CC BY
93
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 22 (237). История. Вып. 46. С. 78-81.
ПОСЛЕ РАСПАДА СССР
М. М. Худоеров
ПРОБЛЕМА ПАМИРСКОЙ АВТОНОМИИ В ТАДЖИКИСТАНЕ НА РУБЕЖЕ 1980-1990-Х ГОДОВ
В статье рассматривается процесс этнической мобилизации памирских народов (па-мирцев), который происходил на рубеже 80-90-х гг. прошлого века. Впервые подвергаются анализу движение за повышение политического статуса Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО), а также причины неудачи, которую оно потерпело.
Ключевые слова: национальное движение, этничность, Памир, Таджикистан, памирские языки, гражданская война.
Распад Советского Союза в 1991 г. считается одним из значительных событий прошлого века. Он сопровождался социальными кризисами и потрясениями, которые охватили всё советское пространство. Политические процессы в разных частях СССР имели во многом общую природу и общие особенности - в частности, на повестке дня оказались проблемы национального самоопределения, появились и активизировались многочисленные националистические движения, которые требовали пересмотра статусов отдельных этнических групп и их языка, в итоге начался «парад суверенитетов», который так или иначе охватил все союзные республики, автономные республики и области. При всём сходстве и единой основе такого рода кризисов и потрясений в каждом регионе они также имели и свою специфику, развивались по своей особой логике под воздействием множества местных причин и факторов. В результате развал СССР представлял собой цепочку самых разных конфликтов, каждый из которых вносил свою лепту в ход событий.
Горно-Бадахшанская автономная область (ГБАО) включает в себя множество небольших этнических сообществ - бартангцев, ва-ханцев, ишкашимцев, рушанцев, шугнанцев и др.
Все эти этнические группы исповедуют исмаилизм - одно из шиитских течений ислама, что существенно отличает их от остального населения Таджикистана, хотя и исповедующего ислам, но относящегося к другой его ветви - суннизму, с большими различиями в ритуальной практике и догматике1.
Разговаривают эти народы на своих особых древних языках, которые, в отличие от
таджикского языка, входят в группу восточ-ноиранских языков2.
Несмотря на религиозные, культурные и языковые отличия от таджиков, население ГБАО официально записано «таджиками» и рассматривается властью как «этнографическая группа» в составе таджикской нации, местные языки не имеют официального статуса, а многие выходцы из автономной области действительно легко ассимилируются в таджикскую среду и считают себя «таджиками». В научной литературе по отношении этих народов используются также термины 'памирские таджики', 'памирцы', 'памирские народы' или 'припамирские народности'.
На рубеже 1980-1990-х гг., следуя во многом общим тенденциям на советском политическом пространстве, в ГБАО (и в Таджикистане в целом) стало формироваться национальное движение памирцев, в котором активно участвовали неформальные лидеры и чуть позже представители официальной власти ГБАО.
Первоначальные требования, которые имели поддержку среди населения автономной области, были следующими: политические -соблюдение права и полномочий автономной области, представление выходцам с Памира дополнительных государственных постов в органах власти Таджикистана; социально-экономические - качественное улучшение жизни населения региона, установление местного контроля над природными богатствами, развитие торгово-экономических отношений с соседними государствами; культурные -развитие памирских языков и создание культурного центра памирцев в Душанбе, где проживало много выходцев из ГБАО.
Эти требования вытекали из положения, которое сложилось к тому времени на Памире, где образовалось множество нерешённых социальных, экономических и культурных проблем, возникла диспропорция в развитии между ГБАО и остальной частью Таджикской ССР.
В социально-экономическом плане ГБАО считалась самый отсталой частью СССР и Таджикистана, местная экономика дотировалась из Москвы. Все прибыльные предприятия области не платили налоги в местный бюджет, а контроль над ними осуществлялся из Душанбе. Лишение памирских народов статуса «народа» закрыл для них дорогу для полноценного участия в происходящих процессах в стране. В области не было ни изданий, ни радио- и телепередач на своих родных языках. Вытеснение языков привело в итоге к вытеснению и носителей этих языков из общественной и культурной жизни Таджикистана.
