CC BY
56
Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6, 2004, вып. 1 (№ 6) В. П. Брянский, С. Д. Пожарский
Проблема взаимоотношения явления и сущности в социальной синергетике
(феноменология и эссенциология социальной самоорганизации)
Проблема взаимоотношения явления и сущности имеет многовековую историю. Наибольшее внимание анализу этой проблемы уделили в древности Платон, в Новое время — Гегель, а в философии XX в. — Гуссерль. Они исходили из факта несовпадения сущности любого объекта с его проявлением во взаимодействии с другими объектами, в частности с человеческими органами чувств. Подобное несовпадение наблюдается в конкретных науках (например, солнечное затмение и экранирование солнца; наблюдаемый луч лунного света и соответствующая ему электромагнитная волна; вода и химическое соединение водорода с кислородом; кристалл алмаза и чистый углерод и т.д.). Несовпадение сущности и явления дало повод для знаменитого утверждения о том, что «наука начинается с удивления» (Аристотель). Этот тезис означал, что ученый не должен принимать наблюдаемое бытие (явление) за «истинное» (сущность), а должен открыть за наблюдаемым явлением скрытую (ненаблюдаемую) сущность. Согласно хорошо известному преданию, никто до Ньютона не удивлялся падению яблока. Ньютон же, «удивившись» такому банальному явлению, пришел к открытию всемирного тяготения. Таким образом, принцип несовпадения сущности с явлением имел и имеет в истории науки большое эвристическое значение. Гегель образно описал этот принцип в следующей форме: «Каждое бытие светится в себе самом чем-то другим». Именно реальное несовпадение сущности и явления дало повод для противопоставления одного другому и приписывания сущности самостоятельного существования (вне и независимо от явления). Это впервые проявилось у Платона в его противопоставлении «мира идей» «миру вещей» и получило дальнейшее развитие у многих философов, особенно у Гегеля и Гуссерля.
Если Платон и Гегель, признавая объективный характер сущности, все же мистифицировали ее (отрицая ее связь с материальными объектами), то Гуссерль подверг сущность субъективированию, поскольку она у него стала чисто умозрительным конструктом («ноэма»), не отражающим какие-то стороны объективной реальности, а выражающим только «интенцио-нальные» способности сознания.
Между тем в точных науках (например, в теоретической физике) явление и сущность рассматриваются как разные стороны одной и той же объективной реальности, и поэтому обоим аспектам материальных объектов присваивается объективный и рациональный характер. Там же признается относительный характер противоположности между явлением и сущностью (их взаимопереходы друг в друга) и существование объективной иерархии сущности в природе.
Из сказанного следует, что проблему взаимоотношения явления и сущности нельзя решать чисто умозрительно (апеллируя только к истории философии). Ее обязательно надо связать наряду с историей философии также и с историей конкретных наук, имея в виду историю формирования фундаментальных научных теорий, где обсуждаемая проблема приобретает ясный и точный смысл и серьезное практическое значение.
Особый интерес с этой точки зрения приобретает современная теория социальной самоорганизации (социальная синергетика). Как объект исследования, социальная самоорганизация (взаимоотношение социального хаоса и социального порядка) имеет двойственную при-
© В. П. Бранский, С. Д. Пожарский, 2004
роду: 1) описание самоорганизации как некоторого наблюдаемого явления, которое мы назовем феноменологией самоорганизации, и 2) раскрытие непосредственно ненаблюдаемой сущности этой самоорганизации, которое мы назовем эссенциологией самоорганизации.
Исследование проблемы взаимоотношения порядка и хаоса не сводится к изучению их взаимопереходов1. Оно предполагает и анализ более тонкого и более сложного вопроса: каким образом в результате этих переходов стирается само различие между этими аспектами реальности и осуществляется их синтез? Простейшая форма такого синтеза — понятие дисси-пативной структуры - концептуальный фундамент синергетики. В отличие от равновесной структуры, диссипативная структура 2 может существовать лишь при условии постоянного обмена со средой, в общем случае, веществом, энергией и информацией. Посредством этого обмена она поддерживает свою упорядоченность (говоря физическим языком, низкую энтропию) за счет усиления беспорядка во внешней среде (за счет, так сказать, сбрасывания избыточной энтропии во внешнюю среду). Таким образом, синтез порядка и хаоса в понятии дис-сипативной структуры имеет два аспекта: а) ее «порядок» существует лишь за счет «хаоса», вносимого в среду; б) благодаря своему «порядку» она приобретает способность адекватно реагировать на хаотические воздействия среды и этим сохранять свою устойчивость; в ее упорядоченном поведении появляются «хаотические» черты, но эти черты становятся необходимым условием ее «упорядоченного» существования.
