CC BY
45
УДК 811.112.2’42
ПРИЗНАК СИММЕТРИИ В ЭСТЕТИЧЕСКОЙ ФУНКЦИИ (НА ПРИМЕРЕ ПОЭЗИИ Р. АУСЛЕНДЕР)
© Виктория Игоревна ДВОЙМЕННАЯ
Воронежский государственный университет, г. Воронеж, Российская Федерация, аспирант кафедры немецкой филологии, e-mail: dvvita@yandex.ru
Симметрия в поэзии - выражение абстрактной идеи гармонии как всеобщей идеи искусства метро-ритмическими параметрами и акустическими признаками (на уровне фонем). Поэтический текст - объект с большим потенциалом для исследования в ряде областей науки, в т. ч. лингвистики. Именно с лингвистических позиций его свойства еще не раскрыты в той степени, в которой он может служить ценным материалом и источником проверки лингвистических гипотез. Одним из свойств явлений природного мира и культуры является признак симметрии. Его бинарная природа позволяет говорить об оппозиции, нейтрализация которой свидетельствует о его значимости в системе.
Ключевые слова: признак симметрии; поэзия; эстетическое воздействие.
Настоящее исследование посвящено возможности проследить механизм эстетического восприятия человеком явлений, в первую очередь, речевых, при этом в центре рассмотрения находится признак симметрии.
«Эстетика как наука изучает условия постижения прекрасного; о природе и происхождении прекрасного она ничего не может сказать» [1, с. 83].
Само понятие «симметричный» мы соотносим с понятием «правильный», т. е. «красивый», «гармоничный», «стройный».
Признак симметрии, имеющий отношение к культурным явлениям, описан во многих областях научного знания, при этом всегда подчеркивается пропорциональность предметов или явлений, которая служит устойчивости систем. Вместе с функциональной нагруженностью этот признак обусловливает восприятие человеком явления или предмета как гармоничного, создавая тем самым основу эстетического восприятия.
«Гармония конкретного явления включает широкую гамму как внутренних, так и
внешних особенностей, качеств, которые далеко не всегда совпадают. Поэтому способность к эстетическому восприятию означает оценку предмета в единстве формы и содержания, сущности и явления, особенного и всеобщего, частного и универсального. Так рождается поэтическое видение мира» [2, с. 83].
Предметом данного исследования является художественная специфика преломления законов симметрии в творчестве немецкоязычных авторов. Именно поэзия на всех уровнях языка подчеркивает конститутивные элементы, от различительных признаков вплоть до композиции текста как такового. Именно поэтический текст дает возможность проследить роль отдельных элементов языка в организации эстетической функции речевого явления.
«Анализ стихотворных текстов выявляет поразительные соответствия между распределением грамматических категорий, с одной стороны, и метрическими и строфическими корреляциями - с другой» [3, с. 84-85].
Мы надеемся наглядно показать реализацию признака симметрии в поэзии в ниже приведенном анализе стихотворений Розы Ауслендер.
Willst du
Kugel grüne noch einen Tag noch eine Nacht noch noch
Verberge uns wie das Gras will wie du willst
Wir
entzweit mit dir
mit uns selber
Verbirg uns im
Feentraum
ferner dem Himmel
näher
wie er will
Mittwärts verbirg uns willst du Erde
noch eine Sternzeit noch
sind die Fahnen nicht weiß [4].
Данное стихотворение представляется характерным для творческого метода Ауслендер образцом динамической поэтической системы, в которой симметрирование,
стремление к равновесности структуры «сосуществует» с обратной тенденцией - к опрокидыванию равновесия, «разцентровке» и смысловой разомкнутости. Отмеченное прослеживается как в содержательном, так и в формальном плане. Выстраивание регулярностей происходит на лексико-синтаксическом уровне (для наглядности в тексте стихотворения повторяющиеся и параллельные лексико-синтаксические элементы выделены цветом): повторы - “Willst du... wie er will... du willst. willst du”; “Verberge uns. Verbirg uns. Verbirg uns.” - параллельные
конструкции и единоначатие - “noch noch, noch.”, - поддерживаемые чередованиями одно-, двух- и трехсловных строк, и, с другой стороны, чередованием одно-, двух- и трехсложных тонических групп, ритмизирующих стихотворение, отражают образно-смысловую динамику текста, в которой системно варьируются и диалектически развиваются два основных идейных мотива: «земное» и «небесное». Эти два основных семантических компонента двухполярной картины мира, в котором существует лирическая героиня, обрастая обертонами и смысловыми нюансами, через ряд проведений (говоря в музыкальных терминах), или производных (говоря математически), поднимают лирическое «Я» поэтессы «на небеса» и возвращают «на землю». Смысловую игру, построенную на противо- и сопоставлении этих важных для поэтессы концептуальных категорий, не только образующих стержень содержательного плана стиха, но и в известной мере определяющих его архитектонику, можно представить в виде следующей блок-схемы.
