Проблема определения субъектов селекции элитных групп в социологической теории Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

СОЦИОЛОГИЯ > ф

Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского Социология. Педагогика. Психология. Том 5 (71). 2019. № 1. С. 3-12.

УДК 316.344.42

ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ СУБЪЕКТОВ СЕЛЕКЦИИ ЭЛИТНЫХ ГРУПП В СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ

Зоткин А. А.

Таврическая академия (структурное подразделение) ФГАОУ ВО «Крымский федеральный университет имени В. И. Вернадского», Симферополь, Республика Крым, Россия E-mail: and.zotkin@yandex.ru

В статье проанализированы основные направления в социологической теории по проблеме селекции элитных групп. Объяснение отбора элиты представителями элитных групп является наиболее частым в работах основных школ теории элит. При этом отдельными школами допускается роль неэлитных групп как субъектов селекции элиты (школа плюрализма элит). Одним из наиболее перспективных направлений в понимании механизмов и субъектов отбора элиты является институциональный подход. Он выводит на передний план факторы изменения условий существования и функционирования системы, при влиянии которых происходит смена одних элитных групп другими, более соответствующими новым условиям. Ведущая роль отводится социальным организациям, которые регламентируют функционирование элит. Предложено деление основного механизма воспроизводства элит (рекрутация) на типы "рекрутация" (субъект отбора - элита) и "саморекрутация" (субъект самостоятельного продвижения в элитную структуру).

Ключевые слова: власть, элита, политика, социальная структура, субъект селекции, рекрутация. ВВЕДЕНИЕ

В статье, опубликованной в одном из предыдущих номеров журнала, мы проанализировали проблематику механизмов воспроизводства элитных групп, опираясь на труды представителей основных школ теории элит.1 Данная статья является логическим продолжением теоретического анализа темы, затронутой нами в предыдущей работе. Одним из важнейших для теории элит был и остается вопрос «Кто отбирает элиту?». На первый взгляд, наиболее логичным выглядит ответ о селекционирующей роли элиты как самой социально-активной силы, отбирающей новых рекрутов в соответствии с задачами дальнейшего сохранения своей власти и, как следствие, своего высшего положения в обществе. Другой вариант ответа на поставленный вопрос диктуется современным политико-идеологическим дискурсом, в соответствии с которым в условиях демократии массы (во всем многообразии социальной активности) становятся важным актором политических процессов, в условиях чего элиты уже не могут пренебрегать их мнением. И

1 Зоткин А.А. Механизмы воспроизводства элитных групп // Ученые записки Крымского федерального

университета им. В.И. Вернадского. Социология. Педагогика. Психология. - 2018. - № 1.

3

первый, и второй варианты, на наш взгляд, являются упрощенными и схематичными ответами на поставленный вопрос. Поэтому целью данной статьи является теоретический анализ проблематики субъектов отбора элиты, что, в свою очередь, должно дать представление о процессах формирования, воспроизводства и смены элит.

ИЗЛОЖЕНИЕ ОСНОВНОГО МАТЕРИАЛА

Итак, на вопрос о том, кто действительно играет роль субъекта в процессах воспроизводства элиты, - массы или сами элитные группы - в социологической науке до сих пор нет четкого ответа. Например, Вильфредо Парето роль субъекта предоставлял именно элите. Он призывал ее к кооптации в свои ряды представителей низших классов, которые имеют "энергию и такое соотношение резидуев, какое необходимо для удержания власти" [1, с. 238]. Но он противоречил себе, когда подчеркивал "феномен новых элит, которые... возникают в низших стратах общества, поднимаются в его высшие страты, захватывают там себе пространство и впоследствии приходят в упадок...", и разработал практически математическую модель смены одной элиты другой [2, с. 269-270]. Остается невыясненным кому, в конце концов, Парето окончательно приписывал роль субъекта в процессе отбора элиты: массам, продуцирующим новые элиты, или же элитам, которые добывают в борьбе себе власть у своих предшественников или кооптируют в свои ряды талантливых представителей масс. Хотя это можно рассматривать и как два разных подхода в концепции Парето.

Гаэтано Моска в большей степени был сторонником идеи самовоспроизводства элиты. Он признавал социальную активность наиболее энергичных индивидов, которые прокладывают себе путь наверх во время революционных обновлений. Но при этом отмечал, что факторы социального влияния всегда более доступны богатым, чем бедным. Этот вывод стал основанием для формулы: "богатство создает политическую власть так же, как и политическая власть создает богатство". О плутократических механизмах рекрутации претендентов на должности писал М. Вебер. Впоследствии это было доказано эмпирически Ч.Р. Миллсом, Т. Даем и Х. Зиглером на примере элитной структуры США.