Полный обмен веществом, энергией и информацией характерен только для очень сложных диссипативных структур, каковыми являются биологические и социальные структуры. Длительное время казалось, что в неживой природе возможно устойчивое существование только равновесных структур. Выдающимся открытием XX в. стало обнаружение диссипативных структур в неживой природе, существующих за счет обмена со средой веществом и энергией (гидродинамические ячейки Бенара, химические часы Белоусова и т.п.). Тем самым было найдено промежуточное звено между равновесными структурами и информационными диссипативными структурами, благодаря чему понятие диссипативной структуры приобрело общенаучный характер.
Порядок и хаос: наблюдаемый механизм перехода (наблюдаемая феноменология самоорганизации)
Первый вопрос, который возникает при изучении закономерностей самоорганизации, состоит в том, как она совершается. Богатейший опыт социального развития на протяжении нескольких тысячелетий однозначно свидетельствует в пользу того, что социальная самоорганизация выступает как чередование двух исключающих друг друга процессов — иерархи-зации и деиерархизации (рис. 1).
Иерирхизация / | Деиерарпиацип 11 Иерархизацм 2 \Деиерархшацш?^ Иерархшация 3
Рис. I. Чередование процессов иерархизации и деиерархизации (синергетическая «игра в бисер»).
Иерархизация представляет собой последовательное объединение элементарных дисси-пативных структур в диссипативные структуры более высокого порядка; деиерархизация -последовательный распад сложных диссипативных структур на более простые. Практически это проявляется, в частности, в периодическом образовании грандиозных империй и их последующем катастрофическом распаде. Однако подобная картина наблюдается не только в сфере политических, но и любых других социальных институтов. В сфере политической жизни этот процесс выглядит более драматически и поэтому привлекает к себе особое внимание.
Более углубленный анализ этих процессов показывает, что они могут протекать в разных направлениях: диссипативные структуры могут объединяться в разной последовательности и по разным правилам, в результате чего могут возникать иерархические системы разного типа.
Аналогичная картина наблюдается и в случае деиерархизации: сложная диссипативная структура может распадаться на более простые разными способами, в результате чего в роли элементарных структур также могут выступать диссипативные структуры разного типа.
Тем не менее спектр направлений, в которых может протекать иерархизация или деиерархизация, отнюдь не произволен: он задается природой той системы, которая претерпевает указанную эволюцию, и характером внешней среды. Другими словами, он определяется бифуркацией - разветвлением старого качества на конечное мно-жество вполне определенных потенциально новых качеств. Это так называемая нелинейность первого рода, которая придает процессу самоорганизации с самого начала неоднозначный («стохастический») характер. Переход социальной системы от одного состояния к другому требует выбора из множества возможных новых структур какой-то одной. Поэтому на место традиционного динамического детерминизма (в духе П. Лапласа) приходит существенно новый «стохастический» или вероятностный детерминизм (цепочка бифуркаций и последовательность актов выбора).
Картина самоорганизации этим не ограничивается. Цепочка бифуркаций может не только увести самоорганизующуюся систему от исходного состояния, но и вернуть ее в это состояние. Для конкретной системы, взаимодействующей с конкретной средой, существует свой аттрактор предельное состояние, достигнув которого система уже не может вернуться ни в одно из прежних состояний. В существовании аттракторов легко убедиться, наблюдая как иерархизацию, так и деиерархизацию. Процесс иерархизации в условиях взаимодействия с внешней средой пе может продолжаться бесконечно: достигнув некоторого предельного состояния («простой аттрактор»), он останавливается. То же самое происходит и с процессом деиерархизации: распад системы заканчивается, достигнув некоторого предельного состояния («странный аттрактор»).
С этой точки зрения диссипативная структура претерпевает множество бифуркаций, как бы балансируя между простыми и странными аттракторами. Если за исходную систему отсчета принять состояние, в котором реальность подвергается не иерархизации, а деиерархизации, то процесс самоорганизации примет форму чередования дифференциации и интеграции социальной реальности.
Порядок и хаос: ненаблюдаемая сущность перехода (ненаблюдаемая эссенциология самоорганизации)
Выяснив, как происходит самоорганизация, естественно поставить вопрос: почему она вообще имеет место? Что играет роль той побудительной силы, которая заставляет диссипативные структуры как специфически усложняться, так и специфически упрощаться?
