CC BY
73
и других эзотерических доктрин. Большое внимание уделяется созданию типологических социальных портретов.
5. Все это нашло свое отражение в выборе языковых средств для портретных описаний. Возрос удельный вес конкретных существительных, относительных и качественных эмпирийных (вместо оценочных) прилагательных. Упростились синтаксические конструкции.
6. Все эти особенности получили свое развитие в литературе XX века.
Список литературы:
1. Кузьмин. Г.П., Ржаницина И.П. Френология, физиогномистика,
хиромантия, хирология, графология. Изд-во: Такт, 2009. 48 с.
2. Долинин К.А. Стилистика французского языка. Л.: Просвещение,
1978. 343 с.
3. Шрамм А.Н. Очерки по семантике качественных прилагательных.
Л.: Просвещение, 1979. 135 с.
4. Эткинд Е.Г. Семинарий по французской стилистике. Часть I. Проза.
Л.: Госучпедгиз, 1960. 274 с.
5. Goscilo H. Lermontov's Dabt to Lavater and Gall// The slaveny and East
European Review, 1981. V. 59. - № 4.
Портнягин Дмитрий Валерьевич
ПРИЗРАК ОТЦА ГАМЛЕТА В СВЕТЕ РЕЛИГИОЗНЫХ СПОРОВ ЭПОХИ РЕФОРМАЦИИ
Аннотация
В своей статье Д. В. Портнягин обращает внимание на полемику между католиками и протестантами по «привиденческому» вопросу, а также на то, как эта полемика отразилась в образе «мёртвого повелителя датчан». Анализ показывает, что вопрос о природе и происхождении духов на самом деле представлял в эпоху Реформации серьёзную проблему. Отнюдь не утверждая, что труды богословов послужили для Шекспира прямыми источниками при создании «привиденческих» сцен в «Гамлете», автор статьи считает вполне вероятным, что английский драматург был основательно осведомлён об этом диспуте теологов и что многие положения, выдвинутые учёными мужами обеих конфессий, нашли отражение в трагедии. Таким образом, Шекспир использовал актуальную для своего времени теологическую проблему для решения художественных задач построения характера героя в трагедии и создания деталей «призрачной» атмосферы в соответствующих сценах «Гамлета».
Ключевые слова: Шекспир, «Гамлет», елизаветинская драма, Реформация, призрак.
Призрак «мёртвого повелителя датчан» [9,10] заметно отличается от других фантомов шекспировских пьес, появление которых можно объяснить земными причинами. В своей сверхъестественной сути он абсолютно реален. Это не тень убитого, явившаяся своему убийце во сне или, напротив, в состоянии сильного эмоционального возбуждения. Выходца с того света видит не убийца, а несколько «незаинтересованных» лиц (Бернардо, Мар-целл, Горацио) и тот, кому предназначено стать орудием
мести. Примечательно, что даже у Горацио, чьи уши вначале неприступны для рассказа Бернардо о духе старого короля [9 ,9], после появления последнего на площадке перед замком не остаётся никаких сомнений в реальности происходящего.1
Особенно же выделяет тень отца Гамлета из общего ряда шекспировских фантомов то, что в этой фигуре наиболее полно отразились современные автору представления о призраках.
В научной литературе уже неоднократно отмечалось, что в подходе к литературному воплощению образов привидений Шекспир (Shakespeare, 1бб4-1б1б) весьма далеко отошел от атмосферы классического мифа. На смену условностям Сенеки (Seneca, ок. б д.н.э. - бб) пришли установки елизаветинцев. Затронул этот процесс и правила, по которым в пьесах изображались сцены с привидениями. Вот что писал, например, об этих правилах У.Х. Оден (Auden, 1907-1973) в лекции о «Гамлете» («Hamlet»,1б00 - 01):
«В отношении призраков елизаветинцы придерживались ряда условностей. Призрак мог явиться убийце или прийти, чтобы воззвать к отмщению. Призрак мог навещать место, где было не по обычаям погребено его тело. Его появление могло быть дурным предзнаменованием, а если при жизни он закопал клад и не успел сообщить об этом наследникам, он был обязан поставить их в известность. Горацио задаёт призраку все приличествующие ситуации вопросы» [2, 288].
