CC BY
0МАЗУРОВА Наталья Николаевна,
аспирант РГПУ им. А.И.Герцена, e-mail: anigama@mail.ru
ПРОБЛЕМА ВЫРАБОТКИ СРЕДСТВ БОРЬБЫ С МЕЖДУНАРОДНЫМ ТЕРРОРИЗМОМ В УСЛОВИЯХ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОГО ПРОГРЕССА
Аннотация. В данной статье автор исследует и выявляет особенности проявления новых форм международного терроризма, связанных с использованием развивающихся передовых технологий и вырабатывает предложения по противодействию новым формам международного терроризма.
Ключевые слова: международное право, международный терроризм, биологический терроризм, химический терроризм, ядерный терроризм, кибертерроризм, передовые технологии, противодействие терроризму.
MAZUROVA Natalia Nikolaevna,
graduate student of the Herzen University
THE PROBLEM OF DEVELOPING MEANS OF COMBAT WITH INTERNATIONAL TERRORISM IN THE CONDITIONS OF SCIENTIFIC AND TECHNOLOGICAL PROGRESS
Annotation. In this article, the author explores and identifies the features of the manifestation of new forms of international terrorism associated with the use of developing advanced technologies and develops proposals for countering new forms of international terrorism.
Key words; international law, international terrorism, biological terrorism, chemical terrorism, nuclear terrorism, cyber terrorism, advanced technologies, counter terrorism.
Введение:
С внедрением быстро развивающихся передовых технологий возрастают риски использования или угрозы использования ядерного, химического и биологического оружия, радиоактивных, высокоточных химических и биологических веществ, а также захвата или попытки захвата террористами ядерных или иных объектов, представляющих повышенную опасность для жизни и здоровья людей с целью достижения своих преступных террористических целей.
В настоящее время общепризнанных понятий и передовых технологий, и международного терроризма пока нет. Каждому понятию присущи свои общие черты и признаки. В современных условиях функционирования передовых технологий на стыке радикальных научных разработок и их применения, меняются способы взаимодействия террористических организаций, координации их контактов, ведения преступной деятельности.
Передовые технологии следует охарактеризовать как новейшие технологии, которые, с одной стороны, способствуют решению глобальных проблем, а также способствуют и нараста-
нию новых вызовов в сфере международного терроризма, связанных с появлением новых форм его проявления, например, кибертерро-ризма и биотерроризма.
В перечень передовых технологий входят в первую очередь цифровые технологии, такие как Интернет вещей (IoT), блокчейн, метавселенная, искусственный интеллект (ИИ), включая генеративный ИИ (GenAI), большие данные и облачные вычисления. Важно своевременное пресечение активного использования возможностей цифровых технологий террористическими организациями.
Физические технологии, такие как автономное вождение, 3D-печать и аппаратные инновации упрощают организацию террористических атак с возможностью избежать наказания за террористические преступления. Например, перехват управления воздушным судном, либо морским судном, либо поезда, что неизбежно может привести большому количеству человеческих жертв.
Биологические технологии, такие как генная инженерия, аугментация человека и компьютерно-мозговой интерфейс, в мирных целях неоце-
нимы. Однако завладение данными технологиями террористами, могут нанести существенный вред населению отдельных государств.
Современная доктрина международного права уделяет проблеме новых форм терроризма недостаточное внимание. Проблема международного терроризма раскрывается в работах российских и зарубежных ученых-правоведов.
Еще в советский период юридической науки общим вопросам борьбы с международной преступностью, в том числе международным терроризмом, посвящены труды отечественных ученых Л.Н. Галенской [3], Е.Г. Ляхова[13], Л.А. Моджорян [18], У.Р. Латыпова [11], М.Л. Энтина [21]. В частности, разграничение актов международного терроризма и террористических актов внутригосударственного характера рассматривается в работах Л.А. Моджорян [18], У.Р. Латыпова [11], М.Л. Энтина [21].
В настоящее время Н.А. Чернядьева в научных трудах определяет понятия «терроризм» и «международный терроризм» [20], она считает, что установленные для терроризма в доктрине и международно-правовых документах признаки характерны и для международного терроризма.
П. Н. Кобец в научных публикациях уделяет внимание такому предмету исследования, как нормативные акты, судебная практика, в которых находят отражение характеристики террористической преступности на объектах воздушного транспорта, а также мерам противодействия [7]. Также его труды посвящены проблемам противодействия актам таких новых форм терроризма, как биологический [8] и химический терроризм [9]. Акцент делается на анализе мер, направленных на предупреждение актов биологического и химического терроризма, и на активное использование передовых возможностей и технологических новшеств, способных противодействовать актам биологического и химического терроризма и устранять их последствия.
