CC BY
134
Трузян Эдуард Валерьевич
Кубанский государственный университет (e-mail: kup_kubgu@mail.ru)
Признаки организованной преступной группы: международно-правовые стандарты и проблемы их имплементации в российское уголовное законодательство
В статье сопоставляются определения организованной преступной группы, предусмотренные в международном уголовном праве и уголовном праве Российской Федерации. Делается вывод о соответствии в указанной части положений национального законодательства международно-правовым стандартам.
Ключевые слова: соучастие в преступлении, организованная преступная группа, организованная преступность, международное уголовное право.
E.V. Truzyan, Kuban State University; e-mail: kup_kubgu@mail.ru
Signs of an organized criminal group: international legal standards and problems of their implementation in the Russian criminal law
The article compares the definition of an organized criminal group referred to in international criminal law and the criminal law of the Russian Federation. The conclusion according to this part of the provisions of national law with international legal standards is made.
Key words: complicity in the crime, organized crime-valued group, organized crime, international criminal law.
Институт соучастия, сообразно национальным правовым системам, является обязательным элементом системы международного уголовного права. Такое положение дел вполне оправданно, ведь большинство транснациональных преступлений кроме как в соучастии совершены быть не могут. Обязательными признаками соучастия в преступлении в международном уголовном праве, согласно положениям ст. 25 Римского статута Международного уголовного суда, являются: совместное совершение с другим лицом преступления или покушения на преступление, общая цель и осознание умысла группы на совершение конкретного преступления.
Подробнее останавливаясь на формах соучастия, следует отметить, что международным уголовно-правовым актам известны такие понятия, как группа лиц, организованная преступная группа и преступная организация. Так, в ч. 3 ст. 25 Римского статута Международного уголовного суда в числе прочего указано, что лицо подлежит уголовной ответственности и наказанию за преступление, подпадающее под юрисдикцию Суда, если это лицо способствует совершению или покушению на совершение
такого преступления группой лиц. В ст. 9 Уста -ва Нюрнбергского трибунала говорится о преступной организации, регламентируется порядок признания организации таковой.
Основным же международно-правовым актом, регулирующим деятельность государств по борьбе с организованными преступными группами и организованной преступностью в целом, является ратифицированная Российской Федерацией Конвенция против транснациональной организованной преступности, принятая в г. Нью-Йорке 15 ноября 2000 г. Резолюцией 55/25 на 62-ом пленарном заседании 55-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН (далее по тексту - Конвенция ООН). В соответствии с п. «а» ст. 2 указанной Конвенции ООН под организованной преступной группой понимается «структурно оформленная группа в составе трех или более лиц, существующая в течение определенного периода времени и действующая согласованно с целью совершения одного или нескольких серьезных преступлений или преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией, с тем чтобы получить, прямо или косвенно, финансовую или иную материальную выгоду».
86
Из приведенного определения следует, что организованная преступная группа обладает рядом обязательных признаков.
1. Она является структурно оформленной. Согласно п. «с» ст. 2 Конвенции ООН это означает, что группа не была случайно образована для немедленного совершения преступления и в ней не обязательно формально определены роли ее членов, оговорен непрерывный характер членства или создана развитая структура. В процессе имплементации дефиниции организованной преступной группы в национальное законодательство следует особо учитывать, что структурное оформление группы определяется Конвенцией ООН через отрицание (!) формального распределения в группе ролей и функций ее членов, постоянного состава и развитой структуры группы. Разъясняя указанный признак, составители Руководства для законодательных органов по осуществлению Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности (принятого на одиннадцатом Конгрессе ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию 18-25 апреля 2005 г. в Бангкоке) указывают, что термин «структурно оформленная группа» следует использовать в широком смысле, с тем чтобы он включал как группы, имеющие определенную иерархическую или другую разработанную структуру, так и группы, в которых отсутствует какая-либо иерархия и в которых роли их членов не обязательно определены. На неудачность избранной формулировки термина обращено внимание и в Типовых законодательных положениях ООН против организованной преступности 2013 г.: «было бы полезным исключить ссылку на слова " структурно оформленная" и просто сослаться на "группу". Как указывается в Конвенции против организованной преступности, структурно оформленная группа определяется негативным образом: как группа, которая не нуждается в формальной иерархии» [1, с. 9].
