CC BY
26
Таким образом, мы видим, что у Толкиена магия наиболее незаметная, - в большей степени органическая часть Средиземья, открытая только великим или избранным. У Сапковского и Ро-улинг магия - труд, наука и искусство. Она дает шанс попасть на новый уровень по социальной и духовной лестнице, и получают доступ к ней не избранные, а те, кому она досталась по наследству.
Литература
1. Смирнов И.П. Что фантастично в фантастической литературе? // Смирнов И.П. Олитературенное время. (Гипо)теория литературных жанров. - СПб.: РХГА, 2008. - С. 125 - 140.
ПРОБЛЕМА СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ КОНЦА ХVШ-ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ ХГС ВЕКА
Лобарева В.С.,
кандидат филологических наук, доцент Заяц Е.С.
Лесосибирский педагогический институт - филиал Сибирского федерального университета г. Лесосибирск, Россия
Россия, поднятая Петром I «на дыбы», приковывала к себе внимание просвещенной Европы. Под влиянием быстро развивающейся действительности формировалось историческое сознание русских просветителей. Ключевым вопросом их социально-исторических концепций являлся вопрос о будущем России, который и сегодня звучит остро в идеологических спорах.
А.Н. Радищев вошел в сознание русских читателей как автор, отразивший в «Путешествии из Петербурга в Москву» идею революционного пути преобразования России. Такая интерпретация сужает художественное пространство «Путешествия...», искажает авторскую концепцию. В книге повествуется о путешествии чувствительного от природы молодого дворянина, который столкнулся с беззаконием в окружающем мире. Он начинает задумываться над тем, как изменить этот несовершенный мир. Путешественник понял, что природное право понимается в обществе как право природной силы (дворянин выше крестьянина), а не природного равенства, поэтому гражданские законы защищают «природные» права привилегированных сословий общества. Он также понял, что беззаконие - результат ухода человека от премудрости Бога-творца, который все нужное «насадил» в его разуме и сердце. Далее путешественник размышляет над тем, как изменить русскую действительность. В книге раскрываются разные проекты перехода России из царства беззакония в царство процветающего «блаженства народа».
Первый путь - путь реформирования в разных сферах. Он изложен в найденной путешественником рукописи «Проект в будущем». Реформы должны инициировать дворяне-землевладельцы и царь (главный чиновник). Художественным содержанием последующих глав автор показал, что для таких реформ нет условий - землевладельцы и чиновники добровольно не откажутся от привилегий. Ниже автор поместил в книге художественный материал, который раскрывает путь насильственного изменения политического и социально-экономического уклада в России. Но и этот путь, как следует из логики развития сюжета (глава «Тверь»), не приведет Россию к народному блаженству, потому что одно беззаконие породит другое беззаконие: как показала историческая практика (ода «Вольность»), вражда социальная порождает вражду семейную.
В последних главах книги отражен третий путь преобразований - путь просвещения. Пророческая миссия художника - словом творить мир, способствовать пробуждению «нужного» в разуме и сердцах людей. Не случайно книга заканчивается «Словом о Ломоносове», который, по замыслу Радищева, должен восприниматься как пример служения своему народу и как эталон просвещенного человека, ставшего таковым в результате собственных усилий. Таким образом, А.Н. Радищев приводит читателей к мысли, что просвещение человека - «черты начальной божества» (Г.Р. Державин) - единственно возможный путь преобразования всей России.
Просветитель-сентименталист Н.М. Карамзин, признавая единство чувственного и рационального в природе человека, в силу исторического опыта склонялся к пониманию первого начала как превалирующего в жизни человека. Он считал, что воспитать в человеке добродетельную чув-
ствительность можно. Для этого необходимо предлагать ему в качестве объекта для восприятия возбуждающее «доброту, человечность, сострадание». Отсюда следовал другой его тезис: художник должен обращаться к литературному труду лишь тогда, когда его «душа может возвыситься до страсти к добру», до «желания всеобщего блага». Карамзин-художник мечтал о «царстве счастья», которое может наступить «посредством медленных, но верных, безопасных успехов разума, просвещения, добрых нравов». Так, просветитель Карамзин основу социально-исторических преобразований видел в результатах воспитания высоконравственного гражданина.
В.А.Жуковский, принимая участие в судьбе опального поэта Пушкина, писал ему: « <...>Ты рожден быть великим поэтом и мог бы быть честью и драгоценностью России. Но я ненавижу все, что ты написал возмутительного для порядка и нравственности. Наши отроки (то есть все зреющее поколение), при плохом воспитании, которое не дает им никакой подпоры для жизни, познакомились с твоими буйными <...> мыслями; ты уже многим нанес вред неисцелимый<...> Талант ничто. Главное: величие нравственное. - Извини, эти строки из Катехизиса» [1]. Все творчество самого Жуковского пронизано просветительской идеологией, стремлением объяснить читателям, что движущей силой общественного развития должна быть нравственная сила человека, проявляющаяся в «тепловой» энергии его сердца, направленной на других.
Национально-историческое сознание Пушкина нашло свое выражение уже в ранних стихотворениях. Его интересовали исторические процессы и судьбы людей в отечестве; он мечтал о просвещенном государстве. В послании «К Чаадаеву» поэт выразил свое понимание нераздельности судьбы отечества и личной судьбы: «Мой друг, отчизне посвятим//Души прекрасные порывы». Только благодаря этому «Россия вспрянет ото сна», рухнет беззаконие («самовластье»). Поэт предполагал, что в своем служении отечеству просвещенный монарх уничтожит главное зло в России - «рабство» ( беззаконие) и взойдет над ней «прекрасная заря».
П.Я.Чаадаев, современник Пушкина, сформулировал христианско-философский закон истории - «воцарения царства божьего на земле». Его проявление он увидел в просвещенной Европе. Он считал, что русскому народу на пути к нему следует «оживить свою веру всеми возможными способами и дать себе истинно христианский импульс» [2]. Пушкин же считал, что русский народ в результате исторических событий (т.н. татаро-монгольского ига) сделался совершенно чуждым христианскому (католическому) миру. Он писал Чаадаеву: «Вы видите единство христианства в католицизме, то есть в папе. Не заключается ли оно в идее Христа?» [3]. Данное противопоставление точно отражает историческое сознание Пушкина. Животворящей святыней он, вопреки Чаадаеву, считал «Любовь к родному пепелищу,//Любовь к отеческим гробам», а не западную цивилизацию.
H.В. Гоголь в поэме «Мертвые души» передал свое представление об историческом пути России. У нее должно быть великое будущее: она призвана служить примером для других народов. В природе русского человека заложены качества, которые, как он думал, позволят ей выполнить эту историческую миссию. Особое место в этом Гоголь отводил «меткому» русскому слову как форме выражения особого русского сознания, которое стремится к глубинному познанию и осмыслению бытия.
Таким образом, русская литература конца XVIII - первой половины XIX века отразила концепцию эволюционного пути социально-экономических преобразований, которая была отвергнута новым поколением русских поэтов во главе с Н.А. Некрасовым.
Литература
I. Переписка А.С. Пушкина. В 2 тт. - М.: Худож. лит.,1982. - Т 2. - С. 112.
2. Чаадаев П.Я. Статьи и письма. - М.: Современник, 1989. - С. 157.
3. Переписка А.С. Пушкина. - Т 2. - С. 275.
