CC BY
177
рую мы обретаем / отв. ред. Т.И. Заславская. Новосибирск, 2003. С. 507-536.
9. Михеев П.А. Проблемы современного села в перспективе социальной политики. Саратов, СГТУ. 2003. С. 86-87.
10. Петриков А. Специфика села в контексте реформ // Социологический журнал. 1994. № 4. С. 6.
Поступила в редакцию 22.09.2008 г.
Vorobyova D.A. Subjects of social policy in rural areas in modern Russian society. The author examines the most typical social processes of modern Russian village, and analyzes social and economic levers of the process of revival of the Russian agrarian sector.
Key words: Economic Sociology, social policy, rural society, agrarian reform.
УДК 152.32
ПРОБЛЕМА СОХРАНЕНИЯ ЛИЧНОСТИ В УСЛОВИЯХ СОВРЕМЕННОГО СОЦИУМА
© О.И. Жукова
Осмысливается кризисное положение личности, в котором она оказалась в ситуации современного общества. Анализируются следующие проявления кризиса: феномен аномии, апатии и нигилизма человека. Предлагаются варианты выхода из данной ситуации.
Ключевые слова: современное общество, личность, феномен аномии и апатии, кризисное положение личности.
Сегодня практически любые размышления интеллектуалов, касающиеся осмысления проблем взаимосвязи общества и человека, как правило, констатируют их глубинную противоречивость и кризисность, проявляющиеся на самых разных уровнях социального бытия. Среди различных сценариев, которые прогнозируют дальнейшее развитие социума и человека, наряду с умеренно оптимистичными концепциями в большей степени преобладают пессимистические воззрения. В них подчеркивается то, что в системе глобальных кризисов и опасностей, подстерегающих современный мир, одно из центральных мест занимает кризис, затрагивающий духовные, гуманистические аспекты бытия и касающийся сущности и существования самой личности.
В свое время А. Тойнби очень точно и верно отмечал, что процессы, происходящие в обществе, находят мгновенное отражение в душе человека. «Раскол в человеческой душе - это эпицентр раскола, который проявляется в общественной жизни, поэтому, если мы хотим иметь более детальное представление о глубинной реальности, следует подробно остановиться на расколе в человеческой душе» [1]. По мысли автора «Постижения истории», раскол, происходящий в
душах людей, проявляет себя в самых разнообразных формах, затрагивая все стороны бытия. Им выделяются два возможных пути поведения человека во времена сложных драматических социальных перемен: это путь абсолютной пассивности и путь проявляющейся в крайних формах активности. Анализируя векторы движения, которые выбирает индивид, реагируя на процесс социальных изменений, Тойнби показывал, что они ведут к архаическим и футуристическим вариантам выбора, представляющимся человеку наиболее адекватными и правильными при разрешении социального кризиса. Вследствие этого человек видит выход либо в обращении к прошлому социальному опыту, либо, отрицая его любые позитивные значения, устремляет свой взор только в будущее. В любом случае эти два варианта не могут дать объективного понимания реальности, т. к. свои представления они основывают на утопических идеях, идеализирующих, искажающих, преувеличивающих, либо преуменьшающих происходящее в социуме. И с этим нельзя не согласиться.
Как известно, греческий термин «кризис» переводится как «решение», «поворот», а слово «кризис», написанное по-китайски, состоит из двух иероглифов: один означает
«опасность», другой - «благоприятная возможность». Как мы видим, в самом значении данного термина, вариативного в столь разных языковых культурах, содержатся амбивалентные характеристики. С одной стороны, кризис «предоставляет» в онтологии бытия возможность позитивных изменений, заставляя общество и человека находить выход из деструктивных, устаревших, привычных социальных и индивидуальных систем координат; с другой - он «влечет» за собой отрицательные, а иногда и необратимые последствия, в которых оказывается и социум, и человек. Так и у сегодняшнего человека есть, по меньшей мере, два пути личностного развития. Один путь позволяет личности не терять свою самость и раскрывать всю глубину своей содержательности. Другой путь - путь утраты индивидуального начала, потери самого себя, своей самости, путь, ведущий в конечном итоге к «тотальной и неостановимой деиндивидуации».