2. Организованная преступная группа не является случайно образованной для немедленного совершения конкретного преступления. Данный признак прямо следует из описания «структурно оформленной группы», но нуждается, как представляется, в самостоятельной регламентации. Дело в том, что под формулировкой «группа не была случайно образована для немедленного совершения преступления» скрывается более привычный для восприятия отечественного юриста признак устойчивости группы. Под устойчивостью традиционно понимается как систематичность совершения пре-
ступлений, так и длительность подготовки группы к совершению даже одного преступления; такое дуалистическое толкование в полной мере раскрывает и непростую формулировку, используемую в международном уголовном праве.
3. Организованная преступная группа состоит минимум из 3 лиц. При этом ч. 1 ст. 5 Конвенции ООН признает самостоятельным преступлением («участием в организованной преступной группе») сговор уже с одним лицом, на основании чего отдельные ученые заключают, что минимальный состав организованной преступной группы включает двух человек [2].
Согласиться с этой позицией вряд ли возможно, поскольку в п. 1 (а) (I) ст. 5 Конвенции ООН говорится в строгом смысле не о создании организованной преступной группы, а о сговоре (т.е. о группе лиц, вступившей в сговор) относительно совершения серьезного преступления с целью получения материальной выгоды, без обязательного упоминания каких-либо иных признаков организованной преступной группы и понятия организованной преступной группы как такового. Постановка же знака равенства между описанным деянием и созданием организованной преступной группы с опорой лишь на название ст. 5 Конвенции ООН - «Криминализация участия в организованной преступной группе» - не может быть признана допустимой и обоснованной.
4. Организованная преступная группа создана для совершения хотя бы одного «серьезного преступления» или преступления, признанного таковым в соответствии с Конвенцией ООН. Под «серьезным» преступлением понимается преступление, за которое максимальный срок лишения свободы составляет минимум 4 года или за которое предусмотрено более строгое наказание. Под второй группой преступлений -признанных таковыми в соответствии с Конвенцией ООН - следует понимать отмывание доходов от преступления (что соответствует ст. 174, 174.1 УК РФ), коррупцию, воспрепятствование отправлению правосудия (что соответствует ст. 294 УК РФ).
5. Организованная преступная группа имеет целью получение прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. В примечаниях для толкования ст. 2, содержащихся в Подготовительных материалах к Конвенции ООН, сказано, что этот признак необходимо понимать широко, как охватывающий, например, преступления, основным мотивом совершения которых может быть получение услуг сексуального характера, таких как получение или
87
торговля материалами детской порнографии между членами соответствующих групп, торговля детьми, осуществляемая членами групп педофилов, или разделение расходов между членами таких групп [1, с. 6]. Таким образом, специальная цель «получения материальной выгоды» выводит из объема понятия «организованная преступная группа» те группы, что действуют исключительно из террористических или других идеологических соображений.
Важно понимать, что целью принятия Конвенции ООН является не только борьба с транснациональными преступлениями, но и борьба с иными тяжкими преступлениями, о которых идет речь в Конвенции ООН, в том числе борьба с организованными преступными группами «внутригосударственного» характера. Этот факт обусловливает отсутствие в дефиниции организованной преступной группы указания на «транснациональность». Подобным же образом определение данной формы соучастия должно находить отражение в национальных уголовных законодательствах, без учета элемента транснациональности. «Любые требования относительно транснационального характера (организованной группы - примеч. авт.) чрезмерно усложнили бы деятельность правоохранительных органов и препятствовали бы ей», - говорится в п. 45 Руководства для законодательных органов по осуществлению Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности [1, с. 21].
Для национального законодателя особый интерес представляет ч. 3 ст. 34 Конвенции ООН, в соответствии с которой «каждое Государство-участник может принимать более строгие или суровые меры, чем меры, предусмотренные настоящей Конвенцией, для предупреждения транснациональной организованной преступности и борьбы с ней ». Это означает, что закрепленное в п. «а» ст. 2 Конвенции ООН международно-правовое определение организованной преступной группы представляет собой лишь минимальный стандартизированный набор формальных признаков, который должен посредством имплементации получить отражение в уголовном законодательстве стран - участниц Конвенции, принявших на себя соответствующие международные обязательства. При этом участники, основываясь на специфике национальных правовых систем, вправе определить и более широкие границы дефиниции в уголовном законодательстве. Подтверждением сделанного вывода являются также положения п. 41 Руководства для законодательных органов по осуществлению
Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности, где говорится, что «Конвенция устанавливает минимальные стандарты, которых должны придерживаться государства-участники, однако каждое государство-участник сохраняет за собой право не ограничиваться ими».