Надо отметить, что происходящие во второй половине 1980-х гг. перемены в СССР проходили вовсе не безболезненно и сопровождались резким обострением межэтнических отношений, а нередко сопровождались эскалацией этнических конфликтов. Основными факторами для этнического конфликта являются сложившееся социально-экономическое неравенство республик, областей и краев, национально-государственное неравенство народов, культурно-языковая ущемлённость, разрушение экологической среды обитания, конфессиональные противоречия и историческая память3.
Особенность памирского случая заключается в том, что сами памирцы были официально записаны «таджиками», поэтому этнический конфликт в регионе развивался в виде этнорегионального (с элементами этнокон-фессионального) противостояния.
Политическая элита Таджикистана в свою очередь также восприняла демократизацию как возможность реализовать свое право на самоопределение в полном объеме. Одним из вопросов, который её задевал, было существование ГБАО. Таджикское руководство за весь период Советской власти всегда вело целенаправленную политику на «таджикиза-цию» памирского населения, однако статус автономии оно не могло изменить без разрешения Москвы. Ослабление Центра стало для Душанбе удобным моментом для требования ликвидации автономии и выравнивания ста-
туса Памира с другими областями и регионами республики.
В апреле 1991 г. Президиум Совета народных депутатов ГБАО вынес на рассмотрение Верховного Совета Таджикистана проект конституционного закона «О ГБАО», который предусматривал существенное расширение полномочий области в политической, экономической и социально-культурной сферах4. В начале текста впервые недвусмысленно отмечались особенности региона, послужившие основой к получению статуса автономной области - к ним были отнесены бытование в регионе памирских языков, экономическое и духовное своеобразие Памира.
Проект отражал общие процессы, которые происходили в 1990-1991 гг. в СССР: бывшие автономные республики провозглашали себя союзными, автономные области - автономными республиками. На этом фоне проект конституционного закона ГБАО, хотя и находился общем русле национальной суверенизации, имел, скорее, умеренный характер и даже не требовал превращения в республику.
Помимо давления через официальные структуры, сторонники повышения статуса ГБАО предпринимали попытки организации негосударственного общественного движения памирцев. В 1991 г. в Душанбе была организована организация «Лаъли Бадахшон» (Бадахшанский рубин). Костяком организации были студенты высших учебных заведений столицы и молодежь Памира, живущая в таджикской столице. Основная цель и задача «Лаъли Бадахшон» заключалась в активном содействии в развитии политического мышления, уровня экономики, культуры и образования народов Бадахшана5.
В Душанбе была создана ещё одна организация памирцев - «Носири Хусрав», которая, согласно своей программе, занималась исключительно религиозными проблемами.
Одним из требований национального движения памирцев был вопрос о памирских языках. Язык в процессе политических перемен и межэтнических отношений может послужить эффективным инструментом этнической мобилизации. В конце 1980-х гг. имел место процесс этнической мобилизации, в котором вопрос о статусе и о символической роли языков играл одну из ключевых ролей. Развал Советского Союза, как отмечает М. Н. Губогло, начался с «мобилизованного лингвицизма», благодаря которому языки ти-
80
М. М. Худоеров
тульных национальностей были возведены в статус государственных языков6.
Такое отношение объясняет, почему именно вопросы языка оказались в центре внимания в конце 1980-х гг.
Вопрос о памирских языках приобрёл легитимные основания, в том числе и потому, что в конце 1980-х гг. все союзные и автономные республики СССР подняли аналогичную тему, добиваясь по схожим основаниям новых прав и привилегий. В 1989 г. в Таджикской ССР был принят «Закон о языке», где в статье 3 было сказано, что «Таджикская ССР создает условия для свободного развития и использования горно-бадахшанских (памир-ских) языков и сохранения ягнобского языка. Горно-Бадахшанская автономная область самостоятельно решает вопросы функционирования местных языков»7.
