Природные предпосылки возникновения позднепалеолитического центра на Дону в С. Костенки Текст научной статьи по специальности «История и археология»

БЮЛЛЕТЕНЬ КОМИССИИ ПО ИЗУЧЕНИЮ ЧЕТВЕРТИЧНОГО ПЕРИОДА

№ 75, 2017 г.

ПРИРОДНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ПОЗДНЕПАЛЕОЛИТИЧЕСКОГО ЦЕНТРА НА ДОНУ

В с. КОСТЕНКИ

Ю.А. Лаврушин1, Е. А. Спиридонова2

Теологический институт РАН, lavrushin09@mail.ru 2Институт археологии РАН, easpiridonova@mail.ru

Обосновано, что многослойные археологические памятники на Дону в районе с. Костенки находятся в отложениях грязевых селевых потоков и излияний плывунов. Возраст памятников по данным археологов от 42 до 13,5 тыс. лет. Сосредоточенность памятников в пределах резко ограниченной территории послужила основанием выделения этой группы в качестве позднепалеолитического Центра. Концентрация «поселений» человека позднего палеолита была обусловлена богатыми ресурсами мясной и растительной пищи. Основная роль в создании богатых мясных ресурсов принадлежала экстремальным седиментационным процессам. Среди них важнейшую роль имели два процесса, продуцирующих мощные грязевые потоки. Первый из них был свойственен наземным селевым потокам, возникавшим в склоновых эрозионных формах рельефа. Второй тип был связан с подземным грунтовым потоком, образованным, главным образом, разжиженными песчано-глинистыми отложениями сенома-на. Во временно возникавших седиментационных ловушках происходило накопление больших масс грунтового потока. При переполнении ловушек разжиженным материалом происходили мощные излияния грязевых плывунов . В результате была разработана модель прерывистой регрессивной миграции седиментационных ловушек, из которых периодическим происходили катастрофические излияния грязевых плывунов. Отложения грязевых потоков и плывунов являлись для мамонтов необходимой минеральной пищевой добавкой, что способствовало концентрации этих животных. Интенсивная динамика грязевых излияний и потоков способствовали гибели и ранению этих животных. В результате создавался длительно существовавший источник мясной пищи. В этапы снижения интенсивности схода грязевых потоков и плывунов в днищах логов вблизи остаточных мелководных водоемов возникали обширные заросли водной и прибрежной растительности. Некоторые ее элементы служили источником растительной пищи. В среднем валдае существовавшая на бортах елово-сосновая растительность, а также водные источники в виде ключей, обеспечивали население топливом и питьевой водой. В безлесном позднем валдае кости мамонтов служили топливом, строительным материалом, мебелью. Особенно комфортная обстановка для жизнеобитания древнего человека сложилась вблизи пространственно сближенных логов Покровского, Аносова и Александровского, в которых «поселения» древнего человека образовали компактный Центр обитания.

Ключевые слова: средний валдай, позднеледниковье, мамонт, лошадь, палинология, сель, природная катастрофа.

Введение

Село Костенки, расположенное на правом берегу р. Дон между пос. Гремячье и пос. Борщево, примерно в 50 км южнее Воронежа, пользуется широкой известностью среди исследователей четвертичного периода и археологического наследия, благодаря имеющимся на его территории многочисленных памятников позднего палеолита. Изучение их ведется уже более 100 лет и привлекает внимание не только отечественных, но и зарубежных исследователей. В этом отношении в преде-

лах этого участка Подонья сохраняются перспективы открытия новых археологических памятников. Кроме того здесь же имеются возможности для решения множества существующих проблем позднего палеолита Восточной Европы. В частности, в связи с появлением различных новых методов исследований становится реально существенно уточнить имеющиеся представления о природных условиях обитания позднепалеолитического человека, а также принципиально по-новому осмыслить многие фундаментальные археологи-

ческие проблемы и культурно-бытовые традиции существовавших антропогеновых сообществ в конце палеолита.

Основная цель настоящей статьи состоит в обосновании причин возникновения Костенков-ского позднепалеолитического Центра, продолжительность существования которого составляла (с перерывами различной длительности) почти 30 000 лет. Этот центр располагается в пределах ограниченной по площади территории, протяженностью по правобережью Дона около 2-3 км, а в ширину от современного положения уреза воды составляет всего 2 км. При этом в очерченной территории выделяется четыре разобщенных «узла» сосредоточения памятников, пространственно связанных с вершиной конуса выноса лога Попова, а также с бассейнами трех логов: Покровского, Аносова и Александровского. На ряде памятников археологами установлено до пяти культурных слоев, а в последние годы А.А. Синицын [2015] на стоянке Костенки-14 счел возможным выделить 8 культурных слоев и 3 скопления костей лошадей. Возникновение относительно небольшого костища по мнению этого исследователя было связано с использованием «загонного» способа охоты человеком каменного века. Естественно, одной из важных задач проводившихся исследований, стало выявление причинно-следственных закономерностей длительно существовавшей концентрации «поселений» позднего палеолита именно в с. Ко-стенки и отсутствие их как севернее, так и южнее от данного района.

Главный результат наших исследований состоит в том, что в Костенках длительное время существовала благоприятная природная обстановки для жизнеобеспечения позднепалеолитического человека, что способствовало концентрации разного типа «поселений», существовавших на ограниченной по размерам территории. При этом, необходимо иметь в виду, что природная среда во время рассматриваемого 30-тысячного интервала времени претерпевала значительные как локальные, так и глобальные изменения. Согласно результатам археологических исследований, при этом, определенная степень комфортности для обитания сообществ каменного века сохранялась, хотя не всегда в полной мере. Это могло быть связано как с адаптацией древнего человека к возникающим изменениям природной обстановки, так и, возможно, вызванными ими процессами миграции или оседлости существовавшего населения, возможно сопровождавшихся лишь локальной сменой мест обитания.

С целью выяснения предпосылок возникновения Костенковского позднепалеолитического центра в статье обсуждаются геологические, гидрогеологические, геоморфологические, палео-

ботанические, палеозоологические предпосылки, Для некоторых из перечисленных направлений исследований дается возможная их оценка по степени привлекательности для обитания древнего человека. Наши исследования касаются лишь обоснования причин возникновения Костенковского позднепалеолитического центра, главным образом, по результатам использования естественнонаучных методов.

Геолого-геоморфологические особенности территории

В ходе проведенных исследований была установлена связь между пространственной концентрацией стоянок позднепалеолитического человека и наличием в достаточном количестве продуктов жизнеобеспечения. В этом отношении речь идет о мясной и растительной пище, а также о источниках питьевой воды. Частично эти вопросы затрагивались как нами, так и многочисленными исследователями этого района. Принципиальным отличием наших представлений от ранее высказанных, являлось признание ведущей роли в возникновении Центра благоприятных природных предпосылок. Частично это было рассмотрено в недавней публикации [Лаврушин и др., 2015]. Последующие исследования в этом направлении позволили существенно дополнить и уточнить, высказанные ранее соображения, что дополнительно обсуждается в настоящей работе.

Как известно, значительное количество археологических памятников в Костенках находятся на пологих частях бортов крупных логов. Некоторые из них имеют значительный возраст. Это подтверждается наличием в приустьевой части на их бортах надпойменных террас Дона, а также установленным возрастом памятников. Это представлено на геолого-геоморфологической карте рассматриваемого района Подонья, составленной И.И. Красновым (рис. 1) [Палеолит..., 1982]. Следующим важным моментом является строение археологических стоянок, важнейшей особенностью которого является много слойность культурных слоев [Палеолит., 1982, Синицын, 2015 и др.]. Это свидетельствует о длительности и одновременно прерывистости обитания древнего человека на том или ином месте. Наконец, необходимо отметить, наличие на памятниках значительного количества костей и даже на некоторых из них костищ, образованных костными останками мамонтов, в расположении которых иногда отмечается археологами порядок, близкий к анатомическому расположению. Это послужило для многих исследователей основанием полагать, что обитавшие здесь представители позднепалеолитического со-

Рис. 1. Фрагмент схемы геолого-геоморфологического строения долины р.Дон в Костенках и пространственного размещения некоторых памятников позднего палеолита [по Краснову, 1982; в книге «Палеолит»...1982].

1 - высокая пойма; 2 - аллювиально-делювиальные отложения балок; 3 - первая надпойменная терраса; 4 - вторая надпойменная терраса; 5 - третья надпойменная терраса р. Дон на правобережье; 6 - четвертая надпойменная терраса (аллювиальные и флювиогляциальные отложения); 7 - выходы коренных дочетвертичных пород; 8 - современные врезы оврагов; 9 - археологические памятники позднего палеолита и их номера.

общества пополняли свои пищевые ресурсы за счет охоты на мамонтов. Согласно подсчетам археологов и палеозоологов, в костище в Костенках костные останки могли принадлежать почти 140 особям животных (рис. 2). Известны костища других местонахождений (удаленных от Подонья), в которых костные фрагменты принадлежали еще большему количеству особей мамонтов. Для некоторых археологов эти костища послужили одним из аргументов для рассмотрения их в качестве одной из первых жертв хищнического использования древним человеком природных ресурсов. При этом, приоритетная роль в добыче пищевых и хозяйственно-бытовых ресурсов отводилась особой группе людей так называемым охотникам на мамонтов, хотя их роль в возникновении «кладбищ» этих животных, как было показано ранее, нами отрицается [Лаврушин и др., 2015].

Сосредоточение в отдельные интервалы позднего палеолита большого количества мамонтов

в отдельных районах, в том числе в Костенках, побуждает к обсуждению многих вопросов. Что касается данного сосредоточения мамонтов, то важнейшим из них является выяснение причин возникновения скопления мамонтов и массовой их гибели, приуроченной к одному и тому же пространственно ограниченному локалитету.

По материалам геологического картирования в бортах оврагов и логов в районе с. Костенки вскрыты, главным образом, терригенные и карбонатные отложения мезозоя. Наиболее древние из них нижнемелового возраста в разрезах имеют ограниченное распространение и известны лишь на северной окраине района вблизи с. Рудкино. Представлены эти отложения разнозернистыми песками с линзами кварцитовидных песчаников. Мощность нижнемеловых отложений по материалам геологической съемки достигает 10-15м. Перекрыты пески толщей темно-серых и пепельно-серых суглинков с мелкими фрагментами углистых частиц.

Рис. 2. Фрагмент экспозиции костища в музее в с. Костенки. Первоначальное расположение костей было преобразовано деятельностью древнего человека, соорудившего свое жилище на костище.

