CC BY
97УДК 348
DOI: 10.24412/2713-1033-2022-1 -40-53
А. А. Сычев
Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева, Саранск, Россия, e-mail: sychevaa@mail.ru
ПРОБЛЕМА АБОРТА В ПРАВОСЛАВНОМ КАНОНИЧЕСКОМ ПРАВЕ
Цель статьи - рассмотрение отношения православного канонического права к проблеме аборта. На примере философии Аристотеля и Дигест Юстиниана прослежены исторические предпосылки формирования взглядов на аборт в эпоху Античности. Выделены основные традиции, на основе которых складывалась позиция противников абортов (врачебная этика, консервативная нравственность, христианская мораль). Показано, что большая часть христианских мыслителей приравнивала аборт к убийству, то есть осуждала само это действие, а не только его последствия. Продемонстрировано формирование позиции, согласно которой начало человеческой жизни отсчитывается с момента зачатия. Описаны канонические основания церковного наказания за совершение аборта. На совершивших его изначально налагалась епитимия как за убийство, т.е. лишение причастия до конца жизни, позже -десяти-, пяти- или трехлетнее покаяние, которое могло быть сокращено при условии искреннего раскаяния. К концу ХХ века аборт превратился в серьезную социальную проблему. В обострившихся дискуссиях по поводу аборта религия защищает консервативную позицию, обоснование которой сталкивается со сложностями. Их причиной является невозможность применения к современности общеправославных канонов, принятых более тысячи лет назад. Решением проблемы является использование принципа икономии, согласно которому врачевание следует «измерять не временем, но образом покаяния». Конкретные ориентиры для применения канонов дают новые нормативные документы православной Церкви.
Ключевые слова: каноническое право, церковное наказание, православная Церковь, аборт, икономия, нормативные документы.
Благодарность: Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ, проект «Нормативные измерения христианских канонов: традиции и динамика», № 21-011-44239.
A. A. Sychev
National Research Mordovian State University, Saransk, Russia, e-mail: sychevaa@mail.ru
THE PROBLEM OF ABORTION IN ORTHODOX CANON LAW
The purpose of the article is to consider the attitude of Orthodox canon law to the problem of abortion. The author traces the historical conditions of the formation of views on abortion in the epoch of Antiquity on the example of the philosophy of Aristotle and the Digest of Justinian. The main traditions on the basis of which the position of the opponents of abortion was formed (medical ethics, conservative and Christian morality) are singled out. It is shown that Christian thinkers unlike others equated abortion with murder, that is, they condemned this action as such, and not just its consequences. The formation of a position according to which the beginning of human life starts at the moment of conception is demonstrated. The canonical grounds for church punishment for abortion are described. On those who committed it, penance was initially imposed as for murder, i.e. excommunication until the end of life, later -ten-, five- or three-year excommunication, which could be reduced in case of sincere penitence. By the end of the 20th century, abortion had become a serious social problem. In the discussions about abortion, religion supports the traditional position. Its justification faces difficulties, the cause of which is the impossibility of applying the pan-Orthodox canons, adopted more than a thousand years ago, to the present day situation. The solution to the problem is the application of the principle of oeconomy, according to which healing should, according to Basil the Great, "be measured not by time, but by the way of repentance." Specific guidelines for the application of the canons are provided by new regulatory documents of the Orthodox Church.
Keywords: canon law, ecclesiastical punishment, Orthodox Church, abortion, oeconomy, normative documents.
Acknowledgment: The study was supported by the Russian Foundation for Basic Research, project "Normative dimensions of Christian canons: traditions and dynamics", No. 21-011-44239.
Введение
Проблема аборта в последнее столетие приобрела особую масштабность и остроту. Долгое время сдерживающими факторами для желающих совершить аборт были опасения за жизнь и здоровье женщины, а также традиционная мораль, поддерживавшая ценности родства, супружества и родительства. Переход от аграрного к индустриальному, а затем и постиндустриальному обществу привел к девальвации ценностей патриархальной семьи, а распространение идеологии прав человека предельно расширило возможности для выбора в сфере брачно-семейных и репродуктивных отношений, фактически легитимировав внебрачный секс, гражданские браки, разводы, прерывание беременности и т.д. Кроме того, развитие новых медицинских технологий позволило существенно снизить риски, связанные с негативными последствиями аборта для здоровья. В результате количество абортов в мире лавинообразно
увеличилось, а сам аборт превратился в социальную, моральную, правовую проблему глобального масштаба.
