CC BY
75
Филология
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2017, № 5, с. 236-241
УДК 811.161.1 '42
ПРОБЛЕМА РЕФЕРЕНЦИИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО И ЕСТЕСТВЕННОГО ДИСКУРСОВ В КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКИ
© 2017 г. Т.Г. Рабенко
Кемеровский государственный университет, Кемерово
Та11.гаЪепко@уа^ех.ги
Поступила в редакцию 01.11.2016
Прослеживаются основные направления в решении проблемы референции художественного и естественного дискурсов. Данные направления основываются на положении о тождественном механизме референции в обозначенных видах дискурсивной деятельности и различной природе референта как фикциально-го (при определенной исследовательской позиции сопряженного с реальными фактами) в художественной и реального (нефикциального) в естественной речевой коммуникации.
Ключевые слова: дискурс, естественный дискурс, художественный дискурс, референция, автореференция, текст.
Сосредоточение современной лингвистики на вопросах языковой коммуникации закономерно выводит на исследование актуализации текста, происходящей через выяснение ситуативных и паралингвистических факторов текстовой деятельности. Среди таковых фактор референции как элемент модели лингвистического знака. Данный фактор срабатывает по-разному в различных типах дискурса [1, с. 14; 2, с. 11; 3, с. 46; 4, с. 11; 5, с. 9; 6, с. 239].
Цель настоящей статьи - определить специфику референции художественного и естественного дискурсов с учетом тех решений данной проблемы, которые существуют в современной лингвистике. Настоящее исследование - лишь один из аспектов комплексного сопоставительного описания этих видов дискурса [7], поскольку «тип референции (т.е. специфика предмета речи) не может быть определяющим и единственным основанием для выделения языковых функций и стоящих за ними языковых реализаций» [1, с. 14; 8, с. 386; 9, с. 30].
О необходимости изучения подобного языкового материала писали в свое время В. В. Виноградов, выделявший в качестве «первой задачи науки о языке художественной литературы» изучение жанров художественной сферы через их взаимодействие с «формами устной и письменной бытовой речи» [10, с. 72-74]; Ю.Н. Тынянов, рассуждавший о соотнесенности литературы с бытом: «Быт соотнесен с литературой, прежде всего, своей речевой стороной. Такова же соотнесенность литературных рядов с бытом. Эта соотнесенность литературного ряда с бытовым совершается по речевой линии, у литературы по отношению к быту есть речевая функция» [11, с. 270]. «На поиск сходств и различий между естественным и художественным языком» указывает
З.Я. Тураева [13, с. 15]. Об оппозиции естественное-искусственное в языке см.: [14, с. 12-14].
С признанием телеологического подхода к дискурсу в качестве наиболее перспективного для его изучения и, как следствие, осознанием структурного деления дискурса исходя из коммуникативных целей и специфики предмета речи несколько односторонним (поскольку основывается на описании крайних проявлений частных случаев реального функционирования дискурса) утверждается необходимость создания менее жесткой модели дискурса как вер-бально-когнитивной деятельности. Она приспосабливает языковые знаки к конкретным коммуникативным нуждам. Текст, создаваемый в процессе этой вербально-когнитивной деятельности и являющийся одновременно ее продуктом и целью, «всегда бывает более или менее "предметным" и более или менее "художественным"» [3, с. 13]. Различные точки зрения на соотношение дискурса и текста см.: [15, 16]. По утверждению ряда исследователей [10, с. 274-274; 3, с. 13; 4, с. 11-12], нет четких границ между различными видами дискурса. Невозможно, к примеру, указать какие-либо факты художественного дискурса, которые были бы противопоставлены естественному, и наоборот. Безусловно, определенным жанрам художественного дискурса более свойственны «книжная» лексика и специфические синтаксические конструкции, хотя и эти жанры некогда сближались по формальным признакам с естественной речью. Потому при сопоставлении художественного и естественного дискурсов стоит говорить о количественных различиях («художественный дискурс Иолее связный, Иолее упорядоченный, Иолее красивый» [3, с. 12]), то есть различиях, касающихся поверхностной струк-
туры художественного текста и текста повседневно-разговорной реализации языка (о поверхностной и глубинной структуре текста см.: [15]). Однако есть и сущностные различия, онтологически обусловленные (о противопоставлении бытового (обиходного) и бытийного дискурса см.: [16, с. 280]), и среди них фактор референции (результаты сопоставительного анализа см.: [17, с. 75-77; 1, с. 14]). Художественная речь, сопряженная с эстетической реализацией языка, принципиально отличается от иных реализаций (в том числе и повседневно-разговорной) типом референта.
