CC BY
122
УДК 130.2 : 2
А. В. Неронов
Проблема кризиса персональной культурной идентичности
и современный эзотеризм
т~ч и _ и
В статье анализируется понятие персональной культурной идентичности в связи с феноменом релятивизации современной культурной картины мира, а также рассматривается эзотерика как одна из форм преодоления кризиса персональной культурной идентичности. Автор приходит к выводу, что привлекательность эзотерических учений для современного человека состоит в том, что, приобщаясь к ним, человек начинает конструировать собственную картину мира, обладающую индивидуальным смыслом.
The author analyzes the concept of individual cultural identity in connection with the phenomenon of relativizing contemporary cultural outlook, regarding esoteric teachings as the means to overcome the individual cultural identity crisis. The author comes to the conclusion that the popularity of esoteric teachings is based on their ability to help (re)construct one’s own world view with its specific individual sense and values.
Ключевые слова: культурная идентичность, персональная идентичность, культурная картина мира, эзотерические учения.
Key words: cultural identity, individual identity, cultural worldview, esoteric teachings.
Философы ХХ в. подробно и с разных сторон описали проблему абсурдности индивидуального человеческого существования. Они указывали, что рефлексирующему человеку с развитым самосознанием почти невозможно в современном мире избежать столкновения с проблемой бессмысленности индивидуальной жизни. При этом совершенно не обязательно, чтобы он в своей обычной жизни претерпевал какие-либо лишения или жизненные катастрофы. Человек имеет дело не с миром как таковым, а с его идеальной картиной, находящейся в сознании, и когда эта картина разрушается, то вместе с ней исчезает антропологическое основание смысла жизни человека. Если исчезает ясность в отношении устройства мира, то человек перестает понимать и определенность собственного «я». В таком случае происходит потеря себя и встает проблема утраты персональной идентичности.
Одним из первых предложил разделять понятия «групповая (коллективная) идентичность» и «индивидуальная (персональная) идентич-
© Неронов А. В., 2012
ность» З. Фрейд [16]. Он предположил, что человек сам по себе и человек, включенный в групповые взаимодействия, осознают и полагают себя по-разному, и если индивидуальное поведение в большей степени определяется «эго», то групповое определяется целым рядом факторов, среди которых большое значение имеют культурные: мифология, религиозные доктрины, общепринятые ритуалы, система общезначимых моделей поведения и т. д. Посредством таких идентичностей человек воспринимает, упорядочивает и осмысливает окружающую действительность и самого себя. Дж. Г. Мид также рассматривал человеческое «я» двояко: как «Me» и «Self». «Me» включает в себя ту часть личности, которая вовлечена во все множество внешних отношений с другими людьми, а «Self» рассматривается как отношение человека к себе самому в виде внутреннего процесса саморефлексии [7]. В итоге получается, что и с точки зрения Дж. Г. Мида в человеке есть то, что можно условно назвать «коллективным я», и то, что подходит под определение «индивидуального я», «персонального я», или персональной идентичности.
Идентичность человека возникает в процессе социализации, где индивид оказывается принадлежащим к некоторой группе, которая создает и передает те самые знания, верования, ценности и т. д. Это же есть, по сути, инкультурация человека, которая неразрывно связана с процессом социализации и составляет важнейшую часть последней. То есть всякая успешно социализированная личность есть в то же самое время личность инкультурированная, отчего всякая идентичность является культурной идентичностью.
Когда человек переживает кризис, связанный с утратой коллективной идентичности, то он начинает искать ту социальную группу, которая придерживается важных для него ценностей, и примыкает к ней. В таком случае человек может перейти на сторону новой политической партии, радикально изменить профессию, место жительства или круг общения. Вместе с тем, кризису может быть подвержена и персональная идентичность человека. В таких случаях человек уже не может решить свою проблему просто за счет коллектива, поскольку вместе с утратой своего «внутреннего я» он утрачивает и всякий смысл жизни в обществе.
Логично полагать, что идентичность, как и все в этом мире, есть явление, повинующееся законам диалектики. Нельзя определить «я» без его оппозиции, т. е., без «не я». Человек, конечно, может определять себя в отношении к другому человеку, но это будет отношение «я» к «другому я», а следовательно, мы здесь имеем дело не с подлинной стороной противоречия, поскольку человек культурный не может сделать другого человека своим объектом. Только «я и мир» может служить примером отношения между субъектом и объектом, и человек как субъект может быть противопоставлен только природе как объекту и как своей логической противоположности.