К исследованию сложных правовых вопросов пресечения терактов в воздухе в отношении радиационно опасных объектов, проблем ядерного терроризма относятся труды А.Н. Метель-кова [16].
А. Г. Чернявский и С. А. Олейник проанализировали особенности международно-правового и законодательного закрепления противодействия терроризму на современном этапе развития общества [19], не учитывая условия научно-технического прогресса.
З.Ш. Матчанова предложила реформирование правовых основ противодействия терроризму как способ преодоления кризиса в данной сфере [15].
Зарубежные ученые М.М. Абдул-Раззак и Р.Н. Нури анализируют природу цифрового тер-
роризма, его характеристики и методы [22]. В исследованиях Х.А. Ахмеда [23], С.Р. Аль-Абеди [24], С.Х. Аль-Фатлави [25] отмечается, что международный терроризм в цифровой среде направлен на достижение незаконных целей, таких как поражение цифровой структуры страны, ее изоляцию от внешнего мира и контроль за экономическим развитием, особенно в чувствительных секторах, включая финансовый сектор, который в большей степени взаимодействует с электронными средствами.
В настоящее время следует отметить, что существующая Глобальная контртеррористическая стратегия Организации Объединенных Наций (А/ВЕв/60/288), применяет общий стратегический и оперативный подход к борьбе с новыми формами проявления терроризма, с использованием новых видов (ядерного, химического, климатического или бактериального) оружия.
Целью данного исследования является выявление особенностей новых форм международного терроризма, связанных с использованием развивающихся передовых технологий, и выработка предложений по противодействию новым формам международного терроризма.
Особенности новых форм международного терроризма и средств борьбы с ними
Вследствие влияния научно-технического прогресса сформировались новые формы международного терроризма: кибертерроризм, ядерный, химический и биологический терроризм.
Кибертерроризм. В настоящее время на универсальном уровне не выработано унифицированное понятие кибертерроризма. Использование информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) в террористических целях запрещено Резолюцией Генеральной Ассамблеи Интерпола от 22 сентября 2005 г. № 10. Следует отметить, что единственным международным договором регионального характера, который частично затрагивает вопросы противодействия преступлениям террористической направленности, совершенным с использованием информационных технологий, является Арабская конвенция по борьбе с преступлениями в сфере информационных технологий от 21 декабря 2010 г. (далее -АКИТ). Так, ст. 15 АКИТ к преступлениям, относящимся к терроризму, совершенным при помощи информационных технологий, относит: распространение и пропаганду идей и принципов террористических групп; финансирование и обучение.
Конвенцию о преступности в сфере компьютерной информации от 23 ноября 2001 г., далее Будапештская конвенция, также можно применять при регулировании вопросов противодействия кибертерроризму.
Данная конвенция содержит ряд процедур, таких как обыск в компьютерных сетях и перехват данных. В конвенции не введен специальный состав, посвященный кибертерроризму, есть лишь упоминание использования телекоммуникационных систем в террористических целях, что в большинстве случаев может рассматриваться как дополнительное отягчающее обстоятельство.
Анализ положений Конвенции показывает, что их содержательная часть нацелена на создание эффективного организационно-правового механизма сотрудничества между государствами - членами Конвенции, а также организациями и частными лицами, и охватывает три основных направления: согласование национальных правовых норм, определяющих составы соответствующих преступлений; формирование процедуры расследования киберпреступлений; создание действенной системы межгосударственного сотрудничества в сфере противодействия кибер-преступности.
С 2017 года проводятся консультации Спецкомитета ООН по разработке универсальной конвенции, как альтернативы Будапештской конвенции Совета Европы о компьютерных преступлениях по борьбе с киберпреступностью. Идея выработки данного документа принадлежит России.
В 2019 году Россия добилась принятия Генеральной Ассамблеей ООН резолюции 74/247 «Противодействие использованию информационно-коммуникационных технологий в преступных целях» от 20.01.2020 г. о создании Специального комитета для «разработки всеобъемлющей международной конвенции о противодействии использованию информационно-коммуникационных технологий в преступных целях». Данный специальный межправительственный комитет объединяет экспертов открытого состава, представляющих все регионы, для разработки всеобъемлющей международной конвенции о противодействии использованию информационно-коммуникационных технологий в преступных целях.
Переговорный процесс пережил несколько кризисов, 9 февраля 2024 года состоялось голосование по проекту и проект был отклонен ввиду различия позиций государств. Разногласия вызвало то, что рядом государств основная роль в будущем поиске ИКТ-преступников возлагается на Международный уголовный суд (МУС) в качестве альтернативы конвенции ООН по противодействию использования ИКТ в преступных целях.