В пределах южной, более заселенной древним человеком территории, в том числе непосредственно в Костенках, в бортах логов и оврагов вскрываются лишь отложения верхнего мела и квартера. Верхний мел представлен, главным образом, зеленовато-серыми глауконитовыми песками сеномана, иногда с фосфоритовыми конкрециями, а также с разными по мощности прослоями глинисто-алевритового материала. Выше, по течению в верховьях логов и оврагов залегает толща писчего мела турона. Завершается разрез дочетвертичных отложений мергелями сенона, мощностью до 2-12м, сохранившихся лишь в виде плоских линзовидных тел, заполняющих существовавшие отрицательные неровности в кровле писчего мела. Четвертичные отложения, главным образом, в пределах плакора представлены мореной донского оледенения и толщей лессовидных суглинков расслоенных погребенными почвами.

Важной морфологической особенностью рельефа территории является наличие в ее пределах нескольких крупных склоновых эрозионных форм, которые местное население называет логами. Эти формы рельефа представляют для нас интерес по двум обстоятельствам. Во-первых, к бортам некоторых из них, как отмечалось, приурочены часто многослойные стоянки позднепалеолитического человека. Во-вторых, в культурных слоях стоянок имеется много костей мамонтов и есть даже достаточно крупные костища этих животных. Это позволяет полагать, что по каким-то причинам к логам были приурочены периодически возникающие скопления мамонтов. Более того в этапы сравнительно незначительного количества этих животных в эти формы могли заходить отдельные особи. В частности, об этом свидетельствует нахождение А.А. Синицыным [2015] почти целого скелета мамонта на стоянке Костенки-14.

Морфологические особенности логов и возможная модель их образования

Отличительной морфологической особенностью логов является наличие широкого плоского или слабо пологого днища, которое обычно прорезано неглубоким руслом с лишь временно текущим небольшим ручьем. При анализе морфологии этих форм рельефа выявляется несоразмерность существующего днища и эрозионного вреза относительно небольшого ручья с временным водотоком. Это, а также отмеченная концентрация стоянок и костей мамонтов послужили одним из оснований для краткого рассмотрения вопроса о происхождении этих форм рельефа.

Как правило, в геоморфологической литературе возникновение склоновых эрозионных форм связывается традиционно с выпадением ливневых дождей. Не отрицая этого основополагающего положения, в настоящее время появились новые данные, которые позволяют значительно дополнить и соответственно расширить существующие представления. В рассматриваемом нами аспекте наибольший интерес представляет процесс образования широких днищ логов при имеющихся в них сравнительно небольших водотоках. Это позволяет рассматривать существующее русло и широкое днище в качестве двух разновозрастных элементов морфологии данных форм рельефа.

Излагаемые ниже результаты исследований получены главным образом на материалах в логах Покровского и Попова, а также в ходе анализа материалов космической съемки. Кроме того существует также обширный массив публикаций, изучение которого оказало существенную помощь в создании настоящей работы.

Что касается более «зрелого» морфологически лога Покровского то протяженность его широкого днища достигает 2 км. В поперечнике лог имеет асимметричную форму. Левый борт лога северной экспозиции преимущественно полого - ступенчатый. На поперечном профиле проведенном от стоянки Костенки-14 на рассматриваемом склоне хорошо выражены 2 террасовидные ступени, нижняя из которых возвышается над днищем на 10 м, а верхняя соответственно также на ту же величину над первой ступенью. На уровне верхней ступени, ширина днища достигает около 500-600м. Выше второй ступени поверхность склона полого повышается до относительно условной бровки лога примерно на относительной высоте около 100 м. На этой отметке ширина лога превышает 1000 м. Правый борт лога обычно крутой местами осложнен осовами. Обычно на этих участках видны выходы песчано-глинистыми образованиями сеномана. Для днища лога Покровского свой-

ственен достаточно значительный уклон к Дону. Высота современного днища лога, около «узла», представляющего собой место впадения друг в друга нескольких небольших эрозионных ручьев-рытвин верховий составляет около 35м над тыловым швом высокой поймы р. Дон. Собственно говоря, от упомянутого «узла» начинается, по нашим представлениям, несколько разновозрастные русло и днище лога.

Процесс возникновения широких днищ логов оказывается более сложным и требует специального рассмотрения. По нашим представлениям, возникновение подобного типа форм обусловлено не только составом, отложений, но и локальным проявлением эрозионной деятельности поверхностных водотоков и, как это не странно звучит, даже рельефообразующей ролью гидрогеологических процессов с одновременным проявлением склоновых гравитационных процессов. Специальное рассмотрение вопроса о причинах возникновении широких днищ логов, диктуется приуроченностью к бортам этих форм рельефа, наибольшей концентрации следов пребывания населения и костного материала погибших мамонтов. Действительно, как выше, так и ниже по течению р. Дон на прилежащей к реке территории правобережья, пока отсутствуют данные о значительном количестве длительно существовавших поселений древнего населения и скоплений костей мамонтов на бортах логов.

Особенности проявления на бортах Покровского

лога деятельности поверхностных весенних водотоков и оценка их влияния на процесс расширения днища лога

Относительно эрозионной деятельности поверхностных водотоков, можно констатировать, что в наибольшей степени она приурочена к борту лога южной экспозиции. Результаты этой деятельности представлены в двух формах (рис. 3, 4). Первая из них характеризует процесс, свойственный, для настоящего или очень близкого к нему времени. Этот процесс нашел свое отражение на поверхности борта в виде разобщенных осовов. Каждый осов состоит из трех элементов микрорельефа: «бассейна», «канала» и «тела» осова. В микрорельефе крутого склона «бассейн» представлен неглубоким плоским понижением грушевидной формы, расположенным примерно в верхней половине борта. На поверхности отложений бассейна можно наблюдать древовидно расположенные (рис. 3, 4), линии разрыва сплошности увлажненных отложений на отдельные сегментоподобные сползающие части (рис. 3). В нижней части «бассейна» происходит

Рис. 3. Современные полузадернованные осовы на крутом борту северной экспозиции лога Покровского. Белой линией отмечена сегментовидность бровки.

Рис. 4. Элементы морфологические элементы модели строения осова

схождение отмеченных линий в канавообразное углубление, являющееся «каналом стока грунтового потока» осова. Необходимо отметить два важных обстоятельства. Первое из них, нарушение сплошности осадков в бассейне происхо-

дит под действием гравитационных процессов, обуславливавших сползание незначительной по мощности увлажненного приповерхностного материала. Второе-возникновение канала стока связано с эрозионным воздействием в результате

сползания разжиженного грунтового потока из бассейна под действием тех же процессов.

Наконец, «тело осова» - это скопление увлажненного материала съехавшего по каналу на прилежащую к борту поверхность днища. В настоящее время при современной природной обстановке процесс разрушения поверхности борта описанным способом находится в фазе редуцированного развития и так называемое тело осова представляет собой лишь маломощный плаще-видный покров, сброшенный с приповерхностной части борта лога. Важно отметить, что возникшие в «бассейне» линии разрыва сплошности своими верхними частями оканчиваются вблизи бровки борта и не «выходят» на поверхность плакора или прилежащего его склона, нередко имеющего совершенно иной уклон. Изложенное позволяет считать, что возникновение линий нарушения сплошности в приповерхностных отложениях бассейна осова было связано на склоне с их увлажнением талыми водами тающего весной снежного покрова. Таким образом, рассматриваемая микроформа рельефа образуется, главным образом, за счет схода разжиженного материала грунтового (зернового) потока. Но, как отмечалось, современная природная обстановка способствует лишь незначительному проявлению расширения днища лога за счет описанного процесса. Также замедленным проявлением данный процесс отличался в среднем валдае, что было связано с развитием на бортах древесной растительности. Тем не менее, можно полагать, что и в это время были также этапы значительной интенсификации описанного процесса, что является проявлением упоминавшейся второй формы развития склоновой денудации. Для иллюстрации этого положения необходимо обратиться еще раз к рис. 3. На приводимой фотографии видно, что в плане рассматриваемая бровка лога имеет сегментовидный рисунок, иногда осложненный зарождавшимся небольшим оврагом. Но в целом в настоящее время преобладает задернованность склонов. По нашему мнению, сегментовидность планового рисунка бровки является следствием этапа более интенсивного развития на склоне борта денудационных процессов. Результатом их деятельности являлось почти сплошное распространение бассейнов осовов. Не исключено, что это было обусловлено существовавшими этапами выпадения повышенной мощности снежного покрова, а отмеченная сегментность ( вогнутость бровки) возможно отражает неравномерность толщи снега по площади. В данном случае, возможно, речь может идти о полосчатом распределении мощности снежного покрова на поверхности склона плакора. Этот вопрос, конечно, требует своего дальнейшего изучения, но анализ строения

отложений имеющихся разрезов с большой степенью определенности позволяет допускать определенную достоверность высказанных соображений. Важно отметить, что существенно больший вклад, по нашему мнению, в процесс расширения днища лога был связан с образованием так называемых временно существовавших седиментаци-онных ловушек.

Основы модели формирования седиментационных ловушек и их роль в

морфологических процессах и образовании грязевых плывунов

В процессе проведенных исследований, анализе космических снимков, в том числе использовании программы Google Earth, а также изучение некоторых разрезов археологических памятников была создана модель прерывистой регрессивной миграции последовательно временно возникавших се-диментационных ловушек. Основу данной модели составили следующие важные моменты. Прежде всего, это признание наличия в некоторых местах приповерхностной песчаной толщи отложений се-номана подземного разжиженного грунтового потока ленточноподобного типа, текущего к долине Дона в виде грунтовой «реки». Допустимо также думать, что в основании грунтового потока имеется толща глин того же возраста, являющаяся водоупо-ром. Кровля поверхности водоупора отличается наличием значительных неровностей, возникновение которых первоначально было связано с гляциотек-тоническим воздействием со стороны ледниковой лопасти донского ледникового покрова (рис. 5). Значительно позднее во время существовавшего подземного разжиженного грунтового потока (по крайней мере, в среднем валдае и позже) в верхней части положительных неровностей глин сеномана, контактирующих с грунтовым потоком достаточно интенсивно могло происходить разбуханием глин. Этому процессу способствовало наличие значительного содержания монтмориллонита. В ходе этого процесса могло возникать образование разной формы протрузий, внедрявшихся в вышележащую толщу песка. По существу, подобный процесс оказывается характерен для толщ аналогичного или близкого возраста. Например, в Подмосковье в районе Ваймежное подобного типа структуры были обнаружены при геолого-съемочных работах на дне одного из озер, водная масса которого контактировала с подстилающими мезозойскими глинами. Наличие подобного типа структур было установлено в бассейне р. Сосьвы в Западной Сибири. К сожалению, протрузионных структур непосредственно в районе Костенок пока не установлено и высказано здесь лишь по мере необхо-

Рис. 5. Предполагаемая (внемасштабная) гляциотектоническая схема строения правобережья Дона Основу схемы составляют серия структур выдавливания, возникших вследствии гляциодинамического латерального давления со стороны движущейся ледниковой лопасти донского ледникового покрова. Предполагается, что существовавший покров карбонатных пород тортона, лежавший поверх отложений сеномана был «срезан» в процессе экзарационной деятельности ледникового покрова.

