CC BY
89
Т. 7. № 3, 2021
Vol. 7, no. 3, 2021
Юридические науки La w
УДК 328.185:342.5
DOI: 10.30914/2411-3522-2021-7-3-283-290
Проблема конфликта интересов в международном и российском антикоррупционном законодательстве: пути развития и перспективы
Е. Р. Костина
Управление Федеральной налоговой службы по Республике Марий Эл, г. Йошкар-Ола, Российская Федерация Поволжский государственный технологический университет, г. Йошкар-Ола, Российская Федерация
Аннотация. Явление коррупции является атрибутом практически любого государства и затрагивает самые разнообразные сферы жизни. Наблюдаемый нами кризис международных отношений не в состоянии остановить процессы глобализации. Ее влияние на деятельность публичных институтов выражается в стандартизации и унификации их деятельности - принятии универсальных международных актов, что в свою очередь ведет к изменению национальных законодательств. В этих условиях необходимо оценить параметры международно-правового и национального регулирования предупреждения конфликта интересов как одного из инструментов противодействия коррупции. В мировой практике правового регулирования этого института исследователи выделяют ряд основных признаков: сочетание обязательного, рекомендательного и этического регуляторов, наличие нескольких уровней регулирования (международный, региональный и национальный), различных моделей национально-правового регулирования института конфликта интересов, трансляцию мер по предупреждению конфликта интересов из публичной на частную сферу, различное сочетание правовых и этических норм. В статье предпринята попытка проанализировать антикоррупционное законодательство Канады, США, Великобритании, Германии, КНР, скандинавских стран (Дания, Швеция, Финляндия) и России по этим признакам, используя методы научного анализа, экспертных оценок, компаративный метод. В результате анализа статей российских исследователей установлено, что в большинстве западных стран в предотвращении конфликта интересов преобладает этическое регулирование, в некоторых азиатских странах - неправовые регуляторы. Отечественное регулирование данного правового института характеризуется последовательной реализацией международно-правового стандарта и существенным увеличением объема этических кодексов. Однако в российском законодательстве остается ряд нерешенных проблем, влияющих на эффективность данного правового института как инструмента борьбы с коррупционными правонарушениями.
Ключевые слова: коррупция, конфликт интересов, предотвращение конфликта интересов, антикоррупционное законодательство, противодействие коррупции, этический кодекс
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Для цитирования: Костина Е. Р. Проблема конфликта интересов в международном и российском антикоррупционном законодательстве: пути развития и перспективы // Вестник Марийского государственного университета. Серия «Исторические науки. Юридические науки». 2021. Т. 7. № 3. С. 283-290. DOI: https://doi.org/10.30914/2411-3522-2021-7-3-283-290
Conflict of interest in international and Russian anti-corruption legislation:
development ways and prospects
Abstract. The phenomenon of corruption is an attribute of almost any state and affects a wide variety of spheres of life. The crisis of international relations which we observe is not able to stop the processes of globalization.
E. R. Kostina
Office of the Federal Tax Service of Mari El Republic, Yoshkar-Ola, Russian Federation Volga State University of Technology, Yoshkar-Ola, Russian Federation
The impact of globalization on public institutions is expressed in the standardization and unification of their activities - the adoption of universal international acts, which, in turn, leads to changes in national legislation. In these conditions, it is necessary to assess the parameters of international legal and national regulation of preventing conflicts of interest as one of the tools for combating corruption. Researchers distinguish a number of main features of legal regulation of this institution: a combination of mandatory, recommendatory and ethical regulators, the presence of several levels of regulation (international, regional and national), various models of national legal regulation of the institution of conflict of interest, translation of measures to prevent conflicts of interest from public to private sphere, various combinations of legal and ethical standards. The article attempts to analyze the anti-corruption legislation of Canada, the USA, Great Britain, Germany, China, the Scandinavian countries (Denmark, Sweden, Finland) and Russia on these grounds, using the methods of scientific analysis, expert assessments, and the comparative method. Based on the analysis of articles by Russian researchers, it has been established that in most Western countries, ethical regulation prevails in preventing conflicts of interest, in some Asian countries - non-legal regulators. Domestic regulation of this legal institution is characterized by the consistent implementation of the international legal standard and a significant increase in the volume of ethical codes. However, a number of unresolved problems remain in Russian legislation that affect the effectiveness of this legal institution as a tool for combating corruption offenses.
