CC BY
33
УДК 343.1
ПРИВИЛЕГИРОВАННЫЕ ФОРМЫ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА И ОБЕСПЕЧЕНИЕ ПРАВ УЧАСТНИКОВ НА ДОСТОВЕРНОСТЬ ИНФОРМАЦИИ
PRIVILEGE FORMS OF CRIMINAL PROCEEDINGS AND PROVISION PARTICIPANTS' RIGHTS
TO HAVE ACCURACY OF INFORMATION
© Баранова Марина Александровна
Marina A. Baranova кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса, ФГБОУ ВПО «Саратовская государственная юридическая академия».
PhD (Law), Saratov State Law Academy, Russia. > marina2008-78i@mail.ru
1
© Халилова Галия Ризаевна
Galia R. Halilova
студентка, Институт правоохранительной деятельности ФГБОУ ВПО «Саратовская государственная юридическая академия».
student of the Institute of Law Enforcement Activity of Saratov State Law Academy, Russia.
И Halilowagalia1992@mail.ru
Анализ тенденций реформирования уголовно-процессуального законодательства РФ свидетельствует об ослаблении роли суда в исследовании доказательств и установлении достоверной картины произошедшего события преступления. Складывается критическая ситуация с применением сокращённых порядков уголовного судопроизводства. Выходом из сложившейся ситуации является введение ограниченной преюдиции, с помощью которой можно будет избежать самооговоров, нарушений права участников уголовного судопроизводства на полноту и достоверность установления обстоятельств совершённого преступления. Появятся дополнительные гарантии соблюдения конституционных прав и свобод человека и гражданина в связи с получением и использованием информации, обладающей признаком преюдициальности.
Ключевые слова: уголовное судопроизводство, процессуальная форма, достоверность информации, преюдиция.
На
I
' ачиная с 2003 г. УПК РФ неоднократно .подвергался изменениям в области введения так называемых «упрощённых» форм судопроизводства и, как следствие, сужения ряда гарантий, связанных с обеспечением прав и законных интересов его участников, в том числе в области достоверного установления обстоятельств совершённого преступления. Речь идёт о нормах глав 40, 40.1, 32.1 УПК РФ. По мнению некоторых исследователей, такая
The analysis of trends in criminal procedure legislation of the RFtestifies to the weakening of the trial role in the investigation of evidences and in establishment of the reliable picture of the committed crime. A critical situation arises because of the application the reduced criminal procedure. The solution of the situation is the introduction of the limited prejudice legal procedure, which will help to escape self-incrimination, violation of the rights of the criminal procedure participants, to have completeness and accuracy of determination of the circumstances of the crime committed. Collateral guarantees of constitutional rights and freedoms of man and citizen will appear in this case.
Key words: criminal procedure, procedural form, accuracy of information, prejudice legal procedure.
«либерализация» процессуальной формы крайне негативно отражается на качестве уголовного судопроизводства в целом [8, с. 10-16].
Остановимся более подробно на исследовании норм вышеназванных институтов.
Обвиняемый вправе при наличии согласия государственного или частного обвинителя и потерпевшего заявить о согласии с предъявленным ему обвинением и ходатайствовать о применении особого порядка судебного раз-
бирательства (гл. 40 УПК)1. При этом приговор по такому делу постановляется без исследования и оценки доказательств в общем порядке, вопреки требованиям непосредственности и устности судебного разбирательства (ст. 240 УПК РФ)2. Судом могут быть исследованы лишь обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также характеризующие личность обвиняемого (ст. 316 УПК РФ)3. Если судья придёт к выводу, что обвинение, с которым согласился подсудимый, обоснованно, подтверждается доказательствами, в судебном заседании в условиях состязательности и непосредственности фактически не исследованными, то он постановляет обвинительный приговор и назначает подсудимому наказание, не превышающее 2/3 максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершённое преступление.