Г оворить же о «природе как таковой» в наше время, по меньшей мере, некорректно. Еще И. Кант указывал на ограниченность человеческого разума, а современная наука лишь подтвердила, что по мере накопления научных знаний количество проблем для познания не уменьшается, а возрастает. С другой стороны, такая область познания, как семиотика, дала возможность говорить о человеке и мире под углом зрения идеальных значений и смыслов, что позволяет избежать гносеологических неувязок. Человеческая культура может быть представлена как идеальная семиосфера или культурно-символическая матрица, общая для множества людей, ею объединенных. Таким образом, человек строит свою идентичность через соотношение с образом природы, отраженной в культуре, т. е. через соотношение с культурной картиной мира.
Здесь уместно перейти к определению понятия картины мира, без которого невозможно определить понятие персональной культурной идентичности в его смысловой конкретности. Согласно Ю. В. Осокину, картина мира представляет собой основу мировосприятия, опираясь на которую человек действует в мире. Она объединяет все известные человеку образы и понятия в единый общий глобальный образ, где содержится все, с чем человек сталкивается в жизни. Картина мира предлагает человеку для интерпретации любой ситуации комплекс исходных принципов, представлений и допущений о мире, которые касаются стратегии и действия в конкретной ситуации. Эти фундаментальные допущения могут не осознаваться человеком, но они служат критериями для определения смысла и оценки того, с чем он сталкивается [8, с. 99-107].
Одним из первых к понятию картины мира обратился О. Шпенглер [12], который впервые построил типологию мировых культур, приняв в качестве основного критерия этой типологии различия в картине мира. Кроме того, вклад в развитие представлений о культурной картине мира внесли М. Хайдеггер [9], К. Юнг [15], а нашей стране на эту тему писали П. С. Гуревич [4], П. Ю. Черносвитов [11] и Ю. В. Осокин [8]. Иногда в научной литературе используются близкие к картине мира понятия, такие как «образ мира», «модель мира», «схема реальности» и др.
Для того чтобы представить, как возникает персональная культурная идентичность в связи с феноменом картины мира, можно воспользоваться точкой зрения на реальность как на результат интерсубъективного конструирования, как это показано, например, в работах А. Щюца [14], и в особенности, П. Бергера и Т. Лукмана [2]. Здесь реальность понимается как результат ее конструирования каждой личностью в ходе социализации. Весь этот процесс имеет диалектический характер и представляется как создание в сознании человека субъективного образа объективной реальности. То есть внешняя объективная реальность воздействует на внутреннюю субъективную реальность социализируемого индивида во время его обучения и воспитания, что есть несомненное влияние первого на второе. Но, с другой стороны, сама внутренняя субъективная реаль-
ность активно принимает участие (через мысли и поступки) в реальном конструировании картины внешней действительности. Таким образом, сначала объективное внешнее проникает в субъективное внутреннее. Внутреннее, в свою очередь, осваивает то самое внешнее, опираясь на созданную субъективную картину внешнего мира, от которого пробует добиться соответствующего отклика как подтверждения его внутреннего образа в сознании человека. Если внешняя реальность дает не вполне адекватный своему же субъективному образу отклик, то человек всеми силами пробует «подогнать» внешний образ под модель внутреннего, проявляя целенаправленную и заинтересованную активность.
Картина мира в субъективной реальности каждого индивида представляет собой, если так можно сказать, «наиболее объективную ее часть». Можно иметь те или иные субъективные ценности, но нельзя субъективно выражать образ картины мира, который представляет почти такую же «упрямую вещь», как и факты. Человек не заинтересован в излишней субъективизации своей картины мира, поскольку ее объективность есть то, с чем согласны все окружающие люди и на чем они основывают понятные им всем взаимные коммуникации повседневной жизни. Потому люди стараются всегда поддерживать картину мира такой, какой они ее восприняли с детства, чтобы иметь надежную почву под ногами и возможность адекватного («объективно подтвержденного») взаимопонимания.