Проблема аборта раскалывает современное общество на два лагеря: сторонники либеральной позиции призывают к свободе репродуктивного выбора и полной легализации абортов, в то время как традиционалисты требуют законодательного запрещения абортов как намеренного лишения жизни. Последняя позиция наиболее последовательно поддерживается христианской религией, согласно представлениям которой жизнь начинается с момента зачатия. В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» сказано: «Широкое распространение и оправдание абортов в современном обществе Церковь рассматривает как угрозу будущему человечества и явный признак моральной деградации. Верность библейскому и святоотеческому учению о святости и бесценности человеческой жизни от самых ее истоков несовместима с признанием «свободы выбора» женщины в распоряжении судьбой плода» [Основы социальной концепции, 2000].
Позиция православной Церкви по поводу аборта основывается, прежде всего, на нормах канонического права, обобщающего и переводящего в практическую плоскость нравственные и догматические положения христианства. В канонах Анкирского, Трулльского соборов, правилах Василия Великого и др. за аборт, который приравнивается к детоубийству, устанавливаются соответствующие церковно-правовые санкции. Аборт осуждается и в ряде новых нормативных документов Русской и других поместных православных Церквей.
В последнее время появляется литература, анализирующая отношение православного канонического права и современных нормативных документов поместных Церквей к аборту [Белова, 2018; Зиновьев, 2020; Лихоткин и Иванов, 2017 и др.]. Пока она либо носит очерковый характер, либо концентрируется на отдельных аспектах проблемы. Очевидно, что вопрос требует более целостного и систематического рассмотрения, в том числе с привлечением материала из области истории, права, философии.
Целью статьи является рассмотрение особенностей отношения православного канонического права к проблеме аборта. Исследование проводится на основе сравнительно-исторического анализа текстов, на разных этапах развития культуры определявших отношение общества к аборту (от Аристотеля до современных авторов) и анализа нормативных документов, прежде всего канонического корпуса православной Церкви.
Отношение к аборту в эпоху Античности
На момент возникновения и становления христианства аборт в Римской империи не был запрещен законодательно и не считался убийством с позиции права. В Дигестах Юстиниана представлены извлечения из Ульпиана, трактующие плод как часть чрева матери (Dig. 25.4.1.1), а также из Папиниана,
согласно которому «о еще не рожденном плоде неправильно говорят, что он был человеком» (Dig. 35.2.9.1) и т.д.
Аборт в эпоху античности мог признаваться преступлением лишь при определенных условиях. Например, в Греции существовал закон, запрещавший аборт женщинам, потерявшим мужей во время беременности, поскольку ребенок мог бы претендовать на наследство [Sallares, 2003: 1]. Согласно нормам римского права, жена не могла совершить аборт без разрешения мужа: Марциан в Дигестах сообщает, что ту, «которая умышленно вытравила (плод), наместник провинции должен отправить во временное изгнание; ведь можно счесть недостойным, что она безнаказанно лишает (своего) мужа детей» (Dig. 47.11.4). Дион Хризостом сообщал о том, что аборты были распространены среди рабынь: «одни убивают детей до рождения, другие - после, если это возможно скрыть, иногда даже с ведома своих мужей, ибо они не заинтересованы в воспитании детей, поскольку те становятся с необходимостью рабами» [Дион Хризостом, 2012: 161]. В этом случае рабыня подлежала наказанию за лишение хозяина его собственности. Преступным деянием во всех этих случаях признавался не сам аборт, а нарушение прав других лиц: нерожденного ребенка - на наследство, мужа - на продолжение рода, хозяина - на свою собственность.
Какой-либо оппозиции аборту не было представлено и в античной философской мысли. Большинство мыслителей не усматривали в его совершении ничего явно аморального, по крайней мере, если он происходил на ранних этапах беременности. Так, Аристотель - философ, чьи взгляды определяли позиции науки вплоть до Нового времени - считал аборт вполне легитимным средством для сокращения численности населения при чрезмерном его росте. В «Политике» Аристотель писал, что, если число разрешенных законом детей превышено, «следует прибегнуть к аборту, прежде чем у зародыша появится чувствительность и жизнь; граница между дозволенным и недозволенным будет зависеть от наличия чувствительности и жизни» [Аристотель, 1983: 623-624].
В «Истории животных» Аристотель устанавливает эту временную границу, сообразуясь с моментом первого шевеления плода: «При беременности мальчиком, в большинстве случаев, в правой стороне и около сорокового дня ощущается движение плода; при беременности девочкой - с левой стороны, около девяностого дня» [Аристотель, 1996: 288]. Впрочем, эти сроки, по словам самого Аристотеля, весьма приблизительны и могут варьироваться в достаточно широких пределах. Они приблизительны и в другом смысле: согласно трехчастной психологической концепции Аристотеля, формирование души проходит в три этапа. Сперва формируется растительная душа, далее над ней настраивается животная, и, наконец, процесс завершается возникновением разумной души. Шевеление плода является знаком зарождения животной, но не разумной души, и в этом смысле не равнозначно началу человеческой жизни в полном смысле этого слова. Однако, поскольку четких эмпирических признаков образования разума не существует, начало человеческой жизни действительно
правильнее будет отсчитывать от более раннего этапа, чтобы не пропустить неощутимый скачок к разуму.
