CC BY
191
БАРАН З.* ПРОБЛЕМА КОРРУПЦИИ В ТУРЦИИ BARAN Z.
Corruption: the turkish challenge// J. of international affairs. - N.Y., 2000. - Vol. 54, N 1. - P. 127-146.
Коррупция в Турции имеет давнюю историческую традицию, так как в Османской империи одна из главных функций центральной власти заключалась в сборе и перераспределении ренты. Правители, в чьем монопольном владении находились все национальные богатства, наделяли благами исключительно тех, кто проявлял лояльность и только в период пребывания на службе. Традиционно государственная должность ассоциировалась с возможностью приобретения богатства. Последствием допущенной сановником политической ошибки была не только казнь, но и конфискация всего имущества. Длительный переход богатства по наследству мог способствовать возникновению альтернативных центров власти, чего османские правители допустить не могли. Подобная экономическая система соответствовала нуждам растущего вширь государства, финансировавшего себя за счет доходов с вновь завоеванных
* Зейно Баран получила степени бакалавра и магистра по специальности политические науки в Станфордском университете (Калифорния, США). C 1996 г. была спецкором ежедневной турецкой газеты "Сабах", занималась вопросами двусторонних отношений Турции с США и с государствами Закавказья, а также проблемами энергетики и экономического развития района Каспийского моря. В качестве аналитика работала в American overseas marketing corporation изучая перспективы предпринимательской деятельности американских компаний в Турции. В последнее время курировала исследовательскую программу по Турции и руководила проектом, касающимся Грузии, в Center of Strategic and International Studies.
территорий, но оказалась невыносимым бременем для империи периода упадка.
Свержение султана Абдул Хамида националистически настроенными членами комитета "Единение и прогресс", пытавшимися предотвратить крах империи и оздоровить систему, можно считать первым военным переворотом. С тех пор характерными чертами турецкой политической жизни стали хроническая неспособность политических лидеров руководить государством и регулярные попытки оздоровить систему посредством военных переворотов (с. 130).
Когда в 1923 г. была образована Турецкая Республика (ТР), Мустафа Кемаль в ряду первоочередных задач называл создание лояльных Республике армии и бюрократии. Поскольку в качестве главного собственника в ТР выступало государство, сложилась новая "имперская" традиция сбора и перераспределения доходов, т.е. власть не отказалась от принципа распределения благ в пользу тех, кто готов был ее поддерживать. Заслуживает внимания тот факт, что персонально Ататюрк или его последователь И.Иненю никогда не обвинялись в коррупции. И все же вряд ли без их участия те, кто был близок к Народно-республиканской партии (НРП), смогли бы получить земли и извлечь выгоды из процесса индустриализации, в то время как другие оказались в положении обойденных (с. 131).
Конец однопартийного режима и переход власти после выборов 1950 г. к Демократической партии (ДП) изменил внешний облик системы, но не ее суть. "Обделенные" благами в период правления НРП, главным образом мелкие предприниматели из Анатолии, а также землевладельцы, оказав поддержку ДП, потребовали плату за услуги. Подобно прежним сторонникам НРП, они стали не только опорой партии, но и новой группой давления. Таким образом, почва для злоупотреблений сохранялась.
