CC BY
60
ПРОБЛЕМА НАРКОМАНИИ
ГЛАЗАМИ АДВОКАТОВ, ПРОКУРОРОВ И СУДЕЙ
(аналитический отчет по результатам
промежуточного анкетирования практических работников, проведенного РУ ФСКН по Иркутской области)1
© Иванова Д. Р., 2006
Иванова Д. Р. — студентка 3 курса Юридического института ИГУ
Концепция национальной безопасности РФ, утвержденная Указом Президента РФ от 17 декабря 1997 г. в числе угроз национальной безопасности РФ (а именно — угроз физическому здоровью нации) называет рост потребления алкоголя и наркотических веществ. Несмотря на то, что приведенная концепция датирована 1997 годом, проблема наркомании с каждым годом приобретает все более глобальный характер. Так, по данным ГИЦ МВД России, в 1998, 1999, 2000, 2001, 2002, 2003, 2004, 2005, январе 2006 гг. было зарегистрировано соответственно 190 127, 216 364, 243 572, 241 598, 189 576, 181 688, 150 096, 175 241, 14 091 преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных и сильнодействующих веществ. В 2005 г. по сравнению с январем—декабрем
2004 г. на 38,1 % возросло число преступлений, совершенных путем сбыта наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, а их удельный вес в числе преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков возрос с 53,2 % в январе-декабре 2004 г. до 62,9 % в январе — декабре
2005 г.2 В январе-декабре 2004 г. зарегистрировано 2 893,8 тыс. преступлений, что на 5,0 % больше, чем за аналогичный период прошлого года; в январе — декабре 2005 г. зарегистрировано 3 554,7 тыс. преступлений, что на 22,8 % больше, чем за аналогичный период прошлого года.
Таким образом, удельный вес преступлений в сфере НОН составил 5—7 % в 2003—2005 гг. (в январе-декабре 2004 г. зарегистрировано 2893, 8 тыс. преступлений, что на 5,0 % больше, чем за аналогичный период прошлого года; в январе — декабре 2005 г. зарегистрировано 3554, 7 тыс. преступлений, что на 22,8 % больше, чем за аналогичный период прошлого года.) Много это или мало? Если учесть, что в 2003, 2004, 2005 гг. почти половину всех зарегистрированных преступлений (соответственно 50,7 %, 54,7 %, 55,7 %) составили только хищения чужого имущества, совершенные путем: кражи, грабежа, разбоя, т. е. на долю всех остальных преступлений (в т. ч., убийств, преступлений, связанных с незаконным оборотом оружия, боеприпасов, взрывчатых средств и взрывных устройств, преступлений против свободы, чести и достоинства личности: терроризм, захват заложников и т. д., и других тяжких и особо тяжких преступлений), то этот процент не кажется уже таким небольшим. К тому же, необходимо учитывать, что это — только зарегистрированные преступления. Возможно, поэтому количество совершенных преступлений в данной сфере не имеет устойчивой тенденции к росту или уменьшению. Более того, по данным органов здравоохранения, в РФ в настоящее время зарегистрировано свыше 500 тыс. лиц, допускающих немедицинское потребление наркотических средств, в т. ч. более 340 тыс. человек с диагнозом — зависимость от наркотиков. Однако фактическое число потребителей наркотиков, по оценкам экспертов, в 5—8 раз превышает количе-
ство стоящих на учете в органах здравоох-ранения3. Ситуация усугубляется тем, что средний возраст начала потребления наркотиков в настоящее время составляет 11—14 лет (число наркоманов среди школьников и студентов возросло за последние 5 лет в 8 раз, среди женщин — в 7 раз за последние 10 лет), а 3/4 ВИЧ—инфицированных и больных вирусным гепатитом — наркоманы. Продолжается тенденция к проникновению на российский рынок так называемых «тяжелых», более дорогих и опасных для организма человека наркотиков (героин, амфетамины и др.) и, вытеснение ими уже традиционных маковой соломы и наркотиков каннабиноидной группы (гашиш, марихуана и т. д.)4
Особую роль в преодолении данного явления играет уголовный закон и практика его применения. Эта практика формируется лицами, непосредственно участвующими в уголовном процессе — прокурорами, судьями, адвокатами и т. п. Поскольку от личного (в том числе эмоционального) отношения этих людей к проблеме во многом зависит результативность применяемых государством уголовно-правовых мер, в РУ ФСНК по Иркутской области приняло решение провести анкетирование прокуроров, адвокатов и судей Иркутской области в декабре
2005 — январе 2006 гг.