Образно-смысловое развитие
Kugel grüne
...einen Tag
...eine Nacht ~ земля, земное,
вещественное; цвет (зеленый)
das Gras
Ф
im Feentraum
~ воздушное (т. е. НЕземное), эфемерное, мечта, фантазия, несбыточное, недостижимое, летучее, желаемое, идеальное
dem Himmel
Ф
Erde
=> возврат к земному, привычному, будничному, надежному, реальному. Обратим внимание, что образ «опредмечивается», освобождается от излишней
иносказательности, фигуративности: если в первой строфе «зеленый шар» (т. е. перифраз «Земли»), то в данной -простая номинация: «земля», что лишний раз подчеркивает уход из сферы «духа» в сферу «материи»
eine Sternzeit Сложный образ -
«звездное время».
die Fahnen
Как его трактовать? Как диалектическое соединение, слиянность предметного - непредметного, пространственного - непространственного? Возможно, даже вероятно, т. к. этот смысловой ход завершает диалектический алгоритм «земля» - «небо» - «земля» - «земля + небо», т. е. концентрирует в конечном образе мотив соединения несоединимого. Или как «Время звезд», т. е. метафору «ночи» (вспомним «Nacht» из первой строфы)? Возможно, тем более что в такой трактовке смысловая игра приобретает стройность и, условно говоря, более отчетливый симметрический «скелет»: с «ночи» начиналось, «ночью» и заканчивается. Или же «звездное» в смысле «славное», «сияющее» время? Малоуместно в контексте всего отмеченного выше и, пожалуй, слишком пафосно для Ауслендер - но в принципе, тоже не исключено. А может быть, буквально, т. е. «звездное время» как время, в течение которого горит, существует звезда, иными словами, «век», «жизнь» звезды, то время, которое длится ее свет, чтобы быть увиденным на земле? Возможно, даже вероятно, даже скорее всего, потому что это уже не поэзия, а, скорее, физика, т. е. самый что ни на есть возврат от идеального к вещественному, и в то же время - физика на грани постижения опытом, «над-физика», та область вещественного, где заканчивается объясняющая способность и доказательность эмпирики и начинается территория эйнштейновских «высоких идеализаций», теории относительности. Ведь именно скорость света (или, в данном случае, по нашему последнему допущению, - «время жизни звезды») - та физическая граница, за которой время перестает быть прежним, «земным», узнаваемо-линейным и неконтролируемым, неумолимым;
именно на околосветовых скоростях, как мы можем узнать из пост-ньютоновской физики, к категории времени применимы «пространственные» характеристики: оно может «сжиматься» и «растягиваться», теряет свой константный характер, и вместе с ним иную структуру и логику, иную симметрию отношений обретает вселенная. Именно «новой симметрии отношений», думается, и хочет так страстно и неизбывно героиня Ауслен-дер, уставшая быть «по ту» и «по эту» сторону, разрываться между земным и небесным, между неизбежным и невозможным. Не случайно, что лейтмотивом стиха звучит обращенное к «Земле»: «Как ты хочешь», - и столь же не случайно, что, несмотря на ясно осознаваемую земную свою природу, лирическая героиня хочет быть там, где «земное» время («.еще одно утро, еще одна ночь.») станет «звездным», а облака будут «не белого» цвета.
Вокальное развитие стихотворного текста демонстрирует неявное тяготение к двухстопной метрике, местами ямбического, местами хореического вида; отдельные строки образуют трехстопные стиховые ритмические группы. В целом следует, видимо, заключить, что метр в рассматриваемом стихотворении в большей мере следует за речевым ритмом.
и - Ё-и - Ё
О - ё! - Ё - А
О - ё! - Ё - А
О - О
Ё - Ё - Ё - й !ё - Ä - А - I !ё - Ü - I
I
Ё - ё!
I - I
I - Ü - Ё
Ё - I - Ü
I
Ё - Ё - А - Ü
Ё - Ё - Ё - I - Ё Ä - Ё !ё - Ё - I
I - Ä Ё - I - Ü I - Ü Ё - Ё
О - ei - Ё - ei
0
1 - I - Ё - Ä - Ё I - ё!
В гораздо большей мере, чем строго стихотворный метр (который фактически отсутствует), стилистически значимым оказывается интонационное чередование первой и второй сильной доли в двухсложных условно хореических и ямбических стихах, которые, сменяя друг друга, создают своеобразную неровную музыку, вызывающую ассоциации с чередой рывков или трепетаний (биений сердца? взмахов крыльев? Ассоциации можно множить, пока хватит фантазии), как бы физически воплощающих в ритмике текста стремление поэтессы к достижению недостижимого и выражению невыразимого и, в то же время, разуверенность в возможности достичь желаемого «здесь и сейчас», усталость от болезненных «колебаний» между реальностью и фантазией.
Wellen
Wer weiß
wo ein Glück beginnt wann es ins Wasser fällt welche Wellen es wegtragen wie das Haar bleich wird
und starr löse
das Rätsel [4].