В США 13 августа 2024 года завершились переговоры по разработке данной международной конвенции Организации Объединенных Наций (ООН) по борьбе с киберпреступностью. Специальный комитет ООН по разработке кон-
венции принял текст проекта, а Россия сыграла одну из ключевых ролей в создании ее проекта.
Принятый проект конвенции ООН позволит легализовать на международном уровне инструменты для расследования компьютерных преступлений. В частности, конвенция разрешает выполнение следующих процессуальных действий: сбор в режиме реального времени данных о трафике и оперативное обеспечение сохранности и частичное раскрытие данных о трафике (перехват и сбор трафика с предоставлением этой информации в правоохранительные органы - фактически «закон Яровой» или же СОРМ (система оперативно-розыскных мероприятий)) перехват данных о содержании (мета-информация о передаваемых данных), обыск и изъятие хранимых электронных данных, замораживание, арест и конфискация доходов от преступлений и защита свидетелей.
Существует условное деление на преступления, которые невозможны без компьютеров и интернета (cyber-dependent crime), и ранее существовавшие виды преступлений, которые видоизменились с появлением кибертехнологий (cyber-enabled crime).
Универсальная Конвенция содержит положения о криминализации действий, о процессуальных мерах и правоохранительной деятельности, её вторая глава посвящена мерам уголовного характера, которые должны быть приняты на национальном уровне, и разделена на 11 статей. Статьи касаются правонарушений (например, незаконный доступ к компьютерной системе и неправомерное использование устройств) и процедур (таких как слежка в режиме реального времени и сбор данных).
Ядерный терроризм. В настоящее время на универсальном уровне также не выработано унифицированное понятие ядерного терроризма. Значимую проблему представляет незаконный оборот ядерных материалов (НОЯМ). Это деятельность, связанная с изготовлением, поставкой, получением, обладанием, хранением, использованием, передачей, перемещением, транспортировкой или переработкой ядерных материалов (ЯМ), совершаемая с нарушением требований национального законодательства и международного права.
В соответствии со ст. 7 Конвенции о физической защите ядерного материала (1980 г.) к незаконной деятельности в рассматриваемой сфере относят преднамеренное обращение с ЯМ «без разрешения компетентных органов», незаконные действия в отношении ЯМ (кража, присвоение обманным путем, применение силы или угроза ее применения с целью получения ЯМ), а также их использование в преступных целях. Остаются риски применения ЯМ оружейного
качества террористическими организациями, также попытки создания ядерного взрывного устройства (ЯВУ), например, «Грязная бомба» -самый простой вариант радиологического оружия. Она состоит из контейнера с радиоактивными изотопами и заряда взрывчатого вещества. При подрыве заряда контейнер разрушается, и радиоактивное вещество распыляется ударной волной на большой площади.
Следует отметить Международную конвенцию о борьбе с актами ядерного терроризма от 13 апреля 2005 года. В ней определены понятия «радиоактивный материал», «ядерный материал», «ядерный объект», однако дефиниция «ядерный терроризм» отсутствует.
ООН стремилась к ликвидации такого оружия с момента своего создания. Первая резолюция была принята Генеральной Ассамблеей ООН в 1946 году. В предотвращении ядерного терроризма важное значение имеют Договор о нераспространении ядерного оружия от 12 июня 1968 года, Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой от 5 августа 1 963 года, Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, который был подписан в 1996 году, но еще не вступил в силу, и Договор о запрещении ядерного оружия от 7 июля 2017 г. Последний договор запрещает разработку, испытание, хранение, приобретение, транспортировку и использование ядерного оружия, а также дополняет уже существующие международные договоры, касающиеся ядерного оружия.
Также ООН учредила Комиссию для решения проблем, связанных, в частности, с открытием атомной энергии. Комиссия должна была подготовить предложения по контролю над атомной энергией в той степени, которая необходима для обеспечения ее использования исключительно в мирных целях.
В условиях научно-технического прогресса существующие меры по нераспространению ядерного оружия недостаточны, так как относятся к ответственности государств и не предусматривают ответственность индивидуальных террористов, которые вполне могут завладеть ядерным оружием либо с помощью передовых технологий перехватить управление посредством хакерской атаки на особо режимном ядерном объекте.
