CC BY
56
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Вернадский, В.И. Несколько слов о ноосфере. Русский космизм: антология философской мысли [Текст] / В.И. Вернадский. — М.: Педагогика-Пресс, 1993. - 368 с.
2. Кутырев, В.А. Утопическое и реальное в учении о ноосфере [Текст] / В.А. Кутырев // Природа. — 1990. — № 11.
3. Моисеев, Н.Н. Избранные труды [Текст]. В 2 т. Т. 2. Междисциплинарные исследования глобальных проблем. Публицистика и общественные проблемы / Н.Н. Моисеев. — М.: Тайдекс Ко, 2003. — 264 с.
4. Шелер, М. Избранные произведения [Текст] / М. Шелер; пер. с нем. А.В. Денежкина, А.Н. Малин-кина, А.Ф. Филлипова; под ред. А.В. Денежкина. — М.: Гнозис, 1994. — 490 с.
5. Момджян, К.Х. Социум, общество, история [Текст] / К.Х. Момджян. — М.: Наука, 1994. — 239 с.
6. Кемеров, В.Е. Социальная обусловленность познания: динамика проблемы [Текст] / В.Е. Кемеров // Вопр. филос. — 2008. — № 10. — С. 20—32.
7. Барулин, В.С. Основы социально-философской антропологии [Текст] / В.С. Барулин. — М.: Академкнига, 2002. — 455 с.
8. Бек, У. Общество риска. На пути к другому модерну [Текст] / У. Бек; пер. с нем. В. Седельника и Н. Федоровой; послесл. А. Филиппова. — М.: Прогресс-Традиция, 2000. — 384 с.
9. Диев, В.С. Философия управления [Текст] / В.С. Диев // Личность. Культура. Общество. —
2005. - Вып. 1 (25). - С. 295-316.
10. Он же. Риск в междисциплинарном контексте: концептуальные основания анализа и оценки [Текст] / В.С. Диев // Вестн. РГНФ. Сер. Философия. Социология. Политология. Правоведение. —
2006. - № 4. - С. 85-91.
11. Шепель, В.М. Человековедческая компетентность менеджера. Управленческая антропология [Текст] / В.М. Шепель. - М.: Народное образование, 1999. - 432 с.
УДК 141.7
С.П. Золотарев
ПРОБЛЕМА ИНТЕГРАЦИИ ПРАВА И СВОБОДЫ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ
Утверждение, что права и свободы имеют фундаментальное значение для человеческого бытия и повседневной жизни личности, не требует доказательств. В то же время проблема интеграции права и свободы остается сложным и трудным вопросом, поскольку весьма широко распространено мнение об их несовместимости в силу природной противоположности. Следует заметить, что в научной литературе, чаще всего в энциклопедических словарях, в определении права обычно отсутствует понятие свободы, т. е. понятие, которое, по нашему мнению, особенно важно учитывать для уяснения сущности права и правовой науки. В контексте взаимодействия права и свободы в качестве основной мы используем концепцию, рассматривающую свободу как базовую категорию в определении понятия права. Выбор данной концепции обусловлен прежде всего ведущей ролью свободы в определении специфической природы человека. «Первые выделившиеся из животного царства люди были
во всем существенном так же не свободны, как и сами животные; но каждый шаг вперед по пути культуры был шагом к свободе» [1, с. 116].
Среди многих других существенных характеристик природы человека свобода занимает ключевое место. Свобода как способность и возможность человека действовать в соответствии со своими потребностями, интересами и целями опирается на познание объективной необходимости. «Свобода воли означает, следовательно, не что иное, как способность принимать решение со знанием дела» [Там же]. Именно свобода, как индивидуума, так и общества в целом, есть критерий прогресса, господства человека над силами природы, самовыражения человека и цивилизации. Свобода проявляется в отсутствии внешнего давления на волю, мысли и действия человека. Все это говорит о том, что она имеет фундаментальное значение в определении человека как мыслящего и самостоятельно действующего субъекта, обладающего
возможностью выбора в соответствии со своей волей, целями и интересами. В силу этого определение права через свободу и посредством ее, по нашему мнению, представляет собой оптимальный путь познания права, его современной цивилизованной формы. При этом исследование природы права посредством категории «свобода» не умаляется ролью государства в происхождении права. Заметим, что вопрос о происхождении права и сегодня является дискуссионным. Мы придерживаемся концепции, согласно которой процесс возникновения права и государства протекал параллельно, при их взаимном влиянии. При этом не следует игнорировать и стадию формирования «права в себе», т. е. исторический этап, когда существовало право обычая, представления о правильном, справедливом праве как правде.
