CC BY
99
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ
HISTORICAL DEVELOPMENT
УДК 061.1:911(470+517.3) В. А. ВАСИЛЕНКО
йО! 10.17150/1993-3541.2015.25(6).1122-1129 Иркутский государственный университет,
г. Иркутск, Российская Федерация
ПРИСУТСТВИЕ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ В УРЯНХАЙСКОМ КРАЕ В ПЕРИОД ДЕЙСТВИЯ ПРОТЕКТОРАТА (1914-1918): К ВОПРОСУ О ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ
Аннотация. В статье рассматриваются вопросы организации и функционирования вооруженных сил в Урянхайском крае (современной республике Тыва) в период действия российского протектората в 1914-1918 гг. Присутствие военной силы в крае было важным условием деятельности новой власти. Однако ввиду отсутствия должного финансирования и согласованности действий гражданской и военной власти наличие военной силы не могло обеспечить должной поддержки протекторату. В работе приводятся доказательства того, что вооруженные силы в крае выполняли не основную, а косвенную функцию при реализации задач управления краем. Описываются факторы, которые оказывали воздействие на общую специфику пребывания казачьих гарнизонов, Усинской команды, полиции и добровольцев — основных силовых структур Урянхайского края в указанный период. Статья написана на основе материалов российских региональных архивов, большинство из которых публикуется впервые. Ключевые слова. История Тувы; урянхайский вопрос; Россия; Монголия; Китай.
Информация о статье. Дата поступления 20 октября 2015 г.; дата принятия к печати 2 ноября 2015 г.; дата онлайн-размещения 30 декабря 2015 г.
Финансирование. Проект РГНФ № 15-21-03007 «Концептуальные вопросы российско-монгольских отношений в первой половине ХХ века: история, политика, экономика» (номер регистрации в ФГАНУ ЦИТиС 115041370110).
V. A. VASILENKO
Irkutsk State University, Irkutsk, Russian Federation
THE PRESENCE OF ARMED FORCES IN URIANKHAI KRAI IN THE PERIOD OF THE PROTECTORATE (1914-1918): TO THE QUESTION OF PROBLEMS STATEMENT
Abstract. The article considers the issues of organization and functioning of the armed forces in Uriankhai (the modern Republic of Tyva) in the period of the Russian protectorate 1914-1918. The presence of military forces in the region was an important condition for the new government functioning. However, due to lack of proper funding and coherence of civil and military power in the region, the presence of military force could not provide adequate support to the protectorate. The author provides evidence that armed power in the region did not have a major, but an indirect function of the realization of the objectives of the administration. The article describes the factors that had an impact on the general specifics of stay of Cossack garrisons, Usinsk teams, police and volunteers — basic power structures of Urianhai in the period of the protectorate. The article is written on the basis of the materials of Russian regional archives, most of which are published for the first time.
Keywords. History of Tuva; «the Uriankhai question»; Russia; Mongolia; China.
Article info. Received October 20, 2015; accepted November 2, 2015; available online December 30, 2015. Financing. The project of RSHF No. 15-21-03007 «Conceptual issues of Russian-Mongolian relations in the first half of the 20th century: history, politics, economics» (TslTiS FGANU registration No. 115041370110).
Предыдущий год стал юбилейным для многих событий в истории. Одним из них является столетие со дня принятия Тувы под российское покровительство. Российский протекторат стал формой государственного устройства, наиболее отвечающей интересам и внешней политике
Российской империи, а также части коренного населения Урянхайского края, в силу объективных причин неспособного на первых этапах к созданию автономной государственности. Факт установления протектората не был подтвержден ни одним международным актом. Ургинское
© В. А. Василенко, 2015
V. A. VASILENKO
правительство прикладывало массу усилий по проведению агитации среди тувинского населения, действуя через эмиссаров. Представителям русской власти на местах приходилось оперативно решать проблемы, причиной которых было продолжающееся соперничество России, Монголии и Китая в регионе.
В отечественной историографии факт установления русского протектората над Тувой называли не иначе как «захватом» чужой территории, [1; 9] однако любой «захват» предполагает применение вооруженной силы. Это может относиться и к установлению протектората как формы внешнеполитического господства одного государства над другим, достаточно вспомнить примеры установления в одностороннем порядке протектората Великобритании над Египтом в 1914 г. В случае с Урянхайским краем такую параллель провести крайне сложно: вооруженные силы в виде одной казачьей полусотни были введены в край только в 1915 г., этот факт был установлен известным востоковедом Е. А. Беловым [2; 3].
