CC BY
41
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 10. ЖУРНАЛИСТИКА. 2005. № 1
ЗАРУБЕЖНАЯ ЖУРНАЛИСТИКА
Л.М. Землянова
ПРОБЛЕМА СВОБОДЫ ВЫБОРА В СОВРЕМЕННОЙ
ГЛОБАЛИЗИРУЮЩЕЙСЯ МЕДИАКУЛБТУРЕ
Опыт мировой истории показывает, что страны, избравшие демократический курс своего социально-культурного развития, стремятся укрепить его признанием конституционных прав граждан на свободный выбор образа жизни и мышления, профессионально-трудовой и политической деятельности, вероисповедания, занятий искусством, доступа к информации и коммуникациям. Всеобщая декларация прав человека, принятая Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 г., поддерживая это стремление, утверждает, что каждый человек имеет право на свободу убеждений и их выражение и что это право означает и свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами независимо от государственных границ.
Объективно-историческая справедливость этих положений неоспорима. Но все ли страны могут соблюдать их единообразно и стабильно? Влияют ли на них изменения, происходящие в судьбах народов при переходах от одних стадий развития к другим и какова при этом роль социально-политических, экономических, культурно-технологических и иных факторов перемен в различных жизненных контекстах?
В поисках ответов на такие вопросы исследователи различных профилей и с разными идейными позициями, естественно, могут высказывать немало непохожих и даже противоположных мыслей, выводов и прогнозов. Но в условиях глобализации современных медиакультурных процессов их объединяет усиление внимания к особой роли коммуникационных факторов в траекториях общественного прогресса и в этой связи к проблемам прав человека на свободу выбора информации и доступа к средствам ее распространения.
Сегодня, когда с невиданными ранее скоростями и масштабами страны и регионы, включая и те, которые совсем недавно жили маргинально, охватываются паутиной компьютерных связей и насыщаются мобильными телефонами, когда Интернет притязает на то, чтобы стать соперником прессы, радио и телевидения, положения Всеобщей декларации прав человека на свободу выбора информации и ее распространения независимо от государственных границ наполняются новым значением, обязывая иссле-
дователеи к изучению комплекса тоже новых причин и противоречий глобализирующейся медиакультуры. Среди этих причин оказываются, с одной стороны, изменения на геополитической карте мира и новые достижения в области информационно-коммуникационной техники, а с другой стороны, сдвиги в экономике при переходе от фордистских принципов производства к стадии постфордизма. В той или иной форме и степени эти и другие сопутствующие им причины оказывают свое воздействие на развитие медиакультуры и процессы ее глобализации, в которых немалую роль играет реальное соблюдение права на свободу выбора информации и характер участия в ней. Чтобы эти процессы развивались с пользой для людей, они нуждаются в сбалансированном равновесии участвующих в них сил: увеличение количества распространяемой информации не должно ухудшать ее качества; разнообразие средств распространения надо одобрять, но нежелательно их превращение в агрессивных конкурентов, уничтожающих друг друга; а трансграничные потенции масс медиа следует умело использовать в интересах человека и человечества для диалогов и мирного решения возникающих проблем без "информационных войн" или "культурного колониализма".
Словом, вместе с ростом информационно-коммуникационных возможностей новой техники с исторически-объективной необходимостью усиливаются и требования к содержанию, целям и результатам этого процесса, если от него ожидается служение людям, народам, их подлинно демократическим правам на свободу и доступ к достоверной, доброкачественной информации, а не вопреки этим целям, когда масс медиа становятся разносчиками спама и разного рода антигуманных идей, оправдывающих или пропагандирующих насилие и агрессию, аморализм и порнографию. К сожалению, на нынешнем этапе существуют различные причины, мешающие полному осуществлению таких гуманных целей. Выявляя их, обществоведы-коммуникативисты заостряют внимание на явлении, получившем название "цифрового раскола" (digital divide). В этой метафорической дефиниции лаконично выражается существование неравенства между разными странами и слоями населения в осуществлении их прав на доступ к современной коммуникационной цифровой технике, если они не имеют необходимых материальных средств для ее приобретения и не обладают должной профессиональной подготовкой (грамотностью) для пользования.