Однако, как показывает анализ, в образе тени старого короля нашли отражение не только театральные перемены, связанные с елизаветинской драмой, но и теологические дискуссии периода Реформации.
Представляется, что бытовавшие в шекспировское время взгляды на выходцев из потустороннего мира следует разделить на две части: первичный «призрачный» фольклор английского населения и базировавшиеся на этих популярных верованиях положения теологов. То, что духи преступников, самоубийц, невинных жертв могут посещать земной мир после смерти, что они могут заключать разного рода соглашения с живыми, что обычно они появляются в полночь и « исчезают с первым криком петуха» и что при их появлении тускнеет свет свечи, - все это общие для большинства европейских наций моменты примитивных рассказов о привидениях. Подобные суеверия пришлись кстати при обосновании средневековой церковью необходимости отслуживать мессу по покойному Явление духа иногда отзывалось пополнением церковной казны. Это иллюстрирует первая часть средневековой рыцарской поэмы «Приключения Артура на озере Уодлинг» («The Awntyrs off Arthure at the Terne-wathelan», посл. четв. XIV в.), в которой призрак матери королевы Гейнор (Гви-неверы) предстаёт перед ней и сэром Гавейном и, среди прочего, описывает свои страдания в Чистилище и просит отслужить 30 месс2 за упокой души: «...iwys.
Were thritty trentales don Bytwene under and non, Mi soule were socoured with son And brought to the blys» [10, 21б-220].
1 Призрак отца Гамлета выступает в качестве «субъектив-
ного» фантома лишь в 4 сцене III акта. Гэртруда не видит Призрака, говоря Гамлету: «То лишь созданье твоего же мозга; // В бесплотных грёзах умоисступленье // Весьма искусно» [9, 99]. Вопрос «Почему Гэртруда не видит Призрака?» по-разному решается шекспироведами.
2 На самом деле речь идёт о 900 (!) мессах, т.к. слово «trental»
уже обозначает серию из 30 месс, т.о. «thritty trentales» = 30 X 30 = 900 (см. прим. 218 Т. Hahn'а [10]).
СЕРИЯ «ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ», ВЫПУСК б
97
Связь между народными повериями и учением Римско-католической церкви отчётливо предстала перед глазами ученых мужей в эпоху Реформации. Томас Альфред Спалдинг (Spalding) в книге «Елизаветинская демонология» («Elizabethan Demonology», 1880) одним из первых обратил внимание на полемику между католиками и протестантами по «привиденческому» вопросу, равно как и на эффект, который эта полемика оказала на елизаветинскую драму. В качестве иллюстрации Спалдинг ссылается на переписку архиепископа Паркера (Parker, 1504-1575)3, епископа Хупера (Hooper, ок. 1495/1500-1555)4, а также на «Демонологию» («Daemonologie», 1597) короля Якова (James VI&I, 1566-1625)5.
На важность вопроса о природе и происхождении призраков в ходе Реформации указывает и анализ собрания сочинений Паркеровского общества (Parker Society, 1840-1855). Сторонники Реформации, осознавая, что основания для веры в духов предоставляет само священное писание,6 не ставили под сомнение реальность визитов сверхъестественных сил. Их утверждения сводились лишь к тому, что привидения - это не тени томящихся в Чистилище, а либо посланные Богом ангелы, либо зримые воплощения дьявола, манифестации зла. Томас Кран-мер (Cranmer, 1489 - 1556) в Англии и Генрих Буллингер (Bullinger, 1504-1575) в Швейцарии уделяют этой проблеме много места в сочинениях, подкрепляя свои аргументы цитатами из Тертуллиана (Tertullianus, 155/165 - 220/ 240)7 и Иоанна Златоуста (I®ávvn? о Хрио0отоцо<;, ок.347-407)8. То, что дискуссия о фантомах носила затяжной характер, доказывает и погружённость в предмет короля Якова в «Демонологии», и добавление Реджинальдом Скотом в свой труд «Разоблачение колдовства» пространного « Рассуждения относительно чертей и духов» ("А Difcourfe upon divels and fpirits").9
Пока теологи спорили, художественный образ привидения завоевал неслыханную до тех пор популярность. В елизаветинской драме господствует нечто вроде моды на призраков. «Привиденческая» тема занимает значительное место в недраматической поэзии эпохи и пробивает дорогу в дешёвые массовые издания (chap-books). Так, при написании сиквела о разбойных делах уже повешенного к тому времени Гамалиеля Ратсея (Ratsey, f1605) анонимный автор использует заглавие «Призрак Ратсея» ("Ratseis Ghost",1605).