Химический терроризм. Как и в вышеуказанных новых формах международного терроризма в настоящее время на универсальном уровне не выработано унифицированное понятие и химического терроризма. Химический терроризм представляет собой серьезную угрозу для международной безопасности из-за своей разрушительной природы и способности нанести зна-
чительный ущерб человеческому здоровью и окружающей среде. Современные террористические группировки и отдельные террористы все чаще обращаются к использованию химических веществ в своих атаках из-за их относительной доступности и высокой эффективности. Например, в докладе организации по запрещению химического оружия по расследованию случаев применения такого оружия в Сирии подтверждается факт использования иприта в населенных пунктах близ города Алеппо в августе 2015 года. Хотя прямых указаний на ИГИЛ (запрещена в РФ) в этом докладе нет, но с высокой степенью вероятности можно утверждать, что район, контролировавшийся на тот момент формированиями сирийской оппозиции, подвергся обстрелу боеприпасами, снаряженными этим боевым отравляющим веществом, именно с позиций, которые удерживались игиловцами. Многолетние усилия по всеобщему запрету химического оружия как оружия массового поражения увенчались успехом лишь в 1993 году, когда была заключена Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и его уничтожении - международный договор по контролю за вооружениями, которое запрещает производство, накопление и применение химического оружия. Конвенция вступила в силу 29 апреля 1997 г.
Цель данной Конвенции — ликвидировать целую категорию оружия массового уничтожения путем запрещения разработки, производства, накопления, передачи и применения химического оружия; предотвратить его повторное появление; обеспечить ликвидацию существующих запасов такого оружия; и тем самым обезопасить мир от угрозы химической войны.
Прошло более 30 лет после принятия данной конвенции и естественно существуют пробелы, обусловленные тем, что некоторые вопросы невозможно было предугадать. Например, нет ответа на вопрос, куда девать химическое оружие, изъятое у представителей террористических организаций. В том числе нормативно не урегулированы случаи, когда государствам необходимо имеющееся у них химоружие передать под международный контроль во избежание захвата его террористическими организациями. Поэтому в качестве важного условия в сфере международного сотрудничества по противодействию химическому терроризму может стать предложение разработать Протокол к Конвенции, восполняющий обозначенные выше пробелы.
Одним из важнейших инструментов в сфере международного сотрудничества по противодействию химическому терроризму может стать Резолюция Совета безопасности ООН № 1540 от 28.04.2004, которая затрагивает проблематику,
связанную с незаконным перемещением химических материалов и средств по их доставке, однако следует отметить, что она ориентирована на то, чтобы применялись национальные меры, которые не допускают попадание химоружия к террористическим организациям.
Данные международные акты играют важную роль в регулировании и противодействии угрозам химического терроризма на международном уровне, но недостаточную. Еще в 2016 г. Сергей Викторович Лавров в Женеве на Конференции по разоружению выступил с инициативой создания многопрофильной Международной Конвенции. Инициатива не была поддержана достаточным количеством государств, хотя к дискуссии по данному вопросу неоднократно возвращаются, так как применение химического оружия государствами всегда осуждалось и признавалось как неоправданная жестокость. В новой Конвенции наравне с химическим оружием в сферу правого регулирования должен быть включен весь имеющийся арсенал опасных и токсичных химических веществ, которые в настоящее время не охвачены международными актами.
Биологический терроризм. В настоящее время унифицированное понятие биологического терроризма на универсальном уровне также не выработано.
Существующие международные договоры, призванные контролировать распространение средств биологических войн, например Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств от 17 июня 1925 года (Женевский протокол) - международное соглашение о запрещении использования химического или биологического оружия во время войны и Конвенция о запрете распространения, производства и хранения бактериологического (биологического) и токсичного оружия и об их уничтожении (КБТО) от 10 апреля 1972 года не смогли взять под контроль распространение и применение средств биологических атак, но служит преградой для реального, преднамеренного, массового, незаконного применения биологического оружия. Государства, подписавшие Конвенцию, не имеют права проводить исследования с целью разработки биологического оружия, а также его производить и накапливать.
Проблема заключается в том, что в настоящее время реальных механизмов проверки выполнения Конвенции нет. Разработку и производство биологического оружия можно «спрятать» в биотехнологической инфраструктуре. Также на международном уровне впервые Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) идентифицировала применение биологического и химического оружия во время войны во Вьет-
наме. Была принята Резолюция ООН 2162В (ХХ1) от 5 декабря 1966 г., осуждающая действия, противоречащие Женевскому протоколу.
Далее группа консультантов ВОЗ подготовила доклад «Медико-санитарные аспекты применения химического и бактериологического (биологического) оружия» от 21 ноября 1969 г., обновленный в 2004 г. руководством «Ответные меры системы общественного здоровья при применении биологического и химического оружия». В Руководство включены рекомендации по выявлению вспышек новых необычных болезней и реагированию на них. Оно включает рекомендации по наблюдению и предоставлению адекватной медицинской помощи в случаях чрезвычайных ситуаций. По определению ВОЗ к биологическому оружию следует относить такое, которое достигает намеченной цели посредством инфицирования болезнетворными микроорганизмами и другими подобными агентами, в том числе вирусами, инфицированными нуклеиновыми кислотами и прионами.