Нельзя не заметить, что со словом "digital" в современной англоязычной научной лексике образовано немало терминов, отражающих влияние цифровой техники на разные сферы жизни и ее изучение: "цифровой век", "цифровой капитализм", "циф-
ровой рынок" (digital age, digital capitalism, digital market) и др.1 Но даже вполне понимая неизбежность такого влияния, современные коммуникативисты, резко настроенные против технологического детерминизма в любых его проявлениях, при истолковании сути "цифрового раскола" стремятся выделить именно социально-культурные причины этого явления, подчеркивая, что не сама по себе цифровая техника, а люди, создающие ее и условия пользования, вносят свой вклад в те или иные социальные причины доступности или недоступности к ней граждан и стран, обладающих правом выбора. Иначе говоря, коммуникативисты, ратующие за социально-исторический подход к медиакультурным процессам, вместо идей технологического детерминизма по отношению к новой цифровой технике, стремятся раскрыть конкретные жизненные причины и последствия ее развития. С этих позиций они выявляют и роль рыночно-экономических рычагов, обусловливающих ситуации "цифрового раскола" в обществе и культуре на национальных и транснациональном уровнях, когда сосредоточение колоссальных информационно-коммуникационных ресурсов в руках могущественных монополий создает для них возможность использовать свою власть для тотальной коммерциализации глобализирующегося медиакультурного пространства, получая при этом существенную поддержку со стороны неолиберальной идеологии, в духе которой трактуются и права на свободу выбора как неограниченности любых притязаний таких монополий на реализацию своих собственных интересов и выгод.
В современном мире есть немало стран с высоким уровнем развития медиатехники и ее монополизации, но особыми претензиями на мировое лидерство отличаются, как известно, США — страна, в которой давно уже сложилась идеологическая система оправдания свободы выбора и реализации коммерческих интересов монополий, которые умеют подчинять своей экономической власти не только различные принадлежащие им СМИ, но и такие принципы демократизма, как право на доступ к информации, ее создание и распространение.
Герберт Шиллер, известный американский ученый, исследуя историю возникновения такой тенденции на примере Соединенных Штатов Америки, приходит к выводу, что ей всегда сопутствовали попытки "определения свободы языком философии индивидуализма. Это позволило концепции индивидуализма выполнять сразу две функции. Она оберегает право частной собственности на средства производства и одновременно выступает в
1 Подробнее об этих терминах см.: Землянова Л.М. Коммуникативистика и средства информации. Англо-русский толковый словарь концепций и терминов. М., 2004. С. 103-104.
качестве блюстителя индивидуального благосостояния, предполагая, а скорее настаивая, что последнее недостижимо без первого". На этом основании, как отмечает ученый, зиждется вся конструкция манипуляции общественным сознанием, нацеленная на создание "мифа об индивидуализме и личном выборе", согласно которому только право частной собственности в союзе с рыночной экономикой и техническим прогрессом служит основой для социальной организации, хотя "условия эти не получили равного распределения среди всех классов западного общества"2.
По мнению Шиллера, в США "практически ничто не мешало внедрению индивидуалистической системы частного предпринимательства с ее мифами о личном выборе и индивидуальной свободе. Предпринимательство и его миф нашли здесь благодатную почву. Развитие первого и укрепление второго быши неизбежны. Сегодня очевидно, насколько далеко зашел этот процесс, с какой легкостью принимаются общественностью в качестве еще одного примера индивидуальной инициативы гигантские межнациональные частные корпорации"3.
Симптоматично, что эти выводы формулировались в унисон с движением за Новыш международный информационный и коммуникационный порядок, участники которого на рубеже 1970— 1980-х годов выступали против дисбалансов в международных обменах новостями и сурово критиковали "информационный империализм", ратуя за сохранение национальных культурных традиций и подлинно демократическую свободу выбора информации. Защитники интересов слаборазвитых стран отмечали, что экспорт технических средств информации и коммуникации из развитыгх стран им необходим, но его нельзя подчинять эгоистическим коммерческим интересам монополий, способных игнорировать фундаментальные права граждан и народов на свободный выбор и доступ к информации и средствам ее распространения. Как утверждалось в итоговом докладе авторитетной международной комиссией, занимавшейся рассмотрением требований движения под руководством известного ирландского общественного деятеля Шона Макбрайда, "преимущественное место следует уделять некоммерческим формам массовой информации. Продвижение таких видов коммуникации должно объединяться с традициями, культурой, задачами прогресса и социополитической системы каждой страны"4.
2
Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. М., 1980. С. 25—26.
3 Там же. С. 26.