Думается, что вопрос о природе призраков был исчерпывающе подробно освещён швейцарским реформатором-протестантом Луи Лафатером (Lavater, 1527 - 1586) в книге « Привидения и духи, являющиеся по ночам» ("De Spectris, Lemuribus...",1570), английский перевод которой вышел в Лондоне в 1572 году. Увидев призрака (неважно, «доброго» или «злого»), христианин, по мнению Лафате-ра, не должен вступать с ним в разговор, ограничившись произнесением молитвы.10
Как же заставляет поступать Шекспир своего Гамлета?
3 См.: [6, 54].
4 Ibid., p.53.
5 Ibid., p.39, 44.
6 Эпизод с аэндорской волшебницей [1 Цар. 28]. Богословские
трактовки этой истории различны. Радикальная точка зрения представлена Реджинальдом Скотом (Scot,? 1538 - 1599) в книге «Разоблачение колдовства» (Difcovery of Witchcraft", 1584), см.: [16, 103-113]. Скот считает, что Саул был обманут с помощью чревовещания [Ibid., 111].
7 См.: [11, 374].
8 См.: [12, 202].
9 См.: [16, 352-401]. Во многих последующих изданиях «(Разоб-
лачения...» данный отрывок отсутствует.
10 См.: [14, 212-215].
Гамлет (как и Горацио), - студент Виттенбергского университета, «колыбели Реформации», поэтому вполне естественно, что его взгляды отражают прогрессивные настроения эпохи. Реальность Призрака не вызывает у него сомнений, но принца мучают вопросы: дух ли это его отца, дьявол в его обличье или ангел? Ему хочется поговорить с Призраком, но это противоречит его протестантским представлениям:
И если вновь он примет вид отца (курсив мой. - Д.П.) Я с ним заговорю, хоть ад разверзнись, Веля, чтоб я умолк. Акт I, сцена 2 [9, 24].
Это - слова студента Виттенберга. Однако мелкие детали в описании внешности Призрака настолько реальны, что пробуждают в Гамлете сыновние чувства. Кроме того, он полон ужасных подозрений и рад любой возможности узнать что-то о смерти старого короля: Дух Гамлета в оружье! Дело плохо; Здесь что-то кроется. Скорей бы ночь! Терпи, душа; изобличится зло, Хотя б от глаз в подземный мрак ушло. [Там же].
В дальнейшем, столкнувшись с католической и протестантской доктринами по вопросу о привидениях, Шекспир в «Гамлете» принимает первую. Это, однако, не может служить доказательством того, что сам английский драматург был католиком, так как в данном случае выбор мог быть обусловлен тем, что католическое вероучение просто более подходило для воплощения художественного замысла. Представь автор призрак мёртвого короля не как «честного духа» [Там же, 38], а как дьявола в очередном обличье, вся пьеса рассыпалась бы как карточный домик. И всё же, Гамлет, при первом явлении ему Призрака, выражает протестантскую точку зрения: Да охранят нас ангелы господни! -Блаженный ты или проклятый дух, Овеян небом иль геенной дышишь, Злых или добрых умыслов исполнен, -Твой образ так загадочен...
Но, чувствуя противоречивость своих слов, делает резкий поворот к католической догме, добавляя: . что я
К тебе взываю: Гамлет, повелитель, Отец, державный Датчанин, ответь мне! Акт I, сцена 4 [Там же, 30].
В дальнейшем разговоре между Гамлетом и Призраком последний, видя замешательство принца, делает акцент на том, что он на самом деле есть дух Гамлета-старшего, «Приговоренный по ночам скитаться, // А днем томиться посреди огня, // Пока грехи ... земной природы // Не выжгутся дотла». [Там же, 33]. Эти и следующие строки воспринимаются как яркая иллюстрация католического догмата о Чистилище:11 [...] Когда б не тайна Моей темницы, я бы мог поведать Такую повесть, что малейший звук Тебе бы душу взрыл, кровь обдал стужей. Акт I, сцена 5 [Там же].