Keywords: corruption, conflict of interest, prevention of conflict of interest, anti-corruption legislation, anticorruption, code of ethics
The author declares no conflict of interests.
For citation: Kostina E. R. Conflict of interest in international and Russian anti-corruption legislation: development ways and prospects. Vestnik of the Mari State University. Chapter "History. Law". 2021, vol. 7, no. 3, pp. 283-290. (In Russ.). DOI: https://doi.org/10.30914/2411-3522-2021-7-3-283-290
Коррупция в современном обществе давно стала проблемой глобальной. Она является атрибутом практически любого государства, независимо от его политического устройства и уровня экономического развития, и затрагивает самые разнообразные сферы жизни - от государственного управления до повседневных ситуаций. То есть явление коррупции универсально для любого государственно-организованного общества, различаются лишь масштаб и формы его проявления.
Без последовательной борьбы с коррупцией на международной арене и внутри государства трудно обеспечить стабильность и справедливость. Очевидно, что противодействие коррупции является непременной профилактической мерой и важным условием благополучия и социального здоровья общества. Между тем исследователи отмечают недостаток политической воли в борьбе с коррупцией в некоторых странах и регионах и фиксируют тенденцию к снижению доверия к политическим и финансовым элитам. Так, декан и исполнительный секретарь Международной антикоррупционной академии М. Кройтнер считает, что в настоящее время международное сотрудничество переживает кризис. Его приметы - геополитическое соперничество, возрастающая напря-
женность в межгосударственных отношениях, риск распада прочных политических союзов, экономические и социальные противоречия, негативно сказывающиеся на демократии и сотрудничестве между странами [9].
В то же время существующие противоречия в международных отношениях не в состоянии нивелировать процессы глобализации. Ее влияние на деятельность публичных институтов выражается в стандартизации и унификации их деятельности - принятии универсальных международных актов, что в свою очередь ведет к изменению национальных законодательств [2]. В этих условиях необходимо оценить параметры международно-правового и национального регулирования предупреждения конфликта интересов как одного из средств противодействия коррупции.
В мировой практике правового регулирования предупреждения конфликта интересов исследователи выделяют ряд основных признаков: сочетание обязательного, рекомендательного и этического регуляторов, наличие нескольких уровней регулирования (международный, региональный и национальный), использование различных моделей национально-правового регулирования института конфликта интересов, трансляцию
мер по предупреждению конфликта интересов, помимо публичной, и на частную сферу, различное сочетание правовых и этических норм [8].
Результатом разработанной глобальной антикоррупционной политики являются универсальные международные стандарты - это Конвенция ООН против коррупции 2003 г.1, Международный кодекс поведения государственных должностных лиц (глава II)2. В международной практике действует также ряд нормативных правовых актов, принятых на региональном уровне (Конвенции Совета Европы 1999 г. об уголовной ответственности за коррупцию и о гражданско-правовой ответственности за коррупцию, Межамериканское соглашение о коррупции 1996 г. и др.) и национальном, представленном антикоррупционным законодательством государств. Попытаемся проанализировать национальное законодательство некоторых стран по основным признакам, предложенным Т. Хабриевой и коллегами [8].