7 Crisis in International News: Policies and Prospects / Ed. by J. Richstad and M. Anderson. N.Y., 1981. P. 387.
Такие идеи не нашли поддержки среди сторонников "западной концепции", защищавшей коммерческие принципы как якобы наиболее нейтральные и объективные гаранты для информационных обменов. С этой позиции отстаивалась парадигма так называемого "свободного потока новостей", которую Шиллер подвергал критике как идеологическое оружие "информационного империализма". По мнению ученого, "новые технические средства коммуникации — компьютеры, космические спутники, телевидение — в сочетании с мощной расширяющейся системой корпоративного бизнеса помогли подтолкнуть Соединенные Штаты к центру мировой экономики"5. Планета оказалась в путах американских информационных сетей. Внимание миллионов зрителей и слушателей во многих странах мира направляется к американским фильмам, телепрограммам, журналам и другим видам массового информационного производства. И когда такая тенденция начинает подвергаться критике, идеологи информационного гегемонизма воспринимают это как нарушение принципов демократизма и прав граждан, полагая, видимо, что свое понимание свободы в духе индивидуализма они могут "прикладывать к медийным конгломератам, интересы которых строго поддержива-ют"6.
Вопросы, обсуждавшиеся в русле движения за Новый международный информационный и коммуникационный порядок, не исчезли из поля зрения коммуникативистов. Уроки этого движения анализировались и в 1990-е годы на страницах журналов и монографических исследований, посвященных различным аспектам информационно-технического прогресса и его влияния на медиакультуру. С новой силой полемика между сторонниками и противниками "рыночного фундаментализма" в трактовке принципов демократизма и свободы выбора информации вспыхнула в дискурсах участников и аналитиков Всемирного саммита по информационному обществу, состоявшегося в декабре 2003 г. в Женеве под эгидой ЮНЕСКО.
Центральное место в дискурсах саммита и в полемике вокруг него заняли вопросы о преодолении "цифрового раскола" для достижения "цифровой солидарности" и о моделях не столько информационного общества, сколько обществ знаний или коммуникационных обществ (knowledge societies, communication societies). В обращении к новым терминам выражалось стремление наполнить прогнозы информационного общества более реальным
5 Ibid. Р. 176.
6 Ibid. Р. 178. Подробнее об этом см.: Землянова Л.М. Современная американская коммуникативистика. Теоретические концепции, проблемы, прогнозы. М., 1995. С. 174-182.
содержанием с акцентом на ведущей роли социальной справедливости, образования, коммуникабельности, научных достижений и знаний как гарантов существенного улучшения качества жизни и укрепления демократических ценностей на новом витке глобализирующемся медиакультуры.
Участники движения за Новый международный информационный порядок апеллировали в основном к межправительственным соглашениям в целях преодоления дисбалансов в информационных связях между народами и странами. В дискурсах же саммита больше обсуждались идеалы гражданского общества как основы для реализации подлинно демократических свобод, включая и свободу выбора информации. Была организована кампания в защиту гражданского общества и опубликована специальная декларация, в которой излагались принципы его создания, пронизанные стремлением противопоставить неолиберальным идеям коммерческого подхода к использованию информационной техники в интересах монополий защиту гуманитарных функций медиакультуры на благо социально-исторического прогресса человечества.
Своей обязанностью участники кампании за гражданское общество провозглашают "создание информационных и коммуникационных обществ, которые ориентируются на людей, являясь инклюзивными и справедливыми"7. Каждый член такого общества может обладать правом свободного доступа к информации, к ее избранию, использованию и распространению, как и к знаниям, что соответствует положениям Всеобщей декларации прав человека. Информационная техника должна помогать людям бороться против нищеты, голода, болезней, экологических катастроф и военных угроз. Для этого надо ликвидировать "цифровой раскол" и обеспечить всех людей их коммуникационными правами в "обществах, где человеческие знания, творчество, кооперирование и солидарность считаются главными элементами, где развивается не только индивидуальная созидательность, но и коллективное новаторство", в обществах, где "знания, информационные и коммуникационные ресурсы признаются и защищаются как общее наследие человечества, обществах, которые гарантируют культурное и языковое многообразие и международные диалоги в среде, свободной от дискриминации, насилия и ненависти"8.
:
"Shaping Information Societies for Human Needs". Civil Society Declaration to the World Summit on the Information Society // Gazette: The International Journal for Communication Studies. 2004. Vol. 66. N 3—4. P. 324. ; Ibid. P.326.