Сегодня культурная картина мира, сложившаяся в период Нового времени, подвергается постмодернистскому пересмотру и большинство ее ценностей и смыслов релятивизируется. Поэтому можно говорить об экзистенциальном антропологическом кризисе, который поражает не только философствующую и творческую интеллигенцию, но также и заметную часть образованных и самостоятельно думающих людей, и данный процесс как раз и сопровождается утратой персональной культурной идентичности. В поисках выхода из сложившейся ситуации современные люди обращаются к разным формам культурного опыта, в том числе и пограничным. С. С. Хоружий, к примеру, так пишет об этом:
«... Опыт Границы занимает все больше места в опыте человека - и здесь, в этом опыте, в настойчивом влечении к Границе, наши сегодняшние и еще более завтрашние интересы встречаются с парадигмой Духовной практики как с важнейшей стратегией Границы. .Множество самых разных фактов, факторов, явлений сегодняшней жизни и культуры демонстрирует, что влечение к Границе есть злоба дня, определяющая черта антропологической ситуации. Укажем лишь несколько из них, наудачу. Вот
- тема трансгрессии, преступания границы, вышедшая для западной мысли на первый план, до сих пор расширяющая и усиливающая свое влияние. Здесь - самая прямолинейная реакция на Границу, завороженность Границей как таковой, словно завороженность кролика перед удавом» [10].
В прежние времена пограничный духовный опыт был уделом одиночек и не затрагивал остальных людей, которые легко находили основания для своих личных ценностей в существовавшей тогда стабильной культурной картине мира, которая соответствовала порядкам внешней реальности. В традиционных обществах индивид идентифицировал себя и идентифицировался с другими через членство в различных социальных группах. Эти социальные характеристики составляли его сущность, определяли его обязанности и цели. Таким образом, жизнь могла быть наполненной и завершенной, поскольку сущность всегда предшествовала существованию и нуждалась только в реализации, чему и было посвящено существование. В христианской культурной парадигме нравственность человека если и не спасала мир, то спасала его душу. В эпоху торжества светского гуманизма человек мог верить в то, что своей разумной и нравственной позицией он вносит посильную лепту в общий прогресс всего человечества. В современном же мире не осталось ни того, ни другого.
Тем не менее, если где-то возникает пустота, то она заполняется. В последние десятилетия в современном обществе значительной популярностью начинают пользоваться различные эзотерические учения. Нельзя сказать, что эзотеризм появился недавно, однако в прошлые времена он существовал в иных социально-культурных измерениях, когда еще были сильны позиции религии и светской культуры, основанной на мировоззренческих идеях Нового времени. В эзотеризме на первом месте стоят именно тайное знание и гениальные (избранные) личности, владеющие этим знанием. Кроме того, эзотерический путь всегда предполагает возможность духовного самосовершенствования человека, что указывает на активную роль личности в собственной судьбе, в то время как в религии над человеком доминирует все превосходящая воля Бога и надеяться можно только на его милость. Эти же самые черты можно также выделить и в качестве специфических ценностей эзотеризма, возникших вместе с самим феноменом «тайнознания».
Из сказанного выше становится ясно, что в эзотеризме ключевая роль всегда принадлежала его творцам. Даже традиционные системы, такие как индийская йога или дзен буддизм, пришли на запад в оригинальном изложении Вивекананды, Абхедананды, Ауробиндо Гхоша и Судзуки. Не меньше творческого начала в учениях Е. П. Блаватской, Г. Гурджиева, П. Д. Успенского, Р. Штейнера, Раджниша, Кришнамурти, Рамачараки, К. Кастанеды и многих других, создавших собственные эзотерические системы, которые стали широко известными.
Некоторые учения эзотеризма (Е. П. Блаватская [3], Р. Штейнер [13], Г. Гурджиев [5] и т. д.) призывали к спасению всего человечества, другие авторы (Папюс, Э. Леви, А. Кроули, К. Кастанеда и др.) настаивали на сосредоточении всех сил на самоспасении. В условиях третьей волны
эзотеризма, совпавшей с постмодернизмом, все большей популярностью пользуются именно вторые, поскольку личное самосовершенствование и личный путь спасения кажутся наиболее действенными, когда мало кто верит в светлое будущее, особенно в случае кризиса персональной культурной идентичности.
