CC BY
18
УДК 5.1.1
DOI: 10.51522/2307-0382-2024-260-1-29-35
ЕЛЕНА ВЯЧЕСЛАВОВНА ПАПИЛОВА
доцент кафедры русского языка, доцент кафедры иностранных языков ФГАОУ ВО «РГУ нефти и газа (НИУ) имени И. М. Губкина», кандидат филологических наук И llennochka@mail.ru, Ьйрз: //orcid.org/0000-0001-6831-3976 Москва
ELENA V. PAPILOVA
Assistant Professor of the Department of Russian Language in National University of Oil and Gas «Gubkin University», Candidate of Philology H llennochka@mail.ru, https://orcid.org/0000-0001-6831-3976 Moscow
Опыт написания истории уездной тюрьмы
Experience of writing the history of the county prison
Аннотация. В настоящей статье рассказывается об опыте исследования истории ординарной тюрьмы - тюрьмы уездного города Егорьевска Рязанской губернии. Этой теме посвящена вышедшая недавно книга автора статьи «Очерк истории Егорьевской тюрьмы» (М. : Эдитус, 2023). В отличие от хорошо известных в стране тюрем (тюрем обеих столиц, губернских городов, Сибири) история подобных Егорьевской тюрем изучена плохо, чем и определяется научная новизна работы. В статье рассказывается об опыте сбора исторического материала (архивы, научная литература, периодика, официальная статистика, нормативные правовые акты, воспоминания и прочее), повествуется о работе тюрьмы в XIX - начале XX века, прослеживается влияние кардинальных изменений в жизни страны на социально-криминальную обстановку отдельно взятого небольшого города. Автор приходит к выводу, что в истории уездной тюрьмы отразились политические, социальные, экономические преобразования всей страны и российского общества рассматриваемого периода.
Кпючевые слова: уголовно-исполнительная система, история тюрем, история России, российская тюрьма XIX века, Рязанская губерния, Егорьевск, уезд
Abstract. This article describes the experience of researching the history of an ordinary prison - the prison of the district city of Yegoryevsk, Ryazan province. A recently published book by the author of the article "Essay on the History of Yegorievsk Prison" (M. : Editus, 2023) is devoted to this topic. In contrast to the well-known prisons in the country (prisons of both capitals, provincial cities, Siberia), the history of prisons like Yegoryevskaya has been poorly studied, which determines the scientific novelty of the work. The article describes the experience of collecting historical material (archives, scientific literature, periodicals, official statistics, regulations, memoirs, etc.), talks about the work of the prison in the 19th - early 20th centuries, and traces the impact of fundamental changes in the life of the country on the social and criminal the setting of a single small town. The author comes to the conclusion that the history of the county prison reflected the political, social, and economic transformations of the entire country and Russian society of the period under review.
Keywords: penal system, history of prisons, history of Russia, Russian prison of the 19th century, Ryazan province, Yegoryevsk, district
Для цитирования
Папилова Е. В. Опыт написания истории уездной тюрьмы // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2024. № 1. С. 29-35. ЬШр«: //www.doi.org/10.51522/2307-0382-2024-260-1-29-35.
5.1.4 Уголовно-правовые науки (юридические науки) 5.6.1 Отечественная история (исторические науки)
For citation
Papilova E. V. Experience in writing the history of a county prison // Vedomosti of the Penal System. 2024. № 1. P. 29-35. https://www.doi. org/10.51522/2307-0382-2024-260-1-29-35.
