CC BY
313
УДК 343.13
ПРИЗНАНИЕ ОБВИНЯЕМЫМ СВОЕЙ ВИНЫ КАК УСЛОВИЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ДОСУДЕБНОГО СОГЛАШЕНИЯ О СОТРУДНИЧЕСТВЕ: ДИСКУССИОННЫЕ ВОПРОСЫ
В.А. Кондратова
Настоящая статья посвящена одному из дискуссионных вопросов института досудебного соглашения о сотрудничестве, а именно вопросу о роли признания обвиняемым своей вины при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве
Ключевые слова: уголовный процесс, уголовное судопроизводство, досудебное соглашение о сотрудничестве, ходатайство, преступление, подозреваемый, обвиняемый, следователь, признание вины.
Как известно, введение в отечественный уголовный процесс института досудебного соглашения о сотрудничестве, признанного в качестве одной из форм особого порядка судебного разбирательства, стимулировало активную научную дискуссию. Участники данной дискуссии демонстрировали различные, в т.ч. и противоположные, позиции на юридическую природу указанной новеллы. Анализируя ее роль в выполнении уголовным судопроизводством своего назначения, они выражали неоднозначные мнения: от полного неприятия до признания в качестве современного и эффективного средства повышения эффективности расследования групповых и организованных преступлений. Очевидно, что новизна юридической природы института досудебного соглашения о сотрудничестве будет еще длительный период являться поводом для научной полемики, ведь в любом случае правовое регулирование указанного института, как показывают многочисленные публикации исследователей и материалы практики, требует дальнейшего совершенствования и адаптации к реалиям практической деятельности в сфере расследования преступлений.
Одним из таких весьма актуальных, на наш взгляд, вопросов является вопрос о том, является ли признание обвиняемым своей вины обязательным условием заключения досудебного соглашения о сотрудничестве. Казалось бы, анализируемый нами институт в литературе и на практике уже приобрел неофициальные иносказательные наименования «сделка с правосудием», «сделка о признании вины», и даже «сделка с совестью». Однако анализ норм, регулирующих институт досудебного соглашения о сотрудничестве, показывает, что, напротив, законодатель не требует признания обвиняемым своей вины при заключении соглашения о сотрудничестве, в отличие от процессуальной формы особого порядка судопроизводства при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением, предусмотренного главой 40 УПК РФ. То есть УПК РФ не рассматривает в качестве одного из условий заключения досудебного соглашения о сотрудничестве признания обвиняемым своей вины [1].
На этот счет в процессуальной литературе существуют различные мнения. Одни авторы считают это законодательным пробелом, полагая, что подозреваемый, обвиняемый может искренне сотрудничать со следствием лишь в случаях реального раскаяния, что неотделимо от признания им своей вины. Если подозреваемый, обвиняемый не признал своей вины и не согласен с предъявленным обвинением, то ситуация расследования не лишена признаков конфликтности, а потому сотрудничество вряд ли получится эффективным, -считают сторонники данной точки зрения. Например, М.М. Головинский считает, что «для составления досудебного соглашения о сотрудничестве необходимым условием должно быть подтверждение подозреваемым, обвиняемым признания вины либо согласия с предъявленным обвинением» [2,
С.8].
Другие авторы не без оснований предостерегают, что в таком случае существует опасность возвращения к представлению о том, что признание обвиняемым своей вины есть «царица доказательств». В результате раскаявшемуся субъекту недобросовестные следователи могут дополнительно вменять множество нераскрытых преступлений, которые он в действительности не совершил, - в обмен на обещание назначения ему минимального наказания. В результате отпадает необходимость проводить следствие в полном объеме, всесторонне и объективно.
Третья позиция считает, что законодатель сознательно умалчивает о необходимости признания подозреваемым, обвиняемым своей вины в момент заключения досудебного соглашения о сотрудничестве. Ведь досудебное соглашение о сотрудничестве может быть заключено не только в отношении обвиняемого, но и в отношении подозреваемого - «с момента начала уголовного преследования», как указывает ч. 2 ст. 317.1 УПК РФ. Момент начала уголовного преследования, правда, неоднозначно определяется в юридической литературе, однако точка зрения о том, что уголовное преследование осуществляется с момента появления в уголовном деле подозреваемого, уверенно заявила свое право на существование и является вполне оправданной. На этапе существования процессуальной фигуры подозреваемого еще недостаточно доказательств для предъявления обвинения, поэтому преждевременно говорить и о признании либо о не признании вины, согласии или о несогласии с предъявленным обвинением.
Анализ вышеизложенных точек зрения позволяет сделать следующие выводы. Безусловно, досудебное соглашение о сотрудничестве должно быть заявлено как подозреваемым, так и обвиняемым, в любом случае - добровольно. При этом инициатива в заключении соглашения должна исходить от данного лица, ведь процессуальная форма соглашения предусматривает первичность ходатайства подозреваемого или обвиняемого. Вместе с тем, следователь обязан разъяснить подозреваемому, обвиняемому саму возможность заключения указанного соглашения, а также его перспективы. Хотя эта обязанность следователя напрямую не прописана в законе, это вытекает из положений ч. 1 ст. 11 УПК РФ, возлагающей на следователя разъяснять
участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность, а также обеспечивать возможность их осуществления. Причем он может разъяснять данное право не только с момента начала уголовного преследования и появления в деле подозреваемого, но и на последующем этапе расследования. Подчеркнем, что разъяснение следователем возможности заключения досудебного соглашения о сотрудничестве не должно иметь ничего общего с психологическим давлением на данного субъекта с целью получения показаний, выгодных стороне обвинения.
