CC BY
953
Список литературы
1. Бажанов С.В. Соединение в одном производстве уголовных дел о фальшивомонетничестве // Законность. 2015. N 5. С. 51-53.
2. Бажанов С.В. Совершенствование понятийного аппарата стадии возбуждения уголовного дела // Вестник Академии права и управления. 2012. N 29. С. 31-36.
3. Бажанов С.В. Чрезмерная формализация следственного производства // Законность. 2004. N 11. С. 51-54.
Баранова м.а.,
кандидат юридических наук, доцент, Marina2008-78@mail.ru кафедра уголовного процесса; саратовская государственная юридическая академия, 410056, г. саратов, ул. Вольская, 1
BARANovA M.A., Gandidate of Legal Sciences, associate professor, Marina2008-78@mail.ru Chair of criminal procedure; Saratov State Law Academy, Volskaya St. 1, Saratov, 410056, Russian Federation
ГРИГОРЯН В.Л., кандидат юридических наук, vagan1384@mail.ru кафедра уголовного процесса; саратовская государственная юридическая академия, 410056, г. Саратов, ул. Вольская, 1
GRIGORYAN V.L., Gandidate of Legal Sciences, vagan1384@mail.ru Chair of criminal procedure; Saratov State Law Academy, Volskaya St. 1, Saratov, 410056, Russian Federation
ПРИЗНАНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ НЕДОПУСТИМЫМИ В СУДЕБНЫХ РЕШЕНИЯХ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ: ПОИСК КРИТЕРИЕВ
Реферат. Уголовно-процессуальный закон и судебная практика не дают однозначного ответа на вопрос о том, какие нарушения при производстве следственных действий по уголовному делу влекут безусловное признание полученных таким путем доказательств недопустимыми. Необходимо учитывать, насколько допущенные при производстве того или иного следственного действия нарушения являются существенными с точки зрения их несоответствия принципам уголовного судопроизводства, требованиям уголовно-процессуальной формы, закрепленным в УПК РФ, правам заинтересованных участников процесса и другим процессуально значимым факторам. По результатам исследования резюмируется, что основанием принятия решения о недопустимости доказательств должна являться существенность нарушений требований закона, допущенных при производстве конкретного следственного действия. Степень существенности зависит от того, насколько они ограничивают права заинтересованных участников процесса, противоречат требованиям уголовно-процессуальной формы и другим процессуально значимым факторам, блокируют возможность полноценной реализации принципов уголовного судопроизводства. С учетом неоднозначности судебной практики предлагается корректировка позиций Пленума Верховного Суда РФ: в качестве существенных нарушений, безусловно влекущих признание доказательств недопустимыми, следует указать нарушения общих правил производства следственных действий, закрепленных в ст.ст. 164-170 УПК РФ (отсутствие подписи должностного лица в протоколе следственного действия, несоответствие схемы и фототаблицы тексту протоко-
ла следственного действия, невручение копии протокола следственного действия надлежащему субъекту, несоответствие копии протокола следственного действия его оригиналу и др.). Перечень следует оставить открытым для возможного внесения изменений, касающихся общих правил производства следственных действий.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство; доказательства; недопустимость доказательств; существенные нарушения закона; судебно-следственная практика; протокол следственного действия.
ADMITTING EVIDENCE INADMISSIBLE IN JUDICIAL DECISIONS ON CRIMINAL CASES: SEARCH OF CRITERIA
Аbstract. Criminal procedure law and judicial practice don't give a clear answer to the question of what violations during investigative actions on a criminal case involve admitting evidence obtained by this way inadmissible. It's necessary to take into account how significant are the violations, committed during particular investigative action, from the perspective of their inconsistency with the principles of criminal proceedings, the requirements of criminal procedure form set out in the RF Criminal Procedure code, the rights of the participants in the proceedings and other procedural significant factors. It's summarized that the significance of the violations of the requirements of law, occurred during specific investigative action, should be the basis for the decision on the inadmissibility of evidence. The degree of significance depends on how they restrict the rights of participants in the proceedings, contradict the requirements of criminal procedure form and other relevant factors, block the possibility of full implementation of the principles of criminal justice. Taking into account the ambiguity of judicial practice, it's proposed to correct the position of the Plenum of the RF Supreme Court: violations of general rules of investigative actions enshrined in articles 164-170 of the RF Criminal Procedure Code (lack of the official's signature in the record of investigative action; discrepancy of the scheme and phototable to the record's text, the copy of the record to its original, etc.) should be indicated as significant violations leading to admitting the evidence inadmissible. The list should be left open for possible changes concerning the general rules for performing investigative actions.