Тема взаимоотношения человека и общества достаточно традиционна для общест-вознания, но тем не менее она продолжает оставаться одной из ключевых проблем философского дискурса, раскрывая свои новые грани и закономерности. Если обратиться к текстам европейских и отечественных мыслителей, таких как Кант, Гегель, Маркс, Ницше, Вебер, Дюркгейм, Маркузе, Фромм, Адорно, Бердяев, Леонтьев, Шестов и др., то каждый из них в той или иной степени пытался осмыслить и дать соответствующие оценки различным социальным феноменам, затронуть основные темы взаимодействия человека и общества.
Очевидно, что в решении ключевых вопросов: «как взаимодействуют между собой личностное и общественное?», «насколько общество дает возможность раскрыть человеку свою самость?», в силу их сложности и многоплановости не может быть найдено единых и простых ответов. Каждый мыслитель по-разному видит пути взаимодействия индивидуального и социального. Одни считают, что общество производит тех людей, которые ему наиболее необходимы. Подобный подход имеет под собой реалистические основания, тем более, как показывает практика, достаточно большая часть людей достаточно охотно и с готовностью подчиняются социальным правилам, воспринимая соци-
альный мир как легитимный, видя в самой социальной реальности определенную детерминированность и объективную целесообразность. Другие мыслители исходят из понимания человека как автономного индивида - субъекта, обладающего сознанием и волей, способного к осмысленным поступкам и сознательному выбору.
В любом случае, как бы ни рассматривалась данная взаимосвязь, есть то, что объединяет самых различных философов: это осознание кризиса, который затрагивает все структуры социального мира. О чем это говорит? О том, что имеет место явное преувеличение кризисности всех общественных процессов? Или, наоборот, то, что всегда отличало именно философское знание: это наличие глубинной и объективной рефлексии, которая помогает аутентично увидеть реальность? Ответ здесь, скорее всего, будет найден, если мы обратимся к некоторым мировоззренческим представлениям ряда философов.
Когда в одной из своих последних работ «Здоровое общество» Э. Фромм определял это «здоровое общество», то в качестве главной посылки он брал кантовский принцип категорического императива, из чего вытекало утверждение о том, что здоровое общество - это такая социальная организация, в которой ни один человек не является средством для достижения целей другого, а всегда и исключительно является целью сам по себе. Это такое общество, где человек является центром и где его любая деятельность должна выступать в качестве созидающего, а не деструктивного процесса, где принцип совести выступает в качестве ведущего принципа личностного бытия [2]. Несомненно, что в таком «здоровом обществе» должна преобладать «душевно здоровая личность» -личность творческая и неотчужденная. Личность, способная отличить иррациональное и рациональное действие и критически воспринимающая любое воздействие на ее сознание. Это личность, которая пребывает в состоянии постоянного ученичества по отношению к самой себе и окружающему миру, т. е. умению и готовности видеть себя и мир, критически избегая поспешных суждений и оценок.
«Здоровое общество» Фроммом противопоставляется не просто «нездоровому», но
«безумному», «психически больному» [2]. Современную ему социальную реальность Фромм воспринимал именно в качестве патологии нормальности. Здесь, конечно, сказалось влияние на данного мыслителя идей Маркса и Фрейда. Поэтому для Фромма в каждой индивидуальности диалектически сочетаются биологические, бессознательные моменты с социальными параметрами, которые формируют его сущность. Особенность человека заключается в том, что он не может быть просто чистым листом бумаги, на котором можно написать все, что угодно. У него есть некий внутренний стержень, основа, сущностная экзистенциальность. Опираясь на подобную позицию, можно сказать, что высшая самость заложена в человеке изначально, а не является только добавочным результатом социализации или общественной обусловленности, но тем не менее общество может очень серьезно воздействовать на личность как позитивно, так и негативно. Слишком серьезные социальные доминанты не могут для человека пройти бесследно, отсюда наличие постоянной экзистенциальной противоречивости личности, ведущей к различного рода дихотомиям.