Как писал в свое время Розин, те, кто создают эзотерические учения (гении эзотеризма), как правило, не просто думают об этом, но и живут в согласии со своими творениями. Классическими примерами могут служить Шри Ауробиндо Гхош [1] и Карлос Кастанеда [6]. Эти люди не просто писали книги, но и жили в мирах, созданных на страницах этих книг. Ауробиндо Гхош активно занимался своей интегральной йогой, проводил над собой разнообразные эксперименты и был далек от жизни простого обывателя. То же и с Кастанедой, который, следуя одному из правил «нагвализма» относительно «стирания личной истории», сознательно скрывал от других свою биографию, выставляя напоказ вымышленные воспоминания, проводил жизнь в странствиях по земле и невероятных шаманских путешествиях в неких «запредельных мирах».
Особо подчеркнем, что все создатели наиболее известных эзотерических учений либо переосмысливали существующую картину мира (как основательница теософии Е. П. Блаватская), либо открывали новые неизвестные области за его границами (как тот же Кастанеда). В любом случае возникает параллельная реальность, где проблема кризиса персональной культурной идентичности решается двояко: либо с точки зрения обнаружения новых смыслов на фоне обновленной картины мира, либо через обретение новой формы существования в лоне «необычной реальности», где мир также обретает единство, но не столько смысловое, сколько экзистенциальное.
Последнее характерно для работ Кастанеды, где решение кризиса персональной идентичности происходит через принятие необычного способа жизни, который приводит к изменению опыта и требует замены прежнего описания картины мира другим. Здесь особенно важной становится роль учителя, который открывает новые способы жизни и дает новые интерпретации обретенного опыта «иной реальности», созидает новую идеальную картину мира, основанную не на постмодернистском хаосе расходящихся культурных паттернов, а на «описании мира магами». Эта новая идеальная картина мира сам хаос непостижимой реальности делает основанием жизни и придает всему вполне удовлетворительные смыслы. Такая практическая наполненность жизни явлениями необычного опыта и сильными переживаниями создает у посвященного состояние, в котором нет места абсурду цивилизованных людей, страдающих на «культурно-антропологических обломках идеальной картины мира».
Для современной эзотерики также характерно наличие синкретизма. При создании эзотерической картины мира используются отдельные час-
ти самых разных учений в их свободном и даже причудливом сочетании. Так, например, Е. П. Блаватская, Р. Штейнер, Г. Гурджиев и ряд других знаменитых «эзотерических гуру» вольно «жонглируют» в своем творчестве идеями христианства, буддизма, индуизма, различными научными теориями, идеями, взятыми из герметического знания, и т. д. Э. Леви, Папюс, А. Кроули и им подобные соединяют герметизм, кабалистику, ту же науку, астрологию. У Кастанеды мы находим соединение шаманизма с элементами квантовой физики, интерпретативной социологии и многого другого, а создатель движения ДЭИР Д. Верещагин использует энергоинформационную концепцию, магию, психологию, физиологию и т. д. Пользуясь отдельными частями разных учений и теорий, современные эзотерики собирают из них цельные картины мира, в которых органично совмещаются все необходимые им смыслы и ценности. Они даже сам постмодернистский беспорядок умело используют для создания своих порядков, внутри которых собирается и их собственная субъективная целостность. Одновременно обретается личный смысл жизни и преодолевается абсурд индивидуального существования.
Важнейшим следствием подобного культурного конструирования становится достижение личной свободы в предельном для человека смысле как свободы вне общества. Эта именно та свобода, о которой в свое время писал Н. Бердяев, полагавший, что человек может быть в своей вере в Бога свободен даже от общественного влияния. Т. Лукман и П. Бергер тоже говорили о подобной свободе как свободе через отстранение от социума, когда человек по большей мере только делает вид, что живет смыслами и ценностями общества, а на деле движется по какому-то своему пути.
Иногда эзотерический путь существует и не в столь радикальной форме, как у А. Гхоша, К. Кастанеды или Г. Гурджиева, которые решительно порывали с обыденной жизнью ради реализации своей альтернативной картины мира. Так, в М. Булгакове, авторе не только «Белой гвардии» и других произведений, но также «Мастера и Маргариты», трудно заподозрить эзотерика. Однако если внимательно прочитать последний роман Мастера, то можно убедиться в обратном. В «Мастере и Маргарите» присутствуют все элементы, характерные для эзотерического миропонимания: самостоятельное прочтение и интерпретация евангельских текстов, альтернативная Москва, где наряду с продажными критиками и твердолобыми бюрократами существует Воланд со своей свитой, смерть-рождение героя и переход его в мир осуществленного желания за пределами человеческого существования. Зачем-то Булгаков перед самой своей смертью написал именно этот роман. Вряд ли это делалось в расчете на признание широкой читательской аудитории. А если вспомнить, что писатель отождествлял себя самого с Мастером и по-своему сопряг свою персону с богом и дьяволом, то получается, что этим
произведением он созидал свой собственный мир и новый смысл жизни, собирая целостность своей личности.