Идеи Аристотеля через схоластику оказали влияние на каноническое право Западной Церкви: в XII веке Грациан проводил различие между fetus inanimatus и fetus animatus - неодушевленным и одушевленным плодом. Признаком одушевления считалось первое шевеление. Соответственно, наказание назначалось лишь за уничтожение одушевленного плода.
Что касается позиции противников абортов, то в эпоху Античности она формировалась под влиянием нескольких традиций. Первая из них связывается с именем Гиппократа и отражена во врачебной клятве, где аборт и эвтаназия запрещаются как практики, противоречащие принципу уважения к жизни: «Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла; точно так же я не вручу никакой женщине абортивного пессария» [Гиппократ, 1936: 87]. Впрочем, сложно сказать, что именно в данном случае защищала клятва Гиппократа - жизнь плода или жизнь и здоровье женщины. В любом случае, нравственная позиция врачей как профессионалов, имеющих право высказываться по поводу вопросов жизни и смерти, была серьезным аргументом против абортов.
Другая традиция сформировалась в дискурсе защитников традиционной морали. Поскольку аборты совершались, как правило, теми, кто пытался скрыть последствия внебрачных отношений, они тесно ассоциировались с аморальным образом жизни. Кроме того, аборт не только разрушал родственные связи, но и подрывал основанные на них ценности патриархального государства. Так, Цицерон, обсуждая аборт на примере конкретной ситуации, указывает на его негативные последствия для семьи и общества: «Одна уроженка Милета была присуждена к смертной казни за то, что она, получив от вторых наследников деньги, сама разными снадобьями вытравила у себя плод. Она вполне заслужила это; ведь она убила надежду отца, носителя его имени, опору его рода, наследника его имущества, будущего гражданина государства» [Цицерон, 1962: 196]. Октавиан Август, проводя политику «восстановления нравов», в числе основных причин, ведущих к упадку Рима, упоминал отказ от деторождения [Кассий, 2014: 283]. Впрочем, борьба за повышение рождаемости не выходила за пределы моральных деклараций на Форуме. Каких-либо запретительных норм, касающихся абортов, в законодательство введено не было.
Третьей традицией, повлиявшей на восприятие аборта, и, в итоге, поставившей его вне закона, стало христианство. Большая часть христианских мыслителей приравнивала аборт к убийству, то есть, в отличие от врачебной этики и консервативной морали однозначно осуждала само это действие, а не только его последствия.
Аборт с христианской точки зрения
Библия дает некоторые основания для того, чтобы считать, что человеческая жизнь начинается до рождения. Так, Иеремии Богом было сказано:
«Я образовал тебя во чреве... и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя» (Иер.1:5-6). В Псалмах же говорится: «Ты устроил внутренности мои и соткал меня во чреве матери моей. Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы. Зародыш мой видели очи Твои» (Пс. 138:13,15-16).
Однако согласия по поводу того, когда именно зародыш становится человеком, в христианской мысли первоначально не было. Под влиянием идей Аристотеля высказывались мнения о том, что душа (ассоциируемая с разумной душой) дается плоду лишь через какое-то время после момента оплодотворения (среди сторонников этого мнения были Иоанн Златоуст, Феодорит Кирский, Иероним Стридонский и др.). В качестве дополнительного подтверждения этого мнения использовалась норма из Ветхого Завета: «Когда дерутся люди, и ударят беременную женщину, и она выкинет, но не будет другого вреда, то взять с виновного пеню, какую наложит на него муж той женщины, и он должен заплатить оную при посредниках; а если будет вред, то отдай душу за душу». В другом переводе сказано конкретнее: «и изыдет младенец ея неизображен, тщетою да отщетится: якоже наложит муж жены тоя, подобающее да отдаст: аще же изображен будет, да даст душу за душу» (Исх. 21:22-23). Из этого можно было сделать вывод о том, что «изображенный» (то есть сформировавшийся) плод обладает большей ценностью по сравнению с «неизображенным».