Примером иерархичной модели, где вершину пирамиды образует один из основополагающих законодательных актов (конституция, закон о конфликте интересов, либо закон с более широкими полномочиями, например, закон о коррупции), по мнению этих авторов, является Канада, где в 2006 г. был принят закон о конфликте интересов. Помимо этого, здесь действует ряд отраслевых нормативно-правовых актов, призванных регулировать конфликт интересов для отдельных групп представителей власти (например, закон о парламенте Канады и кодексы поведения обеих палат парламента). Тем не менее Канада не избежала крупных разоблачений, связанных с конфликтом интересов. Так, например, премьер-министр этой страны Джастин Трюдо оказался в 2020 году в центре скандала из-за правительственного контракта на выделение благотворительной организации WE Charity федеральных грантов на сумму $ 670 млн. Предло-
1 Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции (принята в г. Нью-Йорке 31 октября 2003 г. Резолюцией 58/4 на 51-ом пленарном заседании 58-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН). URL: https://www.un.org/ ru/documents/decl_conv/conventions/corruption. shtml (дата обращения 10.08.2021).
2 Международный кодекс поведения государственных должностных лиц, принят 12 декабря 1996 г. резолюцией
51/59 на 82-ом пленарном заседании 51-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН. URL: https://www.un.org/ru/ documents/decl_conv/conventions/int_code_of_conduct. shtml (дата обращения 10.08.2021).
женная организацией программа была направлена на помощь студентам и школьникам в период пандемии. Как оказалось, выбранная кабинетом министров компания-исполнитель имела тесные связи с семьей политика.
США одними из первых предприняли действенные меры по урегулированию конфликта интересов. В этой стране нормативное регулирование данного понятия осуществляется в рамках правил или кодексов «этического поведения», нарушение которых расценивается как конфликт интересов.
Так, например, на уровне законодательной власти в обеих палатах конгресса США действует кодекс служебного поведения, который устанавливает ограничения и запреты для депутатов и служащих, фактически содержит стандарты поведения в различных ситуациях3. Деятельность исполнительных органов власти, в частности, правительства США, регламентируется нормами закона «О правительственной этике», принятого еще в 1978 году. В 1989 году в нормы данного закона были внесены существенные изменения (закон о реформе этических норм), кроме того, его действие распространилось на все ветви федеральной власти - законодательную, исполнительную и судебную. Законодательные акты дополнил указ президента США, утвердивший принципы этики поведения должностных лиц и служащих госаппарата.
Для контроля соблюдения требований закона, разрешения возникающих случаев конфликта интересов был создан вневедомственный орган с независимым статусом - управление служебной этики в государственных органах, руководитель которого назначается президентом страны со сроком полномочий 5 лет. Данная структура имеет очень широкий круг полномочий. Помимо практической деятельности (координация деятельности всех элементов системы управления этическими отношениями, контроль исполнения требований к служебному поведению, формирование внутренней нравственной культуры государственных служащих), осуществляет и методологическое обеспечение деятельности госслужащих путем создания максимально по-
3 Executive Branch Standards of Ethical Conduct (jus-tice.gov). URL: https://www.justice.gov/jmd/principles-ethical-conductJ^aTa обращения 19.08.2021).
дробных стандартов поведения, программ обучения управленческих кадров [1].
Таким образом, на примере США мы наблюдаем неиерархичную модель национально-правового регулирования, когда отсутствует четкая иерархия нормативно-правовых актов с упором на этический компонент. И если первоначально она была индивидуализированного типа (действие кодексов распространялось на фрагменты ветвей власти, например, парламентариев), то позднее, охватив все ветви и уровни власти, она трансформировалась в неиндиви-дуализированный тип.
Исследователи отмечают, что кодирование этических требований к государственным служащим в форме правовых актов стало вслед за США широко применяться и во многих других странах [1].
В настоящее время в Великобритании действует целая система стандартов публичной сферы, представленных этическими кодексами и, соответственно, контролирующими органами. Она сформировалась во многом благодаря учреждению в 1994 году комитета по стандартам публичной сферы [3].
