ПРОБЛЕМА ПРЕЕМСТВЕННОСТИ ТРАДИЦИЙ В АРМИИ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА В УСЛОВИЯХ «СМУТЫ» Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 177.5

DOI 10.34823/SGZ.2022.4.518867

А.Л. РЕПЕТЕНКО аспирант Общеуниверситетской кафедры философии и социальных наук Института гуманитарных наук МПГУ

E-mail: xarn-ray@mail.ru

Проблема преемственности традиций в армии Российского государства в условиях «смуты»

Статья посвящена 350-летию со дня рождения Петра I. В статье исследуются характерные факторы, оказавшие влияние на дальнейшее становление и развитие традиций в армии государства Российского в определенные культурно-исторические периоды, детерминированные «смутой» на рубежах XIX-XX и XX-XXI вв. Автор приходит к выводу, что в условиях социальных запросов на «новые» идеи проблема преемственности традиций в современной Российской армии остается актуальной.

Ключевые слова: армия, Красная армия, Русская императорская армия, российское общество, традиция.

Исторические неудачи, постигшие наше общество, непрерывно находящееся в поисках общественного идеала, являются неоднократными свидетельствами поражения идеологии, представляющей сущность всей жизнедеятельности общества. Идеологическая несостоятельность подвергает деструкции иллюзию опоры на существующие общественные ценности. Одна из ключевых особенностей возникших коллапсов заключается во все более обостряющихся моральных противоречиях, порождая искушение наполнить образовавшийся вакуум сторонней идеологией, где весь спектр ценностей ориентирован иначе. В различные периоды нестабильности происходит обесценивание предыдущей системы ценностей и предпринимаются попытки построить новые.

Изменения социальных устоев общества придают особую окраску принципам внедрения идеологических стереотипов в армейскую действительность. Противоречия, порождаемые состоянием переходности, затрагивают проблему

исторического наследия, кристаллизованного в армейских традициях. Зачастую умаляется престиж военной службы в общественном сознании. Актуальные проблемы осмысления патриотической самоидентификации возникают в аксиологическом контексте. Это способствует укреплению армейских традиций путем накопления и трансляции совокупного опыта и смысловых интенций [Мамедова, 2016, с. 10], образующих основу модуса армейской действительности.

Армия, как социальный институт, во все времена являлась одной из наиболее фундаментальных основ государственности. Актуальным является социально-философское осмысление и изучение проблем армии, в системе которой воинские должности и звания заменяют социальные классы, личные привязанности зависят от строгой организационно-штатной ветви взаимоотношений, а личность военнослужащего зачастую представляется незначительной. А так как армия - это не только элемент государства, но и социальный субъект общества, то без философского анализа и рефлексии специфики национального сознания и менталитета народа, особенностей его социокультурных традиций, мировоззрения и психологии невозможно верно усвоить характер и особенности развития традиций армии конкретного общества.

Существование традиций в армии во многом детерминируется непосредственной связью с «характером» социальных систем и исторических процессов. На наш взгляд в масштабах российского общества допустимо классифицировать этапы армейской действительности по периодам культурно-исторического развития нашей страны. Рассматривая хронологический период российской государственности с конца XVII в. По н. вр., можно говорить о русской императорской армии, Советской армии и армии Российской Федерации на современном этапе. Мы уже отмечали, что в контексте культурно-исторического развития страны существует проблема духовно-нравственной, социокультурной преемственности между поколениями армии. Преемственность является фундаментальным механизмом сохранения традиций вооруженных сил, в развитии которых в первую очередь прослеживаются процессы накопления, передачи, преобразования и усвоения военно-социального опыта. На наш взгляд тенденции, происходящие в современной отечественной армии, свидетельствуют о том, что механизмы преемственности традиций в ней выражены слабо.

