CC BY
133
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2014. № 4
Е.И. Волгин
(кандидат полит. наук, доцент кафедры истории общественных движений и политических партий исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)*
ПРОБЛЕМА ДЕПАРТИЗАЦИИ В РОССИИ
В НАЧАЛЕ 1990-х гг.
В статье анализируется проводившаяся в 1990—1993 гг. департизация, которая началась как политический и правовой процесс, направленный на постепенное высвобождение государственных институтов и должностных лиц РСФСР из-под власти и влияния КПСС. Департизация стала неотъемлемой частью общей стратегии нового российского руководства по обеспечению государственного суверенитета Российской Федерации.
Ключевые слова: департизация, политические партии в России в 1990-е гг., прекращение деятельности КПСС, первый Президент РФ, Съезд народных депутатов, М.С. Горбачёв, Б.Н. Ельцин.
The article analyses the departization process which took place in Russian Federation in the early nineties. It had begun as a political and legal process, directed at the gradual release of the RSFSR authorities from the CPSU domination. Departization was an integral part of the struggle for the state sovereignty of Russian Federation.
Key words: departization, Russian political parties of the 1990th, injunction of the CPSU, the first President of RF, Congress of People's Deputies, M.S. Gorbachev, B.N. Yeltsin.
* * *
Важным направлением российской политики в начале 1990-х гг. стала так называемая департизация. Этим термином можно условно обозначить политико-правовой процесс, направленный на постепенное высвобождение государственных институтов и должностных лиц РСФСР из-под власти и влияния Коммунистической партии1. В этой связи можно выделить два основных параметра российской департизации. Если вставал вопрос о необходимости удаления партийных ячеек из государственных органов, в этом случае можно говорить об институциональной департизации. Однако зачастую звучали требования о введении запрета на пребывание в общественно-политических объединениях (прежде всего в КПСС) либо замещение там руководящих постов для лиц, одновременно состоящих на государственной службе. Такой подход подразумевал должностную (кадровую) департизацию. Обе вышеназванные
* Волгин Евгений Игоревич, тел.: (495) 926-792-87-87; e-mail: [email protected]
1 Более точно охарактеризовал этот процесс Б.Н. Ельцин, говоривший о необходимости «декоммунизации» России (Россия. 1991. № 37. С. 4).
стратегии тесно переплетались друг с другом и были объединены общей логикой борьбы за российский суверенитет. При этом интенсивность, глубина и особенности данной кампании на каждом из названных направлений определялись рядом факторов: степенью «партизации» той или иной государственной сферы, наличием у РСФСР собственных институтов, легче «поддающихся» департи-зации, и т.д.
Впервые о необходимости департизации заговорили активисты Межрегиональной депутатской группы (МДГ) — оппозиционной фракции, сложившейся на I Съезде народных депутатов СССР (СНД). В первоначальном понимании «межрегионалов» это понятие означало углубление политической реформы, ограничение власти КПСС, отмену ст. 6 Конституции СССР. Как известно, «пресловутая шестая статья» (как называл ее А.А. Собчак) была пересмотрена в марте 1990 г. на III внеочередном Съезде народных депутатов СССР. Решения того Съезда заложили правовые основы для осуществления реальной департизации: неудивительно, что именно на этом форуме участники МДГ, почувствовав ослабление императивного статуса КПСС, поставили вопрос о департизации государственных учреждений и силовых структур2.
Однако союзный парламент, где расстановка сил складывалась явно не в пользу «демократов», так и не стал орудием департизации во всесоюзном масштабе. С 1990 г. «антипартийные» начинания инициировались представительными органами власти отдельных союзных республик, которые стремительно превращались в альтернативные центры принятия важных политических решений. Говоря о ситуации в России, отметим, что здесь (в отличие от «ве-стернизированной», но все-таки «периферийной» Прибалтики, шедшей в авангарде департизации) новому республиканскому руководству пришлось столкнуться с «главными силами» своего политического противника3. В РСФСР проживало порядка 55% всех коммунистов СССР и находилось 46% наиболее крупных комитетов КПСС. На предприятиях и в организациях республики действовало около 200 тыс. первичных организаций КПСС, а число освобожденных партработников составляло 40 тыс. человек.
Для высшего руководства КПСС, прочно державшегося за производственный принцип, перспектива департизации казалась неприемлемой. Именно этот принцип строения, несмотря на протесты
2 Тогда с этим предложением выступил Г. Попов. По некоторым сведениям, именно Гавриил Харитонович ввел в политический лексикон понятие «департизация» (III внеочередной Съезд народных депутатов СССР. Стенограф. отчет. Т. I. М., 1990. С. 259; ЛегостаевВ. Как Горбачёв «прорвался во власть». М., 2011. С. 180).
3 Материалы Пленума ЦК КПСС 9 декабря 1989 г М., 1989. С. 29—32, 33, 34—35; Правда. 1991. 24 июля; Аргументы и факты. 1991. № 29.
представителей так называемой Демократической платформы, был вновь закреплен XXVIII съездом КПСС в Уставе партии4. Однако партийные решения оказывали все меньшее влияние на политическую ситуацию, складывавшуюся в России в начале 1990-х гг. Уже I Съезд народных депутатов РСФСР, состоявшийся накануне партийного съезда, актуализировал проблему департизации. Новый российский парламент одобрил два характерных документа: «Декрет
0 власти» и постановление «О механизме народовластия в РСФСР». «Декрет о власти»5 (сообразно своему названию) благодаря давлению радикалов, требовал «незамедлительно и со всей решительностью» пресекать всякое «противоправное вмешательство» партий в деятельность органов государственной власти и предприятий. Декрет также не допускал совмещения партийно-государственных постов, партийного руководства силовыми ведомствами, финансирования партийных структур из госбюджета6.
«Декрет о власти» так и не стал полноценным законом7. Однако другой документ — постановление «О механизме народовластия в РСФСР» от 20 июня 1990 г., также запрещавшее совмещение партийно-государственных постов, было принято I Съездом и обрело силу закона8. Как справедливо отмечал в связи с этим известный советский правовед Б.М. Лазарев, «Острие запрета было направлено... против партийных (КПСС) работников, занявших руководящие должности в некоторых Советах и исполкомах (их было около
1 тыс.).»9. Постановление «О механизме народовластия.» вызвало негодование среди партийно-советской администрации, вынудив «главного совместителя» — М.С. Горбачёва обратиться в Комитет Конституционного надзора СССР (ККН СССР). 25 октября 1990 г. ККН СССР вынес свой вердикт, в котором признал запрет на совмещение партийно-советских постов, введенный российским парламентом, незаконным10. Комитет Конституционного надзора
4 Устав КПСС. Утвержден XXVIII съездом КПСС. М., 1990. С. 7—13.
5 Впервые документ «с таким волнующим названием» (как характеризовали его сами депутаты) предложил принять на I Съезде народных депутатов СССР А.Д. Сахаров (I Съезд народных депутатов СССР. Стенограф. отчет. Т. III. М., 1989. С. 326).
6 I Съезд народных депутатов РСФСР. Стенограф. отчет. Т. V. М., 1992. С. 433.
7 Одобренный в первом чтении «Декрет о власти» был отправлен депутатами на доработку.
8 I Съезд народных депутатов РСФСР. Стенограф. отчет. Т. V. С. 432—433. Совмещение постов председателя Совета и первого секретаря соответствующего комитета КПСС было частью политической реформы, инициированной М.С. Горбачёвым. Первоначально это новшество не вызвало особого энтузиазма у партийной элиты. Тем не менее задумка во многом удалась. «.Без особого труда первые секретари... повсеместно сели в два кресла», — негодовала впоследствии российская пресса (Российская газета. 1991. 21 марта).