Постепенно, однако, в дискуссиях возобладала другая позиция, согласно которой начало человеческой жизни следует отсчитывать от момента зачатия. Так, Григорий Нисский отмечал: «Поскольку человек, состоящий из души и тела, есть единое, то предполагаем одно общее начало его состава, так что он ни старше, ни моложе самого себя и не прежде в нем телесное, а потом другое» [Григорий Нисский, 1861: 197]. Кроме того, если принять позицию том, что душа творится после тела, необходимо согласиться и с тем, что она творится для тела, а значит вторична по отношению нему, что невозможно. Наконец, такая позиция противоречила бы догмату о Боговоплощении, поскольку получалось бы, что Христос изначально воспринял бездушное тело, а лишь затем - душу. Эти и другие аргументы в итоге были восприняты большинством как вполне исчерпывающие, и одновременность появления души и тела фактически была признана как догмат.
Можно добавить, что, обращаясь к этой проблеме со стороны не богословской теории, а канонической практики, сложно не прийти к такому же выводу о начале человеческой жизни. Даже если предположить, что душа образуется позже тела, не существует никаких надежных методов точной фиксации момента «одушевления». В ситуации же неопределенности следует отдать предпочтение принципу предосторожности: с позиции морали и права наиболее правильным будет запрет аборта на любых сроках протекания беременности.
Аборт упомянут уже в одном из наиболее ранних источников права Древней Церкви - «Учении 12 апостолов» или «Дидахе» (рубеж I и II вв.). Отказ
от аборта ставится в общий ряд запретов, соблюдение которых позволяет человеку не сходить с «пути жизни»: «Не убивай, не прелюбодействуй, не будь деторастлителем, не любодействуй, не кради, не волхвуй, не отравляй, не умерщвляй дитяти в зародыше и не убивай уже родившегося, не желай принадлежащего ближнему твоему» [Учение двенадцати апостолов, 1984: 27]. В том же контексте «двух путей» аборт рассматривается и в другом раннехристианском апокрифе приблизительно того же времени - «Послании Варнавы», где содержится та же норма: «Не умерщвляй младенца (в утробе), и по рождении не убивай его» [Послание апостола Варнавы, 1860: 73]. Вероятно, оба этих текста восходят к более раннему нормативному источнику, осуждавшему аборт.
По-видимому, наиболее распространенной практикой на раннем этапе развития христианства было причащение женщин, сделавших аборт, лишь на смертном одре. По крайней мере, на такое определение ссылаются участники Анкирского собора (314 г.). Они же, руководствуясь принципом икономии, предлагают более мягкое наказание за те же действия. 21 правило этого собора гласит: «Женам, от прелюбодеяния зачавшим, и истребившим плод, и занимающимся составлением детогубительных отрав, прежним определением возбранено было причащение святых таин до кончины: и по сему и поступают. Изыскивая же нечто более снисходительное, мы определили таковым проходити десятилетнее время покаяния, по степеням установленным» [Правила Православной Церкви, 2001б: 22-23]. Алексий Аристин установленные степени расписывает таким образом: «два года стоя и плача вне церковной ограды; три года стоя у царских врат и слушая божественные писания; еще четыре года внутри церковной ограды припадая в задней части амвона и выходя вместе с оглашенными, еще год стоя вместе с верными и участвуя в молитвах» [Правила святых поместных соборов, 2000: 63]. То же наказание применяется и к тем, кто способствует совершению аборта, составляя для этого зелья.
Василий Великий в 8 правиле, рассматривающем характеристики убийства и наказания за него, делает вывод, что «дающие врачевство для извержения зачатаго в утробе, суть убийцы, равно и приемлющие детоубийственные отравы» [Правила Православной Церкви, 2001б: 386]. Во 2-м правиле он пишет об аборте более развернуто: «Умышленно погубившая зачатый во утробе плод, подлежит осуждению смертоубийства. Ибо здесь полагается взыскание не токмо за имевшее родитися, но и за то, что наветовала самой себе: поелику жены, от таковых покушений, весьма часто умирают. С сим совокупляется и погубление плода яко другое убийство, от дерзающих на сие умышленно. Впрочем, подобает не до кончины простирати покаяние их, но приимати их во общение, по исполнении десяти лет; врачевание же измеряти не временем, но образом покаяния» [Там же: 376]. Таким образом, аборт рассматривается как двойное преступление, объединяющее в себе собственно убийство и покушение на самоубийство. При этом аборт считается убийством на любом сроке беременности: здесь Василий Великий отвергает мнение тех, кто полагает, что
душа появляется после того, как плод сформируется окончательно. Что касается наказания за аборт, он, следуя определению Анкирского собора, считает возможным, впрочем, проявить снисхождение при очевидном раскаянии и сократить срок запрета на причащение.