В трудах В. Г. Дацышена, Ю. В. Кузьмина, Г. В. Ондар, В. А. Шулдякова, А. В. Мармы-шева, А. Г. Елисеенко и других исследователей [4; 5; 7; 9; 11] приведены факты пребывания российских военных гарнизонов в Туве главным образом в период существования Временного и Сибирского правительств в 1917-1920 гг. Однако до сих пор этот вопрос не был выделен в качестве самостоятельного предмета исследования. Настоящая статья посвящена событиям, связанным с проблемами создания и функционирования вооруженных формирований в Урянхайском крае в период действия российского протектората в 1914-1918 гг.
Вопрос о поддержке гражданского русского населения при помощи военной силы обсуждался еще в 1911 г. на уровне местной власти — в Иркутском генерал-губернаторстве и Усинском пограничном управлении. В октябре в Усинском округе планировалось сформировать одну роту государственного ополчения, где основная роль отводилась Усинской местной команде. Начало Синьхайской революции в Китае и падение Цинской империи явилось серьезным поводом для российского правительства, чтобы задуматься о разработке конкретных мер по занятию Урянхайского края. На Особом совещании Совета министров 8 ноября 1911 г. было принято решение поддержать переселение казаков в край с целью охраны границ, а также приступить к разработке штатов Усинской
местной команды. Подготовка проекта велась силами штаба Иркутского военного округа (управлением окружного генерал-квартирмейстера). В состав роты должны были войти нижние чины запаса, а командование возлагалось на Усинского пограничного начальника1. Согласно проекту в штат команды включалось 112 чел. вместе с командующими (10 человек офицерского звания и 102 рядовых). Пограничный начальник должен был вести учет запасных и ратников ополчения, проживающих в Усин-ской волости и Урянхайском крае, организовывать их обучение и сбор на случай объявления мобилизации2.
В начале 1912 г. в с. Усинское был командирован отдельный воинский отряд из состава местной Минусинской команды. Он состоял из одного офицера и 45 нижних чинов. Отряд служил кадром для формирования особой дружины из непризванного по мобилизации населения Урянхайского края, его создание было временной мерой, вызванной необходимостью поддержать русское присутствие в крае. Однако решение этого вопроса затянулось и только в середине 1917 г. начальнику иркутской местной бригады генерал-майором С. Н. Самариным (командующим войсками Иркутского военного округа по окружному штабу) было предписано приступить к разработке штатов.
Непризнание Китаем и Монголией российского протектората давало повод последней проводить в крае активную агитационную политику. Следствием агитации стал рост агрессивных настроений тувинцев по отношению к русским поселенцам. Исполняющему обязанности комиссара по делам Урянхайского края постоянно поступали жалобы от русских торговцев и промышленников на урянхов, совершавших поджоги и грабежи. Все ходатайства иркутского генерал-губернатора об увеличении численности команды отклонялись3.
На решение откомандировать в край военный отряд повлиял исход тройственных переговоров в Кяхте. 25 мая 1915 г. было заключено соглашение, согласно которому была признана широкая автономия Внешней Монголии в составе Китая. Ранее признавались только восточная, южная и западная границы Монголии, про северную границу отмечалось лишь, что формальное разграничение между Китаем и автономной
1 Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Канцелярия. Ф. 25. Оп. 11. Д. 33. Л. 1-1об.
2 Там же.
3 Там же. Канцелярия. Ф. 25. Оп. 11. Д. 33. Л. 47.
Izvestiya of Irkutsk State Economics Academy, Известия Иркутской государственной экономической академии.
2015, vol. 25, no. 6, pp. 1122-1129. ISSN 1993-3541 2015. Т. 25, № 6. С. 1122-1129. ISSN 1993-3541
HISTORICAL DEVELOPMENT
Внешней Монголией будет произведено особой комиссией, начало работ по разграничению начнется через 2 года со дня подписания соглашения [3, с. 155]. По справедливому замечанию известного китаеведа Е. А. Белова, царское правительство, видимо, хотело укрепить за это время свои позиции в Урянхае и только потом поднять вопрос об официальном признании российского протектората [3, с. 156]. Таким образом, отправка войск в край была бы первым шагом к закреплению в нем позиций России.
В начале 1915 г. протекторат в крае вступил в законную силу. Вместо исполняющего обязанности пограничного комиссара А. Церерина на эту должность был назначен бывший заведующий землеустройством и переселением в Енисейской губернии В. Ю. Григорьев. Наряду с ним, представителями царской власти, действовавшей в крае, стали мировой судья 8-го участка Енисейского окружного суда и полиция [5, с. 144].