9 Государство и право. 1992. № 5. С. 29.
10 Ведомости СССР. 1990. № 47. Ст. 1002.
указывал, что российский парламент своим постановлением вводил для претендента на руководящий государственный пост дискриминационные ограничения, связанные с его политическими воззрениями. Однако, на наш взгляд, подобный вывод ККН не был политически беспристрастным. Ибо республика, отстаивая провозглашенный ею суверенитет, действительно создавала определенные ограничения, но не партийно-политического (на что указывал ККН), а партийно-должностного характера. Это делалось для того, чтобы оградить формирующуюся российскую государственность от влияния функционеров КПСС, одновременно замещавших советские посты и априори связанных с решениями партийных инстанций11.
Казалось, что первая попытка должностной департизации, предпринятая российскими парламентариями, была успешно отбита партийно-союзным Центром. Это вызвало раздражение у отдельных представителей новой республиканской элиты12, и заключение ККН СССР, как пишет Лазарев, было фактически проигнорировано российской стороной13. Сложилась неопределенная ситуация, когда российский парламент не отменял запрет на совмещение партийно-государственных должностей, а партийные секретари, одновременно замещавшие советские посты, не спешили уходить «с партийной работы»14.
Как показали дальнейшие события, российская сторона не собиралась отступать. 30 января 1991 г. Верховный Совет РСФСР принял документ, разъяснявший порядок исполнения постановления «О механизме народовластия...»15. Новый акт объявлял незаконным решения местных Советов об избрании их председателями долж-
11 Не все члены ККН СССР единогласно поддержали тогдашнее решение. Двое (из 21-го чел. — А. Быков и С. Босхолов) высказали особое мнение, где указали на то, что по точному смыслу постановления «О механизме народовластия.» речь шла не об ограничении прав, а о создании определенных юридических условий, добровольное соблюдение которых открывает доступ к замещению руководящих государственных постов.
12 Так, Р.И. Хасбулатов выразил решительный протест «конституционному комитету», который, отстаивая интересы партократии, неправомерно вмешивался в дела суверенной России. Первый вице-спикер российского парламента заявил, что у республики есть свои юристы, «которые лучше, чем руководство Комитета., знают что законно, а что нет» (Россия. 1990. 14 ноября).
13 Государство и право. 1992. № 5. С. 30.
14 В январе 1991 г. Сергей Шахрай, возглавлявший комитет Верховного Совета РСФСР по законодательству, сетовал на то, что только в одной России 22 секретаря обкомов КПСС одновременно возглавляют соответствующие Советы. К середине 1991 г., согласно информации российской прессы, руководители 18-ти регионов РСФСР продолжали совмещать партийно-советские должности (Московские новости. 1991. 13 января; Российская газета. 1991. 23 июня).
15 Постановление Верховного Совета РСФСР «О порядке исполнения Постановления Съезда народных депутатов РСФСР от 20 июня 1990 г. "О механизме народовластия в РСФСР"» // Ведомости РСФСР. 1991. № 6. Ст. 98.
ностных лиц, одновременно замещавших посты в органах политических партий. Подобные кадровые решения подлежали отмене вышестоящими Советами до 15 марта 1991 г. Этот правовой ход выглядел по меньшей мере странно, так как было непонятно, как «вышестоящие Советы», зачастую возглавляемые представителями все той же «партократии», инициируют кампанию по смещению своих партийных товарищей, председательствовавших в низовых звеньях советской системы (очевидно, ставка делалась на «демократические силы» в Советах). В марте 1991 г., когда стало ясно, что департизация Советов явно не получается, Президиум ВС РСФС попытался подключить к этому делу органы прокуратуры16. Однако, как показала практика, и этот ход не дал ожидаемых ре-зультатов17. Таким образом, первые попытки департизации показали, что данная задача требует более основательных мер, нежели отдельные политические декларации.
Однако нараставшая борьба за российский суверенитет подчас диктовала необходимость принятия сильнъх политических решений, которые основывались не на устаревших правовых положениях, а на авторитете новых лидеров. Именно таким в начале 1990-х гг. являлся Борис Ельцин, личным примером воодушевивший россиян на департизацию18. Приближавшиеся выборы первого Президента России заставляли Ельцина актуализировать данную проблему, сделать ее неотъемлемой частью собственной предвыборной стратегии. Выступая на III Съезде народных депутатов РСФСР (весна 1991 г.), Ельцин говорил о необходимости «реальной департизации» силовых и гражданских ведомств, о введении запрета на совмещение партийно-государственных постов, «в том числе и для Президента страны»19. После таких заявлений уже никто не сомневался, что первый Президент России будет беспартийным.
16 Постановление Президиума Верховного Совета РСФСР от 13 марта 1990 г. «О дополнении Постановления Президиума Верховного Совета РСФСР "О порядке исполнения Постановления Съезда народных депутатов РСФСР от 20 июня 1990 г. "О механизме народовластия в РСФСР"» // Ведомости РСФСР. 1990. № 12. Ст. 390.
17 Генпрокурор РСФСР В. Степанков отвергал перспективу уголовного преследования должностных лиц, совмещавших партийно-советские посты. Да и сами прокуроры, многие из которых состояли в КПСС, по сообщениям российской прессы, игнорировали запросы депутатов «о повсеместном... совмещении должностей первыми лицами преступной коммунистической организации». Но случалась обратная ситуация, когда руководители партийных структур «попросту отмахивались» от предписаний прокуроров, требовавших избрать какое-нибудь одно поприще (Российская газета. 1991. 19 марта, 6 сентября; Юридическая газета. 1992. № 21—22).
18 На XXVIII съезде КПСС Б.Н. Ельцин (в связи с избранием Председателем Верховного Совета РСФСР) заявил о своем выходе из компартии (XXVIII съезд КПСС. Стенограф. отчет. Т. II. М., 1991. С. 500—501).
19 III (внеочередной) Съезд народных депутатов РСФСР. Стенограф. отчет. Т. I. М., 1992. С. 126.
Действительно, обновленное российское законодательство (в отличие от союзного) декларировало внепартийный статус главы исполнительной власти. Однако члены фракции «Коммунисты России» во время обсуждения соответствующих законопроектов посчитали неправомерным «насильственно» лишать будущего Президента РСФСР партбилета. Ибо, как указывали депутаты-коммунисты, тем самым создавались неконституционные льготы именно для беспартийных кандидатов, в то время как для партийного претендента вводился своеобразный «запрет на профессию»20. После бурных дискуссий было принято компромиссное решение: будущий президент на время исполнения своих полномочий обязан приостановить членство в политических партиях (аналогичное требование касалось вице-президента21). Вместе с тем сама борьба за непартийный статус первого Президента России, учитывая невероятную популярность фактически безальтернативного Ельцина, имела скорее эмоционально-политическое, нежели практическое значение22.
Стратегической задачей нового российского руководства, все более обособлявшегося от союзного Центра, становилась деком-мунизация силовых структур, способных создать «определенные помехи» на пути окончательной республиканской суверенизации. Объективно вплоть до августа 91-го эта стратегия (учитывая тот факт, что силовые структуры и правоохранительные органы всегда находились под особым контролем партийно-политического руководства) казалась мало осуществимой. Кроме того, РСФСР не обладала ни собственной армией, ни органами госбезопасности (до мая 1991 г.), поэтому российские депутаты могли лишь законодательно лоббировать департизацию силовых ведомств в республиканских или союзных представительных органах23. На союзном
20 III сессия Верховного Совета РСФСР. Совместное заседание Совета Республики и Совета Национальностей. Бюллетень № 23. 24 апреля 1991. С. 172—178, 273—275; IV Съезд народных депутатов РСФСР. Стенограф. отчет. Т. I. М., 1991. С. 70, 109; Т. II. С. 55, 57—58.