Вопросы анкеты были поделены на три блока: 1) вопросы, отражающие отношение анкетируемых к наркоситуации, сложившейся в стране и регионе: в. 1—5; 2) вопросы, отражающие отношение анкетируемых к законодательству и судебной практике в сфере незаконного оборота наркотиков: в. 6—30; 3) вопросы, характеризующие оценку ими деятельности Регионального управления ФСКН по Иркутской области: в. 31, 32, 37, 38.
Анализ полученных ответов показал, что большинство опрошенных адекватно оценивают наркоситуацию в области. Так, 79 % опрошенных назвали наркоситуацию, сложившуюся в Иркутской области крайне тяжелой, 16 % обозначают ее как, «отдельные очаги имеют место», «заслуживает внимания с целью отслеживания динамики», «вызывает опасения». У двух процентов опрошенных наркоситуация не вызывает опасения (это мнение высказали исключительно адвокаты).
На вопрос о том, по каким причинам в Иркутской области и УОБАО показатель
заболеваемости наркоманией превышает общероссийский уровень (233 человека на 100 тыс. населения по России, 534,4 на 100 тыс. населения по Иркутской области и УОБАО), были получены следующие ответы:
• неудовлетворительная работа органов, уполномоченных вести борьбу с наркоманией и наркоторговлей;
• мягкость назначаемого судом наказания за преступления в сфере незаконного оборота наркотиков, недостаточная пропаганда здорового образа жизни;
• «опустошенность людей, отсутствие целей при наличии тяги к ярким ощущениям»;
• «слабая борьба со сбытом наркотиков, связь наркодилеров с правоохранительной системой путем подкупа»;
• «неэффективная работа органов профилактики наркомании»;
• «возможностью заработать и наличием мест работы привлекает большое число иностранных граждан, среди которых есть поставщики наркотиков из Средней Азии»;
• «следственные органы некачественно проводят следственные действия, в связи с чем сбытчики зачастую уходят от ответственности»;
• «отсутствие социальной программы по борьбе с наркоманией, проф. центров по лечению больных наркоманией, большой процент безработных, не организован досуг молодежи»;
• «отсутствие уголовной ответственности за употребление наркотических средств»;
• «нет комплексного, массового подхода к решению вопросов занятости, воспитания и контроля над подростками. Нет последовательных действий, направленных на предупреждения распространения наркотиков, тогда как силы направлены на борьбу с последствиям».
Как видно, большой процент опрошенных считает, что в показатель заболеваемости наркоманией связан с низким уровнем проведения оперативных мероприятий и предварительного следствия. Вместе с тем заболеваемость наркоманией — не следствие, а детерминант сбыта, поэтому указанные обстоятельства напрямую не влияют на распространение наркомании, в отличие, например, от неэффективности работы органов профилактики.