Однако объяснять устойчивый характер государственной коррупции в Турции исключительно внутренними причинами, в том числе влиянием османского наследия, было бы недостаточно. Сохранению статус-кво способствовала международная обстановка. В условиях биполярного мира существовало жесткое деление на "своих" и "чужих", при котором развивающиеся страны должны были обозначить политические предпочтения, рассчитывая на помощь и поддержку с той или иной стороны. При том, что на международном уровне руководители развивающихся государств были обязаны следовать принятым на себя
обязательствам, у себя дома они, как правило, получали полную свободу действий, в том числе и в финансовой сфере. Ситуация благоприятствовала разного рода злоупотреблениям. Кроме того, именно в период "холодной войны" закладывались предпосылки к последующему расцвету организован-ной преступности и установлению связей между ее представителями и отдельными государственными структурами. Так, в некоторых странах НАТО были созданы спецподразделения для ведения парти-занской борьбы с коммунистами в случае нападения со стороны СССР. В частности, турецкое крыло натовской структуры вЬЛЭЮ носило кодовое название "Эргенекон". Оборотной стороной абсолют-ной секретности, в условиях которой проходила его деятельность, была полная бесконтрольность. Есть основания полагать, что в критических ситуациях власти прибегали к услугам этого ведомства, например для расправы с политическими оппонентами. Получившие в свое время специальную подготовку хорошо тренированные группы, зная недостатки правоохранительной системы, стали понемногу использовать свои возможности в криминальной сфере, занявшись контрабандой наркотиков, рэкетом, организацией похищений с целью получения выкупа, совершением заказных убийств. К концу XX в. эти подразделения стали частью экономической организованной преступности. Есть сведения, что активные члены "Эргенекон" становились партийными функционерами, а затем депутатами парламента или занимали высокие государственные должности, что свидетельствовало о далеко зашедшем процессе сращивания мафиозных и государственных структур (с. 138).
В эпоху "холодной войны" Турция представляла для НАТО особый интерес как южный сосед бывшего Советского Союза и мост, связующий Европу и Азию. Запад старался сделать из нее образец для остального исламского мира - некую модель светского мусульманского демократического государства. В 50-е годы, по плану Маршалла, США вложили значительные средства в турецкую экономику, что позволило правительству начать осуществление крупных проектов. Естественно, что лучшие контракты и наибольшую выгоду от реализации этих проектов получили те, кто в свое время оказал поддержку ДП. Десять лет ее пребывания у власти завершились серьезным экономическим кризисом, который, в свою очередь, привел к возрастанию внутриполитического напряжения. В 1960 г. произошел первый военный переворот, одним из главных лозунгов которого стала борьба с коррупцией. Через год после
прихода к власти военных по обвинению в злоупотреблениях в особо крупных размерах были казнены министр финансов Хасан Полаткан, министр иностранных дел Фатин Рюштю Зорлу (известный как "господин Пять Процентов") и премьер-министр Аднан Мендерес. Однако даже казнь через повешение крупнейших государственных деятелей не привела к изменению положения вещей (с. 131).
После выборов 1965 г. у руководства страной оказалась популистская Партия справедливости (ПС), политическая наследница ДП. При поддержке США, всячески поощрявших либеральный и антикоммунистический курс правящей партии, Турции удалось получить у Мирового банка крупные кредиты на нужды экономики. Новое правительство не только продолжило начатые при ДП проекты по развитию инфраструктуры, но и значительно их расширило. В Анатолии велась прокладка сети скоростных автомобильных дорог, развернулось строительство плотин и ирригационных сооружений под руководством американских специалистов. Наибольшую выгоду от реализации проектов получили сторонники ПС, что, в свою очередь, позволило С. Демирелю укрепить свои политические позиции.
Отсутствие законодательной базы, позволявшей осуществлять контроль за расходованием средств, приводило к злоупотреблениям со стороны госчиновников, которые отдавали наиболее выгодные подряды доверенным компаниям и фирмам. В результате отдельные районы страны получили преимущество перед другими и в ущерб остальным. Одновременно продолжалось бесконтрольное расходова-ние средств на прямой подкуп сельского населения, чтобы за счет внушительной массы периферийных избирателей обеспечить победу ПС на выборах (с. 132).