В 33 правиле константинопольского патриарха Иоанна Постника утверждается, что этот срок правильно будет сократить до более приемлемых величин: «Женщин, намеренно убивающих плод в утробе своей и дающих и принимающих лекарства с целью отравления и извержения зачатого плода, Василий Великий своими 2 и 8 правилами, подвергает наказанию как убийц; мы же постановляем подвергать таковых пятилетней или трехлетней епитимии» [Там же: 564]. Правила Иоанна Постника формально не входят в число общеправославных канонов, но фактически применялись на практике как авторитетные указания для исповедников. «Каноникон» Иоанна был использован Матфеем Властарем, а из руководства Властаря правила попали в греческие сборники, а затем и в Номоканон при славянском Большом Требнике. Ко многим каноническим сборникам правила Иоанна прилагаются в качестве дополнения.
Список общеправославных канонов, упоминающих аборт, завершается 91 правилом Трулльского Собора 691-692 гг., которое гласит: «Жен, дающих врачевства, производящие недоношение плода во чреве, и приемлющих отравы, плод умерщвляющие, подвергаем епитимии человекоубийцы» [Правила Православной Церкви, 2001а: 583]. Вальсамон, комментируя этот правило, помимо прочего, делает вывод, что совершение аборта замужней женой может считаться достаточной причиной для развода. Таковой для православного церковного права она является и сегодня.
Таким образом, в общеправославном каноническом корпусе аборт рассматривается в общем контексте преднамеренного убийства, причем это преступление является двойным сразу в нескольких смыслах: его жертвами являются как нерожденный ребенок, так и сама женщина, ставящая под угрозу собственную жизнь, а в качестве убийц выступают как женщина, так и тот, кто совершает аборт или готовит для этого отраву. Епитимия за убийство, согласно 22 правилу Анкирского собора, предполагает лишение причастия до конца жизни, что переносится и на аборт. Впрочем, такое наказание требуется в порядке акривии (принцип буквального применения канонов), на практике же от подобных женщин требовалось десятилетние (а позже пяти- или трехлетнее) покаяние, которое могло быть сокращено и далее, если они искренне раскаивались в содеянном.
Православные каноны и современность
Понимание аборта как убийства стало постепенно проникать и в государственное право ряда европейских стран. В XVI столетии в качестве наказания за это преступление в Англии, Германии, Франции была установлена смертная казнь. В России такое же наказание было установлено в XVII в.
Секуляризация, напротив, привела к постепенной декриминализации аборта. Петр I специальным указом отменил смертную казнь за это преступление. Согласно Уложению 1885 г. аборт наказывался ссылкой на каторжные работы на период 4-5 лет, лишением всех прав состояния, ссылкой в Сибирь. Уложение 1903 г. предписывало заключение в исправительном доме; матери - до 3 лет, врачу - от полутора до 6 лет. В 1920 г. аборт в Советской России был полностью легализован [Силуянова, 2017: 142-143].
К концу ХХ века усовершенствование медицинских процедур совершения аборта и увеличение степени свободы сексуальных отношений превратили аборт в серьезную социальную и моральную проблему для России и мира. В обострившихся дискуссиях по поводу аборта религия представляет консервативную позицию. Однако обоснование этой позиции сталкивается со сложностями, причиной которых является проблематичность применения к современности общеправославных канонов, принятых более тысячи лет назад. В новых условиях едва ли возможно говорить о действенности наказаний, предполагающих десятилетнее, или еще более длительное лишение причастия.
Иеродиакон Григорий (Матрусов) относит каноны об аборте в группу правил реально не применяющихся, но являющихся «источниками для консультации». Он пишет: «Известно, что большое количество нынешних прихожанок православных храмов совершали грех детоубийства. Однако наказания, следующего из этого правила, никто практически не несет, так как очевидно, что в наше время оно «неподъемно». Но без несения какой-либо постоянной епитимьи у многих из них чувство вины за этот страшный грех притупляется, или же вовсе исчезает, поэтому, на наш взгляд, такого рода «наказательные» каноны должны быть особо рассмотрены и, в необходимой мере будучи адаптированы, получить «полноценную» церковную жизнь» [Григорий (Матрусов), 2017: 305]. В качестве выхода из этой ситуации Григорий (Матрусов) предлагает систематизацию и кодификацию дисциплинарных правил Православной Церкви, в ходе которой должен появиться кодекс канонического права с конкретизированными нормами, в полной мере применимыми к современным условиям жизни.
Как представляется, в создании такого кодекса нет насущной необходимости, поскольку в православном каноническом праве есть гибкие внутренние механизмы, позволяющие адаптировать каноны к современности, прежде всего принцип икономии. Даже древнее каноническое право не настаивало на многолетних епитимиях как единственно возможной санкции за нарушение норм. Второе правило Василия Великого позволяет «врачевание же измеряти не временем, но образом покаяния», то есть подойти к проблеме с учетом обстоятельств. Таким образом, епископ (или священник в рамках делегированных ему прав) имеет возможность принимать собственное решение, руководствуясь духом православных канонов и целью спасения. Конечно, на него при этом возлагается особая ответственность, поскольку на многие вопросы не существует готовых ответов. В то же время, общими ориентирами для
применения канонов могут служить различные новые документы поместных церквей и межцерковные документы.