Однако с началом действия протектората ситуация в регионе не изменилась: в донесениях иркутскому генерал-губернатору комиссар докладывал о грабежах, поломках изгородей русских, об открытых угрозах со стороны местного населения изгнать русских из края1. Главными причинами волнений, по сообщению комиссара, стали слухи, распространяемые монголами среди урянхов, о русских неудачах на войне. Так, банда сойот из местности Мухун-Мурин совершала набеги на жителей Кемчикского хошуна, угнав у них 45 лошадей и 27 быков. Согласно донесению В. Ю. Григорьева, напавшие «издевались над бессилием русских и спрашивали, когда армия была разбита германцами и русский царь потерял престол»2. Противостоять вооруженным выступлениям тувинских банд было тяжело, так как в распоряжении комиссара был только личный конвой. Разведка велась силами местных жителей, однако сведения, поступавшие от них, не всегда были достоверными. Природные и погодные условия иногда не позволяли действовать оперативно. Комиссар ходатайствовал перед иркутским генерал-губернатором об отправке сотни или в крайнем случае полусотни в Урянхайский край. После долгих обсуждений в край решено было командировать в виде «пешей прогулки» полусотню казаков из состава консульской конвойной команды в г. Кобдо3. Гарнизон входил в состав Верхнеудинского пол-
1 ГАИО. Канцелярия. Ф. 25. Оп. 11. Д. 115. Л. 47.
2 Там же.
3 Там же. Л. 1-1об.
ка Забайкальского казачьего войска. Изначально полусотня находилась в распоряжении Омского военного округа, но на зимнее время поступила в ведение Иркутска и вопросы, связанные с обеспечением довольствием, решал окружной интендант Иркутского военного округа.
К середине 1915 г. на территории края площадью 200 тыс. верст2 в распоряжении русских властей имелись лишь Усинская команда и полусотня из состава конвойной команды русского консульства в г. Кобдо. Пребывание той и другой военных команд теоретически носило временный характер — воинский отряд в с. Усинском, командированный еще в 1912 г. должен был исполнять свои обязанности до формирования Усинской команды, численность которой в перспективе планировалось увеличить на 65 чел. Полусотня также была отправлена в край ненадолго, лишь с целью продемонстрировать населению Урянхайского края силу и мощь Российской империи.
Однако к июлю 1915 г. ситуация в Урянхае обострилась настолько, что иркутский генерал-губернатор ходатайствовал о введении там военного положения и увеличения войска из числа мобилизованного населения до состава полуроты, об оставлении края полусотней, считал он, не могло идти и речи.
В апреле 1916 г. целесообразность оставления гарнизона в крае подтвердилась: монгольское правительство вновь стало обсуждать вопрос о территориальной принадлежности Урянхая. Оно отправило А. Я. Миллеру, исполняющему на тот момент обязанности генерального консула в Урге, ноту, в которой было приведено обоснование исторической принадлежности края Внешней Монголии. Министр иностранных дел С. Д. Сазонов телеграфировал А. Я. Миллеру: «Благоволите официально ответить Монгольскому правительству на его ноту, что принадлежность Урянхайского края была спорной еще до провозглашения Монголией своей независимости и Китайское правительство не могло доказать своих прав на этот край. Что касается Монгольского правительства, то оно никогда не имело никаких прав на Урянхайский край и не могло приобрести их по Кяхтинскому соглашению, так как Китайское правительство не могло не уступить Монгольскому правительству территорий, Китаю не принадлежащих» [3, с. 182].
Пока «урянхайский вопрос» обсуждался двумя правительствами на высоком уровне, ситуация в самом крае обострялась. Непростые ус-
V. A. VASILENKO
ловия военного времени, всеобщая дороговизна, осложненная «беззастенчивой спекуляцией местных торговцев и скотопромышленников», тяжело отразились на населении Урянхайского края. «Требуется неотложное принятие мер, которые бы дали возможность Комиссару по делам Урянхайского края бороться с названными злоупотреблениями»1, — докладывал иркутский генерал-губернатор министру внутренних дел 9 июня 1916 г. При этом не прекращалась агитация монгольских эмиссаров, которая приводила к новым волнениям. Так, сын бывшего правителя Урянхайского края Соднам Бальчжир вместе с правителем Соинского сумо гуном Ванчиком организовал из тувинцев, кочующих по южному хребту Танну-Ола, банду для нападения на нового правителя Оюннарского хошу-на Агван-Шарыпа. Главной причиной протеста было недовольство политикой русских властей, поддержавших нежелательную кандидатуру Агвана для управления краем. Нападение бандитских шаек порождало панику среди русских поселенцев, многие собирались покинуть свои заимки и бежать. На защиту прибыли дружинники и казачий отряд из 24 чел. во главе с подъесаулом Лихачевым. Объединенный отряд произвел задержание банды, однако ее главари (гун Ванчик и Соднам Бальчжир) скрылись в Монголии.
