CC BY
22
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2008. № 6
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА В УСЛОВИЯХ
СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
На философском факультете МГУ имени М.В. Ломоносова в мае 2007 г. прошла конференция "Человеческий капитал федеральной и региональных политических элит ", в рамках которой выступили д.ф.н., профессор, зав. кафедрой политической психологии ЕБ. Шестопал, к.п.н., преподаватель кафедры политической психологии A.A. Качанов; д.ф.н., профессор, ведущий сотрудник ИНИОН РАН, вице-президент РАЛН О.Ю. Малинова; д.п.н, профессор, зав. кафедрой теории и истории культуры Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого (Великий Новгород) К.Ф. Завершинский; д.п.н., профессор, зав. кафедрой политологии Томского государственного университета А.И. Щербинин; к.психол.н., доцент Российской академии государственной службы при президенте РФ М.В. Крымчанинова; к.п.н., доцент кафедры политических наук Саратовского государственного университета Д.В. Попонов, а также аспиранты и соискатели кафедры политической психологии МГУ имени М.В. Ломоносова Е.С. Филистович, И.Э. Стрелец, Т.К. Бадян, Н.В. Бушуева, Е.П. Добрынина и аспирант Института Африки РАН В В. Титов. Читателям предлагаются фрагменты дискуссии.
Е.Б. Шестопал
ОСНОВНЫЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ
ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА В ПОЛИТИКЕ
Позвольте начать наше обсуждение с постановки общих политических и теоретических вопросов, связанных с изучением "человеческого капитала". Если в советские времена существовали отработанные механизмы рекрутирования политической элиты и разветвленная система ее подготовки, то в постсоветские годы эта система оказалась разрушена, а новая на ее месте пока так и не сложилась. Поэтому вопрос об источниках кадрового резерва остается сейчас одним из самых масштабных и болезненных и для практикующих политиков, и для администраторов, и для научного сообщества.
В настоящее время в Московском государственном университете с участием региональных исследовательских групп из Воронежа, Калининграда, Иркутска, Великого Новгорода, Ростова, Саратова, Томска, Челябинска и Екатеринбурга осуществляется сетевой исследовательский проект "Человеческий капитал федеральной и региональных политических элит". Основными исследовательскими во-
просами для нас стали: кто составляет современный политический класс России, каковы психологические характеристики этого политического класса и каким кадровым потенциалом он обладает?
Много говорится о том, что во время президентства В.В. Путина список "кадрового состава", который может быть привлечен к управлению страной, стал крайне коротким. Думаю, эта проблема будет существовать и в период пребывания у власти Дмитрия Медведева. Между тем, дело не только в отсутствии подходящих людей, лояльных тому или иному президенту. Хуже, что наша политическая элита до сих пор не воспринимает проблему кадрового потенциала как серьезный барьер в выполнении тех задач, которые стоят перед страной.
Экономисты, исследующие человеческий капитал, рассматривают кадровый потенциал страны как ресурс, с помощью которого можно увеличить капиталоемкость того или иного проекта. Но именно как ресурс, важный для достижения целей, стоящих перед государством и обществом, наша политическая элита практически не изучена. Ее, как правило, либо рассматривали с точки зрения внутренней конфликтогенности, либо анализировали биографические особенности входящих в нее людей. В то же время знания о психологии этих людей — тема, которой практически никто всерьез не занимался, хотя именно это может помочь спрогнозировать возможный ход развития российских реформ (кстати, именно такую работу мы проделали в нашем предыдущем исследовательском проекте "Будущее России: взгляд из Центра и регионов"). Симптоматично, что стратегия развития России, принятая на высшем уровне и получившая название "План 2020", не включает в себя анализа именно политической элиты. На мой взгляд, современная российская власть еще не до конца осознает, насколько важно всесторонне изучить психологические характеристики этих людей, содержание их ценностей, представлений и мотивов, которые собственно и являются содержанием этого человеческого капитала.
Поэтому нашей теоретической задачей могло бы стать изучение тех психологических и политических аспектов их ментальности, которые влияют на их поведение и на те стратегии, которые они будут реализовывать. Необходимо найти психологические индикаторы, с помощью которых нам удастся оценить эти характеристики политической элиты.
Что же касается объекта исследований, то, скорее всего, мы сосредоточимся на представителях законодательной и исполнительной власти, лидерах общественных организаций и политических партий (судебную и "четвертую власть" — прессу мы в данном случае, видимо, оставим за скобками, хотя понимаем, что это задача крайне важная и интересная). Кроме того, определенный интерес для нас
представляет та часть российской бизнес-элиты, которая заинтересована в выходе на политическую арену1.