21 Сборник законодательных актов, принятых III сессией Верховного Совета РСФСР (19 апреля — 17 мая 1991 г.). М., 1991. С. 5, 7.
22 Об этом свидетельствовал более чем троекратный отрыв беспартийного Ельцина от партийного кандидата Н.И. Рыжкова, занявшего на выборах президента России второе место.
23 С другой стороны, по мере развития «перестроечных процессов» позиции компартии в Вооруженных Силах становились все более шаткими. В 1990 г. около 35 тыс. военнослужащих покинули ряды КПСС; еще 12 тыс. военных вышли из партии за первое полугодие 1991 г. Тем не менее на исходе «перестройки» в армии насчитывался 1 млн. 300 тыс. коммунистов, на которых приходилось около 6 тыс. освобожденных политработников, сосредоточенных в 37 тыс. парткомах. Настроения в самом офицерском корпусе относительно перспективы департизации разделились (Независимая газета. 1991. 30 июня; Верховный Совет СССР. IV сессия. Бюллетень заседания Совета Союза и Совета Национальностей. М., 1990. № 17. С. 37; III (внеочередной) Съезд народных депутатов СССР. Стенограф. отчет. Т. I.
уровне проблема департизации Вооруженных Сил поднималась во время обсуждения закона СССР «Об общественных объединениях». Несмотря на усилия «межрегионалов», положение, запрещавшее создание и деятельность партийных ячеек в армии, КГБ и правоохранительных органах, было отклонено Верховным Советом СССР24. Поборникам департизации удалось лишь внести в закон поправку, обязывавшую военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов в своей служебной деятельности руководствоваться требованиями законов и не быть связанными с партийными реше-ниями25. В остальном же, по словам тогдашнего главы Всеармейского парткома КПСС М.С. Суркова, департизация в армии может начаться лишь в том случае, «если будет закон Президента СССР», но пока Верховный Главнокомандующий является членом партии — «мы проводим политику правящей партии»26.
Горбачёв же явно не спешил с департизацией Вооруженных Сил, стараясь, как обычно, обойтись паллиативами. 3 сентября 1990 г. генсек-президент издал указ27, предусматривавший реформирование политических органов в армии, войсках КГБ, «имея в виду преобразование их в соответствующие военно-политические органы проведения государственной политики в области обороны и безопасности СССР..». Фактически парткомы были выведены из состава политорганов, как бы обретая самостоятельность. Комитет конституционного надзора СССР, в свою очередь, в апреле 1991 г. признал необходимым устранить из воинских уставов устаревшее положение, обязывавшее командиров «проводить в жизнь политику КПСС и разрешать вопросы, связанные с воинской службой, совместно с партийными органами»28. На этом департизация Советской Армии, как тогда казалось, закончилась. Правда, «демократическая» печать иногда сообщала об отдельных попытках «инициативной департизации» силовых структур, которые обычно пресекались командованием29.
С. 261; Верховный Совет СССР. IV сессия. Бюллетень заседания Совета Союза и Совета Национальностей. № 21. C. 17, 27).
24 Верховный Совет СССР. IV сессия. Бюллетень заседания Совета Союза и Совета Национальностей. № 21. С. 66.
25 Аналогичная норма содержалась в союзном законе СССР от 16 мая 1991 г. «Об органах государственной безопасности в СССР» (Ведомости СССР. 1991. № 22. Ст. 630).
26 Независимая газета. 1991. 10 августа.
27 Указ Президента СССР от 3 сентября 1990 г. «О реформировании политических органов Вооруженных Сил СССР, войск Комитета государственной безопасности СССР, внутренних войск МВД СССР и железнодорожных войск» // Ведомости СССР. 1990. № 37. Ст. 711.
28 Ведомости СССР. 1991. № 17. Ст. 498.
29 Аргументы и факты. 1991. № 2; Россия. 1991. 16—22 октября.
Не лучшим образом обстояло дело с декоммунизацией правоохранительных органов, где, по словам депутатов, уже «пошло страшнейшее размежевание по партийному признаку»30. При этом сама правовая реформа, инициированная XIX Всесоюзной конференцией КПСС, предусматривала независимость судебной власти31. В подобном ключе был выдержан закон от 4 августа 1989 г. «О статусе судей в СССР»32. При этом вопрос о партийности служителей Фемиды в законе не поднимался. Аналогичным образом «замалчивался» вопрос о членстве в партии участников Комитета конституционного надзора СССР33. Наконец, закон «Об общественных объединениях» содержал «типовое» положение, согласно которому работники юстиции в своей служебной деятельности должны руководствоваться правовыми нормами и не быть связанными партийными решениями. Однако все эти положения, учитывая продолжавшуюся «партийно-политическую» инерцию, не всегда работали. Ибо те же судьи оставались в номенклатуре комитетов КПСС, первые секретари которых, как свидетельствовали материалы российских СМИ, по-прежнему вторгались в их работу (в этой связи Коллегия Минюста России требовала прекратить вмешательство парткомов в деятельность судов34). Что касается примеров «инициативной департизации» судебных органов РСФСР, то они (за исключением, разве что, столицы) вплоть до августа 91-го были нечастыми35.
Между тем Россия обзаводилась собственными судебными институциями — свободными от «партийной привязанности». Речь идет о Конституционном Суде РСФСР. Учрежденный в разгар «войны законов» как дополнительный инструмент давления на союзный Центр, Конституционный Суд априори не мог быть связан с КПСС. И несмотря на сопротивление членов фракции «Коммунисты России», закон «О Конституционном Суде РСФСР»36, утвержденный V Съездом народных депутатов 12 июня 1991 г., за-
30 Верховный Совет СССР. IV сессия. Бюллетень заседания Совета Союза и Совета Национальностей № 21. М., 1990. С. 16.
31 Резолюции XIX Всесоюзной конференции КПСС. М., 1988. С. 45.
32 Ведомости СССР. 1989. № 9. Ст. 223.
33 Закон СССР от 23 декабря 1989 г. «О Конституционном надзоре в СССР» // Бюллетень Верховного Суда СССР. 1990. № 2. С. 38—44. При этом члены ККН СССР изначально решили не создавать у себя первичную ячейку КПСС.
34 Советская юстиция. 1991. № 4. С. 2; Российская газета. 1990. 8 декабря.
35 Российская газета. 1990. 8 декабря; Советская юстиция. 1990. № 16. С. 4.
36 Ведомости РСФСР. 1991. № 30. Ст. 1017; Россия. 1993. № 52. 22—28 декабря. Между тем 12 судей КС РФ (из 13-ти избранных на V СНД РСФСР 30 октября 1991 г.) ранее состояли в КПСС. Как писал по этому поводу известный правовед Ф. Рудинский, «.В то время практически невозможно было найти 15 опытных... юристов с беспартийным прошлым» (Рудинский Ф. «Дело КПСС» в Конституционном Суде. М., 1999. С. 148).
прещал судьям КС состоять в политических партиях. Аналогичное требование содержалось в законе от 4 июля 1991 г. «Об арбитражном суде РСФСР»37.