То же можно сказать и про писателя Д. Р. Толкиена, который не просто написал сказочный роман о борьбе сил света и тьмы вокруг кольца всевластия, но построил целый воображаемый мир Средиземья, где живут не только люди, но также гномы, эльфы, тролли, маги и многие другие необычные существа. Писатель создал подробную карту альтернативного мира, изобрел язык эльфов с использованием рунического написания, разработал историю Средиземья, так что вышла не просто современная сказка для взрослых, а полноценная и самодостаточная семиотическая система для тех, кто бы проник в эту параллельную реальность. В результате возник эффект реального мира. Неудивительно, что этим миром так заинтересовались поклонники ролевых игр. Погружаясь в мир Средиземья, можно легко уйти от проблем обыденного мира, обретая себя в лице одного из героев.
Таким образом, в эзотерике персональная культурная идентичность, так же как и индивидуальный смысл жизни, достигается через конструирование картины мира, причем это сконструированное «не я» дает возможность сложиться соответствующей цельности «я». Приведенные выше рассуждения раскрывают проблему выхода из кризиса персональной культурной идентичности с позиций феноменологического и семиотического подходов к интерпретации культуры. Однако на эту же проблему можно взглянуть и с позиций аксиологии, тем более что именно сфера ценностных ориентаций и предпочтений является одной из важнейших основ всякой культуры.
Невозможно отрицать аксиологического значения персональной культурной идентичности и смысла жизни. Если в этом мире нет истинных ценностей, то это не значит, что их нет вообще, раз они присутствуют во внутреннем мире человека. Они есть в сознании, но внешний мир распался на отдельные части и не дает соответствующего отклика, что отражается в распадающейся картине современного мира. Отсюда проистекает необходимость поиска другого мира с другим альтернативным описанием, другими характеристиками, чтобы необходимые ценности нашли в нем свою символическую основу. Зачем нужен был бы некий «иной мир», если бы в нем не существовали искомые ценности?
С другой стороны, не все «гении эзотеризма» были поглощены своими мирами в одинаковой мере. Д. Р. Толкиен, М. Булгаков или Р. Штейнер жили среди обычных людей и часто решали те же обыденные проблемы. Их отстраненность была, вероятно, частичной. Иное дело
- Ауробиндо Гхош, Вивекананда или К. Кастанеда. Они тоже писали книги, но притом были поглощены своими исканиями настолько, что можно рассматривать их жизнь как своеобразный эксперимент над собой. Гхош и Вивекананда - практикующие йоги, и этим все сказано, а Кастанеда - практикующий «неошаман». У них не было ничего, кроме
их исканий, практик и учительства, которое вообще характерно для всех направлений эзотеризма.
Возвращаясь к влиянию, которое оказывает эзотеризм на людей, чья персональная культурная идентичность была утрачена вместе с разрушением прежней культурной картины мира, можно сказать, что эзотерики по-своему успешно разрешают проблему абсурда индивидуального существования. С их теориями можно спорить, можно не соглашаться, тем более что некоторые учения современного эзотеризма кажутся слишком оторванными от обыденной реальности, так что возникает впечатление, будто создатели подобных учений (и их последователи) попросту бегут в вымышленные миры. Трудно, например, всерьез относиться к «духовному опыту» контакторов, которые описывают свои переговоры с высшими существами с планет созвездия Сириус, или к тем, кто продолжает развивать опыт психоделической революции, настаивая на том, что человечество может совершить некий «качественный прорыв» посредством новых более совершенных галлюциногенов. Но подобные эксцентрические проявления не должны заслонять собой того факта, что современный эзотеризм, как и новые религиозные движения, по-своему способствует восстановлению утраченной персональной идентичности.