Опыт всемирной истории убедительно свидетельствует в пользу того, что роль побудительной силы, ответственной за самоорганизацию, играет социальный отбор. Он делает понятным как спонтанный, так и стохастический характер социальной самоорганизации. Чтобы уяснить, каким образом это достигается, надо исследовать основные факторы отбора: те-
а
заурус, детектор и селектор.3 Тезаурус составляет множество возможных диссипативных структур, возникающих потенциально в недрах данной актуально существующей структуры как результат соответствующей бифуркации. В роли детектора, выбирающего из тезауруса определенную бифуркационную структуру и тем самым превращающего ее из возможности в действительность, выступает внутреннее взаимодействие элементов социальной системы.
При этом важно обратить внимание на его двойственный («противоречивый») характер: это не просто конкуренция («борьба») противодействующих друг другу элементов, но и кооперация элементов, содействующих друг другу в этой «борьбе» (рис. 2).
Рис.2. Конкуренция и кооперация взаимодействующих факторов: «соотношение сил» а ив.
Таким образом, роль детектора играет противоречивое единство конкуренции и кооперации, динамика которого трудно предсказуема. Поведение этого «единства» хорошо известно из истории как «изменение соотношения сил» в той или иной социальной ситуации (рис. 2, а и в). Оно становится особенно трудно постижимым, в высшей степени таинственным и загадочным, когда число элементов, взаимодействующих внутри системы, очень велико, а именно так и обстоит дело во многих социальных системах.
Но и это еще не все. В процесс социального отбора вмешивается третий фактор, который, например, Ч. Дарвин совсем не учитывал в своей теории биологического отбора. Этот фактор был назван селектором и при недостаточной глубине анализа легко может быть смешан с детектором.
Чтобы осознать то тонкое различие, которое существует между детектором и селектором, необходимо учесть следующее. Как показывает исследование не только социальных, но и природных самоорганизующихся систем, стремление их к усложнению (в ходе иерархиза-ции) или упрощению (в процессе деиерархизации) обусловлено стремлением к достижению максимальной устойчивости по отношению к возможным действиям со стороны окружающей среды.
Закон отношений внутреннего взаимодействия в системе с ее внешним взаимодействием со средой определяет тот принцип устойчивости, на основании которого детектор должен
выбирать из множества возможных бифуркационных структур наиболее устойчивую в данной среде. Ясно, что этот принцип будет зависеть от специфического отношения внутреннего взаимодействия в системе к характеру окружающей среды. Поэтому один и тот же детектор при неодинаковых внешних условиях может «воспользоваться», вообще говоря, разными селекторами. Таким образом, только взаимодействие всех трех факторов — тезауруса, детектора и селектора делает понятной творческую силу социального отбора и его способность творить «чудеса». Эти «чудеса» проявляются в нелинейности второго рода - диспропорциональности следствия и причины (в отличие от «линейных» процессов, для которых характерна пропорциональность следствия причине). Малые воздействия на самоорганизующуюся систему могут приводить к очень большим последствиям («мышь родит гору»), а большие — к совершенно незначительным («гора родит мышь»).
Для полного раскрытия сущности самоорганизации (всех факторов, делающих понятным ее скрытый смысл) требуется ответить еще на один вопрос: как воздействуют результаты социального отбора на факторы этого отбора, т.е. существует ли обратная связь между результатами отбора и его факторами? На популярном языке это звучит так: извлекают ли народы и правительства уроки из истории? Вопреки Гегелю, синергетика дает на этот вопрос положительный ответ. Дело в том, что кроме отбора существует еще суперотбор, т.е. отбор самих факторов отбора. В этом проявляется нелинейность третьего рода (способность самоорганизующейся системы к самодействию). Чтобы сделать отбор более конструктивным, ладо сделать его более радикальным (смелым), а для этого — создать существенно новый тезаурус. Но создать последний можно, только подвергая систему новому распаду, т.е. создавая новый хаос. Здесь особенно заметно, почему в самоорганизующихся системах возникает столь острая потребность в хаосе: ведь хаос - это «кипящий котел», в котором вызревают новые диссипативные структуры (о творческой роли хаоса см.4).
Новый тезаурус влечет за собой также новый детектор и новый селектор. Нетрудно догадаться, что суперотбор приводит к качественному углублению и количественному ускорению простого отбора. Из сказанного ясно, что сущность развития социальной реальности не сводится ни к одностороннему увеличению порядка, ни к одностороннему росту степени свободы (хаоса), как это полагали многие мыслители в прошлом (в частности, первой точки зрения придерживался О. Конт, а второй - Г. Спенсер). Та элементарная форма синтеза порядка и хаоса (свободы), которая реализуется в диссипативной структуре, приводит к совершенно новому взгляду на сущность развития, когда речь заходит о развитии диссипативных структур. Оказывается, что развитие (эволюция) диссипативной структуры есть рост степени синтеза порядка и хаоса, обусловленный стремлением к максимальной устойчивости. Тем, кто сомневается в революционном вкладе синергетики в философию, следует учесть, что никто из философов прошлого при всей смелости их воображения никогда не приходил к подобной идее.
