Научная статья на тему 'Проблема архетипической структуры русской колыбельной песни'

Проблема архетипической структуры русской колыбельной песни Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
418
92
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ВЕРХ / СЕРЕДИНА / НИЗ / НЕБО / ПОДНЕБЕСЬЕ-НАДЗЕМЬЕ / ПОДЗЕМНЫЙ МИР / ДРЕВНЕЙШИЕ КОРНИ КОЛЫБЕЛЬНОГО ФОЛЬКЛОРА / TOP / MIDDLE / BOTTOM / SKY / SKIES / UNDERGROUND / UNDERGROUND WORLD / ANCIENT ROOTS OF LULLABY FOLKLORE

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Евтушенко Эмилия Анатольевна

Колыбельные песни принадлежат к древнейшему пласту русского фольклора. Корпус текстов этого жанра насчитывает тысячи образцов народного творчества. Колыбельная адресна: ее главный топос младенец, находящийся в ситуации перехода (инициации), центральная ситуация убаюкивание, неотъемлемые персонажи животные, выступающие в различных повторяющихся функциях и значениях. Само качание воспринималось народом как магическое действо «во здравие», «на долгий лен», на рост жита. Детей качали в период их младенчества тоже «на здоровье», для нормального роста во сне. Так проявлялась древняя магия фольклора. Качели в народной культуре наделены магическими функциями прежде всего продуцирующей и апотропеической. Они имеют то же значение, что и размахивание, символизирующее оплодотворение, плодородие. Вывод: проведенный анализ доказывает, что топос качания в колыбельных песнях является составляющей частью более широкого архетипа качания славянского фольклора, связанного с магической символикой плодородия, здоровья, благосостояния, символа «верха».

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

PROBLEM OF ARCHETYPIC STRUCTURE OF THE RUSSIAN LULLABY SONG

Lullabies belong to the oldest stratum of Russian folklore. The body text of this genre has thousands of folk art models. Lullaby`s selectivity: its main top wasps is the baby being in a situation of transition (initiation); the central situation is lulling; inalienable characters are the animals acting in various repeating functions and values. Needless swing was perceived by the people as a magical act "in health"," long flax ", in the growth of corn. Children were swung in the period of their infancy "on health" too, for normal growth in a dream. The ancient magic of folklore was so shown. Swings in national culture are endowed with magic functions primarily producing and “apotropeichesky”. They have the same value, as the swinging symbolizing fertilization, fertility. Conclusion: the analysis shows that the topos in swing lullabies is a component part of a wider swing archetype of Slavic folklore associated with magical symbols of fertility, health, wealth, "top" symbol.

Текст научной работы на тему «Проблема архетипической структуры русской колыбельной песни»

Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Социальные, гуманитарные, медико-биологические науки, т. 18, №2(2), 2016 Izvestiya of the Samara Science Centre of the Russian Academy of Sciences. Social, humanitarian, medicobiological sciences, Vol.18, no. 2(2), 2016

УДК 398:009 (Фольклор. Гуманитарные науки в целом)

ПРОБЛЕМА АРХЕТИПИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ РУССКОЙ КОЛЫБЕЛЬНОЙ ПЕСНИ

© 2016 Э.А.Евтушенко

Евтушенко Эмилия Анатольевна, кандидат филологических наук, доцент кафедры русской литературы и издательского дела. E-mail: liya 12345@yandex. ru

Башкирский государственный университет. Республика Башкортостан, Уфа

Статья поступила в редакцию 21.06.2016

Колыбельные песни принадлежат к древнейшему пласту русского фольклора. Корпус текстов этого жанра насчитывает тысячи образцов народного творчества. Колыбельная адресна: ее главный топос - младенец, находящийся в ситуации перехода (инициации), центральная ситуация - убаюкивание, неотъемлемые персонажи - животные, выступающие в различных повторяющихся функциях и значениях. Само качание воспринималось народом как магическое действо «во здравие», «на долгий лен», на рост жита. Детей качали в период их младенчества тоже «на здоровье», для нормального роста во сне. Так проявлялась древняя магия фольклора. Качели в народной культуре наделены магическими функциями - прежде всего продуцирующей и апотропеической. Они имеют то же значение, что и размахивание, символизирующее оплодотворение, плодородие. Вывод: проведенный анализ доказывает, что топос качания в колыбельных песнях является составляющей частью более широкого архетипа качания славянского фольклора, связанного с магической символикой плодородия, здоровья, благосостояния, символа «верха». Ключевые слова: верх, середина, низ; небо, поднебесье-надземье, подземный мир; древнейшие корни колыбельного фольклора.