В случае приговора в особом порядке в отношении обвиняемого, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, суд также доверяет выводам об обстоятельствах совершения преступления, сделанным органами предварительного расследования. Самостоятельное судебное исследование доказательств ограничено теми же пределами, что и при особом порядке судебного разбирательства. Вполне логично указание в п. 27 Постановления Пленума Верховного суда РФ № 16 от 28 июня 2012 г. «О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве»4 о том, что приговор, постановленный в соответствии с требованиями статьи 317.7 УПК РФ, не может быть обжалован сторонами в суд вышестоящей инстанции в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела. Исход разбирательства в особом порядке предрешён и, по сути, является результатом компромисса сторон обвинения и защиты [5, с. 27-31], достигнутого ещё на стадии предварительного расследования.
1 О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : федер. закон № 92-ФЗ : [принят 04.07.2003 : ред. 29.12.2010] // СЗ РФ. 2003. № 27 (ч. 1). Ст. 2706; 2011. № 1. Ст. 25.
2 О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : федер. закон № 39-ФЗ : [принят 20.03.2011] // СЗ РФ. 2011. № 13. Ст. 1686.
3 О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : федер. закон № 92-ФЗ : [принят 04.07.2003 : ред. 29.12.2010] // СЗ РФ. 2003. № 27 (ч. 1). Ст. 2706; 2011. № 1. Ст. 25.
4 О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении
досудебного соглашения о сотрудничестве : постан. Пленума Верховного Суда РФ № 16 : [принято 28.06.2012] // БВС РФ. 2012. № 9.
В настоящее время следственная практика, основываясь на ст. 154 УПК РФ5, идёт по пути выделения уголовного дела в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, в отдельное производство. Это связано с тем, что обвиняемый заинтересован в конфиденциальности рассмотрения дела в порядке гл. 40.1 УПК РФ, а также с экономией процессуальных сроков. Отметим, что если бы уголовное дело разбиралось в общем порядке и в отношении всех соучастников, можно было бы сделать точный вывод о том, все ли условия досудебного соглашения о сотрудничестве выполнил обвиняемый, насколько способствовали его показания и иные предоставленные им сведения в изобличении и осуждении соучастников. Ведь цель заключения досудебного соглашения о сотрудничестве состоит во всестороннем и полном установлении всех обстоятельств совершённого преступления, справедливом назначении наказания не только лицу, заключившему соглашение, но и соучастникам преступления, которые приняли отрицательное решение по вопросу сотрудничества с органами правопорядка [9, с. 203-208]. Однако в отношении выделенного уголовного дела законодатель предусмотрел упрощённый порядок проведения судебного разбирательства, который не позволяет выяснить все указанные выше обстоятельства, чем ограничивает право соучастников преступления на достоверность информации о степени и характере их участия в совершении преступления. Поэтому изначально поставленная законодателем цель и выраженные в гл. 40.1 УПК средства её достижения не соответствуют друг другу.
По нашему мнению, содержание гл. 40.1 УПК РФ несовершенно, с точки зрения уголовно-процессуального познания, а именно - доказывания вины соучастников и лица, подписавшего досудебное соглашение о сотрудничестве, в инкриминируемом им преступлении.
При заключении такого соглашения два уголовных дела искусственно образовываются из одного, взаимосвязаны. При этом дело, которое выделено в отношении лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, всегда рассматривается раньше другого, так как особый порядок принятия судом решения значительно короче, по сравнению с традиционным судебным процессом: не проводится в полном объёме судебное следствие. Значит, и приговор по такому делу вступает в законную силу раньше. В итоге обстоятельства преступного события, совершённого группой лиц, которые в отношении соучастников ещё только будут исследоваться,
5 О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : федер. закон № 141-ФЗ : [принят 29.06.2009] // СЗ РФ. 29.06.2009. № 26. Ст. 3139.
уже фактически признаны судом доказанными, установлены вступившим в законную силу приговором. И хотя вступивший в законную силу приговор в отношении обвиняемого, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, не может предрешать выводов суда о виновности его соучастников, преимущества в доказывании, которые получает сторона обвинения, очевидны. Рассмотрение основного дела превращается в формальность, где абсолютное большинство обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ уже выявлены, в частности, такие как событие преступления, характер и размер вреда, причинённого преступлением, вина одного соучастника определена, надо лишь установить вину других соучастников преступления. При этом трактовка уже выясненных обстоятельств не может быть изменена, по сравнению с той, которая имеет место в состоявшемся приговоре. Мы должны считать их в дальнейшем преюдициально установленными. Таким образом, уголовное дело, рассмотренное в упрощённом и бесконфликтном судебном процессе, заканчивается приговором, порождающим совсем не упрощённую, а полноценную преюдицию, чем ограничиваются возможности остальных обвиняемых по достоверному установлению реальных обстоятельств содеянного преступления.