5.1.4 Criminal law sciences (legal sciences) 5.6.1 Domestic history (historical sciences)
© Папилова Е. В., 2024
Исследование истории уголовно-исполнительной системы представляет несомненный интерес в юридической и исторической науках. Особое место занимает история мест лишения свободы, их организации и функционирования в России в прошлые столетия. Крупными исследователями этого вопроса [1, 2, 3] довольно подробно изучены общие вопросы тюрь-моведения и история наиболее значимых для России тюрем, таких как Петропавловская и Шлиссельбургская крепости, монастырские тюрьмы - как мужские (Соловки, Суздальский Спасо-Евфимиев и Кирилло-Бе-лозерский монастыри), так и женские (Новодевичий, Ивановский, Вознесенский). Множество исследований посвящено Сибири как месту массовой ссылки преступников [4, 5, 6, 7]. Имеются исследования истории губернских тюрем (Владимира, Смоленска, Рязани, Воронежа и других) - как научные [8, 9, 10, 11, 12], так и публицистические [13, 14, 15, 16]. Но предметом нашего внимания стала история уездной тюрьмы - одного из тысяч мест лишения свободы Российской империи XIX века, история которых малоизвестна.
В 1778 году указом Екатерины II село Егорие-Вы-сокое Коломенского уезда Московской губернии стало уездным городом Егорьевском, вошедшим в состав Рязанской губернии. Егорьевский уезд, расположенный вплотную к Коломенскому и Богородскому уездам Московской губернии, был самой близкой к Москве территорией Рязанщины. Согласно указу Екатерины II, каждый уездный город должен был иметь свои казенные учреждения, в том числе тюрьму. Таким образом, годом основания уездной тюрьмы в Егорьевске можно считать 1778-й, хотя очевидно, что место для заключения арестантов было в селе и гораздо ранее. К середине XIX века в состав уезда, помимо города, входили 26 волостей и около 465 сел и деревень, а население, по данным 1885 года, составляло примерно 145,5 тысячи человек [17].
Егорьевский острог - один из множества однотипных уездных острогов того времени. Это была тюрьма «общего устройства», в которой содержались три категории арестантов: подследственные, срочные и пересыльные. Здесь содержались также подростки и женщины. В массе своей это были крестьяне и мещане - простолюдины, не знавшие грамоты, и никаких письменных свидетельств о пребывании там они оставить не могли. Как писал М. Н. Гернет, «правительство уделяло общеуголовным преступникам мало интереса,
сосредоточивая его в наибольшей степени на политических и на преступниках против веры», люди же простого («подлого») звания «не оставили нам никаких воспоминаний об их пребывании в острогах и тюремных замках» [1, т. 1, с. 245]. С этим связана ограниченность источников по изучаемой теме.
Основу для написания книги «Очерк истории Егорьевской тюрьмы» [18] составили архивные данные Государственного архива Рязанской области (ГАРО), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Центрального государственного архива Москвы (ЦГАМ), Центрального государственного архива Московской области (ЦГАМО), Российского государственного исторического архива (РГИА) и некоторых других архивов. Они дополнены сведениями из периодических губернских (календари и памятные книги Рязанской губернии) и ведомственных (выпуски журнала «Тюремный вестник», отчеты по Главному тюремному управлению за разные годы) изданий, отчетной уездной документацией (доклады, журналы, сметы, отчеты Егорьевской уездной земской управы), краеведческой и художественной литературой, старыми (например, В. Н. Юферов «Материалы для тюремной статистики России». СПб., 1873) и современными (например, О. А. Тарасов, С. А. Васильева «Становление и развитие тюремных учреждений и структур Рязанского края. Историко-документальные очерки». Рязань, 2010), профильными исследованиями и другой литературой. Важным дополнением послужил фундаментальный труд М. Н. Гернета «История царской тюрьмы». Не обошлось и без «полевого» материала, собранного в беседах с сотрудниками и ветеранами уголовно-исполнительной системы, проходившими службу в ФКУ СИЗО № 7 УФСИН России по Московской области, расположенном на месте бывшей Егорьевской тюрьмы.
Самый ранний из обнаруженных архивных документов, касающийся Егорьевской тюрьмы, датирован 1804 годом. Это записка о состоянии уездных острогов и тюремных изб, в которой констатировалось «худое» положение тюремных строений во всех городах Рязанской губернии [19]. К периоду середины XIX - начала XX века (до революции 1917 года) относится абсолютное большинство найденных архивных материалов, среди них - переписка о постройке новых зданий, списки арестантов, дела о поставке кандалов, продовольствия, одежды и обуви, циркуляры Министерства
внутренних дел, книги для записи арестантских вещей, кадровая и хозяйственная документация, прошения арестантов и многое другое.