Мы склонны критически отнестись к позиции исследователей, считающих необходимым признание вины необходимым условием для заключения досудебного соглашения о сотрудничестве. Ибо требование о признании вины еще на первоначальном этапе расследования таит реальный соблазн для следователей добиваться данного признания «любой ценой». Ведь в обмен на обещание о снижении срока наказания, вплоть до полного освобождения от реального отбывания наказания лицо признает себя виновным, соглашается с обвинением. При этом с другой стороны повышаются показатели раскрываемости, хотя как таковое расследование производится в усеченном объеме, и за его рамками вполне могут остаться ситуации самооговора. Как показала практика, мотивы самооговора могут быть самыми разными: здесь и чувство страха за то, что в противном случае лицо может получить гораздо более продолжительный срок наказания; и принятие на себя вины за преступление, совершенное близким человеком, либо - соучастниками; и признание себя виновным вследствие настойчивых уговоров представителей стороны обвинения и т.п.
В практике расследования не является редкостью иные весьма неоднозначные ситуации. Лицо, подозреваемое в совершении преступления, искренне и реально выражает готовность сотрудничества со следствием, но при этом оно считает себя невиновным, например, говорит, что оно явилось жертвой оговора либо случайного неблагоприятного стечения обстоятельств, свидетельствующих против него. В своем ходатайстве о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве данное лицо заверяет о своей готовности оказать помощь следствию в установлении субъектов, реально совершивших данное деяние [3, С. 28].
Как видно, мотивами заключения досудебного соглашения о сотрудничестве в данном случае является желание оказать содействие в установлении лиц, причастных к совершению данного преступления, сочетающееся с несогласием с предъявленным обвинением и снятием всех подозрений либо обвинений с себя, т.е. реабилитация. Возникает вопрос, возможно ли заключение досудебного соглашения в данной ситуации?
Согласно ч. 2 ст. 317.1 УПК РФ в ходатайстве о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве подозреваемый или обвиняемый указывает, какие действия он обязуется совершить в целях содействия следствию в раскрытии и расследовании преступления, изобличении других соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления. Других условий
заявления ходатайства о заключении досудебного соглашения законодатель не предусматривает, не исключая таким образом, и названную нами ситуацию.
Осознавая дискуссионность этого вопроса, посмотрим, имеется ли теоретическая возможность заключения досудебного соглашения о сотрудничестве с подозреваемым или обвиняемым при указанных условиях, т.е. если лицо не признает себя виновным, считая себя жертвой оговора или иных неблагоприятных обстоятельств, но, тем не менее, желает сотрудничать со следствием. В рамках этого сотрудничества оно готово совершить ряд действий по установлению обстоятельств данного деяния, выявлению новых эпизодов преступной деятельности, чем действительно может оказать существенную помощь следствию. Например, лицо, подозреваемое в получении взятки, заявляет о провокации и не только изъявляет желание сотрудничать со следствием в установлении признаков провокации взятки, но и обладает ценной для доказывания информацией. Подобная ситуация складывается также и в случаях, если должностное лицо оказалось жертвой так называемого «заказного процесса», явившегося следствием коррупционного скандала, рейдерских действий по перераспределению сфер влияния в бизнесе, власти и т.п., что, к сожалению, ныне не является редкостью. Если подозреваемый, обвиняемый, считающий себя жертвой оговора, занял активную позицию, изъявляя желание сотрудничать со следствием, то, возникает вопрос, мог бы он реализовывать свою позицию в рамках досудебного соглашения о сотрудничестве, как субъект, имеющий личный интерес к результатам расследования? При этом, если благодаря представленным им сведениям, следствию удалось бы собрать добротную доказательственную базу, изобличающую в совершении преступления иное лицо, а равно выявить новые эпизоды преступной деятельности, то могло бы уголовное преследование в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, подлежать прекращению, а само лицо - реабилитации?
Добровольный и инициативный характер действий лица по заявлению ходатайства о сотрудничестве с целью установления субъекта, причастного к совершению преступления, исключает противоречие этого действия принципу презумпции невиновности. Конечно же, по общему правилу, недопустимо перекладывать обязанность доказывания собственной невиновности и более того, - виновности других лиц, на подозреваемого, обвиняемого. Но, в то же время самозащита подозреваемым, обвиняемым своих прав и законных интересов допускается уголовно-процессуальным законом, если это лицо желает избрать активную линию поведения. Для органов расследования такая форма взаимодействия с подозреваемым, обвиняемым являлась бы полезной, поскольку в определенной степени способствует активизации расследования, повышению его результативности. Если подозреваемый явился жертвой корпоративных конфликтов, коррупционных скандалов и т.п. современных негативных явлений, то он, как никто другой понимает, какими обстоятельствами вызван данный поворот событий, кто и почему заинтересован
в его дискредитации и в привлечении к уголовной ответственности, а потому может реально помочь следствию [4, С.43].