За несколько лет - в 1989-1992 гг., несмотря на непрекращающиеся дискуссии по поводу отношения к проблеме памирских языков, процесс их публичного использования, создания признанных алфавитов, разработки методик обучения продвинулся очень далеко. Символическое и политическое значение памирских языков, безусловно, возросло, что привело и к расширению его социальных и коммуникативных функций.
В это время у жителей региона росло осознание себя в качестве отдельной общности со своими особенностями. Правда, эти настроения так и не оформились в ясное и недвусмысленное провозглашение отдельного «памирского народа» (или народов) с полным противопоставлением себя таджикской нации, что не даёт нам права назвать данное движение полноценно национальным. Лидеры движения, возможно, двигались к такой цели, но ближайшая их задача состояла в укреплении своих политических позиций. Кульминацией этого этапа стало принятие в апреле 1992 г. Декларации об образовании Автономной республики Бадахашан.
3 декабря 1991 г. в г. Хороге - административном центре ГБАО - состоялся несанкционированный митинг, участники которого выдвинули политические требования, в частности переход от автономной области к автономной республики.
9 декабря внеочередная сессия областного Совета народных депутатов ГБАО приняла решение о преобразовании Горно-Бадахшанской автономной области в Авто-
номную республику Бадахшан (АРБ) в составе республики Таджикистан8. Руководство области обратилась к Верховному совету Республики Таджикистан с просьбой включить данный вопрос в повестку очередной сессии и утвердить решение областного Совета.
Данное решение и обращение были крайне негативно встречены в Душанбе.
Памирская власть решила не дожидаться, когда парламент страны вновь вернётся к поставленной проблеме, и начала действовать самостоятельно. 9-10 сессия облсовета приняла Декларация о преобразовании ГБАО в автономную республику Бадахшан в составе Таджикистана. 6 мая текст Декларации был опубликована в газете «Бадахшан»9.
Несмотря на некоторые довольно радикальные формулировки Декларации и проекта Конституции, власти ГБАО/АРБ в целом были настроены на примирительный диалог с Душанбе. Этим объясняется противоречивый характер подготовленных документов - ни в том, ни в другом не ставилась под сомнение принадлежность населения ГБАО/АРБ к «таджикской нации», таджикский язык провозглашался государственным и довольно двусмысленно употреблялись понятия 'народы Бадахшана' и 'народ Бадахшана'. Тем не менее, сам факт принятия Декларации руководство Таджикистана сочло явным признаком сепаратизма и отказалось её обсуждать.
С конца 1992 г. национальное движение памирцев пошло на спад, что было связано с резким ухудшением социально-экономических условий жизни и развернувшейся в Таджикистане гражданской войной.
В самом начале противостояния в Таджикистане памирцы выступали на стороне критиков правящего режима и рассматривались как союзники оппозиции. Однако в действительности положение Памира было особым. Представители из этого региона не стремились, в отличие от «северян» и «южан», к полному контролю над Душанбе и Таджикистаном и, скорее, были озабочены правами своей автономии и культурными правами выходцев из неё. К тому же по мере того, как в оппозиции на первые роли выходили исламские (суннитские) деятели, возрастали противоречия по религиозному принципу.
В ходе гражданской войны памирцы проиграли политическую борьбу своим оппонентам, в результате которой они подвергались истреблению и преследованию по регио-
нальным и конфессиональным признакам10. Самопровозглашенная Автономная республика Бадахшан формально существовала до ноября 1994 г.