Установлено, что любой текст подчиняется ряду общих закономерностей речевой деятельности [17, с. 3]. Среди важнейших составляющих структуры текста отображаемая действительность - референтная ситуация (конкретная или абстрактная), знания о которой репрезентируются в тексте [1, с. 14; 3; 17; 18, с. 31; 19, с. 3; Ср. 15], предопределяя тем самым существование свойства референтности.
«Особость» художественного текста в плане референции осознается по-разному.
Так, по мнению Д.Р. Серля, художественный мир - это смесь реального и вымышленного. К примеру, «в «Войне и мире» повествование о Пьере и Наташе - это вымышленная история о вымышленных персонажах, но Россия в «Войне и мире» - это настоящая Россия и война с Наполеоном - это настоящая война с настоящим Наполеоном». В определение ряда жанров художественной литературы «входят обязательства невымышленности» [20, с. 44]. В представлении З.Я. Тураевой, в художественной реальности «переплетаются <...> отражение предметного мира и возможность отлета фантазии от жизни. Специфика искусства заложена в своеобразном сочетании вымысла и верности жизненной правде» [13, с. 22].
Принципиально иное мнение основывается на признании «тотальной фиктивности» референтов [1, с. 14; 3, с. 46-47; 17; 21, с. 113], где «действительность рассказа» понимается как чисто условная «действительность добровольной галлюцинации, в которую ставит себя читатель» [21, с. 113]. В результате «текстовые ситуации» представляют собой «интерпретированное отображение (затекстовой действительности. - Т.Р.), предусматривающее характери-зацию и оценку изображаемого» [18, с. 86]. Будучи автореферентным (т.е. направленным на сообщение как таковое [22, с. 202]), «художественный текст противопоставляется нехудожественному по "расположению" референта. Референт художественного текста находится внутри текста, а не вне его» [23, с. 442].
В.И. Заика, рассуждая о принципиальном отличии референта художественной речи, соот-
носимой с эстетической функцией, от речи практической во всех ее разновидностях (в том числе и повседневно-разговорной), связанной с коммуникативной реализацией языка (относительно повседневно-разговорной добавим еще и фатической), отмечает: текст всегда соотносится с некоторым миром, реальным или (в художественной литературе) вымышленным. «В случае вымышленного мира референтами языковых выражений будут объекты и ситуации в вымышленном мире текста». При этом «механизмы соотнесения языкового текста с вымышленным миром и с реальным во многом подобны» (см. «референция к вымышленному миру производится по тем же законам, что и к реальному» [24, с. 421]), хотя нетождественны: «реальный мир существует <. > независимо от текста, а вымышленный мир текста порождается текстом» [2, с. 7], поэтому вымышленный мир, к которому осуществляется референция в художественной коммуникации, «не имеет существования, независимого от этой коммуникации» [6, с. 241]. Иначе «в разговорном дискурсе говорящий принадлежит миру, в котором он осуществляет референцию, автор художественного текста, вообще говоря, нет» [5, с. 244-245] (см. также: [19, с. 9]).
С точки зрения семиотики денотаты у слов в художественном и естественном дискурсах идентичны. Однако в художественном тексте наблюдаются отношения между означающим и как минимум двумя означаемыми: денотативным (сопрягает знак с денотатом) и коннота-тивным (связывает знак с культурными ассоциациями, которые возникают у носителя языка при восприятии денотата) [3, с. 163] (см. также: [22]). В этом видит парадокс поэтической референции О.Г. Ревзина: «.не имея первичной референциальной соотнесенности, стихотворный текст наделен способностью к потенциально неограниченным множественным внеязыко-вым соотнесениям» [24, с. 426].