В настоящее время проблему представляет также угроза использования террористами беспилотных летательных аппаратов с дистанционным управлением для доставки биологически опасных веществ с целью осуществления террористических актов.
Существует специфическая особенность биотерроризма, в отличие от других новых видов терроризма (химического, ядерного), и она заключается в том, что при террористическом акте воздействие на объект осуществляется посредством генной инженерии, а именно патогенный ген встраивается в геном объекта воздействия. К патогенному гену относится и ген токсинов, и биорегуляторы, и прионы (белки с аномальной третичной структурой) и др. В случае биологического воздействия на партии продовольствия, последние заражаются вирусами, либо бактериями. Например, возбудителями сибирской язвы, сальмонеллой, гепатитом А. Также террористами используются токсины (микотоксины, ботулотоксины и т.д.), которые, в свою очередь, беспрепятственно проникают в клетки людей при употреблении или контакте с зараженным объектом [6, с. 101].
Противодействовать биотерроризму можно выработкой и реализацией технических и правовых мер. Например, способов индикации и обеззараживания. Неспецифическая индикация применения биологических агентов направлена на обнаружение характерных (объективных) факторов, свидетельствующих о применении опасных средств. Также необходима организация интеграционных центров мониторинга биологических угроз, собирающих и обрабатывающих информацию обо всех биологических рисках из различных
источников в режиме реального времени, обеспечивающих хранение и анализ информации, моделирование развития ситуации, прогноз, ситуационное осведомление всех ответственных акторов и выработку оптимальных решений на международном уровне.
Подобные меры по предотвращению биологических опасностей и оценке угроз предполагают получение своевременной, точной и актуальной разведывательной информации, связанной с недобросовестным использованием биологического оружия и патогенов.
Также на международном уровне следует учитывать возможности развивающихся технологий искусственного интеллекта, позволяющих анализировать геномы микроорганизмов на предмет тяжести патогена, устойчивости к антибиотикам и инфекционности.
Выводы:
На универсальном уровне ко всем новым видам терроризма могут быть применены общие средства противодействия, такие как устранение условий, способствующих распространению терроризма; многостороннее сотрудничество государств по предотвращению терроризма и борьбе с ним и укрепление роли системы ООН в этой области; актуальными остаются меры выявления и пресечения каналов финансирования терорга-низаций, а также неукоснительного выполнения резолюций СБ ООН, устанавливающих санкцион-ные режимы в отношении ИГИЛ, «Аль-Каиды» и Движения талибов, запрещенных в РФ, также следует продолжать проводить мероприятия по профилактике киберугроз и социально негативных явлений в молодежных средах государств.
Специфические средства, применимые к новым видам терроризма, связаны с научно-техническим прогрессом и имеют свои особенности. Для ядерного терроризма требуется только физическая защита ядерного материала, так же как и для химических материалов. Следует продолжать разработки приборов ночного видения, использующие лазерные прожекторы. Они дают возможность наблюдения на большой дальности в условиях полной темноты, тумана, дождя, снега. Очень важно, что такие приборы способны не только обнаруживать террористов, но и определять в трехмерной характеристике виды, структуру и содержание вооружения преступника, распознать химическое оружие, наличие промышленных взрывчатых веществ, некоторых видов биологического оружия, распространить применение данных разработок, например, в аэропортах, режимных объектах, где приборы сканируют и мгновенно определяют состав материалов, находящихся в ручной клади, в одежде и т.д.
Список литературы:
[1] Конвенция против транснациональной организованной преступности (принята в г. Нью-Йорке 15.11.2000 Резолюцией 55/25 на 62-ом пленарном заседании 55-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН) (с изм. от 15.11.2000) / Сайт «Консультант Плюс» // https://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_121543/ (дата обращения: 22.06.2024).
[2] «Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма» (Заключена в г. Нью-Йорке 09.12.1999) / Сайт «Консультант Плюс» // https://www.consultant.ru/document/ cons_doc_LAW_42234/22 (дата обращения: 22.06.2024).
[3] Галенская, Л. Н. Международная борьба с преступностью / Л. Н.Галенская. - Москва : Издательство «Международные отношения», 1972. - 176 с.
[4] Галенская Л.Н. Правовое регулирование транснациональных отношений. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2022. - 316 с.