Этот комитет является независимым государственным органом, его деятельность координируется канцелярией кабинета министров. Основной его задачей стала подготовка рекомендаций по вопросам применения установленных стандартов поведения для парламентариев, членов правительства, служащих государственных органов и органов местного самоуправления, судей и работников иных структур, которые комитет регулярно выпускает в форме докладов. И хотя издаваемые комитетом доклады носят рекомендательный характер, они оказали существенное влияние на систему стандартов публичного поведения1. За 25 лет своего существования комитетом было опубликовано 23 таких доклада. Уже в первом своем докладе 1995 года комитет опубликовал семь принципов публичной жизни: самоотверженность, целостность, объективность, ответственность, открытость, честность и лидерство. Прозрачность и личная подотчетность являются ключевыми вопросами в британской системе.
1 Доклад Комитета по стандартам публичной сферы Великобритании // Антикоррупционный портал НИУ ВШЭ. URL: https://anticor.hse.ru/main/news_page/opublikovan_doklad_komitet a_po_standartam_publichnoy_sfery_velikobritanii (дата обращения: 23.08.2021).
При этом примечателен тот факт, что в этой стране нет установленных законом требований о декларировании доходов и имуществе, что объясняется принципом невмешательства в частную жизнь.
Таким образом, о британской системе урегулирования конфликта интересов можно сделать вывод, что это также неиерархичная система (в Великобритании не существует ни одного закона, регулирующего конфликт интересов на государственной службе) с преобладанием рекомендательных регуляторов в форме этических норм.
Основные этические ценности, которым обязаны следовать государственные служащие в Германии, закреплены в статьях 33, 34 Конституции, а также федеральном законе и законах федеральных земель о государственной службе. Немецкий подход к предупреждению конфликта интересов состоит в том, что государственный служащий должен декларировать или сообщать о любой личной заинтересованности (финансовой и даже нефинансовой), которая может быть расценена как оказывающая влияние на его действия и вызвать сомнения в беспристрастности служащего [5].
Выявление и расследование случаев конфликта интересов в этой стране основывается на двух китах: постоянном инстанционном контроле (внутреннем аудите) и праве граждан на судебное обжалование. Немецкая модель является лучшим примером добросовестного судебного подхода к решению проблемы конфликтов интересов: в Германии действует система специальных административных судов, призванных защитить граждан в случае нарушения органами госвласти их прав и законных интересов [1]. В результате судебного разбирательства решение или результат процедуры могут быть признаны незаконными либо недействительными, а к государственному служащему применены уголовные или дисциплинарные меры, если нарушение правил о конфликте интересов совершено умышленно или по неосторожности.
Интерес представляет опыт скандинавских стран, традиционно занимающих верхние строчки Индекса восприятия коррупции, ежегодно определяемом международной неправительственной организацией Transparency International - показателя, отражающего оценку уровня восприятия коррупции аналитиками и предпринимателями по 100-балльной шкале. Так, по итогам 2020 года по
уровню восприятия коррупции в государственном секторе в 180 странах лидирует Дания (88 баллов); Финляндия и Швеция, набрав по 85 баллов, делят третье место; замыкает семерку лидеров Норвегия (74 балла из 100)1.
Все эти страны ратифицировали Конвенцию ООН о противодействии коррупции, однако специальные нормативно-правовые акты, направленные на создание внутренних механизмов регулирования института конфликта интересов, здесь отсутствуют. Основополагающие ценности государственной службы, как правило, изложены в законе о государственной службе (Финляндия, Швеция), в кодексе (Кодекс поведения VII: Семь ключевых обязанностей должностных лиц центральных органов власти в Дании), иногда они дополняются рекомендательным и этическим регулированием в форме локальных нормативных актов.