Промышленное развитие Турции, остававшейся страной с государственным регулированием экономики, происходило в соответствии с импортозамещающей моделью, что, в частности, предполагало наличие высоких таможенных барьеров. Правительство, таким образом, имело возможность гарантировать место на рынке для продукции определенных групп турецких производителей. В результате при его финансовой поддержке целые отрасли оказались в ведении избранных семей, которые, в свою очередь, обеспечивали опору ПС. Что касается госпредприятий, представлявших собой основу промышленного потенциала страны, то они были малодоходными и неконкурентоспособными. Искусственно поддерживаемый обменный курс, полный контроль над иностранной валютой и сферой внешней
торговли способствовали росту инфляции и стимулировали процесс неуправ-ляемой массовой миграции в города. Последнее обстоятельство способствовало быстрому увеличению слоев городского населения, недовольных условиями своего существования и готовых бороться за их улучшение. Политика импортозамещения породила собственных могильщиков.
В марте 1971 г. произошел военный переворот, и правительство С.Демиреля было смещено. Военные, как и десять лет назад, попытались оздоровить и спасти систему. На политической сцене произошла очередная рокировка: в результате выборов 1973 г. победу одержала обновленная НРП. Те, кто отдал за нее свои голоса, надеялись, что отстранение от власти ПС приведет к ликвидации патернализма и позволит покончить с коррупцией. Однако при сохранении системы государственного регулирования экономикой решить проблему коррупции было невозможно. С 1974 по 1980 г. Турция существовала в условиях постоянно нарастающего кризиса. Ситуацию усугубил мировой энергетический кризис, что, в свою очередь, еще больше подстегнуло инфляцию. Запасы иностранной валюты в стране были исчерпаны, импорт практически прекратился, особенно остро стала ощущаться нехватка сырья. Именно это время оказалось чрезвычайно благоприятным для расцвета теневой экономики. В стране циркулировали потоки контрабандных товаров, среди которых были сигареты, наркотики, спиртное, золото и оружие. Контрабандисты располагали настолько широкими возможностями, что брались выполнять заказы промышленников на нелегальную поставку сырья, химикатов и запасных частей (с. 133).
Не последнюю роль в формировании и функционировании криминальной сети играли особые подразделения, созданные в годы "холодной войны" для борьбы с коммунизмом. В результате их деятельности Турция превратилась в транзитный путь, по которому с Ближнего Востока и Центральной Азии в Европу проникали наркотики, а в обмен на них в обратном направлении поступали оружие, техника, алкоголь и прочие контрабандные товары. В дальнейшем расширению масштабов этого нелегального бизнеса способствовало вооруженное сепаратистское движение курдов на юго-востоке страны (с. 139).
В январе 1980 г., когда Турция вновь переживала тяжелый финансовый кризис, вызванный катастрофическими темпами инфляции, начала действовать новая разработанная при участии МВФ программа
экономического развития, целью которой была отмена государственного регулирования. Предусматривалось прекра-щение государственных субсидий, введение свободного курса иност-ранной валюты, ослабление контроля за торговыми операциями. Программа была нацелена на обеспечение экономического роста посредством экспорта и расширения внешней торговли. В роли главного архитектора с турецкой стороны выступил Т.Озал, который в 70-х годах был сотрудником Мирового банка.
Очередное вмешательство военных в 1980 г. не только положило конец разгулу насилия, спровоцированному борьбой между "правыми" и "левыми", но создало базу для резкой смены курса. Реформы было возможно осуществить лишь в условиях жесткой власти, ибо назрела необходимость в таких непопулярных мерах, как-то: замораживание заработной платы, запрет на забастовки, роспуск профсоюзов и наряду с этим стимулирование и субсидирование отдельных важных с политической точки зрения отраслей. Неожиданным результатом новой политики было то, что с ее началом открылась очередная глава в истории турецкой коррупции, отмеченная переходом к более изощренным методам фиктивного экспорта и отмывания денег, к спекуляции недвижимостью и землей, а также практике "пэй-бэк" (pay-back) при получении государственных подрядов (с.133).