Проблема преемственности традиций в Русской, Советской и Российской армии является одной из определяющих в интеллектуальном поле современного военно-философского знания. Принципиальное значение проблемы кроется в условиях социально-политических отношений, в сложностях формирования новой идентичности, в экзистенции самого военнослужащего (индивида) и в диалектике наследования и элиминации традиций. Под этой диалектикой мы подразумеваем сложившийся и укрепившийся своего рода «ментальный штамп» в индивидуальном и массовом сознании, призванный воспринимать старый порядок как чуждый всему новому и неминуемо приводящий к обострению противоречий (конфликтов) и проблем механизмов как социетального творчества, так и стабилизации [Мамедова, 2016, с. 10].

Применение культурно-исторического подхода позволяет рассмотреть ретроспективу основных моментов нарастания в нашей истории социально-политических кризисов, катализирующих процедуру распада государственности, культурной стагнации, ослабления традиций. Отечественные ученые рассматривают два периода так называемой «смуты» в нашей истории: рубеж XIX-XX вв. (русские революции, распад империи, разрушение монархии и экономического уклада) и рубеж XX-XXI вв. (распад СССР, очередная трансформация государственно-политической формы правления и ведущих укладов) [Аванесова, Иванова, 2015]. В этих обстоятельствах проблема преемственности армейских традиций приобретает первостепенную значимость. Социально-философский анализ преемственности традиций в Русской, Советской и Российской армии также необходим для извлечения интеллектуального, духовно-теоретического опыта прошлого, анализа современной социокультурной ситуации и прогнозирования будущего. Обозначим некоторые внешние факторы проблемы преемственности в русской армии на различных этапах ее функционирования, которые мы уже перечисляли выше.

С нашей точки зрения «разрыв» контактов с государством наблюдался на всех этапах, указанных раннее, но степень этого разрыва была различной. Почти во все крупномасштабные военные конфликты армия вступала с дефицитом полноценного перевооружения и отсутствием эффективной структурной организации (Северная война, Великая отечественная война, Чеченская война). Проблематичность государственной и военной структуры России, эрозия общности

людей, подчас ложная стабильность, искаженная система мерил социального блага, наказаний и порицаний, привычки руководителей страны неизменно решать проблемы за счет одной только выдержки русских солдат и офицеров приводили к страшным безвозвратным потерям среди личного состава как во время революции, Гражданской войны и иностранной интервенции начала XX в., так и во время проведения контртеррористических операций на территории Северного Кавказа и выполнения задач по сохранению суверенитета России в начале XXI в.

Еще одним фактором проблемы преемственности на наш взгляд является стремление на каждом этапе сформировать армию «иного типа». Реорганизация общественных отношений в российском обществе предшествующих эпох, изначально обусловленных вечевым идеалом, впоследствии переросшим в соборный, а затем замененным авторитарным, затронула и локус философско-мировоззренческих основ функционирования ценностных традиций отечественных вооруженных сил - их нравственное содержание.

Следующим фактором является переосмысление общественного устройства. Исторический опыт нашего отечества преломляется в армейской действительности, проецируется через призму включенности армии в решение социальных проблем. Армейские традиционные устои как определенная часть (сторона) духовной жизни общества, в конечном счете, детерминированы общественными изменениями и «переворотами».

Существенным фактором на наш взгляд является стремление к прерыванию или даже разрыву преемственности. Одним из приоритетных направлений реформирования вооруженных сил является трансформация в вопросах обучения и воспитания личного состава. В процессе реформирования армейской структуры идет искажение и частичная элиминация раннее сложившихся традиций. В советский период активно отвергались, предавались забвению, замалчиванию традиции Русской императорской армии. А в конце ХХ начале XXI столетия эти традиции обрели некоторую идеализацию. Нарушение механизма устойчивости и преемственности опыта поколений, времен и эпох приводит к определенным перекосам и изменениям в общественном мнении. Кто-то считает, что необходимо отказаться от старых в пользу формирования новых, а кто-то полагает, что необходимо сохранить прежние.