В то время как в большинстве западных стран в предотвращении конфликта интересов преобладает этическое регулирование, «в ряде азиатских стран акцент смещен в сторону неправовых регуляторов (политических, религиозных)», отмечают исследователи [8; 9]. В качестве примера приводится опыт КНР, где нормативные правовые документы в исследуемой области, как правило, имеют партийный характер («Правила по сохранению честности политической деятельности руководителей - членов КПК»). Наряду с ними действуют подзаконные акты, имеющие общенациональный (например, уведомление Верховного народного суда КНР от 27 февраля 2012 г. «О реализации норм неподкупного правительства и предотвращении конфликта интересов в деятельности Верховного суда КНР), иногда отраслевой характер (уведомление Народного банка КНР от 15 ноября 2012 г. «Временные правила предотвращения конфликта интересов сотрудников Народного банка КНР», уведомление Министерства здравоохранения КНР от 26 декабря 2011 г. «Некоторые вопросы предотвращения конфликта интересов среди руководящих сотрудников в системе здравоохранения») [6].
То есть в КНР в вопросе предотвращения конфликта интересов преобладает императивное регулирование с ярко выраженным национальным
1 Индекс восприятия коррупции за 2020 год // Трансперенси Интернешнл. URL: http://www.transparency.org/en/cpi/2020 /index/nzl (дата обращения: 10. 08. 2021).
характером, которое можно отнести к неиерар-хичным моделям индивидуализированного типа.
В российском законодательстве нормативное определение понятия «конфликт интересов на государственной службе» впервые появилось в административном законодательстве (отраслевой Федеральный закон от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации»2, а посредством Федерального закона от 25 декабря 2008 г. № 273-Ф3 «О противодействии коррупции»3 оно распространилось на другие отрасли законодательства, локальные нормативные правовые акты.
Таким образом, подход отечественного законодателя заключается в регламентации категории «конфликта интересов» не через принятие отдельного законодательного акта о конфликте интересов (как, к примеру, в Канаде, Хорватии и др.), а через закрепление основных категорий конфликта интересов в тексте базового закона, посвященного противодействию коррупции с последующим принятием дополнительных отраслевых нормативных правовых актов [8; 10].
По мнению ученых, на современном этапе социального регулирования предотвращения конфликта интересов в российском законодательстве мы имеем дело с последовательной реализацией международно-правового стандарта предотвращения конфликта интересов, а также существенным увеличением объема этических кодексов, причем не только ведомственных, но и корпоративных [9].
Однако исследователи отмечают, что в области отечественного регулирования предотвращения конфликта интересов остается ряд нерешенных проблем, влияющих на его эффективность. Так, неопределенность некоторых существующих дефиниций, принятых в законах, обуславливает для правоприменителя как сложности в их толковании, так и необоснованно широкие пределы их дискреции. Прежде всего, необходимо более детально и четко расширить само понятие «конфликт интересов» [4]. Также существует объективная необходимость
2 Федеральный закон от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» // СПС КонсультантПлюс (дата обращения: 10.08.2021).
3 Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. № 273-Ф3 «О противодействии коррупции» // СПС Консультант-Плюс. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_82959/ (дата обращения: 10.08.2021).
совершенствования ряда определений: напри-замещение которой предусматривает обязанность принимать меры по предотвращению и урегулированию конфликта интересов», сложен и недостаточно понятен. Громоздкое и запутанное определение круга лиц, фигурирующих в этой формулировке, осложняет понимание сути конфликта интересов. Урегулирование конфликта интересов при передаче имущества чиновниками в доверительное управление женам, родственникам и другим лицам осложнено в связи с отсутствием понятия так называемого мнимого конфликта интересов, предполагающего ситуацию, когда конфликт интересов существует, но его невозможно доказать и другое [9].