Возрастает риск оговора со стороны лица, заключившего соглашение о сотрудничестве, соучастников и, конечно же, судебной ошибки. Дело в отношении остальных соучастников не может быть рассмотрено без проведения судебного заседания, несмотря на имеющийся, казалось бы, приговор по выделенному и рассмотренному в особом порядке делу. Однако проводимое по нему судебное следствие во многом будет формальным, информационно ограниченным, поскольку его выводы не могут противоречить уже вынесенному приговору по выделенному делу. Хотя лица, привлекаемые к ответственности по основному делу, в приговоре по выделенному уголовному делу не будут идентифицироваться в соответствии с принципом презумпции невиновности и требованием ст. 90 УПК, суду не останется ничего другого, как просто расставить в приговоре фамилии осуждённых в соответствии с правилами формальной логики. Получается, что обвиняемые по основному делу попадают в «процессуальный капкан» [3, с. 7-10], и такой приговор никаким образом не может быть назван ни истинным, ни справедливым [9, с. 14-16].
Так, приговором Энгельсского районного суда Саратовской области от 16.07.2012 г. гражданин Б. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 131 УК
РФ. Дело разбиралось в особом порядке, в закрытом судебном заседании, так как Б. подписал досудебное соглашение о сотрудничестве. В приговоре суда указывалось, что гражданин Б. заключил с органами предварительного расследования досудебное соглашение о сотрудничестве в целях изобличения соучастников преступления, находился на месте совершения правонарушения не один, а с тремя другими гражданами, обозначенными соответственно номерами 1, 2 и 3. Противоправные деяния данных лиц, их роль также нашли своё отражение в тексте приговора, поскольку преступление совершалось в соучастии. Тем не менее квалификация действий Б. была произведена по ч. 1 ст. 131 УК РФ и он был приговорён к трём годам лишения свободы условно [11].
Данный пример наглядно демонстрирует, с одной стороны, насколько выгодным для лица, изобличаемого в совершении преступления, является заключение досудебного соглашения о сотрудничестве, а с другой - насколько информационно «беззащитными» в процессуальном доказывании становятся другие соучастники, не подписавшие такое соглашение.
Продолжая идти по пути упрощения и «либерализации» уголовно-процессуальной формы, законодатель принял Федеральный закон от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»1, которым введена сокращённая форма дознания.
Принимая во внимание, что основой, сердцевиной сокращённого дознания является упрощённый процесс доказывания, более подробно остановимся на исследовании норм главы 32.1 УПК РФ.
Согласно ч. 1 ст. 226.5 УПК РФ перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию при проведении сокращённого дознания, значительно сужен, по сравнению с иными формами предварительного расследования. В частности, из предмета доказывания исключены обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, исключающие преступность и наказуемость деяния, влекущие освобождение от уголовной ответственности и наказания, что, в свою очередь, может повлиять на реализацию требования справедливости при назначении наказания.
Но даже в пределах такого сокращённого предмета доказывания законодатель предоставил дознавателю право - не подвергать проверке материалы, собранные ещё до возбуждения уголовного дела, если они не были оспорены подозреваемым, его защитником, потерпевшим или его представителем (п. 1,
СЗ РФ. 29.06.2009. N 26. Ст. 3139.
ч. 3 ст. 226.5 УПК РФ). Данное право вступило в противоречие с основными положениями теории доказательств, которые гласят, что придание доказательству заранее установленной силы недопустимо (ч. 2 ст. 17 УПК РФ). Дознаватель и суд обязаны проверять все доказательства вне зависимости от отношения к ним участников уголовного судопроизводства. Ведь отступление от этого требования может привести к принятию ошибочных решений, основанных на ложных доказательствах, появляется риск сокрытия иного преступления, сговор сторон, введение в заблуждение [6, с. 36].