При анализе ответов учитывалось не только профессиональное, но и личное отношение опрашиваемых к проблеме. 54 % опрошенных на вопрос о том, затрагивала ли их каким-либо образом проблема наркомании, ответили, что она коснулась их знакомых, 9 % — родственников, 4 % — их самих (вне рамок служебной деятельности), 29 % ответили, что эта проблема их не затрагивала. При этом 47 % опрошенных сталкивались с ситуацией, когда против них или их родственников совершали преступления наркозависимые лица, 53 % — не сталкивались. Таким образом, можно говорить о формировании уже личной неприязни, негативных эмоций по отношению к наркозависимым со стороны представителей власти, которые имеют возможности в рамках закона репрессивно воздействовать на наркозависимых лиц, посягнувших на спокойное и размеренное течение их жизни. Учитывая вышеизложенное не вызывает удивления, что 55 % опрошенных высказались за возможность игнорирования определенных международных норм о правах человека, вплоть до введения смертной казни за распространение наркотиков, ссылаясь на степень существующей наркоугрозы. 41 % придерживаются противоположного мнения. В этой связи, считаю необходимым акцентировать внимание на том, что:
1) 28 февраля 1996 года РФ вступила в Совет Европы. Во исполнение своих обязательств она подписала протокол № 6 об отмене смертной казни; смертная казнь в РФ не назначается и не исполняется;
2) хотя возможность применения смертной казни и сохранена в Конституции, 2 февраля 1999 г. Конституционный Суд РФ принял решение, в соответствии с которым суды РФ не могут назначать наказания в виде смертной казни. Свою позицию КС РФ мотивировал, что в ст. 20 Конституции РФ предусмотрено право лица, которому угрожает применение смертной казни, на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, между тем такие суды организованы не во всем субъектах РФ. Таким образом, по мнению КС РФ, обвиняемые окажутся в неравном положении: в одних регионах они смогут воспользоваться свои правом, гарантированным Конституцией, а в других — нет. Поэтому КС РФ решил не применять смертную казнь повсеместно;
3) Конституция РФ указывает, что смертная казнь может устанавливаться только за тяжкие преступления против жизни, на практике же она назначается только за убийства при отягчающих обстоятельствах, да и то в самых тяжких случаях. Смертная казнь как мера наказания применялась достаточно редко, особенно с последние десятилетия;
4) смертная казнь направлена на достижение цели частной превенции, перед ней не стоит цель — исправление осужденного.
Исходя из вышеперечисленных (но далеко не всех) характеристик смертной казни, можно сделать вывод о том, что её применение к лицам, совершившим преступление, связанных НОН, будет нецелесообразно, некорректно, антигуманно. Что касается игнорирования каких-либо международных норм о правах человека, то это может пагубно сказаться на положении РФ на внешнеполитической арене, хотя бы потому, что нормы международного права превалируют в случае противоречия над нормами российского законодательства. К тому же, если в настоящее время суды не имеют возможности применить к лицам, совершившим тяжкие преступления в сфере НОН (например, сбыт), наказание в виде реального лишения свободы, то включение смертной казни в список возможных наказаний за такие преступления только излишне загрузит российское правовое поле. (Видимо, в силу особенностей своей профессии это понимают судьи, так как большинство из них высказалось против возможности игнорирования определенных международных норм о правах человека, вплоть до введения смертной казни за распространение наркотиков, учитывая степень существующей наркоугрозы).
Что касается уголовной ответственности за НОН, то мнения опрашиваемых не нашли единства. 42 % опрошенных считают, что характер и степень общественной опасности преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, соответствует установленной за них ответственности, 55 % считают, что не соответствует, причем прокуроры наиболее критически подошли к оценке этого вопроса (68 % из них выбрали вариант «не соответствует»).
Как следствие, 65 % опрошенных считают, что повышение санкций за совершение преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотро-
пных веществ и их аналогов, является фактором, сдерживающим рост количества этих преступлений, 28 % так не считают, 7 % выбрали иные варианты. Вместе с тем совершенно понятно, что не величина санкций, а неотвратимость ответственности является сдерживающим преступность, в том числе и наркопреступность, фактором. Кроме того, за многие столетия применения репрессивных мер воздействия уровень преступности в целом не только не снизился, но напротив, возрос (в большой степени пропорционально научно-техническому прогрессу), хотя за это время были перепробованы тысячи различных видов наказаний, в том числе сотни видов смертной казни. Для потребителей наркотиков ужесточение наказания не станет существенным сдерживающим фактором. Поскольку компульсивное влечение вытесняет потребность в воде и пище, поэтому вряд ли повышение санкции остановит действия, связанные с незаконным приобретенем и хранением наркотика без цели сбыта.