Следует отметить следующий положительный момент: Указом Президента Российской Федерации от 16 августа 2021 года утвержден новый Национальный план противодействия коррупции на 2021-2024 годы1. Впервые охватывая столь длительный срок (ранее подобные стратегические документы принимались на 1-2 года), он включает в себя перечень мероприятий по 16 направлениям, одно из них посвящено вопросам конфликта интересов. Ряд мероприятий интересующего нас направления направлен как раз на устранение существующих правовых пробелов, в том числе подготовку предложений по уточнению взаимосвязанных понятий, таких как
1 Указ Президента РФ от 16.08.2021 № 478 «О Национальном плане противодействия коррупции на 2021 - 2024 годы» // СПС КонсультантПлюс (дата обращения: 19.08.2021).
мер, термин «лицо, замещающее должность, «конфликт интересов», «личная заинтересованность», «лица, находящиеся в близком родстве или свойстве», «иные близкие отношения», доработку перечня «связанные лица» и механизма передачи ценных бумаг в доверительное управление.
Многими исследователями также отмечается тот факт, что вне сферы охвата законом остается нематериальная заинтересованность как самостоятельный вид личной заинтересованности, между тем она может влиять на объективность и беспристрастность государственного служащего [9; 10]. В антикоррупционном законодательстве ответственность государственных служащих за неурегулированный конфликт интересов, основанный на нематериальной составляющей, не предусмотрена. Вновь принятый национальный план противодействия коррупции также не содержит предложений по решению данной проблемы.
Ярко выраженные процессы глобализации, как следствие, последующие изменения внутри государств, цифровая трансформация, охватывающая все сферы жизни общества, от государственного управления до частной жизни людей, представляют собой новые вызовы, в том числе и для законодателей. Современное законодательство претерпевает существенные изменения, что диктует логика эволюции обществ, и поэтому мы станем свидетелями, а возможно, и инициаторами дальнейших преобразований.
1. Антошин В. А., Гусельникова О. Ю. Теоретические и практические особенности выявления и урегулирования конфликта интересов на государственной и муниципальной службе в Российской Федерации // Электронный научный журнал «ГосРег». 2017. № 3. URL: http://gosreg.amchs.ru/pdffiles/21number/articles/Antoshin-Guselnikova-21.pdf (дата обращения: 20.08.2021).
2. Василевич Г. А. Транспарентность деятельности должностных лиц как важнейшее средство исключения конфликта интересов // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2018. № 3 (70). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/transparentnost-deyatelnosti-dolzhnostnyh-lits-kak-vazhneyshee-sredstvo-isklyucheniya-konflikta-interesov (дата обращения: 19.08.2021).
3. Дроздова О. А., Литовка А. Б. Некоторые вопросы правового регулирования противодействия коррупции: Российский и зарубежный опыт // Отечественная юриспруденция. 2017. № 6 (20). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/nekotorye-voprosy-pravovogo-regulirovaniya-protivodeystviya-korruptsii-rossiyskiy-i-zarubezhnyy-opyt (дата обращения: 19.08.2021).
4. Капинус О. С. Правовые проблемы предупреждения конфликта интересов в системе государственного управления // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2018. № 3 (70). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pravovye-problemy-preduprezhdeniya-konflikta-interesov-v-sisteme-gosudarstvennogo-upravleniya (дата обращения: 15.08.2021).
5. Петрова С. Г. Конфликт интересов на государственной службе: опыт России и зарубежных стран // Инновационная наука. 2015. № 6-2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/konflikt-interesov-na-gosudarstvennoy-sluzhbe-opyt-rossii-i-zarubezhnyh-stran (дата обращения: 05.08.2021).
6. Просеков С. А., Головлёв Р. В. Борьба с коррупцией в современном Китае // Манускрипт. 2021. № 5. URL: https://cyberleninka.rU/article/n/borba-s-korruptsiey-v-sovremennom-kitae (дата обращения: 16.08.2021).
7. Рогожина С. Г., Щербинина Н. С., Лазаренко Т. В. Понятие «Конфликт интересов» в российском законодательстве // The Scientific Heritage. 2021. № 63-5. URL: https://cyberleninka.ru/artide/nponyatie-konffikt-interesov-v-rossiyskom-zakonodatelstve (дата обращения: 20.08.2021).