Усыпительная технология в колыбельной проявляется на вербальном уровне: качание ритмически организует текст, как и сам текст организует ритм качания. Формулы «Качь-качь», «Качу-качу», «Качи-качи», «Бай-качули, бай-качули», «Баю-укачаю» - маркеры жанра, сопровождающиеся призывами качать зыбку и к Богородице, и к мамушкам, и к нянюшкам, и к Сну, и к Дреме, и к коту, и к голубям, и к зайцам и т.д. Качание - наиболее сложный, многозначный архетип. Через пространственное значение «верха» он связан с семантической прогностикой роста ребенка. Основной образ (предмет) мотива - очеп. Материал изготовления, пространственное положение, технология, приемы качания определяют очеп как некий конструктивный модуль. Технология укачивания «от очепа» определяет содержательный вектор сопутствующих укачиванию текстов колыбельных песен - вектор устремления вверх, на рост. Сюжетика колыбельной песни складывается из разных параметров, но ведущую роль здесь действительно играет сама технология укачивания. Очеп реальный и, соответственно, качающий вверх зыбку очеп в мотиве качания символизируют жизненные устремления адресата-мла-денца. Выделяется устойчивая начальная формула многих колыбельных: «Качу-качу / На дубовом (вар.: кленовом,

вересовом, высоком) оцепу» (качать - величать, завечать, уговаривать). В данном случае очеп символически «ориентирует» ребенка по качеству (крепость) и определяет вектор развития (верх-рост).

Качание младенца в колыбели генетически связано с образом и обрядовыми функциями качелей. Ю.Л.Воротников пишет: «В магическом плане качание на качелях должно вызывать ускоренный рост посевов. В космологическом плане качели - это символ умирающего и воскресающего солнечного божества... "Мир на качелях" - это вечно рождающийся и умирающий, находящийся в процессе вечного становления и обновления, родной человеку, радостный мир» [1]. Известно, что установка качелей для взрослых была у славян ритуалом, приуроченным к весенним праздникам. Само качание воспринималось народом как магическое действо «во здравие», «на долгий лен», на рост жита. Детей качали в период их младенчества тоже «на здоровье», для нормального роста во сне. Так проявлялась древняя магия фольклора.

Качели в народной культуре наделены магическими функциями - прежде всего продуцирующей и апотропеической. Они имеют то же значение, что и размахивание, символизирующее оплодотворение, плодородие. У южных сла-

вян качели устраивались на масленицу или в Юрьев день, у восточных - в день Сорока мучеников и на Пасху. В отличие от других развлечений (хороводы, пение и т.п.), качание на качелях разрешалось во время Великого поста, а затем, прерываясь на период Страстной недели, возобновлялось на Пасху и продолжалось в течение всей Светлой недели. Последним днем, когда могли качаться на качелях, было Петровское заговенье - восьмое воскресенье по Пасхе. Качание на качелях признавалось обязательным для молодежи и воспринималось как магический способ «подвигнуть» девушку или парня к супружеству. У южных славян масленичное качание на качелях предохраняло человека от нападения вештиц и самодив - духов, опасных для людей. Прибегали к качанию на качелях и для защиты от колдовства вообще (для этого на Гомельщине парни на руках качали девушек над купальским костром), от змей, от укусов комаров в летнее время. По верованиям восточных славян, русалки раскачиваются на ветвях деревьев, на качелях, на троицкой зелени, которой украшают дома, и даже на колосьях в поле.

Проведенный анализ доказывает, что топос качания в колыбельных песнях является составляющей частью более широкого архетипа качания славянского фольклора, связанного с магической символикой плодородия, здоровья, благосостояния, символа «верха».

С архетипом качания в колыбельных песнях тесно переплетается архетип Мирового древа -характерный для мифопоэтического сознания образ, воплощающий универсальную концепцию мира («древо жизни», «древо плодородия», «древо центра», «древо восхождения», «небесное древо», «древо познания», «мистическое древо» в мифах и различных жанрах фольклора, литературы, живописи, скульптуры, прикладного искусства; образ распространен в диапазоне от эпохи бронзы до настоящего времени).