Обращаясь к понятию «традиция», следует понимать, что ее характер, сущность и содержание тождественны императивам конкретного исторического периода. В рамках соответствующего культурно-исторического типа общества и вооруженных сил традиции являются важнейшим компонентом системы воинских устоев и одновременно выступают гарантом сохранности воинских обычаев, ритуалов, обрядов, правил и норм, передающихся от поколения к поколению, приоритетности и актуальности, позволяющим военнослужащим беззаветно оставаться верными воинскому долгу и присяге. В современных источниках профессиональной терминологии традиции (боевые) трактуются как: «Исторически сложившиеся в армии...» [11]. Тот непреложный факт, что традиции нашей армии являются частью культурных ценностей российского общества, порождает очевидную необходимость исследователя «.знать их происхождение, процесс их созидания и исторического изменения, заложенную в них культурную память» [Лихачев, 2017, с. 282].

Свои традиции были присущи русскому воинству императорской армии с его кодексами чести, формировавшимися на протяжении длительного периода в истории нашего Отечества. У истоков создания регулярной армии находился наш первый император Петр Великий со своей гвардией, составивший небезызвестную «Табель о рангах». С течением времени успех исторического развития или упадка традиционных устоев и нравов в русской армии в дореволюционный период был обусловлен соответствием разума и воли самодержца, а место главного субъекта развития в этом направлении отводилось боевому опыту, ценностным ориентациям русских солдат и офицеров. Обратим внимание на основные факторы, способствовавшие в период правления Петра I зарождению славных традиции в Русской императорской армии и их эволюции вплоть до начала «смуты» 1917 г.:

1. Повышение боеспособности русской армии. К концу XVII в., полагаясь на ядро допетровской армии, состоявшей преимущественно из стрельцов и дворянского ополчения, существенного успеха в решении задач по обеспечению обороноспособности государства, а также в превосходстве над потенциальным противником московское правительство не достигало ввиду несоответствия указанных подразделений требованиям общеевропейского уровня военного дела. Поэтому на службу спешно нанимались отовсюду целые от-

ряды иноземных военных специалистов, являвшихся образчиками современных методов ведения войны. Однако неудача под Нарвой поставила под сомнение состояние профессиональной пригодности иностранных ратников на русской службе. Отказавшись от услуг иноземных наемников в регулярном войске, Петр I переводит армию на комплектование посредством рекрутских наборов для всех сословий, тем самым закладывая основы обязательной воинской повинности (обязанности).

2. Развитие нравственно-патриотической парадигмы. При ведении западных военных кампаний рассчитывать лишь на одно численное превосходство армии представлялось бессмысленной затеей и смертельно опасной авантюрой, угрожающей целостности государства Российского. К тому же опыт боевых действий указывал на необходимость в развитии способности новой императорской регулярной армии противостоять сильным европейским армиям. Национальные черты русской армии позволили воспитательному процессу военнослужащих базироваться на отечественном опыте, традициях и обычаях. В связи с этим Петр I выше всего ставил идею нравственного воспитания своих солдат и офицеров, полагаясь на принцип служения Отечеству и интересам государства Российского, а не ради славы и чести своей или императора. Петровский завет: «В службе честь» - оказался прочно усвоенным военным сословием, а в русском общественном мнении формировалось убеждение, что каждый должен служить общему благу, и носителем, выразителем последнего мыслилась абсолютная власть государя. «Отечество» и «Государь надолго сольются в единое целое - «Великая Россия», служба которой станет и гражданской, и моральной нормой [Новикова, Сиземская, 1997, с. 52].

3. Стимуляция интереса к военному делу. Популяризация культа знаний путем издания «Манифеста» о вызове иностранцев в Россию и привлечение военного сословия к постижению военных и специальных наук позволили искоренить отчужденность государства Российского по уровню обу-ченности регулярной армии от передовых европейских держав. Уже в начале XVIII в. Ведомый целью подготовки ратного, честного, трудолюбивого и добросердечного человека, верного слуги Отечества, император создает первые военно-учебные заведения: морскую академию, артиллерийскую школу, школу математических и навигацких наук и т.д., выступившими законодателями светского образования. Они

выпускали воспитанных в просветительском духе, высокообразованных офицеров.

