CC BY
130
XIX ШИШКИНСКИЕ ЧТЕНИЯ
ПРОБЛЕМА
ТРАНСФОРМАЦИИ СИСТЕМЫ ЦЕННОСТЕЙ В СОВРЕМЕННОМ ЯПОНСКОМ ОБЩЕСТВЕ
Н.Н. Изотова
Япония всегда отличалась особым отношением к традиционным ценностям. Особенности её географического положения позволили ей, с одной стороны, широко воспринять культуру Восточной Азии, с другой - в полном объёме сохранить свою национальную самобытность. При этом воспринятая континентальная культура, изменяясь и перерабатываясь, приобретала специфический японский колорит. В истории страны можно отчётливо проследить смену бурного проникновения зарубежной культуры периодами резкого сокращения масштабов такой интервенции, когда накопленный культурный материал подвергался естественному усвоению, осмыслению и переработке. «Япония, географически относясь к Азии, с точки зрения истории культуры не абсолютно азиатская страна; как это ни странно на первый взгляд, можно сказать, что она близка Европе», - писал японский философ-идеалист Кояма Ивао в работе «Культурная типология», вошедшей в сборник «Душа японской нации». По мнению автора, своеобразие восприятия японцами иностранной культуры возникло благодаря ритмической смене периодов культурного общения Японии с зарубежным миром и периодами её культурного затворничества. «Заморская культура всегда воспринималась японцами как мировая и как идеальная культура», - подчёркивал Кояма. Особенностью японской нации, не встречающейся у других народов, Кояма считал «инициативное и непрерывное развитие, но при этом консервативность; восприятие и
создание нового и в то же время сохранение старого; мирное совмещение старого и нового».
О японцах часто пишут как о народе, стремящемся к самоанализу и самопознанию. В Японии даже сложился особый исследовательский жанр - «Нихондзин рон» (теории о японцах) и «Нихон бунка рон» (теории о японской культуре). История «бумов Нихондзин рон» началась с ростом национального самосознания в период борьбы за пересмотр неравных договоров с европейскими державами в конце эпохи Мэйдзи. У истоков «Нихондзин рон» находятся две классические работы японского философа Миякэ Сицурэй «Правдивый, добрый и красивый японец» и «Лживый, страшный и злой японец», в которых можно обнаружить схематически намеченные две основные модели «Нихондзин рон»: «модели теории превосходства» и модель «теории недостатков» японского народа.
Почва для последнего бума «Нихондзин рон» была порождена высокими темпами роста экономики в 1960 гг., сопровождавшимися подъёмом националистических настроений в стране. В тогдашних прогнозах японских и западных культурологов появились предсказания о наступлении «века Японии», поскольку перспективам экономического роста Японии ничто не угрожает, в первую очередь им не угрожает «деградация» японской системы ценностей. Трудолюбие, прилежание японцев, стремление к социальной гармонии, скромность и сдержанность, чувство долга, вертикальная иерархия в межличностных
Изотова Надежда Николаевна - кандидат культурологии, старший преподаватель кафедры японского, корейского, индонезийского и монгольского языков МГИМО(У) МИД России.
отношениях, групповое сознание, любовь к природе, патриотизм - эти ценности, которые исследователи связывали с особенностями японского национального характера, были объявлены ведущими факторами высоких темпов роста японской экономики.
В теоретическом обосновании японского культурного своеобразия преобладало стремление признать «неизменными» и «окончательными» «достоинства» и «недостатки» японского общества и культуры в силу их японской специфики. Так, у известного философа Накамура Хадзимэ японская культура и японский образ мышления наделены такими чертами, как:
- «дух терпимости»;
- «слабо выраженный дух прямого критицизма»;
- «акцент на человеческих отношениях»;
- «почитание семейной морали»;
- «признание верховной власти государства»;
- «абсолютное подчинение какому-либо отдельному лицу»;
- «культ императора»;
- «склонность к моральному самоанализу»;
- «слабая способность мыслить логически»;
- «интуитивные и эмоциональные тенденции»;
- «отсутствие способности формировать комплексные понятия»;
- «любовь к простым символическим представлениям».
Современный этап общественного развития характеризуется существенными преобразованиями во всех сферах социокультурной деятельности. С одной стороны, глобализация открывает возможности для расширения коммуникативного и культурного пространства, а с другой - порождает множество проблем деструктивного характера. В условиях глобализации происходит унификация культуры, стираются межнациональные культурные границы, утрачивается культурная самобытность народов. Современные средства массовой информации разрушают прежние культурные и социальные институты, которые формировали идентификационный процесс. Это зачастую приводит к путанице мировоззренческих оснований, подрыву жизненных ориентиров, трансформации и девальвации системы ценностей.