Основоположник институциональной перспективы Макс Вебер субъектом отбора считал представителей самой элиты. Он приводил многочисленные примеры селекционеров элиты от средневекового князя до партийных функционеров-кадровиков ("боссов"). При этом Вебер подчеркивал, что главная цель любой партийной борьбы - это борьба за должности и контроль над ними [3, с. 656, 682]. Основатель школы демократического элитизма Й. Шумпетер, с одной стороны, подчеркивал конкурентный характер формирования современных элитных групп. Но с другой - считал, что воля и выбор народа является лишь продуктами, а не движущей силой политического процесса. Субъектом отбора является опять-таки элита, которая продвигает на определенные должности своих рекрутов и создает "иллюзию выбора" в массовом воображении [4, с. 327, 351]. Однако позже среди неоэлитистов появилось концептуальное направление "монетаризма",

4

представители которого считали, что рыночные механизмы естественно формируют элиту победителей в честной конкурентной борьбе.

В концепции плюралистов элитные группы отдельных сегментов общества формируются и выдвигаются социальной базой своих "материнских" групп для защиты их интересов и ценностей. Массы каждой социальной группы или класса не только формируют элиту, но и сохраняют контроль над ней, благодаря таким демократическим механизмам, как выборы, референдумы, опросы общественного мнения, свобода прессы, "группы давления". В своем исследовании властной элиты США на примере города Нью-Хейвена Р. Даль не зафиксировал ни одного случая навязывания "своих" кандидатов экономическими или статусными лидерами. Это позволило автору сделать вывод об активной роли электората как субъекта селекции элиты и политического процесса [5, с. 43]. Кроме того, Даль признавал возможность занятия элитных позиций представителями неэлитных слоев населения. Конечно, материальные ресурсы имеют большое значение как фактор политического влияния. Но в условиях плюрализации отбора элит они могут быть компенсированы наличием ресурсов энергии, свободного времени и большого количества голосов бедного электората.

Таким образом, плюралисты являются единственной школой в теории элит, которая более-менее четко признает роль неэлитных слоев общества как субъекта отбора элит. Разумеется, роль масс (так же, как и элит) в политическом процессе не стоит преувеличивать и впадать в крайности. Однако объективное определение ролей социальных акторов - властной элиты, контр-элиты, масс - дает возможность более реалистичного представления социальной конструкции и моделирования взаимодействия между ее разными составляющими элементами.

Как видим, большинство теоретиков элиты предоставляют главную роль селекционера претендентов на элитные позиции самой элите. И это во многом не расходится с действительностью: элита имеет больше возможностей рекрутации в свои ряды необходимых ей индивидов. Возможности масс выступать в роли субъекта отбора элиты, даже в условиях современных демократий, невелики из-за их пассивности и неорганизованности. А самостоятельное проникновение на элитные позиции отдельных индивидов (саморекрутация) вообще имеет мизерные шансы. Но не учитывать эти факторы нельзя, поскольку такой подход не сможет быть объективным и способен деформировать реальную конструкцию социальных взаимоотношений в глазах исследователя. Именно эту ошибочную тенденцию в теории элит отмечала болгарский исследователь Д. Крестева: "В пьесе про элиту существует один-единственный персонаж. Он исполняет все роли... Теория элит закрывает теоретические перспективы для поиска других социальных акторов" [6, с. 115-117].

Кроме того, мы хотим обратить внимание на тот факт, что в формировании элит принимают участие не только уже привычные для элитологии акторы (индивиды и группы из числа самих элит, контр-элит или масс), но и субъекты другого порядка - социальные институты и организации. Необходимо подчеркнуть большую значимость институциональной перспективы в теории элит, с позиций которой можно отследить глубинные процессы формирования элитных групп в

5

обществе. Изучение элит с такого угла зрения позволяет развеять миф об их всемогуществе, и о том, что воспроизводство элит зависит только от них самих. Это не позволяет использовать научную теорию в качестве идеологического конструкта. Институциональная перспектива превращает элит из «self made man» в продукт экономического и политического развития социума в конкретный период. Особое значение это имеет для исследования процесса трансформации структуры элит на постсоветском пространстве по двум основным направлениям: 1) трансформация элит в социальных институтах, которые сохраняются в обществе; 2) формирование элит в новых институтах, которые относительно недавно зародились в обществе [7, с. 324].