4. Совершенствование законодательной основы, регламентирующей боевое применение войск, дисциплину и правопорядок. Воинские уставы, выпущенные Петром I в первой четверти XVIII в., содержат определение некоторых нравственных ценностей, таких как «стыд», «храбрость», «благодеяние». В текстах затронута речь о значимости такого воинского ритуала как присяга, о моральной и уголовной ответственности принявшего присягу в случае ее нарушения. В отдельных статьях отражены вопросы повседневного поведения военнослужащих русской армии, соблюдения субординации, действий в различных условиях боя и на завоеванных территориях противника, состояния физического и нравственного развития.

5. Становление и совершенствование института военного духовенства. С момента формирования государства Российского, основой нравственности в нем была вера. Не случайно духовность во все времена считалась высшей ценностью русского народа. Впервые правовое положение священников в армии было определено в главе «О священнослужителях» петровского воинского устава. Военное духовенство строило воспитание русского воинства на религиозной, главным образом, православной основе. Священнослужители пребывали на передовой боевых порядков войск, в походах и в боях, разделяя с воинами радость побед и горечь поражений, все тяготы и лишения воинской службы. Они благословляли войска на ратные подвиги, приносили успокоение раненым, воодушевляли нерешительных, принимали участие в воспитании у личного состава мужества, самопожертвования, необходимости жертвовать личными интересами во благо государственных. Генерал-лейтенант А.И. Деникин в своих мемуарах отмечал, что «.Испокон века вся военная идеология наша заключалась в известной формуле: «За веру, царя и отечество». На ней выросли, воспитались и воспитывали других десятки поколений.» [Деникин, 2017, с. 7].

В период царствования Александра I, а затем Николая I бюрократический аппарат в Российской империи увеличился настолько, что превратился во влиятельную силу, противопоставляющую достоинства военнослужащего препятствиям в его служебном продвижении. Так, в армии действует порядок автоматического повышения по старшинству, вследствие чего в офицерском корпусе наравне со славными воинскими традициями находят выражение и иные, неподобающие,

скверные, свидетельствующие об оскудении социальной культуры государства и общества. В своих сочинениях Солженицын отождествляет старшинство чинов военных с издержкой бюрократического процесса: «Да еще же губит русскую армию это старшинство! Верховный неоспоряемый счет службы, механического течения возраста и возвышения по чинам. Только бы ты ни в чем не провинился неприлично, только бы не рассердил начальство, - и сам ход времени принесет тебе к сроку желанный следующий чин, а с чином и должность. <...> И так уже все приняли эту разумность старшинства, наряду с постепенным ходом небесных светил, что полковник о полковнике, генерал о генерале первое спешат узнать - не в каких он был боях, а с какого года, месяца и числа у него старшинство, стало быть, в какой он фазе перехода в очередной чин» [Солженицын, 2007, с. 110-111].

В общем, можно сказать, что в конце правления Николая II эволюция традиции в армии протекала динамично и подвижно. Опыт их формирования напрямую связан с успехами в духовно-нравственном и патриотическом воспитании и обучении военнослужащих, победами в сражениях с неприятелем, с практической деятельностью отечественных полководцев и флотоводцев. Многое в быт и нравы, форму и навыки Русской императорской армии внесли представители других народов и наций, ибо господствующий класс -офицерство - впитывал элементы культуры и Востока, и Запада. К тому же офицерский корпус русской армии формировался из дворянского сословия, относящегося по своему происхождению к славянам, немцам, французам, шведам, татарам, армянам, финнам, шотландцам и пр.