Ранний советский период (1920-е годы) представлен очень скудно. 1930-е годы отражены исключительно несколькими делами о политических репрессированных. Период Великой Отечественной войны показан на примере двух смотрителей, отправленных на службу в тюрьму в связи с полученными на фронте ранениями (эти документы - самые ранние из хранящихся в архиве самого следственного изолятора). Таким образом, в книге раскрыта история Егорьевской тюрьмы преимущественно XIX века - периода, наиболее полно отраженного в архивных и прочих источниках.
Содержание книги было решено разбить на главы, отражающие те или иные вопросы организации работы учреждения: управления тюрьмой, создания попечительного органа, строительства новых зданий, состава арестантов, их учета, быта, перевоспитания, беспорядков, применения телесных наказаний, а также представляющие тюремную историю наиболее важных этапов ХХ века (революционные волнения 1905 года, смена власти в 1917-м, репрессии 1930-х, период Великой Отечественной войны). Кратко охарактеризуем эти аспекты.
Сословный состав арестантов, проанализированный на основе «Алфавита о лицах, прибывших по этапу в город Егорьевск, за 1886 год» [20], показал, что большинство подопечных тюрьмы составляли крестьяне (72 %) и мещане (26 %), а купцы и дворяне - только 1,5 и 0,5 % соответственно, что в процентном соотношении отражает сословный состав царской России и указывает на то, что основная масса преступников происходила из народа. Категории преступлений, по которым чаще всего попадали в тюрьму, были следующие (в порядке убывания количества осужденных, совершивших данные преступления):
1) «против собственности» (кража, мошенничество, грабеж);
2) «против жизни, здравия, свободы и чести» (убийство, в том числе неумышленное, «увечья, раны и повреждение здоровья»);
3) «против имущества и доходов казны» (особенно «подделка монет и кредитных билетов» (фальшивомо-нетчество) и «корчемство» (тайное винокурение и торговля вином);
4) «против общественного устройства и благочиния» (особенно «неимение видов на жительство и просрочка оных», а также «прошение милостыни и бродяжество»);
5) «против управления и обязанностей службы» (особенно «ослушание и неповиновение владельцам», а после отмены крепостного права в 1861 году - «властям»);
6) «против исповедующих православную веру» (ересь и раскол, святотатство);
7) «против постановлений о повинностях» (уклонение от рекрутства и укрывательство беглых);
8) «против законов о состоянии» (именование себя чужим именем или званием) [18, с. 19-20].
Такое распределение числа преступлений по их категориям соответствовало общероссийским реалиям того времени. Крестьяне были привязаны к месту жительства и без получения «паспорта» («вида на жительство»), выдававшегося обычно на срок не более чем один год, не могли отлучиться с родины. Просрочка документа делала крестьянина бродягой, он мог быть подвергнут наказанию и принудительно возвращен домой. Тягостным бременем лежало на народе рекрутство. Служить в армии (и особенно на ранних этапах, когда служба была пожизненной) никто не хотел, призывники сбегали из деревень перед набором, занимались умышленным членовредительством, дезертировали.
Ряд дошедших до нас документов проливает свет на быт Егорьевской тюрьмы XIX века. Казенная одежда, выдававшаяся арестантам, шилась на три разновидности размеров, по такому же принципу производились и «укрепления» (кандалы). В книгах учета арестантских вещей упоминаются шапки, рукавицы и вареги, рубахи и порты, шаровары, шубы, полушубки, армяки, картузы, каптуры (теплая шапка полукруглой формы), коты (сапоги из юхты), онучи, халаты и прочее. Для переноса личных вещей выдавались холстяные мешки со «снуром».