Художественные произведения, соотносимые с мнимыми ситуациями [17, с. 24], подобно высказываниям о ведьмах, русалках, леших и других мифических персонажах, нереферентны, пусты в том смысле, что большинство героев новой и новейшей литературы (например, Евгений Онегин, Анна Каренина и др.) никогда не существовали в реальности (в связи с чем стоит говорить о «демонстративной безреферентности художественного текста» [3, с. 51]). Но фиктивность их существования «более или менее открыто объявляется адресантом и сознательно принимается адресатом как своего рода правило игры; первый объявляется уже одним тем, что
238
Т.Г. РаИенко
прибегает к жанру романа, новеллы или драмы, а второй принимает эту условность, подходя к тексту именно как к образцу того или иного литературного жанра, предполагающего вы-мышленность персонажей и обстоятельств». Таким образом, фиктивность бытия референта «как предложенная адресантом и принятая адресатом условность не только не делает высказывание пустым, но, наоборот, при некоторых обстоятельствах придает ему особую значимость» [17, с. 25]. Д. Льюис пишет о своего рода «притворстве» автора художественного произведения, который «делает вид, или "притворяется", что рассматривает нечто о реальном мире» [Льюис, 1983. Цит. по: 6, с. 240]. «Осо-бость» художественного текста в аспекте референции ощущается читателем достаточно четко, поскольку несовпадения между буквальным и символическим смыслом намеренно акцентируется писателем. Устанавливается своего рода «соглашение» между писателем и читателем как познаваемый обмен «имитационными иллокутивными актами» [18, с. 20; 25, с. 19].
В свою очередь для естественного (и в целом нехудожественного, т. е. предметного) дискурса значимо разделение фактов и фантазии, поскольку это определяет адаптируемость субъекта к условиям повседневного существования. Однако повседневно-разговорная речь «несколько расширяет представления об истинности высказывания». В жизни некоторые вещи представляются «на основании наших умозаключений по их поводу не совсем такими, какими они являются на самом деле». Для художественного дискурса характерно еще более расширенное представление об истинности: «<...> если в естественном дискурсе описание кажущегося как реального не делает высказывание истинным, то в художественном - "то, что кажется, то и есть" (см. приводимое автором метафорическое высказывание «Королева умирает от любопытства» [3, с. 46]).
С учетом эпистемического статуса Н.Н. Михайлов выделяет высказывания:
• фактуальные, исторически достоверные;
• фабульные, верифицированные как необычные;
• метафорические, где кажущееся описывается как реальное или где «говорится одно, а имеется в виду другое» [3, с. 46].
В художественной реальности акцент смещается «с фактуальности на фабульность», которая допускает «некоторые аномалии в данном художественном мире», ибо «искусство литературы по определению искусственно, а не «фак-туально» [3, с. 47]. Однако художественным текст делает не фабульность ситуаций, данных
в тексте, а то, что эта фабульность смыкается с метафоричностью, понимаемой как неоднозначность: наличие в тексте наряду с очевидным скрытого смысла (референциального подтекста [17, с. 39], содержательно-подтекстовой информации [26], импликации [27, с. 92]. В естественном дискурсе высказывание факту-ально или метафорично. В художественном -«за фактуальностью может скрываться фабуль-ность, а за фабульностью - метафоричность. Именно в усмотрении метафорического смысла в высказываниях и ситуациях, кажущихся фак-туальными или фабульными, и заключается прочтение текста как художественного» [5, с. 47]. К примеру, в документальном рассказе В.М. Шукшина «Кляуза» речь идет о, казалось бы, рядовом случае, реально произошедшем с автором. Однако при сохранении формально-структурных признаков жанра «объяснительной записки» (как проявления естественной письменной речи), а именно в эту жанровую форму облачено художественное повествование, в содержании записки эксплицируются художественно значимые элементы: объяснение причин обращения к записке (... начну я с документа, который сам и написал. Написал я его по просьИе врачей той Иольницы, где все случилось), собственное видение ситуации через разъяснение мотива совершенного героем поступка (Хочу попроИовать написать рассказ, ничего не выдумывая), собственные переживания по поводу произошедшего (Я никак не мог потом успокоиться в течение всего дня) и в итоге оценивание этого события как частного проявления нравственных устоев современного общества. Поднимаясь над жизненными частностями, автор тем самым подчеркивает типичность изображаемой ситуации, придает ей характер всеобщности. Реальность художественного мира в данном случае похожа на обыденную. Но, несмотря на это, «авторская концепция (не. - Т.Р.) исчерпывается видимой "похожестью" представленной ситуации на реальность, будучи осложненной хотя бы авторской оценкой изображаемого» [2].