димости при разработке вышеуказанной модели. Что касается непосредственно рассматриваемого района, то почти на всем протяжении прилежащие к нижней дороге уступы коренного берега сложены глинами сеномана. По нашему мнению, допустимо, полагать, что подобное строение берега было обусловлено гляциотектоническим выдавливанием, возникшим в ходе латерального воздействия двигавшейся ледниковой лопасти, располагавшейся в Донской гляциодепрессии (рис. 5). В устьях существующих логов можно нередко наблюдать снижение кровли глин, а иногда даже полное их исчезновение за счет последующих размывов. Отсутствие в этой части территории песчаной толщи сеномана, а также карбонатных отложений турона могло быть связано с активным проявлением экза-рационной деятельности ледниковой лопасти.

Составными частями модели являются три элемента. Первый из них подземный приповерхностный канал стока грунтового потока. Второй элемент - это временно возникающие седиментаци-онные ловушки за счет возникающих протрузий на положительных неровностях поверхности толщи глин. Неровности кровли глин и протрузии служили препятствиями для возникшего грунтового потока, и создавали бассейн накопления (седимента-ционную ловушку), разжиженного материала, приближающегося по своей консистенции к плывуну. Наконец, последний элемент представляет собой конуса выноса материала, который формировался за счет мощных излияний плывуна, разрушавшего преграду, ограничивающую седиментационную ловушку в ее нижней по течению части. В днище лога во время излияний плывунов образуются конуса выноса, сложенные пластами плывунных отложений. В результате, в днище лога формировался покров, который, по нашим представлениям, состоит из разновозрастных полого лежащих кли-ноформ плывунных образований.

В рассматриваемом плане определенный интерес, по нашим представлениям, представляет демонстрируемый космический снимок участка правобережья р. Дон, на котором показан лог Попова (рис. 6). Этот снимок замечателен тем, что на нем имеются проявления существовавшего крупного канала стока грунтового потока. Эти проявления представлены субпараллельными трещинами-оврагами, длина которых несколько превышает 1 км (на рис. 6 они обозначены цифрой 1). По нашим представлениям эти трещины-овраги маркируют латеральные ограничения существовавшего грунтового потока. В данном случае ширина потока составляла не менее 500 м. Таким образом, даже эти немногочисленные данные свидетельствуют о том, что грунтовый поток представлял собой достаточно крупное гидрогеологическое явление. Согласно имеющимся гипсометрическим отметкам на некоторых участках между трещинами-оврагами поверхность «перемычки» ее снижена примерно на 1 м, на других участках она не меняет своего высотного положения. Возможно, имеющиеся небольшие снижения гипсометрического уровня фиксируют незначительные проявления провального процесса, хотя в образовании трещин-оврагов упомянутый процесс мог играть ведущую роль. Цифрой 2 обозначена обширная впадина, представляющая собой собственно лог Попова, в которой расположена верхняя по течению часть с. Костенки. Эта впадина была крупной седиментационной ловушкой, выход из которой к Дону первоначально был ограничен частично структурой выдавливания, а также возможно про-трузией, образованной глиной сеномана. Цифрой 3 показана верхняя граница «зубчатого» типа, одновременно ограничивающая «ловушку» и частично подчеркнутая границами земельных наделов местных жителей. Подобный тип границы можно рассматривать как проявление достаточно

Рис. 6. Космоснимок лога Попова, воспроизводится по материалам коллекции снимков GOOGL,e. Редакция снимка осуществлена А.Е. Алтыновым

Цифрами на снимке обозначены: 1 - субпараллельные трещины - овраги, ограничивающие существовавший подземный грунтовый поток; 2 - наиболее глубокая часть седиментационной ловушки; 3 - верхний край седиментационной ловушки со «следами» гравитационного блокового обрушения фрагментов коренного берега; 4 - участок скопления разновысотно расположенных блоков обрушения у северного края борта зарождающегося лога; 5 - местоположение стоянки Костенки-21, разрез который вскрывает верхнюю часть конуса выноса лога Попова.

интенсивного процесса обрушения латеральной части котловины. Это скорее всего было обусловлено поднятием уровня подпруженных, скопившихся в котловине разжиженных грунтов. Процесс обрушения способствовал еще большему поднятию уровня этих образований. В конечном итоге их уровень достигал верхней части структуры, замыкавшей котловину. В результате, начинал происходить в начале частичный, а затем все более увеличивающийся по мере эрозионного «пропила» существовавшей подпруды, «сброс» скопившегося материала плывунной консистенции и, возможно, в виде пластиноподобных фрагментов в латеральную часть долины Дона, где происходило формирование конуса выноса.

Часть сброшенных блоков показана на рис. 6 и обозначена цифрой 4 (этой цифрой обозначены не отдельные блоки, как это можно подумать, а место их скопления). Важно отметить, что часть блоков расположена на двух гипсометрических уровнях, различия между которыми достигает 7-10 м. В связи с этим допустимо полагать, что процесс латерального обрушения верхней части борта мог происходить по крайней мере дважды. Наконец, не исключено, что вскрытие временной седиментационной ловушки, могло быть связано на выходе в долину не только с переливом через существовавшую преграду, но и с эрозионной деятельностью р. Дон. Возможно, также, что плоские уплотненные фрагменты верхней части

борта грунтового потока могли «переноситься» подобно специфическим «льдинам» по поверхности изливавшегося мощного высокоплотностного грязевого потока. Попадая на наклонную поверхность конуса, грязевый поток распластывался, а плоские фрагменты уплотненных отложений под действием процессов гравитации могли скользить по наклонной поверхности конуса выноса. Индикаторы процесса скольжения были обнаружены в виде шифероподобного контакта в основании одной из пластин при описании разреза археологического памятника Костенки-21, расположенного в верхней части конуса выноса лога Попова.

Необходимо отметить, что в целом, описанный процесс по нашему мнению был свойственен для начальной стадии модели формирования данной формы рельефа. При этом допускается сопоставимость первоначальной значительной ширины возникшего днища лога с размерами существовавшего тока подземного грунтового потока. Таким образом, значительная ширина днища логов, по нашему мнению, была обусловлена как подземным высокоплотностным грунтовым потоком, так и гравитационными процессами в латеральных частях седиментационных ловушек. Последние, на что было обращено внимание, способствовали расширению верхней части лога.

Наконец, необходимо обсудить еще один момент, тесно связанный с обсуждаемой проблемой. В верховьях лога Покровского можно наблюдать существовавшие седиментационные ловушки другого типа и более сложного строения (рис. 7). Здесь, как видно на снимке, имеется 4 или 5 котловин, которые заполнялись разжиженными образованиями, из которых происходили в разное время, в том числе и сравнительно недавнее, излияния плывунов. Возникновение подобного «букета» котловин-вместилищ разжиженного материала возможно был обусловлен наличием на поверхности легко карстующихся пород, распостраненных и в настоящее время: мелового мергеля и писчего мела турона, перекрывающих толщу песчано-глинистых отложений сеномана. Как отмечалось, мощность карстующихся пород была невелика. В результате в днищах карстовых котловин мог оказаться вскрыт подземный грунтовый поток, что способствовало наполнению их плывунным материалом. При этом данный процесс и соответственно излияния из котловин могли происходить разновременно в виду их разного объема. Не исключено, что заполнение возникших котловин разжиженными отложениями подземного грунтового потока также могли способствовать усилению проявления карста. В результате имеющиеся карстовые котловины могут соединиться друг с другом и потенциально создать широкое днище.

Таким образом, по нашим представлениям, процесс формирования логов с широкими днищами, был обусловлен излияниями мощных потоков грязево-плывунных лавин из седиментационных ловушек двух типов.

Первый из них был связан с прерывистой регрессивной миграцией последовательно возникавших временных седиментационных ловушек, которые располагались в виде линейно расположенной цепочки, подчеркивая направленность тока подземной «грунтовой реки». Предпочтительную роль в последующем возникновении этого типа ловушек играли положительные части гляциотектонических структуры выдавливания, а в последующим во время возникновения подземного потока - протрузии, часть из которых перегораживали ток плывуна. Последовательная направленность миграции осуществлялась от устья к существующим в настоящее время верховьям лога.

Не исключено, что своеобразная морфология лога Покровского, отличающегося значительной шириной при относительно небольшой его протяженности, может быть объяснена более просто без учета возникновения протрузий.

Речь в данном случае может идти о рассмотрении этой специфической формы рельефа не как эрозионной формы, а как крупного расположенного горизонтально плоского оползневого цирка, в котором возникли так называемые оползни потоки и оползни разжижения. Возникновение этих высокоплотностных образований иногда с плавающими на них пластинами «оползневых от-торженцев» произошло, благодаря наличию четырех сочетающихся друг с другом особенностей геологического строения территории. Первая из них, наиболее важная и неоднократно уже упоминавшаяся - это возникновение в данном месте подземного водного потока. Вторая особенность обусловлена наличием существовавшей преграды для данного подземного потока в виде достаточно значительной гляциотектонической структуры выдавливания в пределах латеральной части донской гляциодепрессии, впоследствии занятой р. Дон. Упомянутая структура служила естественной запрудой для возникшей подземной реки. Третья особенность связана с наличием толщи легко разжижающихся грунтов в виде песчано-глинистых образований верхней части сеномана. Наконец, четвертая особенность - это наличие в толще отдельных более уплотненных слабо размокающих прослоев отложений, которые попадая на текущие высокоплотностные потоковые или пластоподобные плывунного типа образования могут «переноситься в виде оползневых оттор-женцев, напоминающих льдины речного льда».

Рис. 7. Общий вид лога Покровского

Цифрими на снимке обозначены: 1 - расположение музея в с. Костенки; 2 - расположение стоянки Костенки-14; 3 - днище лога; 4,6 - седиментационные ловушки карстового типа; 5 - бороздковорозионные врезы по тектоническим трещинам в борту седиментационной ловушки.