В вопросе продовольствия прослеживается переход от самообеспечения арестантов путем сбора милостыни (вплоть до рубежа XVIII-XIX веков) к организации питания за казенный счет, которое не должно было отличаться от пищи местного простонародья [18, с. 45]. Качество питания арестантов значительно улучшалось за счет «кружечного сбора» (подаяния в «арестантскую кружку», закрепленную у ворот тюрьмы) и жертвовавшихся горожанами продуктов. «Пользование» (лечение) арестантов происходило в отдельной больничной камере, больные с тяжелыми заболеваниями направлялись в специально оборудованную палату Егорьевской градской больницы.
Наличие вблизи реки (река Гуслица в Егорьевске) было обязательным условием строительства на этом
месте острога. В первой половине XIX века в тюремном дворе, обнесенном частоколом (тыном, острогом), помимо жилого корпуса располагались баня, ледник, цейхгауз, нужники, кухня. Хлеб выпекался в тюрьме для собственного потребления. Камеры отапливались печами, топки которых были обращены в коридор. Арестанты спали на больших деревянных нарах, приподнятых над полом. Некоторые документы содержат сведения о кубическом содержании воздуха в камерах. При поступлении у арестантов отбирались запрещенные вещи, осмотры камер проводились ежедневно. Мужчины, женщины и подростки содержались раздельно, по возможности (со временем число камер увеличивалось) следовало содержать раздельно срочных и следственных, осужденных за тяжкие и средней тяжести преступления.
Архивные документы сохранили свидетельства осуществления телесных наказаний. Зачастую они назначались взамен заключения в связи с перегруженностью тюрьмы в 1850-60-х годах. Удалось установить маршруты конвоирования арестантов по территории уезда, но расположение этапных помещений (как правило, это были предоставляемые крестьянами избы) не выявлено, известно лишь, что их было 36 на всю губернию. Установлено, что с 1864 года арестантов перевозили по железной дороге Москва - Рязань, предварительно они преодолевали пешком около 30 км до Воскресенска.
Тюремные происшествия представлены случаями побегов (1844, 1878, 1916), беспорядков (1856, 1865, 1876, 1905), нападения на охрану (1917) и нахождения надзирателя тюрьмы на посту в нетрезвом виде (1912).
Перевоспитание арестантов проводилось по двум направлениям: трудовое и нравственное. Трудовая занятость арестантов была представлена внутренними работами (ткацкие, столярные, слесарные, сапожные, другие) и внешними (погрузочные, дровопильные, строительные и другие), но ни с какими из них в Егорьевской тюрьме не ладилось. Отсутствие мастерских и теснота камер не позволяли организовать какое-либо производство в стенах тюрьмы, а внешние работы затруднялись низким спросом населения на арестантский труд и необходимостью усиления караула. Лишь несколько отчетов за разные годы содержат информацию о привлечении арестантов к труду: этой работой было ткачество (промысел, распространенный в уезде), неудачные попытки разведения тюремного огорода и некоторые наружные работы (очистка улиц, набивка погребов льдом, строительные работы на фабриках местных купцов).
Нравственное перевоспитание связывалось с церковностью. При губернской Рязанской тюрьме уже в середине XIX века имелась церковь и окормлявший арестантов штатный священник. В уездном же Егорьевске подобные функции выполняли приходившие в определенные дни городские церковнослужители. В построенном в 1865 году новом каменном здании тюрьмы была предусмотрена комната для отправления богослужений, ее отличали своды, но, по-видимому, из-за переполненности тюрьмы она часто служила камерой. Только в отчетах за 1903-1904 годы упоминается эта «особая комната... в виде часовни» [18, с. 67]. Знатные богатые горожане делали пожертвования в тюрьму в виде икон и церковных книг. Особое внимание уделялось старообрядцам, которых администрация пыталась обратить в новую веру.
В отличие от губернской тюрьмы, где библиотека и школа существовали еще в XIX веке, в Егорьевской тюрьме они появились лишь в 1903 году благодаря стараниям ее начальника Н. В. Троицына и частных благотворителей. В школе преподавался курс начальных народных училищ, а библиотека содержала около 300 книг «преимущественно религиозно-нравственного, исторического, бытовно-литературного и описательно-географического содержания» [18, с. 68].