Сложный характер референции художественного текста проявляется в различной степени реализации двух родственных функций: референциальной и мифопоэтической, действующих на уровне «текст - реальность». Черты конкретных реалий, исторических лиц -референция первого порядка сближает художественный дискурс с естественным (и другими видами дискурса). Но реальность, включенная в художественно-литературный процесс, подвергается процессу «текстуализации», т.е. перестраивается с учетом художественных задач
писателя [3, с. 56], подобно реальной истории, включенной в текст рассказа В.М. Шукшина.
Все литературные тексты включают в свою структуру фабульные и фактуальные события, поскольку чисто фабульный текст является «художественно ущербным» [3, с. 49]. В качестве маркеров фактуальности называются исторические факты, реалии повседневной жизни, создающие эффект достоверности художественного мира. Стоит заметить, что осмысление сходства с нехудожественной действительностью как достоинства или даже условия искусства - «очень позднее явление в истории искусства». На первоначальных этапах его развития «именно "непохожесть", различие сфер обыденного и художественного заставляет воспринимать текст эстетически <.> чтобы стать материалом искусства, язык сначала лишается сходства с обыденной речью <. > дальнейшее движение искусства возвращает его к прозе, но не к первоначальной "непостроенности", а лишь к ее имитации» [28, с. 124]. Создавая художественную реальность, художник стремится противопоставить и одновременно сблизить модель и моделируемую реальность. В противостоянии этих тенденций развивается художественный дискурс. Иными словами, «художественный текст именно потому максимально стремится приблизиться к жизни, что он, согласно самой исходной предпосылке, жизнью не является. <...> сначала задается некоторая мера условности, некоторое исходное несходство, а затем начинается борьба с ним - подчеркивание сходства» [28, с. 124]. Следствием этого приближения к жизни является, в частности, превалирование в речи современных персонажей общеразговорных элементов, литературная мода «движется в сторону подчеркивания сходства с живой речью» [3, с. 155] (см. также: [10, с. 73]).
В.И. Заика к числу референтов, помимо реалий, относит повествующее лицо и конкретный этнический язык, который оказывается средством воссоздания референтов двух первых типов: «слова <...> в специфически организованной последовательности формируют способ создания референтов и референтного пространства» [1, с. 26]. Представленность того или иного типа референта зависит от жанровой принадлежности текста и от литературно-эстетических воззрений его создателя.
Фикциальность референтов художественного текста ставит под сомнение способность литературы содержать истину. В издательской деятельности практикуется предупреждение читателя о вымышленности персонажей и случайном характере каких-либо совпадений. В представлении А.Ф. Лосева, «изображение в
поэзии исторических лиц и событий не есть изображение реальности как таковой», с чисто поэтической точки зрения совершенно не важен вопрос, «соответствует ли пушкинский Годунов историческому или нет. Поэтическая действительность довлеет сама себе; и она - в своей отрешенности - совершенно самостоятельна и ни на что не сводима» [29, с. 66]. Персонаж, носящий имя действительно существовавшего человека, в литературном контексте - это просто персонаж, «похожий» на историческое лицо какими-либо чертами характера, фактами биографии, «актуальными для сюжета данного художественного произведения» [3, с. 51]. Например, Наполеон Л.Н. Толстого такой же вымышленный элемент художественного мира, как и другие персонажи (хотя у него есть общеизвестный прототип). Поэтому «Наполеон в романе Толстого не похож на Наполеона в книге Тарле... обсуждать, какой из этих Наполеонов ближе к своему историческому прототипу, бессмысленно, где фигурируют три разных Наполеона из трех миров - мира Толстого, мира Тарле и реального мира» [19, с. 9]. По словам В.