Проводя исследование законодательной власти, следует изучить прежде всего депутатский корпус Государственной Думы последнего, пятого созыва и депутатов законодательных собраний субъектов РФ. В качестве региональной политической элиты объектом нашего исследования должны стать представители руководства субъектов федерации, губернаторы.
Исполнительная власть на федеральном уровне будет представлена министрами и Правительством РФ в целом. Нам представляется необходимым также включить в число тех, чей человеческий капитал мы хотели бы пристально изучить, фигуры президентов — действующего и бывшего.
Учитывая, что взять глубинные интервью у первых лиц государства маловероятно, а у министров и руководителей партий достаточно затруднительно (хотя мы будем стремиться к тому, чтобы получить максимальное количество непосредственных данных "из первых рук"), выход видится в том, чтобы работать с их письменными выступлениями или проводить анализ аутентичных текстов, которые эти политические деятели составляли и озвучивали без последующей редактуры.
Предполагается также, что исследование затронет лидеров политических партий и неправительственных организаций, членов федеральной и региональных Общественных палат, глав региональных отделений политических партий и др.
Говоря о предмете нашего исследования, представляется интересным и важным остановиться на следующих моментах. В понятие человеческого капитала входят три основных компонента — знания, навыки и мотивы. Говоря о знаниях, мы будем пытаться выявить представления нашей элиты о политике и их адекватность политической реальности. Таким образом, объектом нашего анализа станет когнитивная сфера этих людей в целом. Именно это станет одной из центральных задач проекта. Под когнитивной сферой в данном случае мы понимаем систему убеждений, то, что в английском языке называется "beliefs", т.е. то, во что они верят. В рамках такого анализа будет изучаться операциональный код, ценности, идеологические представления властных персон. Также кажется интересным оценить их представления о писаных и неписаных правилах нашей политики. Говоря же о навыках, видимо, следует сконцентрировать усилия на таких психологических параметрах, как стиль принятия решений, стиль межличностных отношений, опыт и способность его
1 Прослойка эта не очень велика и составляет от 20 до 40%. По данным аналитика Левады-центра Б. Дубина, около 60% опрошенных не проявили интереса к участию в политике даже хотя бы на городском уровне, и более 80% уверены, что не способны вообще повлиять на политическую ситуацию (http://www.ram-bler.rU/news/russia/0/12992421.html).
переноса из одной сферы политики или бизнеса в другую, навыки публичной политики, а также аппаратные и коммуникативные навыки в целом.
Наконец, третья сфера связана с мотивацией. В классической схеме обычно выделяются три или четыре основных мотива — власти, достижения и аффилиации, а также дополнительно — мотив контроля. В ходе интервью предполагается оценить всю потребност-но-мотивационную сферу представителей политической элиты. Кстати, любопытным представляется оценить различия мотивации у разных групп таких людей, членов различных фракций в Государственной Думе или в региональных парламентах.
При этом предпочтение в ходе работы предполагается отдать качественным, а не количественным методам, в частности — биографическому методу, а также контент-анализу текстов выступлений и интервью, материалов о политиках, официальных документов и других источников. Наконец, будет использоваться метод глубинного интервью, уже успешно опробованный в наших предшествующих исследованиях (причем интересны как вербальный, так и невербальный уровень ответов респондентов в таких интервью).
В итоге, не претендуя даже на репрезентативность результатов, мы надеемся при помощи как московской группы, так и наших региональных коллег получить достаточно интересную картину, дающую возможность сделать ряд выводов, касающихся личностных характеристик московских и региональных представителей властной элиты.
А.А. Качанов
ИССЛЕДОВАНИЕ ЖИЗНЕННОГО ПУТИ
ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭЛИТЫ КАК МЕТОД АНАЛИЗА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА
На мой взгляд, тема человеческого капитала (при всей неоднозначности этого термина) предполагает, что для исследователя основным должен стать биографический подход, причем основным — в первоначальном смысле этого слова, т. е. не единственным и главным, а выступающим в качестве основы, "фона". В политологических исследованиях он, к сожалению, используется недостаточно, хоть и лежит на поверхности и представляет большой интерес. Так или иначе на первоначальном этапе биографический анализ должен стать приоритетным: необходимо выявить некие наиболее важные для нас биографические компоненты, на основе которых мы будем проводить контент-анализ и использовать все прочие методы исследований. Правда, с биографическим материалом неизбежно возникнут и определенные проблемы. Связаны они с тем, что в регионах есть свои традиции, в том числе культурные и религиозные, и биографии в том виде, в каком они публикуются, чаще соответствуют неким "стандартам жанра", нежели действительности. К тому же каждый
политик может скрывать ту информацию, которая для нас наиболее интересна, и сообщать ту, которая большого значения не имеет. Эти два ограничения, групповое и индивидуальное, конечно, придется учитывать.
Какой именно биографический материал необходим для подобного исследования? В первую очередь — сами биографии, существующие в открытом и закрытом доступе. Вторым источником являются такие косвенные материалы, как интервью, выступления, непосредственные контакты исследователей в ходе глубинных интервью, позволяющие делать собственные наблюдения. И третий компонент — это информация от третьих лиц (например, мемуары, в которых описываются отношения с интересующим нас представителем элиты). Понятно, что подобную информацию нужно использовать с осторожностью, но сведения о неформальных взаимоотношениях внутри элиты она дать, безусловно, может гораздо лучше, чем официальные источники. Все три блока необходимо будет собирать и обрабатывать так, чтобы результаты были сопоставимы на федеральном и региональном уровнях.
Добавлю, что биографический метод можно использовать и как количественный, и как качественный. Такие характеристики представителей элиты, как возраст, пол, образование и т.п. вполне можно собрать и количественно проанализировать. А вот качественный анализ информации потребует от московских и региональных исследователей серьезной работы, которая позволила бы весь этот разнородный материал "привести к общему знаменателю". Теоретические наработки для этого уже есть.
О.Ю. Малинова
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ
ИДЕОЛОГИЧЕСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ ЭЛИТНЫХ ГРУПП
Возникают сразу два вопроса: должны ли мы, изучая человеческий капитал, учитывать идеологические представления элитных групп, и если да — то каким образом это делать?
В литературе, посвященной идеологии, элиты чаще выступают в роли производителей, нежели носителей идеологических представлений. Многие исследователи российской политики отмечали, что представители политической элиты не уделяют достаточного внимания производству идеологий. Под идеологией в данном случае чаще всего понимают более или менее четко артикулированные представления о предпочтительных перспективах развития общества, выражающие точку зрения определенных социальных групп. Наличие таких представлений является очень важным фактором публичной политики: они служат ориентиром для политической самоидентификации граждан, структурируют публичное обсуждение политических проблем и, наконец, могут выступать в роли одного из факторов специ-
ализации и кооперации политических элит. Однако пренебрежение последних задачей строительства идеологий едва ли следует считать нерациональным. С учетом особенностей российской политической системы производство смыслов не является значимым инструментом борьбы за власть. Более того, тот политический режим, который у нас складывается, не рассматривает проблему мобилизации политического участия как актуальную.
Я бы предложила рассматривать идеологии как "системы смыслов", т. е. совокупности коллективно разделяемых идей, представлений, символов, образов и проч., задающих определенную перспективу восприятия и интерпретации социальной действительности. Можно предположить, что в представлениях современной российской политической элиты обнаруживаются "следы" различных "систем смыслов". Я бы предложила рассматривать эту сторону нашего исследования, выделяя некие кластеры, позволяющие нам легче ориентироваться в идеологических представлениях элиты. Было бы интересно выяснить, каковы они, в какие кластеры складываются (если они в них вообще попадают). Если эти кластеры все-таки есть, то можно ли проследить связь между этими кластерами и особенностями социализации представителей элиты. Наконец, посмотреть, в какой мере идеологические представления российского политического класса являются последовательными и связными. Кроме того, мне кажется, было бы интересно проследить, каким образом выявленные ценностные и мировоззренческие предпочтения реализуются в коммуникативных практиках. Для решения этих задач я бы предложила проанализировать тексты интервью с представителями политических элит, а также тексты их выступлений в СМИ. На мой взгляд, их необходимо исследовать с помощью методики качественного контент-анализа. В качестве индикаторов я предложила бы следующие проблемные измерения:
— опора на собственные силы / патернализм;
— иерархия / равенство;
— авторитаризм / демократия;
— традиционализм / инновационность;
— "Россия для русских" / "интернационализм";
— западничество / почвенничество и др.
Одна сторона этой матрицы — это собственно представленные проблемные измерения. Далее необходимо будет составить модели на основе описаний идеологических комплексов, представленных в публичном пространстве в периоды, совпадавшие с социализацией действующих политических элит. К сожалению, соответствующей литературы практически нет. Мне кажется, что имеет смысл двигаться встречными курсами, т. е. разрабатывать модели на основе исследований идеологических комплексов и проводить пилотное исследование на основе опубликованных текстов.
К.Ф. Завершинский
КОММУНИКАТИВНЫЕ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА
Безусловно, необходимо учитывать коммуникативный фактор при исследовании идеологических представлений. Но, кроме того, мне кажется, нужно учитывать и очень важный параметр включения/невключения и исключения из элит. При этом важно понять, насколько в этих механизмах включения/исключения работает тот самый человеческий капитал.
Есть некие ценностные преференции, однако смысл идеологии — это некие ограничения, скрывающиеся за этими иллюзиями и шарадами. Какие ограничения накладывают сами представители элит в процессе коммуникативной деятельности? Что за этими идеями скрывается? Какие механизмы на самом деле реально действуют? Какие ограничения идеологии накладывают на сами элиты и впоследствии на массы? Все эти вопросы требуют осмысления еще до того, как мы приступаем к исследованию.
Кластеров можно предложить очень много. Я считаю, что нам нужно на чем-то сфокусироваться. Вообще мы ставим проблему человеческого капитала с той точки зрения, чтобы оценить способности нашей элиты к конвенциональной деятельности, к эволюции усложнения коммуникативного процесса. Следовательно, нам нужно выбирать те кластеры, которые могут иметь прямое отношение к этому аспекту. Эти кластеры мы попытаемся обозначить, проведем опросы, проанализируем материалы. Нам нужно найти какие-то традиционные, классические схемы разложения кластеров. Остальные придется исключить.
Щербинин А.И.
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ РЕГИОНАЛЬНЫХ
И ФЕДЕРАЛЬНЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ЭЛИТ КАК
ЭЛЕМЕНТ КОНСТРУИРОВАНИЯ ИМИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ
РЕАЛЬНОСТИ
Я считаю, что учет идеологических представлений элиты придает смысл нашему исследовательскому проекту, потому что без идеологии объяснить суть политической элиты мы просто не сможем. Я считаю, что элита занимается не только интерпретацией этих смыслов, но, наверное, и их производством. На этой основе представители элиты, включая и региональную, занимаются конструированием той политической реальности, в которой мы живем.
По поводу трудностей, которые будут связаны с исследованием. Я сужу по своему опыту работы с проектом "Будущее России". Наи-
более честными людьми перед диктофоном были первые заместители губернатора, которым терять было нечего, потому что без них губернатору не обойтись. Остальной элите присуще чувство самосохранения в отношении господствующей элиты, и мы, проводя исследования, видели лишь серую картинку одной идеологии. Как мы сможем убрать эти "шумы", не представляю, это очень сложно.
М.В. Крымчанинова
ФОРМИРОВАНЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ
У ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭЛИТЫ
Проблема формирования идеологических представлений у политической элиты, несомненно, важна. Здесь я могу опереться на определение близкого термина "социальное представление", данное Д. Жодле: категория "представление" обозначает специфическую форму знания, а именно — знание здравого смысла, содержание и функция воспроизводства которого социально обусловлены. В более широком плане представления — это атрибуты обыденного, практического мышления, предназначенные для освоения и осмысления социального, материального и интеллектуального окружения. Специфика того момента, в котором мы находимся, заключается именно в том, что трудности исследования связаны не со стабильно зафиксированным положением в обществе, а именно с периодом трансформации. Поэтому что-то в идеологии, в сознании, в представлениях элит является следствием каких-то процессов социализации еще более раннего периода, что-то является наслоением, вызванным текущими моментами, а что-то, видимо, — следствием более глобальных процессов, которые еще, может быть, не осознаны, но уже каким-то образом внедряются в сознание людей. Данную схему при анализе представлений, вернее, при объяснении этих явлений, предложил Абрик, менее известный, чем Московичи. Он предложил в представлении выделять ядро и периферию. К ядру относится некая коллективная память, история группы. Ядро не слишком чувствительно к наличию контекста, но оно порождает основу представлений и определяет его организацию. В свою очередь периферическая система представления обеспечивает интеграцию индивидуального опыта каждого конкретного члена группы в эту среду. Это изучается с помощью биографических методов, анализа выступлений и т. д. Она более адаптабельна, более изменчива, но проблема в том, что она выполняет, кроме адаптационной функции, функцию защиты ядра. В какой-то момент в то, что мы выявляем в исследовании, начинают включаться психологические механизмы защиты, которые уводят нас от базового смысла. Поэтому один из методов преодоления психологической защиты — это различные визуализированные методики, в том числе психологический рисунок, спонтанные ассоциации. Кроме того, здесь я поддержу идею, пред-
ложенную предыдущим выступающим, о том, что выявить различия можно через идеологические противопоставления. Периферическим представлением выстраивается дальнейшая ориентация индивида в отношении того или иного политического объекта или явления. Таким образом, представления выполняют функцию, с одной стороны, инструмента познания, с другой — опосредования поведения, а также адаптационную функцию, позволяющую человеку (это можно увидеть из его биографии) легко или проблематично адаптироваться к современным условиям, т. е. определяющую, будет ли он успешен, эффективен как политик, насколько он будет способен выступить в качестве лидера.
Политические представления применимы к изучению как отдельного человека, так и элитной группы. Это может предполагать биографический анализ, а также анализ процесса формирования идентичности. Если соединить изучение политических представлений с блоком биографического материала процесса формирования идентичности, то исследование выявления того, как у того или иного политического актора сформировались те или иные политические представления, которые в дальнейшем будут тотально влиять на его поведение, становится исключительно важным. Здесь я могу сослаться на концепции, предложенные для изучения обществ, находящихся в переходном периоде. Это работы Штомпки, который предположил, что странам второго мира, т. е. бывшим народным демократиям, присущи три главные черты, которые имеет смысл анализировать, и выделил особенности этих обществ: сочетание современных черт в одних областях жизни и большая доля государственных институтов, отторжение ряда демократических тенденций и реформ, которые были предложены, и резкое расслоение между элитами и обществом.
Д.В. Попонов
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КАПИТАЛ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭЛИТЫ:
ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ АНАЛИЗА
Человеческий капитал сегодня наряду с инновациями, наверное, является главной темой, которая предопределяет развитие современной социологии, политологии, экономики и всего блока общественных дисциплин в целом. Как известно, концепция человеческого капитала активно развивалась во второй половине XX в. Т. Шульц и Г. Беккер понимали под человеческим капиталом воплощенный в человеке запас способностей, знаний, навыков, которые могут быть усилены соответствующими вложениями, т. е. требуют отвлечения средств от текущего потребления ради получения доходов в будущем. Совершенно очевидно, что поведение человека не только детерминируется его собственными мотивами и интересами, но в не меньшей степени находится под влиянием различных социальных механизмов, которые контролируют успехи индивида независимо от
его выбора, устремлений и навыков. В качестве таких механизмов в современной социологической науке рассматривают социальные институты и сети, выступающие основными субъектами социализации человека. В данном контексте содержание понятия "человеческий капитал" можно дополнить такими понятиями, как "культурный капитал" и "социальный капитал".
Действие социальных механизмов оказывается порой настолько большим, что они практически в полном объеме контролируют успехи индивидов независимо от их желаний и устремлений. Именно освоение статусной культуры в данном случае может выступать не только главным фактором воспроизводства этих статусных групп, одной из которых, безусловно, является политическая элита, но и гарантом высоких темпов социальной мобильности. На мой взгляд, очень отчетливо просматриваются две модели воспроизводства человеческого капитала, которые я условно назвал конкурентной и поддерживающей. Конкурентная модель функционирует за счет эффективных механизмов подготовки и отбора высококвалифицированных специалистов. Она основана на институтах селекции, которые базируются на меритократических принципах, т. е. способствуют распределению индивидов по иерархическим позициям в рамках существующей общественной системы, руководствуясь прежде всего их реальными способностями, профессиональной компетенцией и т. д. Эта модель является открытой с точки зрения попадания в состав той или иной статусной группы представителей человеческого сообщества, представителей масс. Еще одной характеристикой этой модели является то, что все социальные акторы, действующие в сложившихся условиях, способны более или менее самостоятельно принимать решения, действовать независимо, руководствуясь своими собственными интересами и принципами, будучи при этом ориентированы в первую очередь на максимизацию полезности своего поведения. Таким образом, этот подход в большей степени экономический. Вторая модель, которую можно условно назвать поддерживающей, складывается под влиянием ценностных ориентиров, стандартов соответствия той статусной культуре, которая сложилась в рамках той или иной статусной группы. Здесь на первый план выходят уже не личные качества человека, в качества, поддерживающие ту общность, которая сложилась. Человек, попадая в эту статусную группу, в большей степени вынужден подчиняться тем правилам поведения, нормам и ценностям, которые существуют. Эти нормы и ценности выступают гарантом существования статусной группы. Это две идеально-типические модели. В современном мире и в современных условиях ряд характеристик этих моделей сочетаются. Но тем не менее, выделяя эти две модели, я как раз преследовал цель обозначить две традиции в анализе проблем формирования и воспроизводства человеческого капитала — экономическую и социологическую. Можно отметить, что это деление предопределяет развитие всего анализа элитных групп, поскольку, когда мы говорим о процессах
7 ВМУ, политические науки, № 6
97
формирования политической элиты, эти две тенденции просматриваются очень хорошо, и в современных условиях мы однозначно определяем их по идеологическим векторам. То есть тенденция к закрытости чаще всего связана с авторитаризацией элитной структуры, тенденция к открытости — одно из направлений к демократизации этих процессов. Две эти модели различаются, на мой взгляд, по следующим пяти критериям: механизмам воспроизводства, характеру конкуренции, модели интеграции, поведенческим стратегиям и формату обновления. Эти исследовательские традиции, которые мы условно назвали экономической и социологической, хорошо укладываются в категорию "человеческий капитал" — сложный, многоаспектный феномен, который имеет очень разветвленную структуру.