8. Хабриева Т. Я., Капустин А. Я., Габов А. В., Черногор Н. Н. Конфликт интересов: природа, предупреждение, социальное регулирование // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2018. № 3 (70). С. 5-12. URL: https://cyberleninka.rU/article/n/konflikt-interesov-priroda-preduprezhdenie-sotsialnoe-regulirovanie (дата обращения: 05.08.2021).
9. Цирин А. М., Севальнев В. В., Черепанова Е. В. Конфликт интересов: право и этика // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2018. № 3 (70). URL: https://cyberleninka.ra/article/n/konffikt-interesov-pravo-i-etika (дата обращения: 05.08.2021).
10. Черногор Н. Н., Залоило М. В., Иванюк О. А. Роль этических и нравственных норм в обеспечении соблюдения запретов, ограничений и требований, установленных в целях противодействия коррупции // Журнал российского права. 2017. № 9 (249). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rol-eticheskih-i-nravstvennyh-norm-v-obespechenii-soblyudeniya-zapretov-ogranicheniy-i-trebovaniy-ustanovlennyh-v-tselyah (дата обращения: 06.08.2021).
Статья поступила в редакцию 28.08.2021; одобрена после рецензирования 05.10.2021; принята к публикации 25.10.2021.
Об авторе
Костина Елена Рудольфовна
помощник руководителя, УФНС России по Республике Марий Эл (424000, Российская Федерация, г. Йошкар-Ола, ул. Вознесенская, д. 71), магистрант, Поволжский государственный технологический университет (424000, Российская Федерация, г. Йошкар-Ола, пл. Ленина, д. 3), kost1na2021@yandex. ru
Автор прочитал и одобрил окончательный вариант рукописи.
1. Antoshin V. A., Guselnikova O. Yu. Teoreticheskie i prakticheskie osobennosti vyyavleniya i uregulirovaniya konflikta in-teresov na gosudarstvennoi i munitsipal'noi sluzhbe v Rossiiskoi Federatsii [Theoretical and practical features of the identification and settlement of conflicts of interest in the state and municipal service in the Russian Federation]. Elektronnyi nauchnyi zhurnal "GosReg" = Electronic Scientific Journal "GosReg", 2017, no. 3. Available at: http://gosreg.amchs.ru/pdffiles/21number/articles/Antoshin-Guselnikova-21.pdf (accessed 20.08.2021). (In Russ.).
2. Vasilevich G. A. Transparentnost' deyatel'nosti dolzhnostnykh lits kak vazhneishee sredstvo isklyucheniya konflikta in-teresov [Transparency of activities of officers as the most important mean for exclusion of conflict of interest]. Zhurnal zarubezh-nogo zakonodatel'stva i sravnitel'nogo pravovedeniya = Journal of Foreign Legislation and Comparative Law, 2018, no. 3 (70). Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/transparentnost-deyatelnosti-dolzhnostnyh-lits-kak-vazhneyshee-sredstvo-isklyucheniya-konflikta-interesov (accessed 19.08.2021). (In Russ.).
3. Drozdova O. A., Litovka A. B. Nekotorye voprosy pravovogo regulirovaniya protivodeistviya korruptsii: Rossiiskii i za-rubezhnyi opyt [Some issues of legal regulation of anti-corruption: Russian and foreign experience]. Otechestvennaya yurispru-dentsiya = National Law, 2017, no. 6 (20). Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/nekotorye-voprosy-pravovogo-regulirovaniya-protivodeystviya-korruptsii-rossiyskiy-i-zarubezhnyy-opyt (accessed 19.08.2021). (In Russ.).
