights-and-Welfare-of-the-Child.pdf (дата обращения: 01.05.2015).
5. Tomkin, J. Orphans of Justice: In Search of the Best Interests of the Child when a Parent is Imprisoned - A Legal Analysis. Geneva: Quaker United Nations Office, 2009.
6. ACERWC Decision on the Communication submitted by IRDHA on behalf of Children of Nubian Descent Vs The Government of Kenya. http://acerwc.org/wp-content/uploads/2013/12/ACERWC-Decision-on-the-Communication-submitted-by-IRDHA-on-behalf-of-Children-of-Nubian-Descent-Vs-The-Government-of-Kenya1.pdf (дата обращения: 01.05.2015).
7. Jawara v The Gambia (2000). AHRLR 107 (ACHPR 2000); Civil Liberties Organization v Nigeria (2000). AHRLR 186 (ACHPR 1995); Social and Economic Rights Action Centre (SERAC) & Another v Nigeria (2001). AHRLR 60 (ACHPR 2001).
8. Durojaye Ebenezer, Amarkwei Foley Edmund. Making a first impression: An assessment of the decision of the Committee of Experts of the African Children's Charter in the Nubian Children communication. African Human Rights Law Journal. 2012. N 12. P. 564-578.
9. Udombana N.J. So far, so fair: The local remedies in the jurisprudence of the African Commission on Human and Peoples' Rights'. American Journal of International Law. 2003. 97. 8.
References
1. Abashidze A.H., Solntsev A.M. Anniversary of the African Human and Peoples. Eurasian Law Journal. 2012. № 2 (45). pp. 22-25.
2. Konev A.E., Solntsev A.M. SADC Tribunal: Yesterday, Today, Tomorrow. Asia and Africa today. 2014. N 2. pp 42-46.
3. Kabanov V.L. On the question of the conceptual content of the principle of the best interests of the child in international law. Eurasian Law Journal. 2014. N 10. pp. 65-68.
4. General Comment On Article 30 Of The African Charter On The Rights And Welfare Of The Child //acerwc.org/wp-content/uploads/2013/12/GC-No1-on-Article-30-of-the-African-Charter-on-the-Rights-and-Welfare-of-the-Child.pdf (date of the application 01.05.2015).
5. Tomkin, J. Orphans of Justice: In Search of the Best Interests of the Child when a Parent is Imprisoned - A Legal Analysis. Geneva: Quaker United Nations Office, 2009.
6. ACERWC Decision on the Communication submitted by IRDHA on behalf of Children of Nubian Descent Vs The Government of Kenya. http://acerwc.org/wp-content/uploads/2013/12/ACERWC-Decision-on-the-Communication-submitted-by-IRDHA-on-behalf-of-Children-of-Nubian-Descent-Vs-The-Government-of-Kenya1.pdf (date of the application 01.05.2015).
7. Jawara v The Gambia (2000). AHRLR 107 (ACHPR 2000); Civil Liberties Organization v Nigeria (2000). AHRLR 186 (ACHPR 1995); Social and Economic Rights Action Centre (SERAC) & Another v Nigeria (2001). AHRLR 60 (ACHPR 2001).
8. Durojaye Ebenezer, Amarkwei Foley Edmund. Making a first impression: An assessment of the decision of the Committee of Experts of the African Children's Charter in the Nubian Children communication. African Human Rights Law Journal. 2012. N 12. pp. 564-578.
9. Udombana N.J. So far, so fair: The local remedies in the jurisprudence of the African Commission on Human and Peoples' Rights'. American Journal of International Law. 2003. 97. 8.
Дата поступления: 23.06.2015 Received: 23.06.2015
УДК 340
К ВОПРОСУ О ПЕНСИОННОМ ОБЕСПЕЧЕНИИ СЛУЖАЩИХ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ В ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАНАХ
ЧЕРНЫШОВА Лидия Владимировна
преподаватель кафедры управления в ОВД Уфимского юридического института МВД России, г. Уфа, Россия E-mail: Lidaionova@mail.ru
Некоторые аспекты пенсионного обеспечения служащих правоохранительных органов Австрии, Германии, Великобритании, Польши. Показано, что в настоящее время во многих зарубежных странах проводятся реформы пенсионных систем правоохранительных органов. Исследование зарубежного опыта имеет вполне очевидное научное и практическое значение, поскольку он расширяет совокупность имеющихся представлений о направлениях развития пенсионной системы, позволяет находить более конструктивные решения. На основе анализа международного опыта, возможно, определить ключевые направления проведения реформ; предвидеть проблемы, которые могут возникнуть при реализации поставленных целей и задач; своевременно провести коррегирование уже разработанных программ реформирования.
TO THE QUESTION OF PENSION PROVISION FOR LAW ENFORCEMENT OFFICIALS IN FOREIGN COUNTRIES
CHERNYSHOVA Lydia Vladimirovna
Instructor of Internal Affairs Department of Ufa Law Institute of the Russian Interior Ministry, Ufa, Russia.
E-mail: Lidaionova@mail.ru
Some aspects of pension provision for law-enforcement officials in Austria, Germany, the UK, Poland. It is shown, that nowadays many foreign countries implement reforms of pension systems of law-enforcement authorities. The research of foreign experience has an obvious scientific and practical meaning as long as it broadens existing notions about the direction of development of the pension system and allows making more constructive decisions. On the basis of the analysis of foreign experience, it is possible to determine key directions of reforms, foresee problems which may arise during the realization of the aims and tasks; to modify the elaborated reform programs in time.