С другой стороны, конструкция ст. 317.7 УПК РФ, регулирующая порядок проведения судебного заседания и провозглашения приговора, не предусматривает возможность вынесения оправдательного приговора либо прекращения уголовного дела на этапе судебного заседания по реабилитирующим основаниям. Косвенно о необходимости признания вины подсудимым говорит и ст. 316 УПК РФ, к которой отсылает законодатель при изложении общего порядка проведения судебного заседания и постановления приговора.
Кроме того, режим досудебного соглашения о сотрудничестве должен предусматривать возможности нейтрализации попыток субъекта, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, избежать уголовной ответственности путем оговора других лиц. Ведь нельзя исключить ситуации, при которых подозреваемый, обвиняемый будет намеренно пытаться ввести следствие в заблуждение, одновременно заявляя о своей невиновности и готовности помочь следствию, но фактически затягивая сроки расследования (например, это выгодно подозреваемым, обвиняемым в преступлениях небольшой тяжести, по которым установлен непродолжительный период давности привлечения к уголовной ответственности). Каких-либо мер, направленных на предотвращение сообщение ложной информации на этапе предварительного расследования лицом, заключившим досудебное соглашение о сотрудничестве, УПК РФ не содержит. Положения ст. 317.8 УПК РФ при этом рассматриваться не могут, поскольку в данном случае речь идет об обвинительном приговоре, вступившем в законную силу.
Кроме того, на этапе направления уголовного дела в суд позиция обвиняемого по поводу совершенного преступления становится актуальной для решения вопроса о рассмотрении уголовного дела в особом порядке. Дело в том, что ч. 1 ст. 317.7 УПК РФ, регулирующая порядок судебного заседания в отношении подсудимого, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, носит бланкетный характер, отсылая правоприменителя к положениям ст. 316 УПК РФ. Последняя же норма регулирует порядок проведения судебного заседания в отношении подсудимого, согласного с предъявленным обвинением.
Резюмируя вышеизложенное, отметим, что конструкция действующих норм, регулирующих досудебное соглашение о сотрудничестве в российском процессуальном законодательстве, не предусматривает возможности содействия лица, не считающего себя виновным, но готового оказать помощь следствию в установлении субъекта, подлежащего привлечению к уголовной ответственности. Ибо данное соглашение - есть двусторонняя сделка, в которой стороны обвинения и защиты оговаривают взаимовыгодные условия ответственности подозреваемого или обвиняемого в зависимости от его действий в рамках осуществления сотрудничества. Поскольку если лицо, ошибочно находящееся под подозрением или обвинением в совершении
преступления, согласившееся сотрудничать со следствием в целях установления настоящего преступника, докажет свою непричастность, то оно не получает каких-либо дополнительных выгод и преимуществ (подобно сокращенному сроку наказания). Конструкция данного института не предусматривает ни вынесения оправдательного приговора, ни прекращения уголовного дела по реабилитирующим основаниям. Справедливая реабилитация данного лица и прекращение в отношении него уголовного преследования также находятся в совсем иной правовой плоскости.
Список литературы:
1. Звечаровский И. Юридическая природа института досудебного соглашения о сотрудничестве // Законность. 2009. - с. 14- 16; Карпов О.В. Маслов И.В. Досудебное соглашение о сотрудничестве: проблемы правового регулирования и вопросы порядка применения // Уголовный процесс. 2009. № 9; Астафьев Ю.В. Досудебное соглашение о сотрудничестве: законодательные новеллы и практические проблемы // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Право. 2009. № 2. - с. 356 - 362 и др.
2. Головинский М.М. Досудебное соглашение о сотрудничестве. Диссертация ... канд. юрид. наук. Владимир, 2011.
3. Федотов И.С. Актуальные вопросы применения норм УПК РФ, регулирующих особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве // Вестник Воронежского института МВД России. 2010.№ 1.
4. Решетова Н.Ю., Конярова Ж.К. Досудебное соглашение о сотрудничестве по делам о преступлениях коррупционной направленности. Учеб. пособие. М., 2011.
В.А. Кондратова, аспирант кафедры уголовного права и уголовного процесса Донского юридического института, E-mail: [email protected], (Россия, Ростов-на-Дону)
PLEA AS A CONDITION OF WRITING A-PRE-TRIAL COOPERATION AGREEMENT:
DISCUSSION QUESTIONS V.A. Kondratova
This article is devoted to one of the controversial issues of the institute pre-trial cooperation agreement, namely the question of the role of the plea at the conclusion of the pre-trial agreement on cooperation
Keywords: criminal procedure, criminal procedure, pre-trial cooperation agreement, the petition, the crime, the suspect, the accused, the investigator, an admission of guilt.
V.A. Kondratova, graduate Department of Criminal Law and Criminal Procedure Law Institute of the Don, E-mail: [email protected], (Russia, Rostov-on-Don)