Keywords: criminal proceedings; evidence; inadmissibility of evidence; significant violations of law; judicial and investigative practice; record of investigative action.
Отдельные аспекты доказывания и доказательств в уголовном судопроизводстве России всегда были и остаются в центре особого внимания не только ученых-процессуалистов, но и практических работников*. Не является исключением в этом смысле проблема допустимости доказательств. Рассматривая вопрос допустимости доказательств, полученных при производстве по уголовному делу, Пленум Верховного Суда РФ указывает на необходимость реализации положений ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, а также выполнения требований ст. 75 УПК РФ. При этом разъясняется, что доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией РФ права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также если
* Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда. Проект 15-03-01253 «Преюдициально-прецедентная сила судебных решений по уголовным делам».
собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами**.
В пункте 2 постановления от 5 марта 2004 года N 1 Пленума Верховного Суда РФ обращается внимание судов на то, что при решении вопроса о признании доказательства недопустимым по основаниям, указанным в п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, необходимо в каждом случае выяснять, в чем конкретно выразилось допущенное нарушение***. Следовательно, не всякое нарушение требований УПК РФ влечет признание доказательства недопустимым,
** О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 окт. 1995 г. N 8: ред. от 3 марта 2015 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1996. N 1; 2015. N 5.
*** О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. N 1: ред. от 30 июня 2015 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N 5; 2015. N 9.
о чем свидетельствует складывающаяся судебная практика*.
Как следует из вышеприведенных разъяснений высшего судебного органа Российской Федерации, начиная с 1995 года и по сегодняшний день, Пленум Верховного Суда РФ не приводит в своих постановлениях четких, однозначных критериев разграничения нарушений уголовно-процессуального закона на те, которые влекут признание доказательств недопустимыми, и те, которые таких правовых последствий не создают. Данное обстоятельство не может не отразиться на практике рассмотрения судами общей юрисдикции вопросов недопустимости (допустимости) доказательств.
Так, еще в период действия УПК РСФСР 1960 года Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 4 июля 2000 года отменила приговор Советского районного суда г. Владивостока, кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Приморского краевого суда, постановление Президиума Приморского краевого суда ввиду того, что в основу всех отмененных решений было положено недопустимое доказательство - протокол предъявления для опознания обвиняемого Ч. в единственном числе, вопреки требованиям ст. 165 УПК РСФСР, согласно которой общее число лиц, предъявляемых для опознания, должно быть не менее трех**.
* Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Краснодарского краевого суда по делу N 22-6186/12 от 6 сент. 2012 г. URL: https://rospravosudie.com/court-krasnodarskij-kraevoj-sud-krasnodarskij-kraj-s/ act-106609819 (дата обращения: 20 февр. 2016 г.); Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Орловского областного суда по делу N 22-135 от 10 апр. 2011 г. uRL: https://rospravosudie.com/court-orlovskij-oblastnoj-sud-orlovskaya-oblast-s/act-103837820/ (дата обращения: 20 февр. 2016 г.).
** Нарушение требований ст. 165 УПК РСФСР явилось основанием для признания протокола опознания недопустимым доказательством. Приговор отменен с прекращением дела за недоказанностью участия лица в совершении преступления: определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 4 июля 2000 г. (Извлечение). URL: http://www.az-libr.ru/Law/Crime/ru/UCrt-Prc2006/8220000704.shtml (дата обращения: 14 окт. 2015 г.).
Из материалов уголовного дела N 2-37/98, рассмотренного Ростовским областным судом, постановлением прокурора был исключен протокол обыска, проведенного 19 марта 1997 года заместителем начальника ОУР Азовского ОВД, как недопустимое доказательство. Основанием для признания доказательства недопустимым послужило производство данного следственного действия неуполномоченным лицом, так как в материалах уголовного дела отсутствовало соответствующее поручение со стороны следователя, производившего предварительное расследование [1; с. 233-234].