После Октябрьской революции в Российской молодой республике началось строительство принципиально нового общества. Не стали исключением и вооруженные силы. В эпоху Гражданской войны в молодой армии начали зарождаться новые традиции. Русский литератор, пишущий под псевдонимом А.С. Изгоев, в своей работе «Социализм, культура и большевизм» констатирует: «Произнося фразы о красной армии, они (большевики) на самом деле создавали только полицейские отряды против «внутренних врагов» и для добывания у крестьян хлеба. Без идеи национального надклассового отечества настоящей армии создать нельзя» [Аскольдов, Бердяев, Булгаков и др., 1990, с. 169]. Примечательно, что традиции в новой армии основывались на подго-

товленной большевиками идеологической почве, принципиально отвергающей духовно-нравственные ориентиры Русской императорской армии. В виду классовой ориентации новую армию пополняли люди, еще недавно проводившие почти все свое время за пахотой и рабочими станками в артели. Теперь им предстояло с оружием в руках сплавляться в образованный на общих началах и целях воинский коллектив - Рабоче-крестьянскую Красную армию, которая, в свою очередь, отличалась иными подходами к формированию традиций, основанных на насаждении новых методов воспитания и воинской дисциплины. Были введены такие институции, как институт военных комиссаров и товарищеские суды.

Приоритетной задачей института военных комиссаров являлась организация среди личного состава РККА пропагандистской просветительной работы, основанной на политической идеологии Советского правительства и Коммунистической партии.

На военных комиссаров возлагались основные функции: политический контроль над командиром; руководство партийной работой; проведение агитационной работы с целью разъяснения командирам и красноармейцам политики партии; пресечение в войсках антисоветских настроений; обеспечение высокой исполнительности и дисциплинированности при выполнении воинского и партийного долга и пр.

В первые месяцы новой власти документов, регламентирующих положения о воинской дисциплине и правопорядке в РККА, не существовало. Старые императорские наставления, руководства и уставы не применялись, а новых еще не было. Для поддержания управления, воинского духа и дисциплины командиры руководствовались инструкциями, разработанными штабами, а по отношению к нарушителям применяли наказания, принятые коллективными органами - товарищескими судами. Армия придерживалась столичного наказа Советского правительства: «Кто не помогает всецело и беззаветно Красной Армии, не поддерживает изо всех сил порядка и дисциплины в ней, тот предатель и изменник, ., того надо истреблять беспощадно» [Ленин, 1966, с. 207].

Поступление в войска изданного 29 апреля 1919 г. Дисциплинарного устава Красной армии определило общие требования воинской дисциплины к каждому военнослужащему, меры применения дисциплинарных взысканий и поощрений, права и обязанности начальников и подчиненных, положение о товарищеских судах и другой богатый пропагандой укрепления воинской дисциплины материал.

Дела в товарищеских судах возбуждались по заявлению комиссаров, командиров, отдельных красноармейцев и граждан и решались судьями. Решение выносилось составом суда на тайном совещании по большинству голосов, объявлялось собравшимся и немедленно приводилось в исполнение, так как никому обжалованию не подлежало.

Таким образом, воплотилось в жизнь требование сознательной воинской дисциплины. Созданная в годы Гражданской войны, новая воинская дисциплина способствовала повышению уровня боеспособности Красной армии, обеспечила успешное ведение боевых действий. Участник Гражданской войны главный маршал бронетанковых войск П.А. Ротмистров вспоминал: «В период финской войны я, как преподаватель Академии бронетанковых войск, был командирован на фронт на определенный срок для изучения опыта боевых действий. В одном бою мне пришлось находиться при танковом батальоне. Во время боя командир танкового батальона был убит. Передо мною встал вопрос: что делать? Решил я его просто: принял на себя командование батальоном и повел его в бой. Правильно я поступил? Мне кажется, правильно. Конечно, можно было этого не делать: никто бы и не подумал поставить мне такое решение в вину. Но разве может так поступить советский командир? Принцип «моя хата с краю» - буржуазный, эгоистичный принцип. Им не может руководствоваться офицер Советской Армии, воспитанный нашей партией совсем в ином духе» [Геллер, Смирнов, Солодов, 1987, с. 15]. Проводившаяся комиссарами, командирами и политотделами политико-просветительная и организаторская работа позволяла добиться от личного состава сознательного отношения к поддержанию революционного порядка в подразделениях.