Так, в «Основах социальной концепции РПЦ» подтверждается каноническая интерпретация аборта как убийства и подчеркивается невозможность благословения аборта как преступления против жизни будущей человеческой личности. Кроме того, предоставление женщине свободы выбора в распоряжении жизнью плода рассматривается как признак духовного кризиса и угроза будущему человечества. Одной из причин подобного состояния объявляется отход от нравственных и канонических позиций как оснований права к позитивному пониманию права: «если современное сообщество не считает аборт убийством, он не является таковым и юридически. Апологеты позитивного права полагают, что общество может вводить самые разные нормы, а с другой стороны, считают любой действующий закон легитимным уже в силу самого его существования» [Основы социальной концепции, 2000].
В «Основах» указывается, что ответственность за совершение аборта должна нести не только мать, но и отец, если он согласен на аборт, а также врач, непосредственно его производящий. Здесь же указывается, что совершение женою аборта без согласия мужа является основанием для расторжения брака.
Общий вывод «Основ социальной концепции РПЦ» заключается в том, что «Православная Церковь ни при каких обстоятельствах не может дать благословение на производство аборта» [Там же]. С другой стороны, указывается, что женщина, совершившая аборт, не отвергается и не отлучается от евхаристического общения. При прямой угрозе жизни матери в пастырской практике рекомендуется применять снисхождение.
Приблизительно такая же позиция выражена Вселенским Престолом в документе «За жизнь мира. На пути к социальному этосу Православной Церкви», где резко осуждаются аборты. С другой стороны, здесь говорится: «Конечно, Церковь признает, что беременность часто прерывают по причине нищеты, отчаяния, принуждения или жестокого обращения, и стремится открыть путь примирения для тех, кто не выдержал этих ужасных условий. Однако, поскольку аборт всегда объективно является трагедией, уносящей невинную человеческую жизнь, восстановление отношений с Богом должно включать признание этого факта еще до того, как станет возможным полное покаяние, примирение и исцеление» [За жизнь мира, 2020].
Более подробно вопросы аборта рассматриваются в проекте документа РПЦ «О неприкосновенности жизни человека с момента зачатия» [О неприкосновенности жизни, 2019]. Здесь предлагается закрепить в законодательстве фундаментальные права эмбриона: на человеческую идентичность, право на жизнь и право на развитие и лишить, в то же время, женщину права на аборт.
Эти и другие нормативные документы позволяют дать нормоприменителю общие ориентиры для использования общеправославных норм в условиях современности. С одной стороны, они позволяют ему опираться на неизменные
каноны, а с другой - предоставляют ему свободу в выборе путей их адаптации к конкретным ситуациям, принимая во внимание особенности современной жизни, сопутствующие обстоятельства и степень раскаяния виновного.
Заключение
В современных спорах по поводу проблемы аборта позиция «в защиту жизни» представлена, прежде всего, христианством. Православная Церковь, отсчитывающая начало человеческой жизни с момента зачатия, рассматривает рост количества абортов в современном мире как показатель крайнего падения нравов в обществе и угрозу для существования человечества. Церковь отдает приоритет праву нерожденного ребенка на жизнь перед правом женщины на репродуктивный выбор.
Позиция христианства сформировалась в ситуации, когда проблема аборта считалась периферийной, а философская и правовая мысль демонстрировали, скорее, равнодушное отношение к ней. В законах Древней Греции и Рима аборт признавался преступлением лишь в том случае, когда он нарушал права третьей стороны (например, производился без разрешения мужа или рабовладельца). Оппозиция аборту была представлена врачебной этикой и консервативной патриархальной моралью. Однако выразители этих позиций выступали не столько против самого аборта, сколько против его негативных последствий для здоровья женщины и блага государства. Таким образом, христианство стало первой общественной силой, выступившей против аборта как такового.
Первоначально в христианстве не было согласия по поводу того, с какого момента необходимо отсчитывать начало жизни, но теоретические аргументы сторонников «одушевления» с момента оплодотворения оказались настолько убедительными, что определили позицию Церкви. Кроме того, в пользу этой позиции можно выдвинуть практический аргумент, основанный на принципе предосторожности: поскольку индикаторов «одушевления» не существует, только запрет абортов на всех сроках беременности позволяет быть уверенным в том, что человеческая жизнь не будет уничтожена.