Кроме того, нормы главы 32.1 УПК РФ вступают в противоречие с нормами законодательства, регламентирующими правила уголовно-процессуального познания. Согласно ч. 2 ст. 74 УПК РФ в качестве доказательств могут выступать «показания», то есть сведения, сообщённые при производстве допроса. Однако допрос является следственным действием, а в соответствии с п. 2 ч. 3 ст. 226.5 УПК РФ дознаватель вправе не допрашивать лиц, от которых в ходе проверки сообщения о преступлении были получены объяснения. Получается, что объяснения приравниваются к доказательствам, что прямо противоречит ст.ст. 74 и 75 УПК РФ.
Причём сам процесс доказывания, который представлен в несколько искаженной форме, поставлен в зависимость от усмотрения дознавателя [4, с. 19-20]. В частности, ч. 2 ст. 226.5 УПК РФ закрепляет, что дознаватель обязан произвести только те следственные и иные процессуальные действия, невыполнение которых может повлечь за собой невосполнимую утрату следов преступления или иных доказательств. Это свидетельствует о возможном субъективном подходе дознавателя к определению вероятности утраты следов преступления, доказательств и оценки их значимости для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию.
Постановление приговора по делам, предварительное расследование по которым проводилось в форме сокращённого дознания, осуществляется без проведения полноценного судебного следствия, то есть в особом порядке (ст.ст. 316, 317 УПК РФ). В итоге приговор базируется на оценке доказательств, хотя некоторые из них, по сути, таковыми и не являются. Получается, что при введении гл. 32.1 УПК не принимались во внимание такие понятия, как объективность, полнота и всесторонность в процессе исследования доказательств. Решение суда о вине лица и мере наказания оказывается в зависимости от выводов органов дознания, что ставит под сомнение реализацию принципа независимости судебной власти.
К чему же реально может привести сочетание минимального срока расследования уголовного дела и особого порядка рассмотрения дела в суде? Как в ходе судебного процесса разграничить реальное признание и самооговор, оценить степень достоверности информации, положенной в основу принятия решений, определяющих судьбы конкретных лиц?
Сочетание сокращённого дознания и особого порядка судебного разбирательства, по нашему мнению, нарушает все постулаты уголовно-процессуального познания. Законодателем предпринята попытка отказаться от традиционного формально-юридического толкования понятия допустимости доказательств, представив последние, как «любые сведения». Признавая за результатами проверочных мероприятий, проводимых согласно ст.ст. 144, 145 УПК РФ вне рамок уголовно-процессуальной формы, статус полноценных доказательств, тем самым законодатель указывает на необязательность таких свойств доказательств, как достоверность и допустимость.
Все три обозначенных порядка судопроизводства действуют в рамках договорённости с правосудием, однако при данном сотрудничестве на взаимовыгодных условиях подозреваемый (обвиняемый) впоследствии автоматически становится преступником, вопреки действию конституционного принципа презумпции невиновности [10, с. 90]. Анализ доказательств и их оценка судьёй в приговоре не отражается. Это значит, что положения законодательства о необходимости убеждения судьи в обоснованности принимаемого решения носят декларативный характер, не подкрепляются никакими гарантиями, что позволяет констатировать следующее: требования законности, обоснованности и справедливости к приговору не предъявляются. Тем не менее такое судебное решение, принятое в сокращённом, привилегированном порядке, будет обладать преюдициальной силой.
Полагаем, что следует рассмотреть вопрос об ограничении преюдициальной силы приговоров, постановленных при рассмотрении дела в порядке, предусмотренном гл. 32.1, 40, 40.1 УПК, поскольку это может привести к нарушению прав участников уголовного судопроизводства. Специфика процесса доказывания в особом порядке, ограничивая познавательные возможности суда, должна выступать объективным препятствием для признания безусловного преюдициального значения приговора, вынесенного в рамках данной процедуры.