Бурная дискуссия развернулась вокруг департизации МВД и прокуратуры. Пока на страницах партийно-советской печати кипели ожесточенные споры, российская сторона предпринимала решительные шаги. Например, первая сессия Моссовета предложила работникам этих органов (до принятия специального закона) воздержаться от вступления в партии либо приостановить свое членство в общественно-политических организациях38. Уже в мае 1991 г., судя по информации ЦК КПСС, Прокуратура РСФСР поставила вопрос о своей окончательной департизации39. В регионах наблюдались отдельные случаи, когда работники прокуратуры приостанавливали свое членство в КПСС по причине возросшего давления «по партийной линии»40.
Единственным звеном правоохранительной системы РСФСР, где до августа 1991 г. удалось законодательно запретить деятельность партийных ячеек, стала российская милиция. Хотя и здесь первоначально ситуация развивалась по знакомому сценарию. Так, например, когда проблема департизации МВД обсуждалась на союзном уровне, «межрегионалам», как обычно, не удалось включить в закон «Об общественных объединениях» соответствующее положение41. Другой закон СССР — «О советской милиции» от 6 марта 1991 г. — лишь указывал на то, что кадровые решения в соответствующем ведомстве не должны увязываться с участием или неучастием работника милиции в деятельности общественных объединений42. Однако российские депутаты пошли гораздо дальше союзных парламентариев. Во время обсуждения на сессии ВС РСФСР соответствующего закона43, несмотря на сопротивление коммунистов, сторонникам департизации удалось отстоять положение, запрещавшее создание и деятельность партийных ячеек в милиции (при этом попытки вообще запретить милиционерам состоять в политических партиях не увенчались успехом)44.
37 Ведомости РСФСР. 1991. № 30. Ст. 1013.
38 Социалистическая законность. 1990. № 10. С. 49—50.
39 Российский государственный архив новейшей истории (далее — РГАНИ). Ф. 89. Оп. 11. Д. 91. Л. 2.
40 Российская газета. 1991. 7 июня.
41 Верховный Совет СССР. IV сессия. Бюллетень заседания Совета Союза и Совета Национальностей № 21. С. 17, 32.
42 Ведомости СССР. 1991. № 12. Ст. 319.
43 Сборник законодательных актов, принятых третьей сессией Верховного Совета РСФСР 19 апреля — 17 мая 1991 г. М., 1991 г. С. 224.
44 Однако Закон РСФСР «О милиции», принятый в апреле 1991 г., вряд ли можно было назвать работающим. Об этом свидетельствовала информация ЦК
Не менее важной задачей российской власти, готовящейся к радикальной экономической реформе, основу которой должна была составить приватизация, являлось скорейшее удаление коммунистических парткомов с госпредприятий. При этом перспективы департизации «на производстве» выглядели наиболее реальными, так как именно здесь эта политика имела заинтересованных сторонников. Хозяйственная номенклатура, увлеченная перспективой скорейшего разгосударствления собственности, энергично лоббировала департизацию среди трудовых коллективов, обещая последним участие в предстоящем процессе «на равных». Поэтому, судя по информации российской прессы, удаление парткомов с предприятий началось едва ли не с первых месяцев 1990 г.45 Уже к середине 1991 г. число цеховых парторганизаций в промышленности уменьшилось на 40 тыс., а партийных групп — на 136 тыс.46
Принимая во внимание вышесказанное, отметим, что указ Б.Н. Ельцина от 20 июня 1991 г. № 14 «О прекращении деятельности организационных структур политических партий и массовых общественных движений в государственных органах, учреждениях и организациях РСФСР»47 объективно вписывался в начавшийся процесс производственной департизации. Один из пунктов этого документа запрещал создание и деятельность партийных структур в органах государственной власти и управления, на предприятиях и в организациях РСФСР. Причем этот запрет распространялся на государственные учреждения, организации и предприятия, расположенные на территории России, «независимо от их подчиненности». Указ «о департизации» не стал неожиданностью для ЦК
КПСС, появившаяся уже после того, как Б.Н. Ельцин подписал свой знаменитый указ «о департизации». Согласно записке ЦК, в органах МВД России в течение первого месяца после появления этого указа из 5,5 тыс. «первичек» КПСС в результате «жесточайшего прессинга» распалось 750. Дело, разумеется, не в стойкости «милицейских парткомов», а в том, что, согласно российскому законодательству, партийных ячеек в органах МВД в тот период уже не должно было быть // РГАНИ. Ф. 89. Оп. 23. Д. 18. Л. 5.
45 В авангарде российской «производственной департизации» находились наиболее крупные промышленные предприятия: Благовещенский судостроительный завод, Уралмаш, Нижнетагильский металлургический комбинат, Богословский алюминиевый завод. Активно поддерживали департизацию стачкомы Кемеровской области. «Из партии выходили цехами», — писали в те дни российские СМИ (Российская газета. 1991. 27 апреля, 7 июня, 8 июля; Правда. 1991. 29 апреля).
46 РГАНИ. Ф. 89. Оп. 12. Д. 27. Л. 20. Вопрос о пребывании парткомов на предприятиях решался, как правило, посредством «рабочих референдумов», предусмотренных Законом РСФСР от 25 декабря 1990 г. «О предприятиях и предпринимательской деятельности». Согласно этому нормативно-правовому акту, трудовой коллектив мог самостоятельно определять «формы и условия» наличия на предприятии (независимо от его организационно-правовой формы) структур политических партий (Ведомости РСФСР. 1990. № 30. Ст. 418).
47 Ведомости РСФСР. 1991. № 31. Ст. 1035.
КПСС48, да и сам Борис Николаевич не скрывал своих намере-ний49. Дата подписания указа (20 июля 1991 г.) также неслучайна. 3 июля 1991 г. Верховный Совет РСФСР одобрил закон «О приватизации государственных и муниципальных предприятий РСФСР»50, предполагавший демонтаж народно-хозяйственного комплекса, где уцелевшие производственные ячейки КПСС смотрелись бы «не вполне уместно»51.
Как и ожидалось, указ «о департизации» вызвал крайне негативную реакцию руководящих органов КПСС. В ответных заявлениях Политбюро ЦК КПСС и ЦК КП РСФСР говорилось, что действия российского Президента попирают нормы международного права, противоречат Конституции СССР, а также Закону СССР «Об общественных объединениях», не запрещавшему присутствие парткомов «на производстве». На этом основании руководство компартии требовало от генсека-президента объявить указ Ельцина незаконным52. Осудили акт Ельцина представители лево-патриотических фракций российского парламента («Коммунисты России», «Аграрный союз», «Отчизна», «Россия»)53.
48 Незадолго до появления указа аналитические службы ЦК предупреждали: «.Будет департизация государственных структур в России...» (РГАНИ. Ф. 89. Оп. 22. Д. 81. Л. 14).
49 Выступая на митинге в Новокузнецке 1 мая 1991 г. в рамках своей президентской кампании, Ельцин в случае победы на выборах пообещал издать указ о выведении парткомов за пределы предприятий и госучреждений. Позже он повторил эту мысль на встрече с избирателями в Новосибирске. Тогда же Борис Николаевич «чуть было не подписал постановление на ту же тему», предложенное фракцией беспартийных депутатов российского парламента. Документ выглядел «более радикальным, чем нынешний указ», т.к. предусматривал департизацию армии и КГБ. Однако его подписание было отложено «по политическим соображениям» (Российские вести. 1991. 3 августа; Московские новости. 1991. 28 июля).
50 Ведомости РСФСР.1991. № 27. Ст. 927.
