CC BY
59
УДК 37.017.92+316.73
проблема человека в культуре как системе идеалообразования
Культура как система идеалообразования строится на традициях, выступающих важнейшим элементом культуры и обусловливающих ее эволюцию. Человек как носитель традиций является одним из системообразующих идеалов культуры. В статье рассматривается изменение отношения к человеку в аспекте роли традиции в истории культуры от архаической культуры нерефлексивного традиционализма, через культуру рефлексивного традиционализма Античности и Средневековья и культуру рефлексированного прогресса Нового времени до современной культуры нерефлек-сированного прогресса и анализируется трансформация систем ценностей в пиковые состояния культуры - переходные периоды, характеризующиеся несоответствием идеала человека идее будущего и решением «вечных» вопросов в соответствии с отношением к традиции, обусловливающим поступательное или переломное развитие культуры.
Ключевые слова: культура как система идеалообразования, система ценностей, пиковые состояния культуры, идеал, культурная доминанта, традиция.
Е. А. Филимонова E. A. Filimonova
the problem of human iN culture as A system of iDEAL-CREATiNG proCESS
Culture as a system of ideal-creating process based on the traditions as important elements of culture, which determine its evolution. Human as the carrier of traditions is one of the system-forming ideals of culture. The article discusses the changing attitudes to the human in the aspect of the role of tradition in the history of culture from the archaic culture of non-reflexive traditionalism, through the antique and medieval culture of reflective traditionalism and reflexive progress of the New time to modern culture of non-reflexive progress, and analyzes the transformation of systems of values occurs in a peak state of culture - transition periods, characterized by the discrepancy of the ideal person and the idea of the future, during which the «eternal» strategic issues come to the fore, «decision» which, in accordance with the prevailing at this stage attitude to tradition, causes a gradual or critical development of culture.
Keywords: culture as a system of ideal-creating process, the system of values, the peak state of culture, ideal, cultural dominant, tradition.
Культура понимается вслед за Д. В. Пивоваровым как «идеалообразующая сторона человеческой жизни» [1, с. 620], где идеалообразование представляет собой «процесс сохранения и изменения почитаемых за идеалы архетипов и традиций, возделывания образцов воспроизводства специфической общественной жизни во всех ее измерениях, а также процесс мучительного расставания с идеалами, перестающими животворно влиять на рост культуры». Культура строится на традициях, которые выступают способом аккумуляции и трансляции идеалов, становятся кодом культуры и образуют исторически преходящую систему ценностей [1, с. 241-256]. Именно традиция, представляющая собой идеал, интерсубъективную норму, выступает в роли культурной доминанты доиндустриального общества: архаической и традиционалистской культур [2, с. 17].
Носителем традиций является человек, и он же является одним из системообразующих идеалов культуры, «мерой всех вещей» (Протагор). Раскрытие проблемы человека можно рассматривать в аспекте сопутствующих проблем. Так, в Античности это были проблемы гражданственности, общности, гармоничного развития тела и души. В Средневековье - бренность тела и значимость души, построение царства Божия на Земле. В эпоху Возрождения - всестороннее развитие личности. В эпоху Просвещения - свобода, гражданственность, разум, прогресс, «естественный человек». В эпоху романтизма - одиночество, смысл жизни, отношение к смерти. В XIX веке - прогресс, отчужденность человека, прагматизм. В ХХ веке - свобода, экзистенция, подсознание, архетипы, герменевтический круг, мультикуль-турализм, глобализация и т. д. Рассмотрение изменения отношения человека к себе как к высшей ценности в аспекте
роли традиции в истории культуры позволит лучше понять происходящие в культуре изменения.
В архаической культуре человек мыслится как член общины, поэтому человек воспринимал себя как часть общего. Культурной доминантой данного периода была нерефлексированная традиция, то есть следование образцу было неосознанным. Индивидуальные потребности человека не осознавались, господствовал примат общественного. Потребности человека ограничивались исключительно потребностями общины: выживание, питание, продолжение рода. Согласно концепции О. С. Никольской, рассматривающей основные типы культур с точки зрения доминирующей в них адаптивной функции, перед данными сообществами в качестве первоочередных вставали витальные задачи телесного выживания индивида и еще в большей степени задачи выживания рода в непосредственном взаимодействии с природной средой, соответственно, «в пантеоне ценностей культуры такого сообщества значимое место должны занимать ценности благополучного осуществления жизни тела человека и его рода, установления порядка, предсказуемости во взаимодействии природных ритмов жизни человека и его среды» [3]. В связи с этим для данной культуры характерна сакрализация памяти, которая используется как основная организующая сила [4, с. 3-11].