При этом на более крутой поверхности «некоторые из оползневых отторженцев» попадая на смоченный грязевым материалом склон начинают по нему скользить. Во время скольжения «пластины отторженца» в ее основании образуется шиферо-подобный контакт, а выше зоны контакта примерно в нижней трети толщи движущейся пластины возникает пластинчатая текстура, отражающая текстуру зарождающегося послойно-пластичного течения. Подобного типа сочетание текстурных «мотивов» нами наблюдалось в разреза стоянки Костенки-21, вскрывшим привершинную часть конуса выноса лога Попова (рис. 6).

В результате существовавшей подпруды уровень возникшего подземного грунтово-водного бассейна повышался и одновременно расширялся в латеральных направлениях до тех пор, пока скопившейся в нем разжиженный материал в виде грязевого потока не начинал переливаться через запруду, образованную гляциотектонической структурой выдавливания. В ходе этого процесса происходил частичный размыв существовавшей преграды и в дальнейшем уровень разжиженного грунта поднимался лишь до возникшей поверхности вреза. Нами допускается, что выделенные в Покровском логу террасовидные поверхности, которые рядом исследователей рассматривались в качестве террас Дона, на самом деле могут фиксировать уровни стояния разжиженного материала в существовавшем бассейне и одновременно свидетельствовать об изменчивости режима подземного потока.

В дальнейшем по мере размыва подпруды и уменьшения ее высоты происходило сужение ширины лога до размеров современного днища. В пределах последнего отложения грязевых потоков могут иметь несколько хаотичную пространственную ориентировку клиноморфного строения потоковых образований, что обусловлено разносторонней направленностью их течения: как со стороны латеральных частей бассейна, так и в направлении к р. Дон. С этим же может быть связана несколько различная ориентировка неровностей шифероподобных контактов.

Наконец, необходимо отметить прерывистость процесса образования плывунов, что скорее всего обусловлено частичным изменением направления течения поземной реки, или как отмечалось выше меняющимся ее расходом. Прерывистость данного процесса, о котором идет речь, фиксируется прежде всего имеющимися в разрезах погребенными почвами, свидетельствующими о достаточно продолжительных перерывах между этапами излияний грязевых потоков или существенно менее значительных их проявлений. Это имеет отношение к обоим возмжным подвариан-там формирования грязевых потоков. Общим для

них является признание ведущей роли грязевых потоков в формировании лога. Отличие второго изложенного подварианта от первого из них, состоит в утверждении также значительной релье-фообразующей роли в образовании грязевых потоков не только в «русле своеобразной подземной реки», но и склоновых процессов. В этом отношении второй вариант представляется, может быть даже более предпочтительным. Тем не менее даже для него нами допускается не постоянное сплошное течение по склону грязевых потоков, а лишь «очаговое» их распространение и даже как пространственную, так и временную прерывистость оползневых потоков.

Еще один момент, на который необходимо обратить внимание - это «оттесненное» положение современного русла Дона к левобережью. По нашим представлениям, это связано с нагромождением мощного конуса выноса, возникшего в устьевых частях логов Покровского, Аносова и Александровского. Таким образом, в морфологическом плане в приустьевых частях данных логов выделяется три части. Наиболее удаленная от устья зона седиментационных ловушек или расположенного горизонтально плоского бассейна специфических оползневых образований. Вторая часть - это узкая полого или ступенчато снижающаяся зона привершинной части структуры выдавливания «прорезанная» грунтовым потоком, представляющая собой канал стока грязевых потоков. Третья часть - это конуса выноса.

Возникновение второго типа седиментацион-ных ловушек было связано с карстовым процессом. В результате под внутренним давлением, существовавшем в потоке, плывун вначале наполнял существовавшие котловины и при возникшем переливе продуцировал также мощные излияния. Для лога Покровского были свойственны проявления обоих типов седиментационных ловушек. При этом, если первый из них можно рассматривать в качестве одноразового возникновения и существования каждой ловушки, то второй тип ловушек мог неоднократно осуществлять свою роль в продуцировать соответствующие излияния. Более того данный тип мог способствовать процессу расширения днища лога.

Необходимо отметить, что в пределах широких днищ логов происходило накопление почти моно-фациальных экстремальных отложений грязевых излияний. Не исключено, что прорвавшийся гря-зевый плывун, двигался по днищу лога в виде поперечного вала. При этом из хвостовой части двигавшегося вала часть несомого материала выпадала и выстилала на поверхности днища лога конус выноса. Излияния из последующих седиментаци-онных ловущек сопровождались образованием со-

ответствующих конусов выноса, образуя в днище лога покров, для которого было свойственен кли-номорфный тип строения. Одной из важных особенностей строения выстилающих днище отложений является их пластовое залегание, а в связи с гибелью скоплений животных под динамическим воздействием грунтового потока, возникновением в последующем костеносных линзоподобных накоплений, которые можно рассматривать в качестве отложений соответствующей субфации. Наличие в логе Покровского нескольких костищ, имеющийся в них разновозрастный костный материал, как на стоянках, так и в костищах позволяет полагать о неоднократности возникавших излияний.

В латеральных частях днищ располагается зона повышенной аккумуляции. Возникновение этой зоны связано не только с замедлением скорости течения, но с дополнительным увеличением материала за счет проявления гравитационных процессов. Отложения этой части потока выделяются в фацию латерали, имеющей свои индивидуальные особенности.

Как отмечалось, в широких днищах логов имеется обычно небольшое русло, в которых существует временный водоток. Формирование этих отложений связано в значительной своей части не с подземными водами, а с наземными атмосферными осадками в виде единичных ливневых дождей или кратковременных этапов их проявления. В руслах этих временных потоков было установлены проявления селевого седиментогенеза, а в разрезах иногда фиксируются маломощные отложения аллювия.

На основе изучения отложений грязевых селей, распространенных в оврагах и в руслах, врезанных в днища логов, были выделены следующие фациальные обстановки. На участках крутого продольного профиля: отложения стрежневой и латеральных зон селевого потока. В приустьевой части русла, имеющей пологий продольный профиль, распространены отложения селевых поперечных волн, с отложениями субфации фронтальной волны и заплесков [Лаврушин и др., 2015]. Наконец, в устье лога формируются морфологически конуса выноса. Остается лишь добавить, что в отрицательных неровностях днища лога, возникающих во время прохождения селя, образуются мелкие остаточные водоемы, в которых происходит накопление соответствующих осадков.

Кинемато-динамические индикаторы

проявления грязевых селевых потоков и излияний

Среди селевых отложений прежде всего охарактеризуем стрежневую фациальную обстанов-

ку потока. Одной из важнейших особенностей данной обстановки является интенсивное эрозионное воздействие потока на свое ложе. В результате происходит не только насыщение материалом текущего потока, его транспортировка, но и специфический процесс ассимиляции отложений ложа потока. В разрезе Костенки-14 наблюдалось два типа подобных нарушений. Один из них был представлен в виде контрастно окрашенных наклонных полос гумусированного суглинка, захваченных из нижележащей погребенной почвы (гу-мусного горизонта). Подобное «растаскивание» отложений из ложа высокоплотностным селевым потоком является одним из признаков начального проявления послойно-пластического течения. Второй тип деформаций отражает более интесив-ное воздействие потока на отложения ложа. В этом случае в отложениях ложа возникает мелкая лин-зовидность, особенно проявляющаяся в контрастно окрашенных отложениях в виде гнейсовидно-подобной текстуры (рис. 5).

Для рассматриваемого типа селевых потоков седиментологические проявления наиболее полно представлены в отложениях фаций латеральной зоны, которые представлены в виде так называемой наслоенности. По нашим представлениям, специфика аккумуляции процесса селевого осадконакопления состоит в виде локального отслаивания и прекращения движения порций сверх уплотненного осадочного материала, возникшего в процессе перенасыщенности материалом потока наносов. Выпавшая из движения порция материала продолжает находиться под активным воздействием продолжающей движение выше расположенной части потока. В результате в осадках возникает так называемая внутрипластовая текстура получившая название наслоенность, в ходе возникновения которой происходит дальнейшее уплотнение материала. На участке смены крутого уклона продольного профиля на пологий, происходит активное возникновение поперечных селевых волн, способствующих образованию так называемых заплесков и соответствующих отложений одноименной фации.

Процесс формирования отложений фации за-плеска отличается своей динамичностью и под его воздействием может происходить гибель мамонтов, о чем свидетельствуют костища этих животных. По нашему мнению к этому типу относится костище так называемого второго комплекса стоянки Замятнина (Костенки-2) [Борисковский,1963]. Не исключено, что первоначально аналогичного генезиса представляли собой костища слоя 1а стоянки Костенки 11 [Лаврушин и др., 2015], хотя роль мощных излияний в этом процессе может оказаться даже более значительной, чем предполагалось раньше.

Рис. 8. Шифероподобный нижний контакт одного из пластов, в котором содержались крупные однонаправленные обломки мелового мергеля. Фото А.А. Синицына.

Рис. 9. Мелкочешуйчатые разрывы погребенной почвы. На некоторых участках гумусовый почвенный горизонт оказывается перекрыт фрагментами нижележащего бурого почвенного горизонта. Фото А.А. Синицына

Рис. 11. «Плавающие» мелких включений обломков мелового мергеля в толще суглинка в основании грязевого потока, свидетельствующие о вязко-пластичной консистенции материала. Фото А.А. Синицына.

Кинемато-динамическое воздействие разного типа достаточно ярко представлены в отложениях стоянки Костенки-14. Геологический разрез этой стоянки долгое время изучал и неоднократно публиковал А.А. Синицын [2002, 2004, 2014, 2015 и др.]. Естественно, главное внимание этот исследователь уделял археологическим проблемам: выделению культурных слоев, их датированию разными методами и изучению артефактов. Специально вопросы генезиса отложений им не рассматривались. По нашей просьбе А.А. Синицын предоставил нам электронные версии некоторых ранее опубликованных фотографий, которые сопровождаются по мере необходимости нашими комментариями. В этой связи, необходимо также напомнить, что некоторые данные о литологии отложений, вскрытых в археологическом раскопе этого памятника нами были отмечены раньше, но, видимо, в недостаточно четкой форме [Лаврушин и др., 1989].

Первый момент, на который необходимо обратить внимание, в данном разрезе имеется несколько пластов супесчано-суглинистых образований. Для нижних контактов некоторых пластов оказались свойственны шифероподобного («волнового») типа с волнами различного размера. Подобного типа контакты, точнее «волны», отражают возникновение в основании движущегося пласта или его фрагмента продольно-струйчатого типа внутреннего течения возникшего в отложениях и являются надежным индикатором процесса скольжения по поверхности нижерасположенных отложений.