Переходя к анализу российского определения организованной группы на предмет его соответствия международно-правовым стандартам [подробнее об иерархии источников уголовного права см.: 3, с. 19-24], отметим, что имплементация положений Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности в ст. 35 УК РФ осуществлена с учетом специфики отечественной системы уголовного права.
Прежде всего, обращает на себя внимание терминологическое несоответствие, допущенное при обозначении соответствующей формы соучастия: если в Конвенции ООН используется понятие «организованная преступная группа», то в ст. 35 УК РФ идет речь об «организованной группе». Вместе с тем, очевидно, что такая несогласованность носит сугубо формальный характер и никоим образом не отражается на факте выполнения Российской Федерацией юридических обязательств в части уголовно-правовой регламентации организованной преступной группы. Следовательно, в этом отношении УК РФ соответствует международно-правовым предписаниям.
Более детальный анализ обнаруживает несоответствия содержательного характера. Так, для организованной группы, определение которой дано в УК РФ, обязательным является наличие как минимум двух участников, тогда как международно-правовая дефиниция организованной преступной группы содержит условие о группе в «составе трех или более лиц». Вполне естественно, что данное противоречие довольно часто становится предметом обсуждения в науке уголовного права [4, с. 29; 5, с. 103; 6, с. 212]. Другим признаком, не получившим отражения в ч. 3 ст. 35 УК РФ, является специальная цель существования организованной преступной группы - получение материальной выгоды. По российскому уголовному законодательству организованная группа может быть признана таковой вне зависимости от преследуемых ею целей, будь то корыстные, политические, экстремистские, а равно какие-либо иные цели.
Анализируя указанные несовпадающие признаки, следует учитывать, что в этом случае российский законодатель не уклоняется
88
от выполнения своих международных обязательств. Как уже было отмечено, в плане определения организованной преступной группы Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности устанавливает лишь минимальные стандарты. Российское национальное уголовное законодательство не ограничивается требованиями, установленными Конвенцией ООН, формулируя более широкое по объему определение «организованной группы», что, заметим, в полной мере соответствует положениям ч. 3 ст. 34 Конвенции ООН. Являясь более широким, сформулированное в ч. 3 ст. 35 УК РФ определение полностью охватывает признаки организованной преступной группы по международному уголовному праву.
А значит, международные обязательства России в этой части выполнены в полной мере.
Суммировав изложенное, можно заключить, что международно-правовая дефиниция организованной преступной группы не исключает возможности более широкого определения этого понятия в национальном уголовном законодательстве. Поэтому положения ч. 3 ст. 35 УК РФ, позволяющие признать организованную группу при наличии уже двух лиц и цели совершения ими любых преступлений, не только не противоречат международным стандартам, но и устанавливают более высокий уровень защиты законных прав граждан, организаций, общества и государства от посягательств со стороны организованных преступных групп.
1. Типовые законодательные положения против организованной преступности. Организация Объединенных Наций, июнь 2013 г.
2. Лопатин В.Н. Проблемы реализации Палермской конвенции ООН (2000) против транснациональной организованной преступности в России и СНГ: доклад на пленарном заседании Международной конференции «Мировое сообщество против глобализации преступности и терроризма». URL: http://www. waaf.ru
3. Ображиев К. В. Структурное строение системы формальных (юридических) источников российского уголовного права // Законы России: опыт, анализ, практика. 2013. № 10.
4. Агапов П. В. Организация преступного сообщества (преступной организации): уголовно-правовой анализ и проблемы квалификации: учеб. пособие. Саратов, 2005.
5. Иногамова-Хегай Л. В. Международное уголовное право. СПб., 2003.
6. Квалификация преступлений: учеб. пособие / под ред. К. В. Ображиева, Н.И. Пикурова. М., 2016.
1. Model legislation against organized crime. United Nations, June 2013.
2. Lopatin V.N. Problems of implementation of the UN Palermo Convention (2000) against Transnational Organized Crime in Russia and the CIS: the report at the plenary session of the International Conference «The international community against the globalization of crime and terrorism». URL: http://www.waaf.ru
3. Obrazhiev K.V. Structural building of formal (legal) sources system of Russian criminal law // Laws of Russia: experience, analysis, and practice. 2013. № 10.
4. Agapov P.V. Organization of a criminal community (criminal organization): criminally-legal analysis and qualification problems: study aid. Saratov, 2005.
5. Inogamova-Khegai L.V. International criminal law. St. Petersburg, 2003.
6. Qualification of crimes: study aid / ed. by K.V. Obrazhiev, N.I. Pikurov. Moscow, 2016.
89