В системе жизненных ценностей античной культуры основное место занимает порядок, предсказуемость событий, возможность вписать свои физиологические ритмы в природные, поэтому человеку наряду с конкретным чувственным переживанием мира также присуще ощущение ритмической сопряженности с космосом, который воспринимается как живое одухотворенное тело [3]. Античный чело-
век, как и человек архаической культуры, является членом общины и организует свое поведение по традиционным образцам, однако культурной доминантой античной культуры является рефлексивная традиция, то есть в противоположность предшествующему периоду следование традиции осуществляется сознательно и осознается в противопоставлении ее другой (чужой) традиции и чужой культуре.
Для системы ценностей средневековой культуры характерно доминирование нравственности, так, даже правильность телесной жизни становится нравственной ценностью. Также ценностью культуры такого типа является порядок (моральный), обусловленный новой адаптивной задачей данной культуры, проявлением чего, по мнению О. С. Никольской, становится стремление средневекового знания о мире быть всеобъемлющим, что нашло выражение в энциклопедиях, суммах, зерцалах и т. п. [3].
А. Я. Гуревич отмечает, что в этот период человек не является обособленным индивидом, являясь членом группы, в установках и традициях которой укоренено его сознание: «Истиной для него является главным образом то, во что верит коллектив, и противопоставлять свои личные убеждения истине коллектива он неспособен - такой персональной правды он не ведает. [...] Истина была соотнесена не с самой собой, то была коллективная ценность, обусловленная целями и традициями группы, и в них только и находила свое обоснование» [5, с. 84-85]. Л. М. Баткин говорит, что для средневековых умов обособленно-индивидуальное представлялось вторичным, частным, случайным, бренным и тягостным в человеке; первостепенным было только то, что причащает соборному и вечному [6, с. 20].
В контексте рассматриваемой проблемы необходимо особо отметить, что в средневековой культуре, учитывая, что ее культурной доминантой была рефлексированная традиция, имели место две во многом противоположных традиции - народная (устная) и церковная (письменная), каждая из которых не существовала на практике в чистом виде. А. Я. Гуревич говорит, что именно диалог обеих традиций оставался основой культурного и религиозного развития Запада: пока церковная культура была способна частично включать в себя элементы народных традиций и верований и проявляла известную гибкость в отношениях с «культурой простецов», христианство сохраняло живые силы. Затем этот симбиоз был разрушен, и на первый план выступило противоборство, при этом народная религиозность стала «выталкиваться» в ересь, а главным инструментом церковной политики сделалась инквизиция [5, с. 271]. Это сосуществование-противоборство находило воплощение, в частности, в официальной канонизации и в «народных» святых.
Общеизвестно, что открытие личности происходит в эпоху Возрождения, которая является переходом от традиционалистских культур к культуре Нового времени. Прежде всего необходимо отметить значительное изменение в отношении к традиции: А. Ф. Лосев говорит, что средневековая традиция в эпоху Ренессанса была поколеблена в самых своих глубинных корнях, оставаясь тем не менее основанием для происходящего в это время стихийного самоутверждения человеческой личности [7, с. 61]. Примечательно, что эпоха Возрождения, отрицая свою непосредственную традицию (средневековую), обращается к традиции еще более
ранней - к греко-римской античности, наполняя ее, безусловно, новым содержанием. Так, Я. Буркхардт видит в античном наследии основы и источник культуры, цель и идеал бытия для западноевропейской культуры [8, с. 112], при этом на место христианского жизненного идеала, святости, приходит идеал исторического величия [8, с. 285]: «до тех пор оставались чистая власть и индивидуальная набожность, а сейчас устанавливается могущество всех людей в их служении общему священному замыслу» [9, с. 303304]. Для Ренессанса человек мыслится как мощный герой, благородный, самоуглубленный и наполненный мечтами о высочайших идеалах [7, с. 604].