Г. Моска первым акцентировал внимание на роли в продуцировании и отборе элит социальных институтов и организаций: среди таковых он назвал религию и политические партии [8, с. 114]. Впоследствии эта идея была развернута в исследованиях Р. Михельса, М. Острогорского, но апогея достигла в концепции Ч.Р. Миллса. Миллсовская модель структуры властной элиты состоит из ядра (мобильные лица, которые своей деятельностью образуют межэлитные связи в трех институтах сразу) и флангов (представители отдельных институтов) [9, с. 397-400]. По логике концепции Миллса, каналами "лифтирования" во властную элиту являются только фланги ее структуры. То есть воспроизводство элиты реализуется через главные социальные институты. В институциональной перспективе все исследователи подчеркивали селекционирующую роль высшей прослойки главных институтов в отборе элиты: партийного "кокуса" у Острогорского или боссов корпораций у Миллса. Своего рода компромиссом между идеями «элита - творец истории» и «элита - продукт организаций» является теория бюрократии М. Крозье. Его теория разбавляет механицизм организации фактором свободного агента, преследующего свои цели. Крозье признает, что агент оценивает свои возможности с точки зрения тех ресурсов, которые у него есть, соотносит свои возможности и стремления с теми "правилами игры" и их рамками, в которые он поставлен внутри тех или иных организаций, института, общества. В терминологии теории Крозье, которая вводит понятие стратегического актора, «рациональный расчет» соотносится с «ограничениями момента» [10]. Но даже такой компромиссный теоретический конструкт мы не можем оставить без уточнения: приоритет введения «ограничений момента» (то есть своих норм и правил игры) остается, в конечном итоге, за социальной организацией.

В работах Г. Моски также обнаруживаем идеи о цивилизационных изменениях элит и принципов их формирования. Они зависят не от воли элит, а от системных социально-экономических и институциональных преобразований. Это, в свою очередь, «тянуло» за собой изменения приоритетов в обществе относительно значимых способностей, критериев, в соответствии с которыми осуществляется селекция элиты [11, с. 195]. Относительно формирования современных элитных групп эта идея получила дальнейшую разработку и углубление в концепции "революции менеджеров" Дж. Бернхема [12]. Он доказывал, что в ХХ в. социально-экономические изменения и НТР (научно-технические революции) выдвинули на первый план функцию управления как наиболее общественно значимую. Это

6

вывело на элитные позиции "новый класс" менеджеров, который рекрутируется из всех прослоек общества и кооптирует в себя наиболее способных людей.

Так же, как и Г. Моска, Д. Белл в своем опыте социального прогнозирования, изложенном в книге «Грядущее постиндустриальное общество», ставил смену элит в зависимость от изменений системного характера. Он отмечал, что в ХХ в. собственность в западном обществе начала разрушаться. Частная собственность стала корпоративной, а власть в рамках института собственности перешла от владельцев к управляющим (менеджерам). Кроме того, собственность более разнообразилась: она стала состоять не только из реальных вещей, но также из претензий, субсидий, контрактов. (Хотя, на наш взгляд, изменение форм собственности еще не свидетельствует о ее разрушении.) Изменения, произошедшие с институтом собственности, в сочетании с повышением уровня технологизации осуществления власти привели к расширению ее сферы и к усложнению способов принятия решений [13, с. 485-487]. В таких условиях наиболее востребованным стало качество обладания знанием, без которого не представляется возможным выполнение функций в сложной технологической системе управления. При этом Белл делал акцент на том, что «в постиндустриальном обществе более значимым становится не переход от собственности или политических критериев к знанию, а изменение характера самих знаний» [13, с. 462].

Немаловажным, на наш взгляд, является наблюдение Белла о смещении целей в высокотехнологической системе общественных отношений, когда «вещи начинают управлять людьми». Он писал: «В технократической системе целями являются сами по себе производительность и продуктивность. Задача превратилась в средство, которое стало самодовлеющим». Это становится одним из факторов мобилизации общества в условиях Wehrwirtschaft, что в переводе с немецкого дословно означает «экономика в готовности» [13, с. 472, 476-477]. Продолжая эту мысль, следует добавить, что изменения функционирования системы выдвигают новые условия и для элит. Применяя термин «мобилизованное общество» Белл понимал под ним не только СССР и страны третьего мира, но и США.