В связи с изложенным считаем необходимым - ввести в уголовное судопроизводство понятие ограниченной преюдиции и статью 90 УПК РФ изложить в следующей редакции:
«Статья 90. Преюдиция
Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, либо иным вступившим в законную силу решением суда, принятым в рамках гражданского, арбитражного или административного судопроизводства, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. При этом приговор или решение не могут предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле.
Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, если он вынесен в порядке, предусмотренном ст. 316 УПК, по ходатайству заинтересованных участников могут быть подвергнуты дополнительной проверке судом».
Статья 90 УПК РФ во взаимосвязи с различными институтами уголовно-процессуального права должна закреплять градированный подход к преюдициальному значению уголовно-процессуальных решений в зависимости от применённой формы уголовного судопроизводства и характера вынесенного решения, а также предусматривать возможность влияния на содержание данных обстоятельств законных действий участников уголовного судопроизводства.
На наш взгляд, в настоящее время складывается достаточно критическая ситуация с применением сокращённых порядков уголовного судопроизводства. Только путём введения ограниченной преюдиции можно будет избежать самооговоров, нарушений прав и законных интересов участников уголовного процесса, появится возможность установления истины по уголовному делу, утратившей в последнее время своё первостепенное значение.
Ведь полноценное исследование доказательств в ходе судебного разбирательства и возможность признания их недопустимыми имеет важное прикладное значение для установления реальных обстоятельств совершённого преступления и вынесения справедливого судеб-
Библиографический
1. Дело «Гарсия Руис (Garcia Ruiz) против Испании : постановление Европейского суда по правам человека от 21.01.1999 : [рус., англ.] // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 08.12.2013).
2. Дело «Красуля (Krasulya) против Российской Федерации» [Электронный ресурс] : жалоба № 12365/03. Режим доступа: http://www.espch. ru/ (дата обращения: 08.12.2013).
3. Афанасьев С. Преюдиция или процессуальный капкан // Новая адвокатская газета. 2010. № 7. ISSN 1995-9698.
Wjf>
ного решения, обеспечивающего защиту прав и законных интересов граждан и организаций. На данное положение также было обращено внимание в решениях Европейского суда по правам человека. А именно, определено, что ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод гарантирует право на справедливое разбирательство, Конвенция не закрепляет каких-либо правил допустимости доказательств или их оценки, поэтому эти вопросы должны регулироваться, прежде всего, внутригосударственным правом и внутригосударственными судами. Тем не менее, чтобы разбирательство было справедливым, как того требует п. 1 ст. 6 Конвенции, суд должен надлежащим образом изучить замечания, доводы и доказательства, представленные сторонами, без предвзятости при оценке их применимости к его решению [1, 2]. Таким образом, обеспечивается информационная безопасность участников уголовного судопроизводства.
Приходится констатировать, что во введённых институтах сокращённого уголовного судопроизводства принцип разумного срока занимает приоритетное положение по отношению к таким принципам, как презумпция невиновности и свобода оценки доказательств.
Законодатель, стремясь к упрощению процедуры судопроизводства, отдаёт предпочтения правилу процессуальной экономии, а, отнюдь, не истине и справедливости, которые являются основополагающими началами международного права. При таком подходе правосудие утрачивает своё значение, становясь способом констатации результатов предварительного расследования. Упрощения процедуры судопроизводства неминуемы, неотвратимы и неизбежны, но они не должны увеличивать риск рождения искажённых конструкций и нарушать права участников уголовного судопроизводства на достоверность информации.
Материалы поступили в редакцию 09.12.2013 г. список (References)
1. Case «Garcia Ruiz against Spain, the European Court of Human Rights on 21.01.1999. SPS «Konsul'tantPljus» (accessed 18 desember 2013).
2. Case «Krasulya against the Russian Federation»: complaint number 12365 /03. Available at: http:// www.espch.ru/ (accessed 18 desember 2013).
3. Afanas'ev S. Prejudice or procedural trap. Novaja advokatskaja gazeta. 2010. № 7. ISSN 1995-9698.
4. Глебов В. Г. К вопросу об эффективности сокращённых форм досудебного производства в уголовном процессе // Дознание в сокращённой форме: вопросы законодательной регламентации и проблемы правоприменения : сб. ст. ФГАОУ ВПО «Волгоградский государственный университет». Волгоград, 2013. 112 с. ISBN 9785-9669-1203-1.