В этом году на всенародном референдуме была принята новая Конституция Республики Таджикистан. Тогда же состоялись выборы президента, на которых развернулась борьба между прежними союзниками - северянином А. Абдулложоновым и кулябцем Э. Рахмоновым. Последний был объявлен победителем, а А. Абдулладжанов и его сторонники подверглись преследованиям. Выходцы из Куляба сосредоточили в своих руках основные политические, военные и экономические рычаги управления. Тем не менее, Э. Рахмонов попытался сохранить некий баланс региональный интересов. Пост премьера-министра за собой сохранили ходженцы (ле-нинабадцы), должность спикера парламента была закреплена за выходцами из оппозиционного Каратегина (Гарма). Памирцы не участвовали в распределении власти и собственности, им в политической иерархии достались двухразрядные и трехразрядные должности, они были устранены из ключевых политических и экономических сфер.
С 1995-1997 гг. в ГБАО начался этап стабилизации политического и экономического положения и укрепления контроля со стороны Душанбе. Правовые основы отношений между Центром и ГБАО были заложены в новой Конституции Республики Таджикистан 1994 г. и в Конституционном законе «О ГБАО», принятом в 1995 г., которые стали реализовываться в полном объёме после окончания гражданской войны11.
В его преамбуле и 1-й статье 1-й главы говорится, что «Горно-Бадахшанская автономная область, являясь составной и неделимой частью Республики Таджикистан, обладает особыми географическими условиями, уникальными культурными, духовными и языковыми ценностями». Таким образом, власть в Душанбе официально и законодательно признала своеобразие памирской культуры, но сделала это в такой форме, которая бы не допускала однозначной интерпретации памирцев как нетаджиков. Большинство статей закона отсылается к другим конституционным законам, в которых регулируются основные вопросы организации власти в Таджикистане в целом. В них ГБАО, как правило, упоминается отдельной строкой или абзацем, но по сути дела никаких
особых полномочий за органами власти автономии не закрепляется. Председатель ГБАО, как и все остальные главы областей, назначаются Президентом Республики Таджикистана, в полномочия центральных органов власти входят и все остальные вопросы. Формально за ГБАО было сохранено название «автономии», но фактически она была лишена каких-либо реальных рычагов самостоятельности.
Таким образом, движение памирцев, так и не сформировавшись окончательно как национальное, сошло на нет. Часть местных лидеров и населения, так или иначе, вписалась в сложившуюся политическую и экономическую систему, другие вынуждены были отказаться от публичного озвучивания прежних идей, опасаясь преследований, значительное же число активных памирцев решило связать свою дальнейшую судьбу с миграцией за пределы Памира и Таджикистана. Нынешний статус автономии с урезанными полномочиями носит формальный характер и во многом повторяет противоречивое положение области в составе Таджикской ССР.
Примечания
1 Дафтари, Ф. Краткая история исмаилизма. М., 2003.
2 Пахалина, Т. Н. Памирские языки. М., 1969.
3 Ямсков, А. Этнический конфликт : проблемы дефиниции и типологии // Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. М., 1997. С. 215-216.
4 Проект Конституционного Закона «О Горно-Бадахшанской автономной области» // Бадах-шони Совети. 1991. 6-9 апр. (на тадж. яз.).
5 Рукопись программы объединения «Лаъли Бадахшон» (на тадж. яз.).
6 Губогло, М. Н. Языки этнической мобилизации. М., 1998. С. 14.
7 Закон Таджикской Советской Социалистической Республики о языке Таджикской СССР // Комсомолец Таджикистана. 1989. 2 авг.
8 Бадахшони Совети. 1991. 11 дек. (на. тадж. яз.).
9 Бадахшан. 1992. 6 мая (на тадж. яз.).
10 Рахимов, Р. Р. Таджикистан : (Трудный путь возвращение политического ислама) // Курьер Петровской Кунсткамеры. СПб., 1995. С. 151.
11 Конституционный Закон «О Горно-Бадах-шанской Автономной Области» // Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан. Душанбе, 1995. № 21. С. 247-248.