В некоторых шифероподобных контактах имеются сохранившиеся остатки глинистых отложений, по которым скользила уплотненная пластина супесчано-суглинистого материала. Иногда к этим контактам приурочены разобщенные крупные удлиненные обломки мелового мергеля, имеющие одинаковую ориентировку длинных осей, аналогичную простиранию элементов рельефа шиферо-подобного рисунка контакта. Простирание элементов рельефа и совпадающая с ним ориентировка длинных осей обломков мелового мергеля отражают направление движения пластины (рис. 8).

Нередко кинемато-динамическое воздействие движущегося потока на нижележащие слои отражается в виде деформаций сдвига. В разрезе Маркина гора между культурными слоями 3 и 4а имеется, по крайней мере, два горизонта погребенных почв в строении которых хорошо выражены отмеченные деформации. Для нижней из них характерно мелко чешуйчатое строение, возникшее благодаря образовавшимся полого- выпуклым книзу сегментоподобными плоскостям разрывов, нарушающие сплошность горизонта почвы (рис. 9). Эти разрывы-надвиги, расчленяют погребенную почву на отдельные сегменты. Обсуждаемое воз-

действие сказалось также на нижележащих под почвой песках, в которых под давлением возникало уплотнение и частичное выдавливание их по возникшим разрывам, с образованием поверх перекрывающей их погребенной почвы линзообразного включения. В результате может существенно усложнится стратиграфическое истолкование разреза. На представленном рисунке обращаем внимание читателя на два момента. Это прежде всего «разорванный» слой погребенной почвы с упоминавшимися разрывами, полости которых заполнены нижележащими песчано-алевритовыми образованиями, которые поверх фрагментов почвенного горизонта образуют линзообразное включение из нижележащих отложений, под действием процессов выдавливания. Второй момент - это наличие небольшой протрузии диапирового типа, хорошо видной на демонстрируемом снимке, что также подтверждает высказанное мнение о нахождении отложений в напряженном состоянии и возможности проявления процесса выдавливания. Наконец, еще один момент, на который необходимо обратить внимание. Речь идет о том, что части почвенного горизонта, лежащего в нормальном состоянии непосредственно под гумусовым горизонтом, оказываются, расположенными в виде отдельных фрагментов поверх гумуса.

Вышележащая почва оказалась в большей степени деформирована процессом сдвига и прослеживается лишь в виде разобщенных фрагментов. Возможно, это связано с более близким расположением ее к подошве движущегося потока (рис. 10).

Помимо отмеченных деформаций в разрезе 1988 г. были зафиксированы разрывы пластов, наличие зон тонкой трещиноватости, в которых иногда оказывается выражена особенно в нижней части трещин однонаправленная их изогнутость, вероятно отражающая зачаточное проявление внутрислойного среза, а также «обезглав-ленность» почвенных горизонтов, чешуйчатые срезы [Лаврушин и др., 2015]. Наконец, иногда в разрезе встречаются суглинисто-супесчаные отложения селевых образований, обогащенные мелкогалечным и гравийной размерности материалом мелового мергеля. Подобный тип строения отложений потока, содержащий фрагменты легко разрушающихся пород, возможно, связан с участками недостаточно уплотненного материала, находящегося в вязко-пластическом состоянии (рис. 11). В разрезах также можно видеть отложения водных овражных ручьев, которые сложены песком с включением мелко-галечного материала карбонатных пород, расположенного в виде коротких «цепочек». Возникновение подобного типа «цепочек» возможно отражает проявление в них вторичного послойно-пластического течения,

возникшего в результате кинемато-динамического воздействия расположенного выше грязевого потока (рис. 12).

Отражение кинемато-динамического воздействия схода грязевых потоков и излияний в строении культурных слоев

Культурные слои выделяемые исследователями на «костенковских» памятниках по нашему мнению по своему строению могут быть подразделены на два типа. В строении первого из них помимо имеющейся частично упорядоченно рас-

положенной «археологической атрибутики» существуют непосредственные следы одновременного или разновременного обитания древнего человека в виде землянок, жилищ, кострищ, ям-углублений разного типа и назначения, наличия погребений, скоплений каменных и костных фрагментов, фиксирующих возможное месторасположение «мастерских» по изготовлению орудий и т.д.

Особенностью строения культурного слоя второго типа, является отсутствие какой-либо непосредственной связи с проявлениями хозяйственно-бытовой деятельности древнего человека непосредственно на данном месте. Кроме того для

Рис. 12. Особенности кинемато-динамического преобразования отложений, обнаруженные в раскопе стоянки Костенки -14 в 1988г. [Лаврушин и др., 2015]

1 - гнейсовидная текстура в толще гумусного горизонта погребенной почвы; 2 - тонкая трещиноватость и разрывы в обезглавленных уплотненных почвенных горизонтах; красные линии-намечающиеся плоскости среза; имеется горизонт, в котором отсутствует трещиноватость, что, свидетельствует о возможно, завершившемся этапе процесса «состругивания»[

данного типа оказывается свойственно наличие сочетания сохранившихся разновозрастных фрагментов жизнедеятельности, что подтверждается, на памятнике Костенки-14. На упомянутом памятнике это подтверждается смесью разновозрастного материала, что установлено полученными многочисленными радиоуглеродными датировками костного материала и древесного угля согласно публикациям А.А. Синицына. Данный тип выделен нами в качестве «седиментационного шлейфа» культурного слоя и соответственно связан с последующими седиментационными преобразованиями отложений. В результате образуется так называемый культурный слой, представляющий собой смесь разнородного и разновозрастного материала антропогенной деятельности. В Костен-ках рассматриваемый тип культурных слоев может быть представлен в виде безконтурного размещения «плавающих» «разобщенных друг от друга» артефактов, с «растащенной» примесью мелкого угля без заметных следов кострищ, или каких-либо следов антропогенной жизнедеятельности. Второй вариант отличается лишь концентрацией артефактов в нижней части слоя (культурный слой 3). Не исключено, что может быть обнаружен еще один вариант, в котором артефакты сконцентрированы в виде линзоподобных уплощенных включений. Подобного типа «шлейфы» могут возникать в процессе ассимиляции культурного слоя селевым потоком, отложения которого первоначально обладали вязкой консистенцией. Линзоподобный тип залегания артефактов мог быть обусловлен в наносах движущегося селевого потока проявлением послойно-пластического течения. В результате этого седиментационного процесса происходило «растаскивание» антропогенного материала, смешение его разновозрастных фрагментов и фактически уничтожение первоначально существовавших памятников. Как правило, проявлений следов локальной жизнедеятельности в непосредственной близости от подобных шлейфов не обнаруживается или она проявляется в очень ограниченном размере в виде незначительных сохранившихся фрагментов. Естественно все отмеченные преобразования зависят от дальности переноса материала культурного слоя и интенсивности воздействия движущегося селевого потока на свое ложе. К подобному типу может быть отнесен седимен-тационный культурный слой ТУб. Важно отметить неоднозначность отнесения этого культурного слоя к тому или иному типу. По мнению А.А. Синицына слой ТУб обнаруживает связь, с так называемым слоем очагов, расположенным ниже. По имеющимся данным, подобная корреляция требует дополнительной аргументации. Это связано с наличием непосредственно выше очажного слоя, некоторых

признаков существования внутри седиментацион-ного перерыва. Кстати, на данном памятнике так называемый «слой очагов» может быть отнесен к первому типу строения культурного слоя.

По нашему мнению изучение «культурных» слоев второго типа может служить важным дополнительным поисковым индикатором при археологических исследованиях. Более того, полученные из них даты свидетельствуют, о разновозрастности отдельных элементов существовавшего памятника. По типу строения можно говорить о незначительной транспортировке антропогенного материала.

О причинах гибели хоботных и табунных животных; ресурсы мясной пищи

Установление в рассматриваемом районе распространения отложений грязевых потоков, в том числе и в виде мощных излияний катастрофического типа послужило одной из важнейших причин концентрации мамонтов в Костенках. Согласно данным многих исследователей, крупные млекопитающие в том числе и слоны, периодически нуждаются в минеральных пищевых добавках. Особую потребность слоновые имеют к глинистым минералам и кальциту, концентрация которых в грязевых селевых образованиях в рассматриваемом районе достаточно значительна. Специально этот вопрос в отечественной литературе неоднократно обсуждался В. Лещинским [Лещин-ский, 2003 и др.] и рядом зарубежных исследователей (см. списки литературы в публикациях В. Лещинского). В этой же связи уместно напомнить результаты исследований погибшего на севере мамонтенка Димы. Как показало исследование его внутренних органов пищевод и желудок у него оказались почти нацело заполнены алеврито-глинистым материалом [Шило и др., 1983].

Концентрация мамонтов в Покровском, Аносо-вом и Александровском логах была обусловлена не только морфологией, особенностью которой являлась, как упоминалось, значительная ширина днищ и борта, отличавшиеся в нижней своей части незначительными уклонами. Наиболее важным фактором являлись мощные излияния грязевых потоков, служивших необходимой минеральной пищевой добавкой к питанию мамонтов особенно в весеннее время, что вызывало скопление этих животных. Возникавшие излияния обладали значительной ударной силой, что, как отмечалось, могло приводить как к ранению животных, так и их гибели. Важно отметить, что на демонстрируемом фрагменте карты (рис. 1), на котором показаны в основном территории Покровского, Аносова и Александровского логов. Эти лога имеют полого-вогнутый поперечный профиль, на бортах которых

имеется сосредоточение значительного количества разновозрастных многослойных археологических памятников. К этому же участку приурочено значительное количество костного материала, принадлежащего преимущественно мамонтам. Именно в этом районе выявляется корреляционная связь между значительным количеством стоянок и костных остатков этих животных, часть из которых, по мнению археологов и палеозоологов, была расположена (в костищах) в порядке близком к анатомическому. Это сосредоточение памятников и значительного количества костного материала мамонтов послужило одним из оснований для выделения данного участка в качестве Центра позднего палеолита в с. Костенки на Дону.

Необходимо отметить еще один важный момент. «Кладбища» (костища) мамонтов находятся на склонах южной или близкой к ней экспозиции бортовых частей логов. Поэтому не исключено, что весной эти участки раньше освобождались от снежного покрова и возникавщий молодой травянистый покров и появлявшаяся ранняя зелень кустарников также могли привлекать мамонтов.