5. Дикарев И. С. Спорные вопросы преюдиции в уголовном процессе // Мировой судья. 2011. № 2. ISSN 2072-4152.
6. Елфимова Е. И. Пределы доказывания при производстве дознания в сокращённой форме // Дознание в сокращённой форме: вопросы законодательной регламентации и проблемы правоприменения : сб. ст. ФГАОУ ВПО «Волгоградский государственный университет». Волгоград, 2013. 112 с. ISBN 978-5-9669-1203-1.
7. Кириллова Н. П. Назначение наказания в случае заключения досудебного соглашения о сотрудничестве и в случае его нарушения // Известия вузов. Правоведение. 2009. № 6. ISSN 0131-8039.
8. Лазарева В. А. Негативные последствия грядущих изменений в процедуре дознания // Уголовный процесс: практика успешной защиты и обвинения. 2012. № 8. ISSN 2076-4413.
9. Неретин Н. И. Досудебное соглашение о сотрудничестве и принцип справедливости уголовного судопроизводства // Мировой судья. 2009. № 12. ISSN 2072-4152.
10. Печников Г. А. Сокращённая форма дознания и объективная истина в уголовном процессе // Дознание в сокращённой форме: вопросы законодательной регламентации и проблемы правоприменения: сб. ст. ФГАОУ ВПО «Волгоградский государственный университет». Волгоград, 2013. 112 с. ISBN 978-5-9669-1203-1.
11. Уголовное дело № 1-466(1)/2012 по обвинению Б. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 131 УК РФ // Архив Энгельсского районного суда Саратовской области за 2012 год.
4. Glebov V. G. On the efficiency of shortened forms of pre-trial proceedings in criminal proceedings. Doznanie v sokrashhjonnoj forme: voprosy zakonodatel'noj reglamentacii i problemy pravoprimenenija : sb. st. FGAOU VPO « Volgogradskij gosudarstvennyj universitet». Volgograd, 2013. 112 p. ISBN 978-5-9669-1203-1.
5. Dikarev I. S. Controversial issues of prejudice in the criminal process. Mirovojsudja. 2011. № 2. ISSN 2072-4152.
6. Elfimova E. I. Limits Evidence at the inquiry in an abbreviated form. Doznanie v sokrashhjonnoj forme: voprosy zakonodatel'noj reglamentacii i problemy pravoprimenenija : sb. st. FGAOU VPO « Volgogradskij gosudarstvennyj universitet». Volgograd, 2013. 112 p. ISBN 978-5-9669-1203-1.
7. Kirillova N. P. Sentencing in the case of the conclusion of pre-trial agreement on cooperation in the event of a breach. Izvestija vuzov. Pravovedenie. 2009. № 6. ISSN 0131-8039.
8. Lazareva V. A. Negative effects of future changes in the procedure of inquiry. Ugolovnyj process: praktika uspeshnoj zashhity i obvinenija. 2012. № 8. ISSN 2076-4413.
9. Neretin N. I. Pretrial agreement on cooperation and the principle of fairness in criminal proceedings. Mirovoj sudja. 2009. № 12. ISSN 2072-4152.
10. Pechnikov G. A. The abbreviated form of inquiry and objective truth in criminal proceedings. Doznanie v sokrashhjonnoj forme: voprosy zakonodatel'noj reglamentacii i problemy pravoprimenenija: sb. st. FGAOU VPO «Volgogradskij gosudarstvennyj universitet». Volgograd, 2013. 112 p. ISBN 978-59669-1203-1.
11. Criminal case № 1-466 ( 1) / 2012 on charges B. an offense under Part 1 of Art. 131 of the Criminal Code. Arhiv Jengel'sskogo rajonnogo suda Saratovskoj oblasti za 2012 god.
^/////////////////////^^^^
^ihxc^
ПОДПИСНОЙ ИНДЕКС
ПОДПИСНОЙ ИНДЕКС ПО КАТАЛОГУ АГЕНТСТВА
I
J
«РОСПЕЧАТЬ» 36829