В постреволюционный период произошла смена идеологической формулы. Лозунг «Вера, Царь и Отечество» сменился новым: «Родина, Вождь и Партия», который консолидировал молодое общество пролетариата. Были преданы забвению накопленные дореволюционной армией духовно-религиозные традиции. Воспитание личного состава уже осуществлялось в духе воинствующего атеизма с приоритетом классового подхода.

Советская власть и партия в первые годы существования Красной армии всячески подчеркивали негативное отношение к опыту и традициям Русской императорской армии. Акцент делался на не преемственность, а на принципиальные

различия новой военной организации и прежней. Однако, такой нигилистический подход к культурно-историческому прошлому, в какой-то мере оправданный во время борьбы с контрреволюцией и интервенцией, обернулся затем большим упущением для воинского воспитания. История свидетельствует, что искусственный разрыв связи времен, забвение национальных корней приводят к печальным последствиям. Небезызвестен тот факт, что в отличии от офицеров Белого движения, отстаивавших свои воинские идеалы во время Гражданской войны, почти никто из офицеров Советской армии не выступил на защиту социалистических идеалов на закате существования Советской империи.

Ход культурно-исторического развития предрешает будущее, именно поэтому проблема эволюции, заимствования традиций очень важна.

В условиях релятивизации всеобщей национальной военной истории, проблем понимания воинского служения, воинской доблести и русской исторической миссии процесс социально-экономической, культурной и духовно-нравственной идентификации еще не завершен. Очередная фаза мировоззренческих кризисов справедливо предоставляет власти предпринять попытку конструирования новой доктринальной идеи, превратив ее в доминирующий элемент духовной и политической жизни общества [Жукоцкая, 2009, с. 45]. На сегодняшний день, с нашей точки зрения, новая национально-государственная идеология в современной армии и обществе отсутствуют.

Поэтому сегодня процессы преемственности традиций в Российской армии, принимая во внимание ситуацию социальной неопределенности, обусловленную снижением общественного и профессионального интереса к гуманитарным ценностям и нравственным моделям поведения, выглядят далеко не однозначными.

Очевидно только одно, что независимо от культурно-исторического типа отечественных вооруженных сил, для армии, как института государства оборона страны, ведение войны и другие формы применения средств вооруженного насилия, несомненно, остаются приоритетными.

Литература

1. Мамедова, Н.М. Традиция и культурная идентичность // Вестник МГПУ. Серия «Философские науки». 2016. № 1 (17). - с. 10-15.

2. Аванесова, Г.А., Иванова, Е.В. Кризисы и риски национальной безопасности в контексте развития российской культуры//Соци-ально-гуманитарные знания № 5 - М.: 2015. - с. 89-105.

3. Лихачев, Д.С. Письма о добром. - М.: Издательство АСТ, 2017. - 448 с.+ [16 вкл.] с.: ил.

4. Новикова, Л.И., Сиземская И.Н. Русская философия истории: Курс лекций. - М.: ИЧП «Издательство Магистр», 1997. - 328 с.

5. Деникин, А.И. Очерки русской смуты. В 2 томах. Том 1 -Минск: Харвест, 2017. - 768 с.

6. Солженицын, А.И. Собрание сочинений в 30 томах. Том 7. Красное колесо: Повествованье в отмеренных сроках в четырех Узлах. - Узел 1: Август Четырнадцатого. Книга 1. - М.: Время, 2007. -432 с.

7. Из глубины: Сборник статей о русской революции/ Аскольдов, С.А., Бердяев, Н.А., Булгаков, С.А. и др.— М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1990. - 298 с.

8. Ленин, В.И. Избранные произведения // В 3-х т. Т. 3. - М., Политиздат, 1966, - 830 с.