[5] Галенская Л.Н. Правовые проблемы сотрудничества государств в борьбе с преступностью. - Ленинград.: Изд-во ЛГУ им. А.А. Жданова, 1978. - 90с.
[6] Гриценко Л.З., Мишин В.В., Межова О. К. Актуальные вопросы биологической безопасности при нарастающей угрозе биотерроризма (лекция для студентов) / Л. З. Гриценко, В. В. Мишин, О. К. Межова [и др.] // Медико-социальные проблемы семьи. - 2019. - Т. 24, № 1. - С. 101.
[7] Кобец, П. Н. Актуальные вопросы обеспечения комплексной безопасности и противодействия преступности террористического характера на объектах воздушного транспорта: проблемы и пути решения / П. Н. Кобец // Вопросы безопасности. - 2017. - № 3. - С. 1-16.
[8] Кобец, П. Н. Генезис опасной разновидности террористической угрозы - биологического терроризма и меры по его профилактике / П. Н. Кобец // Правопорядок: история, теория, практика. - 2021. - № 1(28). - С. 72-78. - ЕЭЫ ООТВУО.
[9] Кобец, П. Н. О необходимости совершенствования деятельности по предупреждению актов химического терроризма / П. Н. Кобец // Научный вестник Омской академии МВД России. - 2023. - Т. 29, № 2(89). - С. 93-97. - ЭО! 10.24412/1999-625Х-2023-289-93-97. - ЕЭЫ DWFBFO.
[10] К проблеме СТАНОВЛЕНИЯ НОРМАТИВНО-ПРАВОВЫХ ОСНОВ ПРОФИЛАКТИКИ И БОРЬБЫ С АКТАМИ МЕЖДУНАРОДНОГО ТЕРРОРИЗМА - УГРОЗАМИ МИРОВОМУ СООБЩЕСТВУ / Е. Г. Ляхов, Д. Е. Ляхов, В. А. Рыжак, С. С. Тарасова // Вестник юридического факультета
Южного федерального университета. - 2022. - Т. 9, № 4. - С. 90-96. - DOI 10.18522/2313-6138-20229-4-12. - EDN М^0011.
[11] Латыпов У.Р. К вопросу об определении международного терроризма // Советский ежегодник международного права, 1988. - М.: Наука, 1989. - С. 133-140
[12] Ляхов Е.Г. Международный терроризм и правовые проблемы сотрудничества государств в борьбе с ним: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1988.
[13] Ляхов, Е. Г. Мировое сообщество и противодействие терроризму / Е. Г. Ляхов, В. О. Боя-ринова // Московский журнал международного права. - 2010. - N0 2(78). - С. 20-36.
[14] Ляхов, Е. Г. Общественность и контроль над терроризмом и международным терроризмом (История и Современность) / Е. Г. Ляхов, А. В. Попов, Д. Е. Ляхов // Северо-Кавказский юридический вестник. - 2021. - № 4. - С. 104-119. - D0I 10.22394/2074-7306-2021-1-4-104-119. - EDN JDZJDG.
[15] Матчанова, З. Ш. § 12. Правовые аспекты противодействия террористической угрозе в конце XX - начале XXI веков в контексте преодоления кризисов в праве (российский опыт) / З. Ш. Матчанова // Юридические формы переживания истории: практики и пределы. -Санкт-Петербург : Центр научно-информационных технологий «Астерион», 2020. - С. 531-537. -EDN ЯУиЛМЮ.
[16] Метельков, А. Н. Проблемы противодействия ядерному терроризму и ограничения прав человека при отражении угроз в воздушном пространстве / А. Н. Метельков // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. - 2021. - № 3(59). - С. 65-77.
- D0I 10.21685/2072-3016-2021-3-6. - EDN DDGPFJ.
[17] Моджорян Л.А. Терроризм и национально-освободительные движения // Государство и право. 1998. № 3.
[18] Моджорян Л. А. Терроризм: правда и вымысел / Л. А. Моджорян. - М.: Международные отношения, 1983.
[19] Чернявский, А. Г. Дефиниция «международный терроризм» в международном праве / А. Г. Чернявский, С. А. Олейник // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. - 2018. - № 4(44). - С. 322-327.
- D0I 10.24411/2078-5356-2018-10453. - EDN YSZMXB.
[20] Чернядьева Н. А., Соотношение понятий «терроризм» и «международный терроризм» в международном праве / Н. А. Чернядьева // Правосудие. - 2020. - Т. 2, № 4. - С. 62-76. - D0I 10.37399/2686-9241.2020.4.62-76.
[21] Энтин М.Л. Сотрудничество в борьбе с терроризмом // Советский ежегодник международного права. М., 1988. С. 36.
[22] Abdul-Razzaq, M.M., Nuri, R.N. The role of international organizations in combating digital terrorism // The Message of Rights magazine. 2018 No. 10 (2). pp. 46-70. (In Arabian).
[23] Ahmed, H.A. Electronic terrorism and the role of the international community in confronting it // Research Journal of the College of Basic Education. 2019 .No. 15 (4). pp. 599-622. (In Arabian).
[24] Al-Abedi, S.R. The reality of terrorism and its repercussions on the Iraqi economy for the period 2003-2016 // Karbala University Journal. 2018. No. 16 (1). pp. 63-71. (In Arabian).
[25] Al-Fatlawi, S.H. The crAl-Zaidanin, H.M., Al-Qaryouti, R.M. Terrorism and its economic effects on Jordan // the Jordanian Journal of Islamic Studies. 2018. No. 14 (4). pp. 129-144. (In Arabian).
Spisok literatury:
[1] Konvenciya protiv transnacional'noj organ-izovannoj prestupnosti (prinyata v g. N'yu-Jorke 15.11.2000 Rezolyuciej 55/25 na 62-om plenarnom zasedanii 55-oj sessii General'noj Assamblei OON) (s izm. ot 15.11.2000) / Sajt «Konsul'tant Plyus» // https-www-consultant-ru-document-cons-doc-law-121543 (data obrashcheniya: 22.06.2024)."Mezh-dunarodnaya konvenciya o bor'be s finansirovaniem terrorizma" (Zaklyuchena v g. N'yu-Jorke 09.12.1999) / Sajt «Konsul'tant Plyus» // https-www-consultant-ru-document-cons-doc-law-42234-22 (data obrash-cheniya: 22.06.2024).
[2] Galenskaya, L. N. Mezhdunarodnaya bor'ba s prestupnost'yu / L. N. Galenskaya. - Moskva : Izdatel'stvo "Mezhdunarodnye otnosheniya", 1972.
- 176 s. (In Russ.)
[3] Galenskaya L.N. Pravovoe regulirovanie transnacional'nyh otnoshenij. - SPb.: Izd-vo S.-Pe-terb. un-ta, 2022. - 316 s. (In Russ.)
[4] Galenskaya L.N. Pravovye problemy sotrud-nichestva gosudarstv v bor'be s prestupnost'yu. -Leningrad.: Izd-vo LGU im. A.A. ZHdanova, 1978. -90s. (In Russ.)
[5] Gricenko L.Z., Mishin V.V., Mezhova O. K. Aktual'nye voprosy biologicheskoj bezopasnosti pri narastayushchej ugroze bioterrorizma (lekciya dlya studentov) / L. Z. Gricenko, V. V. Mishin, O. K. Mezhova [idr.] // Mediko-social'nye problemy sem'i.
- 2019. - T. 24, No 1. - S. 101. (In Russ.)
[6] Kobec, P. N. Aktual'nye voprosy obespech-eniya kompleksnoj bezopasnosti i protivodejstviya prestupnosti terroristicheskogo haraktera na ob"ek-tah vozdushnogo transporta: problemy i puti resh-eniya / P. N. Kobec // Voprosy bezopasnosti. - 2017.
- № 3. - S. 1-16. (In Russ.)
[7] Kobec, P. N. Genezis opasnoj raznovidnosti terroristicheskoj ugrozy - biologicheskogo terrorizma
i mery po ego profilaktike / P. N. Kobec // Pravopory-adok: istoriya, teoriya, praktika. - 2021. - № 1(28). -S. 72-78. - EDN QCTRVQ. (In Russ.)
[8] Kobec, P. N. O neobhodimosti sovershen-stvovaniya deyatel'nosti po preduprezhdeniyu aktov himicheskogo terrorizma / P. N. Kobec // Nauchnyj vestnik Omskoj akademii MVD Rossii. - 2023. - T. 29, № 2(89). - S. 93-97. - DOI 10.24412/1999-625X-2023-289-93-97. - EDN DWFBFO. (In Russ.)
[9] K probleme STANOVLENIYA NORMA-TIVNO-PRAVOVYH OSNOV PROFILAKTIKI I BOR'BY S AKTAMI MEZHDUNARODNOGO TERRORIZMA -UGROZAMI MIROVOMU SOOBSHCHESTVU / E. G. Lyahov, D. E. Lyahov, V. A. Ryzhak, S. S. Tarasova // Vestnik yuridicheskogo fakul'teta YUzhnogo feder-al'nogo universiteta. - 2022. - T. 9, № 4. - S. 90-96.