Мировое древо является доминантой, определяющей вертикальную организацию бытия. При членении по вертикали символически выделяются нижняя (корни), средняя (ствол) и верхняя (крона) части. В связи с этим дерево, в принципе, содержит целую систему архетипических значений: это символ самой жизни, плодородия природы, смены времен года; основные зоны вселенной (верхняя - небесное царство, средняя - земля, нижняя - подземная, хтоническая область); человек - ноги, туловище, голова; человеческая жизнь в целом (детство, юность, зрелость, старость - генеалогическое древо); начало

и конец; волшебные плоды; деревья-помощники и дарители. Троичность Мирового древа по вертикали проявляется и в отнесении к каждой его области особого класса существ (верх - птицы, средняя часть - человек и млекопитающие, нижняя - змеи, лягушки, мыши, пауки). Мировое древо отделяет космос от хаоса, вводя в первый из них порядок, меру, организацию и делая его доступным для выражения в знаковых системах. Особая роль древа в мифопоэтике определяется тем, что оно выступает как посредник между вселенной (макрокосмом) и человеком (микрокосмом) и является местом их пересечения, потому образ Мирового древа обеспечивает целостный взгляд на мир, определение человеком своего места в нем [2].

Концепция Мирового древа позволяет сделать важные выводы о структурной организации колыбельных текстов. В фольклористике сложились основные типы анализа животных образов жанра: дарители, помощники, хранители, предвестники судьбы, вредители или животные, совмещающие несколько действий. По нашему мнению, символический «верх» - крону Мирового древа, небеса - представляют образы птиц: голубь (гули, гулюшки), ворон, грач, кукушка, журавль. Крона - место, где среди ветвей гнездятся птицы и откуда они спускаются к колыбели ребенка. На символическом уровне тело человека материально, привязано к земле; душа же связана с мотивом полета, парения и этим сродни птице. Наиболее показательным для отечественной традиции является голубь: в православной традиции - символ Духа Святого, в славянском фольклоре - птица, связанная с любовью, душой человека. Голуби воркуют, качают колыбель, навевают сон, приносят угощения, задавая символическую вертикаль организации поэтического пространства. Наличие в колыбельных образов птиц, связанных с символикой судьбы и смерти, объяснимо: новорожденный находится на границе между мирами, ему угрожают силы зла, за него борются извечные противники - зло и добро.

В области надземного мира колыбельных, символизируемого в мифологии стволом Мирового древа, находим медведя, волка, соболя, куницу, лису, собаку, кота, козла / козу, корову, курицу. Оппозиция «домашние-дикие» закономерно отражается в поэтике колыбельных. Образы соболя и куницы, как установлено, относятся к сфере брачной символики, магии плодородия (области будущего для ребенка); также с идеей плодородия, благосостояния, богатства связаны

Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Социальные, гуманитарные, медико-биологические науки, т. 18, №2(2), 2016 Izvestiya of the Samara Science Centre of the Russian Academy of Sciences. Social, humanitarian, medicobiological sciences, Vol.18, no. 2(2), 2016

образы козла / козы. Медведь - след древнейшего тотемизма, дань уважения к хозяину леса, славянскому божеству. Наиболее сложными и основополагающими для мифопоэтики колыбельных являются образы кота, курицы и волка. Кот - охраняет дитя, качает колыбель, приносит дары, отвечает за сон; собака своим лаем обычно будит ребенка, и «баяльщик» (исполнитель колыбельной) заклинает ее этого не делать. Курица - архетип плодовитости, материнства и - через символику яйца (Мировое яйцо) - начала мира. Волк - типичный дуалистический образ, вечно пересекающий «край», то есть границу двух пространств, двух миров - известного, домашнего, и «другого», чужого, неосвоенного; он уносит ребенка в неосвоенное, враждебное человеку пространство, возможно, в ряде случаев уберегает дитя, магически защищает младенца, находящегося между мирами [3].