Сохранившиеся документы учета арестантов разных лет позволяют отследить эволюцию учетной документации: от совсем ранних (рубеж XVШ-XIX веков) кратких словесных описаний внешности арестантов до «статейных списков арестантов» 1860-х годов, где списком перечислялись имена, прозвища, лета, вероисповедание, приметы, место рождения и семейное положение ряда арестантов, далее - «открытые листы» 1880-х с их отдельными бланками на каждого арестанта и - еще позже - ставшие применяться в 1900-е при ведении уголовных дел фотокарточки в профиль и анфас, в 1910-х годах стали использовать дактилоскопию и фотографирование в полный рост у линейки.
Не осталась без внимания тема управления тюрьмой. Выяснилось, что на совсем раннем этапе существования (1827 год) администрацию острога составляли только два надзирателя [21]. Как правило, их нанимали из числа инвалидов военной службы, «нижних воинских чинов» (например, унтер-офицеров), грамотных, с хорошим поведением, хотя по незначительности содержания найти таковых было непросто. К середине XIX века штат надзирателей увеличился в несколько раз, повысилась оплата их труда. В дальнейшем, вплоть до революции 1917 года, начальниками тюрьмы были
преимущественно дворяне, а надзирателями - люди простого звания. Данные разных источников позволили составить перечень бывших во главе Егорьевской тюрьмы начальников, а также установить некоторые факты биографии сотрудников. Среди подобных дел большинство связано с их просьбами о назначении «усиленной» пенсии в связи с потерей здоровья во время службы.
Как известно, проводником философии гуманизма в сфере тюремного устройства был англичанин Дж. Говард. Его ученик В. Венинг развивал эти идеи в России и добился утверждения Александром I Правил для попечительного общества о тюрьмах (1819 год). Задачей общества было исправление преступников человеколюбивыми методами воздействия и облегчение условий их содержания в местах заключения. Вслед за этим в 1824 году было основано Рязанское общество попечительное о тюрьмах, домах исправительных и прочих, и только в 1850-х его отделения стали появляться в уездных городах губернии. Указ о создании в Егорьевске такого отделения Николай I подписал в 1853 году, фактически же оно существовало уже с 1852-го. По словам Д. В. Краинского, в число членов этой организации входили «лучшие люди, составляющие цвет интеллигенции того времени», люди, «известные в обществе своей нравственностью и человеколюбием как из дворян, так и почетного купечества» [2, с. 72, 81-82]. Членство было почетным, но обязывало делать пожертвования, так как обязательным условием открытия уездного отделения было наличие уставного капитала. Документы ГАРО и календари Рязанской губернии за разные годы сохранили имена этих благотворителей.
Самая крупная глава книги посвящена тюремному зданию. В его истории можно выделить три этапа: деревянный (с конца XVIII века по 1865 год), каменный царской постройки (1865-2016 годы) и каменный советского периода. Интересно, что тюрьма (в настоящее время - СИЗО) всегда находилась на одном месте, в центре города. Это связано с тем, что полицейское управление (и места для содержания арестантов при нем), как и другие казенные учреждения, должно было находиться в центре образовавшегося города, и по иронии судьбы несколько предпринятых в XIX веке попыток перенести тюрьму в другое место, подальше от центра, не увенчались успехом.