Идеи Г. Моски о цивилизационных изменениях элит и принципов их формирования, а также концепцию Белла о мобилизованном обществе развила и углубила в своих работах российский элитолог О. Гаман-Голутвина. Согласно ее концепции, приоритетным фактором элитообразования является тип развития общества - историческая тенденция, характеризующая соотношение между потребностями и условиями развития общества. Именно тип развития, по мнению исследователя, и есть тем ключевым фактором, который определяет специфику организации власти и политической организации общества в целом. О. Гаман-Голутвина вывела два основных типа развития - инновационный (ИТР) и мобилизационный (МТР) [14, с. 33-36]. ИТР основан на принципе опережающих инвестиций различных видов ресурсов, предполагает соответствующий уровень образования населения, уровень развития науки и т.п. ИТР, где доминируют экономические факторы, способствует формированию экономико-центричного типа социальной организации. Политическим типом выражения ИТР выступают

7

демократические политические системы и «мягкие» политические режимы. Параметры ИТР, отмечает автор концепции, характерны для развития западноевропейских обществ. МТР формируется как способ развития в условиях дефицита необходимых для развития ресурсов и/или в случае опережения встающих перед социумом задач. Приоритет политических факторов в системе факторов развития мобилизационного типа дает автору концепции основание определить соответствующий МТР тип социальной организации как политико-центричный. Как отмечает О. Гаман-Голутвина, в таких условиях на первый план взаимоотношений между государством и обществом выходит способность политической системы внеэкономическими методами мобилизовывать различного рода ресурсы. Инструментом организации принуждения являются «жесткие» политические системы и соответствующие политические режимы.

После обзора основных подходов в теории элит относительно выявления субъекта отбора претендентов на элитные позиции рассмотрим основные модели воспроизводства сквозь призму механизма рекрутации. При этом мы предлагаем делить его на типы "рекрутация" (субъект отбора - элита) и "саморекрутация" (субъект не отбора, но самостоятельного продвижения или самоотбора - неэлитные группы или отдельные индивиды). Существует две основные идеальные модели или системы воспроизводства элиты, которые определяют, кто, как и из кого будет производить отбор. Они получили название системы гильдий и антрепренерской системы [15, с. 159-161]. Их основа была положена теорией Г. Моски, где говорится о двух главных тенденциях обновления правящего класса: аристократической и демократической.

Для системы гильдий характерно: 1) закрытость, самовоспроизводство элиты; 2) наличие многочисленных институциональных фильтров; 3) небольшой, закрытый круг селектората (лиц, осуществляющих отбор), отсутствие открытой конкуренции; 4) стабильность состава элиты.

Антрепренерская система имеет такие черты: 1) открытость доступа на элитные позиции представителям любых групп общества; 2) широкий круг селектората (например, избиратели); 3) высокая конкуренция в отборе; 4) высокая динамика изменений в персональном составе элиты.

Из характеристик этих моделей ясно, что рекрутация в классическом понимании отбора, где субъектом селекции является сама элита, возможна и в первом, и во втором случае. Это объясняется, как отмечено выше, более широкими возможностями элиты осуществлять и контролировать процесс селекции. В условиях системы гильдий прохождение претендента на элитные позиции вообще возможно только лишь с согласия тех, кто на них уже находится, и при условии преодоления социальных барьеров, созданных самой элитой.

Антрепренерская система не исключает возможности осуществления отбора самой элитой, но одновременно допускает селективную роль в процессе воспроизводства элиты и со стороны неэлитных групп. Только в условиях антрепренерской системы возможна активность отдельного индивида как актора политического процесса и саморекрута в ряды элиты.

8

Эти наблюдения перекликаются с попыткой математического моделирования механизмов отбора элиты, предложенного А. Ефимовым [16]. Автор предлагает три основные модели: "претендент - рекомендатель"; "прополка"; "делегирование". Если в двух первых моделях, которые подходят к условиям системы гильдий, субъектом селекции будет сама элита, то при делегировании эту роль играет электорат.

Еще раз отметим, что вероятность саморекрутации отдельных индивидов в ряды элиты более высока или в условиях демократии и либерализма, или при трансформациях политической и социальной структуры. Главное условие, благоприятствующее саморекрутации, присутствует и в первом, и во втором случаях. Это полная или частичная открытость каналов вертикальной мобильности. Саморекрутация в ряды элиты в трансформирующемся обществе отвечает фазе "сломанного социального лифта". Она имеет практически неконтролируемый характер. Результатом чего может стать размывание структуры элиты, расшатывание всего каркаса политико-властных отношений и - в конце концов - привести в движение циркуляционные механизмы нового витка воспроизводства элиты. В данном случае саморекрутация носит преимущественно разрушительный, дестабилизирующий характер и имеет признаки одного из многих механизмов революционных преобразований в государстве и обществе.