51 Как писала в связи с этим российская пресса, «.Трудно себе представить., что многие из ...негосударственных предприятий. пожелают оставить у себя или же тем паче создать какой-либо партком...» (Независимая газета. 1991. 23 июля).
52 Правда. 1991. 24 июля, 25 июля; Советская Россия. 1991. 25 июля.
53 Несмотря на то что указ Ельцина был проигнорирован «главным» союзным СМИ — телевидением (программа «Время» даже не упомянула о нем), документ вызвал ликование российской и негодование партийной прессы. По-коммунистически боевито выглядели передовицы «Правды» и «Советской России»: «На последнем рубеже», «"Нет" произволу», «Ситуация требует стойкости и выдержки», «К правовому государству через запреты?», «Удивлены и возмущены», «Партком работает за проходной», «Началась охота на ведьм». Ироничным диссонансом (но при этом не менее решительно) смотрелись заголовки «демократических» СМИ: «Антипартийная конвенция», «Партию лишили окопов. Откуда пойдут коммунисты в атаку?», «КП РСФСР: отступают с боями», «Уже не "наш рулевой"», «О бедном парткоме замолвите слово...», «Пока выжидают, сдаваться не намерены», «Интриги — за проходную», «Выполнят неукоснительно», «Партии оппозиции — в помощь департизации» и т.п.
Теперь взоры широкой общественности были обращены к М.С. Горбачеву. Но если еще совсем недавно тот отменял антикоммунистические акты, принятые некоторыми полунезависимыми республиками, то теперь явно не спешил аннулировать указ Ельцина. Выступая на Пленуме ЦК, Горбачёв «лишь пожурил» российского лидера за то, что подписанный им акт нарушает наметившееся согласие в обществе, вносит элементы напряженности. Одновременно генсек посоветовал коммунистам не впадать в панику и заверил их в том, что работа с трудовыми коллективами все равно продолжится. Однако эти заверения явно не успокоили участников того пленума, отмечавших «удивительную индифферентность» Горбачёва на звучавшие почти во всех выступлениях протесты. «...Наш Генсек опять отмолчался»54, — заметил секретарь одного из производственных парткомов55. В итоге 26 июля Пленум ЦК, осудив указ Ельцина как антидемократичный, обратился в ККН СССР «с настоятельным предложением» безотлагательно дать правовую оценку известному документу56.
Более решительно выглядело постановление ЦК КП РСФСР от 6 августа 1991 г.57 Этот документ содержал перечень контрмер, способных, как тогда казалось, затормозить департизацию. Так, до принятия ККН СССР решения по данному вопросу производственным парткомам рекомендовалось продолжать свою деятельность в строгом соответствии с союзным и российским законодательством и Уставом КПСС. Одновременно ЦК российской компартии обратился к администрации предприятий с просьбой временно воздержаться от удаления парткомов. В случае оказания «административного давления» и «принятия репрессивных мер» ЦК КП РСФСР рекомендовал производственным ячейкам компартии обращаться «с протестами и за защитой» в высшие органы государственной власти СССР и России, судебные и правоохранительные инстанции. Однако понимая, что заводская администрация вполне может воспринять указ «о департизации» как руководство к действию, ЦК КП РСФСР «на всякий случай» советовал коммуни-
54 Советская Россия. 1991. 26 июля.
55 Столь нейтральная позиция Горбачёва вполне объяснима. Указ «о департи-зации» появился как раз в тот момент, когда в ходе так называемого «новоогарев-ского процесса» между Горбачёвым и Ельциным наметился хрупкий консенсус, нарушать который глава союзного государства явно не хотел.
56 Правда. 1991. 24, 25, 27 июля; Независимая газета. 1991. 25 июля; Советска Россия. 1991. 26 июля. Учитывая этот запрос, председатель Верховного Совета СССР А.И. Лукьянов поручил ККН СССР подготовить соответствующее заключение.
57 «О неотложных вопросах работы партийных организаций Компартии РСФСР в связи с Указом Президента РСФСР от 20 июля 1991 г.» // Советская Россия. 1991. 8 августа.
стам использовать формы и методы работы в трудовых коллективах «в соответствии со складывающейся обстановкой»58.
В тогдашней ситуации крайне важной казалась позиция главного виновника всей «политической сумятицы» — Б.Н. Ельцина, который оставался непреклонным. «.Указ не только не будет отменяться, но и изменяться», — категорично заявил Президент России. Апеллируя к итогам президентских выборов, Ельцин назвал акт от 20 июня 1991 г. реализацией воли народа к обновлению республики и подчеркнул, что указ ограничивает не права и свободы граждан, а привилегированное положение партократии59. Чуть позже было опубликовано официальное разъяснение указа60, где лишь уточнялась «география» его действия (государственные органы и предприятия РСФСР).
В условиях нараставшего конфликта несколько разрядить обстановку могло решение Комитета конституционного надзора. Сравнительно недавно ККН СССР сумел нивелировать запрет на совмещение партийно-советских постов, введенный I СНД РСФСР. Очевидно, что и теперь многие функционеры КПСС надеялись на «правовое содействие» С.С. Алексеева. Однако, как ни странно, глава ККН СССР имел в российских СМИ неплохую репутацию61. Что же касается членов ККН, то они, отказавшись комментировать действия Ельцина до вынесения соответствующего решения, попросили российского Президента приостановить действие указа. Но этот призыв, по справедливому замечанию российской печати, носил риторический характер62.
Пока ККН СССР готовился рассмотреть «дело о департиза-ции», ЦК КПСС оперативно организовал на страницах партийной печати собственную юридическую экспертизу указа № 14. Видные советские правоведы выявляли наиболее вопиющие, на их взгляд, юридические дефекты этого нормативно-правового акта (несовместимость с международным правом, ущемление конституционного права граждан на объединение, несоответствие Закону СССР
58 Советская Россия. 1991. 16 августа.
59 Российские вести. 1991. 3 августа; Независимая газета. 1991. 13 августа.
60 Разъяснение предоставила служба Государственного советника РСФСР по правовой политике и Минюст РСФСР (Российская газета. 1991. 1 августа).
61 «"Алексеев очень плохо контролируется", — в кулуарах союзного съезда пришлось однажды услышать такую характеристику, с крайним раздражением сформулированную партийным функционером высокого ранга», — писала о председателе ККН популярная российская газета (Независимая газета. 1991. 30 июля).
62 «.Президент РСФСР не находит правовых оснований для изменения сроков Указа...», — заявила российская сторона на эту просьбу (Юридическая газета. 1991. № 4). ККН СССР так и не успел вынести свой вердикт: после событий 19—21 августа ВС СССР отозвал свой запрос, а производство по этому делу было прекращено.
«Об общественных объединениях»). Правоведы также заостряли внимание на том, что акт российского Президента необоснованно затрагивал основы правового статуса общественных объединений, установление которых относилось к компетенции Союза ССР. Одновременно говорилось о нарушении закона «О Президенте РСФСР», не наделявшего главу исполнительной власти республики правом регламентировать деятельность политических партий. Юристы обращали внимание на то, что в указе отсутствовал механизм его непосредственной реализации; неясным оставался вопрос о санкциях за неисполнение документа63.