Для этого надо знать не только особенности внутренней жизни стран, но и "глобальную динамику" противоречий, связанных с либерализацией в экономике, монополизацией в культуре, усилением милитаризма, расизма, нарушения прав человека — явлений, причастных к "новой асимметрии" в распределении социальных благ, выражающейся, в частности, в "цифровом расколе". В условиях глобализации всех этих тенденций возникает вопрос о необходимости "глобального гражданства" (global citizenship) как силы, способной в общемировом охвате оказывать ответственную помощь всем, кто нуждается в финансовых, технических, морально-человеческих ресурсах для улучшения качества жизни в информационных и коммуникационных обществах в соответствии с принципами демократических свобод, авторитетно изложенных во Всеобщей декларации прав человека.
Декларация гражданского общества утверждает, что "сохранение культурного и языкового разнообразия, свобода медиа, защита и расширение публичного домена глобальных знаний являются столь же важными для информационных и коммуникационных обществ, как и разнообразие природного окружения"9. Ибо демократическая перспектива для информационных и коммуникационных обществ, в которых информация имеет решающее значение для граждан, является необходимой для осуществления выбора на основе знания альтернатив и возможностей. "Они могут тем самым вносить свой вклад в культуру и практику сотрудничества как основы для обновления демократий"10. Иными словами, Декларация гражданского общества не поддерживает ни запретов, ни своеволия по отношению к свободе выбора информации, призывая к ответственному соблюдению принципов демократизма в интересах гражданского общества и приобщения всех его членов к овладению ценностями культуры и знаний с помощью доступных им медиа.
Следует отметить также и тот примечательный факт, что в противовес сторонникам технологического детерминизма, используемого в интересах неолиберального рыночного подхода к медиакультуре, Декларация гражданского общества предупреждает о "риске попадания в сильную зависимость от дигитальной технологии"11 и предлагает молодому "информационному поколению" для его образования шире использовать не только новые электронные медиа, но и все традиционные формы обретения знаний — от работы в научных центрах, университетах, школах и библиотеках до посещения музеев. Ибо, как подчеркивается в
9 Ibid. Р. 335.
10 Ibid. Р. 340.
11 Ibid. Р. 343.
этом документе, не техника сама по себе, а "именно люди и главным образом они формируют и создают общество, а информационные и коммуникационные общества не составляют исключения. Деятели гражданского общества являются главными новаторами и создателями техники, культуры и контента в информационных и коммуникационных обществах, и это будет продолжаться в будущем", если "права человека стоят в центре нашего видения информационного и коммуникационного общества"12.
Декларация гражданского общества отражает новые тенденции, характерные для идейных позиций участников и аналитиков Всемирного саммита по информационному обществу, и связанные с ними объективно-исторические процессы, которые происходят в современной глобализирующейся медиакультуре под воздействием таких мощных развивающихся сил, как, с одной стороны, информационные олигополии, владеющие колоссальными товаризованными ресурсами коммуникационной техники, а с другой стороны, выступающие против них в разных странах мира сторонники углубленной демократизации общественной жизни и прав на эти ресурсы с усилением ответственности за их гуманитарные функции при переходе от "цифрового раскола" к "цифровой солидарности". Эта тенденция сплачивает людей, народы и страны в их стремлениях преодолевать социальные препятствия на пути к свободному выбору информации, к знаниям и лучшим достижениям мирового общественно-культурного прогресса.
Гуманитарный пафос Декларации гражданского общества был выделен и поддержан в статьях, посвященных Всемирному саммиту по информационному обществу и опубликованных на страницах международного научного журнала для исследователей коммуникационных процессов "Газетт". Авторы этих статей — видные специалисты в области современной коммуникативисти-ки, науки так же глобализирующейся, как и предметы ее исследования — масс медиа и их многообразное влияние на различные сферы общественно-культурной жизни мира, изучение которых имеет не только теоретическое, но и практическое значение для судеб как отдельных стран, так и для всей мировой цивилизации.
Выражая мнение многих аналитиков, профессор Монреальского университета Марк Рэбой отметил, что исторической особенностью Всемирного саммита по информационному обществу явилось обсуждение актуальных проблем развивающихся коммуникаций в связи с активизацией на международной арене новой силы — глобального гражданского общества. Саммит он охарактеризовал как «третью попытку Организации Объединенных Наций
12 1Ыа. Р. 345.