Предотвращение новых конфликтов требовало увеличения военных сил, а их катастрофически не хватало. Например, для защиты Бело-царска не было выделено ни одного человека из казачьей полусотни. Все просьбы комиссара на этот счет были отклонены начальником отряда, который ссылался на недопустимость дробления команды. Для содействия гражданским властям была вызвана Усинская команда в составе 35 чел., но в городе она пробыла лишь до весны.
На изменение ситуации не могло повлиять и вооружение дружинников, которые, по замечанию самого В. Ю. Григорьева, до «последнего времени существовали лишь по названию, главным образом, по малой снабженности оружием»2. Тем не менее, вооружение у добровольцев все же имелось: зимой 1913 г. населению было продано 248 винтовок, еще 252 оставалось в цейхгаузе Усинского отряда, хотя часть оружия, по мнению Н. П. Корзуна, была потеряна, перепродана или пришла в негод-
1 ГАИО. Канцелярия. Ф. 25. Оп. 11. Д. 130. Л. 1.
2 Там же. Ф. 25. Оп. 11. Д. 115. Л. 77.
ность3. Все последующие ходатайства комиссара по делам Урянхайского края о вооружении полиции и довооружении населения отклонялись. В мае 1916 г. уже со стороны командующего войсками Иркутского военного округа на имя иркутского генерал-губернатора А. И. Пильца пришло письмо, информирующее о том, что планируется перебросить еще одну полусотню 1-го Верхнеудинского казачьего полка из г. Кобдо, в случае несогласия Министерства иностранных дел, командующий войсками предполагал усилить Усинский отряд до состава полуроты военного времени путем пополнения его людьми местных команд вверенного ему округа»4. Тем не менее, после захвата банды за хребтом положение стабилизировалось и в Атамановке, и в близлежащих поселках. Усин-скую комнаду было решено оставить на весну в Белоцарске, но летом ситуация обострилась вновь: несмотря на меры, предпринятые комиссаром для охраны Агван-Шарыпа, нападение на него все же было совершено и через двое суток нойон скончался.
Для успокоения населения Иркутским генерал-губернаторством и Генеральным штабом иркутского военного округа были предприняты определенные меры. Во-первых, после смерти Агван-Шарыпа власть над Оюннарским хошуном была разделена между мятежным Соднам Бальчжиром и сыном убитого нойона Агван-Шарыпа. Соднам Бальчжир повинился и обещал быть преданным слугой России. Во-вторых, с целью устранения неточности формулировки ст. 11 Кяхтинского соглашения иркутский генерал-губернатор А. И. Пильц распорядился провести пограничную линию по р. Тес. По его мнению, эта мера не давала бы повода к новым сомнениям и новым тревогам урянхов. В-третьих, в августе 1916 г. в крае была объявлена всеобщая мобилизация и введено положение о чрезвычайной охране. В это же время в край прибыла еще одна полусотня казаков Верх-неудинского полка Забайкальского казачего войска, командированная также из г. Кобдо. Всего в состав объединенной сотни входило 2 обер-офицера, 100 казаков, 1 фельдшер и еще 20 казаков ожидались позже. Командовал сотней есаул Масальский.
В телеграмме штаба Иркутского военного округа есаулу Масальскому подчеркивалось, что для поднятия престижа русской власти в крае, ему необходимо действовать в полном единении
3 Там же. Л. 90.
4 Там же. Канцелярия. Ф. 25. Оп. 11. Д. 129. Л. 23 (об.).
Izvestiya of Irkutsk State Economics Academy, Известия Иркутской государственной экономической академии.