Первое здание тюрьмы (такое, каким оно описано в 1804 году) было деревянным и состояло из двух комнат, в одной из которых содержались все арестанты, а другая служила караульней. С разными перестрой-
ками и ремонтами, оно использовалось вплоть до 1865 года. Проекты новой тюрьмы составлялись, но выделение средств на строительство тормозилось, тюрьму латали, арестантов переводили в нанятый для этой цели и специально оборудованный частный дом на окраине города. Наконец, в 1865 году было построено новое двухэтажное каменное здание тюрьмы, план которого, составленный в 1873 году, сохранился в ГАРФ [22]. Судьба его непроста: в первые годы оно, спроектированное на 30 арестантов, казалось недостаточным и расширялось, а в 1890-х, напротив, оказалось велико, так что в городе стали обсуждать возможность перевода в это здание мужской прогимназии. В 1907 году расположенная неподалеку женская гимназия также просила о переводе тюрьмы на новое место, ссылаясь на то, что соседство с арестантами (те кричали, пели песни, размахивали красным флагом и бросали камни, обернутые бумагой с гнусным содержанием) непозволительно для девочек. Городская управа подобрала место для строительства нового здания, но Министерство внутренних дел и Министерство юстиции, ссылаясь на нехватку средств, отказали. Зданию 1865 года постройки предстояло простоять еще свыше 100 лет. В советское время к нему был пристроен третий этаж (вероятно, с допущением конструкторской ошибки, потому что одна из стен впоследствии дала трещину). Несомненно, здание Егорьевской тюрьмы 1865 года постройки представляет историко-архи-тектурную ценность как памятник фундаментального тюремного строительства середины XIX века. Исследователь истории тюрем Рязанского края начальник кафедры философии и истории Академии ФСИН России кандидат исторических наук О. А. Тарасов отмечает, что все тюремные замки губернии, построенные в XIX веке, стоят до сих пор, а Ряжский и Рязанский до сих пор используются по своему назначению, притом последнему в 2024 году исполнится 200 лет. В Егорьевске старое здание тюрьмы признано аварийным и готовится к сносу.
Кардинальные изменения, происходившие в стране, находили отражение в жизни тюрьмы, даже такой небольшой, какой была тюрьма уездного Егорьевска. Так, отмена крепостного права (1861 год) привела к снижению числа арестантов, содержавшихся за бродяжничество (в 1850-е, когда среди крепостных поползли слухи о том, что крепостное право уже отменено, крестьяне, не доверяя помещикам, целыми партиями уходили в столицы искать правду, то есть де-юре становились бродягами). И напротив, число
преступлений против частной собственности возросло: необходимость выкупать свои земельные наделы, их недостаточность, нужда толкали народ к грабежам, кражам, мошенничеству.
Жертвами революционных волнений 1905 года в Егорьевске стали два человека, в честь которых в городе названы улицы А. В. Островского и А. И. Тупицына. Эти события также нашли отражение в тюремной хронике.
После Октябрьской революции 1917 года начальник Егорьевской тюрьмы - дворянин, надворный советник А. А. Корнатовский был моментально, без согласования с рязанским начальством смещен с должности Егорьевским советом рабочих и солдатских депутатов, открыто заявившим о непризнании им Временного правительства [23]. Вместо него был назначен помощник секретаря профсоюза крестьянин деревни Русанцево Т. Бекерев. Требования Рязани прекратить «самочинное распоряжение» не были приняты егорь-евцами во внимание.
Как и везде по стране, в 1930-е годы стены Егорьевской тюрьмы наполнились политическими заключенными, среди них большую часть составляли священство и монахини, многие впоследствии были канонизированы РПЦ. Среди них - монахиня Колычевского Казанского монастыря Евгения Лысова, священники Димитрий Кедроливанский, Николай Голышев [24] и другие. Сохранились свидетельства (письма, рассказы очевидцев) об их пребывании в тюрьме Егорьевска.
Во время Великой Отечественной войны на службе в Егорьевской тюрьме № 9 были главным образом раненые и демобилизованные с фронта бойцы. Личные дела некоторых из них сохранились в архиве СИЗО.
Дисциплинарная строгость послевоенных 1950-х просматривается в истории надзирательницы и стар-
шего контролера Егорьевской тюрьмы В. И. Кувшино-вой. В ее обязанности входил контроль за приемкой передач для заключенных. За неумышленное нарушение рабочей инструкции (она приняла передачу для осужденного за изнасилование от жертвы этого преступления) В. И. Кувшинова была посажена на гауптвахту в карцер тюрьмы на три дня и понижена в должности.