После победы на выборах в 1983 г. Партии Отечества (ПО), Т.Озал возглавил правительство и продолжил последовательно проводить в жизнь мероприятия, направленные на ускорение экономической либерализации. По мере того как углублялся процесс реформирования турецкой экономики, усовершенствовались и методы коррупции, так как параллельно с либерализацией экономической сферы не происходило развития важнейших защитных механизмов, а именно: сильной и независимой юстиции и системы контроля и отчетности. Традиционная бюрократия не поддерживала политику Т.Озала. Самому же премьеру нехватало парламентского большинства, чтобы обеспечить себе свободу действий и заняться полной реорганизацией государственных структур. Из прагматических соображений, стремясь поскорее принять важные политические решения и быстрее добиться результатов, Т.Озал и его команда допускали отступления от установленных правил. Одним из примеров подобного "прагматизма" было создание внебюджетных фондов для финансирования социальных программ и оборонной промышленности. За все время существования правительство ни разу не провело ревизии финансовой отчетности этих учрежденных на
государственные средства фондов. Положение было исправлено только в 2000 г. по инициативе чиновников МВФ, в рамках программы структурных реформ. К чести Т. Озала, следует отметить, что сам он проявлял нетерпимость к коррупции и коррупционерам независимо от занимаемого ими положения. Так, в 1984 г. он освободил от должности и отдал под суд своего ближайшего сподвижника министра торговли Исмаила Оздаглара, когда тот был уличен во взяточничестве и злоупотреблениях (с. 134).
Несовершенство законодательства и отсутствие механизмов эффективного контроля поощряли турецкую бюрократию к использованию преимуществ экономической либерализации в корыстных целях, в частности, путем предоставления выгодных государственных заказов новому классу предпринимателей. К сожалению, этот неуправляемый процесс принял опасно циклический характер. Близкие к правящей партии бизнесмены выигрывали тендеры, возвращая при этом некий заранее оговоренный процент государственным чиновникам. Поскольку создание фондов поддержки политических партий в Турции не только никем не контролировалось, но и никак не регламентировалось, сложилось впечатление, что в процессе приватизации правительство гарантирует успех тем, кто его поддерживает. Таким образом, Турция уходила от этатизма, поощряя коррупцию.
Накал борьбы с коррупцией значительно снизился, как только возрос приток инвестиций и начался экономический рост. Те, кто занимал вокруг Т.Озала важные в стратегическом отношении посты, начали работать по собственным схемам. Появились многочисленные обвинения в отношении членов семьи премьера, якобы замешанных в сомнительных предприятиях. Партия отечества постепенно превращалась в "партию подрядчиков". Когда страна делала первые шаги на пути к свободному рынку, Т.Озал с гордостью заявил: "Мои бюрократы знают свое дело". Со временем эта фраза, представлявшая собой не более чем констатацию высокого уровня профессионализма, приобрела совершенно иной смысл (с. 135).
Хотя Т.Озал попытался положить конец государственной практике запретительных мер, он в то же время, руководствуясь прагматическими сиюминутными соображениями, избегал структурных преобразований. Многие из его идей не получили развития вследствие юридических препон или из-за бюрократичес-кой неразберихи. Неспособность Т.Озала установить необходимую систему сдержек и противовесов оказала
разрушительное влияние на ситуацию в целом. Проведенный им эксперимент продемонстри-ровал, что настоящие либеральные рыночные реформы в Турции невозможны при отсутствии ясной и четко сформулированной политической программы и гарантированного парламентского большинства, способного поддержать серьезные структурные пре-образования и обеспечить юридическую базу для реформирования экономики.
В 1993 г. президентом страны стал С.Демирель, а за лидирующую роль в правительстве продолжали бороться две партии: Партия Отечества (ПО) во главе с бессменным лидером М.Йылмазом и Партия верного пути (ПВП), возглавляемая Т.Чиллер. По своим программным установкам обе эти правоцентристские партии мало чем отличались друг от друга. Существовавшая между ними напряженность не в последнюю очередь объяснялась соперничеством в борьбе за контроль над наиболее выгодными сферами бизнеса. Фамилии обоих лидеров фигурировали в материалах расследований дел о коррупции, проводившихся специальными парламентскими комиссиями.