Многие учёные и общественные деятели выражают обеспокоенность по поводу размывания традиционной японской идентичности. «Не получится ли так, что «уни-фикационная» революция земного шара, то есть глобализация и глобальные стандарты, вызовут в Японии начальные изменения идентичности японцев, утрату присущих им взглядов на государство и приверженности
ему, слепое следование принципам западной цивилизации с её «законом джунглей»? Не добавят ли японцы к чертам своей идентичности богатство, силу и прочие символы личного процветания?» - пишет японский исследователь Карибэ Ёсихито.
По его мнению, «японцы, располагающие такими чертами национального характера, как устремлённость к сотрудничеству и сосуществованию при дальнейшем развитии и распространении глобальных стандартов, пойдут по пути усредняющего слияния с другими народами и восприятия единых для всех норм, утрачивая свою самобытность». Известный японский писатель, учёный и психолог Кага Отохико в книге «Теории счастья в несчастной стране» пишет: «Послевоенные годы были очень трудными, но в будущее люди смотрели с оптимизмом и верили, что для обеспечения экономического роста нужно упорно трудиться. Сейчас же мы находимся в конце тёмного тоннеля и выхода из него не видно. Япония уже прошла пик своего капиталистического развития и в ближайшие десятилетия нас ждёт сокращение населения и упадок».
В мировосприятии японцев чётко прослеживается амбивалентность духовного и материального. «Кокоро» (сердце, дух) противопоставляется ^моно (вещь, материя), а материальный достаток, «богатство вещей» не может восполнить или заменить «богатство сердца». Однако в нынешнем постиндустриальном обществе деньги и материальные ценности становятся мерилом жизненного успеха. Характеризуя общество потребления, Ж.Бодрийяр писал: «Целевые» и трансцендентные ценности (ценности финальные и идеологические) уступают место ценностям окружения (реляционистским, имманентным, бесцелевым), которые исчерпываются в момент отношения («потребляются»)».
Непрерывный процесс тиражирования новых потребностей становится характерной чертой постиндустриального общества. Потребление ставится во главу угла гедонистических ценностных ориентаций личности, а свойства, статустность товаров и брендов переносится на его владельца. Человек становится имманентен знакам, образам, «симулякрам», появляются новые модели социокультурного поведения, диктующие индивидам правила статусной дифференциации, превращая человеческую жизнь в симуляцию, манипуляцию знаками. Одна из серьёзных проблем современного японского общества - «нескончаемая и недостижимая гонка за наслаждениями», «внешними ценностями», деньгами, вещами, славой, красотой. Удовлетворив одно желание, люди сразу же начинают хотеть чего-то другого, и так до бесконечности. Ещё одна характерная черта общества потребления - «ошибочные стремления».
■ XIX Шишкинские чтения
Причиной «ошибочных стремлений» является страх обмануть надежды родителей, пойти наперекор общепринятому мнению и системе ценностей группы, к которой принадлежит конкретный индивид. Человек попадает в зависимость от моды и духа времени, успехов и неудач окружающих.
Климатические, географические, исторические, культурные факторы способствовали развитию коллективистского типа сознания у японцев. Сохранение гармонии в группе, поддержание хороших отношений с людьми-основа человеческих отношений. В традиционной японской системе ценностей и при суждениях о таковых важнейшее значение придаётся отзывчивости, заботе о других и сочувствию. Каждая из этих ценностей взывает к сотрудничеству человека с человеком, к их неразрывному единению, к укреплению и развитию жизненного потенциала. Безусловно, японцам присущ постоянный страх «нарушить гармонию» в коллективе. Коллективистское сознание приводит к тому, что человеку очень трудно воспитать в себе индивидуализм. Это ставит индивида в зависимость от других людей и снижает его самооценку.
Рассматривая особенности национального характера японцев, можно назвать гораздо более ярко выраженную, чем у русских, американцев или европейцев, зависимость от чужого мнения и оценки окружающих. Это объясняется культурными и социальными особенностями развития общества, а также географически обусловленными условиями скученного островного проживания. Присутствие рядом другого человека для многих является источником излишней тревоги и напряжения. Японцы отмечают, что им присуще ощущение контроля, чувство, как будто за ними постоянно наблюдают. В японской психиатрии даже появился диагноз «страх по отношению к другим людям». «Это специфическая японская болезнь, её редко можно встретить в Европе, США и других странах. Она может проявляться также в разнообразных фобиях - человек может испытывать страх, считая что от него плохо пахнет, или ему кажется, что когда он смотрит на других людей, он причиняет им сильное беспокойство, вызывает у них чувство неприязни».