Администрация Президента РСФСР не предоставила сколько-нибудь веских юридических доводов, подкреплявших действия Б.Н. Ельцина. В официальном разъяснении указа содержались лишь общие фразы о том, что документ издан в соответствии с Конституциями СССР и России. Говоря же о санкциях, правительство РСФСР пригрозило организациям, вздумавшим уклониться от де-партизации, штрафом в размере 10 тыс. руб.64 Однако советские правоведы, анализируя тогдашнее союзное и российское законодательство, опять же доказывали неправомерность подобной меры. В то же время пресс-секретарь Президента РСФСР Павел Вощанов заявил, что, несмотря на намерение российской стороны реализовать указ в полном объеме уже в текущем году, «в течение этого периода никакие административные меры Президентом или иными госорганами РСФСР предприниматься для его исполнения не бу-дут»65. Подобная разноголосица свидетельствовала лишь об отсутствии у российской власти выверенной стратегии департизации.
Указ Ельцина, несомненно, изобиловал многочисленными юридическими изъянами. Однако, зная тактику Бориса Николаевича и учитывая накал его противостояния с Горбачёвым, «декрет о де-партизации» следует рассматривать как сугубо политический, но вряд ли правовой ход. Удаляя оставшиеся ячейки КПСС из республиканских организаций и предприятий, Ельцин руководствовался в первую очередь поддержкой 45 млн избирателей, отвергнувших, по его словам, «программы кандидатов от партии, доведшей советский народ до нищеты, а страну до позора»66. С другой стороны, критика оппонентов Ельцина не выглядела столь уж деполитизи-рованной. Ибо если руководствоваться не только формально-юридическим подходом, а учитывать специфику переходного периода, указ «о департизации» лишь способствовал естественному демонтажу изжившей себя однопартийной системы. С этой точки
63 Правда. 1991. 25, 26, 27, 30 июля, 5 августа; Советская Россия. 1991. 26 июля.
64 Аргументы и факты. 1991. № 29.
65 Коммерсант. 1991. № 32.
66 Российские вести. 1991. 3 августа; Независимая газета. 1991. 13 августа.
зрения департизация также явилась необходимым условием дальнейшего развития российской многопартийности. Поэтому неудивительно, что альтернативные общественно-политические объединения РСФСР (Движение «ДемРоссия», Демократическая и Республиканская партии и др.) приветствовали указ о департизации, рекомендуя своим немногочисленным и во многом символическим производственным ячейкам, которые имелись главным образом на столичных предприятиях, примкнуть к территориальным комитетам.
Говоря о непосредственной реализации указа, отметим, что, несмотря на крайне негативное отношение к этому документу в руководящих эшелонах КПСС, коммунисты (вплоть до августа 1991 г.) не пытались организовать активное сопротивление готовящейся департизации. Более того, отдельные партийные руководители высокого ранга, реально оценивая ситуацию, осознавали политическую необходимость выполнения указа Президента России. Именно об этом примирительно говорил на встрече с трудящимися первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Борис Гидаспов: «Ну, подумаешь, один указ, другой указ, третий, а потом еще чего-нибудь придумают»67. Лидер российских коммунистов Валентин Купцов, со своей стороны, заявил, что вообще не видит особой трагедии в департизации: «Мне непонятна только такая поспеш-ность»68. «Партийные организации КП РСФСР, дружно осудившие этот документ, так же дружно ему подчинились и начали организованный вывод парткомов с предприятий»69, — не без основания констатировала российская пресса, зорко следившая за ходом исполнения указа.
Действительно, многие парткомы КПСС, повинуясь указанию российского Президента, принимали решения о прекращении своей деятельности на производстве. Такая картина чаще всего наблюдалась на тех предприятиях, где «первички» компартии уже давно перестали играть сколько-нибудь заметную роль в жизни трудовых коллективов и существовали сугубо номинально. В этой ситуации указ Ельцина больше всех устраивал парторгов, которым, по словам гендиректора одного предприятия, «...давно уже надоело выклянчивать взносы»70. Однако бывало так, что «первич-ки» сворачивали работу под давлением заводской администрации, причем наибольшую активность проявляли руководители самых потенциально «рыночных» предприятий, готовившиеся к «народной приватизации»71. Но бывали случаи, когда после ухода с предпри-
67 Российская газета. 1991. 10 августа.
68 Правда. 1991. 8 августа.
69 Коммерсант. 1991. № 32. 12 августа.
70 Российская газета. 1991. 10 августа.
71 «Нам партком не нужен», — безапелляционно заявил от имени всего трудового коллектива директор Уфимского нефтеперерабатывающего завода. Пред-
ятий партийные ячейки «не рассыпались», а пытались трансформироваться в территориально-профессиональные формирования72. Подобное происходило с парткомами КПСС некоторых предприятий Москвы, Ижевска, Ульяновска, Тюмени, Архангельска, Саратова, Ставрополья и т.д. Учитывая эту практику, можно сказать, что удар, который Ельцин нанес КПСС, оказался, безусловно, болезненным, но отнюдь не смертельным.
Лишь неудавшаяся попытка «государственного переворота», предпринятая в августе 91-го ГКЧП, обернулась для КПСС (многие функционеры которой выразили благосклонное отношение к Комитету) окончательным организационно-политическим крахом73. «.Необходимо более решительно проводить в жизнь процесс департизации.»74, — заявил на митинге 22 августа Борис Ельцин. Далее последовали известные «антикоммунистические» указы Президента России75, являвшиеся прямым продолжением политики департизации, точнее — ее логическим завершением. На фоне общего разгрома КПСС российская сторона спешила объявить департизацию в тех сферах, где до «путча» она казалась практически нереальной. В первую очередь это касалось силовых структур. Уже 22 августа, за день до приостановления деятельности КП РСФСР, Ельцин, ранее принявший на себя полномочия Верховного главнокомандующего, издал указ о деполитизации и де-партизации армии, частей МВД и КГБ СССР, дислоцированных на территории России76. Через два дня, 24 августа, Горбачёв, сло-
приятие, по его словам, «идет к новым формам самоуправления, а секретарь втолковывает рабочим: надо. не допустить приватизации, на которой погреют руки теневики» (Московские новости. 1991. 8 августа). Летом 1991 г., когда «рыночные иллюзии» в советском обществе, уставшем от затянувшегося экономического кризиса, были чрезвычайно сильны, подобные прогнозы действительно воспринимались как злые наветы «ненавистной партноменклатуры».
72 Правда. 1991. 16 августа; Советская Россия. 1991. 8 августа, 16 августа; Московские новости. 1991. 4 августа; Российская газета. 1991. 2 августа; Народный депутат. 1993. № 3. С. 42.
73 Подробнее об участии КПСС в «антиконституционном перевороте» см.: Волгин Е.И. КПСС в контексте политического кризиса 19—21 августа 1991 г. // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 2009. № 2. С. 24—36. Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба компартии в случае победы ГКЧП. Тем не менее в ходе пресс-конференции членов ГКЧП на вопрос о том, собирается ли Комитет отменять указ Ельцина «о департизации», Г. Янаев дал крайне уклончивый ответ (Правда. 1991. 20 августа).
74 Россия. 1991. 24—30 августа.
75 Указы Президента РСФСР: от 23 августа 1991 г. «О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР» // Ведомости РСФСР. 1991. № 35. Ст. 1149; от 25 августа 1991 г. «Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР» // Ведомости РСФСР. 1991. № 35. Ст. 1164; от 6 ноября 1991 г. «О деятельности КПСС и КП РСФСР» // Ведомости РСФСР. 1991. № 45. Ст. 1537.
76 Указ Президента РСФСР «О прекращении деятельности военно-политических органов и организационных структур политических партий в Вооруженных
жив полномочия генсека, послушно подписал аналогичный указ о прекращении деятельности политических партий в силовых структурах и госаппарате77. По информации российской прессы, более 70% офицеров и прапорщиков одобрили департизацию и деполи-тизацию78.