В противоположность ценности порядка архаической, античной и средневековой культур (культур нерефлексивного и рефлексивного традиционализма) в Новое время в качестве основной ценности выделяется новость, случайность, неожиданность, открывающая новые возможности овладения миром [3]. Для индивидуально-творческого типа культуры характерны открытость, готовность к диалогу, нацеленность на все новое, критическое отношение к прошлому и установка на изменения. Начиная с эпохи Просвещения, утвердившей враждебность к любой традиции [9, с. 476], она наделяется отрицательными атрибутами, что особенно выражено в современной культуре, когда инновации «освящаются» априори и наличествует своеобразное парадоксальное, по замечанию К. Поппера, требование безусловной свободы от ценностей, так как сама свобода от ценности уже есть ценность [10, с. 307]. С эпохи Просвещения одной из системообразующих идей в культуре начинает выступать вера в прогресс, именно через нее решается проблема человека, поэтому и культурной доминантой становится рефлексированный прогресс [2, с. 20]. Картина мира в данной культуре постоянно активно дополняется, в связи с чем увеличивается и число текстов культуры [4, с. 3-11], создается иерархически неорганизованное информационное поле культуры.
В аспекте проблемы человека применительно к культуре Нового времени необходимо отметить следующее: в центре внимания оказывается проблема воспитания идеального человека, именно в этот период педагогика (как «искусство воспитания») выделяется в отдельную дисциплину. В рассуждениях деятелей эпохи Просвещения появляются понятия «естественный человек», выступающий идеальной моделью человека, - «Здоровый дух в здоровом теле» [11, с. 412], и «естественное состояние» людей, то есть, по Дж. Локку, «состояние полной свободы в отношении их действий и в отношении распоряжения своим имуществом и личностью в соответствии с тем, что они считают подходящим для себя в границах закона природы, не испрашивая разрешения у какого-либо другого лица и не завися от чьей-либо воли» (но не состояние своеволия), и состояние равенства, «при котором вся власть и вся юрисдикция являются взаимными» [11, с. 263]. Рассматривая культурно-эстетический идеал личности, представленный в художественном дискурсе романтической культурыI викторианской эпохи, Н. В. Дубовик приходит к выводу, что основой их творчества является утверждение духовной и физической красоты человека, самоценности человеческой личности [12, с. 5]. В культуре индустриального общества формулируется идеал «приличной жизни», который, по замечанию Я. Буркхардта,
«взвинчивается до умопомрачения», вызывая потребность хотя бы в иллюзии богатства [9, с. 462]. Л. М. Баткин говорит, что в каждой культуре есть свой идеал положения отдельного человека в мире. Так, всеобщее и совершенное положение индивида древний грек обозначал через понятие «добрый муж», «герой» или «мудрец», а римлянин - «гражданин». Средневековый европеец пользовался представлением о «праведнике», «простеце» или, в более частном повороте, о рыцаре с его «честью». Ренессансный гуманист называл его «универсальным» или «доблестным» человеком. Англичанин XVIII в. более или менее обошелся бы понятием «джентльмен». После Гете и фон Гумбольдта, Дидро и Бюффона, Канта и Фихте, после романтиков идеалом впервые были осознаны «индивидуальность» и «личность» [6, с. 18-19]. Две мировые войны поставили перед человеком новые проблемы понимания себя, своих возможностей и своей свободы. При этом отсутствует более или менее единый взгляд на человека, характерный для предшествующих периодов в развитии культуры, напротив - имеет место множественность подходов к проблеме человека на фоне тотального плюрализма мнений, разрушившего саму целостность человека. Более того, современная эпоха не исповедует идею прогресса глобально, поскольку в силу ряда причин, например краха социальной революции, сама идея прогресса утратила восторженность, поэтому культурной доминантой современного этапа развития культуры, соответствующего постиндустриальному обществу, выступает нерефлекси-рованный прогресс - неосознанное стремление к чему-либо более совершенному [2, с. 20].
Человек является наиболее сложным для изучения и собственного осознания предметом, с которым соотносится все остальное и вокруг которого строится общество, государство и даже религия. В культуре как системе идеалообразования человек выступает носителем конкретно-историчных и культурно обусловленных идеалов [13, с. 4] и сам является идеалом.