Достаточно примеров, свидетельствующих о неоднозначной практике признания доказательств недопустимыми, можно обнаружить и после вступления в силу УПК РФ 2001 года.
Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор Советского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан и все последующие судебные решения были отменены ввиду того, что производство судебно-медицинской экспертизы в отношении потерпевшего Н. было поручено эксперту И., которому разъяснялись права, обязанности и ответственность, предусмотренная ст. 307 УК РФ, однако само экспертное исследование в отношении Н. проведено экспертом Г., которому права, обязанности и ответственность по ст. 307 УК РФ не разъяснялись***.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ своим определением N 83-009-34 обоснованно исключила из числа доказательств заключения фоноскопических экспертиз, поскольку органами предварительного следствия не были надлежащим образом выполнены требования ст. 202 УПК РФ, а именно: образцы голосов для сравнительного исследования были получены скрытно от обвиняемых и в отсутствие их защитников****.
7 мая 2008 года Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ кассационным определением N 81-008-6
*** Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 24 дек. 2008 г. N 49-Д08-107 (Извлечение) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 8.
**** Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за IV квартал 2009 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. N 5.
отменила приговор Кемеровского областного суда. Одной из причин отмены приговора явилось то обстоятельство, что текст копии приговора, представленной стороной обвинения в кассационную инстанцию, отличался от текста подлинного приговора, находящегося в деле, по структуре, очередности изложения доказательств и их содержанию*.
Липецкий районный суд Липецкой области в рамках рассмотрения уголовного дела N 1-64/2013 по ходатайству защитника К. признал недопустимыми доказательствами два протокола предъявления для опознания. Основаниями для принятия таких решений послужили: предъявление для опознания по фотографиям при наличии реальной возможности предъявления для опознания «вживую» (нарушение требований ч. 5 ст. 193 УПК РФ); отсутствие в протоколе предъявления для опознания указания на индивидуально определенные признаки, позволяющие идентифицировать опознаваемое лицо (нарушение требований чч. 2, 7 ст. 193 УПК РФ)**.
Аналогичные нарушения закона с точки зрения их существа, заключающиеся в игнорировании однопорядковых по своей значимости требований УПК РФ, предъявляемых к содержанию протокола следственного действия, процедуре его оформления, в других случаях не воспринимались судами как существенные (грубые) и, как следствие, не влекли признание недопустимыми оспариваемых доказательств.
Например, Верховный Суд РФ в апелляционном определении от 14 октября 2014 года по уголовному делу N 33-АПУ14-20 по обвинению Л. в совершении преступлений, предусмотренных пп. «ж», «к» ч. 2 ст. 105, пп. «а», «в» ч. 3 ст. 158, ч. 1 ст. 222 УК РФ, ч. 3 ст. 327 УК РФ, признал протокол осмотра места происшествия допустимым доказательством, несмотря на то, что он был составлен неуполномоченным лицом - следователем А., кото-
* Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 7 мая 2008 г. N 81-008-6 (Извлечение). URL: http://www.lawmix.ru/vas/91500/ (дата обращения: 14 окт. 2015 г.).
** Уголовное дело N 1-64/2013 по обвинению А. в совершении преступления, предусмотрен-
ного ч. 1 ст. 264 УК РФ // Архив Липецкого районного суда Липецкой области за 2013 год.