Аборт запрещается уже в самом раннем из известных источников канонического права - «Дидахе». Впоследствии этот запрет подтверждается авторитетом поместных и вселенских соборов, а также святых отцов. При этом в каноническом праве православной Церкви аборт неизменно квалифицируется как намеренное убийство. Однако в ходе истории отношение к женщинам, совершившим аборт, претерпевает изменения - от разрешения их причащения только на смертном одре до требования десяти- (Анкирский собор), а затем пяти-или трехлетнего (Иоанн Постник) покаяния. В современной практике эти каноны фактически не применяются: женщина не отлучается от причастия, но должна исполнять личное покаянное молитвенное правило, определяемое священником («Основы социальной концепции РПЦ»). Фактически такое снисходительное отношение санкционировано православными канонами и в отношении аборта определено 2 правилом Василия Великого, требующим руководствоваться не
формальными предписаниями и сроками (в духе акривии), а степенью раскаяния и целями уврачевания души (в духе икономии).
Современные практические ориентиры для принятия церковно-правовых решений об аборте представлены в новых нормативных документах Церкви. Они, с одной стороны, подтверждают неизменность православной трактовки прерывания беременности как убийства, а, с другой, при определении санкций за нарушение запрета предоставляют священнослужителю возможность для взвешенного выбора, учитывающего все аспекты конкретной ситуации.
Список литературы (References)
1. Аристотель. Политика // Собр. соч. в 4 т. Т. 4. М.: Мысль, 1983. С. 375644.
Aristotle (1983) Politics. Sobr. soch. in 4 vol. Vol. 4. Moscow: Mysl'. P. 375644. (In Russ.)
2. Аристотель. О частях животных. М.: РГГУ, 1996. 528 с.
Aristotle (1996) On the Parts of Animals. Moscow: RGGU. 528 p. (In Russ.)
3. Белова А. Д. РПЦ и проблемы биоэтики в современной России // Религия как фактор взаимодействия цивилизаций. СПб.: СПбГУ, 2018. С. 225-227.
Belova A. D. (2018) RPTs i problemy bioetiki v sovremennoi Rossii (Russian Orthodox Church and problems of bioethics in modern Russia). Religiia kak faktor vzaimodeistviia tsivilizatsii. Saint-Petersburg: SPbGU. P. 225-227. (In Russ.)
4. Гиппократ. Избранные книги. М.: ГИБиМЛ, 1936. 736 с.
Hippocrates (1936) Selected books. Moscow: GIBiML. 736 p. (In Russ.)
5. Григорий (Матрусов), иеродиакон. Каноны: правила Церкви и правила жизни. Проблемы и практика применения канонов первого тысячелетия в современной жизни Православной Церкви. М.: Изд-во Новоспасского монастыря, 2017. 416 с.
Grigorii (Matrusov) (2017). Canons: the rules of the Church and the rules of life. Problems and practice of applying the canons of the first millennium in the modern life of the Orthodox Church. Moscow: Izd-vo Novospasskogo monastyria. 416 p. (In Russ.)
6. Григорий Нисский. Творения. Ч. 1. М.: Тип. В. Готье, 1861. 473 с.
Gregory of Nyssa (1861) Creations. Part 1. Moscow: Tip. V. Got'e. 473 p. (In
Russ.)
7. Дион Хризостом. Кинические речи. СПб.: Нестор-История, 2012. 260 с.
Dio Chrysostom (2012) Cynic speeches. Saint-Petersburg: Nestor-Istoriia. 260
p. (In Russ.)
8. За жизнь мира. На пути к социальному этосу Православной Церкви. 2020. URL: https://predanie.ru/book/220026-za-zhizn-mira-na-puti-k-socialnomu-etosu-pravoslavnoy-cerkvi/ (дата обращения: 03.03.2022).
Za zhizn' mira. Na puti k sotsial'nomu etosu Pravoslavnoi Tserkvi (2020). (For the life of the world. On the way to the social ethos of the Orthodox Church). Avaliable
at: https://predanie.ru/book/220026-za-zhizn-mira-na-puti-k-socialnomu-etosu-pravoslavnoy-cerkvi/ (accessed 03.03.2022). (In Russ.)
9. Зиновьев М. А. Церковные наказания за совершения аборта: анализ древних канонов и современной позиции Русской Православной Церкви // Праксис. 2020. № 2 (4). С. 253-263.
Zinov'ev M. A. (2020) Tserkovnye nakazaniia za soversheniia aborta: analiz drevnikh kanonov i sovremennoi pozitsii Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi (Church punishments for abortion: an analysis of the ancient canons and the modern position of the Russian Orthodox Church). Praksis. No 2 (4). P. 253-263. (In Russ.)