Подобные заявления заставляют Гамлета поверить Призраку и взяться за отмщение.
Продолжение событий показывает, как важно было Призраку для развития хода пьесы «идентифицировать» себя перед принцем, ведь молодой Гамлет, уклоняясь от действия, будет искать во 2 сцене II акта оправдание в протестантской доктрине:
[...] Дух, представший мне,
11 Введён в 1439 г., подтверждён в 1562 г., см.: [5, 462].
98
ВЕСТНИК КГУ, 2009. № 2
Быть может, был и дьявол...[Там же, 67]. После сильнейшего душевного кризиса («быть или не быть») Гамлет готов подвергнуть слова Призрака окончательной проверке. Планируется постановка «Убийства Гонзаго», и король будет зрителем. Гамлет объясняет свой план Горацио:
...следи за дядей; И если в нем при некоих словах Сокрытая вина не содрогнётся, То, значит, нам являлся адский дух... Акт III, сцена 2 [Там же, 77].
Результат наблюдения позволяет принцу отбросить сомнения и сказать:
«...я за слова призрака поручился бы тысячью золотых» [Там же, 85].
Таким образом, образ Призрака в «Гамлете» выходит за рамки технического вспомогательного средства, служащего целям развития сюжета. Суждения Гамлета о Призраке формируют базис всей истории. Кроме того, сомнения принца относительно сущности Призрака отчасти объясняют его промедление, а в художественном плане предоставляют убедительный мотив для ввода вставной пьесы о Гонзаго.
По словам А. Аникста, «...наличие сверхъестественных сил у Шекспира - факт, который имеет значение отнюдь не только поэтической условности» [1, 611]. Подтверждение тому - весь I акт «Гамлета», который можно рассматривать не только как арену, где сошлись две церковные доктрины, но и как энциклопедию всевозможных народных суеверий и преданий о призраках (ghost-lore). Марцелл, говоря «Ты книжник; обратись к нему (Призраку. - Д.П.), Горацио» [9, 10], выражает распространённое в то время поверье о том, что к духу надо обращаться по-латыни.12 Также присутствуют: крик петуха [Там же, 13]; упоминание о сокровище [Там же]; мысль о том, что явление духа связано с тем, что «Подгнило что-то в Датском государстве» [Там же, 32]. Наконец, страх Горацио по поводу того, что Призрак может завлечь Гамлета «... на вершину грозного утёса, нависшего над морем, чтобы там // Принять какой-нибудь ужасный облик, // Который ... низложит власть рассудка // И ввергнет ... в безумие...» [Там же, 31], основан на бытовавшем в его время суеверии.13 «Самая заметная черта «Гамлета» - это наполненность трагедии мыслью» [1, 599]. Природа и происхождение бродячих духов занимали в эпоху Реформации умы и простонародья, и учёных мужей. Проблема призраков была одной из самых обсуждаемых в так называемом елизаветинском спиритуализме. Можно предположить, что современникам Шекспира доставляло немалое удовольствие наблюдать, как решает эту проблему Принц Датский. Однако это только предположение. Но то, что по сравнению с нашим временем Призрак в «Гамлете» был для
12 См.: [4, 628].
13 Косвенно о распространённости этого поверья свидетель-
ствует использование Шекспиром его варианта ещё в одной пьесе - «Короле Лире» ("King Lear', 1604-1605). В самой трагедии Эдгар искусно использует суеверие для предотвращения самоубийства своего слепого отца, причём Глостер полностью удовлетворён объяснениями: «Эдгар. Просто чудеса!//Скажи, кто был с тобой там, на утёсе? // Гпостер. Несчастный нищий. // Эдгар. Сверху на меня // Глядел он парой глаз, больших как месяц. // Он был рогат и с тысячей носов. // То был какой-то бес. Тебя, родимый, // Поздравить можно: небеса спасли //От гибели тебя. Они всё могут. //Гпостер. Я понял всё. Отныне покорюсь // Своей судьбе безропотно, покамест // Она сама не скажет: «Уходи». //Я чёрта принимал за человека. //Бродяга сам о бесах толковал, // И он привёл меня к тому обрыву. // Эдгар. Ну вот и успокойся». [9, 533-534].