Выборы 1995 г. принято считать неким поворотным пунктом, так как именно здесь впервые свое влияние и силу продемонстрировали исламисты. Рост числа избирателей, проголосовавших за Партию благоденствия (ПБ) - партию с незапятнанной репутацией, являлся в том числе и свидетельством недовольства населения засильем коррупционеров во власти. Однако очень скоро и ПБ показала, что ее предвыборные обещания бороться за "чистоту системы и справедливый порядок" не имели ничего общего с реальными планами партийного руководства. Н.Эрбакан пошел на создание коалиционного правительства с ПВП и тем самым защитил Т.Чиллер от выдвинутых против нее обвинений в причастности к коррупции. Т.Чиллер, которая в свое время пользовалась поддержкой в собственной стране и на Западе как последовательница Т.Озала, лидер нового типа, непоколебимый борец с исламским фундаментализмом, уже на этапе предвыборной кампании предложила ПБ заключить союз и тем самым, фактически, способствовала приходу к власти исламистов. Сговор двух партийных лидеров явился свидетельством начала новой эры турецкой политики, когда антикоррупционные парламентские расследования стали использоваться в качестве средства достижения политических целей (с.136). ПБ и ее лидер Н.Эрбакан продемонстрировали, что исламисты, подобно всем прочим политикам, не чужды оппортунизма. Несмотря на
предвыборные обещания, 13 месяцев пребывания ПБ у власти в составе коалиции не были отмечены какими-либо попытками пресечь злоупотребления. В дальнейшем, исламистская Партия добродетели (ПД), созданная после роспуска ПБ и продолжившая ее политическую линию, вообще убрала из своих программных документов обещание бороться "за чистоту системы и справедливый порядок" (с. 137).
При правительстве Н.Эрбакана/Т.Чиллер осенью 1996 г. имел место знаменитый инцидент близ городка Сусурлук, в результате которого стало ясно, что связь между государством и организованной преступностью является не гипотетической, а вполне реальной. В одной и той же потерпевшей аварию машине находились депутат парламента от ПВП, бывший высокопоставленный полицейский чин и разыскиваемый Интерполом по подозрению в причастности к подготовке покушения на Папу Римского мафиозо А.Чатлы. В ходе следствия выяснилось, что А.Чатлы в прошлом был членом националистической организации, а затем киллером, за которым числились преступления, связанные с заказными убийствами бизнесменов и вымогательством. Появились также сведения о том, что он занимал важное положение в "Эргенекон", турецком крыле террористической организации GLADЮ, существовавшей под патронажем НАТО в период "холодной войны".
Реакция коалиционного правительства Н.Эрбакана/Т.Чиллер на эпизод в Сусурлуке продемонстрировала растерянность и беспомощность властей, а также нежелание начинать нечто в роде итальянской операции "чистые руки". Как и следовало ожидать, парламентское расследование инцидента было окружено молчанием и не дало никаких значимых результатов. Занявший в декабре 1997 г. пост премьер-министра М.Йылмаз обещал довести разбирательство до конца, не сдержал обещания, и дело постепенно заглохло (с. 138).