82 % опрошенных считают, что принудительные меры медицинского характера нужно применять по отношению ко всем категориям наркопотребителей, 11 % считают, что это необходимо только по отношению к наркозависимым, совершившим преступление, 7 % не считают, что такие меры вообще нужно применять. Оставляя при себе свое мнение касательно данного вопроса, думаю здесь необходимо учитывать множество моментов, в том числе:
1) субъективная оценка своего состояния самим наркозависимым, так как результат мер напрямую зависит от того, считает ли он себя больным и хочет ли вылечиться вообще;
2) степень тяжести заболевания. В некоторых случаях может оказаться, что лечить наркомана уже бесполезно в силу сильнейшей физической и психологической зависимости от наркотиков. Стоит ли в таких случаях применять к нему принудительные меры медицинского характера? По данным органов здравоохранения, из 100 лечившихся через год даже после добровольного лечения 95 возвращаются к наркотикам (такие неблагоприятные показатели говорят в первую очередь о том, что лечение без надлежащей профилактической и в какой-то степени воспитательной работы с наркоза-висимыми не даст нужных результатов). Возможно, поэтому к предложению ввести
в УК РФ статью об отсрочке наказания лицам, больным наркоманией, совершившим преступление небольшой или средней тяжести, на период лечения от наркомании, но не более определенного срока, 61 % участников анкетирования относятся отрицательно. Положительно данное предложение оценивают 38 %. Среди иных ответов наиболее распространены: «с одновременным помещением в ЛТП», «принудительное лечение осуществлять параллельно с отбыванием наказания». Наиболее оптимальный срок, на который следовало бы предоставлять такую отсрочку, по мнению 19 % опрошенных, должен быть не более года; 62 % считают, что он должен составлять не более 2 лет, 4 % — не более 3 лет. При этом подавляющее большинство (84 %) согласно с тем, что введение такой отсрочки для лиц, больных наркоманией, совершивших сбыт наркотиков или деяние, целью которого является сбыт наркотиков (хранение, изготовление, перевозка и т. д.) нецелесообразно. Противоположного мнения придерживаются только 9 % опрошенных.
Примечательно, что 60 % опрошенных считают, что наказание за сам факт приобретения, хранения, изготовления и других действий с наркотиками, размер которых превышает дозу потребления, должно быть таким же жестким, как и за сбыт наркотиков; 35 % против этого.
Помимо того, что ужесточение наказания за подобные действия вряд ли станет фактором, сдерживающим рост числа преступлений в сфере НОН (см. пункт 5 данного исследования), это будет неоправданно жестокой мерой по отношению к обычным потребителям наркотиков. Допустим, наркоман решил изготовить (приобрести и т. д.) сразу несколько доз героина для личного потребления, «про запас». В данном случае он причиняет вред только своему организму, не сбывает наркотик, не склоняет других к его потреблению. Сбыт же наркотиков — тяжкое преступление, предусматривающее наказание от 4 до 8 лет лишения свободы, его общественная опасность гораздо выше, чем общественная опасность преступлений, предусмотренных ст. 228 УК РФ, в основном она заключается в том, что сбытчик, реализуя наркотик, преследует прежде всего цель получения материальной выгоды (фактически совершая сделку купли — продажи), он ставит корыстные мотивы выше человеческой жизни. В руках
наркодилеров концентрируются огромные денежные средства, с помощью которых они могут лоббировать нужные им законы, продвигать нужных им людей на государственные должности и т. п. Поэтому наказание за него должно быть более жестким.
83 % участников анкетирования считают, что следует дополнить ст. 228 УК РФ самостоятельным составом без признака крупного размера наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, соответственно сохранив существующие в ч. 2 и 3; 15 % не считают это целесообразным. Здесь речь идет фактически об уголовной ответственности за потребление наркотиков, поскольку любой из них их приобретает (изготавливает) или хранит.
Более того, если согласиться с мнением большинства, то ч. 1 ст. 228 УК РФ в новой редакции звучала бы следующим образом: «незаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка без цели сбыта наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов — наказываются...». Все эти действия с НС, ПВ не направлены на сбыт, следовательно, совершаются в целях личного потребления. Однако ст. 6.9. КоАП РФ предусматривает ответственность именно за употребление НС, ПВ без назначения врача (это влечет наложение административного штрафа в размере от 5 до 10 МРОТ или административный арест на срок до 10 суток). Поэтому дополнение ст. 228 УК РФ новым составом только лишь без признаков крупного или особо крупного размера буде нецелесообразным.