Диагноз Фромма перекликается с позициями очень многих современных мыслителей. Практически все они обращают внимание на отчужденность, «заброшенность»
(Хайдеггер), «одномерность» (Маркузе),
противоречивость, потерянность, «молчаливую пассивность» (Бодрийар) современного человека. Констатируется искажение как внутренней, так и внешней реальности в сознании индивида. Внутренним патологическим чувствам современного человека свойственны такие крайности, которые приводят либо к апатии и психической анемии, либо разрастаются в нарциссизм и эгоцентризм. Что касается внешнего мира, то его современный человек либо воспринимает абсолютно некритически, полностью ему подчиняясь, либо опредмечивает и приспосабливает его только под свои интересы.
С нашей точки зрения, к безусловной «ненормальности» современного общества относятся различные стратегии бегства индивида, принимающие самые различные патологичные формы. Это в первую очередь относится к безостановочному материальному потреблению. Сегодня мы можем наблю-
дать «рождение», «рост» и «смерть» вещей, в то время как в предшествующих обществах вещи «переживали» человека. Это вытекает из того, что ведущей формой деятельности для человека стало само потребление. Можно даже сказать, что современное общество в большей степени нуждается не столько в человеке как в трудящемся, производящем, сколько в человеке именно потребляющем. Причем бездумно потребляющем буквально все: от вещественно-материального, до культов, идеологий, националистических идей, массовой культуры, наркотиков, алкоголя и т. д. Парадокс заключается в том, что нынешнее общество демонстрирует противоречие, которое не совсем им осознается. Человеку преподносится идея, что уровень потребления - это и есть мерило социальных заслуг, но в тоже время от него ожидается проявление иных форм социальной ответственности. Нам думается, что привычка к безграничному потреблению вряд ли создаст такой тип личности, который будет руководствоваться в своей деятельности абстрактными принципами всеобщего блага.
В свое время К. Леонтьев в работе «Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения» обращал внимание на то, что требования всякого равенства: экономического, политического, культурного формирует особый тип людей - самоуверенных и претендующих на неограниченные права и свободы, отвергающих всякую ответственность и долг. Вырабатывается «средний человек», с воодушевлением принимающий либеральную идею, согласно которой личное благо индивида, а не благо государства, является главной ценностью, а поэтому морально жить по капризу и произволу своей натуры, ее ненасытных и неразумных потребностей. Подобного человека трудно воодушевить государственной идеей: он утратил способность подчиняться целям, которые выходят за пределы его эгоистических интересов.
Если механизм бегства по какой-либо причине не срабатывает, то у человека появляется депривационное состояние, которое приводит к субъективному ощущению им собственной обездоленности, ограниченности доступа к социальным благам. Все это в конечном итоге влечет за собой возникновение хронической агрессивности, болезненной по-
дозрительности, чувства бесцельности и абсурдности, ощущения внутреннего противоречия и других фрустрационных состояний.
Как мы уже отмечали, эпоха, в которой мы сегодня живем, в сознании людей осознается как кризисная. Кризис затрагивает не только практически все сферы социума, но и самое главное - он поражает личность. Нельзя не согласиться с мнением о том, что характерная черта современного кризиса не определяется, как это было раньше, экономическими показателями. Степень реальной деградации общества дает о себе знать в «дегуманизации системы», что проявляется, прежде всего, в духовной сфере и в нравственной деградации, поэтому и ощущается данный кризис в том, что человек испытывает потерю своей собственной самости, проблематичности осознания своей глубинной сущности. Последнее, в конечном итоге, приводит к девальвации личности. Девальва-ционные процессы, происходящие с современным человеком, приводят к потере веры в аксиологические основания личностного и социального бытия и характеризуются таким феноменом, как аномия. Проблема аномии, в том варианте как она рассматривается сегодня, оказалась намного сложнее и многостороннее, чем это представлялось ранее. Как известно, данное понятие впервые встречается в греческой философии. У Платона аномия - это беззаконие, несправедливость, беспорядок. Потом оно обретает свой статус в эпоху Возрождения. Так, в XVI в. Ж.-М. Гюйон аномию определяет в качестве важного понятия, позволяющего осознать процессы, происходящие в обществе, и рассматривает его как позитивное явление, при котором происходит освобождение от жесткого, догматического состояния.