Система ценностей все время изменяется, однако в определенные периоды происходит своеобразная ломка системы ценностей, отказ от старых идеалов и поиск новых. Традиции дают человеку опору, укорененность в прошлом и уверенность в будущем, закрепляют и одобряют происходящее, задают ориентиры. Человеку, идущему вразрез с существующими традициями, приходится восставать против всей системы. Так происходило в истории культуры каждый раз, когда создавалось что-то новаторское: новый стиль в искусстве, новая техника, новый художественный прием (например, резкой критике подвергались в самом начале Эйфелева башня, художники-реалисты XIX века, «Впечатление» К. Моне, «Улисс» Дж. Джойса). Каждая новая теория встречает отпор, за которым стоит сила традиции. Следовательно, если происходит повсеместный отказ от традиции, значит, в культуре происходит что-то значительное. Когда изживает себя традиция, изживает себя и культура, которая на ней строилась, культура вынуждена перерождаться в себя новую. Эти трансформации систем ценностей аналогичны научным революциям Т. Куна, которые являются дополнениями к связанной традициями деятельности в период нормальной науки, разрушают традиции и вызывают трансформации мира науки [14, с. 29]. Традиция выступает
важнейшим элементом культуры, обеспечивающим ее стабильность, способствующим самоидентификации и обусловливающим эволюцию культуры, поскольку отношение «традиция - инновация» задает вектор культуры [2, с. 19].
Таким образом, трансформация систем ценностей происходит в переходные периоды культуры, которые можно назвать пиковыми состояниями, являющимися закономерными этапами развития культуры и характеризующимися несоответствием идеала человека идее будущего [15, с. 156]. Именно в пиковые состояния культуры, понимаемые как переходные исторические эпохи, на первый план неизбежно выходят проблемы цели и смысла человеческого существования, социального идеала и социальной критики [13, с. 3]. «Решение» этих проблем заключается в частичном отказе от прошлых «решений», привнесении новых идей при сохранении прошлых «решений» в качестве оснований для новых и позволяет культуре перейти на следующий этап развития. В зависимости от того, какое на данный момент существует отношение к традиции, «решение» этих проблем может осуществляться в большей или меньшей степени связанности с прошлым «решением». Что, в свою очередь, приводит к поступательному или к переломному развитию культуры. Таким образом, можно говорить о ключевой роли отношения к традиции в пиковые состояния культуры, обусловливающего изменение отношения к человеку как системообразующему идеалу культуры.
1. Пивоваров Д. В. Философия религии. М. : Академический Проект; Екатеринбург : Деловая книга, 2006. 640 с.
2. Филимонова Е. А. Динамика культуры: от традиции к нерефлексированному прогрессу // Филология, искусствоведение и культурология в XXI веке. Новосибирск : СибАК, 2012. С. 15-21.
3. Никольская О. С. Аффективная сфера человека. Взгляд сквозь призму детского аутизма. М. : Центр лечебной педагогики, 2000. 362 с. URL: http://www.autism.ru/read. asp?id=56&vol=0 (дата обращения: 29.05.2016).
4. Лотман М. Ю. Несколько мыслей о типологии культур // Языки культуры и проблемы переводимости. М. : Наука, 1987. С. 3-11.
5. Гуревич А. Я. Избранные труды. Культура средневековой Европы. СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. 544 с. (Серия «Письмена времени»).
6. Баткин Л. М. Европейский человек наедине с собой. Очерки о культурно-исторических основаниях и пределах личного самосознания. М. : Российский государственный гуманитарный университет, 2000. 1005 с.
7. Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения. Исторический смысл эстетики Возрождения. М. : Мысль, 1998. 750 с.
8. Буркхардт Я. Культура Возрождения в Италии. М. : Юристъ, 1996. 591 с. (Лики культуры).
9. Буркхардт Я. Размышления о всемирной истории. М. ; СПб. : Центр гуманитарных инициатив, 2013. 560 с. (Серия «Книга света»).
10. Поппер К. Логика социальных наук // Эволюционная эпистемология и логика социальных наук / сост. Д. Г. Ла-хути, В. Н. Садовский и В. К. Финн. М. : Эдиториал УРСС, 2000. С. 298-314.
11. Локк Дж. Сочинения : в 3 т. / ред. и сост. А. Л. Субботин. М. : Мысль, 1988. Т. 3. 668 с. (Философское наследие).
12. Дубовик Н. В. Культурно-эстетические аспекты проблемы человека в позднем английском романтизме : авто-реф. дис. ... канд. культуролог. наук. Саранск, 2000. 18 с.
