CC BY
69
УДК 81'42
Ю. В. Скоромолова, ст. преподаватель, (8422) 77-81-45, i.skoromolova@ulstu.ru (Россия, Ульяновск, УлГТУ)
ПРОБЛЕМА СИТУАТИВНОЙ РЕФЕРЕНТНОСТИ СУБЪЕКТНОГО ИМЕНИ. СОБЫТИЕ И СИТУАЦИЯ
Рассматриваются предложения, в которых позицию субъекта занимает так называемое «имя ситуации», обозначающее некую экстралингвистическую, в основном субъективно интерпретируемую ситуацию. Приводится подробный анализ событийных имен и ситуативных имен, причем последние признаются более широкими по семантическому охвату, включающими в себя понятия события, факта, состояния, процесса, и другие референции.
Ключевые слова: семантика предложения, субъект, референция, событийное имя, ситуация.
В философской традиции ситуативную, или фактологическую, концепцию мира, выдвинул австрийский философ-неопозитивист Л. Витгенштейн, рассматривая реальный мир не как совокупность материальных вещей, а как совокупность фактов. «Мир есть совокупность фактов, а не вещей» - такой формулировкой открывается «Логико-философский трактат». [5, с. 8].
С середины 60-х годов наиболее широкое распространение среди лингвистов получила денотативная, или референтная, концепция значения предложения, согласно которой имеются определенные отношения между высказыванием и обозначаемой им экстралингвистической ситуацией, или событием. Ситуативная концепция предложения последовательно развивается в работах В. Г. Гака. Считая высказывание полным языковым знаком, В. Г. Гак полагает, что «референтом высказывания является ситуация» [6, с. 78], а не отдельный элемент действительности.
Существуют и строго формальные, грамматические интерпретации семантики предложения в связи с обозначаемой ситуацией. По мнению Ю. А. Левицкого, семантика предложения представляет собой сложную структуру, включающую семантику предложения как грамматической единицы, содержание мысли, выражаемой данным предложением, и содержание ситуации, называемой им. Взаимодействие компонентов содержательной структуры предложения представляет собой не что иное, как наложение грамматической семантики и формы предложения на структуру суждения и структуру ситуации. Как можно увидеть, постулируется подчинение грамматическим компонентом всех остальных. [13, с. 98]
А. В. Бондарко описывает семантическую структуру предложения в виде набора универсальных ситуаций, относящихся к области языкового значения, вбирающего в себя как понятийную основу передаваемого
содержания, так и языковую семантическую интерпретацию этой основы, и выделяет типы подобных ситуаций - бытийные, действия, модальные, каузативные, локальные, темпоральные, квалитативные, компаративные, посессивные, ситуации состояния, отношения и другие [4, с. 20].
Таким образом, описывая семантическую структуру предложения, исследователи неизбежно сталкиваются с проблемой денотации ситуации и выявления типичных семантических конституентов предложения. Возникает, как правило, вопрос о количестве таких конституентов: так, В. Г. Гак выделяет семь реальных актантов (Гак, 1972), И. П. Сусов описывает восемь релятем (Сусов, 1973), В. В. Богданов приводит четырнадцать семантических функций, которые передаются определенными формальными средствами (Богданов, 1977).
Особое внимание следует уделить анализу и определению ситуации. Само понятие ситуации используется разными авторами в разных значениях. Во многих случаях ситуацией называют экстралингвистический референт предложения, отрезок реальной действительности, частное событие, факт, о котором сообщается в конкретном высказывании. К примеру, В. Г. Гак трактует ситуацию как совокупность элементов, присутствующих в сознании говорящего в объективной действительности в момент «сказывания» и обусловливающих в определенной мере отбор языковых элементов при формировании самого высказывания [6, с. 358].
Некоторые авторы переносят ситуацию из действительности в язык, утверждая, что «в качестве семантической единицы, составляющей сигнификативное значение, выражаемое предложением, ситуация противопоставлена денотату или ситуативному референту; под последним понимается «отрезок» внелингвистической действительности, обозначаемый предложением и отображаемый ситуацией». Как считает Н. Д. Арутюнова, понятие ситуации можно отнести не только к миру - это фрагмент действительности, но и к языковой семантике - это смысловая структура предложения, а в известной степени и к мышлению - это фрагмент действительности, вырезанный и обработанный мыслью [1, с. 8]. Иногда ситуация рассматривается в двух аспектах, или на двух уровнях абстракции - «как факт объективной действительности и как факт отражения и переработки этой действительности в сознании» [15, с. 26].
Иногда позицию субъекта высказывания занимает так называемое «имя ситуации», которое представляет собой «не перенесение наименования с одного слова на другое, а сгущение, концентрацию мысли в одном слове. Это именно слияние смыслов, интегральность, синкретизм, нерасчлененность» [11, с. 112]. В высказываниях с именами ситуации по одному конкретному имени слушателю приходится восстанавливать целую, иногда очень сложную, ситуацию.
В рамках исследований связи языка и мышления особую актуальность получило представление семантики слова в виде определенных структур знаний или фреймов, которые, как отмечает Ч. Филлмор, являются не только средствами организации опыта и инструментов познания, но и инструментами описания и объяснения лексических и грамматических значений. [16, с. 65] Диапазон языковых средств реализации фреймов достаточно широк: от лексических единиц до текстов, причем использование в языке так называемых «событийных имен» является одним из самых распространенных.
Наряду с ситуативными концепциями широкое распространение в лингвистике в последнее время получили событийные интерпретации действительности, в силу того, что интерес философов, логиков, а впоследствии и лингвистов переключился с предметно-пространственного аспекта мира на его событийно-временные характеристики. «Событийное» представление мира выдвинуло на первый план идею связей и отношений [2, с. 101].
Однако до сих пор не выработано единого определения понятия события.
Событие в философском смысле представляет собой частный случай отражения в сознании движущейся материи, единство признаков, связанных с основными категориями философии - материей, временем, пространством, причинностью, изменением [9, с. 46].
События и факты составляют метаязыковые классификаторы с зыбкими границами, под которые подводятся многие частные разновидности, таким образом, обращение к именам непредметных объектов сближает семантический анализ с концептуальным. [2, с. 8]
В концепции Н. Д. Арутюновой события представлены как происходящие не в пространстве «безграничного мира», а в его более узкой сфере - сфере жизни личности, семьи, группы людей, коллектива, общества, нации, государства. Событие - со-бытие - наполняет собой бытие людей. Событие обладает троякой локализацией: оно локализовано в некоторой человеческой (единоличной или общественной) сфере, оно происходит в некоторое время и имеет место в некотором реальном пространстве [2, с. 172].
Подробно рассматривая возможные значения субъекта и формы их выражения в русском языке, Г. А. Золотова подчеркивает особую значимость имен существительных отвлеченного признакового или событийного значения. Не имея предметного, субстанциального значения, они не функционируют в роли носителя предикативного признака, а в силу своей семантической специфики участвуют в иных семантико-
синтаксических типах конструкций, чем имена предметные, субстанциальные: в именительном падеже они обозначают либо каузатор другого действия, признака, состояния субъекта (Бессонница его изматывает, Радость делает ее краше), либо понятие, подлежащее логической квалификации или логическому соотнесению с другими понятиями (Бессонница - мучительное состояние) [8, с. 140].
Понятие о событиях как целостных структурах действительности существенно для понимания не только предложений, но также слов и значений. Лексические значения, отображающие события, по мнению С. Д. Кацнельсона, занимают ключевое место в иерархии лексических значений, - они наиболее конкретно, и в этом смысле непосредственно и прямо выражают действительность, и тем самым образуют базисный уровень. Назывные слова, обозначающие события типа пожар, дождь, война, листопад и т.д., настолько близки по своему содержанию к предложениям, что, чтобы превратиться в предложения, подобные событийные имена нуждаются лишь в уточнении их грамматического времени [10, с. 143].
Говорить о какой-либо типологии событийных имен довольно сложно, так как единой классификации данной категории существительных нет. Известно, что к событийным относятся абстрактные имена существительные, например, жизнь, смерть, свет, мир, время, а также имена, обозначающие психические состояния: любовь, счастье, радость.
О. К. Ирисханова отмечает, что событийные имена традиционно подразделяют на общесобытийные существительные, которые «могут служить обозначениями самых различных событий с любой актантой и обстоятельственной структурой, а также сложных последовательностей событий», конкретно-событийные, обозначающие конкретные события; условно-событийные, не имеющие в дефиниции индикаторов значения события [9, с. 49].
Н. Д. Арутюнова приводит наиболее полную характеристику понятия событие, выделяя следующие основные признаки, отличающие его от других общесобытийных имен: 1) отнесенность к жизненному пространству (в противовес явлению), 2) принадлежность магистральной линии жизни (в отличие от инцидента), 3) динамичность и кульминативность (наличие «точки осуществления», которая в социальных акциях может фиксироваться условно) - это отличает событие от ситуации, 4) «сценарность», которая при отсутствии «естественного» сценария создается ритуалом, сценарность события противостоит градуированности процесса, 5) неконтролируемость (в отличие от поступков), 6) слабая структурированность (в отличие от целенаправленных действий), 7) целостность, отвлеченность от временной протяженности (в отличие от процессов), 8) отсутствие логической
необходимости существования (в отличие от состояний, качеств, свойств, и других форм бытия), 9) единичность, счетность (в отличие от деятельности), 10) функциональность (недескриптивность) обозначения конкретных событий, подводимых под родовое понятие «событие», 11) преимущественная включенность в интерпретирующий контекст (в отличие от процессов), 12) «вершинная» позиция при пространственно-временном совмещении с другими событийными объектами (процессами, действиями), служащими субстратом события [2, с. 181].