В последнее время в отечественной теории и философии права возрос интерес к проблеме соотношения права и свободы [2, 3]. Однако эти исследования только подтверждают, что понять механизм взаимопроникновения и интеграции права и свободы непросто. Наиболее эффективный путь познания такой интеграции — это путь раскрытия ее логических ступеней, каждая из которых является этапом в решении поставленной задачи.
Формальное взаимодействие права и свободы представляет собой первую и наиболее простую ступень познания их интеграции. Рассмотрим основные моменты, раскрывающие право как меру свободы. Первый из них — это определение права как объективной формы свободы, т. е. независимой от внутренней, субъективной природы отдельного человека формы. Весьма четко и ясно это исходное свойство права зафиксировано Г. Гегелем и Б. Чичериным. Отвечая на вопрос, что такое право, Б. Чичерин пишет, что существует два представления: субъективное и объективное право. «Субъективное право определяется как нравственная возможность... Объективное право есть сам закон, определяющий эту свободу. Соединение обоих смыслов дает нам общее определение: право есть свобода, определяемая законом. И в том, и в другом смысле речь идет только о внешней свободе, проявляющейся в действиях, а не о внутренней свободе воли» [4, с. 84].
Второй момент обусловленности права мерой свободы внутренне взаимосвязан с первым.
Право как объективная форма свободы несет в себе качественную характеристику — равенство. Дело в том, что внешняя свобода, прежде чем закрепить себя в виде права, должна пройти этап самоограничения. Это означает, что отдельный человек должен признать за другими такую же свободу действия, какой обладает сам. Только после этого он приобретает реальную возможность требовать самоограничения у другого. В результате данного акта раскрывается более конкретная характеристика права как свободы, обусловленной равенством, т. е. равным самоограничением. Это положение философии права выражено принципом правового равенства. Сущностной природой правового равенства является признание всеобщей и единой меры регулирования. Поэтому право можно охарактеризовать как равную меру свободы. Само равенство состоит в том, что поведение субъектов правовых отношений регулируется единой, равной мерой.
Вместе с тем право и его соотношение со свободой и равенством на данной ступени познания еще носят формальный характер, поскольку оно выступает в виде свободы, обусловленной равенством, которое не опосредовано конкретным содержанием. На данной ступени познания соотношения права и свободы остаются невостребованными свойства естественного права, отсутствуют возможности нравственной оценки правовых явлений и процессов. Здесь достаточно характеристик позитивного права, поскольку для юридического позитивизма неприемлемы концепция естественного права и объяснение генезиса правовых явлений с помощью социально-правовых факторов. В таком аспекте пра-вопонимания вопросам о справедливости отводится лишь периферийное место. Методология позитивного права базируется главным образом на методах нормативизма, исследовании догмы права (структуры правовой нормы, классификации норм и нормативных актов, видов интерпретации и т. д.), отвергая, в частности, метод причинности. Однако мы не склонны ни в коем случае умалять значение данной ступени познания, которая имеет безусловную эвристическую ценность уже в силу того, что именно она вскрывает, что «всякое право есть применение одинакового масштаба к различным людям... » [5, с. 93]. Право получает свое определение как равная мера абстрактной свободы.
Данное определение имеет свое развитие и конкретизацию. Особая роль в этом принадлежит естественному праву. Следует заметить, что вопрос о соотношении естественного и позитивного права уходит своими корнями в глубину исторического прошлого. Уже в античный период греки отличали «право по закону» от «права, справедливого от природы». В латинском языке есть выражения «естественное право» (jus natural) и «естественный закон» (lex natural). Естественно-правовые взгляды отражали стремление выявить справедливые начала в праве, обусловленные самой природой человека. Демокрит, например, считал, что «закон стремится помочь жизни людей. Но он может этого достигнуть только тогда, когда сами граждане желают жить счастливо: для повинующихся закону закон — только свидетельство их собственной добродетели» [6, с. 361].
Приведенный выше экскурс в историю вопроса необходим для уяснения степени драматизма борьбы двух начал в праве: естественно-правового и юридического позитивизма. С одной стороны, существует мнение, что проблема природы права и его взаимосвязи со свободой разрешается непосредственно на уровне абстрактного, формального соотношения права и свободы. В силу этого понятие «естественное право» считается излишним. С другой стороны, предлагается точка зрения, согласно которой основу правовой природы свободы составляет экономическое и юридически закрепленное отношение собственности. При этом собственность на средства производства занимает ведущее место. В.С. Нерсесянц, например, считает, что: «собственность является не просто одной из форм и направлений выражения свободы прав человека, но она образует собой вообще цивилизованную почву для свободы и права» [2, с. 27-28].