В конце 90-х гг. XX в. в среде молодёжи резко возросло число людей, страдающих «фобией уродства». Она выражается в том, что «человек считает себя внешне уродливым, безобразным, поэтому несчастливым». Японцы очень привязаны к «месту». Даже сейчас, когда в стране разрушена система повышения на службе за выслугу лет и фактически упразднена система пожизненного найма, многие боятся оторваться от места службы, от различных групп - одноклассников, сокурсников по университету, родителей
одноклассников своих детей, соседей и т.д. Свойственная японцам психология «здесь» и «сейчас» также не позволяет оценить собственное положение с точки зрения долгосрочной перспективы и приводит к ограничению кругозора, мешает найти людей с различными взглядами, системой ценностей и жизненным стилем.
Нынешняя Япония в условиях развёртывания глобализационного процесса не может выйти из экономической рецессии. Экономические проблемы, острая конкурентная борьба, страх оказаться без работы приводят к тому, что общество пропитывается эгоизмом и нигилизмом. Можно предположить, что в японском обществе основной враждебной силой человеку оказывается «повседневность», то есть бесконечная череда ничем не отличающихся друг от друга дней. Бессмысленное существование, отчуждение от внешнего мира, попытка спастись от бед в одиночку, отгородиться от чужих несчастий оборачивается угрозой жизни человека в тех случаях, когда ему нужна помощь. Согласно данным опроса общественного мнения, проведенного правительством Японии в июне 2013г., 66,1% опрошенных испытывают «чувство тревоги и беспокойства» в повседневной жизни. 55, 3% тревожат перспективы жизни в старости, 52,4% заботит состояние собственного здоровья, 43,2% -состояние здоровья членов семьи, 40% -уровень дохода.
Активное включение Японии в процессы глобализации привело к духовной переориентации в обществе. В последнее время многие учёные и общественные деятели говорят о кризисе японского языка, вызванном тотальной англификацией. Английский язык становится доминирующим для интеллектуальной элиты всего мира. На нём создаётся огромная информационная база. Вне зависимости от страны проживания люди всё больше читают и пишут на английском, происходит своего рода лингвистическая деградация. Упрощённая лексика и грамматика «американского английского» оказывает влияние и на японский язык, зачастую не лучшим образом. Японизированные версии заимствованных из английского языка слов засоряют японский язык, делая неузнаваемыми даже для носителей языка, из которого эти слова были заимствованы. Так например, английское trouble превращается в торабуру, love в рабу, deflation в дэфурэ и т.д.
Член Ассоциации поддержки японского языка Ходзи Такахаси даже подал в суд на телерадиовещательную корпорацию «Эн Эйч Кей», потребовав выплаты 1,41 млн иен (14 тыс. долл.) за моральный ущерб, причинённый использованием иностранных заимствований вместо традиционных японских слов. В интервью информационно
агентству «Франс Пресс» адвокат Такахаси Муцуо Мията заявил следующее: «Его опасения основаны на том, что Япония слишком американизирована. Существует мнение, что Япония становится просто американскими задворками». Широкий резонанс в Японии получила книга писательницы и критика Мидзумура Минаэ «Когда погибает японский язык». «Английский, пожалуй, становится наиболее распространённым языком на планете за всю историю человечества. Если пустить это явление на самотёк, то пропасть между английским и остальными языками будет только увеличиваться... Таким образом, появляются предпосылки для того, чтобы все неанглийские языки постепенно превратились в своего рода общинные языки, использующиеся только в бытовом общении. Мне кажется, все языки вне англоязычного мира сейчас стоят на такого рода распутье», -пишет М. Минаэ.
По её мнению, внедрение в послевоенные годы американской модели демократического образования, когда основной упор стал делаться на лёгкость восприятия, привело к «плачевным результатам»: «После войны количество часов родного языка в японских школах стало постепенно сокращаться, и вместо чтения шедевров довоенной литературы учеников стали заставлять читать простенькие тексты, которые они могли бы написать и сами. В результате такого обучения японцы стали ожидать от книг простоты и лёгкости, а довоенная классика практически ушла из
жизни современников». «После поражения в войне были сильны тенденции отрицать всё японское, и сейчас я чувствую, что в головах современных японцев наша страна всё больше походит на придаток Америки. Современная японская проза как будто скопирована с американской и для колорита немного украшена японскими реалиями», - подчёркивает М. Минаэ.
Обобщая вышеизложенное, можно сказать, что в Японии большинство тенденций глобализации активно реализуется, нанося урон традиционным и цивилизационным особенностям японцев, приводят к снижению значимости этнонациональных оснований идентичности личности. С одной стороны, происходит расширение границ внешней свободы на основе развития новых видов коммуникации, различных коммуникативных инфраструктур, социальных и политических институтов, с другой - идёт процесс усиления отчуждения личности от общества, государства, от других личностей и от собственной природы. На первый план выдвигаются примитивные формы духовной самореализации человека, что приводит к раздробленности, характеризующейся не глобализацией, а вестернизацией, попыткой навязывания неолиберальных ценностей социуму, размыванию традиционных японских ценностей.
Izotova N.N. Problems of transformation of values' system in modern Japanese society.