Что касается табунных животных (имеются в виду лошади) можно в данной работе ограничится лишь напоминанием, что недавно «кладбище» этих животных было описано поблизости от Костенок в Дивногорье [Лаврушин и др., 2010]. В Дивногорье возникновение этого «кладбища» было обусловлено гибелью этих животных в результате схода щебнисто-каменных селевых потоков. Благодаря локальным особенностям проявления селевого осадконакопления в приустьевой части оврага периодически возникали подпрудные водоемы, вода в которых была обогащена карбонатом. Подобный состав воды был главным фактором, который способствовал возникновению скоплений лошадей именно в данном месте, поскольку вода, обогащенная карбонатом, является лакомством для этих животных. В Костенках археологами в районе Маркиной горы в разрезе памятника Костенки 14 были обнаружены костные остатки, принадлежащие 2-3 лошадям. По мнению некоторых археологов гибель этих животных происходила в ходе загонной охоты древнего человека. При этом не учитывается два обстоятельства. Первое из них данное местонахождение находится сравнительно недалеко от выходов в логе Покровского карбонатных пород: мелового мергеля и писчего мела. Следовательно, вода в лужах и небольших остаточных водоемах в русле ручья и на поверхности днища лога могла быть насыщена карбонатом. Во-вторых, эти животные отличаются повышенной пугливостью и обладают высокой скоростью передвижения, что вызывает определенные сомнения в использовании данного способа охоты. В порядке очень

неуверенного нашего предположения можно высказать мнение об использовании при данном типе охоты (если он существовал), домашних собак. Но и в этом случае, необходимо допустить, что в это время уже могли быть специально дрессированные охотничьи собаки. Какими-либо доказательствами в этом плане мы не располагаем, хотя археологами допускается, появление домашних собак у древнего человека примерно около 30 тысяч лет назад. Правда, оценка их охотничьих способностей для использования древним человеком пока никем не охарактеризована.

В последние годы нами активно развивается концепция о возникновении скоплений и гибели (или обездвиживания) как лошадей, так и мамонтов в результате воздействия экстремальных природных процессов. Что касается упомянутых костяков лошадей, обнаруженных археологами в раскопе стоянки Костенки-14, то следует обратить внимание на приуроченность их залегания к нижнему контакту пласта грунтового потока. Поскольку на представленной нам фотографии костный материал лишь частично ориентирован по направлению движения грунтового потока, можно думать, что гибель лошадей произошла поблизости от места обнаружения костяков (рис. 13).

Это не исключает, что лошади погибли несколько выше по течению при неожиданном сходе грязевого потока, а их трупы были сдвинуты потоком лишь на небольшое расстояние.

Опубликованные радиоуглеродные датировки костного материала костища мамонтов, расположенного на склоне борта лога при выходе в современную долину Дона (стоянка Костенки 11, слой 1а) позволяет говорить, что в его составе имеется разновозрастный материал [Радиоуглеродная хронология..., 1997]. Это послужило основанием для утверждения о продолжительности их накопления. Подобный вывод не согласуется с представлениями некоторых археологов о возникновении «кладбищ» с деятельностью «охотников на мамонтов». По нашим представлениям образование костищ было связано, как говорилось, с кинемато-динамичным воздействием экстремальных природных событий [Лаврушин и др., 2015]. Одновременно это послужило основанием для вывода о близкой связи концентрации «поселений» в Ко-стенках к одному из источников мясной пищи.

В связи с изложенным является уместным непосредственно в этой части статьи кратко обсудить вопрос о способе сохранности мамонтового мяса. В этом плане исследователи полагают, что съедобность мяса могла быть обеспечена постулируемой в данном районе имевшейся вечной мерзлотой, хотя конкретной аргументации о существовании последней обычно не приводится.

Рис 13. Скопление костей 2-3 лошадей в разрезе Костенки-14, расположенных в приконтактной зоне с отложениями грязевого потока

Черной стрелкой показана заметная ориентировка крупных трубчатых костей, обусловленная направленностью движения перекрывающих потоковых образований. Фото А.А. Синицына.

Анализ материалов, приводимых в публикациях археологов по раскопкам отдельных памятников в Костенках и наши собственные наблюдения, показывает, что обнаруженные хозяйственные ямы, землянки или даже погребения обычно имеют четко сохранившиеся границы без каких-либо следов «оплывания». Отсутствие проявлений подобных процессов как раз убедительно свидетельствуют об обратном, об отсутствии в рассматриваемый интервал времени в данном районе вечной мерзлоты. Кроме того об этом же свидетельствуют наши наблюдения на археологическом памятнике Костенки-1. Изучение на этом памятнике суглинков, вскрытых в забое шурфа, выявило их обога-щенность тонкодисперсным карбонатом. Это обогащение заметное на стенке шурфа имеет форму, напоминающую «облаковидное» распространение тонкодисперсного карбонатного материала без четких ограничивающих его границ. Подобное явление нередко образуется вследствие про-мачивания пород током грунтовых карбонатных приповерхностных вод. Не исключено, что стоянка была расположена в непосредственной близости от выхода на дневную поверхность водного источника в виде ключа.

Таким образом, мощные селевые потоки и излияния, обнаружение следов существовавшего выхода воды в виде ключевого источника, отсутствие геоиндикаторов существовавшей вечной мерзлоты, наличие на археологических памятниках активного производства земляных работ вплоть якобы до сооружения в «мерзлом» грунте землянок - все вместе взятое вызывает серьезные сомнения о наличии многолетмерзлых грунтов во время обитания здесь позднепалеолитических сообществ.

Результаты палинологических исследований

В результате анализа опубликованных палеоботанических [Миняев, 1969] исследований по территории Европейской России и проведенных палинологических работ на памятниках в с. Костенки было установлено [Спиридонова, 1991, 2002], что в изученном интервале позднего палеолита ни разу полностью не происходило восстановление современного зонального типа растительности. Полученные материалы позволяют констатировать о значительном богатстве и разнообразии состава флоры, что было обусловлено миграциями некоторых ее видов на территорию Русской равнины.

Подтаежные виды были представлены в основном в составе луговых сообществ. В этапы потеплений это были бореальные виды - голарктические и евроазиатские таежные виды, среди которых встречаются: Lycopodium annotinum L., Ledum palustre L., Oxycoccus palustris Pers., Vac-cinium myrtillus L., V.vitis-daea L., восточноевропейские сибирские виды Abies sibirica Ledeb., Pinus sibirica De Tour, Cystopteris sudetica A.Br. et Milde, Picea abies (L.) Karst., Alnus incana L. прибрежных, а также болотных и лесных флористических комплексов, среди которых выделяются евро-сибирские подтаежные виды: Botrychium multifidum (s.g.Gmel.), Rupr., Polygonum bistorta L., Filipendula ulmaria (L.) и восточно-европейские (сарматские) виды, такие, как Ulmus laevis Pall. Широколиственные древесные паневропейские элементы флоры в оптимумы потеплений продвигались на территорию бассейна Дона, хотя и не получили широкого распространения. Здесь, в первую очередь, можно отметить Quercus robur L., Corylus avellana L., Ulmus glabra Huds., Tilia cordala Mill. В отдельные этапы среднего и позднего валдая происходило значительное усиление роли степных и пустынных средиземноморско-центральноазиатских элементов флоры, виды рода Artemisia подрода Seriphidium, Ceratoides papposa (Botsch. et Lkonn.), Kochia prostrata (L.) Schrad и северо- средиземноморско-туранские элементы, среди которых чаще встречается Ephedra distachya L. Кроме них по сравнению с современной флорой была велика роль гипоарктических и гипоар-ктоальпийских видов (Betula папа L., Selaginella selaginoides L., Polygonum viviparum L.), а также арктического вида Armeria scabra Pall., Roem. еt Schult. В составе флоры значительную роль играли горные среднеевропейские виды (Helianthe-mum alpestre (Jacq.) D.C., Н. ovatum (viv.) Dun.). В оптимуме среднего валдая возрастала роль амфи-атлангических, европейско-атлантических видов (Ophioglossum vulgatum L., Lycopodium inundatum L., Armeria vu^ns L.) [Миняев, 1969 а, б].

Приведенные материалы показывают, что состав флоры времени позднего палеолита в рассматриваемом регионе имел смешанный состав и отражает значительную изменчивость тренда своего развития. По нашему мнению, эта его особенность могла быть обусловлена существовавшими различиями в динамике атмосферных воздушных масс. Даже уже перечисленные данные показывают, что в некоторые из этапов приоритетную роль мог играть не только западный перенос воздушных масс, но также сменяющие друг друга сибирские, туркестанские и даже средиземноморские воздушные массы. Иногда на контакте различных воздушных масс вдоль долины Дона могла возникать

близкая к субмеридиональной фронтальная зона, вызывавшая возникновение пеплопада и дождей ливневого типа [Лаврушин и др., 2011, 2015].

Известно, что для рассматриваемого интервала позднего квартера было установлено три глобальных палеоклиматических события. Первое из них - это фрагмент длительного неледникового события, предшествовавшего последнему материковому оледенению., известное под наименованием среднего валдая (имеется в виду вторая половина этого интервала примерно от 40 до 20 тыс. л.н; здесь и далее используется С-14 возраст). По имеющимся палинологическим и палеозоологическим материалам для среднего валдая была свойственна палеоклиматическая обстановка холоднее современной, несмотря на наличие в его внутренней структуре нескольких этапов относительного потепления. Отсутствие в это время на равнинах суши покровного оледенения и установленная климатическая обстановка позволяет рассматривать данное палеоклиматическое событие продолжительностью около 40 тыс. лет в качестве длительного холодного неледниковья. Наиболее важная для нас завершающая фаза второй половины данного климатического события отражает палеоклиматический тренд переходного периода от холодного неледниковья ко времени максимума распространения последнего оледенения происходившего примерно на расстоянии около 1000 км от края последнего ледникового покрова

В соответствии с результатами палинологических исследований для отложений второй половины среднего валдая, было выявлено 4 этапа потеплений, продолжительность которых менялась от 3 до 6 тыс. лет, разделенных похолоданиями длительностью от 0,5 до 2 тыс. лет. Для потеплений была реконструирована преимущественно лесная растительность, представленная главным образом ландшафтами островных массивов хвойных лесов [Спиридонова, 2002]. Особенно значимым оказался этап 34-40 тыс.л.н., для которого была восстановлена следующая смена палинологических зон: береза^сосна^ель^ольх + единичные широколиственные^ель^сосна^береза. Этот этап может быть сопоставлен с известным кашинским потеплением.

В этапы похолоданий были установлены «недревесные» спорово-пыльцевые спектры, в которых содержатся в разном количестве ксерофит-ные элементы флоры (чаще элементы туранской флоры). В настоящее время степные сообщества в тундровой зоне встречаются только на Чукотке и в приледниковых районах юго-западной Гренландии. В обоих случаях характерна приуроченность этих степных сообществ к наиболее низкоширотным районам тундровой зоны, что по мнению

Б.А. Юрцева [1967], можно объяснить только ге-леофитной природой этих сообществ.