Изложенное позволяет сделать вывод: эвристическое определение правовой свободы имеет двойную природу в силу того, что оно обладает своим естественным содержанием и способом своего осуществления - свободой.
В современной России естественно-правовая природа свободы приобретает особое значение. Социологические исследования показывают, что для населения страны приоритетными целями являются не обеспечение личной свободы и не формальная правоспособность, так
как эту цель считают приоритетной всего 5,1 % опрошенных (здесь и далее приведены данные Центра исследований им. Левады за 2008 год. — С. 3.), а цели, содержание которых определяется естественно-правовыми ценностями, например повышение уровня жизни (56,5 %), наведение порядка во всех областях жизни (39,2 %). Причем эти цели значимы как для старшего поколения, так и для молодежи. Участники социологического опроса считают, что происходит обесценивание естественно-правовой свободы человека. В условиях всемирного финансового кризиса, начавшегося осенью 2008 года, в России заметно ухудшилась ситуация для осуществления такого естественного права, как право на отдых (76,7 %), уменьшились возможности для отдыха (84,5 %). Две трети населения страны считают, что у них уменьшилась возможность перспективы. Словом, приоритетные ценности современного россиянина составляют не индивидуальные свободы и либеральная форма права, а его естественно-правовой уровень жизни, состояние, следовательно, не формальная правоспособность, а реальное правоприменение естественных прав и свобод.
Итак, естественно-правовая составляющая права позволяет преодолеть абстрактность правовой свободы первой ступени исследования соотношения права и свободы. Вместе с тем рассматриваемая ступень в полной мере еще не решает сути познания интегративного процесса права и свободы. На этой ступени научная мысль абстрагируется от позитивного права с его системой общеобязательного и принудительного характера реализации норм. Понятно, что в отсутствие необходимого научного инструментария невозможно превратить естественно-правовую природу правовой свободы в реальность, «наличное бытие». Поэтому следующей ступенью решения проблемы интеграции права и свободы является познание синтеза естественного и позитивного права.
Интересна и показательна сама аргументация такой критики. Возражения против естественного права велись по линии его несоответствия специфике позитивного права. Первый аргумент сводился к тому, что концепция естественного права страдает нечеткостью, поскольку ее основные элементы — понятия «природа» и «естественное» — расплывчаты. Второй аргумент критики состоял в том, что естественное право
не содержит всех трех основных свойств, необходимых для позитивного права: принудительного характера, границ действия, установленных государством, обеспечения государственного контроля. Этот аргумент критики естественно-правового подхода вряд ли можно признать состоятельным, так как в нем допущена подмена понятий: критикующий ошибочно трактует понятийные свойства позитивного права как понятийные свойства естественного права. Иначе говоря, признаки и свойства позитивного права выдаются за абсолютные признаки права как такового. В этой критике прослеживается сознательное или бессознательное желание не видеть различия между рассматриваемыми типами права и одновременно стремление представить позитивистский подход как единственно верный. Следует отметить, что дискуссия о соотношении естественного и позитивного права весьма актуальна, в частности для отечественной юридической науки [7, с. 52].
Различные подходы к пониманию взаимодействия естественного и позитивного права не ограничиваются сферой научных дискуссий, они отражаются в конституциях государств. В Конституциях США, Франции, Италии воплощена надпозитивная (естественно-правовая) концепция, в Конституциях Австрии, Германии — позитивистская. Вместе с тем в современном мире все больше утверждается мысль о том, что необходима взаимосвязь естественно-правового и позитивистского направлений права. Государство не может не признать естественные права. Несмотря на то что естественные права принадлежат человеку от рождения, защиту им придает юридическая форма, форма закона. Признания требует и то обстоятельство, что позитивистский подход должен опираться на категории свободы, справедливости, фундаментальные права человека.
В то же время сложным и малоизученным остается вопрос о диалектической природе интеграции содержательной и позитивной формы правовой свободы (естественного и позитивного права). Исследование этой проблемы требует рассмотрения ряда теоретических аспектов. Во-первых, это установление внутренней связи между естественным и позитивным правом. Исходным моментом такого анализа является осознание того, что при качественном различии понятия «естественное право» и «по-
зитивное право» находятся в едином правовом пространстве, которое характеризуется единой сущностью.
Во-вторых, диалектический подход к раскрытию взаимосвязи понятий «естественное право» и «позитивное право», составляющих единое правовое пространство, показывает, что в реальной общественной жизни естественное и позитивное право представляют собой не просто противоположные, независимые друг от друга правовые категории, это элементы правового пространства, содержащие имманентное противоречие в отношении сущности правовой свободы. Естественное право как система фундаментальных ценностей человека стремится к наиболее полной реализации своих возможностей и ресурсов. Позитивное право ограничивает это развитие, преследуя цель реального осуществления той меры свободы, которая гарантируется принудительной силой государства, его законодательной базой.