Во исполнение указов «двух президентов» была учреждена специальная Комиссия Минобороны СССР во главе с генерал-полковником Д.А. Волкогоновым, бывшим начальником Главного политуправления Советской Армии и ВМФ (ГлавПУ). В обязанности комиссии помимо упразднения политорганов вменялось проведение аттестации офицерского состава, а также трудоустройство увольняемых политкомиссаров. Осуждая отдельные случаи притеснений бывших политработников, имевшие место после августа 91-го в некоторых гарнизонах, Волкогонов одновременно отметил, что при переаттестации на новые должности будет учитываться в том числе лояльность бывших политруков в отношении курса демократических преобразований. На месте упраздняемого ГлавПУ учреждался Комитет Минобороны СССР по работе с личным со-ставом79. Большую работу по упразднению политорганов в армии осуществлял Е.И. Шапошников (последний министр обороны СССР), сдавший свой партбилет сразу же после провала «путча».
Процесс департизации и деполитизации Вооруженных Сил, получивший мощный импульс после августа 91-го, был закреплен в последующие годы. В 1992—1993 гг. российский парламент принял ряд законов, призванных оградить армию «от политики». Среди них можно отметить закон РФ от 24 сентября 1992 г. «Об обороне»80, запрещавший создание и деятельность общественных объединений в Вооруженных Силах РФ. Закон также не допускал проведение политической агитации на территории воинских частей. 22 января 1993 г. был принят закон «О статусе военнослужащих»81, позволявший военным состоять исключительно в неполитических общественных объединениях. Помимо военных из-под партийно-
Силах СССР на территории РСФСР» // Российская газета. 1991. 24 августа. В документе, в частности, говорилось о том, что партийно-политическое руководство Вооруженных Сил, войск КГБ и МВД СССР «поддержало и приняло участие в государственном перевороте», а партийные организации КПСС в частях и соединениях «способствовали применению силы против мирного населения».
77 Указ Президента СССР от 24 августа 1991 г. «О прекращении деятельности политических партий и политических движений в Вооруженных Силах СССР и правоохранительных органах и государственном аппарате» // Ведомости СССР. 1991. № 35. Ст. 1026.
78 Россия. 1991. № 48. 4—10 декабря.
79 Российские вести. № 18. 1991. 14 сентября; Советская Россия. 1991. 27 сентября.
80 Ведомости РФ. 1992. № 42. Ст. 2331.
81 Там же. 1993. № 6. Ст. 188.
политической опеки также выводились работники правоохранительных органов. Так, закон от 26 июня 1992 г. «О статусе судей в РФ»82 запрещал носителям судебной власти принадлежать к политическим партиям. Что касается работников федеральных органов безопасности, внутренних дел, прокуратуры, налоговой полиции, то здесь новое российское законодательство казалось более либеральным, обязывая сотрудников вышеперечисленных структур руководствоваться в своей служебной деятельности законом и не быть связанными партийными решениями83.
Сразу же после устранения КПСС некоторые представители «демократического» лагеря предлагали принять жесткие меры в отношении бывших партработников, дабы не допустить «коммунистического реванша». Иные даже считали возможным выдворить всех коммунистов из страны «метлой»84. Подобная инициатива поддержки не нашла. Тем не менее проект российского закона о люстрации (наподобие того, который был принят в Чехословакии в 1991 г.), предусматривавший ограничение гражданских прав для бывших функционеров КПСС (вплоть до райкомов), предлагался некоторыми депутатами Верховного Совета РСФСР85. Но и эта инициатива либеральной интеллигенции была нивелирована бывшей «номенклатурой», занявшей статусные позиции в российской администрации. Таким образом, радикальная декоммунизация после августа 91-го не повлекла за собой «деноменклатуризации», на чем настаивали представители радикально-демократического лагеря.
После устранения КПСС проблема дальнейшей департизации приобретала больше теоретико-пропагандистское, нежели конкретно-практическое значение. Так, например, в Декларации прав и свобод человека, принятой V СНД СССР 5 сентября 1991 г., говорилось, что никакие партийные интересы не могут быть поставлены выше интересов человека86. В апреле 1992 г. в Конституцию РФ была внесена характерная поправка, согласно которой равенство прав и свобод гарантировалось государством независимо от при-
82 Там же. 1992. № 30. Ст. 1792.
83 Положение о службе в органах внутренних дел РФ (Утверждено постановлением Верховного Совета РФ от 23 декабря 1992) // Ведомости РФ. 1993. №. 2. Ст. 70; Положение о прохождении службы в органах налоговой полиции РФ (Приложение № 2 к постановлению Верховного Совета РФ от 20 мая 1993 г. «Об утверждении Положения о прохождении службы в органах налоговой полиции РФ» // Ведомости РФ. 1993. № 29. Ст. 1110; Закон РФ от 24 июня 1993 г. «О федеральных органах налоговой полиции» // Ведомости РФ. 1993. № 29. Ст. 1114; Закон РФ от 8 июля 1992 г. «О федеральных органах государственной безопасности» // Ведомости РФ. 1992. № 32. Ст. 1871; Закон РФ от 17 января 1992 г. «О прокуратуре РФ» // Ведомости РФ. № 8. Ст. 366.
84 Горбачёв М. Жизнь и реформы. М., 1995. Кн. 2. С. 577.
85 Народный депутат. 1992. № 10. С. 95.
86 Ведомости СССР. 1991. № 37. Ст. 1083.
надлежности к общественным объединениям87. В похожем ключе были сформулированы требования ряда новых российских законов, не допускавших дискриминации «по партийному признаку» при получении образования или же устройстве на работу88. В конституционных проектах, разрабатываемых в то время Съездом народных депутатов и Президентом России, при всей непохожести предлагаемых вариантов проблема департизации была обозначена достаточно четко. С другой стороны, после августа 91-го обеспокоенность российских законодателей соблюдением прав беспартийных казалась, по справедливому замечанию Сергея Ковалёва, «некоторым атавизмом»89.
Говоря о конкретных направлениях департизации после августа 91-го, отметим, что в российском законодательстве по-прежнему прослеживалась четкая линия на ограждение некоторых категорий госслужащих от партийного влияния. Так, например, членам правительства, работникам администрации Президента, председателям Советов и главам региональных администраций не позволялось совмещать свои посты с должностями в общественных объединениях. Более жесткие требования предъявлялись к представителям Президента РФ на местах: им запрещалось состоять в политических партиях90. При этом нельзя сказать, что эти требования неукоснительно соблюдались. И если на первых порах казалось, что совмеще-
87 Конституция (Основной закон) Российской Федерации — России от 12 апреля 1978 г. (в редакции от 21 апреля 1992 г.). М., 1992.
88 Закон РФ от 10 июля 1992 г. «Об образовании» // Ведомости РФ. 1992. № 30. Ст. 1797; Закон РФ от 25 сентября 1992 г. «О внесении изменений и дополнений в Кодекс Законов о труде РСФСР» // Ведомости РФ. 1992. № 42. Ст. 2254.
89 IV сессия Верховного Совета РФ. Совместное заседание Совета Республики и Совета Национальностей. Бюллетень № 48. 26 марта 1992. С. 7.