рый не принимал дело к производству, в нем имелись неоговоренные исправления, протокол не был подписан экспертом, а в качестве понятых были привлечены лица, заинтересованные в исходе дела. Производство осмотра места происшествия следователем А. по поручению следователя О., удостоверение экспертом и понятыми факта своего участия в рассматриваемом следственном действии явились, как посчитал Верховный Суд РФ, основанием для признания протокола осмотра места происшествия допустимым доказательством. Кроме того, вывод о допустимости сделан Верховным Судом РФ и применительно к протоколу осмотра жилища от 2 мая 2012 года, допустимость которого также оспаривалась в рамках данного уголовного дела. Невзирая на то, что осмотр был проведен без получения судебного разрешения, в протоколе осмотра, в нарушение ст. 166 УПК РФ, не был отражен факт участия в нем потерпевшей С., не описано количество и расположение комнат, не отражено, какие предметы изъяты и каким образом они предъявлялись участникам следственного действия, Верховный Суд РФ, фактически уклонившись от оценки оспариваемого протокола на предмет его допустимости, мотивировал свое решение следующим образом: «Не имел суд оснований и для признания недопустимым доказательством протокола осмотра жилища Л. от 2 мая 2012 года, произведенного 2 мая 2012 года до возбуждения уголовного дела органом дознания в пределах своей компетенции в связи с проверкой сообщения о преступлении, поступившего 2 мая 2012 года в 51 отдел полиции от Б., участие которого в осмотре не противоречит закону»***.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Саха (Якутия) в апелляционном определении от 24 декабря 2014 года по уголовному делу N 22-1968 признала допустимыми протоколы допроса свидетелей Н. от 27 января 2009 г. (т. 9, л. д. 148-152), Б. от 27 января 2009 г. (т. 9, л. д. 143-147), Ц. от 29 января 2009 г. (т. 9, л. д. 196-198), несмотря на то, что все указанные следственные дей-
*** Апелляционное определение Верховного Суда РФ от 14 окт. 2014 г. по делу N 33-АПУ14-20. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
ствия были проведены следователем Э., не входившим в состав следственной группы. Поскольку протоколы были составлены с соблюдением требований ст.ст. 187, 189 и 190 УПК РФ и по содержанию не противоречили другим собранным по уголовному делу доказательствам, суд не признал существенным нарушением получение показаний ненадлежащим субъектом*.
Анализ действующего законодательства (ст.ст. 75, 88, 164, 166, 167, 182, 193, 202, 235 УПК РФ), разъяснений Пленума Верховного Суда РФ и конкретных примеров из судебной практики позволяет высказать суждение о том, что у судов отсутствуют четкие критерии признания оспариваемых доказательств допустимыми или недопустимыми. Среди ученых-процессуалистов также нет единства в разрешении рассматриваемого вопроса. Так, В.М. Савицкий считал, что всякое нарушение закона делает доказательство недопустимым [2, с. 57-59]. Другие авторы допустимость доказательств ставят в зависимость от возможности восполнения пробелов и «нейтрализации» последствий допущенных нарушений [1, с. 49-57; 3, с. 358-367]. Третьи - связывают признание доказательств недопустимыми с существенностью допущенных нарушений в том контексте, как ныне это понимается в ст. 389.17 УПК РФ [4, с. 7].
Полагаем, что в каждом конкретном случае необходимо учитывать, насколько допущенные при производстве того или иного следственного действия нарушения являются существенными с точки зрения их несоответствия принципам уголовного судопроизводства, требованиям уголовно-процессуальной формы, закрепленным в УПК РФ, правам заинтересованных участников процесса и другим процессуально значимым факторам.
Выступая в качестве специалистов по уголовному делу N 3304758 по обвинению Д. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 222 УК РФ, рассмотренному Челя-
* Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 24 дек. 2014 г. по уголовному делу N 22-1968. URL: https:// rospravosudie.com/court-verxovnyj-sud-respub-liki-saxa-yakutiya-respublika-saxa-yakutiya-s/act-470420605/ (дата обращения: 14 окт. 2015 г.).
бинским областным судом, в представленной для формирования заключения специалиста копии протокола обыска, проведенного 12 июня 2013 г. в домовладении Д., мы выявили многочисленные нарушения требований УПК РФ. Так, в протоколе обыска отсутствовала подпись должностного лица, производившего его, в графе о разъяснении понятым прав, обязанностей и ответственности, предусмотренных ст. 60 УПК РФ, содержалась подпись только одного понятого, к протоколу не прилагалась фототаблица, реально имевшаяся в материалах уголовного дела, а схема по фактическим обстоятельствам производства обыска существенным образом отличалась от текста протокола.
Исследуя в системном единстве выявленные нарушения, полагаем, что отсутствие подписи должностного лица в протоколе обыска является существенным нарушением требований уголовно-процессуальной формы (ч. 7 ст. 166 УПК РФ), влекущим его непригодность для последующего использования в процессе доказывания. На существенность подобного рода нарушений указывает п. 10 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ, в котором в качестве безусловного основания отмены или изменения судебного решения в апелляционном порядке выступает отсутствие подписи судьи (судей) на соответствующем судебном решении. Не имея легальной копии протокола обыска, Д. был лишен возможности обжаловать законность производства обыска, как следствие, не мог в полной мере реализовать закрепленное в ст. 46 Конституции РФ право на судебную защиту.