В-третьих, как показывает научный опыт, правовая свобода имеет два источника — формальный (позитивное право, нормы права) и содержательный (естественное право). Правовое регулирование заключается в трансформировании, т. е. возведении естественного права в закон. Процесс трансформации — это превращение естественного права в юридическую науку. И наоборот, наполнение юридической формы закона естественно-правовыми ценностями раскрывается с помощью метода детерминизма. Важно отметить, что в данном случае используется не каузальное, т. е. случайное, а причинно-следственное взаимодействие. Такой подход позволяет вскрыть каждую из составляющих (естественное право и позитивное право) как единство внутренне связанных и взаимообусловленных сторон права. Каждая из них содержит в себе свою противоположность: естественное право — в качестве формы своего осуществления позитивное право, а последнее — совокупность объективных свойств и социальных потребностей как свою базовую составляющую. Однако это определение не исключает асимметричности взаимодействующих сторон права, т. е. относительной первоначальности естественно-правовых начал. В силу своей природы естественное право первично и имеет определяющий характер по отношению к позитивному праву. Естественное право выпол-
няет функцию «руководящего начала», ибо с его помощью производится оценка юридических норм, определяются их ценности и соответствие праву как мере свободы, социальному назначению законодательства. При этом критерием оценки выступает не внешний и случайный фактор, а глубинная естественная основа, социально-правовые притязания.
Таким образом, естественное и позитивное право представляют собой не внешние по отношению друг к другу явления, они соотносятся как необходимые и важные условия существования и развития правовой материи. По сути, правовая свобода как реально существующая субстанция представляет собой единство противоположностей: естественно-правовых и позитивно-правовых начал.
Иными словами, правовые свойства закона, его значение и место в социальной жизни определяют, насколько он адекватен самой жизни, ее социальным, природным, общественно-историческим, экономическим, национальным, психологическим и тому подобным факторам и процессам. Юридический закон выступает в роли
правового, «подлинного закона» только тогда, «когда в его лице бессознательный естественный закон свободы становится сознательным государственным законом» [8, с. 122]. Отсюда следует, что, для того чтобы акт государственной воли превратился в правовой акт, законодатель должен четко осознавать естественно-правовую сферу реальной действительности. Это невозможно без всестороннего учета основополагающего «источника» права — личности, ее потребностей и интересов. В силу этого действительный закон может быть только актом, опосредованным естественным законом свободы.
Правовая ситуация сегодняшней России явно не отвечает требованиям естественно-правовых ценностей и не обеспечена системой законодательства, т. е. требованиями позитивного права, что приводит к социальной напряженности и неустойчивости в обществе. Поэтому реальное обеспечение естественных, прирожденных, фундаментальных прав человека внутригосударственными и международными механизмами — это важнейшая, но пока, увы, недостижимая научная идея.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Маркс, К. Сочинения [Текст]. В 50 т. Т. 20 / К. Маркс, Ф. Энгельс. - 2-е изд. - Л., 1975.
2. Нерсесянц, В.С. Философия права [Текст] / В.С. Нерсесянц. - М., 2007.
3. Черненко, А.К. Философия права [Текст] / А.К. Черненко. — Новосибирск, 2007.
4. Чичерин, Б. Философия права [Текст] / Б. Чичерин. - М., 1900.
5. Ленин, В.И. Полное собрание сочинений [Текст]. В 55 т. Т 33 / В.И. Ленин. - 5-е изд. - М., 1974.
6. Лурье, С.Я. Демокрит [Текст] / С.Я. Лурье. — Л., 1970.
7. Петрова, Л.В. О естественном и позитивном праве: критические заметки по поводу учебника С.С. Алексеева [Текст] / Л.В. Петрова // Государство и право. - 2005. - № 2.
8. Маркс, К. Сочинения [Текст]. В 50 т. Т. 1 / К. Маркс, Ф. Энгельс. - 2-е изд. - М., 1975.
УДК 62:7.05
В.С. Крохалев
НЕКОММЕРЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ РОССИЙСКОГО ДИЗАЙНА
Двадцать лет российский рынок дизайн-услуг существует в условиях смешанной или гибридной экономической системы, сочетающей в себе как государственную, так и частную собственность, дающей большие возможности
кооперации с зарубежными компаниями. В чем же причина того, что он остается изолированным, слабо интегрированным в мировой коммерческий дизайн. В ведущих промышленных странах Европы ХХ-ХХ1 веков - Англии, Гер-