М.Йылмаз возглавил кабинет после того, как в результате скрытого военного переворота коалиционное правительство Н.Эрбакана/Т.Чиллер было вынуждено уйти в отставку. Несмотря на то, что под нажимом армейской верхушки он был обязан предпри-нимать шаги по борьбе с коррупцией, в течение года пребывания у власти против его собственной Партии отечества было публично выдвинуто несколько обвинений, суть которых сводилась к участию в "теневой приватизации". Речь шла о продаже контрольных пакетов крупных государственных предприятий, компаний и банков ("Пет-роль офиси" и "Тюркбанк", например). Несмотря на то, что внешне торги выглядели вполне законными
(присутствие публики, специаль-ные наблюдатели от международных финансовых организаций, теле-визионная трансляция в прямом эфире), побеждали на них, как правило, подставные лица. В реальности имела место закулисная приватизация. При этом цены сделок и имена новых владельцев не афишировались (с. 139). Теневая приватизация сопровождалась "войной магнитофонных пленок". До сведения общественности доводились компрометирующие материалы скандального характера, такие как, например, содержание переговоров деятелей мафии с членами кабинета министров. Так, была обнародована запись телефонного разговора между известным мафиозо А. Чакыджи и Э.Ашиком, ближайшим сподвижником М.Йылмаза и членом его кабинета. Премьер обвинил организаторов публикации в попытке ослабить правительство и помешать его борьбе с коррупцией. Впоследствии суд вынес в отношении Э.Ашика оправдательный вердикт, а специальная парламентская комиссия в мае 2000 г. признала безосновательными обвинения против главы правительства. Всего против М.Йылмаза было выдвинуто восемь обвинений в коррупции и злоупотреблениях, по которым было создано восемь специальных парламентских комиссий. К 2001 г. лидер ПО был признан невиновным по шести пунктам, а два дела были переданы в Конституционный суд (с.139). Сложившаяся ситуация вызвала в обществе ожесточенную дискуссию по поводу компетентности парламентских комиссий, занимающихся расследованием дел о коррупции, а также эффективности их деятельности вообще. Что касается "войны магнитофонных лент", то кем бы они ни подбрасывались - борцами за справедливость или недовольными конкурентами - информация, которая в них содержалась, прямо указывала на то, что у теневого бизнеса, организованной преступности и крупных государственных чиновников, не исключая самого премьер-министра, существовали общие интересы (с.140).
По-настоящему побороть коррупцию в Турции можно будет лишь тогда, когда правящие круги наконец-то осознают, что для победы над политическим исламом и для поддержания светской прогрессивной и действенной демократии есть только один по-настоящему эффективный путь - оздоровить саму политическую систему. Теоретически это возможно лишь в рамках правового государства, где залогом сохранения порядка является сочетание таких условий, как соблюдение законов, гарантированная защита прав граждан и ответственность политиков за принимаемые решения. Система власти в Турции переживает кризис из-
за отсутствия руководства, способного удовлетворять всем этим требованиям.
Перспектива вступления Турции в ЕС создает благоприятные условия для сил, заинтересованных в установлении законности и коренном изменении сложившейся системы. На практике процесс политической интеграции с ЕС подкрепляется вступлением в дей-ствие с 1 января 2000 г. двух программ, разработанных МВФ и Миро-вым банком. В общих чертах, Программа дефляции вместе с Прог-раммой структурных реформ направлены на установление закон-ности, прозрачности и ответственности. Конкретное их воплощение уже в ближайшее время должно способствовать сокращению доходов, укрываемых от налогообложения, и ограничить число предприятий, относящихся к сфере теневой экономики (с. 144).
С июня по сентябрь 1999 г. турецким парламентом было подготовлено 69 законов, целью которых является защита иностранных инвесторов от произвола со стороны государства, от вымогательства, мошенничества и незаконных поборов. Таким образом, процесс интеграции подразумевает перестройку правовой системы государства в соответствии с нормами, принятыми в ЕС. А это, в свою очередь, должно привести к большему уважению законов, к возрастанию авторитета законодательной системы в целом и к повышению ответственности должностных лиц.
Усилия, предпринимаемые в области борьбы с коррупцией, ускорят процесс реформ и повысят популярность правительства. Если правительство не способно снизить процент инфляции и добиться быстрых успехов в экономике, оно должно обозначить свои намерения, хотя бы предприняв попытку добиться соблюдения законов. Это успокоит избирателей, гарантирует расширение полномочий, усилит законность и повысит степень доверия в обществе. Личность нового президента Турции, которым стал авторитетный юрист, бывший председатель Конституционного суда, Ахмет Неджет Сезер, вселяет надежду на то, что долгожданные сдвиги наконец-то произойдут (с. 146).
Н.Б.Шувалова
