CC BY
35
УДК 94(47:410).081:35(47:410)
Борискин В.В.,
кандидат исторических наук, доцент кафедры политологии, государственного и муниципального управления Орловской региональной академии государственной службы
Проблема восприятия зарубежного опыта государственного и муниципального управления в России (исторический аспект)
Данная статья посвящена проблемам восприятия опыта государственного и муниципального управления Великобритании русскими либералами и демократами 1850— 1860-х годов.
Ключевые слова: государственное и муниципальное управление, Великобритания, общественно-политическая мысль России, восприятие русскими Запада.
I I роблема позиционирования рос-I I сийской цивилизации в окружа-_1_ _1_ющем мире исторически занимает одно из ключевых мест в русской общественно-политической, научной, религиозно-философской мысли. Пожалуй, наиболее острое звучание эта проблема приобретает в контексте сопоставления России и Запада. Запад всегда служил главной, эталонной системой координат при определении стратегических целей и задач российского общества; выступал одним из ведущих ориентиров в процессе формирования национально-цивилизационной идентичности россиян1. Опыт стран Западной Европы и Соединенных Штатов Америки на протяжении столетий являлся для Российского государства бесценным источником прогрессивных идей, технологий, форм организации экономической, социальной и политической жизни. Он же не раз влиял на определение стратегии государственного и муниципального управления в России. Верно и то, что зарубежный опыт приносил позитивные плоды лишь тогда, когда проходил символическое и практическое «очищение» отечественными культурой и традициями — проходил испытание российской «почвой». На наш взгляд, будет полезным в очередной раз обратиться к богато-
му наследию осмысления данной проблемы. При этом интересно проанализировать его не в традиционном ключе дискуссий «западников» и «почвенников», а на конкретном историческом примере.
Не секрет, что опыт государственного и муниципального управления Великобритании импонировал прогрессивно настроенным кругам российского общества на протяжении ХГХ — начала XX столетий. Они приветствовали английский конституционализм и парламентаризм, традиции местного самоуправления, свободу собраний, слова, печати, совести, гласное и состязательное судопроизводство, неприкосновенность личности и собственности и пр. Богатый материал для рассуждений на данную тему предоставляет общественно-политическая мысль России 50 — 60-х гг. XIX в. Это было время, когда вступали в свою новую фазу идейные «сражения» западников и славянофилов, существенный импульс получал либерализм, стремительно зарождалось радикально-демократическое движение. Вопросы реформирования, в том числе перспективы трансформации сферы управления, приобретали острую, дискуссионную окраску. Отсюда — постоянные споры о путях и методах преобразований, настойчивые поиски и изучение зарубежного опыта. На наш взгляд, закономерно, что именно английский опыт был осмыслен в первую очередь. Как верно подметила историк Т.А. Филиппова, в рассматриваемые годы «практика британского парламентаризма, историческая укорененность британского правопорядка, где сама реформа стала традицией, начинают оказывать особенно сильное влияние на состояние умов, становятся существенным компонентом нового умственного склада жизни»2.
Следует учесть, что повышенный интерес к английским учреждениям во многом объяснялся и общей политической ситуацией, сложившейся в Западной Европе после революций 1848— 1849 гг. В отличие от ряда континентальных стран, Англии удалось избежать тяжелых революционных бурь и последующей реакции, продемонстрировав стойкость политических институтов и прочность свободы. Это вызывало справедливое уважение у большинства
представителей либерально-демократических кругов общественности России. Как писал Б.Н. Чичерин, «среди революционного движения, охватившего всю Западную Европу, среди всеобщего крушения, постигшего в последнее время либеральные начала на материке, одна Англия сохранила свои свободные учреждения, не сделавши в них ни малейшей перемены»3.