Принципиально другого типа «недревесные» спектры приурочены к отложениям, соответствующим фазе максимального распространения ледникового покрова или близкой к ней. Здесь, помимо Betula папа, B. sect. Ргийсозае, редко встречается слабо развитая пыльца Pinus, а среди травянистых преобладает мезофильное и гигрофильное разнотравье (без участия ксерофитных элементов). Следовательно, только в период максимума оледенения в умеренных широтах возникали условия, близкие к арктическим тундрам.

Наконец, кратко рассмотрим третий этап -позднеледниковье (до аллерода включительно).

Для данного этапа были свойственны преимущественно полуоткрытые и открытые ландшафты, что подтверждается палинологическими и палеозоологическими данными [Лаврушин и др., 2011]. Тем не менее для общего тренда развития ландшафтов по воссозданию гиперзоны лесной растительности, она имеет с ней не всегда выдержанную однородную направленность. Для этого тренда оказались свойственны открытые ландшафты, с участием представителей флоры аридной обстановки с участием маревых и полыней. Состав фауны млекопитающих (мамонты, песцы) свидетельствует о

достаточно холодном климате. Таким образом, для переходного периода от оледенения к межледни-ковью основной тренд климатических изменений был весьма специфичен. При общей его направленности к потеплению для него были свойственны неоднократно возникавшие разномасштабные похолодания и потепления, осложняющие структуру палеоклиматического тренда.

Краткие сведения о возрасте грязевых потоков и излияний плывунов

Необходимо констатировать, что вопрос о возрасте грязевых потоков и излияния плывунов все еще мало разработан. Поэтому этот вопрос требует дополнительного обоснования. В этом отношении необходимо отметить, что излагаемые ниже геохронологические данные заимствованы нами из публикаций А.А. Синицына [2006, 2009, 2014, 2015]. В этом плане больше всего материалов опубликовано по памятнику Ко стенки - 14. Частично эти результаты показаны на рис. 14. По выделяемому этим исследователем культурному слою 1 приводятся датировки по костям, среди которых можно выделить три условные группы: 19 700-20 000, 21 000 и 22 500-23 000 л.н. (С-14 возраст). Для культурного слоя 2 получены даты

Рис. 14. Геохронология культурных слоев стоянки Костенки-14 по А.А. Синицыну [Синицын, 2015 и др.]. Фото А.А. Синицына.

как по костям, так и древесному углю. Для датировок по костям были выделены три группы: 25 090-25 600, 26 400 и 28 500 л.н. По фрагментам древесного угля, полученные датировки, были подразделены на следующие группы: ~26 700, ~28 000 и ~29000 л.н. Все полученные датировки из ниже расположенных культурных слоев производились только по фрагментам древесного угля. Из культурного слоя 3 были получены 5 датировок: ~27 000, ~28 000, ~29 000, ~30080, ~31760 л.н. В так называемом «горизонте в пепле» были получены следующие даты: ~29 000, ~32 000 и ~33 220. Из культурного слоя ГУа получены даты: ~32 000, ~33000 (в том числе в основании слоя) 33 000 л.н., ~34 000 л.н. По древесному углю из культурного слоя ГУб были получены следующие датировки: ~32,5, ~34, ~35, ~36, ~37 тыс. л.н.

Необходимо отметить, что для некоторых образцов проводилась дополнительная очистка и для них были получены более древние датировки, отличающиеся от первоначальных на 2000 лет, а иногда даже несколько больше. Единичные «очищенные» датировки в настоящей статье нами не использовались. Есть различия в имеющихся единичных датировках, полученных по одному и тому же образцу в разных лабораториях. Этот вопрос также для целей настоящей статьи не является актуальным. Важным моментом для нас является вопрос о значении этих многочисленных дат. В этом отношении в связи с развитием представлений о седиментационных шлейфах культурных слоев полученные даты по костному материалу или древесному углю дают представление о возрасте культурных слоев существовавшей стоянки, но, что очень важно, не отложений, хотя иногда в публикациях между этими понятиями не делается различий. В этом плане следует особенно подчеркнуть, что грязевые потоки и излияния плывунов, а также сформированные ими толщи отложений являются, как более древними, чем даты, полученные по фрагментам костей и древесному углю, так и могут быть более молодыми. Действительно, поскольку в настоящей статье развиваются представления о том, что часть выделяемых культурных слоев представлена в виде седиментационных шлейфов, это позволяет считать, что возраст собственно последнего потокового образования должен быть моложе, наиболее молодой даты, полученной из того или иного шлейфа. Но не всегда столь однозначно можно оценить возраст рассматриваемых отложений. В этом плане, естественно необходимо обращать внимание не только на важные полученные геохронологические данные, но также на необходимость исследования сочетания внутриформационных перерывов, погребенных почв, отложений вторичных мелководных водоемов, что сделано еще не в полной мере. Важность работ по изучению именно этого направ-

ления исследований связана с неодинаковыми скоростями накопления генетически различных осадочных континентальных образований. В этом плане мы ограничимся лишь одним примером, связанным с селевым седиментогенезом. Как установлено исследователями-селеведами, продолжительность отдельных селей может ограничиваться от нескольких минут до буквально нескольких дней, т. е. речь идет о чрезвычайно высокоскоростных процессах. За этот очень короткий интервал происходит как интенсивная экзарационная, так и аккумулятивная деятельность селевых потоков и излияний, В результате создается необходимость совершенно по-новому осмыслить не только методы отбора образцов, но и интерпретацию полученных результатов и в целом геологического разреза, сложенного генетически разнородными образованиями.

Как показали наши исследования в Дивного-рье, один из последних этапов селепроявления был в интервале времени 14,5-13 тыс. л.н. Не исключено, что преобразующее воздействие этого этапа могло частично отразиться на селевых образованиях и археологических памятниках, содержащих культурный слой 3 и моложе в пределах Маркиной горы. Но этот вопрос требует своего дальнейшего изучения. В отношении установления возраста селевых и плывунных образований большой интерес могли бы представить датировки обнаруженных скелетов лошадей, мамонта и бизона. По нашему мнению, эти датировки могли бы в некоторой степени осветить этот вопрос. Почти \целые скелеты животных скорее всего свидетельствуют об их гибели от динамического воздействия грязевых образований, а не действий первобытных охотников. В этом отношении нами специально оговаривается, когда речь идет о костяках лошадей, о возможной незначительной транспортировке их трупов только грязевым потоком или плывуном. Во всяком случае каких-либо следов воздействия древнего человека на костях этих животных археологами не обнаружено.

О причинах концентрации древних сообществ в Костенках

Возникновение высокой плотности населения в рассматриваемый интервал времени в данном месте было обусловлено благоприятными условиями жизнеобеспечения. В этом отношении имеется в виду почти постоянно существовавший относительно легкий способ добычи ресурсов питания. Для времени первой половине позднеледни-ковья (до примерно геохронологического уровня 14,6 тыс. лет), максимума последнего оледенения, второй половины среднего валдая иногда значительную роль в составе крупных млекопитающих

могли играть мамонты. Правда, не исключено, что даже при относительно небольшом количестве этих животных постоянная потребность в минеральной пищевой добавке могла вызывать их локальную концентрацию. По нашему мнению именно этим может быть объяснено значительное количество мамонтового костного материала на археологических памятниках в Костенках.

Для данного интервала позднего палеолита известны также крупные костища, почти нацело состоящих из костей мамонтов, обнаруженные археологами в приустьевой части Аносова лога. На этих костищах, как полагают археологи, древний человек сооружал свои жилища, используя крупные кости в качестве строительного материала (в безлесный этап), мебели, а также как дрова о чем свидетельствует отсутствие древесного угля и присутствие в части культурных слоев только костного угля. Перечисленное показывает, что процесс адаптации человека каменного века к существовавшей природной обстановке отличался значительной пластичностью. Судя по полученным наиболее молодым геохронологическим данным, можно считать, что крупные костища возникло не позднее 14,6 тыс. л.н., а собственно человек каменного века, обитал в данном месте примерно с середины среднего валдая [Синицын, 2015] и может быть даже несколько раньше.

Как известно, костище-жилище, демонстрируемое в Костенковском музее, образовано костями разного возраста от 22,7 до 14,6 тыс. лет. Датировки, полученные по костному углю, определяют время гибели животных, что дает основание полагать, что, в целом, процесс формирования данного костища был достаточно продолжительным, происходил неоднократно, как было показано, под воздействием возникавших грязевых селей или излияний плывунов [Лаврушин и др., 2015]. Как отмечалось, в расширенных приустьевых частях логов происходило скопление мамонтов, стремящихся полакомиться отложениями грязевых потоков. Значительная динамичность грязевых селей и излияний, способствовала гибели, ранению и обездвиживанию мамонтов, что представляло относительно легкую добычу для обитавших поблизости людей. По нашим представлением длительное наличие большого количества животных, возможность использования подранков или даже погибших животных в качестве пищевого ресурса, являлись важнейшим фактором способствовавшим концентрации в данном районе местных жителей. Это не исключает наличие также антропогенных хиатусов разной длительности, возникновения которых требует своего дальнейшего объяснения. В этом плане, до сих пор не имеется надежных археологических данных об обитании человека каменного времени в рассматриваемом районе

в фазу максимума последнего оледенения и в первую половину позднеледниковья.

Что касается концентрации населения в рассматриваемой нами второй половине среднего валдая, то система питания сообществ позднего палеолита была связана не только с мамонтами, но и лошадьми. Отличительной особенностью археологических стоянок данного возраста являлось их пространственное расположение в верхней части склонов логов. Наконец, ландшафт дополнялся хвойной лесной растительностью, которая использовалась населением в качестве дров. В целом концентрация большого количества стоянок в данном районе объясняется близостью как к мясным, так и растительным источникам питания.

Мясные ресурсы, в данном случае, главным образом, пополнялись за счет раненных (возможно и погибших, как считают некоторые археологи) животных. При этом это были как мамонты, так и лошади.

Что касается растительных ресурсов важно обратить внимание на то, что пространственное расположение стоянок находилось поблизости от увлажненных днищ логов, на которых произрастала дикая прибрежно-водная растительность, стебли (может быть и корни, корневища) которой, как полагает группа исследователей, могли использоваться в качестве пищи [Яеуеёт й а1., 2009].