заниматься вопросами информации и коммуникации. В 1948 г. в оптимистической атмосфере послевоенной поры Всеобщая декларация прав человека всем заявила, что великие революции XVIII столетия боролись за то, чтобы европейцы и американцы обрели возможность искать, получать и передавать информацию как основное право человека. В 1970-е годы в обстановке постколониальных настроений на фоне "холодной войны" неприсоединившиеся страны воодушевляют дебаты о Новом международном информационном и коммуникационном порядке, направляя внимание к таким вопросам, как неравенство в информационном потоке между Севером и Югом, культурные измерения техники и отсутствие коммуникационной инфраструктуры в так называемом третьем мире". И хотя эти события имели разные исторические контексты, им была присуща общая ориентация на государственные структуры. Третья попытка — Всемирный саммит по информационному обществу — совершается в начале XXI в. в "новом повсеместном беспрецедентном контексте, отмеченном такими терминами, как технологическая конвергенция и глобализация"13.
На этом саммите тоже были разногласия в разных формах и на разных уровнях, но благодаря силе идей гражданского общества внимание многих участников обратилось к интересам мирового сообщества, а не частного сектора с его стремлением к "инвестициям в развитие новых информационных инфраструктур для глобальной коммерции, финансовых связей и социальных услуг. Но во всех таких грандиозных планах людей не было видно нигде". Сторонники же решения коммуникационных проблем с позиций гражданского общества предложили даже "альтернативную метафору" — не информационное, а коммуникационное общество, "основанное на таких ценностях, как права человека, социальная справедливость, соучастие, долевое участие в распределении ресурсов, солидарность и устойчивое развитие"14.
Рэбой признает, что все эти новые тенденции еще требует тщательного изучения. Но это не умаляет значения состоявшегося саммита как "опыта прочного внесения проблем информации и коммуникации в глобальную повестку дня и тем самым открытия пространства для испытания новых путей рассмотрения глобальных вопросов. Это предвещает и основательную демократизацию коммуникаций, и их использование как средства общественного развития"15.
13
Raboy M. The World Summit on the Information Its Society and Legacy for Global Governance // Ibid. P. 225. 17 Ibid. P. 227.
15 Ibid. P. 231.
Главный редактор журнала "Газетт" проф. Амстердамского университета Сиз Хамелинк, солидаризируясь с противниками тотальной коммерциализации масс медиа в угоду их владельцам, игнорирующим гуманитарную миссию информации и коммуникации, в своей статье тоже утверждает, что осознать истинное значение информационного общества можно только при условии понимания, "каким образом сами люди могут быть архитекторами собственной истории"16. С этих позиций он критикует итоговую Декларацию принципов саммита за недостаточное внимание к "политико-экономическим контекстам"17, обусловливающим решение проблем информационного общества", и прежде всего к "вопросам власти и контроля"18. Не одобряет ученый и отсутствие должного, на его взгляд, внимания к процессу "неолиберальной глобализации" и связанной с ним попытке «поставить в центр западную "цивилизацию", а другие заставить плестись вслед за этой моделью», создавая "трейлерные общества"19 и вынуждая их выполнять требования таких богатых стран, как США. Процесс развития понимается, таким образом, как "отношения между интервентами и объектами интервенции" в интегрирующем их "глобальном рынке", в котором "торговые интересы, а не социально-культурные стремления определяют национальную телекоммуникационную политику"20. И поэтому все основные гражданские права, означающие и свободу выбора информации, ее использования и распространения с соблюдением прав на интеллектуальную собственность оказываются тоже в зависимости от коммерческих факторов, игнорирующих цели культурного разнообразия и защиты публичной сферы информационного пространства.
В заключение следует подчеркнуть, чти в целом аналитические статьи, опубликованные на страницах "Газетт", помогают глубже понять значение Всемирного саммита по информационному обществу для осмысления проблемы свободы выбора информации в демократическом ключе, предостерегая исследователей от поспешных риторических обещаний и направляя их усилия к поискам реальных путей развития глобализирующейся медиакуль-туры на благо гуманизации общемирового прогресса в XXI в.
Поступила в редакцию 3.10.04
16 Hamelink C. Did WSIS Achieve Anything At AH? // Ibid. P. 281.
17 Ibid. P. 282.
18 Ibid. P. 283.
19 Ibid.
20 Ibid. P. 284, 285.