13. Идеал, утопия и критическая рефлексия. М. : РОССПЭН, 1996. 302 с.
14. Кун Т. Структура научных революций / пер. с англ. М. : ООО «Издательство АСТ», 2003. 605 с. (Philosophy).
УДК 304.444
социальная теория антиглобализма
Рассмотрена сущность антиглобализма как социального движения. Проведен анализ основных концепций социальной теории антиглобализма.
Ключевые слова: глобализм, транснациональные корпорации, антиглобализм.
Антиглобализм представляет собой идеологию и практику социально-политического движения, важной составляющей которого является отказ Западу в праве считать своей исключительной прерогативой конструирование нового мироустройства. Участники антиглобалистского движения выступают не против глобализации как таковой, а против ее конкретной модели - глобализма, предполагающего создание общества, управляемого по единым правилам из мирового центра. Проблема глобализма и антиглобализма служит предметом дискуссий среди политиков, философов, ученых, подходы и оценки которых существенно отличаются друг от друга. Рассмотрим основные концепции социальной теории антиглобализма.
«Доклад Лугано о сохранении капитализма в XXI веке» [1], опубликованный вице-президентом французской ассоциации АТТАС Сьюзан Джордж, сразу же стал сенсацией.
Эта книга представляет собой вымышленный отчет «экспертов» некой «мировой закулисе» об основных тенденциях развития мировой экономики и политики, а также о том, что должны предпринять деятели «глобализма», чтобы сохранить власть транснациональных корпораций. «Эксперты» дают советы, какой должна быть идеология «глобализма», к какой пропаганде должны прибегнуть работающие на ТНК интеллектуалы и СМИ, чтобы в интеллектуальном, моральном, экономическом, политическом и психологическом плане оправдать устойчивую стратегию управления народонаселением.
Это комплексное исследование подробно доказывает, что капиталистическая система во всем хороша, а ее перспективы выглядят блестяще. Единственное, что мешает успешному функционированию нынешней, практически безупречной системы, - это люди, но не все, а так называемые
15. Филимонова Е. А. Пиковое состояние культуры как системы идеалообразования // Сборник статей ежегодной Всероссийской с международным участием научно-практической конференции «Актуальные проблемы экономических, юридических и социально-гуманитарных наук». Пермь : АНО ВО «Пермский институт экономики и финансов», 2016. С. 154-156.
© Филимонова Е. А., 2017
В. В. Шляпников V. V. Shlyapnikov
sociAL theory
of antiglobalism
The article considers the essence of antiglobalism as a social movement. Analyzed the basic concepts of social theory of antiglobalism.
Keywords: globalism, transnational corporations, antiglo-balism.
«медленные люди», или неудачники, которые, впрочем, составляют большую часть человечества.
В приложении, уже от своего имени, С. Джордж пишет: «На вершине глобальной пирамиды находятся «быстрые люди» - владельцы капитала и высококвалифицированные профессионалы, которых Жак Аттали называет «элитными кочевниками», так как спрос на их услуги пересекает национальные границы, они могут ехать куда хотят и постоянно находятся в передвижении. Под ними находится огромный пласт стационарных «медленных людей», основной общей характеристикой которых является их заменяемость, независимо от того, происходят ли замены по направлениям «Север - Север», «Север - Юг» или «Юг - Юг» [1, с. 270].
С. Джордж обращает внимание на то, что «защитники неолиберального порядка заверяют, что этот порядок в конце концов будет порождать гораздо больше победителей, чем неудачников, потому что экономический рост станет в один прекрасный день давать достаточно благ для всех и охватит всех своей щедростью. Все мы будем извлекать из него пользу» [1, с. 271]. Это утверждение постоянно появляется в литературе и «везде служит оправданием жестких мер, увольнений и вообще человеческого страдания, с тем, что все это будет «исправлено» когда-нибудь в светлом будущем» [1, с. 271].
С. Джордж называет это утверждение ложью и предполагает, что «сутью политики XXI века не будет дележка пирога, как это было в последовавшую за Второй мировой войной эпоху государств всеобщего благосостояния; не будет все вращаться и вокруг того, кому, когда и как достанутся какие ресурсы, и даже вокруг того, кто и кому будет отдавать приказы» [1, с. 271]. По мнению С. Джордж, «стержнем политики будет смертельно серьезное дело:
