CC BY
110
тическая реализация принципа соборности встречает на своем пути значительные трудности. С.Н. Кочеров [5, с. 239-240] отмечает противоречивый характер самого понятия «соборность» и целый ряд проблем ее земного воплощения. Например, наличие высоких требований к соборной личности, обязательное наличие общих ценностей, проблемы реализации человеческой свободы, необходимость братской любви (возможной только в границах малой группы) и «идеальной» церкви - чего нет, не было и пока не предвидится. Работы П.М. Бицилли, А.А. Кизеветте-ра, Б.А. Кистяковского и ГП. Федотова доказывают историческую сомнительность ключевых построений различных «православных» авторов, начиная со славянофилов и заканчивая «евразийцами» - Н.С. Трубецким, Л.П. Карсавиным,
Н.Н. Алексеевым и др.
Многие исследователи указывают на то, что ни одна из религий на сегодняшний момент не может обеспечить преобладания в массовом сознании и поведении мотивов, выходящих за пределы, заданные наличным бытием, то есть социально-экономическими условиями. А главенствующее влияние на наличное бытие оказывают формы отношений распределения и обмена, возникающие в соответствии со сложившейся системой общественного разделения труда и нисходящий вектор общественного развития.
Однако и в настоящее время вопросы, поднятые евразийством и русской религиозной фило-
софией, например проблема многонационального государства, обоснование развития национальных основ российского общества и другие, не потеряли своей актуальности. Они развиваются уже в русле неоевразийской философии, где сохраняются различные трактовки государственноконфессиональных отношений и как стремление к единству и согласию народов в рамках страны.
Библиографический список
1. Адорно Т., ХоркхаймерМ. Диалектика просвещения. Философские фрагменты. - М.; СПб., 1997.
2. Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала ХХ века. - Харьков; М., 1999.
3. Бердяев Н.А. Человек и машина (проблема социологии и метафизики техники) // Вопросы философии. - 1989. - J№2.
4. Зиновьев А.А. Постсоветизм [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.polit.ru/lectures/ 2005/09/21/prizm.html.
5. Кочеров С.Н. Соборность как православный и социальный идеал русской религиозной философии // Приволжский научный журнал. -2010. - №>2.
6. Лосский Н. О. История русской философии: пер. с англ.- М., 1991.
7. Прохоров М.М. Природа философии и религии в истории мировоззрения: Монография. -Нижний Новгород: ВГИПУ, 2010.
УДК 165
Кошлаков Дмитрий Михайлович
Брянский государственный технический университет
ПРОБЛЕМА БЫТИЯ НАУКИ В ИССЛЕДОВАНИЯХ РАЦИОНАЛЬНОСТИ
С современных философских позиций проводится анализ цепи «наука — техника и технология — экология», характеризующей взаимосвязь различных уровней бытия науки. Указывается, что подобный анализ должен способствовать повышению связности различных подходов философии техносферы, развитию методологии управления техносферой и решению ряда проблем, касающихся исследования рациональности.
Ключевые слова: бытие науки, наука, рациональность, техника и технология, техносфера, экология.
Задавшись вопросом об отражении феномена рациональности в науке и философии, можно обнаружить множество всевозможных подходов, которым может быть дана самая разнообразная классификация. Как показывает анализ, у основной массы этих подходов часто по-разному расставлены исследовательские и методологические акценты. Так, в ис-
следованиях феномена рациональности можно выявить подходы, акцентирующие внимание на науке, технике и последствиях их бурного развития для окружающей среды [2; 4-10], причем не только социально-биосферной (т.е. экологической в узком смысле слова), но и социально-культурной. В случае с акцентированием внимания на экологии в ряде исследований признается, что
52
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2011
© Кошлаков Д.М., 2011
она сегодня не сводится к «биосферно-технос-ферному» ракурсу рассмотрения, а имеет специфический социально-гуманитарный пласт [13; 6], включающий в себя такие существенные элементы, как экология социоинформационной среды, экология человеческой души и т.п.
Если рассматривать научную и технико-технологическую рациональность, а также рациональность экологическую, то можно зафиксировать, что указанные типы рациональности акцентируют свое внимание на науке, технике и технологии, проблемах экологии соответственно. При этом очевидно, что все три указанных нами возможных объекта акцентирования внимания (наука, техника и технология, экология) при исследовании рациональности не являются автономными, а находятся в системном взаимодействии: при достаточно высоком уровне рациональности развитие науки порождает развитие техники и технологии, которые в свою очередь порождают проблемы экологии в самом широком их понимании.
Рассмотрение цепи «наука - техника и технология - экология» в ее единстве и системной взаимосвязи должно способствовать повышению связности исследований рациональности и решению проблем экологии. При этом на современном этапе развития рациональности для адекватного ее анализа особо важно подчеркнуть два следующих момента.
Во-первых, сегодня уже невозможно рассматривать технику и технологию исключительно в аспекте материально-производственной сферы, на что справедливо указал в своем варианте философии техники Марио Бунге. Связано это с тем, что наука не сводится к естествознанию и такой ее важный сегмент как социально-гуманитарное знание порождает самые разнообразные социально-гуманитарные технологии, которые становятся феноменом техники и технологии в широком его истолковании [2]. Развитие социальногуманитарных технологий (политтехнологий, психотехник, социальных и педагогических технологий и т.п.) сегодня является важным фактором управления процессами, протекающими в многомерной социально-гуманитарной реальности [1-3]. В этой связи оказывается возможным говорить даже о формировании технологического кластера социально-гуманитарных дисциплин, что в гносеологическом и эпистемологическом смыслах может рассматриваться как важная особенность современного, постнеклассического
знания, как известно, обнаруживающего интенции к интеграции различных дискурсов, подходов, стратегий исследования, пластов рациональности и т.п. [3; 9-10].
Во-вторых, в случае расширения смысла понятия «техника и технология» невозможно и экологию не рассматривать расширительным образом, т.е. без редукции ее к взаимодействию биосферы, техносферы, а также биологических аспектов общественного бытия. Рассматривать экологию приходится не исключительно в естествонаучном аспекте, а в аспекте системном вообще и социально-гуманитарном в частности. Во многом это продиктовано тем, что техника и технология (как материально-производственной сферы, так и сферы социально-гуманитарной) оказывают многомерное влияние на индивидуальное и общественное бытие и сознание, причем это влияние носит сложный характер и, как уже отмечено, не сводится к биосферным и техносфер-ным изменениям.
В современном мире актуальность вопроса о неблагополучности не только биосферы (в связи с влиянием на нее техносферы, усложнением экологической обстановки), но и социально-культурной сферы бытия постоянно повышается («общество риска»). При этом, вводя в экологическое рассмотрение помимо биосферно-техносферно-го пласта развитый социально-гуманитарный аспект, мы выходим на вопрос о человеческом капитале, психологическом здоровье нации, морально-нравственном климате в обществе, которые в современном мире являются важнейшими потенциалами, определяющими национальную безопасность, качество жизни, общественное благополучие и прочие аспекты бытия.
Разные подходы к пониманию рациональности порождают разные варианты рассмотрения науки и техники, различные стратегии управления техносферой, а также разнообразные «матрицы прочтения» экологических проблем современности, да и связи между элементами цепи «наука - техника и технология - экология». В свою очередь все это способствует множественности и разобщенности рекомендаций, которые дают наука и философия по поводу управления техносферой (в широком смысле слова). Именно по этой причине с целью повышения связности в исследованиях научной, технико-технологической, экологической и экономической рациональности необходимо в том или ином виде учитывать
указанную выше трехзвенную цепь («наука - техника и технология - экология») как отражающую некую единую систему.
Одним из достоинств той философской картины, на которую намекает указанная цепь, является проблематизация рациональности в контексте связи бытия и инобытия науки (или различных уровней бытия науки). В данном случае важными моментами являются следующие позиции. Во-первых, наука обладает собственным бытием (бытие науки), на котором акцентирует внимание целый ряд подходов к исследованию рациональности (включая очень распространенную точку зрения, согласно которой рациональность тождественна научной рациональности). Однако при этом наука не сводится к своему бытию -она обладает еще и инобытием. Инобытие научных теорий и идей представлено технологией (в т.ч. и социально-гуманитарной), большей частью техники (в зависимости от того, что понимать под наукой, временем ее зарождения и соотношением науки и техники) и сопряжено с влиянием науки и техники на среду обитания человека и общества. По сути, бытие и инобытие науки - два взаимосвязанных, но не идентичных ее облика.
Можно говорить, что наука имеет два уровня инобытия: во-первых, связанный с техникой и технологией и, во-вторых, связанный с многомерным влиянием науки на окружающую среду. Особая ценность рассмотрения не только бытия, но и инобытия науки состоит в возможности разработки методологии преодоления ряда разрывов в рациональности и ее исследовании. Так, к примеру, остро стоит проблема несводимости различных подходов в философии техносферы (элементного, техноцентрического, экоцентри-ческого, социоцентрического, синергетического и антропоцентрического) [5, с. 63-64, 339]. Скажем, с точки зрения такой широко известной модификации экоцентрического подхода как концепция устойчивого развития, кризис (экологический, экономический, социальный и т.п.) рассматривается как нечто негативное, в то время как с позиций синергетического подхода кризис может быть истолкован позитивно, к примеру, как акт развития, усложнения форм. Подобные противоречия заставляют исследователей обращаться к выстраиванию и развитию постнеклассическо-го облика экологии (к примеру, социальной, социально-гуманитарной и философской экологии), адекватно учитывающего сложные нелинейные
связи между различными уровнями бытия [6]. Целью при этом является выработка целостной методологии управления техносферой (в широком смысле слова), что, судя по всему, предполагает гармонизацию систем различного толка и уровня (технических, социальных, гуманитарных, экологических, экономических и т.д.). Отметим, что это невозможно без системного рассмотрения (явного или неявного) цепочки «наука -техника и технология - экология». На языке философских абстракций более высокого порядка это требование может быть представлено как необходимость рассмотрения бытия и инобытия науки в их единстве.
Проблема соотношения бытия и инобытия науки адресует к философии Г.Гегеля, одной из важнейших черт которой является тот факт, что Г. Гегелю удалось в русле классического способа философствования осуществить «эквивока-цию», т.е. преодолеть двойственность между событийным и процессуальным видением мира [9, с. 5, 16]. Последнее, судя по всему, в философии Г. Гегеля достаточно плотно связано с утверждением единства бытия и инобытия Абсолютного духа, или, говоря иначе, духа и материи.
В таком случае мы вступаем на тематическое пространство другой, не менее важной для понимания природы рациональности проблемы -проблемы двойственности, которая преследует философию с самого ее зарождения. Одним из вариантов проявления данной проблемы в истории философской мысли является противоречие между идеализмом и материализмом. При этом подчеркнем, что проблема двойственности имеет множество других вариантов, обликов, проявлений. Противоречия между трансцендентным и имманентным, абсолютным и относительным, высшим и низшим, горним и дольним, реальным и номинальным, рациональным и эмпирическим, номотетическим и идиографическим, ноуменальным и феноменальным - только некоторые и наиболее общие из этих проявлений, по разному актуальных в разные исторические эпохи развития человеческого интеллекта и в разных философских школах [10].
Охарактеризовав данный методологический контекст, отметим, что вопрос о единстве бытия и инобытия науки актуален не просто в свете необходимости развития философской экологии, а в связи с использованием тех нетривиальных возможностей, которые предполагает постнеклас-
54
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 2, 2011
сическая наука и постнеклассическая рациональность. Достаточно содержательный анализ соответствующих интенций и возможностей проведен в целом ряде работ А.Ф. Степанищева, В.С. Степина и др. Различные аспекты постнек-лассического знания хорошо просматриваются в работах и концепциях таких философов и ученых, как В.И. Аршинов, Д. Бом, М. Бунге, Ф. Варелла, Ф. Гватарри, Ж. Делез, У Матурана, К. Прибрам, И.Р. Пригожин, Ю. Хабермас и др. Исторически значимыми в данном направлении философствования являются работы П. Абеляра, Аристотеля, Ф. Бэкона, М. Вебера, Г. Гегеля, Платона, А.Н. Уайтхеда, М. Хайдеггера и многих других [2; 9-10]. Так, к примеру, М. Вебер в русле неклассического способа философствования смог преодолеть свойственный неокантианцам дуализм номотетизма и идиографизма. Продуктом и средством решения данной задачи стала веберовская концепция идеальных типов, т.к. идеальный тип синтезировал в себе операцию идеализации и типизации, т.е. идиографический и но-мотетический методы анализа. По сути, в социологических и социально-философских исследованиях М. Вебера мы сталкиваемся со своего рода трансдисциплинарным (сплав истории и социологии) и транспарадигмальным (сплав методологических установок идиографизма и но-мотетизма) синтезами, ценность и актуальность которых состоит в повышении связности научного знания [10, с. 11].
Итак, проблема бытия науки, взаимосвязанное рассмотрение бытия и инобытия науки имеют высокое значение в исследованиях рациональности, находятся в контексте актуальных задач по преодолению внутренних разрывов в сфере научной рациональности, позволяют по-новому
вскрыть ряд методологических проблем и сделать некоторый шаг в направлении их дальнейшего разрешения.
Библиографический список
1. Кошлаков Д.М. Направления философского осмысления феномена социально-гуманитарных технологий // Материалы Региональной на-учн. конф. студ. и аспирантов «Достижения молодых ученых Брянской области», посвящ. 80-летию Брянского гос. техн. университета. - Брянск: БГТУ 2010. - 301 с. - С. 282-284.
2. Кошлаков Д.М. Техника и технология социально-гуманитарной жизни // Проблемы современного антропосоциального познания. -Брянск, 2009. - Вып. 7. - С. 142-150.
3. Кошлаков Д.М. Факторы глобального влияния США: социокультурный и политологический анализ // Социально-гуманитарные исследования в БГТУ - Брянск, 2009. - С. 189-202.
4. Попкова Н.В. Антропология техники: становление. - М.: Либроком, 2009.
5. Попкова Н.В. Философия техносферы. - М.: Либроком, 2008.
6. Попкова Н.В. Философская экология. - М.: Либроком,2010.
7. Рациональность как предмет философского исследования. - М.: ИФРАН, 1995. - 244 с.
8. Рациональность на перепутье: В 2-х кн. -М.: РОССПЭН, 1999.
9. СтепанищевА.Ф. Рациональность философии и науки: от классики к постнеклассике. -Брянск: БГТУ, 2006. - 239 с.
10. Степанищев А.Ф., Кошлаков Д.М. Двойственность видения мира как проблема рациональности // Социально-гуманитарные исследования в БГТУ - 2011. - Вып. 2. - С. 5-17.