Саморекрутация может реализовываться и в условиях существования уже институционализированной элитной структуры, которая пребывает в фазе "политического менеджмента". В таком случае социальные барьеры и институциональные фильтры преодолевают только наилучшие, что придает черты меритократичности формированию элитных групп. При этом роль субъекта политического процесса играют не только элиты, но и отдельные индивиды или социальные группы.

ВЫВОДЫ

На основании теоретического исследования, результаты которого представлены в данной статье, нами сделаны следующие выводы.

Первое. Большинство теоретиков элиты предоставляют главную роль селекционера претендентов на элитные позиции самой элите. Что во многом не расходится с результатами многочисленных наблюдений (как в исторической перспективе, так и в текущей действительности), которые подтверждают факт -элита имеет больше возможностей рекрутации в свои ряды необходимых ей индивидов. Возможности масс выступать в роли субъекта отбора элиты, даже в условиях современных демократий, невелики из-за их пассивности и неорганизованности.

Второе. Плюралисты (Р. Даль) являются единственной школой в теории элит, которая более-менее четко признает роль неэлитных слоев общества как субъекта отбора элит. Массы каждой социальной группы или класса не только формируют элиту, но и сохраняют контроль над ней, благодаря таким

9

демократическим механизмам, как выборы, референдумы, опросы общественного мнения, свобода прессы, "группы давления".

Третье. Нами была подчеркнута значимость институциональной перспективы в теории элит (Ч.Р. Миллс), с позиций которой можно отследить глубинные процессы формирования элитных групп в обществе и факторы, их определяющие. В фокусе институционального подхода к вопросу селекции элитных групп они представляются как продукт экономического и политического развития социума в конкретный период, а их смена ставится в зависимость от изменений системного характера.

Четвертое. Компромиссом между субъективистским и объективистским подходами к пониманию процессов селекции элитных групп является теория бюрократии М. Крозье, которая разбавляет механицизм организации фактором свободного агента, преследующего свои цели.

Пятое. Рекрутация как один из основных механизмов воспроизводства элит может делиться его на типы "рекрутация" (субъект отбора - элита) и "саморекрутация" (субъект не отбора, но самостоятельного продвижения или самоотбора - неэлитные группы или отдельные индивиды). В двух основных моделях воспроизводства элит (система гильдий и антрепренерская система) преимущество селективных функций остается за элитными группами и созданными на их основе организациями. При этом антрепренерская система допускает селективную роль в процессе воспроизводства элиты и со стороны неэлитных групп. Только в условиях антрепренерской системы возможна активность отдельного индивида как актора политического процесса и саморекрута в ряды элиты.

Список литературы

1. Парето В. Элиты и аристократия / В. Парето // Личность. Культура. Общество. - 2002. - т. IV. -Вып. 3-4 (13-14). - С. 230-239.

2. Парето В. Социалистические системы / В. Парето // В кн.: Теоретическая социология: Антология: В 2 ч. - М.: Книжный дом «Университет», 2002. - Ч. 1. - 424 с. - С. 249-313.

3. Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем. / М. Вебер. - М.: Прогресс, 1990. - 808 с.

4. Шумпетер Й. Каппалзм. Соцiалiзм. Демокраля / Й. Шумпетер. - К.: Основи, 1995. - 528 с.

5. Ледяев В.Г. Кто правит? Дискуссия вокруг концепции Роберта Даля / В.Г. Ледяев // Социологический журнал. - 2002. - № 3. - С. 31-68.

6. Крэстева А. Власть и элита в обществе без гражданского общества / А. Крэстева // В кн.: Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ власти. Т. 1. Хрестоматия. - Самара: Издательский дом «БАХРАХ», 1999. - С. 100-119.

7. Шульга М.О. Особливосл процесу змши правлячих елгг у перюд системно! трансформаци сустльства / М.О. Шульга / У кн.: Украшське суспшьство на порозi третього тисячолптя. Кол. Монограф1я / Шд ред. М.О. Шульги. - К.: 1нститут соцюлоги НАН Украши, 1999. - С. 322-356.

8. Моска Г. Правящий класс / Г. Моска // Социс. - 1994. - № 12. - С. 97-117.