Помимо этого, отсутствие подписи следователя в копии протокола обыска, согласно которой с места производства обыска изъято значительное количество объектов (более 10), в совокупности с отсутствием указания об этих объектах на единственном подписанном следователем документе, не имеющем самостоятельного доказательственного значения, - схеме к протоколу обыска, позволяет судить о неправомерности факта изъятия данных объектов.
Разрешая вопрос о доказательственном значении протокола обыска, мы сопоставили все его составные части, в том числе схему и фототаблицу. Статья 166 УПК РФ предъявляет одинаковые формально определенные требования и к тексту про-
токола, и к приложениям к нему. Являясь составными частями протокола обыска, прилагаемые к нему схема и фототаблица должны соответствовать тексту протокола и в обязательном порядке вручаться лицу, в помещении которого производился обыск, либо совершеннолетнему члену его семьи по правилам ч. 15 ст. 182 УПК РФ. Выявленные нарушения, допущенные при составлении схемы и фототаблицы к протоколу обыска, порождают сомнения в доброкачественности анализируемого протокола.
Наличие в протоколе обыска подписи только одного понятого означает, что другому понятому, участвовавшему при производстве этого следственного действия, не были разъяснены его права, обязанности и ответственность, что, на наш взгляд, не позволяет данному субъекту в полной мере выступать гарантом объективности производства обыска. Характеризуя выявленное нарушение как устранимое в ходе дальнейшего производства по делу, полагаем, что оно само по себе (автономно) не может служить основанием для признания протокола обыска недопустимым доказательством.
Концептуальный анализ вышеизложенных нарушений позволяет сделать вывод о том, что в своей совокупности они являются существенными, искажающими ход и результаты проведенного обыска в жилище, создающими предпосылки для разночтений в количестве и месте обнаружения объектов, изъятых при производстве данного следственного действия. Указанные нарушения в системном единстве формируют основание для признания протокола обыска недопустимым доказательством.
По результатам исследования спорных вопросов признания уголовно-процессуальных доказательств недопустимыми приходим к следующим выводам:
1. Критерием, положенным в основание для принятия решения о недопустимости доказательств, должна являться существенность нарушений требований закона, допущенных при производстве конкретного следственного действия.
2. О существенности подобного рода нарушений необходимо судить по тому, насколько они ограничивают права заинтересованных участников процесса, противоречат требованиям уголовно-процессуальной формы и другим процессуально значимым факторам, блокируют возможность полноценной реализации принципов уголовного судопроизводства.
3. Принимая во внимание тот факт, что судебная практика по вопросу о признании доказательств недопустимыми складывается неоднозначно, считаем необходимым внести изменения в текст вышеупомянутых постановлений Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. и от 5 марта 2004 г. и в качестве существенных, безусловно влекущих признание доказательств недопустимыми, указать нарушения общих правил производства следственных действий, закрепленных в ст.ст. 164-170 УПК РФ (отсутствие подписи должностного лица в протоколе следственного действия, несоответствие схемы и фототаблицы тексту протокола следственного действия, невручение копии протокола следственного действия надлежащему субъекту, несоответствие копии протокола следственного действия его оригиналу и др.).
4. Данный перечень следует оставить открытым, поскольку не исключается, что в уголовно-процессуальное законодательство будут вноситься изменения, касающиеся общих правил производства следственных действий.
Список литературы
1. Золотых В.В. Проверка допустимости доказательств в уголовном процессе. Ростов н/Д, 1999.
2. Савицкий В.М. Перед судом присяжных: виновен или невиновен? М., 1995.
3. Пашин С.А. Доказательства в российском уголовном процессе // Состязательное правосудие. Труды научно-практических лабораторий. М., 1996. Ч. 2.
4. Васяев А.А. Признание доказательств недопустимыми в ходе судебного следствия в суде первой инстанции в российском уголовном процессе. М., 2010.