И. Заики, «для художественного мира существенно не соответствие или несоответствие реальности, а исключительно то, как тот или иной элемент - вербализованный фрагмент некоего объекта, т. е. квант (теория квантования см.: [30, с. 29]) - обеспечивает целостность художественного мира». В процессе создания референта для читателя точная деталь (о типологии художественных деталей и их экспрессивных функциях см.: [27, с. 41-44]) важна тем, насколько эффективно обеспечивает активизацию читательского опыта и приобщение информации к построению художественного мира [2, с. 8]. Следуя принципу остраненния при создании художественного мира (о принципе остраненния см.: [31]), писатель выделяет значимые для него (творческого субъекта) события, свойства, качества, своеобразно комбинирует их и создает индивидуальную модель действительности [18, с. 85]. Если научная истина соотносится с природой реальности, то художественная истина - это вопрос о связности различных элементов художественного мира. «Недостающие сведения о реальном мире мы можем почерпнуть из иных источников, проверив тем самым результаты нашей реконструкции <. > Установить истину о мире художественного вымысла мы можем лишь посредством анализа художественного текста» [6, с. 252]. Иллюзия реальности художественного мира создается не только через его связи с экстралингвистической реальностью, но и с общим информационным фоном, предположитель-
240
Т.Г. Рабенко
но имеющимся у читателя (литературная предикация выполняет вторичную функцию, позволяя читателю узнавать факты реальности, которая ему хорошо знакома «по жизни»), и способностью читателя к самостоятельным суждениям по поводу того и другого [3, с. 54].
Источником создания референта в художественном тексте является материал - «то, что существовало до рассказа и может существовать вне зависимости от этого рассказа» [21, с. 140], «преднаходимое» художником. По словам М.М. Бахтина, «преднаходимая эстетическим актом опознанная и оцененная поступком действительность входит в произведение (точнее - в эстетический объект) и становится здесь необходимым конститутивным моментом» [32].
Таким образом, художественный и естественный дискурсы, имея в своей основе подобные механизмы референции, различаются типом референта. Если в естественном (и других видах нехудожественного дискурса, соотносимых с практической коммуникацией) референтами являются реальные предметы, ситуации, события, то в случае эстетического использования языка референт находится в вымышленном мире художественного произведения (при определенной исследовательской позиции совмещаясь с реальными фактами), что позволяет говорить об автореферентности художественного текста. В случае признания «тотальной фикциальности» референтов художественного текста оппозиция истина/ложь для художественного мира оказывается нерелевантной, в отличие от естественного дискурса, где значимо разделение правды и вымысла. Для художественной коммуникации несущественно соответствие или несоответствие реальности, значимо то, каким образом некий элемент (квант) участвует в создании художественного текста как эстетически организованного целого.
Исследование выполнено при поддержке гранта РФФИ №17-14-42001а - ОГОН «Естественная письменная русская речь жителей Кузбасса».
Список литературы
1. Заика В.И. Очерки по теории художественной речи. Великий Новгород: НовГУ им. Ярослава Мудрого, 2006. 407 с.
2. Заика В.И. Эстетическая реализация языка. Функционально-прагматическое исследование: Ав-тореф. дис. ... д-ра филол. наук. Великий Новгород, 2007. 50 с.
3. Михайлов Н.Н. Теория художественного текста. М.: Академия, 2006. 224 с.
4. Николина Н. А. Филологический анализ текста. М.: Академия, 2003. 256 с.
5. Падучева Е.В. Семантические исследования: семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. М., 1996. С. 244-245.
6. Шмелев А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность. М.: Языки славянской культуры, 2002. 496 с.
7. Рабенко Т.Г., Лебедева Н.Б. К соотношению жанров естественного и художественного дискурсов (на примере жанра «письмо в редакцию») // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2016. № 1 (39). С. 50-61.
8. Арутюнова Н.Д. Функции языка // Русский язык. Энциклопедия. М., 1979. С. 385-386.
9. Онтология языка как общественного явления / Отв. ред. Г.В. Степанов, В.З. Панфилов. М., 1983. 312 с.
10. Виноградов В. В. О языке художественной литературы. М.: Гослитиздат, 1959. 656 с.