Удивительно, но ничем не примечательная, на первый взгляд, тюрьма уездного городка Рязанской губернии (позже - подмосковного города) запечатлелась на страницах литературных произведений, преимущественно автобиографического характера: романа С. Т. Славутинского «История моего дяди» (1883), романа И. А. Козлова «Жизнь в борьбе» (1955), повести М. П. Прилежаевой «Удивительный год» (1966), сборника рассказов Ю. М. Нагибина «Встань и иди» (1989).
Тюрьма города Егорьевска - одна из тысяч уездных тюрем Российской империи. Содержавшиеся в ней арестанты не были из числа значимых политических преступников или видных революционных деятелей. Напротив, в массе своей это были простолюдины, по неграмотности не оставившие никаких свидетельств своего там пребывания. И все же сохранившиеся архивные документы и историческая литература XIX - начала XX века позволяют достаточно полно исследовать историю уездной тюрьмы - ее быт, устройство, организацию управления, социальный состав и методы воздействия на арестантов и другие аспекты. Можно с уверенностью утверждать, что история Егорьевской тюрьмы типична для множества подобных тюрем не только в Рязанской губернии, но и по всей России того времени. В ней отразились социально-культурные, политические, экономические преобразования страны, неминуемо оказывавшие влияние на российское общество.
1. Гернет М. Н. История царской тюрьмы : в 5 т. М. : Государственное издательство юридической литературы, 1951-1956.
2. Краинский Д. В. Материалы к исследованию истории тюрем в связи с историей учреждения Общества попечительного о тюрьмах. Чернигов : Типография губернского земства, 1912.
3. Пругавин А. С. В казематах. Очерки и материалы по истории русских тюрем. СПб. : Типография Первой Санкт-Петербургской трудовой артели, 1909.
4. Каторга в Сибири. Отчет начальника Главного тюремного управления С. С. Хрулева о служебной поездке в 1909 г. в Иркутскую губернию и в Забайкальскую область : в 2 ч. СПб. : Типо-литография Санкт-Петербургской тюрьмы,1910.
5. Белоусова О. А. История тюрем Западной Сибири: досоветский период : учебное пособие. Новокузнецк, 2019.
6. Мясников Д. А. История Акатуйской тюрьмы Нерчинской каторги: 1883-1917 : дис. ... канд. ист. наук. Иркутск, 2007.
7. Бодяк М. Г. История Зерентуйской тюрьмы Нерчинской каторги: 1879-1917 : дис. ... канд. ист. наук. Иркутск, 2004.
8. Хейсин М. Д., Нестеров Н. В. В томленье безнадежном. Из истории Смоленских тюрем. Смоленск : Свиток, 2011.
9. Комолова Э. В. История Воронежской губернской тюрьмы (к 165-летию основания). Воронеж : Научная книга, 2022.
10. Тарасов О. А., Васильева С. А. Становление и развитие тюремных учреждений и структур Рязанского края. Историко-документаль-ные очерки. Рязань, 2010.
11. Тонков Е. Н. Истории одной тюрьмы. СПб. : Лема, 2006.
12. Закурдаев И. В. Владимирский централ. История Владимирской тюрьмы. М. : РИПОЛ классик, 2013.
13. Рожаева Е. Бутырка. М. : Эксмо, 2008.
14. Порохов С. Кресты. М. : Эксмо, 2008.
15. Галаншина Т. Г. Владимирский централ. М. : Эксмо, 2008.
16. Болковский А. Екатеринбургский централ. М. : Эксмо, 2008.
17. Папилова Е. В. Родные места. Материалы по истории Нечаевской волости Егорьевского уезда. М. : ЭЕЦБШ, 2019. С. 8.
18. Папилова Е. В. Очерк истории Егорьевской тюрьмы. М. : Эдитус, 2023.
19. Записка о состоянии уездных острогов и тюремных изб // Российский государственный исторический архив. Ф. 1285. Оп. 8. Д. 51.
20. Алфавит о лицах, прибывших по этапу в город Егорьевск, за 1886 год // Центральный государственный архив Москвы. Ф. 490. Оп. 1. Д. 290.