90 Указ Президента РСФСР от 6 ноября 1991 г. «Об организации работы Правительства РСФСР в условиях экономической реформы» // Ведомости РСФСР. 1991. № 45. Ст. 1538; Указ Президента РФ от 6 мая 1992 г. «О мерах по реорганизации структур аппарата Президента РФ» // Ведомости РСФСР. 1992. № 19. Ст. 1055; Указ Президента РСФСР от 22 августа 1991 г. «О некоторых вопросах деятельности органов исполнительной власти в РСФСР» // Российская газета. 1991. 27 августа; Закон РФ от 22 декабря 1992 г. РФ «О Совете Министров — Правительстве РФ» // Ведомости РФ. 1993. № 1. Ст. 14. № 1; Закон РФ от 5 марта 1992 г. «О краевом, областном Совете народных депутатов и краевой, областной администрации» // Ведомости РФ. 1992. № 13. Ст. 663. Временное положение о представителях Президента РСФСР в краях, областях, автономной области, автономных округах РСФСР, в городах Москве и Ленинграде. Утверждено распоряжением Президента 31 августа 1991 г.; Временное положение о представительствах Президента РСФСР в республиках в составе РСФСР. Утверждено распоряжением Президента РСФСР от 2 сентября 1991 г. // Российская газета. 1991. 6 сентября; Положение о представителе Президента РФ в крае, области, автономной области, автономном округе, городах Москве и Санкт-Петербурге. Утверждено Указом Президента РФ № от 15 июля 1992 г. // Российская газета. 1992. 24 июля; Положение о представителе Президента РФ в крае, области, автономной области, автономном округе, городах Москве и
ние партийно-государственных должностей уходит (вместе с КПСС) в прошлое91, то вскоре российская пресса стала вновь сообщать о продолжающейся практике подобных совмещений92. «Пока речь шла о совмещении постов в комитетах КПСС и в государственных... структурах, борьба шла с переменным успехом. Когда же демократия победила "повсеместно и навсегда", вдруг обнаружилось, что сами демократы грешат склонностью к совмещению», — писала одна российская газета93. Уже в 1992 г. органами прокуратуры было вынесено свыше 1200 предписаний, требующих прекратить подобное совместительство (хотя зачастую речь шла уже об одновременном замещении руководящих постов в государственных и коммерческих структурах, что также было запрещено законом).
Наиболее известными «совместителями» являлись А. Руцкой (вице-президент РФ и одновременно председатель Народной партии «Свободная Россия»), Н. Травкин (председатель Демократической партии России, глава администрации Шаховского р-на Московской области94), П. Филиппов (руководитель аналитического центра в аппарате Президента РФ, сопредседатель Республиканской партии), Г. Попов (мэр Москвы, сопредседатель Российского Движения демократических реформ) и др.95 При этом «демократическая печать», сообщая о случаях «противоправного совмещения», акцентировала внимание скорее на политическом, нежели на правовом аспекте проблемы. Например, говоря о Руцком, журналисты больше возмущались не самим фактом нарушения действующего законодательства, а тем, что партия вице-президента критикует политику Президента России96.
Если проблема совмещения партийно-государственных постов после устранения КПСС во многом потеряла былую актуальность, то попытки новоявленных оппозиционных объединений выйти за правовое поле, очерченное российским законодательством, вызывали незамедлительную реакцию. В первую очередь это касалось таких организаций лево-патриотической ориентации, как Россий-
Санкт-Петербурге. Утверждено Указом Президента РФ от 5 февраля 1993 г. // Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1993. № 6. Ст. 481 (далее — САПП).
91 Так, в начале 1992 г., по информации В. Степанкова, председатели 65 Советов различных уровней прекратили совмещения должностей по требованиям прокуроров. Еще в 48 случаях прокурорам было достаточно разъяснить положения законодательства, чтобы нарушения были устранены (Законность. 1992. № 3. С. 4).
92 Законность. 1993. № 18. С. 21.
93 Юридическая газета. 1992. № 21—22.
94 Справедливости ради отметим, что когда к Травкину обратился генпрокурор РФ с требованием избрать какое-то одно поприще, Николай Ильич формально сложил с себя полномочия председателя ДПР.
95 Михалева Г. Российские партии в контексте трансформации. М., 2009. С. 158—159.
96 Российская газета. 1993. 22 апреля.
ская коммунистическая рабочая партия (РКРП), Фронт национального спасения (ФНС) и Коммунистическая партия РФ (КПРФ). Так, например, намерение наладить политическую работу в армии и правоохранительных органах обернулось для РКПР предупреждением Министерства юстиции97. В октябре 1992 г. Ельцин своим указом распустил оргкомитет ФНС, ибо усмотрел угрозу возникновения экстремистской организации98. Однако это не помешало дальнейшему становлению Фронта национального спасения. Поэтому в начале января 1993 г. появился очередной указ Президента РФ «О мерах по усилению контроля за созданием и деятельностью общественных объединений»99. Документ требовал привлекать к ответственности те организации, действия которых были направлены на воспрепятствование работе законных органов власти или формирование параллельных структур.
Серьезное беспокойство вызвали попытки КПРФ вернуться «на производство». В апреле 1993 г. в Минюст поступила информация о создании компартией «первичек» на предприятиях. В связи с этим была назначена проверка, по результатам которой Министерство грозилось принять предусмотренные законом меры вплоть до постановки вопроса о прекращении деятельности КПРФ100. Президент России, в свою очередь, издал указ о дополнительных мерах по предотвращению вмешательства политических партий в деятельность госорганов и предприятий101. Документ напоминал основные положения указа от 20 июля 1991 г. «о департизации», а также предписывал Минюсту при регистрации партий руководствоваться решением Конституционного Суда «по делу КПСС» от 30 ноября 1992 г. Согласно этому вердикту, «первички» любой партии должны были строиться исключительно по территориальному принципу, иметь сугубо общественный характер и не стремиться подменять государственные структуры.
Безусловно, намерения новоявленных общественно-политических объединений закрепиться в армии, госаппарате или же на производстве далеко не всегда совпадали с их реальными возможностями, поэтому зачастую оставались декларациями. Тем не менее
97 Советская юстиция. 1992. № 13. С. 13; Россия. 1992. 29 апреля — 5 мая.
98 Указ Президента РФ от 28 октября 1992 г. «О мерах по защите конституционного строя РФ» // САПП РФ. 1992. № 44. Ст. 2518. Впоследствии отдельные положения этого Указа Президента РФ были отменены Конституционным Судом (Ведомости РФ. 1993. № 9. Ст. 344).
99 САПП РФ. 1993. № 3. Ст. 169.
100 Российские вести. 1993. 9 апреля.
101 Указ Президента РФ от 27 апреля 1993 г. «О дополнительных мерах по предотвращению вмешательства политических партий и их структур в деятельность государственных органов, предприятий, учреждений и иных организаций» // САПП РФ. 1993. № 18. Ст. 18.
президентская власть продолжила твердо и последовательно проводить политику департизации. Можно предположить, что это во многом определило исход политического противоборства в октябре 1993 г.
Список литературы
1. Белкин А. Юридические акты: обладание силой и действие // Правоведение. 1993. № 4.
2. Волгин Е. КПСС в контексте политического кризиса 19—21 августа 1991 г. // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12. Политические науки. 2009. № 2.
3. Лазарев Б. Комитет конституционного надзора СССР // Подводя итоги. Государство и право. 1992. № 5.
4. Михалёва Г. Российские партии в контексте трансформации. М., 2009.
5. Проскурин С. Деполитизация или департизация // Полис. 1991. № 5.
6. Рудинский Ф. «Дело КПСС» в Конституционном Суде. Записки участника процесса. М., 1999.
Поступила в редакцию 20 февраля 2013 г.