Таким образом, с феноменологической точки зрения (т.е. как наблюдаемое явление) социальная самоорганизация выглядит как бифуркационное («нелинейное») чередование иерар-хизации и деиерархизации диссипативных структур и, в конечном счете, как балансирование всей исследуемой системы между простыми и странными аттракторами.
Напротив, с эссенциальной точки зрения (т.е. как ненаблюдаемая сущность) самоорганизация есть последовательность актов социального отбора, причем каждый акт связан с взаимодействием трех скрытых факторов (тезауруса, детектора и селектора). Все эти факторы и их взаимодействие непосредственно не наблюдаемы. Но знание их позволяет объяснить рациональным образом самые сложные виражи феноменологической самоорганизации.
Очевидно, феноменологический и эссенциальный аспекты самоорганизации не совпадают по содержанию, но в то же время неотделимы друг от друга. Иное дело, наглядные представления, описывающие объективную феноменологию самоорганизации, и абстракт-
ные понятия, раскрывающие ее объективную эссенциологию. Такие представления и понятия можно, конечно, рассматривать как вместе, так и отдельно (вне связи друг с другом). Однако с точки зрения современной методологии научного исследования нельзя смешивать объективную феноменологию и эссенциологию самоорганизации, образно говоря, протекающую до, вне и независимо от сознания познающего субъекта, с субъективной феноменологией и эссенциологией, которые являются продуктом этого сознания и отражают с той или иной степенью точности их объективные аналоги.
Естественно возникает вопрос, в каком отношении находится понятие феноменологии в социальной синергетике к понятию феноменологии в философии Гуссерля?
Поскольку у Гуссерля речь идет о феноменологии сознания, то об объективном содержании этой феноменологии речь не идет и, по-видимому, вообще не может идти, так как философия Гуссерля в целом является неофихтеанством (т.е. разновидностью последовательного субъективного идеализма). Интересно, однако, другое: то, что Гуссерль и его последователи, развивая феноменологию сознания, нигде не ставят вопрос об эссенциологии сознания. Если бы Гуссерль и его школа поставили эту проблему, она бы вывела их к объективному источнику сознания и тогда бы появилась возможность избежать угрозы солипсизма, которого не может избежать ни один последовательный субъективный идеализм. В этом случае стало бы ясно, что «усмотрение сущности» (Гуссерль) путем «феноменологической редукции» должно приводить к иерархической системе умозрительных понятий, отражающих с той или иной степенью точности объективную иерархию сущностей, существующих до, вне и независимо от этих понятий. Подобные понятия, имея умозрительное происхождение (т.е. являясь продуктом стихийной игры творческого воображения исследователя), могут, вообще говоря, соответствовать объективным сущностям, а могут и не соответствовать им, давать адекватное или искаженное отражение соответствующих сущностей.
Как отличить правильное отражение от искаженного, т.е. те умозрительные понятия, которые имеют право на «интенциональность» (теоретические понятия), от тех, которые не имеют такого права (спекулятивные понятия)? Это станет возможным при условии формулировки на основе соответствующих понятий таких умозрительных принципов, которые будут обладать в исследуемой области не только объяснительной, но и предсказательной функцией. Лишь при условии эмпирического оправдания соответствующей предсказательной функции можно будет с уверенностью сказать, что соответствующее умозрительное понятие действительно имеет объективное содержание (отражает объективную сущность).
Таким образом, что касается проблемы взаимоотношения явления и сущности, в этой области социальная синергетика преподает современной философии науки очень поучительный урок. Summary
Social self-organization is considered. The difference between self-organization as phenomenon and as essence is analyzed. Husserl's phenomenology and the so-called self-organization's phenomenology are compared. The idea of close connection between observable phenomenon and unobservable essence is supported.
'Каррери Ц. Порядок и беспорядок в структуре материи. М., 1985. С. 13,159. - Пригожим И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1989. С. 197.
' Бранский В. П. Теоретические основания социальной синергетики // Петербургская социология. 1997. № 1. С. 154-156.
' Ахромеева Т. С.. Курдюмов СП.. Малинецкий Г.Г. Парадоксы мира нестационарных структур // Новое в жизни, в науке, технике. М., 1985 С. 47; Князева E.H.. Курдюмов С.П. Синергетика как новое мировидение: диалоге И. Пригожиным // Вопросы философии. 1992. № 12. С. 18.
Статья поступила в редакцию 22 октября 2003 г.