4. Kapinus O. S. Pravovye problemy preduprezhdeniya konflikta interesov v sisteme gosudarstvennogo upravleniya [Legal problems of preventing conflict of interest in public administration]. Zhurnal zarubezhnogo zakonodatel'stva i sravnitel'nogo pravovedeniya = Journal of Foreign Legislation and Comparative Law, 2018, no. 3 (70). Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/pravovye-problemy-preduprezhdeniya-konflikta-interesov-v-sisteme-gosudarstvennogo-upravleniya (accessed 15.08.2021). (In Russ.).
5. Petrova S. G. Konflikt interesov na gosudarstvennoi sluzhbe: opyt Rossii i zarubezhnykh stran [Conflict of interests in public service: the experience of Russia and foreign countries]. Innovatsionnaya nauka = Innovative science, 2015, no. 6-2. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/konflikt-interesov-na-gosudarstvennoy-sluzhbe-opyt-rossii-i-zarubezhnyh-stran (accessed 05.08.2021). (In Russ.).
6. Prosekov S. A., Golovlev R. V. Bor'ba s korruptsiei v sovremennom Kitae [Fighting corruption in modern China]. Manuskript = Manuscript, 2021, no. 5. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/borba-s-korruptsiey-v-sovremennom-kitae (accessed 16.08.2021). (In Russ.).
7. Rogozhina S. G., Shcherbinina N. S., Lazarenko T. V. Ponyatie "Konflikt interesov" v rossiiskom zakonodatel'stve [The concept of "conflict of interests" in Russian legislation]. The Scientific Heritage, 2021, no. 63-5. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/ponyatie-konflikt-interesov-v-rossiyskom-zakonodatelstve (accessed 20.08.2021). (In Russ.).
8. Khabrieva T. Ya., Kapustin A. Ya., Gabov A. V., Chernogor N. N. Konflikt interesov: priroda, preduprezhdenie, sotsial'noe regulirovanie [Conflict of interest: nature, prevention, social regulation]. Zhurnal zarubezhnogo zakonodatel'stva isravnitel'nogo pravovedeniya = Journal of Foreign Legislation and Comparative Law, 2018, no. 3 (70), pp. 5-12. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/konflikt-interesov-priroda-preduprezhdenie-sotsialnoe-regulirovanie (accessed 05.08.2021). (In Russ.).
9. Tsirin A. M., Sevalnev V. V., Cherepanova E. V. Konflikt interesov: pravo i etika [Conflicts of interest: law and ethics]. Zhurnal zarubezhnogo zakonodatel'stva i sravnitel'nogo pravovedeniya = Journal of Foreign Legislation and Comparative Law, 2018, no. 3 (70), Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/konflikt-interesov-pravo-i-etika (accessed 05.08.2021). (In Russ.).
10. Chernogor N. N., Zaloilo M. V., Ivanyuk O. A. Rol' eticheskikh i nravstvennykh norm v obespechenii soblyudeniya zapretov, ogranichenii i trebovanii, ustanovlennykh v tselyakh protivodeistviya korruptsii [Role of ethical and moral rules with a view to ensuring the compliance of anti-corruption prohibitions, restrictions and requirements]. Zhurnal rossiiskogo prava = Journal of Russian Law, 2017, no. 9 (249). Available at: https://cyberleninka.ru/article/n7rol-eticheskih-i-nravstvennyh-norm-v-obespechenii-soblyudeniya-zapretov-ogranicheniy-i-trebovaniy-ustanovlennyh-v-tselyah (accessed 06.08.2021). (In Russ.).
The article was submitted 28.08.2021; approved after reviewing 05.10.202; accepted for publication 25.10.2021.
About the author Elena R. Kostina
Manager assistant, Office of the Federal Tax Service of the Republic of Mari El (71 Voznesenskaya St., Yoshkar-Ola 424000, Russian Federation), Graduate student, Volga State University of Technology (3 Lenin Sq., Yoshkar-Ola 424000, Russian Federation), kost1na2021@yandex.ru
The author has read and approved the final manuscript.