елизаветинской публики гораздо более реальной и значимой фигурой, можно утверждать наверняка.
Список литературы
1. Аникст А. Послесловие к «Гамлету» // Шекспир У. Полное собрание
соч. в 8 т. /Под общ. ред. А.Смирнова и А. Аникста. Т.6. М.: ГИ «Искусство»,1960. С.571-627.
2. Оден У.Х. Лекции о Шекспире. М.: Изд-во Ольги Морозовой, 2008.
3. Путеводитель по английской литературе /Под ред. М. Дрэббл и
Дж. Стрингер. М.: ОАО Изд-во «Радуга», 2003.
4. Смирнов А. Примечания к тексту «Гамлета» // Шекспир У. Полное
собрание соч. в 8 т. /Под общ. ред. А.Смирнова и А. Аникста. Т.6. М.: ГИ «Искусство»,1960. С.627-633.
5. A Dictionary for Believers and Nonbelievers. Moscow: Progress,1989.
6. Spalding T.A. Elizabethan Demonology L.: Chatto & Windus,1880.
7. Phin J. The Shakespeare Cyclopжdia and New Glossary. L.: Paul, Trench,
Trbibner & Co, 1902. Источники
8. Библия / Юбилейное изд-е, посв. 1000-летию Крещения Руси.
М.: Изд-е Московской Патриархии,1988.
9. Шекспир У. Полное собрание соч. в 8 т. /Под общ. ред. А.Смирнова и
А. Аникста. Т.6: Гамлет. Мера за меру. Отелло. Король Лир. М.: ГИ «Искусство»,1960.
10. The Awntyrs off Arthur// www.lib.rochester.edu/camelot/teams/awnfrm.htm
11. Bullinger H. The Decades: The 4th Decade. - Cambridge: University Press,
M.DCCC.LI.
12. Cranmer T. The Remains: in four vol. - Vol.IV. - Oxford: University Press,
MDCCCXXXIII.
13. James Rx. Daemonologie//www.watch.pair.com/daemon.html
14. LavaterL. De spectris, lemuribus et magnis...: liberunus. - ..., 1659.
15. Ratseis ghost: or The second part of his madde prankes and robberies. -
Manchester: University Press,1932. - (John Rylands facsimiles No.5).
16. Scot R. Dif covery of Witchcraft. - ...: by R.C.,1651.
17. Shakespeare W. The Complete Dramatic and Poetic Works/ Ed. from the
text of the early quartos and the first folio by W. A. Neilson. - Boston & NY: Houghton Mifflin Company; Cambridge: The Riverside Press, 1906. - (The Cambridge Edition of the Poets).
Шушарина Ирина Анатольевна
«ТОВАР-РЕКЛАМА-ДЕНЬГИ-ТОВАР»: К ВОПРОСУ ОБ ЭФФЕКТИВНОСТИ ЭРГОНИМОВ Г. КУРГАНА
Аннотация
В статье говорится о необходимости нового взгляда на эрго-ним, который учитывает и лингвистические, и эстетические, и экономические интересы.
Ключевые слова: эффективность эргонимов, реклама, се-монемика, функции эргонимов.
Зачем предприятию, магазину, салону, да и любому другому городскому объекту название? Еще недавно можно было ответить, указав на основную функцию имени: чтобы именовать, выделять в ряду других имён. Но всегда ли достаточно для коммерческого городского объекта просто наименования, данного отвлеченно от рода его деятельности? Совсем недавно в лингвокультурном пространстве города преобладали названия, направленные в основном на эстетическое восприятие («Восход», «Заря», «Ландыш», «Луч») и восприятие официально-государственное, своим названием придающее учреждению вес, значимость («Росгипромясомолагропром», «Курган-гражданпроект», «Прогресс», «Рекорд»). В настоящее
СЕРИЯ «ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ», ВЫПУСК 5
99