Заключение

В заключение кратко остановимся на важнейших результатах, проведенных исследований. С этой целью необходимо прежде всего обсудить вопросы причинно-следственного обоснования возникновения концентрации разновозрастных поселений позднепалеолитического человека в пределах территории, на которой частично находится современное с. Костенки, которая была выделена нами в качестве долговременно существовавшего Центра позднего палеолита на Дону. Говоря другими словами, речь идет прежде всего об избрании древним человеком именно этого локалитета, а не севернее или южнее от с. Костенки по долине р. Дон. В этом плане важнейшими предпосылками явились геолого-геоморфологические, в том числе гидрогеологические, особенности территории. В геоморфологическом плане, как показали результаты археологических исследований, большинство «поселений» расположено на склонах крупных логов, что, возможно, связано с определенной «закрытостью» территории. Второй момент, может быть даже более важный, состоит в том, что к этим формам рельефа приурочены основные источники жизнеобитания, в виде как мясной, так и растительной пищи. Основными источниками мясной пищи служили лошади

и мамонты. Но скопления этих животных располагалось в разных местах. Скопления лошадей были приурочены, главным образом, к верховьям логов, мелкие притоки которых размывали толщи мелового мергеля и писчего мела, обогащая карбонатом воды ручьев и луж. Подобная вода являлась лакомством для диких лошадей. Возникающие экстремальные дожди в виде ливней, а также грязевые селевые потоки, способствовали ранению и гибели этих животных, которые могли быть одним из источников пищи для древнего человека.

Скопления мамонтов были приурочены к низовьям логов о чем свидетельствуют давно уже установленные «кладбища» мамонтов. Ранение и гибель этих животных происходила во время схода экстремальных и катастрофических грязевых потоков и излияний. Анализ морфологии имеющихся в данном районе крупных логов, с учетом лито-логического состава дочетвертичных отложений, послужил основой для разработки оригинальной концепции их возникновения. Существо ее состоит в признании наличия в толще преимущественно песчано-глинистых отложений сеномана, грунтового подземного потока. Образование своеобразных седиментационных ловушек двух типов, наполнявшихся песчано-глинистым грязевым материалом. Процесс возникновения логов был обусловлен регрессивной миграцией последовательно возникавших временных седиментационных ловушек, располагавшихся в виде виртуальной «цепочки», вдоль потока подземной «реки», продуцировавших мощные излияния грязевых потоков. Палинологическими исследованиями в районе проведенных исследований была установлена резкая смена па-леоландшафтов на уровне примерно 23 тыс. л.н., отражающей исчезновение островных хвойных лесов, сочетавшихся со степными пространствами, и появление тундры.

В целом установленные особенности локальной природной обстановки и особенно селевого седиментогенеза рассматриваемого интервала позднего неоплейстоцена, позволяют понять причины возникновения Центра позднего палеолита на р. Дон в с. Костенки.

Авторы сознают, что многие идеи, изложенные в настоящей работе, далеко не в полной мере могут быть восприняты как исследователями четвертичного периода, так и археологами. По нашему мнению, это связано в значительной мере с их новизной и в первую очередь необходимостью дальнейшего развития учения о генетических типах четвертичных отложений, а также пересмотре принятой и устоявшейся идеологии некоторых направлений археологических исследований. При этом не исключается проведения дополнительного обоснования высказанных положений и их раз-

вития. Тем не менее, авторы после долгих раздумий, решились на их публикацию, учитывая, что новое поколение исследователей квартера сумеет поставить в этом отношении «точки над и...».

Благодарности. Авторы считают необходимым выразить огромную благодарность постоянному исследователю археологии Костенок А.А. Синицыну за оказанную помощь в создании настоящей работы, а также безвременно ушедшему известному археологу и уроженцу этих мест Н.Д. Праслову, который внес определенный вклад в развитии нашей заинтересованности в исследовании геоархеологических проблем.

Данная работа была выполнена в рамках госзаказа 0135-2016-0004, с частичной финансовой поддержкой для проведения полевых работ по гранту РФФИ № 14-06-0061.

Литература

Бурова Н.Д., Синицын А.А., Степанова К.Н. Модели освоения территории в верхнемпалеолите Восточной Европы. 2014, доклад. Институт Истории материальной культуры РАН, Санкт-Петербург (sinit-syn@as6238.spb.edu,) Величко А.А., Писарева В.В., Седов С.Н., Синицын А.А., Тимирева С.Н. Палеогеография стоянки Костенки-14 (Маркина гора) // Археология, этнография и антропология Евразии 2009, 4(40), 4. С. 35-50. Верещагин Н.К., Кузьмина И.Е. Фауна млекопитающих // В кн. Палеолит Костенковско Борщевского района на Дону, 1982, Л., Наука, с. 223-232. Дудин А.Е. Проблемы современного этапа исследования древнейших стоянок Костенковско-Борщевского района// Археологическое изучение центральной России // Липецк. 2006. Лаврушин Ю.А., Праслов Н.Д., Спиридонова Е.А., Черняховский А.Г., Соколова А.Л., Ципурский С.И. Эволюция процессов осадконакопления на склонах в связи с изменениями климата // Литология и полезные ископаемые, 1989, № 1, с. 23-42. Лаврушин Ю.А., Бессуднов А.Н., Спиридонова Е.А., Ку-раленко Н.П., Холмовой Г.В., Джал Э.Дж., Ходжинс Г.В., Кузьмин Я.В., Кураленко Н.П. Высокоразрешающая последовательность местных природных событий в центре Европейской части России 15-13 тыс. л.н. // Вестник ВГУ, 2011, № 2, с. 26-41. Лаврушин Ю.А., Бессуднов А.Н., Спиридонова Е.А., Кураленко Н.П., Недумов Р.И., Холмовой Г.В. Палеозоологические катастрофы в позднем палеолите центра Восточной Европы. М., ГЕОС, 2015, с. 87. Лаврушин Ю.А., Садчикова Т.А., Любин В.П., Беляева Е.В. Постседиментационные преобразования водно-потоковых и склоновых отложений раннего квартера Северной Армении // Бюллетень Комиссии по изучению четвертичного периода 2015, №74, с. 25-52. Миняев Н.А. Гипоарктические (аркто-бореальные) элементы во флоре Северо-запада европейской части

СССР // В кн. Ареалы растений флоры СССР. Изд. ЛГУ, 1969а, с. 34-47.

Миняев Н.А. Горные среднеевропейские элементы во флоре Северо-Запада европейской части СССР. Изд. ЛГУ, 1969б, с. 5-33.

Палеолит Костенковско-Борщевского района на Дону 1879-1979. Л., Наука, 1982, с. 280.

Радиоуглеродная хронология палеолита Восточной Европы и Северной Азии: проблемы и перспективы. 1997, С-Пб, ИИМК, с. 141.

Синицын А.А. Костенковская модель верхнего палеолита // В кн. Археологическое изучение Центральной России. Липецк, 2006, с. 44-46.

Синицын А.А. Костенки 14 (Маркина гора) - опорная колонка культурных и геологических отложений палеолита Восточной Европы для периода 27-42 тыс. лет // Древние культуры Восточной Европы: эталонные памятники и опорные комплексы в контексте современных археологических исследований. Электронная библиотека музея антропологии и этнографии (кунсткамера) РАН, 2015, с. 40-59.

Синицын А.А. Прерывистость и преемственность в палеолите Костенок // Верхнедонской археологический сборник, Липецк, 2014, №6, с. 66-76.

Спиридонова Е.А. Палинологическое обоснование воз-

раста отложений стратиграфической колонки стоянки Костенки-14 (Маркина гора) // Особенности развития верхнего палеолита Восточной Европы. 2002, СПб, изд-во ИИМК, с. 237-246.

Спиридонова Е.А. Эволюция растительного покрова бассейна Дона в верхнем плейстоцене-голоцене. М.: Наука, 1991.

Шило Н.А., Ложкин А.В., Титов Э.Э., Шумилов Ю.В. Киргиляхский мамонт (палеогеографический аспект). М. Наука, 1983, 214 с.

Юрцев Б.А. Степные сообщества Чукотской тундры и плейстоценовая «тундростепь» // Ботанический журнал, 1974, т. 59.

Sinitsyn A.A., Hoffecker J.F. Radiocarbon dating and chronology of the Early Upper Paleolithic at Kostenki // Quaternary international, 2006, h. 164-174.

Revedin A. Arancuren B., Becannini R., Lonco L O., Lip-pi V.V., Sinitsyn A., Spiridonova E. Alimenti vegetali a Bilancino e a Kostienki 16: il progetto deelkl 11 PP / Le risorse vegetali nel Paleolitico // Rivista di Sci. Preistoricht-L1X, 2009, 63-78.

Revedin A., Arancuren B., Becannini R., Lonco L O., Lip-pi V.V., Sinitsyn A., Spiridonova E., Svoboda J. Thirty thousand-year-old evidence if plant food processing // www.pinas.org/cgi/doi/10.1073/pnaqs.1006993107

Yu.A. Lavrushin, E.A. Spiridonova ENVIRONMENTAL PREREQUISITES FOR THE FORMATION OF THE KOSTENKI LATE

PALAEOLITHIC CENTRE AT RIVER DON

The paper argues for the location of the multi-layer archaeological sites in Kostenki at River Don in mudflow deposits and earthflows. According to archaeological data, the age of the sites is 42 to 13.5 ka BP. Concentration of the sites within a limited area made the ground for their recognition as a Late Palaeolithic Centre. Concentration of human "living sites" was caused by the occurrence of rich resources of meet and vegetable food. Meet resources were created mainly by extreme sedimentation processes. The most important of them were the two processes that produce powerful movements of liquid earth. The first one was characteristic for mudflows that occurred in slope erosional forms. The second process was related to underground earthflows formed by liquefied sandy-clayey Cenomanian deposits. Large masses of earth flows were accumulated in temporary sedimentary traps. Overloading of these traps or destruction of natural dams led to strong outbursts of liquid earth. The authors propose the formation model for such sedimentary traps. Mudflow deposits provided necessary mineral food addition, which attracted animals. High dynamics of mud outbursts led to death and injuries of animals and finally provided a long-existing source of meat food. During the periods of lower activity of mudflows, riparian and aquatic vegetation emerged at little water reservoirs in small valley bottoms. Some of its elements were also used as food sources. In the Mid-Valdai (MIS 3), spruce-pine forests on valley sides and water springs in valley bottoms supplied the human population with fuel and fresh water. During the woodless Late Valdai (MIS 2), mammoth bones were used as fuel, construction materials and furniture. The most comfortable environment for human habitation existed at closely located small valleys - Pokrovsky Log, Anosov Log and Alexandrovsky Log. In the result, the compact Late Palaeolithic occupation centre was formed in this area.

Keywords: Mid Valdai, Late Glacial, mammoth, horse, palynology, mudflow, natural catastrophe