34 % участников опроса считают, что примечание 1 к ст. 228 УК РФ следует распространить на более широкий круг вопросов, связанных с незаконным оборотом НС, ПВ и их аналогов — (из них 76 % считают, что его следует распространить на ст. 228.1, 2 % - ст. 228.2, 2 % - ст. 229, 2 % -ст. 231). 57 % не считают, что это необходимо.
В литературе высказывается мнение, что необходимо расширить действие примечания 1 к ст. 228 УК РФ и в отношении других статей, связанных с преступлениями в сфере НОН, в частности на ст. 231 УК РФ «незаконное культивирование запрещенных к возделыванию растений, содержащих наркотические вещества». Также было бы целесообразно распространить его на ст. 228.2, 233 УК РФ, т. е. на преступления в сфере НОН небольшой и средней тяжести. Освобождение от уголовной ответ-
ственности явилось бы стимулом для лиц, совершивших подобные преступления, к активному способствованию следствию, и с большой долей вероятности повысило бы выявляемость и раскрываемость преступлений такого рода.
20 % опрошенных высказались за то, что количество наркотиков, за хранение которого необходимо устанавливать уголовную ответственность, должно быть меньше, чем сейчас, но больше, чем установлено Постановлением Правительства № 231. 34 % — за вариант, что оно должно остаться на том же уровне (с учетом данных на декабрь 2005 г.).
Уголовная ответственность была установлена за хранение НСПВ в крупном и особо крупном размере, т. е. в количестве, превышающем размер СРД в 10 и более раз (крупный размер) либо в 50 и более раз (особо крупный). Вопрос о средних разовых дозах и их размерах является одним из самых дискуссионных в области борьбы с НОН. Мнение участников данного анкетирования таково: 63 % считают, что введение в УК РФ понятия «средняя разовая доза» было нецелесообразно, 33 % придерживаются противоположного мнения.
Сейчас, с учетом ФЗ от 5.01.2006 г. «О внесении изменений в ст. 228 Уголовного кодекса Российской Федерации и о признании утратившим силу абзаца второго ст. 3 Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» и постановления Правительства от 7.02.2006 г. «Об утверждении крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ для целей статей 228, 228.1 и 229 Уголовного кодекса Российской Федерации» можно сказать, что уголовный закон стал более жестким к торговцам наркотиками. Отменено понятие «средняя разовая доза», теперь крупный и особо крупный размеры наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов измеряются в граммах. При определении количеств наркотика, 49 % считают, что вес сопутствующих веществ не должен учитываться; 51 % считают, что эти вещества должны учитываться при определении размера. Такие показатели отражают противоречивую судебную практику по данному вопросу.
90 % опрошенных считают, что при назначении наказания на срок свыше 8 лет, нецелесообразно назначать условное наказание, 6 % придерживаются противоположно-
го мнения (причем за этот вариант высказались только адвокаты). В качестве иных ответов указываются: «это зависит от конкретной ситуации», «в исключительных случаях — да».
Наказание в виде лишения свободы на срок свыше 8 лет предусмотрено за незаконные сбыт, производство или пересылку наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов при отягчающих и особо отягчающих обстоятельствах (ст. 228.1, ч. 2, 3); склонение к их потреблению при особо отягчающих обстоятельствах (ст. 230, ч. 3); хищение либо вымогательство НСПВ при отягчающих и особо отягчающих обстоятельствах (ст. 229, ч. 2,
3). Все эти преступления являются тяжкими либо особо тяжкими, т. е. их общественная опасность гораздо выше, чем общественная опасность других преступлений в сфере НОН, при этом и субъект — сбытчик, производитель, похититель и т. д. — гораздо более опасен, чем, предположим, потребитель; нет никакой гарантии, что он не совершит новых подобных преступлений, если назначить ему условное наказание (такая мера, напротив, может вселить в него призрачную уверенность в собственной «безнаказанности»). Человек, один раз переступивший черту, вряд ли сможет устоять перед соблазном «легкой наживы», тем более уверовав в неэффективность закона. В такой ситуации тем более нецелесообразно при повторном совершении подсудимым сбыта наркотиков назначать ему условное наказание, и с этим согласны 95 % опрошенных.