Традиционно считается, что данный термин в научный оборот ввел Э. Дюркгейм. Это понятие у французского мыслителя характеризует переходный период, во время которого проявляются «разброд и шатания» в виде атомизации общества и возникновении вследствие этого процессов утраты прежних социальных нормативных параметров, роста девиантного поведения, настроения депрессии и апатии. Дюркгейм считал аномию логичным и естественным состоянием промышленного общества. «В промышленном мире кризис и состояние аномии суть
явления не только постоянные, но, можно сказать, даже нормальные» [3]. Поскольку это общество уровнем своего развития способствует безостановочному росту человеческих желаний, установкой на одинаковое для всех целеполагание и ценности индивидуального успеха, то большинство людей, лишенных богатства, власти, высокого статусного положения, начинает расценивать свою жизнь как неудавшуюся, что неизбежно приводит к конфликту с существующими социальными нормами. Подобная дисфункцио-нальность, по мысли Дюркгейма, появляется в результате перехода от моральных принципов традиционного общества, основанных на «механической» связи между людьми, которые подкреплялись достаточно жесткими мерами при помощи сил и запретов, к «органическому» состоянию, которому уже присущи свободная реализация и осознание себя в качестве творческой, одаренной личности. Здесь «никто не знает в точности, что возможно и что невозможно, что справедливо и что несправедливо; нельзя указывать границы между законными и чрезмерными требованиями и надеждами, а потому все считают себя в праве претендовать на все» [3, с. 238].
В дальнейшем понятие аномии получило свою интерпретацию в концепциях Р. Парсонса, Э. Фромма, Р. Маккайвера, Д. Рисмена и др. мыслителей. Существенным в их взглядах было то, что расширялась и модифицировалась типология конформистского поведения индивида (Парсонс, Фромм и др.) и было значительно психологизировано само понятие аномии (Маккайвер, Рисмен и др.).
Анализ феномена аномии показывает, что он является сопутствующим негативным проявлением практически всех современных обществ, включая Россию и др. страны. Как справедливо отмечает В.Г. Федотова в работе «Апатия на Западе и в России», аномия в России 1990-х гг. возникла по тем же причинам, которые были проанализированы Дюрк-геймом: во-первых, по причине быстрых изменений в различных сферах социума при отсутствии соответствующих морально-этических оснований; а во-вторых, по причине ослабления солидарности и доверия между людьми. «В нашем обществе, - пишет Федотова, - аномия возникла также по причине радикального отказа от прежде коллективно санкционированных ценностей и норм и
полного разрушения механизма социального конструирования реальности при анархическом порядке 1990-х гг. В результате, сегодня мы не имеем коллективных представлений о различии добра и зла, о том, что такое страдание, справедливость, жалость, милость, доброта, хороший тон, правильная речь, самоуважение, уважение к другому, потеряло смысл традиционно русское понятие правды и пр.» [4]. Конечно, автора можно упрекнуть в том, что им слишком драматизируется ситуация. Сегодняшняя социальная реальность демонстрирует нам многие позитивные явления, происходящие в обществе и жизни людей. Но все дело в том, что задача социогуманитарного знания и, в первую очередь, философии всегда заключается в обостренном, а вследствие этого, реалистическом восприятии тех процессов, которые происходят и с личностью, и с обществом.
С нашей точки зрения, особенность сегодняшнего варианта проявления аномии заключается в том, что данный феномен не только отражает состояние целых обществ, но и в не меньшей степени характеризует отдельную личность. В подобном состоянии она может оказаться даже в ситуации достаточно хорошо организованной социальной структуры, что позволяет рассматривать аномию не только как следствие социальных потрясений, но и как логичное состояние индивида в современном обществе, в котором отчуждение людей является нормой бытия. Аномичность современной личности дает о себе знать в соответствующем состоянии сознания. В восприятии мира у человека появляется ощущение, что и мир и сам человек лишены ясных правил и стабильности. Индивид пессимистически воспринимает все происходящее в социуме, т. к. для него социальная реальность лишена прочности и предсказуемости. Все это ведет к рассогласованию ценностей, чувству морального опустошения и бесцельности жизни. Поэтому можно с полным основанием говорить о том, что главными причинами, обусловливающими аномию, становятся потеря смысла в основополагающих принципах бытия, утрата или недостаток веры в метафизические ценности, а также бессилие и отчуждение людей.