2015, vol. 25, no. 6, pp. 1122-1129. ISSN 1993-3541 2015. Т. 25, № 6. С. 1122-1129. ISSN 1993-3541
HISTORICAL DEVELOPMENT
с гражданской властью1, т. е. выполнять четкие инструкции комиссара по делам Урянхайского края. Однако эта задача не всегда была легко достижимой, часто командующий сотни и комиссар Григорьев не сходились в вопросах разграничения полномочий в управлении сотней. Например, узнав о предстоящем въезде китайского и монгольского чиновников в Урянхайский край, комиссар распорядился сосредоточить основные силы сотни в Самагалтае, а есаул отменил распоряжение комиссара, заявив о бесполезности нахождения сотни за хребтом, поскольку у казаков отсутствовала теплая одежда. В. Ю. Григорьев не раз обращался за пояснениями о разграничении полномочий командования сотней к начальнику штаба Иркутского военного округа и просил установить какие-либо правила «более близкого подчинения гражданским властям».
На характер взаимоотношений командующего сотней и комиссаром по рабочим вопросам по-своему влиял человеческий фактор. В ноябре 1916 г. Григорьев сообщил командующему войсками Иркутского военного округа о непристойном поведении есаула Масальского, несовместимом с «достоинством как вообще офицерского звания, так и в особенности командира отдельной сотни»2. Комиссар приводил факты о буйстве есаула в состоянии опьянения, конфликтах, оканчивающихся драками, бесцеремонном поведении с русским населением и подчиненными. В декабре 1916 г. начальник штаба Иркутского военного округа писал иркутскому генерал-губернатору, что сохранение сотни под властью этого командира равносильно оставлению опасного оружия в руках безум-ного3. Масальский в долгу не остался и, в свою очередь, жаловался в штаб Иркутского военного округа на незаконное использование казенных лошадей и труда казаков в личных целях4. Сложность конфликта заключалась в том, что есаул был единственным офицером, и, следовательно, единственным из старших военных чинов в крае. В итоге, есаул был отозван в штаб, его место занял сотник Русских.
Смена командования и разграничение полномочий гражданской и военной власти в крае не решили основную проблему: улучшение условий содержания в крае вооруженных сил.
1 Центральный государственный архив республики Тыва. Ф. 112. Управление комиссара по делам Урянхайского края. Оп. 1. Д. 35. Л. 73.
2 ГАИО. Канцелярия. Ф. 25. Оп. 11. Д. 115. Л. 141.
3 Там же.
4 Там же. Л. 183.
Командированные из г. Кобдо казаки не были готовы к перезимовке в Урянхае, о чем сообщалось в донесении войсковому старшине Свенцицкому начальником разъезда — сотником Копейкиным.
Начальник Усинского отряда Минусинской местной команды в донесениях комиссару жаловался на нехватку продуктов и денежных средств: «...что же касается довольствия отряда в Урянхае, то в этом отношении пришлось встретить немало затруднений, так как только мясом отряд был вполне обеспечен, другие же продукты имелись не всегда. в особенности затруднялся вопрос с приобретением хлеба и сухарей. .также наблюдается полное отсутствие по продаже круп и сахара, так что . люди вверенного мне отряда принуждены были расходовать и свои суточные деньги для того, чтобы иметь пищу в достаточном для себя количестве»5. Гарнизон испытывал трудности и с фуражным довольствием. Местное население сено не заготавливало, а запасов русских жителей не хватало им самим. По всей видимости, отряд, откомандированный из Кобдо, имел более достойное содержание, поскольку генерал-губернатор в переписке с окружным интендантом Иркутского военного округа обратил внимание на то, что нормы должны быть установлены такие же, как и для казаков конвойной команды6. Однако размещение и расквартирование казаков из Кобдо оставляло желать лучшего. Отдельные квартиры не были выделены даже офицерам и первое время все они ютились в одной комнате, лишенной почти всякой мебели и освещения. Сотник Русских доносил Иляшевичу о том, что пребывающие с проверки постов офицеры вынуждены ночевать в казарме вместе с нижними чинами, а помещение для казаков не удовлетворяет даже самым скромным требованиям: оно очень маленькое и холодное, кухни при помещении нет, также как нет и умывальной комнаты. Сложившаяся ситуация объяснялась тем, что в городе отсутствовали помещения, пригодные для проживания.
По всей вероятности, трудности с содержанием испытывали не только казачьи отряды, но и полиция. Жалование урядникам Кемчикского
5 Там же. Л. 55 об. ; Справка: Суточный кормовой оклад казаков в Урянхае составил пуд мяса второго — 3,60; сахар — 16, чай — 60, мука ржаная — рубль 50, пшеничная — 1,80, крупа — 4, дрова куб — 16, суточное довольствие — 50 к. (Там же. Ф. 25. Оп. 11. Д. 115. Л. 56).