77 % опрошенных придерживаются точки зрения, что вероятность отказа условно осужденного от продолжения совершения деяний, связанных со сбытом наркотиков, при сохранении условий, учтенных судом как смягчающие обстоятельства для назначения условной меры наказания, минимальна, 19 % считают, что такая вероятность высока. Кроме того, практически 100 % опрошенных высказались о нецелесообразности назначать условное при повторном совершении подсудимым сбыта наркотиков.
59 % опрошенных не считают обоснованным положение п. «в» ч. 4 ст. 18 УК РФ о том, что при признании рецидива преступлений не учитываются судимости за преступления, осуждение по которым признавалось условным либо по которым предоставлялась отсрочка исполнения приговора,
если условное осуждение или отсрочка исполнения приговора не отменялись и лицо не направлялось для отбывания наказания в места лишения свободы, 35 % считают, что данное положение обоснованно.
Согласно указанной статье, «рецидивом преступлений признается совершение умышленного преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершенное умышленное преступление». Следовательно, за основу здесь берется факт совершения лицом умышленного преступления как объективная действительность. Почему тогда не учитываются судимости за умышленные преступления в данных двух вариантах? Ведь общественная опасность уже совершенного преступления от того, что наказание было условным или предоставлялась отсрочка исполнения приговора, равно как и потенциальная опасность субъекта преступления, меньше не стали, тем более, что судимость не снята и не погашена. Поэтому я склонна согласиться с большинством. Общественная опасность — основной признак преступления, а одна из главных целей уголовного закона — предупреждение преступлений. Ни условное осуждение, ни отсрочка исполнения приговора не могут гарантировать того, что преступник встанет на путь исправления, особенно если совершенное им преступление является тяжким или особо тяжким.
45 % опрошенных считают, что назначение условной меры наказания не зависит от качества следствия, 44 % считают, что зависит. Качество следствия, безусловно, влияет на назначение судами той или иной меры наказания. При его определении учитывается вся совокупность доказательств, собранных в ходе предварительного следствия, а также методы, используемые при этом сотрудниками правоохранительных органов. Многие уголовные дела, передаваемые в суд, грешат существенными процессуальными нарушениями, так как законодательство предусматривает очень сложную процедуру проведения оперативно — розыскных мероприятий в сфере НОН, и зачастую соблюсти ее очень сложно. А нарушение процессуальных действий (например, в ходе проведения проверочной закупки) влечет за собой недопустимость доказательств, что, в свою очередь, может привести к разрушению всей доказательной базы и назначению преступнику гораздо более мягкого наказания, чем тот реально за-
служивает, в том числе, и условного, а иногда и оправдательного. В частности, в практике 11 % опрошенных были случаи вынесения оправдательных приговоров по делам в сфере незаконного оборота наркотиков; в практике 38 % таких случаев не было; 43 % не ответили на этот вопрос. Но, даже исходя из процента ответивших, можно сделать вывод о том, что судебная практика Иркутской области идет по пути уголовной репрессии в отношении лиц, совершивших преступление в сфере НОН.
83 % считают, что создание в системе правоохранительных органов отдельной структуры, целенаправленно занимающейся контролем и борьбой с незаконным оборотом наркотиков, целесообразно; 12 % придерживаются противоположного мнения.
Таким образом, проведенное исследование позволило выявить отношение анкетируемых к законодательству в сфере незаконного оборота наркотиков, их оценку наркоситуации, существующей сейчас в Российской Федерации в целом и, в частности, в Иркутской области, а также характе-
ристику деятельности РУ ФСКН и качества работы органов наркоконтроля; выяснить мнение данных категорий практических работников по поводу наиболее дискуссионных вопросов в этой области, судебной практики, сложившейся в регионе, и ее влияния на оперативную обстановку в сфере незаконного оборота наркотиков. □
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Подготовлено по материалам, предоставленным РУ ФСКН по Иркутской области.
2 http: /www.mvdinform.ru
3 Правовые и организационные основы противодействия незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ / Ю. В. Гаврилин. Консультант Плюс. 2005.
4 Там же.