Предлагаю рассматривать 4 вида капитала, которые могут быть использованы при определении человеческого капитала политической элиты, — физический, социальный, культурный и политический. Все структурные элементы можно рассматривать в качестве важных факторов воспроизводства человеческого капитала. Наиболее сильное влияние на этот процесс оказывают три ключевых фактора — здоровье (как образ жизни, направленный на поддержание жизнедеятельности человека), культура (как стереотипные модели поведения, которые формируют ценностную структуру человека, сохраняют культурную однородность и позволяют отличать культурную однородность одной статусной группы от другой), образование (как уровень образования, который определяет социально-политический статус человека и создает объективные условия для его карьерного роста в рамках социально-политической системы). Что касается процессов воспроизводства человеческого капитала, то в нем выделяются 6 основных этапов — оценка, отбор, инвестиции, вовлечение в политический процесс, получение прибыли и механизмы обновления. У каждого из этих этапов есть своя содержательная характеристика, которую можно фиксировать с помощью формальных показателей. Четкая фиксация содержательных этапов воспроизводства человеческого капитала политической элиты позволяет, помимо научного анализа и обобщения, проводить работу по выработке рекомендаций для оптимизации процессов элитообразования, в том числе регионального. На мой взгляд, понимание проблемы позволяет выработать механизмы для ее решения. Сегодня качество человеческого капитала находится на очень низком уровне. По многим параметрам наша политическая элита сегодня представляет собой замкнутую структуру, которая деградирует по многим показателям и не хочет менять существующее на сегодняшний день положение вещей. Поэтому цель исследования — не показать, что элита существует в таком состоянии, а выявить, используя накопленный материал, по каким направлениям можно оптимизировать развитие процессов элитообра-зования в нашей стране.
Е.С. Филистович
ОСНОВНЫЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ПАРЛАМЕНТСКОГО ЛИДЕРСТВА В РАМКАХ КАТЕГОРИИ "ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КАПИТАЛ"
Разработанная Т. Шульцем, Г. Беккером и другими теория человеческого капитала фокусирует внимание на ценности человеческой личности, ее внутренних качеств, имеющегося у нее запаса знаний, навыков, мотиваций. Личность политического лидера в целом как некая система качеств и характеристик вполне вписывается в теорию человеческого капитала. Раскрытие имеющегося у лидера потенциала, его развитие и совершенствование представляется вполне актуальной задачей, необходимой современному российскому обществу. В этой связи особое значение приобретает анализ человеческого капитала, имеющегося у парламентского лидерства РФ, поскольку именно лидеры-парламентарии играют непосредственную роль в принятии политических решений, касающихся всего общества. Оттого, насколько депутаты, возглавляющие фракции, комитеты, объединения, способны договариваться, от наличия у них должного уровня политического опыта, от их внутренних качеств и характеристик во многом зависит успешность политического курса страны, а также поддержка населением этого курса. Методы комплексного, системного политико-психологического исследования представляют большие возможности для теоретического анализа парламентского лидерства, построения целостной модели этого явления. Современный парламентский лидер обладает особым менталитетом, характером и типом поведения, которые в ряде случаев обусловлены психологическими установками. Каждый парламентский лидер обладает специфическими чертами характера, особыми приемами руководства и воздействия на массы, владеет нестандартными способами достижения поставленных целей и другими психологическими особенностями. Для осуществления парламентской деятельности лидеру необходимо иметь сформированные политические качества организатора, аналитика, законодателя, прогнозиста, идеолога, оратора. Личностные и профессиональные характеристики субъекта влияют на результативность парламентского лидерства. Во многом именно эти характеристики являются тем человеческим капиталом, которым обладает каждый представитель парламентской элиты. Таким образом, исследование парламентского лидерства в рамках теории человеческого капитала позволит провести анализ и составить прогноз возможного развития лидерского потенциала законодателей. Рекомендации, составленные на основе подобного исследования, позволят повысить эффективность деятельности существующей элиты и рекрутирования ее новых представителей.
И.Э. Стрелец
К ВОПРОСУ О ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ КАПИТАЛЕ
ПРЕЗИДЕНТСТВА В РОССИИ
Традиционно под человеческим капиталом принято понимать оценку воплощенной в индивидууме потенциальной способности приносить пользу обществу. Человеческий капитал включает врожденные способности, таланты, приобретенные знания, умения, навыки, а также мотивации.
Если говорить о президентстве, то в качестве родового признака на неинституциональном уровне можно выделить его изменчивость в зависимости от личностных особенностей человека, который занимает высший пост в государстве. Каждый новый лидер страны модифицирует характеристики своей роли, приспосабливая их к своей индивидуальности.