Против выделения событийных существительных в особый класс выступает В. В. Богданов, полагая, что события - всего лишь отражение того факта, что любая вещь существует в совокупности своих свойств и отношений к другим предметам. Свойства и отношения вещей и являются онтологической предпосылкой для существования ситуаций, или событий, выражаемых в языке предикатными словами или целыми предложениями [3, с. 34].
Таким образом, исследованный материал показал, что в семантически осложненных высказываниях позиции субъекта могут быть репрезентированы конструкциями, способными служить наименованием некоего положения дел, события. Однако трактуются такие конструкции неоднозначно - как положение дел, процесс, действие, качество, факт, событие, ситуация, причем две последние интерпретации встречаются чаще всего. Попытаемся определить границы понятий «событие» и «ситуация»:
1) Событие именуется особым классом непредметных существительных, значение которых может быть как закреплено в словарных дефинициях, (свадьба, катастрофа), так и встречаться в свободных комбинациях (получение премии, возвращение с войны). Ситуация же может быть представлена неограниченным набором лексических средств - как местоимениями, так и существительными предметными, абстрактными, а также именами собственными. Ср. Оно-то и остается всего прочнее в памяти [Куприн, 231]; Вот запорхали платки [Набоков, 115]; Счастье сидело в ней пушистым котенком, [Грин, 80]; В понедельник Франц размахнулся: он купил американские очки... [Набоков, 141].
2) С понятием события ассоциируется, прежде всего, представление о маркированности. «Событие - это веха, а иногда поворотный пункт на жизненном пути, зарубка на шкале жизненных уровней, отмечающая высоту взлета и глубину падения» [2, с. 172]. С понятием ситуации может ассоциироваться представление о трудности (из ситуаций принято искать выход), или приписываться какой-либо другой признак (пикантная ситуация). Ср. Ужас длился [Набоков, 228]; Злая жизнь покрыла наши
лица, как корою, бороздами, морщинами, жестокими складками [Куприн, 220].
3) События, в отличие от действий, поступков рассматриваются как нечто, происходящее спонтанно, как независимое или не полностью зависящее от воли человека (защита диссертации, выигрыш и проигрыш, авария). Ситуация имеет, как правило, субъективное прочтение. Ср. Это нравоучение меня немного покоробило [Куприн, 246]; Одиночество вдвоем, случалось, безмерно тяготило ее [Грин, 53].
4) Для того чтобы стать объектом описания, событие должно произойти, или планироваться по определенной схеме. Ситуация же непредсказуема - маркированным может стать тот или иной актант, в зависимости от субъективного восприятия. Ср. Мой последний поступок, именно посылка браслета, была еще большей глупостью [Куприн, 187].
5) Событие отличает динамичность и кульминативность. Ситуация же может актуализировать любой признак: локальность (внешнее и внутреннее пространство) - Ср. Комнаты Марии носили отпечаток ее простоты, скромного изящества и свободного вкуса [Куприн, 254]; темпоральность (время, действие) - Ср. Десять лет скитальческой жизни оставили в его руках очень немного денег [Грин, 5]; субстанциальность (предметность) - Ср. Конечная буква бросала направо стремительный хвостик [Набоков, 95]; квалитативность (качество, свойство) - Ср. Свободные краски мира вошли снова в свои отчетливые берега [Набоков, 141]; квантитативность (множество, количество) - Ср. Обучению Франца никакой наплыв покупателей не мешал [Набоков, 162] и пр.
6) События уникальны, ситуации - бесчисленны.
Таким образом, понятие ситуации гораздо шире по семантическому охвату - включает в себя не только понятие события, но и факт, явление, состояние, свойство, качество, поступок, действие, процесс и другие непредметные, а также предметные референции.
По определению И.П. Сусова, каждая ситуация есть «ансамбль, иерархия взаимосвязанных элементов», причем тот или иной элемент ситуации принадлежит либо к множеству предметов, либо к множеству признаков [15, с. 15].
Таким образом, несмотря на противоречивость трактовок, многие исследователи (Кацнельсон, Арутюнова, Сусов, Золотова и др.), рассматривая данную проблематику, говорят о ситуативной референтности субъектного имени, что дает основания из множества речемыслительных категорий выделить категорию ситуативной субъектности.