11. Тынянов Ю.Н. О литературной эволюции // Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 270-281.
12. Тынянов Ю.Н. Литературный факт // Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 255-269.
13. Тураева З.Я. Лингвистика текста. М.: Про-свещение,1986. 127 с.
14. Лебедева Н.Б., Зырянова Е.Г., Плаксина Н.Ю., Тюкаева Н.И. Жанры естественной письменной речи: Студенческое граффити, маргинальные страницы тетрадей, частная записка. М.: КРАСАНД, 2011. 256 с.
15. Дымарский М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст (на материале русской прозы Х1Х-ХХ вв.). М.: Эдиториал УРСС, 2001. 328 с.
16. Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемена, 2002. 477 с.
17. Долинин К. А. Интерпретация текста. Французский язык. М.: Изд-во ЛКИ, 2007. 304 с.
18. Бабенко Л.Г., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика. М.: Флинта, 2009. 496 с.
19. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений). М.: Наука, 1985. 263 с.
20. Серль Д. Р. Логический статус художественного дискурса // Логос. 1999. № 3. С. 34-47
21. Выготский Л. С. Психология искусства. М.: Педагогика, 1987. 347 с.
22. Якобсон Р. О. Лингвистика и поэтика // Структурализм «за» и «против». М., 1975. С. 193-230.
23. Чернейко Л.О. Гипертекст как лингвистическая модель художественного текста // Структура и семантика художественного текста: Докл. VII Меж-дунар. конф. М., 1999. С. 438-460.
24. Ревзина О. Г. Загадки поэтического текста // Коммуникативно-смысловые параметры грамматики и текста. М., 2002. С. 418-433.
25. Проблемы типологии текста: Сб. науч.-аналит. обзоров. М.: ИНИОН, 1984. 178 с.
26. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Комкнига, 2006. 144 с.
27. Кухаренко В. А. Интерпретация текста. Л., 1978. С. 5-113.
28. Лотман Ю. М. Структура художественного текста // Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб., 1998. С. 14-285.
29. Лосев А.Ф. Философия, мифология, культура. М.: Политиздат, 1991. 525 с.
30. Арнольд И. В. Стилистика современного английского языка (стилистика декодирования). Л.: Просвещение, 1981. 295 с.
31. Шкловский В. Б. Искусство как прием // Поэтика. Пг., 1919. С. 101-114.
32. Бахтин М.М. Тетралогия. Т. 1. Философская эстетика 1920-х годов. М.: Русские словари; Языки славянской культуры, 2003. 957 с.
THE PROBLEM OF REFERENCE OF ART AND NATURAL DISCOURSES IN THE CONTEXT OF MODERN LINGUISTICS
T.G. Rabenko
In this paper, we look at the main approaches to solving the problem of reference of art and natural discourses. These approaches are based on the thesis regarding the identical mechanism of reference in the above types of discourse and the different nature of the referent that may be fictional (in the case of a certain research position associated with real facts) in fictional speech communication and real (non-fictional) in natural speech communication.
Keywords: discourse, natural discourse, literary discourse, reference, self-reference, text.
References
1. Zaika V.I. Ocherki po teorii hudozhestvennoj re-chi. Velikij Novgorod: NovGU im. Yaroslava Mudrogo, 2006. 407 s.
2. Zaika V.I. Ehsteticheskaya realizaciya yazyka. Funkcional'no-pragmaticheskoe issledovanie: Avtoref. dis. ... d-ra filol. nauk. Velikij Novgorod, 2007. 50 s.
3. Mihajlov N.N. Teoriya hudozhestvennogo teksta. M.: Akademiya, 2006. 224 s.
4. Nikolina N.A. Filologicheskij analiz teksta. M.: Akademiya, 2003. 256 s.
5. Paducheva E.V. Semanticheskie issledovaniya: semantika vremeni i vida v russkom yazyke. Semantika narrativa. M., 1996. S. 244-245.
6. Shmelev A.D. Russkij yazyk i vneyazykovaya dejst-vitel'nost'. M.: Yazyki slavyanskoj kul'tury, 2002. 496 s.
7. Rabenko T.G., Lebedeva N.B. K sootnosheniyu zhanrov estestvennogo i hudozhestvennogo diskursov (na primere zhanra «pis'mo v redakciyu») // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filologiya. 2016. № 1 (39). S. 50-61.