Поэтому не случайно, что в современных политико-психологических исследованиях столь пристальное внимание уделяется тому, как тот или иной президент видит мир и политику, какими мотивами руководствуется, как оценивает самого себя, свою роль, какую модель самопрезентации избирает, каким человеческим капиталом обладает.
Смена на посту президента политических фигур, обладающих различным человеческим капиталом, неизбежно влечет за собой изменения в природе президентского лидерства, которое в свою очередь является одним из важнейших факторов политического процесса в системах с сильной президентской властью, как она сложилась в постсоветской России. В текущем десятилетии мы убедились в этом с приходом Владимира Путина, сменившего Бориса Ельцина. Очевидно, сможем убедиться в этом и с избранием на высший государственный пост Дмитрия Медведева.
Было бы интересно выделить и сопоставить элементы политико-психологического профиля трех российских президентов, используя результаты собственных исследований, а также работ, проводимых с 1993 г. на кафедре политической психологии, в ходе которых анализируются тексты интервью, официальных речей и спонтанных выступлений.
Г.К. Бадян
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ АНАЛИЗА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА НА РЕГИОНАЛЬНОМ
И ФЕДЕРАЛЬНОМ УРОВНЯХ
Позволю себе вернуться к вопросам методологии. Очевидно, что проблема социального и политического капитала и его исследования
не может быть методологически сведена к дескриптивно-прогностическому анализу потенциального состояния или констатации уже существующей картины. На мой взгляд, необходимо дифференцировать инструментарий исследования федерального и регионального уровней. Это нужно сделать хотя бы в силу того обстоятельства, что политическая реальность предъявляет принципиально разные требования к региону и государству, ставит перед региональной и федеральной властью задачи несопоставимых уровней сложности. Если регион и соответствующая элита, как правило, сконцентрированы на решении социально-экономических и отчасти внутриполитических задач, то федеральный Центр, помимо всего названного, выполняет внешнеполитическую функцию, во многом координирует макрополитическую динамику. В связи с этим определенный методологический потенциал, на мой взгляд, содержится в рамках компаративного подхода: региональные элиты современной России предстают в сравнительном разрезе, при этом ресурсы и точки роста общефедеральных элит могут быть сопоставлены с зарубежными элитопотенциала-ми, хотя бы в рамках постсоветского пространства.
Н.В. Бушуева
ГЕНДЕРНАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ ПРОБЛЕМЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА В СОВРЕМЕННЫХ
УСЛОВИЯХ
В настоящее время рассмотрение проблемы человеческого капитала политической элиты без учета его гендерной составляющей было бы неполным и односторонним.
Для формирования полноценного и гармоничного общества участие женщин в политике необходимо и соответствует демократическим принципам равных возможностей для обоих полов. Активное участие женщин в политике, в жизни общества — признак его цивилизованности. В России существует некая задержка в такого рода политическом развитии, страна отстает в сфере гендерного равенства. Сохранив позиции в сфере образования и занятости, женщины тем не менее не имеют равного с мужчинами доступа в высшие эшелоны власти. Гендерные различия в составе политической и государственной власти являются во многом не причиной, а следствием всех других гендерных диспропорций, в первую очередь экономических.
Российское общество постепенно движется в сторону большего понимания гендерных проблем. Однако российская политика пока еще не является гендерно-чувствительной, скорее приходящие в нее женщины осваивают установленные правила игры. Проводимая государственная политика не нацелена на достижение гендерного равенства, а представляет собой совокупность патерналистских мер, улучшающих положение женщины.
Политика патернализма предполагает отношение к человеку как к пассиву, на который государство должно тратить деньги. Президент России Д. Медведев, напротив, говорит о необходимости выстраивать социальную политику, основанную на отношении к человеку как к активу, в который государство вкладывает деньги. Несмотря на то что человеческий капитал является основным реальным ресурсом развития России, женщины пока остаются в нише недоиспользованных человеческих ресурсов.
Е.П. Добрынина
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПОВЕДЕНИЯ
РЕГИОНАЛЬНЫХ ЛИДЕРОВ В ОТНОШЕНИЯХ
С РЕГИОНАМИ И ЦЕНТРОМ
Российские политические реалии во многом определяют особенности поведения лидеров регионального уровня — глав субъектов РФ. Говоря о политическом капитале российской элиты, интересным представляется оценить, в какой степени психологические особенности поведения региональных лидеров в отношениях с Центром и своими регионами имеют в своей основе их личностные качества, идеологические нормы и биографию, а в какой — закономерности сложившейся системы отношений регионов с федеральным Центром.