В это время английские учреждения стали объектом подробного изучения на юридических факультетах ведущих российских университетов: создаются специализированные кафедры, разрабатываются лекционные курсы по государственному и муниципальному праву Англии, появляются первые специалисты в этой области (Ф.М. Дмитриев, Д.И. Каченовский, Б.И. Утин, Б.Н. Чичерин). Либеральный публицист и ученый Б.И. Утин в одной из своих лекций, выражая позицию близких ему общественно-политических сил, отмечал: «Мы глубоко чтим Англию, убеждены в превосходстве некоторых ее учреждений и в необходимости их изучения»4. А в известном сочинении «Государственный быт Англии» он вновь напомнил, что «образовательная сила, которая заключается в изучении английских учреждений, весьма значительна»5.
На рубеже 50 — 60-х гг. XIX в. сторонниками политических ценностей Великобритании были преимущественно либералы-западники. Так, к известным поклонникам британских институтов относился публицист и редактор М.Н. Катков. Литератор и цензор Е.М. Феоктистов отмечал в своих воспоминаниях, что в конце 1850-х гг. Катков, «сознавая настоятельную необходимость широких реформ, задался мыслью влиять на общественное мнение или, вернее, создать его в таком смысле, чтобы оно могло действовать на правительство»6. В этом плане английским общественно-политическим традициям отводилась роль сти- || мулирующего фактора — позитивного при- 0-мера, образца для подражания. В 1861 г. в р «Современной летописи», политическом ^ приложении к журналу «Русский вестник», — Катков писал: «Англия научилась искусст- ^ ву делать реформы без революций, и мы, ^ кажется, ничего не потеряем, если будем < соревновать им в этом отношении»7. Пре- ^
имущества английского государственного устройства и местного самоуправления стали одной из ведущих тем «Современной летописи» и «Русского вестника» в рассматриваемые годы8.
Несмотря на огромное просветительское и общественное значение «английских» публикаций «Русского вестника», нельзя не отметить их тенденциозность. В призывах активно перенимать, адаптировать, а нередко и просто копировать британский государственный опыт игнорировались исторические традиции, общественно-политические и экономические реалии Российской империи середины — второй половины XIX столетия. Да и политическая жизнь Великобритании безжалостно «загонялась» в идеологические рамки издания. Как вспоминал Е.М. Феоктистов, «Катков тщательно вычеркивал в статьях своих сотрудников всякие неблагоприятные отзывы об Англии из опасения, что отзывы эти могут подорвать веру и уважение к стране, внутреннее устройство коей должно служить образцом для России»9. Известно также, что в своих публикациях российские журналисты часто следовали за мнением западноевропейских ученых. В частности, особой популярностью в кругу публицистов журнала пользовался прусский юрист и историк Рудольф Гнейст. Сам Катков считал его одним из лучших знатоков общественно-политических институтов Великобритании. Работы «берлинского профессора» активно переводились и пропагандировались на страницах «Русского вестника». В то же время в самой Англии труды Гнейста не пользовались авторитетом: британские юристы критиковали их за выраженный субъективизм и компилятивность.
Было бы преувеличением утверждать, что большинство представителей либерально-западнической общественности России рубежа 50 — 60-х гг. XIX в. демонстрировали идеалистический взгляд на политическую систему Великобритании и с оптимизмом оценивали возможность заимствования ее институтов. Так, неоднозначную позицию занимал Б.Н. Чичерин. В 1856 г. на страницах «Русского вестника» он выступал с пропагандой британских порядков, наилучшим образом выражавших «чувство законности»
и «здравый политический смысл»10. Однако уже пару лет спустя, подробно ознакомившись с воплощением этих лозунгов в общественно-политической жизни Англии, российский ученый выявил ряд недостатков — «общественное неравенство, владычество аристократии, печальное состояние многих отраслей управления, уродливость стародавних учреждений» — и скорректировал свою позицию в данном вопросе11.
Впоследствии Чичерин сохранял уважение к отдельным политическим институтам Англии, в частности к представительным учреждениям, но в то же время не считал возможным на данном историческом этапе более или менее полноценно воплотить британский опыт в России. В 1863 г. в письме к брату он отметил, что подобная попытка принесла бы «величайший вред» государству, в котором отсутствуют необходимые предпосылки и условия для утверждения конституционных (парламентских) порядков12. Интересно заметить, что и другой ярчайший представитель российского западнического либерализма пореформенных лет, К.Д. Кавелин, восхищаясь «блистательным парламентским правлением» в Великобритании, отвергал необходимость скорейшего внедрения подобных учреждений в своем отечестве13.
Что характерно, данные утверждения российских западников находили приверженцев среди представителей славянофильской общественности. Например, И.С. Аксаков, признавая «высокие достижения» политического развития Британии, активно выступал против использования опыта ее государственного и муниципального управления на российской почве: «Англия-то именно и поучает, что сила ее чисто органического свойства, а вовсе не в государственном механизме... Настоящая жизнь Англии сидит на таких исторических и индивидуально-народных основах, что вне этих основ она немыслима»14. В подобном ключе мыслил и Ю.Ф. Самарин. В частности, он полагал, что любое представительное ограничение самодержавия, например английского парламентаризма, неприемлемо для современной России, где «сочувствие народа электрическим током тянет прямо к царю, через все посредствующие сословия, учреждения, обще-
ственные слои, не останавливаясь на пути своем ни на чем и ни на ком». Вместе с тем Самарин приветствовал отдельные гражданские свободы и традиции общественно-политической жизни, практиковавшиеся в Великобритании, в частности свободу слова и печати, считая полезным их введение в Российской империи15.
В отдельных аспектах восприятия британской политической системы российских либералов поддерживали и представители демократического лагеря. Авторитетного сторонника Великобритания нашла в лице А.И. Герцена, более двенадцати лет прожившего на ее берегах. На деле его отношение к английским учреждениям и порядкам было сложным, противоречивым, эволюционировавшим с годами. И все же в своей программной статье «Франция или Англия?» Герцен прямо определил, что «самая живая, самая живучая страна в Европе — Англия», «единственная годная для нас школа»16. Его коллега и оппонент Н.Г. Чернышевский приветствовал «определенные выгоды» английской конституции и парламентаризма, реформистские тенденции, проявлявшиеся в общественно-политической жизни Британии. Однако в своих обзорах, регулярно публиковавшихся на рубеже 50 — 60-х гг. XIX в. в журнале «Современник», он уделил немало места и жесткой критике ее негативных явлений, особенно аристократизма, который старались не замечать многие российские западники17. Другой известный демократический публицист, Г.Е. Благосветлов также признавал отдельные преимущества «английской конституции, которая, разумеется, неизмеримо лучше японской автократии». При этом он полагал, что «пристрастие к политическим формам», в частности к английским, — это «один из самых серьезных предрассудков нашего времени», крайне опасный в своей преждевременности18.
Таким образом, опыт общественно-политического развития Великобритании являлся привлекательным примером для подавляющей
части либерально-демократической общественности Российской империи 50 — 60-х гг. XIX в., примером отнюдь не бесспорным, не лишенным отдельных недостатков, но достаточно прогрессивным для своего времени. Характерно, что в этом вопросе схожие позиции занимали представители различных, зачастую непримиримых, идейно-политических течений. Вместе с тем четко просматривалась и другая, не менее важная мысль: в самой России должны созреть необходимые предпосылки для утверждения механизмов управления, подобных британским. Только в этом случае зарубежный опыт не ляжет «мертвым» грузом, а органично вольется в традиционную, многовековую систему российских институтов и ценностей.
Данные идеи, в которых отразились взвешенная гражданская позиция и историческая мудрость ведущих представителей российской общественно-политической мысли середины — второй половины XIX в., несомненно, актуальны и сегодня. К сожалению, приходится констатировать, что «десятилетия реформ так и не позволили нам до конца преодолеть культурное и ценностное неприятие Запада»19. Более того, настроения антизападничества все чаще культивируются в СМИ, проникают в речи и публикации политиков, ученых, писателей, общественных деятелей. Однако в современном глобализирующемся мире стратегия отказа от зарубежного опыта, в частности опыта государственного и муниципального управления, и подмены его неким «особым путем» развития несет реальную опасность самоизоляции и деградации. Как верно заметил политолог М.И. Кудрявцев, «мыслить категориями особого пути России — значит отказываться от нашей собственной истории»20. Стоит добавить — и будущего. Поэтому сегодня в крайне неоднозначном и противоречивом процессе оптимизации восприятия зарубежного опыта уроки общественно-политической мысли 50 — 60-х гг. XIX в. могут быть полезны как лидерам интеллектуальной и политической элиты, так и широким общественным кругам России.
1 См.: Семененко И.С. Культурные факторы и механизмы формирования российской на-ционально-цивилизационной идентичности на рубеже XXI в. // Полис. 2004. № 1. С. 107, 113.
2 Филиппова Т.А. Великобритания и Россия во второй половине XIX века: диалог политических культур (вопросы методологии) // Британия и Россия. М., 1997. С. 229.
Чичерин Б.Н. Очерки Англии и Франции. М., 1858. С. 2.
4 Утин Б.И. Вступительная лекция по кафедре истории положительных законодательств, читанная в Императорском Санкт-Петербургском университете // Отечественные записки. 1860. Т. 128. № 1-2. Отд. 1. С. 98.
5 Утин Б.И. Государственный быт Англии // Отечественные записки. 1862. Т. 143. № 7-8. Отд. 1. С. 422.
6 Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы (1848- 1896). Воспоминания. М., 1991. С. 110.
7 Современная летопись. 1861. № 51. С. 19.
8 См.: Борискин В.В. Английский «рецепт» для России (проблема местного самоуправления в русской общественно-политической мысли 50-60-х гг. XIX века) // Социально-экономические и политические преобразования в регионах России: опыт и проблемы. Материалы всероссийской научно-практической заочной конференции. Орел, 2008. С. 14-16.
9 Феоктистов Е.М. Указ. соч. С. 109.
10 Чичерин Б.Н. О политической будущности Англии // Русский вестник. 1856. Т. 5. № 10. Кн. 2. С. 673-674.
11 Чичерин Б.Н. Очерки Англии и Франции. С. XIII.
12 См.: ОР РГБ. Ф. 334. К. 3. Д. 1.
13 Кавелин К.Д. Собр. соч. в 4-х т. Т. 2. СПб., 1898. С. 157-158, 894.
14 Аксаков И.С. Отчего так нелегко живется в России? М., 2002. С. 285.
15 Самарин Ю.Ф. Статьи. Воспоминания. Письма. М., 1997. С. 97-98.
16 Герцен А.И. Франция или Англия? Русские вариации на тему 14 января 1858 г. // Собр. соч. в 30-ти т. Т. 13. М., 1958. С. 242, 243-244.
17 См.: Чернышевский Н.Г. «Политика» 1859 г. // Полн. собр. соч. в 15-ти т. Т. 6. М., 1949. С. 5-52, 53-110, 111-154; Он же. «Политика» 1860-1862 гг. // Полн. собр. соч. в 15-ти т. Т. 8. М., 1950. С. 46-74, 108-144, 180-219.
18 Благосветлов Г.Е. Политические предрассудки // Шестидесятники / Сост. Ф.Ф. Кузнецов. М., 1984. С. 98, 113-114.
19 Лапкин В.В., Пантин В.И. Восприятие западных институтов и ценностей в постсоветском пространстве: опыт Украины и России // Полис. 2004. № 1. С. 86.
20 Кудрявцев М.И. Россия и Запад: от Ф.И.Тютчева до наших дней (Опыт сравнительного анализа) // Международная жизнь. 2008. № 1-2. С. 17.
Boriskin V.V., The Oryol regional academy of management, e-mail: [email protected] THE PROBLEM OF PERCEPTION OF FOREIGN EXPERIENCE OF STATE AND LOCAL GOVERNMENT IN RUSSIA (HISTORICAL ASPECT)
The article is devoted to the problems of perception of state and local government of Great Britain by Russian liberals and democrats of the 1850s— 1860s.
Key words: state and local government, Great Britain, social and political thought of Russia, perception of the West by Russians.