6 Там же. Л. 155 об.
V. A. VASILENKO
и Чжакульского районов не выплачивалось по несколько месяцев.
События февральской революции не привели к улучшению условий пребывания сотни в крае. Командующий войсками Иркутского военного округа писал командиру сотни о том, что сотня в Урянхае должна устраиваться средствами, имеющимися на месте1.
Смена власти коснулась перемен не только в сфере командования вооруженными формированиями Урянхая, но и управления края в целом. На первом съезде русского населения Урянхайского края, проходившем 22-28 марта 1917 г. в Белоцарске, состоялось избрание Урянхайского временного краевого комитета общественной безопасности во главе с А. П. Ермолаевым. Он и стал «высшей гражданской властью в крае» и полностью поддержал «деятельность нового российского правительства» [5, с. 115]. Комитету подчинялась казачья сотня и полиция, Усинская полурота находилась в непосредственном ведении начальника Иркутской местной бригады.
С этого времени было принято решение приступить к разработке штатов самостоятельной Усинской местной команды, при этом подчеркивалась необходимость сохранения ее «боевой дееспособности», а это означало, что в команде не могли находиться эвакуированные и раненые. Вопрос привлечения к постоянной, штатной службе членов Усинской полуроты тоже не мог решиться положительно по причине недовольства ими местного населения. Перспективы привлечения войсковых частей Минусинска жителей тоже не радовали: «Умоляем избавить население пограничных областей от войсковых частей, творящих в Минусинске самоуправство»2, — сообщалось в одной из телеграмм комиссару. Однако вопрос об оставлении края Усинской полуротой и Урянхайской сотней исключался. Более того, на краевом съезде по вопросам о воинских частях рассматривался вопрос о присылке второй сотни3.
Временное правительство официально подтвердило протекторат над краем лишь в августе 1917 г., до этого времени власти на месте приходилось решать ряд важных задач по укреплению русских позиций в Урянхае. Опорой этому служила казачья сотня, которая боролась с монгольскими агитаторами, то и дело выдворяя их за
1 Центральный государственный архив республики Тыва. Ф. 112. Управление комиссара по делам Урянхайского края. Оп. 1. Д. 35. Л.126-127.
2 ГАИО. Канцелярия. Ф. 25. Оп. 11. Д. 184. Л. 188.
3 Там же. Л. 195.
Известия Иркутской государственной экономической академии.
2015. Т. 25, № 6. С. 1122-1129. ISSN 1993-3541
пределы края. Обстановку осложнял и китайский фактор: Пекин по-прежнему продолжал вмешиваться в дела Внешней Монголии и претендовать на Урянхай, в этом его поддерживала тувинская элита некоторых кожуунов, в первую очередь Даа и Бейсэ. Причиной активизации Монголии и Урги в «урянхайском направлении» являлась ст. 11 Кяхтинского соглашения 1915 г., согласно которой, работы по разграничению территории с Китаем и Монголией должны были начаться не позднее 1917 г.
После октябрьского переворота военные формирования Урянхая продолжали находиться на службе у комиссара Урянхайского края, отстаивая интересы уже несуществующего Временного правительства. Комиссар и вверенные ему военные не признали законной власть Советов и даже произвели арест некоторых сторонников большевиков, несмотря на то, что сочувствующих советской власти было больше. Вмешательство Минусинского Совета позволило переломить ситуацию: Усинская полурота была разоружена, белые офицеры арестованы. На сторону большевиков перешли несколько казаков из стоявшего в Туране казачьего взвода, вскоре командование казачьей сотни объявило населению Урянхайского края о своем нейтралитете и решении уйти в Забайкалье [5, с. 140-144].
Со свержением советской власти в июле 1918 г. в Урянхае был вновь восстановлен протекторат. Для охраны порядка туда отправилась 6-я сотня Сибирского казачьего полка, впоследствии усиленная гарнизоном из Красноярска. Пребывание вооруженных формирований в крае в период существования Омского временного правительства было связано с конфликтами как с местным населением, так и со столкновениями на монгольской границе. Политика Временного правительства не устраивала также и крестьян. Для подавления сепаратистского движения их насильно записывали в дружинники, а содержание гарнизонов ложилось тяжким бременем на их плечи. Все эти и другие обстоятельства в совокупности стали основной причиной широко развернувшегося антиправительственного движения в крае, в результате которого большая часть казаков в западной части Урянхая была разгромлена. Точку в пребывании казаков на территории края поставило решающее столкновение казаков и русских дружинников с объединенным отрядом русских, монгол и тувинцев 6 июля 1919 г. Белогвардейцы были разгромлены и дальнейшие попытки укрепить власть Временного прави-
Izvestiya of Irkutsk State Economics Academy, Известия Иркутской государственной экономической академии.