- DOI 10.18522/2313-6138-2022-9-4-12. - EDN MBGOOU.(In Russ.)
[10] Latypov U.R. K voprosu ob opredelenii mezhdunarodnogo terrorizma // Sovetskij ezhegod-nik mezhdunarodnogo prava, 1988. - M.: Nauka, 1989. - S. 133-140 (In Russ.)
[11] Lyahov E.G. Mezhdunarodnyj terrorizm i pravovye problemy sotrudnichestva gosudarstv v bor'be s nim: avtoref. dis. ... d-ra yurid. nauk. M., 1988. (In Russ.)
[12] Lyahov, E. G. Mirovoe soobshchestvo i protivodejstvie terrorizmu / E. G.Lyahov, V. O. Boya-rinova // Moskovskij zhurnal mezhdunarodnogo prava. -2010. - No 2(78). - S. 20-36. (In Russ.)
[13] Lyahov, E. G. Obshchestvennost' i kontrol' nad terrorizmom i mezhdunarodnym terrorizmom (Istoriya i Sovremennost') / E. G. Lyahov, A. V. Popov, D. E. Lyahov // Severo-Kavkazskij yuridicheskij vestnik. - 2021. - № 4. - S. 104-119. - DOI 10.22394/20747306-2021-1-4-104-119. - EDN JDZJDG. (In Russ.)
[14] Matchanova, Z. SH. § 12. Pravovye aspekty protivodejstviya terroristicheskoj ugroze v konce XX
- nachale XXI vekov v kontekste preodoleniya kri-zisov v prave (rossijskij opyt) / Z. SH. Matchanova // YUridicheskie formy perezhivaniya istorii: praktiki i predely. - Sankt-Peterburg : Centr nauchno-informa-cionnyh tekhnologij "Asterion", 2020. - S. 531-537.
- EDN RYUJMG. (In Russ.)
[15] Metel'kov, A. N. Problemy protivodejstviya yadernomu terrorizmu i ogranicheniya prav cheloveka pri otrazhenii ugroz v vozdushnom prostranstve / A. N. Metel'kov // Izvestiya vysshih uchebnyh zavedenij. Povolzhskij region. Obshchestvennye nauki. - 2021. - № 3(59). - S. 65-77. - DOI 10.21685/2072-30162021-3-6. - EDN DDGPFJ. (In Russ.)
[16] Modzhoryan L.A. Terrorizm i nacion-al'no-osvoboditel'nye dvizheniya // Gosudarstvo i pravo. 1998. № 3. (In Russ.)
[17] Modzhoryan L. A. Terrorizm: pravda i vymysel / L. A. Modzhoryan. - M.: Mezhdunarodnye otnosheniya, 1983. (In Russ.)
[18] CHernyavskij, A. G. Definiciya "mezhdunarodnyj terrorizm" v mezhdunarodnom prave / A. G. CHernyavskij, S. A. Olejnik // YUridicheskaya nauka i praktika: Vestnik Nizhegorodskoj akademii MVD Rossii. - 2018. - № 4(44). - S. 322-327. - DOI 10.24411/2078-5356-2018-10453. - EDN YSZMXB. (In Russ.)
[19] CHernyad'eva N. A., Sootnoshenie pon-yatij "terrorizm" i "mezhdunarodnyj terrorizm" v mezhdunarodnom prave / N. A. CHernyad'eva // Pravosudie. - 2020. - T. 2, № 4. - S. 62-76. - DOI 10.37399/2686-9241.2020.4.62-76. (In Russ.)
[20] Entin M.L. Sotrudnichestvo v bor'be s ter-rorizmom // Sovetskij ezhegodnik mezhdunarodnogo prava. M., 1988. S. 36. (In Russ.)
[21] Abdul-Razzaq, M.M., Nuri, R.N. The role of international organizations in combating digital terrorism // The Message of Rights magazine. 2018 No. 10 (2). pp. 46-70. (In Arabian).
[22] Ahmed, H.A. Electronic terrorism and the role of the international community in confronting it // Research Journal of the College of Basic Education. 2019 .No. 15 (4). pp. 599-622. (In Arabian).
[23] Al-Abedi, S.R. The reality of terrorism and its repercussions on the Iraqi economy for the period 2003-2016 // Karbala University Journal. 2018. No. 16 (1). pp. 63-71. (In Arabian).
[24] Al-Fatlawi, S.H. The crAl-Zaidanin, H.M., Al-Qaryouti, R.M. Terrorism and its economic effects on Jordan // the Jordanian Journal of Islamic Studies. 2018. No. 14 (4). pp. 129-144. (In Arabian).
©