9. В.И. Ленин и кремлевские курсанты / Сост.: И.И. Геллер, Н.В. Смирнов, Ф.М. Солодов. - 3-е изд., испр. И доп. - М.: Моск. Рабочий, 1987. - 301 с.

10. Жукоцкая, А.В. Феномен идеологии. Самара: ГОУ ВПО МГПУ (Самарский филиал), 2009. 272 с.

11. Военный энциклопедический словарь / Пред. Гл. ред. Комиссии А.Э. Сердюков. - М.: Воениздат, 2007. - 832 с.: ил., с 730

A.L. REPETENKO Postgraduate Student General University Department of Philosophy and Social Sciences Institute of Humanities Moscow City University

The problem of the continuity of traditions in the army of the Russian state in the conditions of «distemper»

The article is devoted to the 350th anniversary of the birth of Peter I. The article examines the characteristic factors that influenced the further formation and development of traditions in the army of the Russian state in certain cultural and historical periods determined by the «distemper» at the borders XIX-XX and XX-XXI centuries. The author comes to the conclusion that in the context of social demands for «new» ideas, the

problem of the continuity of traditions in the modern Russian army remains relevant.

Keyword: army, Red army, Russian imperial army, 269ussian society, tradition.

Literature

1. Mamedova N.M. Traditsiya I kul'turnaya identichnost' [Tradition and cultural identity]. Seriya «Filosofskie nauki». 2016. № 1 (17). -p. 10-15. (In Russian).

2. Avanesova G.A., Ivanova E.V. Krizisy I riski natsional'noy bezopasnosti v kontekste razvitiya rossiyskoy kul'tury [Crises and risks of national security in the context of the development of Russian culture]. Sotsial'no-gumanitarnye znaniya № 5 - M.: 2015. - p. 89-105. (In Russian).

3. Likhachev D.S. Pis'ma o dobrom [Good Letters]. Moscow: Izdatel'stvo AST, 2017. - 448 p.+ [16 incl.] p.: il. (In Russian).

4. Novikova L.I., Sizemskaya I.N. Russkaya filosofiya istorii: Kurs lektsiy [Russian Philosophy of History: A Course of Lectures]. Moscow: IchP «Izdatel'stvo Magistr», 1997. - 328 p. (In Russian).

5. Denikin A.I. Ocherki russkoy smuty [Essays on Russian Troubles]. In 2 vols. V. 1. Minsk: Kharvest, 2017. - 768 p. (In Russian).

6. Solzhenitsyn A.I. Sobranie sochineniy v 30 tomakh. Tom 7. Krasnoe koleso: Povestvovan'e v otmerennykh srokakh v chetyrekh Uzlakh. - Uzel 1: Avgust Chetyrnadtsatogo [The Red Wheel: Timed Narratives in the Four Knots]. Moscow: Vremya, 2007. - 432 p. (In Russian).

7. Askol'dov S.A., Berdyaev N.A., Bulgakov S.A. I dr. Iz glubiny: Sbornik statey o russkoy revolyutsii [From the Depths: A Collection of Articles on the Russian Revolution]. Moscow: Izd-vo Mosk. Un-ta, 1990. - 298 p. (In Russian).

8. Lenin V.I. Izbrannye proizvedeniya [Selected works]. In 3 vol. V. 3. Moscow: Politizdat, 1966, - 830 p. (In Russian).

9. Geller I.I., Smirnov N.V., Solodov F.M. V.I. Lenin I kremlevskie kursanty [V.I. Lenin and the Kremlin cadets]. 3rd ed., Rev. and add. Moscow: Mosk. Rabochiy, 1987. - 301 p. (In Russian).

10. Zhukotskaya A.V. Fenomen ideologii. [Phenomenon of ideology]. Samara: GOU VPO MGPU (Samarskiy filial), 2009. 272 p. (In Russian).

11. Military Encyclopedic Dictionary / Pre. Gl. Ed. Commission A.E. Serdyukov. - M.: Voenizdat, 2007. - 832 p.: ill., from 730