2015, vol. 25, no. 6, pp. 1122-1129. ISSN 1993-3541 2015. Т. 25, № 6. С. 1122-1129. ISSN 1993-3541
HISTORICAL DEVELOPMENT
тельства в крае не увенчались успехом: даже направление двухтысячного отряда в Белоцарск привело к поражению [5, с. 169-177].
Таким образом, все время своего пребывания в Урянхайском крае вооруженные силы, в первую очередь казачьи гарнизоны, стояли на страже интересов имперского, а затем Временного и Омского временного правительств. Их основной задачей было обеспечение нормальных условий протекания протектората при волнениях местного населения, спровоцированного непрекращающейся агитацией монгол. Китайское
правительство также проявляло постоянную активность в решении «урянхайского вопроса», считая Туву «своей» территорией, равно как и Внешнюю Монголию. Кроме того, пребывание воинских формирований в крае осложнялось вопросами, связанными с недостатками снабжения отрядов и отсутствием должного вооружения. Условия военного времени, наличие разногласий между командующими казачьими отрядами и руководством края также сказывались на действиях отрядов, в том числе, в отношении мирного населения.
Список использованной литературы
1. Аранчын Ю. Л. Историческое значение присоединения Тувы к России в 1914 г. / Ю. Л. Аранчын // Ученые записки / Тув. НИИ яз., лит. и истории ; отв. ред. Н. А. Сердобов. — Кызыл : Тув. кн. изд-во, 1957. — Вып. 2. — С. 142-168.
2. Белов Е. А. Россия и Китай в начале ХХ века (русско-китайские противоречия в 1911-1915 гг.) / Е. А. Белов. — М. : Ин-т Востоковедения РАН, 1997. — 314 с.
3. Белов Е. А. Россия и Монголия (1911-1919) / Е. А. Белов. — М. : Ин-т Востоковедения РАН, 1999. — 235 с.
4. Василенко В. А. «Урянхайский вопрос» в политике России и Монголии (1912-1914) / В. А. Василенко // Вестник Бурятского государственного университета. — 2012. — № 7. — С. 114-119.
5. Дацышен В. Г. Саянский узел: Усинско-Урянхайский край и российско-тувинские отношения в 1911-1921 гг. / В. Г. Дацышен, Г. А. Ондар. — Кызыл : Респ. тип., 2003. — 284 с.
6. История Тувы : в 2 т. / отв. ред. Л. П. Потапов. — М. : Наука, 1964. — Т. 1. — 410 с.
7. Кузьмин Ю. В. Вопросы российско-монгольских отношений в начале ХХ века (1900-1921): экономика, дипломатия, культура / Ю. В. Кузьмин, А. П. Суходолов // Mongolica XII. — 2014. — № 12. — С. 20-25.
8. Кузьмин Ю. В. Урянхай в системе русско-монголо-китайских отношений : учеб. пособие / Ю. В. Кузьмин. — Иркутск : Иркут. ун-т, 2000. — 66 с.
9. Мармышев А. В. Гражданская война в Енисейской губернии / А. В. Мармышев, А. Г. Елисеенко. — Красноярск : Версо, 2008. — 416 с.
10. Моллеров Н. М. Протекторат России над Тувой в 1914-1924 гг. (историко-правовой аспект) / Н. М. Мол-леров // Новые исследования Тувы. — 2014. — № 3. — URL : http://www.tuva.asia/journal/issue_23/7321-mollerov.html.
11. Молчанов Л. А. Урянхайский край под протекторатом антибольшевистских властей Сибири (1918-1919 гг.) / Л. А. Молчанов // Новый исторический вестник. — 2012. — № 3 (33). — С. 84-93.
12. Шулдяков В. А. Гибель Сибирского казачьего войска 1917-1920 / В. А. Шулдяков. — М. : Центрполиграф, 2004. — Кн. 1. — 748 с.
13. Batsaikhan E. O. Bogdo Jebtsundamba Khutuktu, last king of Mongolia. Mongolia's national revolution of 1911 / E. O. Batsaikhan. — Ulanbaatar, 2009. — 406 p.