21. Сведения о состоянии тюрем Рязанской губернии // Государственный архив Рязанской области (ГАРО). Ф. 920. Оп. 1. Д. 2639. Л. 8 об.
22. Чертежи и планы размещения мест заключения Рязанской губернии // Государственный архив Российской Федерации. Ф. 122. Оп. 3. Д. 179. Л. 9.
23. Дело о смене начальника Егорьевской тюрьмы. 1917 // ГАРО. Ф. 220. Оп. 1. Д. 61.
24. Моя жизнь - Христос, и смерть - приобретение. Новомученики и исповедники земли Рязанской. ХХ век. Патерик. Рязань : Рязань. М1р, 2012. С. 82, 83, 355-356.
1. Gernet M. N. History of the Tsar's Prison : in 5 volumes. M. : State Publishing House of Legal Literature, 1951-1956.
2. Krainsky D. V. Materials for the study of the history of prisons in connection with the history of the establishment of the Prison Guardianship Society. Chernigov : Printing house of the provincial zemstvo, 1912.
3. Prugavin A. S. In the casemates. Essays and materials on the history of Russian prisons. St. Petersburg : Printing house of the First St. Petersburg Labor Artel, 1909.
4. Hard labor in Siberia. Report of the head of the Main Prison Directorate S.S. Khrulev on his official trip in 1909 to the Irkutsk province and the Trans-Baikal region : in 2 volumes St. Petersburg. : Typo-lithography of St. Petersburg prison, 1910.
5. Belousova O. A. History of prisons in Western Siberia: the pre-Soviet period : textbook. Novokuznetsk, 2019.
6. Myasnikov D. A. History of the Akatuy prison of the Nerchinsk penal servitude: 1883-1917: Thesis ,Candidate of History. Irkutsk, 2007.
7. Bodyak M. G. History of the Zerentui prison of the Nerchinsk penal servitude: 1879-1917: Thesis. Candidate of History. Irkutsk, 2004.
8. Kheisin M. D., Nesterov N. V. In hopeless languor. From the history of Smolensk prisons. Smolensk : Svitok, 2011.
9. Komolova E. V. History of the Voronezh provincial prison (to the 165th anniversary of its founding). Voronezh : Scientific book, 2022.
10. Tarasov O. A., Vasilyeva S. A. Formation and development ofprison institutions and structures in the Ryazan region. Historical and documentary essays. Ryazan, 2010.
11. Tonkov E. N. Stories of a prison. St. Petersburg : Lema, 2006.
12. Zakurdaev I. V. Vladimir Central. History of the Vladimir prison. M.: RIPOL classic, 2013.
13. Rozhaeva E. Butyrka. M.: Eksmo, 2008.
14. Porokhov S. Crosses. M.: Eksmo, 2008.
15. Galanshina T. G. Vladimir Central. M.: Eksmo, 2008.
16. Bolkovsky A. Ekaterinburg Central. M.: Eksmo, 2008.
17. Papilova E. V. Native places. Materials on the history of the Nechaevskaya volost of the Yegoryevsky district. M.: DELIBRI, 2019. P. 8.
18. Papilova E. V. Essay on the history of Yegoryevsk prison. M. : Editus, 2023.
19. Note on the state of county forts and prison huts // Russian State Historical Archive. F. 1285. Op. 8. D. 51.
20. Alphabet about persons who arrived on stage in the city of Yegoryevsk, for 1886 // Central State Archive of Moscow. F. 490. Op. 1. D. 290.
21. Information on the state of prisons in the Ryazan province // State Archive of the Ryazan Region (GARO). F. 920. Op. 1. D. 2639. L. 8 vol.
22. Drawings and plans for the placement of places of detention in the Ryazan province // State Archive of the Russian Federation. F. 122. Op. 3. D. 179. L. 9.
23. The case of changing the head of the Yegoryevsk prison. 1917 // GARO. F. 220. Op. 1. D. 61.
24. My life is Christ, and death is gain. New martyrs and confessors of the land of Ryazan. XX century. Paterik. Ryazan : Ryazan.Mir, 2012. P. 82, 83, 355-356.