8. Arutyunova N.D. Funkcii yazyka // Russkij yazyk. Ehnciklopediya. M., 1979. S. 385-386.
9. Ontologiya yazyka kak obshchestvennogo yavleniya / Otv. red. G.V. Stepanov, V.Z. Panfilov. M., 1983. 312 s.
10. Vinogradov V.V. O yazyke hudozhestvennoj lit-eratury. M.: Goslitizdat, 1959. 656 s.
11. Tynyanov Yu.N. O literaturnoj ehvolyucii // Poehtika. Istoriya literatury. Kino. M., 1977. S. 270-281.
12. Tynyanov Yu.N. Literaturnyj fakt // Poehtika. Istoriya literatury. Kino. M., 1977. S. 255-269.
13. Turaeva Z.Ya. Lingvistika teksta. M.: Pro-sveshchenie,1986. 127 s.
14. Lebedeva N.B., Zyryanova E.G., Plaksina N.Yu., Tyukaeva N.I. Zhanry estestvennoj pis'mennoj rechi: Studencheskoe graffiti, marginal'nye stranicy tetradej, chastnaya zapiska. M.: KRASAND, 2011. 256 s.
15. Dymarskij M.Ya. Problemy tekstoobrazovaniya i hudozhestvennyj tekst (na materiale russkoj prozy XIX-XX vv.). M.: Ehditorial URSS, 2001. 328 s.
16. Karasik V.I. Yazykovoj krug: lichnost', koncepty, diskurs. Volgograd: Peremena, 2002. 477 s.
17. Dolinin K.A. Interpretaciya teksta. Francuzskij yazyk. M.: Izd-vo LKI, 2007. 304 s.
18. Babenko L.G., Kazarin Yu.V. Lingvisticheskij analiz hudozhestvennogo teksta. Teoriya i praktika. M.: Flinta, 2009. 496 s.
19. Paducheva E.V. Vyskazyvanie i ego sootnesen-nost' s dejstvitel'nost'yu (referencial'nye aspekty seman-tiki mestoimenij). M.: Nauka, 1985. 263 s.
20. Serl' D.R. Logicheskij status hudozhestvennogo diskursa // Logos. 1999. № 3. S. 34-47
21. Vygotskij L.S. Psihologiya iskusstva. M.: Peda-gogika, 1987. 347 s.
22. Yakobson R.O. Lingvistika i poehtika // Strukturalizm «za» i «protiv». M., 1975. S. 193-230.
23. Chernejko L.O. Gipertekst kak lingvisticheskaya model' hudozhestvennogo teksta // Struktura i semantika hudozhestvennogo teksta: Dokl. VII Mezhdunar. konf. M., 1999. S. 438-460.
24. Revzina O.G. Zagadki poehticheskogo teksta // Kommunikativno-smyslovye parametry grammatiki i teksta. M., 2002. S. 418-433.
25. Problemy tipologii teksta: Sb. nauch.-analit. ob-zorov. M.: INION, 1984. 178 s.
26. Gal'perin I.R. Tekst kak ob"ekt lingvisti-cheskogo issledovaniya. M.: Komkniga, 2006. 144 s.
27. Kuharenko V.A. Interpretaciya teksta. L., 1978. S. 5-113.
28. Lotman Yu.M. Struktura hudozhestvennogo teksta // Lotman Yu.M. Ob iskusstve. SPb., 1998. S. 14-285.
29. Losev A.F. Filosofiya, mifologiya, kul'tura. M.: Politizdat, 1991. 525 s.
30. Arnol'd I.V. Stilistika sovremennogo an-glijskogo yazyka (stilistika dekodirovaniya). L.: Pros-veshchenie, 1981. 295 s.
31. Shklovskij V.B. Iskusstvo kak priem // Poehtika. Pg., 1919. S. 101-114.
32. Bahtin M.M. Tetralogiya. T. 1. Filosofskaya ehstetika 1920-h godov. M.: Russkie slovari; Yazyki slavyanskoj kul'tury, 2003. 957 s.