Из известных ритмомелодических «сим-метризаторов», доступных поэзии (метр, строфика, звуковая организация текста) по-настоящему системно заявляет о себе только аллитерация - системное «проведение» через все тело стихотворения, начиная собственно с его названия («Волны» - Wellen), зубногубного [v] (в тексте для наглядности выделяем жирным шрифтом). В остальном стихотворение вроде бы не обнаруживает никаких четких регулярностей по «оси комбинации» [3]: метрика свободная, варьирующая доль-
ники (вторая - четвертая строки) и двухтрехсложные тонические группы слогов с «плавающей» сильной долей («Wer weiß -wegtragen - bleich wird - und starr - löse / das Rätsel»); рифма отсутствует. Однако, как и в других лирических стихотворениях Р. Аус-лендер, отказ от «математической» симметрии составляющих - не самоцель, а необходимое условие для построения системы более многомерных и тонких отношений между смыслом и формой. Ощутимо и намеренно асимметрирует композицию стиха заключительная «строфа», графически отделенная от предыдущей части текста. Ее, впрочем, можно рассмотреть и с противоположной точки зрения - как «противовес» подобным же образом отграниченному от остального тела стиха заглавию, - и тогда две заключительные строки следует признать скорее образующими симметрию, чем разрушающими ее. Но думается, что в качестве «асимммет-ризатора» общей структуры «строфа» «löse / das Rätsel» более отвечает авторскому замыслу передать движение волн (физическое в той же степени, в какой и «эмоциональное»), завораживающую ритмику их наплыва и отката, которым уподобляется и взыскующее смысла, ответов на вечные вопросы лирическое «Я» поэтессы, подступающее к универсальной сути бытия и отступающее все с теми же вечными вопросами о счастье и смысле жизни («Кто знает, где / откуда берет начало счастье?»). Водная стихия, волна как форма движения - вообще очень емкий символ. Как и вода, внутренняя жизнь лирической героини стремится к покою, уравновешенности (как стремится к равсновесности структуры стихотворение поэтессы - через череду звукоповторов, плавную поступательность сменяющих друг друга двух- и трехтактных ритмических фигур; особенно характерна инверсия «.bleich wird / und starr.», главный стилистический смысл которой, очевидно, и состоит в том, чтобы создать равновесную, интонационно симметричную фразу из двух двухстопников - хореического и ямбического, где уравновешены соответственно первая и вторая сильные доли) - и не случайно, что в мелодической коде стиха возникает образ «бледных» и именно «неподвижных» волос. В то же время, как и вода, никогда не останавливающая движение, не успокаивающаяся совершенно,
индивидуальное «Я» лирической героини «волнуется», т. е. ощущается и проживается в становлении, в процессе, в «стремленье, где утеряна стремительность» (если процитировать В. Высоцкого), чему находится соответствие и в форме стихотворения - в мерном, хоть и нестройном движении, которое создается переходом от «длинных» строк-дольников к коротким двухсложным строкам с учащающимися стиховыми паузами.
Отмеченная финальная «строфа» «löse / das Rätsel», функциональная именно в своей отдельности, «отстраненности» от основного стихотворного «тела», как бы синтезирует и обобщает двойственность, которой проникнута образность произведения и которая отражена в его форме. Сама грамматическая форма глагола «löse», омонимичная для императива и первого лица, позволяет интерпретировать смысл, передаваемый заключительными строками, двояко: и как призыв, увещевание, адресованное некоей внешней (высшей?) силе (а возможно, «третьей» стороне, своему «alter ego», читателю, наконец) -дай ответ, разреши загадку, - и, с тем же успехом, как подчеркивание личного участия в процессе разгадывания тайны бытия - вернее, даже, единоличного установления бы-
тийной эпистемологии: именно Я разрешаю загадку - и вот как я это делаю.
С одной стороны, «регулярность и симметрия - исконные потребности человеческого ума», а с другой - «легкие неправильности», выделяющиеся на фоне этой регулярности, также необходимы для создания художественного эффекта, или, говоря иначе, также являются «приправой, неизбежным условием существования красоты» [3, с. 85].
Рассмотренный нами признак симметрии, имеющий значение в различных областях науки, является одним из основополагающих в организации языковых единиц с точки зрения эстетического воздействия текста. Это проявление данного признака четко прослеживается на основе поэтического текста.
1. Фрейд З. Психоанализ. Религия. Культура. М., 1991.
2. Мартынов В.Ф. Философия красоты. Мн., 1999.
3. Якобсон Р. Работы по поэтике. М., 1987.
4. Auslaender R. Brief aus Rosen. Frankfurt/M., 1994.
Поступила в редакцию 29.08.2011 г.
UDC 811.112.2’42
Viktoria Igorevna DVOYMENNAYA, Voronezh State University, Voronezh, Russian Federation, Post-graduate Student of German Philology Department, e-mail: dvvita@yandex.ru
Symmetry in poetry is an expression of an abstract idea of harmony as a total idea of art through the parameters and acoustic signs (on the level of phonemes). Poetical text is a subject with a huge potential for researches in many fields of science, also in linguistic. Especially from linguistic points of view it has not been opened, in that way in which it can be a precious material and a source of checking linguistic theories. One of qualities of the natural and cultural world is the sign of symmetry. Its binary nature let us speak about an opposition and its neutralization is significant for the system.
Key words: sign of symmetry; poetry; aesthetic influence.