References
1. Aranchyn Yu. L. The historical significance of Tuva joining to Russia in 1914. In Сердобов Н. А. (ed.). Uchenye zapiski [Scientific notes]. Kyzyl, Tuvan Humanities Researches Institute Publ., 1957, iss. 2, pp. 142-168. (In Russian).
2. Belov E. A. Rossiya i Kitai v nachale XX veka (russko-kitaiskie protivorechiya v 1911—1915 gg.) [Russia and China in the early 20th century (Russian-Chinese conflict in 1911-1915)]. Moscow, Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences Publ., 1997. 314 p.
3. Belov E. A. Rossiya iMongoliya (1911-1919) [Russia and Mongolia (1911-1919)]. Moscow, Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences Publ., 1999. 235 p.
4. Vasilenko V. A. «Uryankhai issue» in the policy of Russia and Mongolia (1912-1914). Vestnik Buryatskogo gosudarst-vennogo universiteta = The Bryansk State University Herald, 2012, no. 7, pp. 114-119. (In Russian).
5. Datsyshen V. G., Ondar G. A. Sayanskii uzel: Usinsko-Uryankhaiskii krai i rossiisko-tuvinskie otnosheniya v 19111921 gg. [Sayan junction: Usinsk-Uryankhai edge and Tuvinian - Russian relations in 1911-1921]. Kyzyl, Republican printing house Publ., 2003. 284 p.
6. Potapov L. P. (ed.). Istoriya Tuvy [The history of Tuva]. Novosibirsk, Nauka Publ., 1964. Vol. 1. 410 p.
7. Kuz'min Yu. V., Sukhodolov A. P. The issues of Russian-Mongolian relations in the early 20th century (1900-1921): economy, diplomacy, culture. Mongolica XII, 2014, no. 12, pp. 20-25. (In Russian).
8. Kuz'min Yu. V. Uryankhai v sisteme russko-mongolo-kitaiskikh otnoshenii [Uriangkhai in Russian-Mongolian-Chinese relations]. Irkutsk State University Publ., 2000. 66 p.
V. Л. VASILENKO
9. Marmyshev A. V., Eliseenko A. G. Grazhdanskaya voina v Eniseiskoi gubernii [The Civil War in the Yenisei Province]. Krasnoyarsk, Verso Publ., 2008. 416 p.
10. Mollerov N. M. The protectorate of Russia over Tuva in 1914-1925 (an historic and legal aspect. Novye issledovaniya Tuvy = The new research of Tuva, 2014, no. 3. Available at: http://www.tuva.asia/journal/issue_23/7321-mollerov.html. (In Russian).
11. Molchanov L. A. The Uraanhai Krai under the Protectorate of Anti-Bolshevik Governments of Siberia (1918-1919). Novyi istoricheskii vestnik = The New Historical Bulletin, 2012, no. 3 (33), pp. 84-93. (In Russian).
12. Shuldyakov V. A. Gibel' Sibirskogo kazach'ego voiska 1917—1920 [The death of the Siberian Cossack Army in 1917— 1920]. Moscow, Tsentrpoligraf Publ., 2004. Book 1. 748 p.
13. Batsaikhan E. O. Bogdo Jebtsundamba Khutuktu, last king of Mongolia. Mongolia's national revolution of 1911. Ulanbaatar, 2009. 406 p.
Информация об авторе Василенко Виктория Александровна — кандидат исторических наук, доцент, кафедра прикладной информатики и документоведения, Иркутский государственный университет, 664003, Иркутск, ул. Карла Маркса, 1, e-mail: [email protected].
Библиографическое описание статьи Василенко В. А. Присутствие вооруженных сил в Урянхайском крае в период действия протектората (1914-1918): к вопросу о постановке проблемы/ В. А. Василенко // Известия Иркутской государственной экономической академии. — 2015. — Т. 25, № 6. — С. 1122— 1129. — DOI : 10.17150/1993-3541.2015.25(6).1 122-1 129.
Author
Viktoria A. Vasilenko — PhD in History, Associate Professor, Department of Applied Informatics and Records Management, Irkutsk State University, 1 Karl Marx St., Irkutsk, Russian Federation, e-mail: [email protected].
Reference to article
Vasilenko V. A. The presence of armed forces in Uri-ankhai Krai in the period of the protectorate (1914-1918): to the question of problems statement. Izvestiya Ir-kutskoy gosudarstvennoy ekonomicheskoy akademii = Izvestiya of Irkutsk State Economics Academy, 2015, vol. 25, no. 6, pp. 1122-1129. DOI: 10.17150/1993-3541.2015.25(6).1122-1 129. (In Russian).