Безусловно, подобные негативные проявления вызваны самыми разнообразными причинами, к числу которых можно отнести
осознание человеком утопичности различного рода идеологем относительно построения совершенного общества. Об этом достаточно красноречиво писали Р. Арон, Д. Белл,
Ч. Райт Миллз в Америке, А. Камю в Европе, отмечая конец века идеологий. Данными мыслителями подчеркивалось, что пришедшие на смену идеологиям плюрализм и мультикультуризм ничего кроме потерянности и нигилизма не могут с собой привнести. И с этим нельзя не согласиться.
В одной из своих бесед М. Мамардашви-ли отмечал очень интересную мысль о том, что состояние нигилизма - это во многом состояние, которое вызвано разочарованием в предмете своего былого уважения и даже преклонения. Оно обусловлено именно некритичным, неадекватным восприятием реальности, когда то, во что человек верит безоговорочно, перестает соответствовать его ожиданиям. И это касается не только отношения отдельной личности к другим людям, а в т. ч. и отрицательным отношением к ценностным сущностям всех структур социального.
Во многом именно состояниями аномии, нигилизма, апатии современного человека предопределена потеря его внутренней самости. Современное общество - это массовое общество, в том смысле как его рассматривали Х. Ортега-и-Гассет, Г. Блумер, Ж. Бод-рийар. В данном обществе масса нивилирует личность, отдает предпочтение усредненному, типическому, привычному и легкоусвояемому. «Человек массы» легко наполнятся самым разным, зачастую противоречивым содержанием. Массам не нужен смысл, как верно отмечал Бодрийар. Любые попытки привнести сложность и смыслопонимание здесь наталкиваются на полное неприятие. Необходимость существует только в зрелищности и стереотипности. Массовые общества, где масса выступает своеобразным нормативом социальности, уже по самой свой сущности не являются здоровыми обществами. В данных обществах происходит «забалтывание» (Хайдеггер) сущности человека, искажение его самости.
Самость личности, о чем говорили философы, во многом складывается из умения, в экзистенциальном смысле слова, заботиться о себе. При этом забота о себе напрямую связана с заботой об окружающем мире. Чем
больше человек принадлежит сфере объективности, тем в большей степени он обретает самого себя и раскрывает подлинный смысл своей самости. Поэтому самость личности связана с заботой о создании подлинного здорового общества, в котором отдельный индивид учился бы жить в согласии с самим собой. Но это во многом остается некой утопической мифологемой.
Итак, современная философская мысль констатирует именно болезненную симптоматику всех структур социального. При этом она подчеркивает, что в истории человечества, наверное, никогда не было (да и могло ли быть?) гармоничного общества, общества, которое могло бы удовлетворять каждую личность и восприниматься ею в качестве идеального. С этим трудно не согласиться, но то, что подобное общество практически недостижимо, не означает, что не должны быть предприняты попытки движения в данном направлении. По мере того, как развивается цивилизация и вместе с ней человек, меняются многие стратегии действия, и зачастую их ход определяется объективно -правильным видением реальности.
Поэтому философия не просто пытается зафиксировать и объективно описать происходящие процессы. Она, конечно, должна предложить возможные варианты выхода из сложившейся кризисной ситуации. По крайне мере, философия как часть культуры выполняет функцию смысловой ориентации человека. Любая философия, если она только философия, а не идеология, убеждена в своем воздействии на души людей и на порядок общества. Большинство великих философов объединяет вера в правомерность платоновской убежденности в освобождающей силе философского мышления. Влияние философии заключается не в ее практической целесообразности и применимости, а в том, что она дает образовательное знание, знание аксиологических нормативов. Философская культура позволяет понять, в чем заключается высшее благо для человека и общества. Какой бы излишне высокопарной не казалась данная мысль, в своих конечных и базисных основаниях она является именно таковой.
Итак, философия может предлагать самые различные варианты выхода из сложившейся драматической ситуации современного социального сообщества и существующе-
го в нем человека. Один из таких вариантов связан с обращением к идеям и идеалам, заданным еще эпохой Просвещения. Именно данная эпоха, основанная на позитивистском, рационалистическом универсализме, основы здорового общества усматривала в опоре на разумное начало, в движении к абсолютной истине, в рациональном планировании идеальных социальных порядков.