Мир хтонический, подземный (корни Мирового древа) менее востребован поэтикой колыбельных, но это не значит, что он не обозначен, не присутствует в структуре жанровых текстов. А.Ф.Лосев в фундаментальном труде «Мифология греков и римлян» (глава «Хтоническая мифо-

логия. Анимизм»), рассуждая о развитом анимизме и функциональном хтонизме, делает вывод о том, что земля и ее недра в мифологии трактуются как вообще начало и конец всякой жизни [4]. Сфера хтонического, стихийного представлена в колыбельных песнях русского народа концептами тьмы, темноты и бестиар-ным образом - мышью, с которой связаны многие поверья, легенды, приметы. Под влиянием христианства мышь считали нечистым животным, созданием дьявола. В русских народных сказках встречается мышь-трикстер или, с другой стороны, мышь-по-мощница, исполняющая желания героя. Мотивы хтонического и зооморфизм мыши дополняют, завершают вертикально выстроенную структуру «колыбельного» бытия.

Таким образом, можно говорить о наличии в колыбельных соответствующей имплицитной структурной модели Мирового древа и архетипи-ки плодородия. Верх, середина, низ; небо, подне-бесье-надземье, подземный мир - одна из доминант жанра, доказывающая древнейшие корни колыбельного фольклора, его глубину и значимость в развитии мифопоэтической мысли.

1. Воротников, Ю.Л. Качели как эротический символ // Эрос и логос: феномен сексуальности в современной культуре / сост. В.П.Шестаков. М., Мин-во культуры РФ. Росс. ин-т культуролог. 2003. С. 109-123. С. 133.

2. См.: Мифы народов мира: энциклопедия: в 2 т. / гл. ред. Токарев С.А. М., Сов. энциклопедия, 1991. Т. I. С. 398406.

3. Горбунова, К.А. Сюжет о сером волке в русских колыбельных песнях. http://www.scienceforum.ru/2013/18/5298

4. Лосев, А.Ф. Мифология греков и римлян / составитель А.А.Тахо-Годи; общая редакция А.А.Тахо-Годи и И.И.Маханькова. М., Изд-во «Мысль». 1996. С. 63.

Problem of Archetypic Structure of the Russian Lullaby Song

© 2016 E.A.Yevtushenko

Emilia A. Yevtushenko, Candidate of Philology, Associate Professor of the Russian Literature and Publishing.

E-mail: liya12345@yandex.ru

Bashkir State University. Republic of Bashkortostan, Ufa

Lullabies belong to the oldest stratum of Russian folklore. The body text of this genre has thousands of folk art models. Lullaby's selectivity: its main top wasps is the baby being in a situation of transition (initiation); the central situation is lulling; inalienable characters are the animals acting in various repeating functions and values. Needless swing was perceived by the people as a magical act "in health"," long flax ", in the growth of corn. Children were swung in the period of their infancy "on health" too, for normal growth in a dream. The ancient magic of folklore was so shown. Swings in national culture are endowed with magic functions - primarily producing and "apotropeichesky". They have the same value, as the swinging symbolizing fertilization, fertility. Conclusion: the analysis shows that the topos in swing lullabies is a component part of a wider swing archetype of Slavic folklore associated with magical symbols of fertility, health, wealth, "top" symbol. Keywords: top, middle, bottom; sky, skies, underground, underground world; ancient roots of Lullaby folklore.

1. Vorotnikov, Iu.L. Kacheli kak eroticheskii simvol (Swing as erotic symbol). Eros i logos: fenomen seksual'nosti v sovremennoi kul'ture / sost. V.P.Shestakov. M., Ministerstvo kul'tury RF. Rossiiskii institut kul'turologii. 2003. S. 109123. S. 133.

2. Sm.: Mify narodov mira: entsiklopediia: v 2 t. / gl. red. Tokarev S.A. (Myths of the Ancients: Encyclopedia: in the 2nd volumes / editor-in-chief of Tokarev S.A.). M., Sovetskaia entsiklopediia,1991. T. I. S. 398-406.

3. Gorbunova, K.A. Siuzhet o serom volke v russkikh kolybel'nykh pesniakh (The plot of the gray wolf in the Russian lullabies). http://www.scienceforum.ru/2013/18/5298

4. Losev, A.®. Mifologiia grekov i rimlian / sost. A.A.Takho-Godi; obshch. red. A.A.Takho-Godi i I.I.Makhan'kova (Mythology of Greeks and Romans / originator A.A.Takho-Godi; A.A.Takho-Godi and I.I.Makhankov's general edition). M., Izdatel'stvo «Mysl'». 1996. S. 63.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.