10. Кассий Дион Коккейан. Римская история. Книги LI-LXIII. СПб.: Нестор-История, 2014. 680 с.
Cassius Dio Cocceianus (2014). Roman History. Books LI-LXIII. Saint-Petersburg: Nestor-Istoriia. 680 p. (In Russ.)
11. Лихоткин Г. С., Иванов Г. Д. Борьба христиан за право детей в материнской утробе на жизнь (Исторический очерк) // Бюллетень Центра этнорелигиозных исследований. 2017. № 2 (6). С. 184-196.
Likhotkin G. S., Ivanov G. D. (2017) Bor'ba khristian za pravo detei v materinskoi utrobe na zhizn' (Istoricheskii ocherk) (The struggle of Christians for the right of children in the womb to life (Historical essay). Biulleten' Tsentra etnoreligioznykh issledovanii. No. 2 (6). P. 184-196. (In Russ.)
12. О неприкосновенности жизни человека с момента зачатия. Проект документа. 2019. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/5459449.html (дата обращения: 24.02.2022).
O neprikosnovennosti zhizni cheloveka s momenta zachatiia (2019) (On the inviolability of human life from the moment of conception. Draft document. Proekt dokumenta). Avaliable at: http://www.patriarchia.ru/db/text/5459449.html (accessed 24.02.2022). (In Russ.)
13. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. 2000. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/419128.html (дата обращения: 10.11.2021).
Osnovy sotsial'noi kontseptsii Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi (2000). Avaliable at: http://www.patriarchia.ru/db/text/419128.html (accessed 10.11.2021). (In Russ.)
14. Послание апостола Варнавы // Памятники древней христианской письменности. М.: Типография Каткова, 1860. Т. 2. С. 33-78.
Poslanie apostola Varnavy (The Epistle of Barnabas) (1860) Pamiatniki drevnei khristianskoipis'mennosti. Moscow: Tipografiia Katkova. Vol. 2. P. 33-78. (In Russ.)
15. Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истрийского. Т. 1. М.: Отчий дом. 2001. 686 с.
Rules of the Orthodox Church with interpretations of Nikodim, Bishop of Dalmatia-Istria (2001a). Vol. 1. Moscow: Otchii dom. 686 p. (In Russ.)
16. Правила Православной Церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истрийского. Т. 2. М.: Отчий дом. 2001. 654 с.
Rules of the Orthodox Church with interpretations of Nikodim, Bishop of Dalmatia-Istria (2001b). Vol. 2. Moscow: Otchii dom. 654 p. (In Russ.)
17. Правила святых поместных соборов с толкованиями. Т. 3. М.: Паломник, 2000. 880 с.
Rules of Holy Local Councils with interpretations (2000). Vol. 3. Moscow: Palomnik. 880 p. (In Russ.)
18. Силуянова И. В. Этические проблемы аборта, контрацепции и стерилизации // Православие и проблемы биоэтики. М.: ПК, 2017. С. 172-181.
Siluianova I. V. (2017) Eticheskie problemy aborta, kontratseptsii i sterilizatsii (Ethical issues of abortion, contraception and sterilization). Pravoslavie i problemy bioetiki. Moscow: PK. P. 172-181. (In Russ.)
19. Учение двенадцати апостолов. Киев: Тип. Г.Т. Корчак-Новицкого, 1884. 40 с.
Teachings of the Twelve Apostles (1884). Kiev: Tip. G.T. Korchak-Novitskogo. 40 p. (In Russ.)
20. Цицерон Марк Туллий. Речи в двух томах. Т. I (81-63 гг. до н. э.). М.: Изд-во АН СССР. 1962. 444 с.
Cicero (1962) Speeches in two volumes. Vol I. (81-63 BC). Moscow: Izd-vo AN SSSR. 444 p. (In Russ.)
21. Sallares J. R. Abortion // The Oxford Classical Dictionary / Hornblower, Simon; Spawforth, Anthony (eds.). Oxford: Oxford University Press, 2003. 1640 p.
Сведения об авторе
Сычев Андрей Анатольевич - профессор кафедры философии Национального исследовательского Мордовского государственного университета им. Н. П. Огарева, доктор философских наук, профессор. Занимается изучением социокультурных проблем современности. Автор более 200 работ. E-mail: sychevaa@mail. ru https://orcid.org/0000-0003-3757-4457
About the author
Sychev Andrey Anatolievich - doctor of philosophical sciences, professor, professor of the philosophy department of Mordovia State University. Engaged in studying the problems of contemporary sociocultural problems. The author of over 200 works. E-mail: sychevaa@mail .ru https://orcid.org/0000-0003-3757-4457