Но можно ли решить проблему абсурда существования современного человека другим, менее радикальным способом, чем это делает современный эзотеризм? Очень трудно отречься от привычных форм мировоззрения, которые создавались веками. Однако нельзя не видеть и того, что мир современного человека расколот на отдельные фрагменты, не связанные между собой, что все смыслы перепутаны, ценности обесценены. Это с неизбежностью стимулирует проявление кризиса идентичности у мыслящих людей. В расходящихся мирах постмодернистской культуры мир модерна с его ценностями разума, науки, творчества, с основанном на них светским гуманизмом является таким же фрагментом, как и мир традиционной религии или мир древней магии. Еще в первой половине XX в. культура светского гуманизма была и господствующей, и репрезентативной одновременно. Иллюзия того, что она еще царит хотя бы в цивилизованных странах, держится лишь на том, что светский гуманизм пока определяет достаточно много областей повседневной жизни и является репрезентативной культурой, дающей общее представление о том, какой именно должна быть культура. Его следы еще можно видеть в репрезентативном образе на экранах телевизоров, но он уже
почти исчез с экранов компьютерных мониторов, устремленных в виртуальные миры Интернета.
В то же самое время господствующей культурой стала массовая культура. Во многом это положение определено кризисом классической научной картины мира, которую так успешно, начиная с XVII в., создавали ученые. Как можно запретить выступать в средствах массовой информации и тем более в пространстве Интернета тем же религиозным проповедникам, магам, астрологам, шаманам, уфологам и т. д., если наука больше не претендует на абсолютную истину? И как можно запретить гей-парады, радикальный феминизм, пропаганду пошлости и насилия на телеэкранах, когда нет больше абсолютных ценностей, а любые ценности отданы на откуп личному выбору каждого?
В таких условиях выйти из кризиса персональной культурной идентичности, вероятно, возможно только через создание новых картин мира. Эзотерики создают свои собственные миры, где могут произрастать цветы их ценностей, и живут, опираясь на эти миры. Именно «гении» эзотеризма более всего подвержены эзотерическому влиянию, а затем они же становятся фактором влияния тайнознания на культуру разных стран, не исключая и культурного пространства России. С другой стороны, влияние «гениев эзотеризма» на культуру усиливается с возникновением целых армий их поклонников и последователей, часть которых пробует повторить на практике подвиги своих кумиров.
Возможно, человеческая культура сможет в будущем создать некую универсальную картину мира (как это было в Средние века или в Новое время), и тогда общечеловеческие ценности смогут снова стать ценностями для всех людей, а не только для некоторых из них.
Список литературы
1. Ауробиндо Шри. Мысли и афоризмы. Мысли и озарения. - М.: Наука,
2011.
2. Бергер П. Л., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. - М.: Медиум, 1995.
3. Блаватская Е. П. Разоблаченная Изида. Наука. - М.: Эксмо, 2007.
4. Гуревич П. С. Возрожден ли мистицизм? - М.: Изд-во полит. лит-ры,
1984.
5. Гурджиев Г. И. Рассказы Вельзевула своему внуку. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 2007.
6. Кастанеда К. Колесо времени. - Киев: София, 1999.
7. Мид Дж. Г. Избранное: сб. переводов. - М., РАН. ИНИОН. Центр социал. научн.-информ. исслед., 2009.
8. Осокин Ю. В. Современная культурология в энциклопедических статьях. - М.: КомКнига, 2007.
9. Хайдеггер М. Статьи и работы разных лет / пер., сост. и вступ. ст. А. В. Михайлова. - М.: Гнозис, 1993.
10. Хоружий С. С. К антропологической модели третьего тысячелетия [Электронный ресурс]. - URL: http://iph.ras.ru/page51136777.htm, свободный. -Заголовок с экрана.
11. Черносвитов П. Ю. «Идеологический блок» культуры как субъект ментальной сферы // Системные исследования культуры. - СПб., 2008. -С. 124-143.
12. Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1. - М.: Эксмо, 2009.
13. Штайнер Р. Человек в свете оккультизма, теософии и философии: 10 лекций, прочитанных в Христиании (Осло), со 2 по 12 июня 1912 г. - СПб.: Деметра, 2011.
14. Щюц А. Избранное: Мир, светящийся смыслом. - М.: Рос. полит. эн-цикл. РОССПЭН, 2004.
15. Юнг К. Проблемы души нашего времени. - М.: Академический проект, 2007.
16. Freud S. An Outline of Psychoanalysis. - N.Y: Norton & Company, 1989.