Список литературы
1. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл (логико-семантические проблемы). Изд. 2-е, стереотипное. М.: Едиториал УРСС, 2002. 384 с.
2. Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений. Оценка, событие, факт. М.: Наука, 1988. 341с.
3. Богданов В. В. Семантико-синтаксическая организация предложения. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1977. 207 с.
4. Бондарко А. В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. 2-е изд. М.: Эдиториал УРСС, 2001. 208 с.
5. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М.: Наука, 1958. 134 с.
6. Гак В. Г. Высказывание и ситуация. // Проблемы структурной лингвистики. М., 1973. 385 с.
7. Грин А. Алые паруса; Блистающий мир; Золотая цепь; Рассказы. М.: Худож. лит., 1986. 512 с.
8. Золотова Г. А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. Изд. 2-е, стереотипное. М.: Эдиториал УРСС, 2001. 368 с.
9. Ирисханова О.К. Семантическая модель событийных имен.// Сб. научных трудов. Выпуск 371: Текст как единица коммуникации. М.: Типография МГЛУ, 1991. С. 45-54
10. Кацнельсон С. Д. Типология языка и речевое мышление. Изд. 2-е, стереотипное. М.: Едиториал УРСС, 2002. 220с.
11. Кормилицын М. А. Репрезентация категорий субъекта и объекта в семантически осложнённых высказываниях устной речи. // Исследования по семантике. Семантика языковых единиц разных уровней: межвузовск. научн. сб./ Башкирск. ун-т. Уфа, 1988. С. 108-114
12. Куприн А. И. Избранное: рассказы. Очерки. Роман «Колесо времени». М.: Высш. школа, 1981. - 302 с.
13. Левицкий Ю. А. Аспекты семантических преобразований предложения. // Семантика и производство лингвистических единиц (проблемы деривации): межвузовский сборник научных трудов. Пермский ун-т, 1979. 135с.
14. Набоков В. В. Собрание сочинений в четырех томах. Т. 1. М.: Изд-во «Правда», 1990. 415 с.
15. Сусов И.П. Семантическая структура предложения. (На материале простого предложения в современном немецком языке)/ Тула, Тульский государственный педагогический институт им. Л. Н. Толстого, 1973. 133 с.
16. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. М.: Прогресс, 1988. С. 52-92.
Y. V. Skoromolova
THE PROBLEM OF SITUATIONAL REFERENCE OF THE SUBJECT NAME. EVENT AND SITUATION.
The article offers the study of sentences in which the position of the subject is occupied by the so-called "situation name" which denotes some extralinguistic situation, mainly interpreted subjectively. There is given a detailed analysis of event names and situation names, the latter considered as being semantically wider and including the notions of events, facts, states, processes and other references.
Key words: sentence semantics, subject, reference, event name, situation.
Получено 20.10.2011 г.
УДК 81'42
И.В. Тивьяева, канд. филол. наук, доц., (4872) 35-37-79, tivyaeva@yandex.ru (Россия, Тула, ТулГУ)
РЕЧЕАКТОВАЯ СТРУКТУРА МОНОЛОГИЧЕСКОГО ВЫСКАЗЫВАНИЯ РЕТРОСПЕКТИВНОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ
Посвящена исследованию ретроспективного монолога как прагматической макроструктуры, реализующей макроречевые акты различных видов.
Ключевые слова: ретроспективный монолог, макроречевой акт, прагматическая макроструктура.
Мнемический процесс восстановления информации из памяти может быть представлен в языке в различных формах. Среди них особое место занимает ретроспективный монолог (далее РМ), под которым мы понимаем речь индивидуума (вербализованную или невербализованную, устную или письменную) наедине с самим собой или продолжительную речь одного лица, обращенную к слушателям, темой которой являются воспоминания о событиях прошлого.
В данной статье предметом нашего исследования являются прагматические особенности РМ, в частности, представляется интересным выявить и описать особенности функционирования РМ как прагматической макроструктуры, реализующей макроречевые акты различных видов. Наблюдения позволяют утверждать, что в большинстве случаев монологическое высказывание не ограничивается единичным речевым актом, а представляет собой последовательность нескольких контекстуально связанных речевых актов, объединенных единой макротемой. Цель настоящего исследования - установить статус РМ как прагматической макроструктуры и выделить наиболее распространенные типы РМ с учетом его речеактовой составляющей. В силу специфического содержания РМ чаще всего встречается в ситуации повседневного бытового общения, поэтому материалом для нашего исследования послужили отрезки монологических текстов ретроспективной