9. Миллс Р. Властвующая элита / Р. Миллс. - М.: Издательство иностранной литературы, 1959. - 543 с.

10. Спиридонова В.И. Бюрократия и реформа (анализ концепции М. Крозье) / В.И. Спиридонова. - М., 1997. - 202 с.

11. Моска Г. Правящий класс / Г. Моска // Соц. исследования. - 1994. - № 10. - С. 176-198.

12. Burnham J. The Managerial Revolution / J. Burnham. - London: Putnam & Co., 1943. - 367 р.

10

13. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования / Л. Белл. -М.: Academia, 1999. - 956 с.

14. Гаман-Голутвина О. Политические элиты России: Вехи исторической эволюции / О. Гаман-Голутвина. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2006. - 448 с.

15. Пугачев В.П. Введение в политологию / В.П. Пугачев, А.И. Соловьев. - М.: Аспект Пресс, 1999. -447 с.

16. Ефимов А. Элитные группы, их возникновение и эволюция / А. Ефимов // Знание - сила. - 1988. -№ 1. - С. 56-64.

THE PROBLEM OF DETERMINATION OF THE SUBJECTS OF SELECTION OF ELITE GROUPS IN SOCIOLOGICAL THEORY

Zotkin A. A.

V.I. Vernadsky Crimean Federal University, Simferopol, Republic of Crimea, Russian Federation E-mail: and.zotkin@yandex.ru

The article analyzes the main directions in sociological theory on the problem of selection of elite groups. The explanation of elite selection by representatives of elite groups is the most frequent in the works of the main schools of the theory of elites. However, some schools allowed the role of non-elite groups as subjects of elite selection (the school of elite pluralism). One of the most promising directions in understanding the mechanisms and subjects of elite selection is the institutional approach. He brings to the fore the factors of changes in the conditions of existence and functioning of the system, under the influence of which there is a change of some elite groups by others, more corresponding to new conditions. The leading role is assigned to social organizations that regulate the functioning of elites. It is proposed to divide the main mechanism of elite reproduction (recruitment) into the types of "recruitment" (the subject of selection is the elite) and "self-recruitment" (the subject of independent advancement into the elite structure).

Keywords: power, elite, politics, social structure, subject of selection, recruitment.

References

1. Pareto V., Elite and aristocracy, Personality. Culture Society, T. IV, Vol. 3-4 (13-14), pp. 230-239 (2002).

2. Pareto V., Socialist systems, Theoretical sociology: Anthology, At 2 p., Part 1, 424 p., pp. 249-313 (Universitet book house, Moscow, 2002).

3. Weber M., Selected Works, 808 p. (Progress, M., 1990).

4. Schumpeter J., Capitalism. Socialism. Democracy, 528 p. (Osnovy, Kiev, 1995).

5. Ledyaev V.G. Who rules? Discussion around the concept of Robert Dahl, Sociological Journal, 3, 31 (2002).

6. Kresteva A., Power and elite in a society without civil society, In the book: Raygorodsky D.Ya. Psychology and psychoanalysis of power, T. 1. Reader, p. 100-119 (Publishing house "Bakhrakh", Samara, 1999).

7. Shulga M.O., Features of the process of changing the ruling elites in the period of systemic transformation of society, In the book: Ukrainian society on the threshold of the third millennium, Pcs. monograph / ed. M.O. Shulga, p. 322-356 (Institute of Sociology of the National Academy of Sciences of Ukraine, Kiev, 1999).

11

8. Moska G., The ruling class, Socis, 12, 97 (1994).

9. Mills R. The ruling elite, 543 p. (Publishing house of foreign literature, Moscow, 1959).

10. Spiridonova V.I., Bureaucracy and reform (analysis of the concept of M.Krozier), 202 p. (Moscow, 1997).

11. Moska G., The ruling class, Soc. Researches, 10, 176 (1994).

12. Burnham J., The Managerial Revolution, 367 p. (Putnam & Co., London, 1943).

13. Bell D., The coming post-industrial society. The experience of social forecasting, 956 p. (Academia, Moscow, 1999).

14. Gaman-Golutvina O., Political Elites of Russia: Milestones in Historical Evolution, 448 p. (Russian Political Encyclopedia (ROSSPEN), Moscow, 2006).

15. Pugachev V.P. and Soloviev A.I., Introduction to political science, 447 p. (Aspect Press, Moscow, 1999).

16. Efimov A., Elite groups, their origin and evolution, Knowledge is power, 1, 56 (1988).

12