При всем многообразии типов личностей российских губернаторов они всегда вынуждены одновременно представать в двух ипостасях — "хозяина" на своей территории и "винтика" в вертикально структурированной иерархической властной системе. Порой эти роли противоположны: Центру губернатор демонстрирует лояльность, своему региону — силу, Центру — исполнительность, региону — умение взять бразды правления в свои руки и удерживать их, Центру — осторожность, региону — решительность и жесткость, Центру — умение "не выделяться" на общем фоне, региону — яркие лидерские качества личности и т. п. Подобная двойственность находит отражение практически в любом, даже самом кратком выступлении регионального лидера, транслируемом одновременно "вовне" и "вовнутрь".
Взяв в качестве материала для исследования устные телерадиовы-ступления, а также полные стенографические записи подробных интервью таких не схожих с точки зрения их личностных и биографических качеств губернаторов, как Виктор Ишаев (Хабаровский край), Александр Тишанин (бывший губернатор Иркутской области), Александр Хлопонин (Красноярский край) и Минтимер Шаймиев (Президент Республики Татарстан), можно убедиться, что система "двойных масок" для общения с Москвой и регионом используется ими всеми без исключений. Контент-анализ текстовых материалов наглядно это доказывает. Во многом такая двойственность — залог устойчивости региональной власти, выполняющей в вертикаль-
ной иерархии одновременно функции начальника и подчиненного, лидера и "ведомого" и т. д. Ряд особенностей поведения лидеров областей, краев и республик определяется также экономическими факторами: так, например, лидеры дотационных регионов ведут себя несколько иначе, чем главы регионов-доноров. Свой отпечаток на систему рекрутирования региональной элиты и ее поведение во власти наложили также изменения выборного законодательства (переход от избрания губернаторов к их назначению президентом после утверждения региональным парламентом). "Тактика выживания" губернаторов у власти, находящая отражение в их устных и письменных выступлениях, представляет собой богатый и любопытный материал для исследования, если также сопоставлять компоненты сознательного и бессознательного в этих материалах.
В.В. Титов
РЕПУТАЦИОННЫЙ КОМПОНЕНТ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО
КАПИТАЛА ПОЛИТИЧЕСКИХ ЭЛИТ РОССИИ
Считаю важным внести некоторые определяющие, на мой взгляд, ремарки. Первый аспект, который нам так или иначе придется учитывать в ходе эмпирического процесса, — специфика восприятия власти обществом в целом и молодежным сегментом в частности. Исследования показывают невысокий уровень признания элитарных качеств со стороны молодого поколения, преобладание в образе власти и элит скорее негативных фреймов и оттенков. Сегодня все то, что мы обычно называем репутационным капиталом элит, подвергается сомнению и частичной девальвации. "Коррупция" и "беспредел" стали типичными ассоциациями, связанными с российской федеральной и особенно региональной властью. Понятно, что такого рода устойчиво негативные символические формы интерпретации элитаризма накладывают отпечаток и на социально-психологический ресурс российской политической модернизации в целом: любое управленческое решение и действие воспринимается а priori в негативно-критическом ракурсе. Второй вытекающий отсюда аспект — подобного рода исторически оформившийся ментальный разрыв между "почвой" и "цивилизацией", "народом" и "властью", элитами и социальной массой автоматически ограничивает использование всех форм элитарного капитала в процессе политического управления, оставляя в потенциальном, "спящем" состоянии значительный интеллектуально-модернизационный резерв правящей страты.
Нами было проведено фокус-групповое исследование в 8 регионах России, в котором приняли участие 249 респондентов. Были отобраны две группы участников: первая — рядовые граждане в возрасте от 18 до 35 и от 35 до 50 лет, вторая — молодые лидеры, члены молодежных политических организаций и политических партий.
В рамках проведенного фокус-группового исследования наряду с классическими методами групповой дискуссии были применены различные проективные методики, что позволило выявить массовые преференции не только на рациональном, но и на бессознательном уровнях.
Важным фактором будущего политического развития являются представления масс о будущей власти: какой она будет и какой они хотят ее видеть. Проведенное исследование позволило нам выделить ряд ключевых позиций, которые определяют ожидания граждан относительно будущего.
В визуальных образах, представленных политически активной молодежью, наиболее часто встречаются изображения будущей власти в виде типичных символов (48,8%), среди которых можно выделить отдельные группы и тенденции.
Будущую власть респонденты отличают от народа в большинстве случаев:
1) "размером": человек, представляющий будущую власть, всегда больше, выше, сильнее, богаче, чем простые люди, и находится в более комфортных условиях;
2) "количеством": власти всегда меньше, чем простых людей;
3) "месторасположением": народ чаще всего находится ниже будущей власти;
4) "препятствием": в большинстве случаев между властью и народом есть препятствие (стены домов и Кремля, проволока, в том числе и колючая, машины, трибуны и т. д.).
Только 17,3% молодых респондентов нарисовали будущую власть "рядом" с народом (взявшись за руки, на одном уровне, "среди" людей, в кругу с народом).