В наши дни проект Просвещения имеет и своих сторонников, и своих противников. Сторонники (К. Ясперс, Э. Фромм, Ю. Хабермас и др.) видят в нем один из наиболее приемлемых вариантов обретения гуманистического общества. И хотя доля скептицизма здесь достаточно велика, тем не менее считается, что идеалы Просвещения вполне могут быть реализованы в современных экономических и политических условиях. Критики в обосновании противоположной позиции опираются на такие фундаментальные интеллектуальные фигуры, как Ф. Ницше, полагавшего, что основания данного проекта находятся в воле к жизни и власти, индивидуальном отчуждении и отчаянии, и М. Вебера, называвшего идеи мыслителей Просвещения ироничной и печальной иллюзией, соответственно, не видят в нем выхода для современного социума.
Другой вариант философского дискурса предполагает уйти от привычного европоцентристского видения социальной ситуации и произвести децентрацию и деконструкцию всех привычных, ставших классическими социальных оснований. Ряд мыслителей (Ж. Делез, Ж. Деррида, П. Козловски и др.) рассматривают постмодерн как выигрыш времени, как именно ту идеологию, которая позволяет правильно поставить диагноз социальным болезням и найти верные методы лечения. В качестве таковых усматривается отказ от бинарных оппозиций, характерных для общества модерна: высокое - низкое, правильное - неправильное, здоровое -больное и т. д. Предлагается пересмотреть понятия патологии и нормы и, соответственно, более толерантно воспринимать многие социальные проявления, не привязывая к ним однозначных, ригористических оценок. С точки зрения постмодерна социальная реальность настолько многолика, плюралистична и фрагментарна, что никаких объективных и единственно верных объяснений
принципиально быть не может. Это нужно признать как данность и как определенный момент освобождения от стереотипов.
Наиболее близкой нам представляется позиция Г. Тульчинского, В. Налимова и др. мыслителей, рассматривающих перспективу философского знания в контексте большего внимания метафизики личности, различным измерениям человеческого и социального бытия [5]. Определяющая роль в этом процессе отдается человеку, которого постмодерн разорвал на кусочки, фрагменты; человеку понятому как персона, которому суждено быть творческим началом, способным вывести на дорогу порождения новых смысловых моделей социальной реальности. Фундаментальный характер персонологии, проблем самосознания, идентичности определяется ролью и значением потенциала и целостности личности в современном обществе, находящемся в состоянии глубинной трансформации. С одной стороны, процессы социальной трансформации порождают мощные стрессы, различные фрустрационные состояния, зачастую приводящие индивида к потере жизненных смысловых значений. С другой стороны, личность - не только претерпевающий объект, но и источник, и средство, и результат социальной динамики, в том смысле, что стремление к целостности обнаруживает в самой личности основополагающие базисные основания свободного и ответственного социального поведения. Тем самым проблема расширения целостного потенциа-
ла личности оказывается в самом центре осмысления содержания, процессов и механизмов социальной трансформации. Социальное развитие должно опираться не только на цивилизованно-технический фундамент, но и порождать новые культурные смыслы и аксиологические основания жизненного бытия личности.
1. Тойнби А.Дж. Постижение истории / пер. с англ. М., 1991. С. 358.
2. Фромм Э. Здоровое общество // Психоанализ и культура: Избр. тр. К. Хорни и Э. Фромма. М., 1995.
3. Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд / пер. с фр. М., 1994. С. 242.
4. Федотова В. Апатия на Западе и в России // Вопр. философии. 2005. № 3. С. 12.
5. Тульчинский Г. Постчеловеческая персоноло-гия. Новые перспективы свободы и рациональности. СПб., 2002.
Поступила в редакцию 10.07.2008 г.
Zhukova O.I. To the problem of self-identity saving in conditions of modern social medium. The article is focused on the analysis of the crisis state of a person, occurred in conditions of modern society. The following characteristics of crisis are being analyzed: anomy phenomenon, apathy and nihilism. The author offers possible way outs to this situation.
Key words: modern society, person, anomy and apathy phenomena, crisis state of a person.
